Полуночный экспресс Некрополитен

«Будет направлена». Не «направляется». «Сохраняйте спокойствие». Пока я стою в метре от изуродованного тела с пульсирующей штукой во рту.

– Где они? – мысленно выпалила я. – Где охрана? Немедленно!

– Служба безопасности патрулирует поезд, – ответил Кондуктор, и в его тоне, казалось, промелькнуло что-то… уклончивое? – Они будут на месте в кратчайшие сроки. Пожалуйста, не прикасайтесь ни к чему.

Не прикасаться. Да, конечно. Следователь во мне кричал: «Осмотри место! Ищи улики! Пока не пришли и не затоптали все!» Но это было безумием. Убийца мог вернуться. Или… или то, что пришло во время «Часа Молчания»…

Мой взгляд снова прилип к артефакту. Он пульсировал. Сильнее. Световые вспышки стали ярче, отбрасывая резкие тени на лицо Ренна, делая его гримасу еще более ужасающей. Имплант ответил резким скачком – статикой, болью в виске. В ушах зазвенел тот самый металлическо-биологический шепот, еле слышный, но отчетливый:

«…возьми…»

Нет. Ни за что. Этот штука была злом. Я это чувствовала каждой фиброй. Но… она была ключом? К пониманию происходящего? К мотивам убийцы?

Инстинкт самосохранения боролся с профессиональным азартом и жгучим любопытством. Охрана не шла. Кондуктор врал или тупил. Я была одна с этой тайной.

Шаг. Я сделала шаг вперед. К телу. Запах крови ударил в нос, заставив сглотнуть слюну. Ковер хлюпал под ногами – он был пропитан насквозь. Я остановилась в полуметре, не в силах подойти ближе к этому мерцающему кошмару во рту. Присела на корточки, стараясь дышать ртом.

Положение тела… Да, на спине. Ноги прямые. Обувь – дорогие туфли – чистая. Значит, не бежал сюда? Или убийца притащил тело? Но следов волочения на ковре… не видно. Или ковер слишком темный? Рана… Чистый разрез. Почти хирургический. Значит, оружие очень острое, а убийца силен и точен. Или… использовал инструмент? Возле тела… что это? Я присмотрелась. Возле левой руки Ренна, почти в луже крови, лежал маленький, темный предмет. Обломок? Осколок? Я не могла разглядеть.

Имплант снова взвыл. Боль пронзила висок. Шепот стал громче, настойчивее:

«…возьми его…»

Артефакт вспыхнул ярко-красным, ослепительно. Я зажмурилась. Когда открыла – увидела нечто новое. На полу, возле правого бедра Ренна, там, где кровь была чуть светлее (разбавлена чем-то?), лежал… волосок? Нить? Что-то тонкое, серебристое. Не похожее на волос человека. Слишком блестящее. Как оптоволокно? Или… нанопровод?

Улика. Настоящая, осязаемая улика. Не пульсирующий кошмар, а что-то реальное, что могло привести к убийце. Мне нужно было ее рассмотреть. Запечатлеть.

Я сделала еще один шаг. Колени подкашивались. Рука, против моей воли, потянулась к карману кардигана – достать, чем сфотографировать? Но у меня ничего не было. Только имплант, но его визуальная запись… могла быть искажена.

«…ВОЗЬМИ ЕГО!»

Шепот врезался в мозг, как нож. Артефакт вспыхнул ослепительным синим светом. Имплант взорвался болью. Весь мир накренился. Я почувствовала, как падаю вперед, прямо в кровавую лужу, к мертвому лицу с пульсирующим камнем в оскаленном рту.

Инстинкт сработал быстрее мысли. Я резко отпрянула назад, потеряв равновесие, и упала на спину, в нескольких сантиметрах от края кровавого озера. Задыхаясь от ужаса и отвращения, я отползла на пару метров, упираясь спиной в ножку тяжелого кожаного кресла. Сердце колотилось, как бешеное. Артефакт снова пульсировал своим мерзким ритмом, как ни в чем не бывало. Шепот стих. Но в импланте стоял оглушительный звон.

