Цикл «Следствие ведет Кларина Риц». 3 книги в 1

Она развела огонь и нагрела воды для чая. Мечте о теплой ванне не суждено было сбыться, ведь воду в Мюсте грели чарами. Но удобно устроиться на диване перед камином и расслабиться получилось.

Риц пила приятный травяной напиток маленькими глотками и смотрела на огонь. Мыслей не было. Лишь потом они стали медленно проявляться.

Кларина чувствовала себя очень странно и все время посматривала на руку. Вдруг мох опять появится? Вдруг это чье-то коварное колдунство, призванное заразить горожан с ее помощью? Именно этого боялся Кинс, да и Рильхмайер тоже. Там, на болоте, она изо всех сил старалась на нем не остаться, спастись, найти способ очиститься. Унести ноги, наконец, ведь в тот момент перед ней, как никогда близко, замелькала перспектива распрощаться с жизнью. И не от рук какого-нибудь монстра, а с легкой подачи старших спутников. Которые, Кинсдахд уж точно, должны были, наоборот, прилагать усилия, чтобы научить ее полицейскому делу. Не притопив при этом в омуте под корягой.

Кларина поставила чашку на стол с громким стуком. Нет, сегодня ей требовалось что-нибудь покрепче.

У нее не было денег, чтобы тащиться на ночь глядя в таверну или в лавку забвения с напитками и настойками на всякий вкус и кошелек. Одна такая как раз находилась по пути к участку.

Вместо этого Кларина прошла на кухню и открыла старый буфет. Там стояло несколько початых бутылок, оставшихся от прежних постояльцев. Большинство из напитков никуда не годились, только если болотных тварей травить. Но одна – зеленая настойка под названием Змейка – была еще довольно свежей. Клара налила себе немного и залпом выпила. Поморщилась, закашлялась и быстро поставила эту гадость обратно.

Она вернулась в гостиную, уже чувствуя, как по телу разбегается желанное тепло, а внутри, будто ослабла натянутая пружина.

Около хижины Кинс ошибся. Как и она сама. Появления болотных гадов можно было не бояться. Они не приближались к этому месту не потому, что засели внутри, а потому, что до одури боялись моховика. Все живое обходило зараженную избу по большой дуге, и поэтому там было так тихо.

Ее пробрала дрожь. Какой же участи ей удалось избежать и, главное, почему?

Избушку они осмотрели мельком. Никто не отважился войти внутрь даже после того, как Рильхмайер выжег внутри всю мерзость. Даже он сам. Кларину там же начало колотить, хотя она и пыталась храбриться. Когда все собрались возвращаться, у нее как-то само собой вырвалось в сторону графа, который собрался вызвать обратный портал:

– Господин граф, я иду с вами.

Он только бросил странный взгляд в сторону Люренца и сделал ей приглашающий, хоть и чуть насмешливый, жест в сторону бездонного круга, наполненного бурлящим темным туманом, что уже успел раскрыться за его спиной. Она вошла первая и со вздохом облегчения сразу же шагнула на мостовую города.

Завтра предстояло как-то выяснить отношения с напарником, если его, конечно, не сожрали крокодилы или кто похуже, пока он плыл обратно. С этими мыслями Клара сладко засопела, даже не вставая с жесткого дивана.

Глава 6

Утро в полицейском участке выдалось напряженное. Едва Кларина успела войти в общий зал, как была остановлена криками.

– Как вы не понимаете! – Вунсон орал в своем кабинете, будто раненый осел. – Зверь вот-вот снова выйдет на охоту и начнет убивать!

– Это вы не понимаете, – тише, но от этого не менее звучно и грозно отвечал господин императорский посланник, голос которого Клара теперь могла бы узнать из сотни. – Я вам уже все объяснил и не вижу причин повторять вновь! Дождитесь меня и не смейте лезть в болото до отмашки!

Последние слова и таким тоном, он, конечно, сказал зря. Это понимали все констебли и посетители полицейского участка в общей зале. Они зачарованно слушали, кто из больших начальников перекричит другого, и что из этого получится. Поэтому Вунсону не оставалось ничего, кроме как ни в коем случае не соглашаться на предложение графа. И шеф полиции не подкачал.

– Да идите вы к черту! – последовал его взбешенный ответ.

