Оборотни Полярного Барроу. Любовь среди льдов

Глава 11. Прошлое

Не знаю откуда нахожу в себе силы сделать привычный ужин и накрыть на стол. Срабатывает привычка, ведь день за днем мы живем по расписанию. Я всегда думаю о здоровье папы. Питание по часам для Анка важно, а он до сих пор голоден. И куда сорвался -не известно.

А еще мысль об Эйдане не дает покоя. Он так резко переключился и ушел. Надеюсь, завтра смогу с ним поговорить. Даже если он не зайдет к нам, дойду до проката снегоходов. Нужно извиниться.

Хлопок двери. Папа вернулся спустя час. Щеки красные от мороза, на голове нет шапки, руки тоже без перчаток. Кто из нас чей ребенок? Мне следует его поругать, но ситуация не подходящая. Поэтому я молча выхожу из кухни и наблюдаю, как грузный мужчина снимает с себя верхнюю одежду и обувь. А когда оборачивается, в глазах вижу только спокойствие и усталость.

– Где ты пропадал?

– Ходил к соседу, – коротко бросает Анка и оглядывается, – Давно ушел?

– Эйдан? Да. Откуда ты знаешь, что он ушел?

– Не мог не уйти. Он же не глупый, – невесело усмехается отец и с удивлением подмечает накрытый на кухне стол, – Ты успела приготовить ужин?

– Да, садись поешь. Ты устал.

Анка благодарит. Уходит вымыть руки, сменить одежду и уже за ужином я возвращаюсь к разговору. Так просто мы это не замнем. Сегодня придется поговорить, как бы отец не сопротивлялся.

– Пап, о том, что произошло…

– Давай не сегодня, хорошо?

– Нет, сегодня, – настаиваю, – Пап, так нельзя. Ты поступил грубо. Эйдан вызвался помочь, только и всего. Он починил нам бойлер, вода в кране горячая. А в благодарность ты наградил парня презрением.

Анка очень спокоен и даже где-то показательно равнодушен. Он стучит вилкой по тарелке, пытаясь наколоть варёную стручковую фасоль. Сегодня я приготовила тушёную говядину и отварила овощей. Как всегда, простой ужин. На творческую кулинарию энтузиазма не хватило.

– Тебе не стоило приглашать домой мужчин, пока меня нет. Это опасно, Руби. Мы много раз говорили об этом.

– Я же не пригласила постороннего. Мы знакомы.

– И почему я никогда не слышал о нем? Как давно?

– Пару дней.

Анка вскидывает руки и громко смеется.

– Пару дней?! И это говорит моя сознательная дочь? Пару дней, включая сегодня? И он уже в твоей комнате, пока я на работе. Руби, ты молодая и красивая девушка. Эйдан мог воспользоваться ситуацией, мог приставать, а никто бы здесь тебя не услышал. Я уже много раз говорил, если у молодого человека есть чувства к девушке, он будет встречаться с ней на людях, а затем познакомиться с родителями. Не то, что этот, отстреливается рукопожатиями, стоя в метре от твоей кровати. Ни воспитания, ни уважения к старшим!

– Пап, ты преувеличиваешь. Сейчас молодые люди ведут себя не так, как в твое время, да и в твое так себя не вели. И мне девятнадцать, а не шестнадцать. И если бы даже это была какая-то романтическая история, что с того? Мама родила меня в двадцать, а в девятнадцать вышла за тебя замуж! Она была моей ровесницей.

Я протестую. И раньше бывало, что Анка продвигал свое устаревшее мнение насчёт отношений с парнями, но не так категорично.

– Дело не только в возрасте, – спокойно реагирует отец. Он пристально смотрит на меня, открывает рот, чтобы что-то сказать, а потом вдруг резко бросает, – Ладно, давай просто забудем.

– Как забыть? Что будет потом, когда Эйдан захочет навестить меня вновь?

