Лётчик: Лётчик. На боевом курсе! Под крыльями Босфор

Пассажир обернулся, что-то прокричал, увидел моё непонимающее лицо и просто показал рукой направление, сделав несколько резких взмахов в нужную сторону. Понятно, туда нам нужно – довернём ещё немного. Подлетели к городу в указанном направлении, увидел впереди и внизу справа чёткие прямоугольники зданий, просторный плац между ними. Опытному взгляду сразу понятно, что это воинская часть. Слева через дорогу раскинулось большое озеро. Пассажир снова обернулся и ткнул пальцем вниз. Ясно, здесь и садимся. Нет, не на плац, в чистое поле.

Вот только внизу аэродрома пока нет. Но подходящая для приземления площадка имеется. Снижаюсь и прохожу над выбранным для посадки участком метрах на двадцати, внимательно осматривая будущую посадочную полоску. Вроде бы чисто. Делаю ещё один проход, снижаюсь чуть ниже и ещё раз тщательным образом всматриваюсь вниз, пытаюсь заметить камни и заодно определить направление ветра. Здесь, как назло, ни одного дыма. Бросил быстрый взгляд в сторону зданий, успел заметить что-то похожее на мачту с бессильно обвисшим флагом. Тихо у земли. Но это там, среди строений, где может образоваться заветрие, а здесь чистое поле, простор, есть где ему разгуляться и разогнаться.

Густая трава не даёт рассмотреть подробности, смазывает восприятие. Прекратил глазеть вниз, сел прямо, расслабился. Держу прямую по намеченному впереди ориентиру и смотрю, куда и как быстро меня ветром сносит. Понятно. Придётся рисковать и садиться как есть, на чуть большей скорости. Больше всего за стойки переживаю. Впрочем, бензин почти весь выработали, посадочный вес значительно уменьшился, так что садимся!

К земле подошёл плавно-плавно, земли коснулся мягонько, раскрутил по траве колёса. Самолёт катится, но ещё летит. И до упора прибрал обороты мотора. Всё, теперь только направление выдержать, от меня дальше ничего не зависит.

А пассажир мне толковый попался. Привстал в кабине, вперёд высунулся, смотрит, чисто ли впереди. Всё! Упала скорость. Рулить никуда не стал, ещё чего не хватало. Заглушил хорошо потрудившийся мотор – здесь и останемся. В крайнем случае на руках пусть откатывают, куда потребуется. А мне бы сейчас в туалет по-маленькому да чего-нибудь попить и съесть. И побольше. И завалиться отдыхать. Всё-таки почти четыре часа лёту на ручном управлении – это сильно! Сейчас послеполётный осмотр, а всё остальное завтра. Да и не успею я сегодня уже ничего сделать, начало темнеть быстро. Так что очень вовремя мы сели.

Спрыгнул на землю, протянул руку помощи моему пассажиру. Тот кочевряжиться не стал, принял как должное мою услугу. Скопировал в точности все мои движения по разминке застоявшихся мышц, точно так же покряхтел, развернулся ко мне лицом, скинул свой шлем:

– Молодец, поручик, хвалю! Великолепная посадка. И на город вышел правильно, не заблудился. Сейчас дождёмся представителей части, тогда и определимся с нашими дальнейшими действиями.

Ничего себе? А неплохой человек этот столичный офицер. Вон как уважительно ко мне относится. Только после того, как тот скинул шлем, сумел определить его приблизительный возраст. Старше меня, и значительно. Значит, и правда чин у него не меньше генеральского, как раз и наш командир перед вылетом мне об этом прямо намекнул, его превосходительством назвал. А в шлеме кроме пышных усов ничего и не разобрать было. А то, что на город вышли правильно, так опыт. Никуда его не денешь. Пока летели, корректировал курс по железной и грунтовым дорогам, а на подлёте не заметить издалека огромного озера было невозможно.

Набежали служивые из части, окружили со всех сторон, галдят, но не приближаются. Понятно, своё начальство ожидают. И мы подождём.

Дальше вступил в дело мой пассажир. Начал распоряжаться.

Самолёт откатили на руках к ближайшей глухой кирпичной стене, где я его и оставил под охраной выставленного часового. Вещи только свои немногочисленные перед этим прихватить не забыл. Нашёл неподалёку гостиничку, снял одноместный номер. А потом даже не поужинал – перехватил пару пирожков от добрейшей Елены Сергеевны. Но ведь это вроде как настоящей едой не считается? После перекуса размяк, расклеился, потянуло в сон. С трудом добрёл до кровати, да так до утра и проспал.