Это было предупреждение. Попытка?.. чего-то… заставить меня прикоснуться к артефакту? Или просто глюк, совпавший по времени?

Я не могла здесь оставаться. Охраны не было. Кондуктор бездействовал или лгал. Убийца мог прийти в любую секунду. А этот камень… он был злом. Живым злом.

Но улика… та серебристая нить… Она была там. Реальная. Возможная зацепка.

С трясущимися руками я сняла с шеи тонкую шелковую косынку – аксессуар, внезапно ставший полезным. Не вставая, опираясь одной рукой о кресло, я потянулась вперед. Не к артефакту, боже упаси! К тому месту у бедра Ренна, где лежал серебристый волосок. Кончиками пальцев, обернутыми шелком, я осторожно, как сапер мину, подцепила его. Он был упругим, прочным. Определенно не волос. Нанонить? Микрокабель? Я сунула его, завернутым в шелк, в карман кардигана.

В тот же миг дверь Библиотеки Теней с шумом распахнулась. Я вздрогнула, резко обернувшись, ожидая увидеть убийцу или… оно.

На пороге стоял Грегор Морн. Писатель. Его обычно насмешливые глаза были широко раскрыты от шока. Он смотрел то на меня, сидящую на полу в позе загнанного зверя, то на тело Ренна с его жутким оскалом и пульсирующим ртом, то снова на меня. Его лицо побледнело.

– Что… что за чертовщина?! – выдохнул он, его голос сорвался. – Вандербилт? Это… это ты?..

Я открыла рот, чтобы что-то сказать – объяснить, закричать, обвинить. Но из горла вырвался только хрип. В кармане кардигана серебристая нитка казалась раскаленной. А артефакт во рту Ренна пульсировал, пульсировал, заливая мертвеца и всю библиотеку нечестивым светом. Тень от его головы на ковре колыхалась, как нечто живое. И где-то в глубине поезда, или в моей голове, Кондуктор наконец сообщил:

– Служба безопасности приближается к Библиотеке Теней, мисс Вандербилт. Сохраняйте спокойствие.

Глава 5. Первые ложные шаги и запертые двери

Время застыло. Я сидела на полу, впиваясь спиной в холодную кожаную ножку кресла, пальцы бессознательно сжимали шелковый сверток в кармане. Морн стоял в дверях, застывший в немом ужасе, его бледное лицо искажено гримасой отвращения и неверия. Между нами лежал Кассиус Ренн – или то, что от него осталось – с его немым криком и пульсирующим кошмаром во рту. Мерцающий свет артефакта окрашивал стены библиотеки в сумасшедшие, прыгающие тени.

– Что… что ты наделала, Вандербилт?! – Морн наконец выдохнул, его голос сорвался на визгливую ноту. Он не видел, как я упала, отползая. Он видел меня здесь, у тела, с диким взглядом и руками, запачканными… (я посмотрела вниз – на кончиках пальцев, обернутых шелком, алели капли не моей крови).

Холодная ярость смешалась с остатками паники. Он обвинял. Естественно. Удобная версия для всех: неуравновешенная наследница, опозоренный коп, сорвавшаяся после «Часа Молчания» и сотворившая это.

– Я ничего не делала! – мой голос прозвучал хрипло, но резко, перекрывая гул в импланте. Я попыталась встать, ноги дрожали. – Я нашла его… таким. Как и ты.

– Как и я? – Морн фыркнул, но в его глазах мелькнуло сомнение. Он бросил беглый взгляд на распоротое горло, на жуткий оскал и пульсирующий артефакт, и содрогнулся, отшатнувшись назад, в коридор. – Боги… это же… это же чудовищно! Кондуктор! Охрана! Кто-нибудь!