– А вот этого не надо. Два дня знакомы… Не говори с ним, обходи стороной. Ты же не влюблена в него? Послушай отца, Руби, этот мальчишка тебе не подходит.

– Пап, ты серьезно?

– Здесь же полно хороших ребят в городе. Воспитанных, трудолюбивых. Многие работают в нефтяной компании, это достойно. Если хочешь, я познакомлю с сыном моего одноклассника Илланака. Он инуит, красавец парень. Чуть старше тебя, всего на пять лет.

Нет, только не знакомства. Мы и раньше обсуждали это. Анка уже пытался в прошлом знакомить меня с сыновьями друзей. Не обязательно инуитами. Подбирал достойных. Однако у меня «аллергия» на сводничество.

– Мы это уже проходили. Я никого не ищу. Просто хочу понять, почему ты так с Эйданом? Он отнесся ко мне по-доброму.

– Он Уильямс и этим все сказано! – Анка выдает это быстро и сам себя проклинает, бурча что-то неразборчиво под нос.

А вот это обоюдно. Уэйн отреагировал не лучше.

– Ты их знаешь?

– Эйдана нет, он молод. Не спорю, может он и хороший малый, но сын своего отца. А вот Уэйн жестокий тип. После событий двадцатилетней давности, этот гад поджал хвост и бежал с семьёй в Анкоридж. Я рассчитывал, что они никогда не вернутся, но надежды не оправдались.

– Что произошло двадцать лет назад?

Анка отправляет в рот последнюю порцию ужина, запивает стаканом воды и встаёт из-за стола, скинув посуду в раковину. Мой большой отец выглядит ещё более уставшим, чем был до. Не стоит его мучить разговорами, но я не могу остановиться. Очень хочется узнать. От нервов живот сводит и к ужину я не притрагиваюсь.

– Это было до моего рождения. Что-то связанное с нашей семьёй? Вы враждовали?

– Не с нашей, – папа оборачивается. Он слегка опирается спиной о столешницу и с тоской смотрит на меня, – Но били по больному. Уильямсы изрядно постарались, чтобы вытравить всю семью твоей мамы. Так запугали их, что Лэйла даже после твоего рождения не могла спокойно ходить по темным переулкам Барроу. Она постоянно повторяла, что надо уехать, боялась за тебя.

У меня застучало в висках. Мирный Уткиагвик и приветливые Уильямсы никак не сочетаются с тем, что говорит Анка. Да и отъезд в Лоуренс, по-видимому, не был связан с моим здоровьем. Мама боялась Уильямсов годами.

– Вы всегда говорили, что у мамы нет родственников. Разве она не была сиротой?

Отец хмурится, потирает щетину и кряхтит.

– Да, да, конечно, она сирота. Я про дальних родственников. В общем, Руби, эта семейка так наследила в прошлом, что впускать ее в твою жизнь я не позволю. И, как бы ты не бунтовала, Эйдан никогда не переступит порог дома.

– Он ведь, наверняка, сам не знает о вашем конфликте.

– Наверняка. Но это не меняет ситуацию. Я хочу, чтобы ты меня услышала: увижу с Уильямсом, вернёмся в Лоуренс.

– Я тебя поняла, – демонстративно встаю и-за стола и скидываю нетронутую тарелку с едой в раковину. Теперь я точно не скажу, что ещё и работаю на Уэйна. Тот был прав, отец ни за что бы этого не допустил. И Руфь наверняка это знает, раз не сказала об этом с самого начала Анка.

Уходя из кухни к себе, я вспоминаю эпизод с благовониям.

– Не стоит проводить ритуалы при других. Их понимают только инуиты. Если только ты не собираешься вернуться к былому и разрешишь открыто говорить, что Анка потомственный шаман.

– Собираюсь.

Об этом решении мы тоже никогда не говорили. Вернее, почти никогда. В последние дни жизни, мама просила Анка вернуться к ритуалам. Она говорила о богах, о знаниях и медицине шаманизма и о том, как это важно сохранить в память о предках Лавойе.