Рильхмайер стремительно вышел из приемной и оставил дверь открытой. Никого не замечая, он промчался к выходу с сердитым и озабоченным лицом. Кларина посмотрела ему вслед со смешанными чувствами. Следом за красавцем графом из кабинета в приемную выскочил и Вунсон – красный от злости, толстый и взъерошенный.

– Что уставились, канальи? – крикнул он оттуда. – Пока будем прохлаждаться, живоед загрызет еще какого-нибудь бедолагу. Раньше справлялись и теперь убьем тварь. Выходим через час.

Он вернулся в кабинет и хлопнул дверью так, что с носа Бетти, сидящей за столом, съехали остроконечные очки.

– Не стоило графу говорить с шефом в таком тоне. А теперь он сделает все ровно наоборот, – озабоченно произнесли над ухом Риц.

Кларина повернулась и увидела Кинсдахда. Она пребывала в растерянности, хотя остальные полицейские уже разошлись по делам.

– Разве Вунсон не должен ему подчиняться? – спросила она.

– До особого императорского распоряжения – нет. Пока граф лишь наблюдатель. Он может советовать и помогать, но не указывать.

– А про что он говорил Вунсону?

– Понятия не имею. Но чую, ждет нас всех глубокая задница.

***

Мало кто из приезжих в Мюсте представлял, что такое эти Услимские топи. Да что там, даже сами мюстовчане не могли представить себе всей их необъятности и непокорности, хоть и жили на их окраине поколениями.

Ученые магики из университетов утверждали, что Услимы когда-то были океаном. Безбрежным, диким и опасным. И прекрасным тоже. Потом сдвинулись земные плиты или случился другой катаклизм, и соленая вода отступила. Остались лишь многочисленные реки и озера, которые питали океан. Вода скапливалась в котловане, заболачивала огромную территорию и нехотя утекала на юг несколькими мутными речками.

Ландшафт здесь был очень разным. Поэтому где-то образовались зыбкие топи, где-то – глубокие озера, покрытые кувшинками, где-то стояли камышовые леса, а где-то местность заполонила буйная растительность, любящая много влаги. Все это соединялось большими и мелкими протоками, и почти в любую точку Услимов можно было добраться на лодке. Часто вода стояла почти без движения, но иногда встречались и места с заметным течением.

Старожилы считали, что у болот есть сердце. Что в нем хранятся тайны топей и ответы на все вопросы. И про чудовищ, и про магию, и про аномалии. Но никто не мог дать внятного объяснения, откуда оно взялось, что из себя представляет и что его подпитывает на протяжении сотен, если не тысяч лет.

Сердце притягивало огромные массы воды, тины, гнилой древесины и мертвых животных, и никому еще не удавалось найти путь к нему. Спустя какое-то расстояние притяжение ослабевало и на остальную часть топей почти никак не влияло. Загадка этих мест унесла жизни многих отчаянных смельчаков. Никто из них так и не смог разгадать ее и вернуться.

Неподалеку находилась гряда небольших островков, отмеченных на картах, что было редкостью. Живоед хорошо плавал, но для отдыха ему требовалась твердь. Поэтому эти три проплешины твердой земли, торчащие посреди огромного болота, подходили монстру как нельзя лучше для логова. Прошлого живоеда, убитого Вунсоном тридцать два года назад, нашли именно здесь.

Полицейские плыли уже больше двух часов, но проплыли только две трети пути. Команда из двенадцати констеблей под предводительством шефа полиции – самого сильного среди них магика, разместилась на пяти лодках. Лодки гнала обычная магия, артефакт скорости был только на носу посудины инспектора. Ему было по рангу положено, а на остальных бюджета небольшого отделения полиции не хватало.

Мрачная Кларина сидела вместе с Люренцем. Ее не хотели брать на вылазку. Пока полицейские собирались в поход, к Кинсу подошел злой, словно осами покусанный, инспектор и, в упор не замечая девушку, сказал:

– Брать или нет Риц, решай сам. Ты ее наставник и несешь ответственность. Помнишь? Сам говорил.

Зло уколов, он отошел. Выместил злость и растворился. Клара так сжала зубы, что, казалось, они сейчас потрескаются и посыпятся изо рта мелкой крошкой. Но Кинсдахд уже вспомнил свой прокол у болотной сторожки, и что Кларина могла остаться там навсегда. Все потому, что он, как старший, должен был идти первым.

– Он прав, – развел руками напарник. – Там будет слишком опасно.