Его крик эхом разнесся по тихой библиотеке. И словно по сигналу, из-за его спины в дверном проеме появились двое. Не «служба безопасности» в привычном понимании – не бравые охранники в униформе. Это были техники. Или то, что выдавало себя за техников. Один – высокий, сутулый, в сером комбинезоне с логотипом «Плачущей Звезды», с безликим лицом и пустыми глазами, смотрящими куда-то сквозь происходящее. Второй – коренастый, с планшетом в руках, его взгляд скользнул по мне, по Морну, задержался на теле и… на артефакте. В его глазах не было ужаса. Была быстрая, профессиональная оценка. И что-то еще… знакомое? Холодный расчет?

– Что здесь происходит? – спросил коренастый, его голос был ровным, без эмоций. Он не представился. Протокол явно не соблюдался.

– Он… он мертв! – выпалил Морн, тыча пальцем в Ренна. – Убит! И она… – он кивнул на меня, – была здесь одна!

– Мисс Вандербилт, – техник с планшетом перевел взгляд на меня. Не спрашивая, как я себя чувствую. Не выражая сочувствия. – Вы обнаружили тело?

Вопрос был прямым. Следственным. От кого он имел полномочия? От Кондуктора? От владельцев поезда? От… моей семьи?

– Да, – ответила я, стараясь выровнять дыхание. Маска. Нужна маска. Маска шокированной, беспомощной женщины, которую только что чуть не обвинили в убийстве. Я прижала дрожащие руки к груди, сделала глаза шире, влажными. – Я… я пришла сюда… после того Ужаса… того Часа… мне нужно было отвлечься… и я нашла… его… – голос сорвался на искусственной истерике. Идеально. – Этот… этот ужас у него во рту! Что это?! Кто это сделал?!

Я указала на артефакт. Он пульсировал, как живой, его свет теперь казался насмешливым. Техник с планшетом не взглянул на него. Его напарник, высокий и безликий, начал медленно приближаться к телу, как заводная кукла.

– Не прикасайтесь! – почти крикнула я, истерика в голосе стала чуть менее наигранной. – Это… это может быть опасно! И… улики! Нужно сохранить место преступления!

Техник с планшетом нахмурился.

– Наша обязанность – обеспечить безопасность пассажиров и изолировать зону, мисс Вандербилт, – произнес он механически. – Кондуктор уже уведомлен. Пожалуйста, проследуйте в свое купе. Мы все возьмем под контроль.

«Возьмем под контроль». Значит, затрут? Уничтожат улики? Уберут тело? Этот артефакт? Моя рука непроизвольно сжала сверток в кармане. Серебристая нить. Единственное, что мне удалось спасти.

– Но… но убийца! – всхлипнула я, играя роль до конца. – Он может быть еще здесь! Среди нас! – Я бросила взгляд на Морна, который наблюдал за сценой с бледным, заинтересованным лицом. Писатель. Скандалист. Сейчас он видел не труп, а материал. Ужасный, но материал.

– Все пассажиры будут под наблюдением, – ответил техник. Его напарник уже стоял над телом, безразлично глядя вниз, как на сломанный механизм. – Просим вас не мешать. Мистер Морн, проводите, пожалуйста, мисс Вандербилт до ее купе. Она в шоке.

Это был не запрос. Приказ. Вежливо упакованный, но железный. Морн кивнул, его глаза блеснули – то ли от страха, то ли от азарта.

– Конечно, конечно… Пойдемте, Алисия, – он осторожно взял меня под локоть. Его прикосновение было холодным. – Вам нужен покой. И… возможно, ваш «вечерний коктейль».

Он знал. Конечно, знал. Слухи ходили быстро. Я позволила ему вести себя к двери, изображая слабость, шатаясь. На пороге я оглянулась. Техник с планшетом что-то вводил в устройство, не глядя на тело. Его напарник стоял над Ренном, как бездушный страж. Никаких попыток осмотреть место, найти следы, зафиксировать положение тела. Только «взять под контроль». Стереть. И этот пульсирующий артефакт… они не обращали на него внимания? Или… наоборот? Было ли это частью их «контроля»?

Морн повел меня по коридору. Его шаги были быстрыми, нервозными. Мои – вялыми, подчеркнуто беспомощными. В голове, поверх гула импланта, работал холодный, полицейский механизм.