– Хорошо, я рада, что ты вернешься к обрядам. Но впредь, не «выкуривай» моих друзей.

– Не сердись, Руби. Я сделаю тебе чай.

"Да черт бы с этим чаем" – хочется ругнуться, но я не посмею обидеть отца. Да и на растущую луну лучше выпить трав. Буду лучше спать и не проревусь в подушку от обиды. В груди камень, будто кто-то зацементировал сердце. Тяжело, больно, обидно.

Пусть пройдет ночь, а утром я найду Эйдана и попробую поговорить с ним.

Глава 12. Инуиты

Утро нового дня. Среда. Я с трудом сомкнула глаза к двум ночи, а просыпаюсь под будильник в семь. Сегодня очередная стажировка. Так будет до конца месяца. Но думать о работе не могу.

За приготовлением завтрака размышляю о том, как мне найти Эйдана, если он сам не наведается в магазин? И как быть с отцом? Когда рассказать ему о работодателе, чтобы Анка не взорвался от гнева и всерьез не надумал отправиться в Лоуренс?

Решения нет. Сейчас лучше всего довериться и плыть по течению, что я и делаю.

Выполнив обычные ритуалы по сбору на работу и оставив для отца в ланчбоксе обед, отправляюсь на работу. Сегодня даже раньше Шейлы, хотя именно она открывает магазин. Приходится ждать у двери. В мороз с утра, ничем не отличающегося от ночи, то еще удовольствие. Радует, что я ушла в красном платье длиной до колена и надела пару теплых черных колготок, а сверху достаточно теплые сапоги. Обычно я не ношу юбки, но из-за ссоры отца и Эйдана, подумала, что это будет в самый раз.

Дует холодный ветер, искрится снег в свете проезжающих машин. Немногочисленные жители города спешат на работу и в мою сторону двигается хрупкая фигурка девушки. Она скрестила руки на груди и выглядит замерзшей. Шейла не скрывает удивления, увидев меня.

– Руби? Ты чего так рано? Премию за старания не дадут.

– Привет! Так вышло. Мне нужно будет сегодня закончить пораньше.

Девушка без перчаток. Вот почему руки прятала. Она достает ключи и открывает стеклянную дверь магазина. Да, стекло не практично, но за все время существования пятого продуктового никто не осмелился разбить витрину и дверь.

– Это еще зачем? – Брюнетка открывает дверь, пропуская меня вперед, – Скажешь, может я и подумаю. Я тут главная, пока Руфь на больничном.

– Хочу найти Эйдана, – говорю, как есть, – Понимаешь, он вчера вызвался помочь, а отец был не вежлив.

– Твой папочка распугивает женихов?

Шейла щелкает выключатель и по всему залу загорается свет. Следом я подключаю отопительные приборы, прибавляя тепла. Мир за окном становится зеркалом магазина из-за темноты снаружи.

– Он просто додумывает. Без мамы слишком опекает.

– Дааа, – протягивает девушка, скинув вещи в подсобку, – Поставишь воды? Надо попросить Уильямсов прикупить нам чайник и микроволновую печь.

– Хорошо.

Она меня не слушает. Смотрится в зеркало, подкрашивает алой помадой губы, поправляет светлую кофту, заправив ее в джинсы. Те сидят на ней в облипку. Это ужасно холодно для наших мест. Такую одежду не поносить с теплыми колготками. Но Шейла готова уступить практичности ради красоты.

– Так как?

– Что?

– Насчет освободить меня раньше?

– Может лучше пригласим папочку и сына в магазин? – Подмигивает брюнетку, – Я дам тебе помаду к твоему платью. Ты ведь для него принарядилась?

– Беру с тебя пример.

Проглатываю свои возражения и соглашаюсь.

– Давно пора, – она вновь отвлекается на зеркало, а я стою «над душой». Шейле приходится сдаться, – Ладно, подруга, отпущу пораньше и успеешь прогуляться к прокату.

