Случайная свадьба. Между нами весна

Позже он научился сбрасывать излишки и держать разум в холоде. Больше этого не повторялось.

Сейчас излишков в нем не было, но пробужденный мрак не дремал. И тянул, тянул его на ту сторону, перебрасывая междумирский канатик… Втягивая в чужую жизнь и в чужую боль. Слишком великую для человека.

Глаза болели, веки горели от чужого взгляда, что тянулся к нему из зеркала. Белки в отражении заливало чернотой, ноги подламывались от тошноты… Отвратное ощущение. Словно кто-то другой сейчас смотрел его глазами, приумножив внутри едкий морок. Рассматривал Вольгана с жутковатым интересом.

Влад малодушно зажмурился. Хватит!

Так и спятить недолго.

Веки отяжелели, увешанные невидимыми гирями. Ресницы намертво слиплись. Как будто он спал не меньше тысячи лет. На миг Влад засомневался, что вообще когда-нибудь сможет открыть глаза.

От этого стало страшнее. Уж лучше пусть монстр из зеркала на него смотрит, чем остаться в кромешной тьме. Один на один с собой.

Сделав усилие, Вольган оторвал одно веко от другого. Точно вручную камни сдвинул.

Когда глаза открылись… он был уже не собой. Не здесь. И вообще нигде.

Он лежал на боку, и весь мир уронило вместе с ним.

Причудливые черные древа, без листьев, с изогнутыми ветвями и кроной-тенью, уходили стволами влево. Воздух поблескивал, по растрескавшейся земле полз густой темный туман. Запах вокруг стоял приторно-сладкий, со знакомой горчинкой.

Изнанка.

Это не его глаза были – чужие. И… демоны его задери… не стоило их открывать!

– Проснулся? Ну наконец-то! – проворчала светловолосая женщина, порывисто присев на колени.

Напрягая красивое лицо до мелких морщинок, она щурилась и всматривалась прямо в душу.

– Это ты? Или не ты? – допытывалась, тараща на него диковинные охристые глаза.

На их дне плясали золотые песчинки, а за спиной тэйры расхаживала странная птица в джантарно-солнечном оперении. Длинным хвостом она подметала землю и поднимала с нее черный туман.

– Я в сотый раз тебя бужу. Постарайся задержаться, мрак тебя прибери! – шептала она, раздражающе пощелкивая пальцами перед носом.

А потом женщина издала обреченный стон, и невыносимо тяжелые веки опять закрылись.

***

Лара

Утром, позавтракав в компании Галлеи и безуспешно поискав Вольгана глазами, я вместо Белой аудитории отправилась в библиотеку.

Книгохранилище располагалось под крылом магистров и уходило вглубь холма. По моим прикидкам, самый нижний уровень шел параллельно древнему складу – пристанищу причмокивающих хноллей.

До ценных книг паразиты не добрались. Стены лоснились свеженькой защитой от любых невзгод – от стихийных бедствий до спонтанных энергетических выбросов. И все-таки я понадеялась, что специальный раздел находится уровнем повыше, и мне не придется спускаться в черный провал из лестниц и стеллажей.

В этот час в библиотеке было пусто. Ни шелеста страниц, ни скрипа письменных палочек…

Коснувшись пальцем полки с пометкой «Простейшие бытовые чары. Младший курс», я пошла вперед. Разглядывая корешки и одновременно стирая тонкий слой пыли со стеллажа.

– Ищите что-то конкретное?

Из-за регистрационной стойки вдруг показалась вихрастая темная голова. Упругие кудряшки падали на лоб библиотекарши и обнимали ее худое лицо пушистым шаром.

На эмблеме, прицепленной к форменному серому блейзеру, нашлось имя: «Веринья Флор».

– Мне бы… тэйра Флор… про того древнего бога, который тысячу лет спит на изнанке Эррена, – призналась я, прижимая к груди многострадальный пустой блокнот.

Поскольку вчера Башелор ничего не надиктовал, я решила отдать все свободные листочки во владение тэра Вольгана. Раз уж он так жаден до девственных, незапятнанных страниц.

– Хмм… У нас тут не Сеймур… Вся литература об иных мирах заключена в спецраздел со строгим контролем доступа, – пробубнила тэйра, морща остренький нос.

С двух сторон его сжимали голубые стекла очков. Я слышала о таких артефактах – они улучшают зрение в темноте и позволяют читать даже ночью.