– Не дури, Кинс, – предостерегающе покачала головой Риц. – Ты знаешь, остаться в запасных для меня хуже смерти.

– Да ты смерть, что ли, видела?

– Видела.

Лицо Кларины помертвело, а Люренц вспомнил про ее отца и покраснел. Они молча сверлили друг друга взглядами. Он не хотел плыть вовсе. Внутреннее чутье твердило ему, что быть беде. А у его стажерки, при всех прочих достоинствах, совсем не было магии. К тому же лишь чудом накануне она осталась жива. И он бы себе не простил ее смерти.

Она, кроме того, что не хотела превратиться в бумажную крысу и остаться не у дел, мучилась от чувства вины, что вчера сбежала через портал с Рильхмайером, будь он неладен. Вместо того чтобы стойко плыть на лодке, как и положено нормальному констеблю.

Кинсдахд хотел уберечь ее, а она мечтала работать в поле. Как отец. Гадкие мыслишки тихо нашептывали, что в "поле" отец же и скончался, а ведь он был опытным полицейским, не лишенным магического дара.

Клара мотнула головой, словно надеялась, что эти темные и тягучие, как болотная жижа, мысли по инерции выскочат оттуда.

– Послушай, Кинс, – начала она как могла мягко. – Со мной все в порядке, ясно? Как я научусь полицейскому делу, если оставлять меня в участке?

Это был удар под дых, и Люренц вздохнул. Опустил голову, воткнул руки в бока и покачал головой.

– Меня во всем слушаться, ясно? Ни одного лишнего движения в сторону. Ни звука, ни вопроса или замечания. Там будет настоящая заварушка, Клара. Мы можем все остаться на том болоте.

Кларина спешно закивала. Она радовалась, что добилась своего. Но эту радость все равно отравлял червячок сомнения, в котором она бы никому и ни за что не призналась.

Вскоре полицейские выдвинулись в путь, погрузились на казенные лодки и отплыли, перед этим выслушав пафосную речь инспектора.

Клара некоторое время еще кипела внутри от того, что Вунсон так поступил с ней. Отыгрался за то, что сначала Кинс из-за грибного варенья, а потом и Рильхмайер посмели указывать ему.

Люренц на своем краю лодки сидел сам не свой. Он будто ощетинился, был настолько на взводе, что Риц предпочитала лишний раз не заговаривать с ним. Да и другие констебли выглядели не лучше. Вон они какие сидели в соседних посудинах: хмурые, злые, бледные. Кто-то сжимал зубы, кто-то весла, некоторые – колени. Эти последние явно хотели засунуть между них голову и ничего не видеть и не слышать минимум до завтрашнего утра.

Но посреди болота из лодки не выпрыгнешь, деваться им было некуда, тем более под командованием Вунсона. Как он говорил: "Назвался полицейским, полезай в трясину и разделайся с очередной тварью”.

Тридцать девять. Именно такое число чудищ он назвал в своей воодушевляющей речи. И были они пойманы полицейскими Мюста под его командованием. Правда, не все те герои дожили до сегодняшнего дня, когда у остальных появилась возможность изловить и сороковую тварь.

Кларина сглотнула. По сравнению с огромными болотами она ощущала себя беспомощной щепкой. Серые тучи отражались в воде и делали ее тяжелой и мрачной. Туман жил своей жизнью и заволакивал все вокруг. Кусты, кувшинки, камыши и деревья со мхами он превращали в шевелящихся монстров. От криков местных животных у Кларины седели волосы, а лодка иногда цепляла днищем что-то в воде. Девушка уговаривала себя, что это ветки упавших деревьев, а воображение рисовало когти живоеда, коварно проплывающего под водой.

– Это инфагмы, – пояснил Кинсдахд, глядя в сторону. – Рыбы такие, у них на спине костяные гребни.

– Инфагмы?

– Да. В отличие от многих других обитателей, они не попытаются съесть тебя.

– Удивительно, – уже спокойнее подметила она.

Но усмехнулся он не очень по-доброму и добавил:

– Да, не едят. Потому что взрослым особям это не нужно. Их цель – отложить яйца. В кого-то. Из яиц вылупятся личинки, вот они-то этого кого-то и сожрут.

Кларина чертыхнулась и неласково глянула на напарника. Спереди раздался истошный, жалобный и в то же время устрашающий рев. Девушка дернулась и прошептала:

– Проклятый бык.