– Спасибо!

Как я и предполагала, Эйдан не приходит. Не в первой половине дня, ни после обеда. А вот его отец заглянул. Как раз к моменту, когда солнце радует жителей Барроу на пол часа в день.

Из-за отсутствия Руфь и покупателей, как таковых, Шейла говорит, что я могу идти. Она пользуется моментом остаться с Уильямсом старшим наедине, и я спешу покинуть магазин, чтобы добраться до колледжа. Путь не близкий и преодолевать его пешком в ночи опасно.

Мороз около минус семнадцати щипает щеки, но с восходом солнца как будто теплее. Или это внушение. Я двигаюсь в сторону Стивенсон стрит и дальше по прямой мимо обледенелого озера в другую часть города. Иногда мимо проезжают машины. Молюсь, чтобы это не были знакомые Анки и натягиваю капюшон своего светлого пуховика пониже, до глаз.

Мне везет, никто не хочет подвезти. Обычно бывает по-другому. В холодном Барроу люди куда отзывчивее, чем в Америке.

У колледжа я все же спрашиваю прохожих о прокате. Один местный инуит предлагает провести меня к нему, но при этом упоминает, что там никого не видел с самого утра. Тем временем коварное солнце, которого хватает на путь ровно до колледжа, краснеет и опускается за горизонт. Назад придется добираться по темноте.

«Прокат Уильямс» – вижу вывеску впереди над входом в высокий ангар. Двери открыты, изнутри падает мягкий теплый свет.

И здесь в наименовании фамилия семьи. Наверняка они очень гордятся собой.

Мне немного тревожно. Прийти на работу к Эйдану смело. Но обратной дороги нет. Нам нужно поговорить.

Я подхожу ближе, слышу звуки музыки. У открытой двери стоят двое мужчин и обсуждают снегоходы. Дальше в помещении стоит десятка два снегоходов разных моделей и типов сборки. Но чтобы пройти, я решаю спросить. Один из присутствующих у входа мужчин – работник проката. Он одет в серо-голубой комбинезон с логотипом Уильямсов на нагрудном кармане. Парень лет семнадцати отвлекается от разговора и обращается ко мне, – Девушка, вам помочь?

– Нет, то есть… Да! Подскажите, как я могу найти Эйдана Уильямса?

– Его сегодня нет.

– Нет? А он будет сегодня?

Молодой человек пожимает плечами.

– Не известно. Если вам нужна консультация, я могу помочь. Только закончу с мистером Гроуном.

– Нет, не нужно. Я по вопросу работы. Мне нужно поговорить именно с Уильямсом, – быстро ретируюсь я, – Может я приду в другой день. Подскажите, как он работает?

– Это сложно. Может он улетел за запчастями. Бывает Эйдан не ставит нас в известность. Вам лучше оставить номер сотового и указать данные. Я передам, что вы приходили.

– Нет, не нужно. Все в порядке. Простите, что побеспокоила.

Я ужасно замерзла, а выходит, что зря шла. Желания смотреть колледж нет, а найти кафе, чтобы согреться, не удается.

С досадой возвращаюсь назад. Но уже по темноте. Заказ давно сменился сумерками и мрачными красками полярной ночи.

Фонари горят не везде, а дорога безлюдна. По правой стороне, там, где сходятся океан и горизонт – бархатная, непроглядная чернота. С левой стороны пусть и снежная тундра, но не менее темная. И из этого мрака очень скоро доносится леденящий вой волка.

– Этого еще не хватало! – Шепчу, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в безопасности. Никого. Только машина вдалеке, но водитель проносится мимо. Сейчас я была бы не против предложения довезти. Замерзла до костей.

С наступлением дневной ночи поднялся сильный ветер. Скажи, что сейчас два часа дня – я бы не поверила, будь я в Лоуренсе.