Тэйра выглядела молодо, на вид – ровесница Лаэра. Однако взгляд за стеклами был взрослый и цепкий. И я как-то быстро сообразила, что с ней нужно общаться искренне, честно и прямолинейно.

– Ректор Вольган задал сочинение. Про исчадий темных, про девиц каких-то мрачных… До вечера! Если не успею…

Я сделала круглые глаза, рассчитывая на женскую солидарность. Все-таки за Владом закрепилась репутация строгого тэра, которого хлопаньем ресниц не проймешь. Да и голые коленки лишь через раз работают.

Вдогонку я робко позвенела брелоком, демонстрируя символ высшего допуска.

– А, вы его новая? – голубые стекла блеснули догадкой.

Я часто-часто заморгала: новая кто? И куда старую подевали?

– С отделения, – добавила библиотекарша, с ленивым вздохом выбираясь из-за стойки.

Первыми показались лакированные черные туфли на высоких каблуках. Следом за ними я увидела ногти тэйры Вериньи – тоже будто смолой покрытые, длинные и блестящие.

– Лара Хоул, – представилась я и приложила допуск к считывающему артефакту.

– Ну, раз тэр Вольган сам… – промычала она глубокомысленно, косясь на брелок. – Я бы начала с раздела «Раннего Междумирья», а там как пойдет. Если нити Сато будут благосклонны, какая-то из книг о первых проходимцах даст нужную информацию. У них синие бархатные обложки с серебряными защитными уголками. Второй коридор налево.

Она указала за табличку, болтающуюся в воздухе далеко впереди, и послала мне дежурную улыбку.

Я рассчитывала, что тэйра Флор пойдет со мной и сориентирует точнее… Но вместо этого женщина огладила руками блейзер и, напевая что-то легкое и бессмысленное, направилась в каморку для персонала. Зазвенела посуда, задымил нагревающий артефакт… И через мгновение из дверцы потянуло ароматом пряного грома по-сатарски.

А я осталась наедине с бескрайним разделом «Раннего Междумирья».

Полка с отметкой «Эррен» тянулась отсюда… и до обеда. Хотя, скорее, аж до заката.

Для начала я вытянула три первые синие книги наугад. Все – с бархатным корешком и серебряными уголками. «Путеводитель по Эррену наших дней», «Варх Всемогущий: кумир, легенда или реальность?», «Тропой от мрака к сиянию»…

– Я могу взять вот эти? – прокричала из коридора, ориентируясь на запах крепкого грома.

– Взять можете, вынести из библиотеки – нет, – ответила тэйра Веринья. – Это очень древние фолианты, страницы ветхие… Устраивайтесь в читальной зоне.

Я бы тоже не отказалась от пряного напитка, но было бы наглостью попросить у тэйры Флор сделать вторую порцию. Хотя застряла я тут, похоже, до ночи… Кто знает, может, оголодавшая наглость еще проснется.

– Только аккуратнее, тэйра Хоул, – с беспокойным придыханием добавила библиотекарша, провожая меня к серым диванчикам и размахивая в воздухе душистой чашкой. – Бытовик на той неделе наносил укрепляющие чары, но они вот-вот рассыплются… А правило есть правило: в чьих руках книга обратилась в пыль, тот и виноват. Про наказание лучше не знать.

За стеклами блеснули коварные огоньки. Представилось, как хрупкая библиотекарша, разъяренная порчей ценного имущества, обращается в демоницу с угольно-черными рогами… Как хватает провинившегося за шкирку и через потайную дверцу вышвыривает в соседнее хранилище. На радость голодным хноллям.

– Уммм, – сглотнула я, выгоняя образ из головы.

Следующий час я старательно заносила в блокнот все цитаты, в которых упоминалась эрренская изнанка.

Пару раз встретились свидетельства очевидцев о первых разрывах материи. Несколько барышень, что стояли близко к очагу, попадали в обморок. Некий тэр, умудрившийся коснуться темной твари, вынырнувшей из разлома, три дня не приходил в себя в Тарлинской лечебнице.

Потом попался большой абзац про сиятельных богов, принесших магию в мир. Их звали Варх, Имира и Торум. Который из них был Громовержец, я не разобралась. На картинке все трое имели пышную гриву золотых волос и были божественно красивы.

Негусто, негусто.

По коридорам разлилась сигнальная трель. Захлопнув блокнот и пообещав тэйре Веринье, что после обеда вернусь, я понеслась на практику к Шимани.