Убийца среди пассажиров. Крю. Вейн. Лира. Финч-Хаттон. Сам Морн? Он появился слишком вовремя.

Поезд – запертая комната. Никуда не деться. Связь? Кондуктор явно не на моей стороне. Охрана? Эти «техники» – не охрана. Это ликвидаторы. Присланные кем? Управляющей компанией? Или… теми, кто стоял за «семейным долгом»?

Мой статус. «Гостья». Формально – неприкосновенна. Фактически – под подозрением, под колпаком, игрушка в руках тех, кто контролирует эту стальную змею в пустоте.

– Ужасно… просто ужасно… – бормотал Морн, больше для себя, чем для меня. – И этот… предмет у него во рту. Вы видели? Какой-то артефакт? Вейн бы обмерла… или пришла в восторг. Черт, а ведь он с ней конфликтовал, да? Из-за каких-то древностей…

Он бросил на меня быстрый, оценивающий взгляд, проверяя реакцию. Я притворилась, что не слышу, уткнувшись взглядом в пол, изображая погруженность в шок. Но мозг фиксировал: Конфликт с Вейн. Артефакты. Зацепка. Первая ниточка.

– Мне нужно… мое успокоительное… – прошептала я жалобно, когда мы приблизились к моему вагону. – Я… я, кажется, потеряла брошь. Дорогую. Мамину. Возможно, когда упала… в библиотеке… Мне нужно вернуться!

Морн остановился, озадаченный.

– Сейчас? Но там же… тело! И эти техники! Алисия, вы не в себе!

– Я должна ее найти! – настойчивость прорвалась сквозь маску истерички. Я схватила его за рукав. – Пожалуйста! Это единственное, что у меня осталось от… от прошлого! Они… они ее затопчут! Или выбросят! Я быстро!

Я заставила глаза наполниться настоящими слезами – от ярости, от бессилия, от осознания ловушки. Это сработало. Морн сжалился или, скорее, устал спорить с истеричкой.

– Ладно, ладно… – он вздохнул. – Но только на минутку! И я с вами. Кондуктор! – он мысленно вызвал ИИ. – Мисс Вандербилт потеряла ценную брошь, возможно, в Библиотеке Теней. Мы возвращаемся на минуту для поисков.

– Поиск личных вещей не рекомендуется в зоне инцидента, – немедленно ответил гладкий голос. – Пожалуйста, вернитесь в купе. Возможно, брошь найдется позднее.

– Позднее будет слишком поздно! – всхлипнула я, играя на публику. – Она крошечная! Ее не заметят! Пожалуйста! Минуту!

Задержка. Длиннее обычной.

– …Вход в Библиотеку Теней временно ограничен. Технический персонал проводит оценку ситуации. Ваш запрос на возвращение отклонен по соображениям безопасности. Пожалуйста, проследуйте в купе.

Отклонен. Запертые двери. В переносном, а теперь и в буквальном смысле. Мою попытку вернуться, осмотреться без их присмотра, пресекли на корню. «Технический персонал» уже «оценивал», то есть уничтожал улики.

– Видите? – Морн развел руками, с плохо скрытым облегчением. – Ничего не поделаешь. Идемте. Я проводил вас до купе. И… примите что-нибудь. Ради всего святого.

Я позволила ему вести себя дальше, опустив голову, изображая покорность и горе. Но внутри кипело. Запертая комната. И я была в ней заперта не только с убийцей, но и с теми, кто прикрывал убийцу. Моя «свобода» была иллюзией, дарованной фамилией, которая же и заперла меня здесь. Крю с его презрением был прав: я была неудачным экспериментом, и сейчас меня аккуратно убирали с глаз долой, задвигая в угол.

У двери моего купе Морн отпустил мой локоть.

– Попытайтесь поспать, Алисия, – сказал он без особой теплоты. – И… будьте осторожны. Со своими мыслями. И с обвинениями.

В его голосе прозвучал недвусмысленный намек. «Не лезь не в свое дело». Как сказал Крю? Как намекал Финч-Хаттон своей дежурной любезностью? Все они знали правила игры. Играли в нее. А я была чужаком. Угрозой.