Несчастная животина, предназначенная на роль приманки, не вовремя очнулась от навеянного сна и заорала на все болото. От душераздирающих криков из зарослей камыша вспорхнула стая уток, а из воды – крылатых рыб. Последние тут же с визгами падали обратно в воду и поднимали большой переполох.

Клара все гадала, отчего живоед еще не настиг их, чтобы все просто заткнулись, и на болота вернулась первозданная тишина. Прерывать которую имели право только поющие жабы и другие исконные обитатели, например, пикси или болотницы.

Внезапно Люренц, и прежде до предела настороженный, привстал и вгляделся куда-то за спину Кларине. Следом и она различила непонятный гул. Он нарастал, прорезая привычные болотные звуки: стрекотание, клокотание, крики птиц и кваканье.

– Пригнись! – крикнул Кинс и замахнулся веслом так, что только рефлексы спасли Клару от сломанной челюсти.

Она ухнула вниз, ожидая, что вот-вот треклятое весло расколет ей череп. И оно действительно встретилось с ее летящими вниз волосами, но раскололо что-то другое. Что-то мерзко пищащее и зудящее, как сломанный вентилятор из птичьих перьев на артефактной тяге.

Живот у Клары свело, раздался глухой удар, треск, писк и всплеск. Пока ошарашенная стажерка пыталась рассмотреть в воде, что же это было, Кинсдахд заорал во всю мощь легких:

– Комары-убийцы! Готовьсь!

Тут они налетели, и Клара смогла рассмотреть пришельцев со всех сторон. Серо-зеленые, как гнилые водоросли, размах крыльев – с две мужские ладони, с жадными, налитыми кровью глазами навыкате, с огромным острым жалом на морде и множеством лапок с острыми шипами на сочленениях. Они стремительно летали и норовили пристроиться сзади, а со спины их было уже не сбить.

Внезапно констебль Гнойц заверещал со своего места так, будто его изнутри пилили тупой пилой. Он неловко завертелся на месте, пытаясь достать рукой до лопаток, и все увидели двух комаров-убийц, вонзивших ему в спину хоботки до основания челюсти. Та лодка закачалась от безуспешных попыток констебля, он потерял равновесие и канул в темный омут.

Все произошло очень быстро. Гнойц, вода, покатые панцири то ли рыб, то ли гигантских тараканов с плавниками тут же зашныряли на этом месте.

Клара не могла моргнуть от ужаса. Зато остальные констебли скоро пришли в себя и стали устанавливать защитные контуры над лодками. Риц, наблюдая, как колдует Кинсдахд, чувствовала себя бесполезным грузом. Не очень-то ей пригодился нум в сражении с насекомыми. Неужели он прав и ей нечего делать ни на болоте, ни в полиции?

Комарищи не унимались и с завидным упорством снова и снова врезались в невидимую защиту то одной лодки, то другой.

Бамц! Бамц! Бамц!

Клара прикрыла глаза и все-таки достала нум. Разложила его одним незаметным движением, превратив невзрачный кусок металла в красивое оружие с холодным стальным блеском. Другого варианта у нее все равно не было.

Точнее, был, но он ей совсем не нравился.

– Они когда-нибудь улетят? – нервно спросила она и насадила на лезвие одного из комаров.

– Ага. Обязательно, – Кинс ответил так "вежливо", что стало сразу понятно: не дождешься. – Мы на болоте. Если убивать здесь всех, кто хочет нами закусить, лучше вовсе не соваться. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, министерство биологического разнообразия не дремлет. И сажает в тюрьму за преступления против видов.

Нум она убрать не решилась и при каждой возможности отправляла в воду отдельные комариные части. Так ей было легче. Через некоторое время зудение начало стихать, а потом и вовсе осталось где-то позади.

***

Вскоре лодки стали замедляться. Но это был не единственный признак, что они прибыли к цели.

Плеск воды. Он был здесь всюду, звучал, словно симфония, и состоял из водных звуков разной тональности. Капель, ручейки, потоки, водовороты. Они дополняли друг друга и складывались в почти что музыку.

Хотя перезвон стоял красивый, он вызывал некоторый ступор, ведь они обнаружили его глубоко в сердце болот. Клара никогда не слышала ничего подобного, но это звучание вызывало в душе нечто сродни далекому воспоминанию. Неясному, смутному, тоскливому.