***

До библиотеки я добралась только в сумерках. Сначала Шимани прицельно огрел меня новыми бытовыми чарами. И вроде пыталась я следить за руками магистра, как советовала Галлея, но только отвернулась…

Исчезательное заклятие, призванное удалять мелкую грязь, копоть и налет с керамической посуды, с азартом прошлось по моему платью. Изрядно изрешетив ткань и напрочь лишив корсаж пуговиц и кружевной отделки. В нескольких местах даже юбка просвечивала!

Не любят меня «бытовые боги».

Чувствуя себя в очередной раз побитой и униженной, я долго упрашивала камеристку заменить поиздержавшийся наряд, но та была непреклонна. Новая форма выдается раз в пять лун.

Потом я выискивала мага-бытовика и умоляла старика вернуть утраченное… Ворча и кряхтя, он кое-как заштопал прорехи в юбке и восстановил кружева, но двух верхних пуговиц по-прежнему не хватало. Как кворг слизнул!

«Не было», – разводил руками маг.

«Были!» – возмущенно сопела я, горюя по пуговицам, улетевшим, видимо, в бездну Междумирья.

Потом был обед, потом – Башелор и два часа нудного конспектирования «Сатарской культуры»… Заваленная самостоятельной работой, Галлея отменила вечернюю прогулку. И я поплелась обратно к книгам.

Как же тебя зовут, сонный эрренский бог?

На регистрационной стойке стоял рядок пустых чашек, слабо пахнущих пряностями. Тэйра Веринья всякий раз заваривала гром в новой посуде, из чего я сделала вывод: у нее с бытовой магией – те же проблемы, что у меня.

– А… вернулись, тэйра Хоул, – сонно промурлыкала женщина и протянула мне брелок Вольгана. – Вы допуск забыли. Кто вас так подрал?

За голубыми стеклами два раза моргнули, намекая, что и прорехи маг заделал не самым старательным образом, и кружево вернул не в те места.

– Ди-и-икие бытовые хэссы, – призналась ей с удрученным вздохом.

Мои книжечки в синих бархатных переплетах ждали на сером диване. Никто не тревожил их спокойной бумажной дремы.

Никто, кроме…

– Оно забыло путь домой, забыло… мм… домой… – мычал кто-то, прохаживаясь за стеллажом.

Кто-то рыжий. Наглый. Высокомерный. И язык бы ему вообще оторвать!

Едва я тяжелым мешком плюхнулась на диван и прикрыла лицо блокнотом, Лаэр перешел на свист. У помощника Вольгана будто артефакт какой в стыдное место встроен, который мое приближение определяет!

Свист то удалялся, то приближался, накатывая волнами, и я невольно начала подпевать. Пакость надоедливая. Прилипчивая, что не отдерешь.

– Тэр Лаэр? Это библиотека! – прошипела Веринья, от возмущения захлебываясь горячим кофе. – Не могли бы вы выйти посвистеть в коридор?

– Не могли бы вы вообще перестать свистеть? – прошипела я на него, приглушая голос шелестом страниц.

– Вам не нравится? – обладатель темно-рыжей косы выбрался на свет и ехидно мне подмигнул. – Обычная песня. В последние дни так и крутится в голове.

Сокрушенный вздох от него – тихое рычание от меня.

– Моя мать говорила, что это… и не песня вовсе. И в целом грязный мотив, – пробурчала я, опуская лицо к блокноту. Прямой взгляд рыжего так и резал, так и распарывал. – Виззарийская культура темна и жестока. Не стоит ее распространять.

– Она стара и величественна. Первозданна, как сама магия. В «черные ритуалы» виззарийцев верят только глупцы и блаженные, – рассмеялся Лаэр, но быстро переметнулся к привычной отчитывающей манере. – А вы, тэйра Хоул, обучаетесь в главной сатарской академии. И не имеете прав на идиотские предрассудки.

– И все же… перестаньте свистеть, – взмолилась я, догадываясь, что у принцессы было больше шансов на успех.

– А то что? Тэру ректору пожалуетесь?

– Пожалуюсь, – покивала, торопливо облизывая губы. – Вот он вернется – и сразу пожалуюсь.

Давно пора Владу рассказать про свистуна!

– Ну… жалуйтесь. Кстати, он выписал вам направление в целительское? – заразительно зевнув, уточнил парень. – Я готов сопроводить вас под диагностическую арку… Хоть сейчас. Уверен, вы и сами желаете убедиться, что в порядке.

Я и без диагностики знала, что не в порядке.

Под ребрами копошится тьма, в уши по очереди вторгаются голоса… Один мрачный, жуткий, предлагающий пошлости. Второй пугливый, девичий, визжащий, что пора бежать. Бежать, бежать, бежать! Пока силы в ногах будут!