Рано утром проснулся, умылся, побрился и спустился вниз, в ресторан. Навёрстывать упущенное, потому как голодный организм настойчиво намекал на потребность в калориях. Завтрак мне обошёлся всего в двадцать копеек.

До обеда провозился с осмотром и заправкой самолёта. Свои банки так и оставил в резерве, воспользовался местным бензином. Доставили его в бочке прямо к кабине на автомобиле. Долил масла в мотор, удовлетворился визуальным осмотром и ушёл на обед, снова доверив охрану регулярно меняющемуся караулу. Они так и держались рядом, пока я вокруг самолёта копошился. Ну и помогали по мере возможности, само собой, не выпуская из рук винтовки.

Два дня пришлось просидеть в этой гостинице. Первый день всё опасался куда-либо отойти, почти всё время провёл на импровизированном лётном поле. Вдруг лететь срочно понадобится? Но мой пассажир так и не объявлялся. Лишь под вечер возле самолёта нарисовался молоденький флотский офицер, представился порученцем и поинтересовался, как я устроился. А раньше никак было? Но он-то тут при чём? Поэтому просто ответил, что устроился неподалёку от части, в городской гостинице по такому-то адресу. Впрочем, офицеру было всё равно. Услышал, кивнул и отбыл, ничего больше не сказал.

А как долго мне здесь сидеть? Плюнул и на следующий день ушёл в город. Погулял в своё удовольствие, в центре пообедал, потом и поужинал. До обеда бродил по старому городу, после обеда ушёл на море, там и провалялся на горячем песочке до ужина, провожая взглядом изредка проходящие вдалеке корабли.

Пробовал искупаться, но вода пока ещё была очень холодной, не прогрелась, несмотря на жаркое солнце. Походил по щиколотку на мелководье, поплескал на лицо солёной морской водичкой, подышал вволю запахами соли и йода.

На третий день встал с утра пораньше и снова ушёл к морю. Добрёл до облюбованного вчера кафе, присел за столик, заказал лёгкий завтрак. Не успел позавтракать, как здесь меня и нашли самым чудесным образом. Давешний флотский. И начал срочно торопить. Нарушил единение с природой. Пришлось быстро заканчивать с завтраком и спешить к самолёту.

Повернул к гостинице – нужно же забрать свои вещи, рассчитаться, в конце-то концов, за постой? В отличие от вчерашнего копеечного завтрака за два дня и три ночи проживания пришлось выложить почти пять рублей. И это на самой окраине. Какие же тогда в центре города цены?

Собрал свои нехитрые пожитки, спустился вниз и вышел на улицу к изнывающему от нетерпения лейтенанту. Ничего, времени на всё про всё ушло немного, а самолёт вон он в нескольких сотнях метров впереди. Всего-то несколько строений и воинскую часть обойти нужно.

Вывернул из-за угла казармы и замедлил шаг. Слишком уж большая толпа в сверкающих золотом погонах столпилась вокруг моего «Фармана». Между лопаток и ниже сразу зачесалось, неприятности почуял. Потом плюнул и бодро зашагал вперёд.

Так и прошёл с независимым видом до самой кабины, не останавливаясь и не тормозя. Освободили мне проход. Правда, пару раз кто-то из них собрался было что-то скомандовать, наверное, собирались мне моё место указать. Но я никакого внимания на эти попытки не обратил, так и прошёл с невозмутимой мордой прямо к самолёту. И уже там увидел и узнал знакомые усы. В том же комбинезоне. И только по тому, как лебезят вокруг многочисленные подполковники, не говоря уже о низших чинах, можно было сделать вывод, что прав я в своих догадках насчёт высокого звания пассажира.

– Готовы лететь, поручик?

– Так точно!

А что мне ещё остаётся? Конечно, готов, всегда готов.

– Над морем летали когда-нибудь?

В этом теле пока ещё ни разу не приходилось. Но, думаю, ничего сложного. Главное, не терять из виду берег и горизонт – и всё будет нормально. И почему я себе компас не прикупил? По карте лететь буду, по ориентирам! А про компас-то и забыл. Или из виду упустил, что одно и то же.

– Пока не приходилось. Но уверен, что ничего сложного в этом нет. Главное, берег не потерять. Компас бы на «Фарман» поставить, тогда вообще никаких проблем не было бы.

– Фёдор Карлович, будьте любезны распорядиться и к нашему возвращению выполнить просьбу моего лётчика.