Островов видно не было. Все скрывали заросли и туман, из которого проглядывали коряги или ветки кустарников и деревьев, полоскающих гибкие плети в непрозрачной воде. Сверху нависали тучи. Они сливались с туманом и напоминали собой кокон гигантского насекомого, готового выползти из укрытия в любой момент.

"А-но-ма-ли-я" – по слогам, словно успокоительное слово, произнесла про себя Кларина, которая вперилась в окружающий туман так, будто собиралась испарить его одним взглядом.

Вся чертовщина, что обнаруживалась здесь – трели ручьев и льющихся вод, непроглядный туман, монстры, невозможность составить полную карту Услимов – все это породила аномалия. По спине вместе с каплями ледяного пота поползли мурашки, поднимая дыбом каждый дремлющий там волосок.

И Кинс, и Вунсон, и Лофхутер, и другие констебли с одинаково настороженным видом оглядывались вокруг.

– Так, Шорли, установи сигнальный контур в пятнадцать метров, – начал отдавать приказы инспектор.

Его высокая, массивная темная фигура с огромным животом напоминала собой холм твердой земли, что вырос посреди болота. А голос звучал уверенно и зычно, словно он не боялся никаких чудовищ и был готов залезть к ним прямо в пасть, чтобы показать, кто здесь главный. Исходящая от него незыблемая уверенность словно повысила порог чувствительности к страху до приемлемых значений, и констебли приободрились.

– Дадим себе пространство для маневра. Лофхутор, присматривай дерево для быка. Остальные – на позиции.

– Есть, инспектор, капитан, – отозвались констебли, и все принялись за работу.

Единственный видимый островок представлял собой гладкий камень с крутыми покатыми боками. На нем ничего не росло, да и в диаметре он не превышал длину лодки. Остальные острова прятались среди белых клочьев тумана и были окружены своеобразным настом, состоящим из коряг, веток, тины и неведомой зелено-бурой массы, которая могла быть и полусгнившими лишайниками, и заплесневелыми останками мелкого зверья.

Все это образовывало корку на воде, сквозь которую лодкам было не пробиться. По ней вполне можно было передвигаться ползком, а иногда даже стоять.

– Риц, ты в дозоре, – отдал очередной приказ Вунсон. – Сообщай тотчас же обо всем мало-мальски подозрительном.

Кларину высадили на большом куске наста. Он вырывался из бурлящих ошметков тумана в открытую воду, будто язык крокодила.

Стоять на нем было очень неуютно. Девушка все ожидала, что живоед вот-вот выползет в поле видимости и начнет с нее кровавое пиршество. Или пружинящая поверхность у нее под ногами расползется, и она ухнет в темные воды на обед личинкам инфагмов. Клара могла бы, не замолкая, перечислять все, что ее напрягало, от болотной вони до комариного писка. Но отчаянно молчала, пытаясь заставить заткнуться и свой страх, чтобы разглядеть действительно что-то важное. Она смотрела на других дозорных и старалась держаться не хуже. Их было еще трое, по одному на каждую сторону света.

Вдруг из глубин выплыл вонючий газовый пузырь и разорвался на поверхности с громким хлопком, раскачав ее и без того шаткий “язык”. Клара чуть не стала заикой. Она присела, стараясь сохранить равновесие, и ухватилась за какой-то корень. Кинс в это время устанавливал ловушку-сеть и находился ближе к пузырю. Порожденные волны едва не опрокинули его лодку.

Подходящего дерева не нашлось. Приманку, которая назло судьбе теперь не подавала признаков жизни, было решено подвесить в воздухе при помощи заклинания.

Жозеф Вунсон подбросил вверх инкрустированный шарообразный артефакт. Шар завис в воздухе и стал опорой для бычьей туши, что очнулась в самый ответственный момент и едва не перевернула две лодки, в которых констебли, напряженно шевеля губами, произносили волшебные слова и пытались прицепить несчастную животину.

Кларина поглядывала на всю эту возню вполглаза. Она ее успокаивала и напрягала одновременно, доказывая, что не она одна здесь чудаковатая идиотка, решившаяся на схватку с чудовищем. Но и все остальные, что плыли сюда почти три с лишним часа, всячески привлекая к себе внимание, ничем не лучше, хоть с заклинаниями у них все в порядке. Затея с ловлей монстра так далеко от берега и на его территории сейчас казалась ей донельзя дебильной.

Она видела, что все идет не по плану, и достала нум, разложив его в боевое положение. Просто на всякий случай или повинуясь внутреннему чувству, она так и не успела осознать до конца.