Какой уж тут порядок?

Я всю ночь вертелась под пыхтение хельмов. Испереживалась, накрутила себя до люльки с тройней сребровласых малышей… Очнулась в холодном поту. К этому нити Сато меня не готовили.

– Так что? Идем? Ректор отбыл на Рубежи, я могу поставить печать на диагностическом бланке вместо него, – лукаво предложил помощник.

Пожалуй, диагностика целительской аркой могла бы ответить на все мои вопросы… Даже на самые стыдные, в пот бросающие.

Но не с Лаэром же в свидетелях?!

– Обойдусь. Ссадины уже зажили, – ровно произнесла я. – Обычная неудача на практике, со всеми бывает. Благодарю за беспокойство, вы так… заботливы, тэр Лаэр.

«Тэр Вольган сам все успешно продиагностировал. Синяки пересчитал, к ссадинам приложил примочку из горячих губ… Вроде помогло», – добавила я мысленно, окаменело улыбаясь. Мышцы еле растягивались.

– Вы очень интригующий экземпляр, «сиротка», – поморщился маг.

– Вы тоже. Почему вы до сих пор на побегушках у ректора? – я вопросительно вскинула брови, глядя снизу вверх на обладателя длинной рыжей косы. – Тэр Вольган упоминал, что предлагал повысить вас до магистра. Там всего-то нужно практический тест на высшие чары сдать…

– Некоторым нитями Сато суждено служить. Им никогда не подняться в синие небеса, – высокомерно изрек Лаэр. Я даже сощурилась, разыскивая на его гордой макушке золотой веночек. – Что вы читаете?

Я помолчала, не желая продолжать неприятную беседу.

А потом все же призналась в неудачной теме. Как-никак, Лаэр почти магистр и лучше меня ориентируется в библиотеке.

– Ищу что-нибудь про изнанку Эррена.

– Здесь? – скривился он. – Пффф…

Повздыхав над моей беспомощной глупостью, он сходил в темный коридор и вернулся с тремя другими толстыми фолиантами. В шелковистых бордовых обложках. С золотыми уголками.

– Вот, с этого начинай… те…

Уложил стопочку поверх моей – так, что визуально она накрыла меня с макушкой. Глянцевые корешки являли заманчивые названия: «Легендарные тэйры Эррена. От Имиры Сиятельной до жительниц острова Маути», «Становление новых. Путь к изнанке», «За тысячу лет до. Занимательная теология Веера»…

Я с недоверием глянула на ветхие страницы. Лаэр или решил меня упокоить под этими книгами (во век не перечитать!). Или ждет, что они рассыплются на моих руках, и демоница с черными когтями вышвырнет меня в коридор Бездны.

– Издеваетесь? – подавилась я, глотая пыльный воздух щедрыми порциями.

– Пытаюсь помочь, – оскорбился зануда, отворачиваясь к своему разделу. – Вы же хотите докопаться до истины, «сиротка»?

Если учесть, что истина закопана под парой тысяч страниц… Не так уж сильно хочу. И милость Сато с ней, с оценкой.

– А… вы случайно не знаете, как зовут того тэра, что беспробудно спит на изнанке бытия? – наудачу спросила у спины Лаэра.

– Ммм… Знаю. А что?

– Скажите, как? Тут везде упоминается только «Мрак»… Но разве ж это настоящее имя? – удивилась я.

– Читайте, тэйра Хоул, читайте. Умнее будете.

И я читала…

Иногда в библиотеке кто-то появлялся, брал стопочку заказанных книг, ставил подпись на регистрационном бланке и удалялся к себе. А я сроднилась с серым диваном. Некоторыми местами – особенно крепко.

При всем неуважении к Лаэру, в первой же книге меня поджидала удача. Два параграфа, посвященных Дочерям Мрака!

Осознав, что времени на черновик нет, я вырвала чистый лист и принялась писать сочинение.

«Дочери Мрака – древний культ слабых, что желают стать сильными и вернуть мир его изначальному владыке, запертому на изнанке…»

Методы у них, видит Сато, были странными. И сомнительными!

«Из века в век девы дурманили разум сильным магам, вступали с ними в стыдную добрачную связь, подстраиваясь под Парад светил, Священную ночь Ахавы и иные «ясные дни Звездносвода», когда шанс зачать особенно велик».