И снова вой волка, но уже ближе. Значит животное приближается. Я слышала от Анки, что волки всегда охотятся стаями и, если выберут жертву, не отстанут. Сегодня я не намерена стать обедом для зверя!

Ускоряю шаг несмотря на то, что по заснеженной дороге идти трудно. Во мраке за границей освещения будто тени мелькают. Огромные, как легковая машина, а может больше. Но там не может быть ни машин, ни снегоходов. Черные фигуры выглядят как животное. Белый медведь?

– Я с ума схожу? Нет, Руби, город близко, откуда тут медведь? Мне кажется, это все мне просто мерещится.

Иду вперед, а сама роюсь вслепую в рюкзаке. У меня где-то был перцовый баллончик. Он старый, но хоть что-то. Среди множества мелких предметов, вроде туши, гигиенической помады и расчески, нащупать нужное не удается, а притормозить страшно. Внутри назревает паника, ведь звуки движения рядом, даже при сильном ветре, уже не кажутся галлюцинацией. Тени реальны и зверь тоже! Я вижу его среди мрака. Яростные желтые глаза горят в темноте. Он смотрит прямо на меня, идет в мою сторону, скалится… Я считаю секунды, произнося немую молитву и в этот момент гудит сигналка. За мной загорается дальний свет фар. От неожиданности я падаю на колени, а от монстра не остается и следа. Он растворяется в морозном тумане.

– Эй, девушка! Девушка? Вы в порядке?

Я оборачиваюсь. Не вижу, кто зовет. Яркий свет загораживают две тени.

– Пап! Это же дочь Анка, – звучит второй голос, помоложе, – Надо помочь.

– Руби? Что она тут делает?

Я встаю, отряхивая колени от снега.

– Все в порядке.

Мужчины уже рядом.

– Руби, надо же! Я бы не узнал, – Инуит помогает мне, аккуратно подхватив под руку. Ему около шестидесяти, седой и достаточно полный. Но при этом хватка крепкая. С ним молодой парень, лет двадцати. Симпатичный, смуглый. Похож на инуитов, но отличается. Он высокий и глаза по типажу европейцев широкие. А еще он приятно улыбается своей белозубой улыбкой. Я даже засмотрелась, забыв об оброненном рюкзаке. Но юноша его подхватывает легким взмахом руки.

– Так вы меня знаете? – На выдохе спрашиваю я. Все еще не приду в себя.

– Конечно, я Илланак, а это Малик, мой сын. Я учился с твоим отцом и рыбачим по вторникам.

– А, это с вами он на лед ходит.

– Да, нас Малик возит. Мне за руль не сесть, живот мешает.

Илланак задорно смеется, но я не могу поддержать. Я все еще посматриваю в сторону мрака, где только что видела огромного волка.

– А я видел тебя в магазине, – парень подхватывает меня под вторую руку и оба разворачиваются к авто, – Каждое утро хожу мимо.

– Никогда тебя не видела…

– Я откладывал знакомство.

– Малик, заканчивай. Не видишь, она напугана.

Я киваю.

– Похоже, я видела медведя… Или волка.

– Медведей тут давно не видели, а вот волков и правда развелось. Ну ничего, мы его шугнули. Не переживай.

– Спасибо. Я хотела посмотреть колледж и не рассчитала время…

Они наверняка скажут отцу. Мне лучше сочинить правдоподобную легенду, чтобы избежать проблем.

Назад меня довозят быстро. До дома не более семи минут. Я даже не успеваю отогреться на заднем сидении старого пикапа. Но по приезду приглашаю спасителей зайти на чай. Однако инуиты отказываются, сославшись на правила. Илланак обещает зайти в будущий вторник после рыбалки, а юноша повторяет, что будет рад навестить меня на работе.

Умею же я влипать в неприятности и быстро заводить новых друзей.