– Спасибо, Грегор, – прошептала я, делая голос слабым и благодарным. – Вы… вы очень добры.

Он фыркнул – звук, полный скепсиса, и ушел, оставив меня одну у двери купе. Я вошла, закрылась, прислонилась спиной к холодному металлу.

Маска спала. Истеричная, напуганная богачка растворилась. Осталась Алисия Вандербилт. Напуганная? Да. В ловушке? Безусловно. Но еще и злая. Холодно, расчетливо злая. И… мобилизованная.

Я достала из кармана шелковый сверток. Развернула. На бледно-голубом шелке лежала та самая серебристая нить. Длинной сантиметров десять. Тонкая, как паутинка, но невероятно упругая и прочная. Не волос. Не обычное волокно. При ближайшем рассмотрении под светом лампы я увидела, что она не сплошная. Она состояла из мельчайших, переплетенных между собой… чешуек? Или сегментов? Как кольчуга, но микроскопическая. И на одном конце… был крошечный, оплавленный сгусток. Как будто ее пережгли или оторвали с силой от чего-то.

Нанонить. Специального назначения. Такие использовались в хай-тек промышленности. В медицине премиум-класса. В военных разработках. Ван дер Крю Индастриз, например, славилась своими наноматериалами. Улика. Маленькая, но реальная.

Я аккуратно завернула нить обратно в шелк и спрятала ее в потайной кармашек своей косметички – подальше от любопытных глаз и возможных обысков.

– Кондуктор, – мысленно вызвала я ИИ, голос ровный, без тряски. – Я хотела бы поговорить с главой службы безопасности. Или с капитаном поезда. Об инциденте.

Ответ пришел быстро, слишком гладко:

– К сожалению, капитан и старший офицер безопасности недоступны для связи в данный момент, мисс Вандербилт. Технический персонал занимается ситуацией. Вам рекомендован отдых. Все необходимые действия будут предприняты.

Недоступны. Конечно. А «технический персонал» уже стирал все следы. Убийца был под защитой системы. Системы, в которой заправляли люди вроде Крю. Или моей семьи.

Поезд мягко покачивался на невидимых волнах космоса. За иллюминатором плыли звезды. Одна из них, «плачущая», горела особенно ярко. Но теперь ее свет казался не печальным, а зловещим. Предупреждающим.

Я была заперта. С убийцей. С теми, кто его прикрывал. С пульсирующей загадкой артефакта, который, я чувствовала, еще даст о себе знать. И с тенью семейного долга, которая сгущалась с каждым часом.

Но у меня была улика. И я знала, что маска напуганной дурочки – мое единственное оружие. Мне нужно было усыпить их бдительность. Играть по их правилам. Чтобы найти лазейку в этой запертой комнате из полированного титана и лжи. И первым шагом было… найти союзника. Или жертву для своей игры.

Я подошла к мини-бару. Не за водой. Не за «Сумеречным Спокойствием». Я налила себе бокал крепкого, обжигающего виски с Терры-3. Выпила залпом. Огонь разлился по жилам, прогнав остатки дрожи. Не покой. Ярость. Холодную, целенаправленную.

Игра начиналась. И я, Алисия Вандербилт, неудачница и позор семьи, собиралась играть на выигрыш. Даже если ставкой была моя жизнь. Или то, что от нее осталось в этой золотой клетке, несущейся сквозь проклятую пустоту.

Глава 6. Маска напуганной наследницы

Коридор за спиной Морна казался бесконечно длинным и неестественно тихим. Каждый шаг моих каблуков по идеальному полу отдавался гулким эхом в этой внезапной, гнетущей пустоте. Запах крови, смешанный с озоном и пылью древних книг, все еще стоял в ноздрях, въевшись в одежду, в волосы, в саму кожу. Я шла, почти не чувствуя ног, механически, позволив Морну вести меня под локоть. Его пальцы впивались в мою руку слишком крепко – не поддержка, а захват. Сдерживание потенциальной истерички. Или подозреваемой.