Не верилось, что я действительно про это пишу. Вольган будто намеренно вгонял меня в краску, повествуя то о сбросе излишков, то о размножении…

А я вот совсем не готова быть размноженной.

«Потом девушки исчезали из жизни соблазненных сиров и тайно рожали дитя… До того активно они плодились, что с каждым поколением искра «дочерей» становилась крепче, ярче. Это были уже не слабые чародейки-пустышки… А сильные сирры, имеющие доступ и в академии, и ко двору».

А там, как водится, полно сиров, жаждущих обмануться и тайно размножиться.

«Узнать «дочь Мрака» можно было по темному оттенку глаз, невероятному ментальному дару и мелкой отметине – то ли на шее, то ли на пятке. После гибели душа девушки, к тому моменту полностью черная, уходила на изнанку. Она была завещана Мраку в обмен на темный дар».

Чтение обрастало кошмарными подробностями. Видит Сато, я сегодня не усну…

Еще был ритуал посвящения, где юные тэйры пили темный яд, приучая тело к пороку. Мучились, страдали, но кое-как переваривали отраву… и обретали иммунитет.

Влад мне про это бегло рассказывал.

Неужели кто-то добровольно подселял в себя черную пакость? Да еще душу отдавал взамен!

«У дочерей всегда рождались дочери… Чародейки осознанно подбирали дни для зачатия, высчитывали благополучные даты по Звездносводу. Считалось, что только девочка может выдержать боль темного яда и пройти посвящение. Мальчики почти всегда погибали. А если кто и выживал, то обычно не дотягивал до совершеннолетия».

До чего грустное и горькое выходило сочинение.

Решив, что про безумных «Дочерей» я написала достаточно, я быстро открыла вторую книгу.

Время подгоняло, тэйра Веринья отстукивала нервный ритм черными ногтями. Пряный гром в библиотекаршу уже не вмещался, и она тоже рассчитывала уснуть в своей кровати.

Священные нити… Открывшись на развороте с жутким темноволосым тэром, вторая книга увеличила мои шансы на хорошую оценку.

Я узнала его имя.

Иллюстрация была подписана: «Драг-хаар, первый бог Эррена, самое древнее известное божество Веера».

Вид Драг-хаар имел ни разу не сонный, а весьма коварный. Злобный прищур, брезгливость, пристывшая к поджатым губам, неприязнь ко всему сущему…

Как сообщалось в статье, он поселился в Эррене, когда мир еще был лишен магии. Пожалуй, это ему и понравилось. Он разливал тьму по улочкам Тарлина, топил жгучим взглядом ташерские льды…

Источник уверял, что у Мрака было темное сердце, и родом Драг-хаар был из древней Виззары. Но может, это просто легенда.

На самом деле никто не знал, откуда явился бог и почему выбрал Эррен. Правление его было сумрачным. В сердцах людей, населявших разрозненные земли, царила тоска. Воздух был сер, тучи темны, а облакам Звездносвода было далеко до золотых.

Мрак не поднимался к небу. Не летал, не восходил в горы… Он предпочитал землю и ее дно, обратную сторону. Когда он ступал по светлой половине мира, от его шагов оставались черные лужи. Провалы. Люди порой падали в них… и никогда больше не находились.

Темные были времена. Только умалишенный захотел бы вернуть их и разбудить Мрак. Дочери вот явно спятили в своем культе…

Наконец в Эррен пришли «сиятельные». Златовласая троица, что слепила глаз. В своих ладонях они принесли пригоршни истинной магии, и та проросла в мире чудесными древами, разлилась светом, зарядила воздух искрами.

Сияние новых ослепило Драг-хаара, истинная магия обожгла память… И он забился на самое дно самого дна. Изолировал изнанку бытия от основного мира. Сделал так, чтобы никто по своей воле туда не сунулся…

Изнанка проявляла истинную суть. Показывала то, что скрыто. Там он мог быть собой… Но, к счастью Мрака, не был никому интересен.

Забившись в берлогу мироздания, он уснул на тысячу лет.

Все это время в Эррене правили сиятельные. Они воспарили к золотым облакам тремя великими светилами. Построили по всему миру храмы имени себя, собирали с верующих щедрые подношения. И пылали все ярче.

Потом, правда, случилось несчастье. Верховный демон Керракта узрел в Имире свою истинную, ир-нийяру. Рогатое воинство прокатилось по цветущим землям, примяло всходы… Богиню увели силой в мир вулканов.

Чем окончилась судьба Имиры, никто не знал, а вот Торум погиб в священном поединке. Был убит старшим братом якобы за предательство, после чего в Эррене установилось единоверие.