Глава 13. Мали́к

По великой милости судьбы Анка не узнал о том, что днем меня вызволил из передряги его школьный приятель с сыном. О произошедшем он обязательно узнает позднее, ведь как иначе объяснить визит мужчин к нам во вторник? Но к тому времени буря поуляжется, да и при гостях отец не сможет гневаться. Илланак и Малик тут же скрасят вечер шутками.

Жаль, что мне не так и не удалось увидеть Эйдана. Я рассчитывала встретиться с ним в другой день, но напрасно. Парень исчез из поля моего зрения. Хотя его отец наведался к нам ровно в полдень.

– Эй, Руби? Постоишь за кассой? Я помогаю мистеру Уэйну с заполнением журнала. – Кричит Шейла с другого конца магазина. Я как раз заканчиваю расставлять шоколад на стеллаже.

– Да, без проблем, уже иду.

– Поторопись.

Шейла быстро проталкивает меня за прилавок и пулей летит в подсобку. Уильямс старший сидит там за крохотным столиком, с трудом помещаясь в единственной комнате, где можно скрыться от глаз покупателей. Мужчина ведет себя с брюнеткой очень приветливо, а вот меня не замечает. Уильямс здоровается, заходя в магазин, но сухо и неприветливо. А потом старается не пересекаться. Другое дело Шейла – с ней он внимателен. Собственно, как с Руфь и грузчиками.

Да, холодность отталкивает, но сегодня есть кому согреть меня вниманием. Этот человек рад встрече со мной и в торговый зал он заходит так, будто пришел в гости.

– Руби, привет! Я говорил, что зайду, – Малик расставляет руки в стороны и чуть не сносит с полок продукты, широко шагая к кассе. Парень смеется и переваливается через прилавок, чтобы приобнять меня. Часть карточек покупателя сыпется на пол, а за ними и сканер. От неожиданности чуть сдаю назад, но в последний момент неловко отвечаю на объятия. Инуит горяч и приятно пахнет костром. Так пахнут многие, кто работает на нефтянке.

– Малик? Да, я не ожидала увидеть тебя так рано. Думала, если заскочишь, то позднее.

– Почему? Ты занята? – Он замечает движение в проеме позади меня, – Аа, тут начальство? Контролируют?

Я киваю, сжав губы.

– Ясно, буду потише.

Хотелось бы.

– Мы не сможем пообщаться?

– Я думаю мистер Уэйн не оценит личные встречи на работе.

Малик нисколько не смущается.

– Во сколько заканчиваешь? Могу проводить тебя, поболтаем.

Этого мне очень не хочется. Мысли заняты Эйданом и чувством, схожим с миксом вины и злости. И еще один красавчик, желающий войти в мою скучную жизнь – перебор. Но вежливость не позволяет отказать.

– Я до трех, но бывает по-разному. Когда позднее, когда раньше отпускают.

– Понял, принял. Тогда заскочу, как закончишь, – Малик игнорирует мою растерянность. Парень улыбается и показывает на пачку шоколадных драже рядом с кассой, – Посчитаешь?

– Да, давай.

От волнения из-за присутствия Уэйна и такого пронзительного, очарованного взгляда инуита, у меня дрожат руки. Парень это замечает, но не комментирует. Он оплачивает конфеты, на месте вскрывает пачку и, подмигнув, прощается.

Возможно, Уильямс не против встреч с друзьями, ведь тут пол города друг друга знает, но я закоренелая отличница и нарушать правила себе не позволяю.

Из-за предстоящей встречи до конца рабочего дня я остаюсь в нервозном состоянии. Однако все зря, ведь Малик оказывается вполне приятным собеседником. Инуит, как и обещал, встречает меня ровно в три с горячим кофе в стаканчике.

– Ого, это приятно.

– Подумал, что тебе понравится.

– Капучино? Угадал.

Малик улыбается.

– Забочусь! Вчера ты хорошо промерзла от ледяного бриза с океана, – Парень подставляет локоть, предлагая сопровождение. В памяти всплывают подобные воспоминания об Эйдане. Позавчера я уже прошлась так к дому. Повторения не хочется. Вежливо отказываю.