– Спокойно, Алисия, спокойно, – бормотал он, но его собственный голос дрожал. Он бросал нервные взгляды через плечо, будто ожидая, что из тени двери Библиотеки Теней выплывет окровавленный призрак Ренна с его пульсирующим кошмаром во рту. – Все будет… Кондуктор… эти техники… разберутся…

«Разберутся». Именно. Затрут. Уберут. Сотрут все следы, как пятно на безупречном фасаде «Плачущей Звезды». Как меня стерли из ККБ. Я чувствовала холодный комок ярости под ребрами, но поверх него – ледяную, расчетливую маску. Маску, которую нужно было надеть немедленно. Не Алисия-бывший-коп, анализировавшая рану и искавшая серебристую нить. А Алисия-Вандербилт. Напуганная. Шокированная до глубины души. Полезная дурочка, на которой можно не сосредотачиваться.

– Он… он смотрел на меня, Грегор! – вырвалось у меня, голос сорванный, с рыданием на последних словах. Я нарочно споткнулась, всем весом повиснув на его руке, заставив его пошатнуться. – Эти глаза… стеклянные… и эта… эта штука у него… во рту! – Я зажмурилась, прижав свободную руку ко лбу, изображая головокружение. – Боже, я чувствую… запах… до сих пор…

Морн кряхнул, поддерживая меня, но его взгляд стал пристальнее, аналитичнее. Писательский взгляд. Фиксирующий детали для будущего бестселлера. «Наследница Вандербилтов в шоке от кровавой находки». Идеальный заголовок.

– Что вы вообще делали там, Алисия? – спросил он, стараясь сделать голос мягким, но вопрос прозвучал как удар хлыста. – После… после того Часа? Библиотека Теней – не самое очевидное место, чтобы прийти в себя.

Ловушка. Простая и очевидная. Я распахнула глаза, наполнив их искренними слезами (благо, адреналин и ужас еще лихорадили тело).

– Я… я не знала, куда идти! – всхлипнула я. – В купе… после той… той тьмы, после шепота… Мне казалось, стены давят! Я побежала… просто побежала! Хотела туда, где тихо, где книги… где пахнет не озоном, а старым пергаментом! Где все… нормально! – Я затрясла головой, слезы брызнули на щеки. – А там… там это! Он лежал… и… и этот свет… он пульсировал… как сердце! Мне показалось… он смотрит на меня! Обвиняет! – Я судорожно вдохнула, прижав кулак ко рту, делая вид, что сдерживаю рвоту. – Почему я?! Почему я нашла его?!

Истерика была немного переиграна, но для Морна – в самый раз. Его взгляд смягчился, в нем появилось нечто похожее на жалость и… разочарование? Наверное, он уже начал строить версию о мстительной наследнице. Моя игра в беспомощную жертву рушила его сюжет.

– Успокойтесь, ради бога, – пробормотал он, ускоряя шаг. – Вот ваше купе. Ложитесь. Примите ваше… успокоительное. И забудьте. Старайтесь забыть.

Он почти втолкнул меня в дверь. Я обернулась на пороге, глядя ему прямо в глаза, делая взгляд максимально потерянным и детским.

– Вы… вы же не думаете, что я…? – начала я, нарочно не договаривая, губы дрожали.

Морн поморщился, как от зубной боли.

– Боже, нет, Алисия! Конечно, нет! – поспешно ответил он. Слишком поспешно. – Просто… ужасное стечение обстоятельств. Отдыхайте. И… держите дверь на замке. На всякий случай.

Он отвернулся и быстро зашагал прочь, не оглядываясь. Не к своему купе. Скорее всего, к бару. Или к кому-то, чтобы обсудить «сенсацию». Я закрыла дверь, щелкнув замком, и прислонилась к ней спиной. Истерика с лица исчезла, как по мановению руки. Осталась холодная маска усталости и… сосредоточенности. В кармане кардигана лежал шелковый сверток. Улика. Ключ.