Варх Всемогущий пожертвовал Имирой и Торумом ради мира в Веере. Настали славные спокойные времена. Во-всяком случае, так писал автор книги.

Я зевнула. Этому не было конца! Боги, войны, похищения, месть, вражда… Тысячелетняя история мира на тысяче страниц.

Из-за каменной стены донесся дикий вой, и я вздрогнула. Резко захлопнула книгу, притихла. Что за хтонь этакая?

Звук был столь неожиданный и пугающий, как будто иномирское чудище спрыгнуло с книжной страницы и стало реальным.

– Не пугайтесь, тэйра Хоул, – успокоила Веринья. – Это фурья проснулась. Снотворное кончилось.

Сато-Судьбоносица!

Значит, в подвалах академии живут не только хнолли… И на всех тварей снотворных не хватает.

Ну еще бы… Они, вон, даже ректора не берут.

Решив, что план Влада я выполнила и перевыполнила, я вернула тэйре Флор книги. Сунула брелок в карман, подхватила штопанную юбку и шустрой россохой посеменила на верхние этажи. Подальше от жутко воющих подземелий.

Глава 7

Хоть библиотечный зал остался далеко позади, и вой был уже неслышен, меня колотило ужасом. Зубы стучали, озноб разгуливал по позвонкам. Не придумав другого способа отогреться, я набрала полный чан горячей воды и, скинув многострадальное платье, забралась внутрь.

Сильная струя шумно била в бортик. Купальный камешек бурлил, разнося по комнатке аромат цветов и сладкого крема. Вместо привычного молочно-белого вода окрасилась в розовый…

Живот скрутило спазмом, и я, поморщившись, выбралась из чана. Охая, натянула белье, замоталась в халат, перекрыла вентиль и открыла задвижку, спускающую воду. Искупалась!

Ну вот… никакая диагностическая арка мне не нужна: я точно не жду «маленького Вольгана».

И только я вспомнила про наваждение с широкими плечами и проницательным взглядом, как дверь мою разнесли знакомые «туки».

В такой час?!

«Туки» были напористыми, нетерпеливыми. Видимо, ректор не одну минуту стоял там, в коридоре, но первые попытки достучаться я не услышала из-за шума воды.

Тук-тук-тук!

– Да что с вами не так? – шикнула в проем, спасая бедную дверцу.

– Со мной? Я уже десять минут скребусь, как россоха в подполе! – раздраженно проворчал Влад, укладывая тяжелый взгляд на мой халатик.

Ну не-е-ет… Так мы не договаривались.

Если у него за время поездки накопились излишки, пускай идет и выливает их… куда-то в другое место.

– Ясно, – выдохнул Влад, узрев в моем лице готовность биться до последнего. За каждый лоскуток, за каждую складочку на халате. – Выходит, из нас двоих скучал только я?

А вот это уже незаконный прием!

– Я. Была. В купальне, – максимально четко объяснила я и указала пальцем на мокрые волосы. – Вода шумела. Я не слышала.

– Тогда… доброй ночи, тэйра Хоул, – скованно улыбнулся Влад, но это было ни разу не прощание.

Он сделал шаг вперед, просунув нос сапога в дверную щель, но я не сдвинулась с прохода.

Запоздало дошло, что тэр Вольган вернулся с Рубежей. Целый, невредимый, никем на рога не поднятый. Это… волновало. В груди теплело от осознания, что с Владом не стряслось дурного на том мосту.

Вот он, вполне живой, в своем красном плаще и городских сапогах. И пыль еще не осела. Судя по крепкому аромату, он ехал верхом. От одежды несло взмыленной харпией: очень узнаваемый запах, он часто летал вокруг наших загонов в Хоулден-Холле.

– Я подумал, вдруг вам снова одиноко? – хрипло предположил Влад.

– Ваше сочинение скрасило мой вечер, – пробурчала, отводя глаза от непривычного одеяния.

Под плащом на Вольгане был черный жилет из прочной кожи с кучей каких-то заклепок и ремешков. И такие же брюки, чуть протертые в коленях. Никогда не видела его в ездовой форме – все больше в тонких рубашках да пиджаках с эмблемой…

– Вы юны, Лара. Красивы. Ваши вечера должны скрашивать иные вещи, – промурлыкал ректор, приваливаясь к косяку. – Прогулки, рассветы, друзья, возлюбленные…

– Но благодаря вашему заданию времени осталось только на сон, – я картинно зевнула, взглядом указывая на выход.