– Распоряжусь, Сергей Васильевич.

Наконец-то хоть имя, отчество пассажира узнал. Ещё бы фамилию и должность… А зачем они мне? Для чего? Мне и так хорошо. Вот уже и личным пилотом инспектора назначили. Если бы ещё на казённый кошт полностью взяли… Но и за бензин спасибо. Кстати, а почему мне командировочные не выдали? И аттестат. Или выдали? А я так и не удосужился конверт распечатать. Где он у меня? Так и лежит в кармане, спрессовался за эти дни. Что в нём? Обязательно по прилёте посмотрю.

– Отлично, поручик, отлично, что вы так в себе уверены. Аэроплан не подведёт?

– Вот тут я вам такой же уверенности не дам. Это же техника, с ней всякое может произойти. Поэтому я бы прихватил с собой спасательные жилеты на всякий случай, если нам действительно предстоит над морем летать.

– Фёдор Карлович…

– Уже распорядился, Сергей Васильевич. Сейчас принесут. На всякий случай из порта катер пошлём. Будет вас морем сопровождать.

Быстро всё делается, даже несколько неожиданно. Если мне ещё и компас поставят, будет вообще здорово! А катер… Ну какой из него сопровождающий с его-то скоростью? Не угнаться ему за нами. Но пусть хоть запас горючего на всякий случай с собой возьмёт.

– Поручик, подойдите сюда, – отозвал меня в сторону мой пассажир.

Окружающие нас офицеры расступились, и я увидел за их спинами маленький столик.

– Вот смотрите. Нам обязательно нужно сегодня пролететь над островами Эзель и Моон. Сможете?

Посчитал расстояние – получается, снова почти на самом пределе лететь. Чуть ближе, чем до Риги, но всё равно далеко. Да ещё ветер неизвестно какой будет дуть над морем. А почему над морем? Можно же напрямую лететь? Эх, был бы сейчас этот компас. А раз его нет, то летим вдоль берега. Крюк тут небольшой получится. Ладно, если что – на островах на дозаправку и сядем или на материк уйдём.

– Смогу. Прикажите на катер запас бензина загрузить. Мало ли придётся заправляться.

– Ещё что-то?

– Всё.

– Тогда полетели?

Я козырнул и пошёл готовиться к взлёту, прихватив со стола карту. На попытку какого-то капитана её у меня отобрать резко и жёстко отреагировал Сергей Васильевич, заставив офицера отступить и покраснеть.

Определил направление ветра, прошёл метров двести вперёд по предполагаемому курсу взлёта, проверяя местность на наличие камней, рытвин и ухабов. Вдруг успели набросать за это время? Выполнил полный предполётный осмотр. Проинструктировал, что и как делать для запуска мотора приданного мне для такой цели целого капитана – другого, не того, что пытался карту отобрать. Накинул куртку, сверху затянул завязки спасательного жилета, шлем, натянул перчатки, полез в кабину, устраиваясь основательно и надолго.

Проконтролировал экипировку пассажира, подождал, пока он не устроится в кабине, и дал отмашку капитану. Винт провернулся, мотор чихнул и застрекотал, поднимая пыль. Офицеры дружной толпой отступили к стене здания, освобождая поле.

Прогрел мотор, немного погазовал, ещё раз скомандовал жестом капитану отпускать хвост. Ручку газа вперёд, разбегаемся и тяжело взлетаем. Снова у нас перегруз, бедный мой мотор!

Глава 8

Потихоньку, не спеша набрал высоту, дабы не потерять скорость, полетел вдоль береговой черты на запад. Прикинул по карте – лететь почти по прямой, самое главное, чтобы море по правому борту не потерять. А то ещё придётся потом зигзаги закладывать да время с топливом терять. Солнышко радовало, ветер дул в правый борт, лети да по сторонам поплёвывай. Лучше, конечно, в левую сторону. А ещё лучше вовсе не плевать за борт – примета плохая, из флота к нам пришла.

Часика через полтора в небе появилась пока ещё небольшая кучёвочка. Белые и прозрачно-пушистые шапки облаков вспухали чуть выше, висели клоками раздёрганной ваты. Ещё час-другой, и они начнут уплотняться и разрастаться, засверкают снежно-белыми оттенками, заклубятся макушками, чётко показывая активную турбулентность внутри себя. Не нужно в них попадать. А пока можно не обращать особого внимания.