Ее тут же окликнул Люренц, который успевал расставлять магические ловушки и стрелять глазами по сторонам:

– Риц, все в порядке?

Кинсдахд кивнул на нум и нахмурился, стирая пот со лба. На болоте стало так душно и влажно, что команда полицейских скинула плащи.

Клара повернулась к нему и, не зная, что ответить, пожала плечами. В двух словах она не могла объяснить свой поступок, а долго обосновывать было не место и не время. На первый взгляд все оставалось спокойно. Но ее чуйка орала об обратном.

– Я не зн…, – начала Кларина, но была прервана диким ревом, от которого по воде побежали круги, а ветви деревьев завибрировали и зазвенели.

– Черт побери! – успела прочитать по губам Вунсона она прежде, чем все погрузилось в хаос.

Со дна поднялось еще несколько газовых пузырей. Они разорвались у поверхности и со страшной силой раскачали ее утлый островок. Рев не стихал. Будто где-то открылся спуск в преисподнюю, и сотня демонов громко и зло горланила оттуда ругательства на языке ада.

У Клары от этого ора прихватило живот и заболели уши. Коряги под ее ногами окончательно разъехались, и она плюхнулась в воду. Одновременно гладкий островок, напоминающий собой мокрый камень, внезапно ожил и зашевелился, оказавшись разгневанным бегемотом гигантских размеров.

Хвала небесам, зверь находился к ней спиной. Но, обнаружив около себя эту рассвирепевшую махину, она наглоталась болотной воды и едва не выпустила нум. В этот момент кто-то схватил ее сзади за воротник и, словно котенка за шкирку, втащил в лодку.

– Нашла время купаться, – беззлобно буркнул инспектор и перестал обращать на нее внимание.

Клару трясло, глаза все еще заливала мутная вода. Девушка пыталась сообразить, что же теперь делать. Нужно встряхнуться, прийти в себя. Взять под контроль хоть что-то в этом жутком хаосе. Он длился всего минут пять, но уже казался бесконечным.

Бегемот свирепствовал. Крушил все без разбора, разряжал магические ловушки, которые оставляли в его толстой шкуре дыры размером с обеденную тарелку. Несмотря на раны, зверь не останавливался, наоборот, он свирепел сильнее. Плавал он, как сама смерть, разгонял огромные волны, нырял и таранил лодки в днища и борта, оставляя от них только щепки. Еще бегемот издавал рассерженный полувой-полурык, совсем не похожий на пение демонов, которое теперь умолкло.

За считаные минуты в воде оказалось пятеро полицейских.

– Кинс! – заорала Кларина осипшим голосом, увидев в воде знакомое лицо.

Через мгновение рядом с ним вынырнула огромная зубастая пасть и получила прямо в недра глотки черную молнию от мистера Жозефа. Первый шок прошел, и магики стали огрызаться на нападение магией.

– Он слишком огромный! – крикнул кто-то истошно, и в этот момент в морду бегемота прилетело заклятие оглушения.

Его рев оборвался, а туша медленно скрылась под водой. Полицейские стали помогать товарищам выбраться из воды. Из пяти лодок на плаву осталось три. А Клара панически оглядывалась в поисках выживших.

"Мы все умрем?" – хотела спросить она, но вместо этого вцепилась в борта лодки так, что заныли пальцы.

– Почему так тихо? – спросила она в пустоту, совсем не рассчитывая на ответ инспектора, которому было не до нее.

– Потому что мы в полной заднице, – неожиданно ответил Вунсон. Он, не моргая, застывшим взглядом искал что-то в тумане.

– А где бык? – нервно крикнул кто-то, и все увидели, что остались без приманки.

– Быстро все из воды! – резко скомандовал Вунсон и только самый чуткий слушатель, такой как перепуганная девушка-стажерка позади него, смог бы расслышать в его словах нотки отчаяния.

Клара притихла, словно лепесток перед бурей. Она молчала и едва дышала, сжалась в комок и только усилием воли не выпустила из дрожащей руки оружие.

Наступила тишина. В ней будто умерли все звуки: бегущих ручьев и падающих капель, беспокойных волн и отфыркивающихся магиков, свист пиявки, оторванной от чьей-то спины и невольный скрип зубами от ее обладателя. Стих ветер, вода успокоилась, и все вокруг начал заволакивать крадущийся туман.