«Льнуть к Финч-Хаттону». План родился мгновенно. Старый лорд – воплощение респектабельности, формальный авторитет на борту. Его «дежурная любезность» 1 могла стать моим щитом. Если я смогу убедить его, что я – не угроза, а жертва обстоятельств, нуждающаяся в его покровительстве… Он мог стать моей «опорой». Той, за которую уцепится напуганная пташка.

Я подошла к умывальнику. В зеркале отразилось бледное лицо с запавшими, лихорадочно блестящими глазами. Идеально для роли. Я намеренно растрепала волосы сильнее, растерла щеки, чтобы краснота от слез выглядела свежей. Сняла кардиган – под ним платье выглядело еще более беспомощным. Теперь нужно было «потерять» что-то важное. Брошь? Нет, слишком банально. Кольцо? Мамино… да. Вымышленное кольцо с сапфиром, «единственная память». Идеальная причина для того, чтобы потом, когда придется, вернуться в Библиотеку или заговорить с кем-то о «потере».

Я спрятала шелковый сверток с нитью в потайное отделение своей дорогой сумки – под стельку. Затем достала флакон «Сумеречного Спокойствия». Не для того, чтобы принять. Я посмотрела на него с ненавистью. Химический костыль. Ложное спасение. Оно сделало бы меня мягкой, уязвимой, неспособной думать ясно. Я не могла себе этого позволить. Не с убийцей на свободе. Не с теми «техниками», которые явно работали на кого-то могущественного. Не с артефактом, пульсирующим где-то в трюме поезда, как больное сердце.

Я сунула флакон в ящик тумбочки – на виду. Пусть думают, что я сломлена и ушла в химический сон. Сама же я села на кровать, достала миниатюрный планшет (роскошная игрушка, выдаваемая пассажирам «люкс») и сделала вид, что листаю светские новости. Мозг работал с холодной ясностью.

Серебристая нить. Микроскопическая кольчуга. Нанотехнология высочайшего уровня. Военная? Медицинская? Промышленная? Крю. Ван дер Крю Индастриз. Его холодное презрение, его намек на мой «несчастный полицейский эксперимент». Он мог быть замешан. Но зачем так жестоко убивать Ренна? Из-за артефакта, который Вейн считала своей находкой? Корпоративная война на борту летящего гроба? Возможно. Но что-то не сходилось. Театральность убийства, этот артефакт… это было больше, чем просто устранение конкурента.

«Кондуктор». ИИ врал. Уклонялся. Защищал убийцу или того, кто стоял за ним? «Семейный долг» висел надо мной дамокловым мечом. Не родители ли дергали ниточки? Финч-Хаттон, связанный с семьей? Его «дежурная любезность» могла скрывать приказ наблюдать. Или контролировать.

Нужна была информация. Нужно было выйти. Играть роль. Я встала, еще раз проверив в зеркале образ потрясенной, потерянной женщины, и вышла из купе. Цель – Главный Салон. Где-то там должен был быть Финч-Хаттон. Моя «опора».

Салон «Омега» был почти пуст. Приглушенный свет, тихая музыка, бармен-андроид, застывший в ожидании. В дальнем углу, у иллюминатора, сидела доктор Вейн. Она не смотрела на голограммы артефактов. Она сидела очень прямо, уставившись в черноту космоса за стеклом, лицо было каменным, но в сжатых на коленях руках читалось невероятное напряжение. Ее взгляд скользнул по мне – быстрый, острый, как скальпель. В нем не было страха. Была ярость. Сдержанная, ледяная. И… торжество? Или это мне показалось? Она тут же отвела глаза, сделав вид, что не заметила моего появления.

У стойки бара, спиной ко мне, стоял Крю. Он разговаривал с кем-то по импланту, его поза была расслабленной, властной. Он обернулся, почуяв мой взгляд. Его холодные глаза оценили мой вид – растрепанные волосы, заплаканное лицо, дрожащие руки. На его губах появилось что-то вроде презрительного удовлетворения. «Видишь, к чему приводят твои полицейские забавы, девочка?» Он едва заметно кивнул, не прерывая разговора, и отвернулся. Игнор. Унизительный и расчетливый.