Ещё через час проявил первые признаки активности мой пассажир. До этого сидел тише воды ниже травы, только макушка шлема и торчала впереди. Так думаю, что воспользовался оказией и заснул. А что, полёт спокойный, не трясёт, не болтает по воздушным волнам – можно и поспать. Даже позавидовал и хорошо так позавидовал. Наверное, эта зависть мне чуть позже и подкузьмила.

Так вот, очнулся мой пассажир, выпрямился на сиденье, руками за борта ухватился, головой завертел, вниз поглядывает. А на что там смотреть? Это у меня карта, и я точно знаю – где сейчас летим, а ему-то что разглядывать? Если только просто так красотами полюбоваться? Замер, глянул вниз один раз, второй, сплюнул, про себя, само собой разумеется. Ещё чего не хватало через борт плеваться – говорил же, что примета плохая.

Эх, а баран ведь я, баран! Вот сидит у меня в кабине большой начальник, генерал целый, перед которым местное начальство на цирлах бегает. И почему я не подсказал ему идею с фотоаппаратом? Ведь приходила же мне эта мысль в голову совсем недавно? Немного в другом исполнении, но ведь приходила? Не сообразил. Ничего, сегодня и наверстаю упущенное. Даже самому будет интересно, получится ли такой эксперимент? На современной технике, фотографической. Я ведь даже не знаю, что за фотоаппараты сейчас используют. А тут всё-таки высота не одна сотня метров. А почему не получится? Обязательно получится!

От этакой идеи даже лететь веселее стало. Опустился чуть ниже, чтобы уйти под активно, почти на глазах разрастающиеся облака. Начал выбирать маршрут так, чтобы по возможности не пролетать под ними, потому что в таком разе начинало ощутимо потряхивать на восходящих потоках воздуха. В этом случае хорошо, что скорость полёта небольшая. И дымка пошла по горизонту, смазывая очертания далёких ориентиров. Но пока с определением местоположения проблем не было. Да и какие проблемы могут быть при такой-то погоде? Внизу дорога вьётся, словно небрежно брошенная бельевая верёвка, справа вдалеке берег через марево дымки просматривается со всеми его изгибами. По очертаниям мысов и заливов уже можно определяться. Да ещё характерные сдвоенные острова справа, так похожие на фасолины и расположенные почти на половине пути, ни с какими другими их не перепутаешь.

Ещё полчасика лёту, и берег резко ушёл влево почти под прямым углом. А за широким проливом прямо по курсу можно было сквозь дымку разглядеть огромное тёмное пятно большого острова. Если верить карте, то это Вормс, где-то за ним должен находиться и Даго. Но наша цель не они, нам левее нужно, приблизительно вон в ту сторону. И я начал доворачивать градусов на тридцать влево. А что сложного-то? Вот она, карта, передо мной, острова визуально строго по курсу, береговая линия читается, всё понятно. И курс понятен, на который встать требуется. Вот так и буду держать, точно не промахнусь.

Пассажир активность проявил. Похоже, тоже заметил острова впереди. Даже привстал над кабиной, наклонился, сопротивление ветра преодолевает, вперёд всматривается.

Потом ко мне развернулся и лицом вниз клюнул, чуть нос не разбил. Или очки. В отличие от меня, у него они как раз имеются. Почему не разбил? Так развернулся резко, а встречным ветром-то его и придавило. Хорошо, что успел руками упереться, а то осколками стекла могло глаза порезать.

– Поручик, держите курс на проливы! Нужно над ними пройти! – и направление одной рукой показывает.

Во, как кричит, даже за треском мотора его отлично слышно. Ну, если нужно, значит пройдём. Только кричать в ответ не стал, просто кивком обозначил, что услышал и понял команду. Ну и довернул, куда указывали.

А над морем лететь хорошо. Сразу пропало лёгкое постоянное потряхивание, самолёт пошёл ровно, одно удовольствие от такого полёта.

Пассажир, да какой он мне пассажир? Начальник и командир, что уж себя-то обманывать? Так вот, мой начальник в этой командировке головой то вниз, на берега и проливы под крылом смотрит, то куда-то себе под ноги. Или зарисовывает увиденное, или с картой сверяет. Что там сверять-то? Всё соответствует, всё точно.