– Лучше так. Я не привыкла держаться за кого-то.

– Я подумал это прекрасный способ сблизиться с красивой девушкой.

– Малик, ты всегда такой? – Смеюсь я. Вот теперь к дому веду я, а не собеседник. Малик хоть и знает, где я живу, но совершенно не ориентируется. Может не пытался запомнить, когда довозил.

– Какой «такой»?

– Прямолинейный и счастливый.

– Ты мне нравишься, зачем притворяться? Понравилась еще тогда, когда впервые увидел тебя у магазина утром.

Малик говорит так, что внутри меня рождается тепло. Это не романтические чувства, а доверие. Он как влюбленный друг, который завтра выберет новую пассию, а с тобой продолжит играть в настолки и делиться сокровенным.

– Мило, – Едва сдерживаю улыбку, на повороте добавляю, – Нам сюда.

– Я знаю, я прямой и не всегда думаю, прежде чем сказать. Отец постоянно тормозит. Он говорит, что молчание красит мужчину. А я не могу сдержаться от словесного поно..

– Малик, – торможу, смеясь, – Я поняла, не продолжай.

Пусть я и не дозволяла, но инуит кладет руку мне на спину. Аккуратно так, чтобы подстраховать от падения на льду. Это приятно. Да и парень сам обаятельный. Смотрю на него и понимаю, что нахожу попутчика чертовски красивым. Из-под белой шапки видны черные волосы длины каре. Они небрежно торчат в разные стороны, как будто кто-то нарочно взъерошил и спрятал под шапкой. Вытянутое лицо юноши украшает россыпь черных родинок. Одна над губой, две над левой бровью и у носа. Кожа ровная и смуглая, нос прямой, острый, глаза не по-инуитски широкие темно-карего цвета и губы в вечной улыбке, обнажающей белые, как снег зубы. Малик хорош собой, пусть и одет достаточно просто. С ростом и физической формой парня можно носить мешок и оставаться модным.

– Ты знала, что Анка и мой папа вместе учились?

– Не поверишь, Малик, но Анка недавно говорил об этом. Он хотел, чтобы я познакомилась с тобой. Он не впервые сватает меня за сыновей его друзей.

– У твоего папы есть вкус.

Брюнет радуется неприкрыто и это нисколько не цепляет меня.

– Может встреча на дороге была не случайной, и вы все подстроили?

– О, это слишком коварный план заставить девушку идти по пустынной дороге в платье. Но, на твоем месте, я послушал бы отца.

Киваю, отпив еще глоток горячего кофе. Лучше не развивать эту тему.

– Малик, прости за личный вопрос, но ты мало похож на инуита. Твоя мама случайно не…

– Все верно, она не эскимос, как и твоя. Наши отцы решили нарушить правила. Но я хотя бы визуально метис, а ты совсем не ухватила национального колорита.

– Знаю, об этом многие говорят. Были даже те, кто сомневались в родстве, но Анка мне родной отец. Я унаследовала его дурной характер.

Малик снова подает мне руку, но в этот раз я беру стакан с кофе в другую руку и соглашаюсь на поддержку. До дома остается всего ничего, но с каждым днем все холоднее. Ветер разносит снег по льду, от этого идти сложнее. Пока не сформируется устойчивый снежный покров, скатанный лед – место повышенной опасности.

– Мы почти пришли, думаю дальше я сама.

– Уверена, что не хочешь, чтобы я проводил до дверей?

Отрицательно качаю головой.

– Нет, это лишнее. Спасибо, что уделил время. Мне было приятно поболтать.

– Зайду завтра?

В глазах смуглого инуита надежда. Я не могу ее дать.

– Лучше во вторник. Вы же собираетесь к нам в гости с отцом?

– А ты умеешь отшивать, – смеется Малик и моментально заключает в свои теплые объятия, – Мы придем, даю слово. Тогда до вторника?