О, рукой машет, новое направление полёта показывает, просит остров обогнуть. Обогнём, что же не обогнуть. Только сначала на время глянем, сколько нам приблизительно ещё можно в воздухе находиться? Минут сорок – пятьдесят? Где-то так, плюс-минус. Лучше бы плюс, минус мне совсем не нужен, особенно когда начались полёты над морем. Как-то не вдохновляет меня перспектива аэроплан по-глупому потерять. А ещё стоит лишь подумать о возможном купании в холодной морской воде, то руки сами непроизвольно начинают самолёт к берегу разворачивать. Нет, над морем нужно с полным баком летать… А ещё лучше на гидросамолёте…

Всё, пассажир рукой машет в противоположную сторону. Слава богу, что-то я начинаю дёргаться и всё чаще поглядываю на часы, прислушиваюсь к звуку работающего «Рона» за спиной. Разворачиваюсь влево и держусь вдоль берега острова Даго курсом на Эзель. Начальник снова рукой показывает держаться ещё правее, ближе к берегу. Точно, рисует или пометки делает, у него в пальцах карандаш зажат.

Вот так будет нормально, как раз на пролив между Эзелем и Мооном нацелился. А мелко тут. Сверху хорошо видны более тёмные места и более светлые. Тёмные – это где глубоко, ну а светлые… Светлые – это и так понятно. Понятно, почему инспектор так возбудился. Говорю же, фотоаппарат нужно было брать с собой. Или я этого ещё не говорил? Да какая разница. Пора бы и о посадке думать. Не над сушей летаем, над морем. И где этот катер сопровождения потерялся? Ну и что, что лето на дворе, солнышко сверху греет, и вода вроде как должна быть тёплой? Холодная она, я сам лично не далее как вчера проверил. Нет, приводняться мне как-то не хочется, поэтому ну его к чёрту, моего начальника, с этими его просьбами и разворотами. Хорошо ещё, что рыбаков внизу много, лодок и баркасов под нами хватает. Вот сядем, дозаправимся и можно крутиться над островами, сколько пассажирской душе будет угодно.

Куда там мой начальник показывает? Влево, на Моон довернуть? Доверну. И руку тянет. Записка? Давай, прочитаю. Так, что тут? В Куйвасте будем садиться? Отлично, наконец-то, даже легче стало. Умница! И моторчик сразу как-то веселее запел.

Прошли со снижением к намеченному острову, идём вдоль его левого, относительно нас, берега, вот сейчас этот самый Куйваст и должен показаться. Но сначала глаз зацепился за большое скопление разномастных кораблей впереди, среди которых можно было сразу определить военные по характерной окраске и силуэтам. Стоят себе группками возле берега. И только потом осмотрел само поселение.

Садиться в поле как-то не хочется – опасно, потому как сверху мне прекрасно видно высокие каменные изгороди вокруг огородов, хуторов и выпасов. Отсюда и делаю вывод, что камней здесь в полях хватает. На дорогу? А почему бы и действительно на неё не сесть? Движение внизу не то чтобы активное, его сейчас совсем нет, ни пеших, ни конных не наблюдаю. Зато ровненько будет. Относительно, конечно. И ширины вполне хватит. Снизился, прошёл над дорогой на небольшой в несколько десятков метров высоте по направлению к пристани, развернулся над морем, вызвав заметный переполох на судах. Даже до нас отдельные громкие команды снизу долетели. Правда, не совсем всё понятно, флотская терминология подробности разобрать не позволяет, но зато слышно, что на великом и могучем командуют.

Пролетел над поселением, увидел, как забегали по дворам селяне, как начали выскакивать из домов на дорогу, побросали работу на огородах и как провожают аэроплан поднятыми кверху головами. О, за нами вслед побежали. Чёрт! Не хватало ещё, чтобы они мне всю дорогу загородили. Придётся садиться чуть дальше от домов. Как раз вижу подходящий участок сразу после кромки леса. Подходящий-то он подходящий, да вовремя заметил несколько небольших деревьев слева и справа. Ветрозащитные посадки. И здесь не сесть. Да и ладно, буду садиться прямо на толпу встречающих селян. И селянок, что гораздо приятнее. Надеюсь, увидят снижающийся прямо на них самолёт и разбегутся в стороны – инстинкт самосохранения никто не отменял.

Прибрал обороты, чуть толкнул ручку вперёд, даже показалось, что легонечко чиркнул колёсами по верхушкам сосен и спланировал к бело-серой дороге. Щебёночное покрытие? Ну и хорошо, колёса не провалятся. Самое главное – это успел заметить, что видимых ям и выбоин на ней нет.

Перед касанием убрал газ до упора, погасил скорость и потянул ручку на себя. Хорошо, что ветра нет. Касание, пробег с поднятием тучи бело-серой пыли за хвостом самолёта и остановка. Хорошо потрудившийся мотор за спиной потрескивал, остывая, чуть в стороне над берегом суетливо и противно кричали, а скорее что-то скрежетали чайки, а вокруг моего самолёта мгновенно образовалась большая толпа набежавшего народа. Хотя откуда она здесь будет большая? Селение с виду невелико, но, похоже, сбежались почти все способные к самостоятельному перемещению жители. Самолётов никогда не видели, что ли? И почему-то все молчат. Ни звука никто не произнёс, стоят и смотрят. И пассажир мой молчит. Придётся первому нарушать эту тишину.

Отстегнул ремни, привстал на сиденье, оглядел сверху жителей и громко так, от всей души приветливо поздоровался. Но в ответ та же самая тишина. Ступор у народа, так понимаю. Как-то начинает напрягать это безмолвие. С облегчением увидел на подходе знакомые флотские мундиры.

– Разойдись! Что столпились? Разойдись, кому говорю!

Через толпу пробилось несколько морских офицеров во главе небольшого отряда матросов. Быстро растолкали толпу в стороны, освободили место вокруг аэроплана.

А тут и мой пассажир выбрался из кабины, шлем с головы стащил, комбинезон расстегнул, с плеч сбросил, погонами сверкнул. Точно, генерал-майор, угадал я.

Ишь, как военные при виде большого начальника удивились. Но быстро оправились, тут же подсуетились, доложились, самолёт в сторону убрали, развернули, пообещали дозаправить, а нас вежливо, но настойчиво пригласили на миноносец. Отобедать. Я сразу согласился, можно было и не уговаривать. Ну и генерал не отказался. Возле самолёта осталось в карауле трое морячков, а мы направились к пристани через опять же молчаливо расступившуюся толпу. Идти-то тут всего ничего и осталось.

Вот тут я по косвенным и догадался, чем это мы занимаемся. То есть не я, само собой разумеется, а мой пассажир. Инспектирует и проверяет местоположение частей и подразделений на возможных и вероятных направлениях вероятного противника. Это я так своими словами завернул, чтобы более понятно было, а так летаем, сверху смотрим на местность под крылом, определяем наиболее удачные места будущего расположения береговых батарей и фортификационных сооружений. Об этом, конечно, в кают-компании не говорилось напрямую, но мне хватило уточняющих вопросов флотских офицеров. Кстати, я сверху не разглядел, что за конкретные корабли стоят на рейде в проливе и у пристани. Теперь только из объяснений понял. Глубины в проливах Моона никакие, по самому глубокому фарватеру может лишь миноносец или канонерка проскользнуть, да и то с особыми предосторожностями. Именно они и составляют основную часть местного флота. Остальное – гражданские кораблики с малой осадкой да разнообразные местные посудины.

За столом в процессе степенного и солидного разговора я больше помалкивал. В кают-компании умных и знающих голов хватает, а у меня по большому счёту лишь некоторое, слишком поверхностное знание истории, да и то общей, к конкретным местам абсолютно не привязанной. Ну, читал я в далёком детстве книгу Валентина Пикуля, в более зрелом возрасте кино просмотрел про оборону этих проливов и островов, и что? И ничего. Впрочем, даже из моих скудных знаний можно понять, что атака на наши батареи, ну, когда их тут развернут, обязательно будет. И про измену команды какого-то миноносца ещё смог вспомнить. Потому что сильно меня тогда этот момент зацепил. Какие бы политические завихрения в головах моряков не крутились, но во время войны не подчиняться приказу командиров и действовать на руку противнику является прямой изменой. Расстрелять надо было изменников и предателей, и всё. А ведь такие дела не только здесь произошли, но и на других флотах и флотилиях, а среди сухопутных частей сколько подобных случаев было? Это как же промыли мозги солдатикам, что они с врагом мирились и братались, а своих офицеров на штыки поднимали? В голове не укладывается. И я ещё что-то намереваюсь за месяц с небольшим сделать? Бред сивой кобылы. Тут годы нужны, организация и солидные денежные вливания в пропаганду. Так что нужно правильно оценивать свои возможности и шансы. Мизерные они у меня на фоне грядущих катаклизмов. И даже не мизерные, а микроскопические. Скажу я сейчас о предстоящем здесь через три года сражении и какую реакцию в ответ получу? В лучшем случае заработаю клеймо весьма странного, хоть и уважаемого по роду своей профессии, человека. И даже если назову точную дату начала войны, всё равно никто мне не поверит. Да я бы и сам лишь посмеялся на месте этих людей над такими уверениями и прогнозами.