Шикарная красотка желает вас… съесть!

Никто не придёт на помощь…

***

Мальчик из перехода и три хулигана не выходили у меня из головы всю ночь. Вчера произошло что-то непонятное, из ряда вон выходящее. Я столкнулась с аномальным явлением – в этом сомнений нет. Понятно, что если бы я просто отбила ребёнка от ублюдков, и потом поехала бы домой, я бы не парилась. Но что меня смущало, это то, что я погналась за мальчиком. Меня заставила это сделать потусторонняя сила. Самолюбие моё оказалось задето, я почувствовала себя марионеткой в руках высших сил, Космоса, инопланетян или чего похуже.

Я практически не спала, мои мысли постоянно обращались к парнишке по имени Скотт Багстер. И к тем троим гадам. Что-то с ними не то. Я старалась восстановить у себя перед глазами их лица, но ничего не выходило. Они мистическим образом стёрлись, превратились в туман.

Казалось бы – чего тут такого? У меня полно других забот, чем думать о светловолосом малом из подземного перехода. Так нет же, я думала о нём почти что с тревогой. Что, если эти типы охотятся персонально за ним? Что он в опасности? Где сейчас эти типы? Что, если они знают, где он живёт? Карамба! Зачем я об этом думаю?

Утром я на скорую руку позавтракала. Вернулись мои родители. Наобщались вдоволь с родственниками, видать! Естественно, они о моём ночном происшествии не должны догадываться. Мама сразу с деловым видом отправила папу в магазин за продуктами. Я мало внимания обращала на хозяйственные хлопоты – меня одолевали мысли о Скотте Багстере. Мне нужны подробности. Мне нужна полная картина, полное представление, что это за мальчик из перехода. Сколько ему лет, кто его родители, из какой он семьи. Эти сведения могли меня натолкнуть на гипотезы, почему те три мерзавца напали на него. Я подозревала, что это не разовое случайное нападение, что эти три типа, Худой, Квадратный и Огурец, связаны с мальчиком.

Мне нужно посетить моё место работы. Выйдя в коридор, я нацелилась надевать ботинки. Но мама подобно бдительному снайперу перехватила меня:

– Куда это ты намыливаешься? В три часа к нам приедут госпожа Прэйн и Элис. Помоги мне убраться и накрыть на стол, а потом иди, куда хочешь, хоть на луну.

– Хорошо, мам, – томно проговорила я.

Опять гости. Вечно они отвлекают от работы! Скоро я перестану любить новый год, как праздник, магнитом притягивающий гостей. Тем не менее, следует отдать этому факту должное: пока родители с гостями или в гостях, я предоставлена самой себе. Поэтому иногда стоит и скрепя сердце пойти на жертвы.

В этот раз приезжала мамина старинная подруга, госпожа Прэйн, с дочерью Элис, моей ровесницей. Но, несмотря на то, что мы сверстницы, меня с Элис ничего не объединяло. Наши интересы различны. Поэтому каждый раз, когда приезжают Прэйны в гости, а для мамы их приглашать это уже добрая традиция, я стараюсь по-тихому улизнуть и заняться личными делами. Хотя один раз дружба мамы с госпожой Прэйн и моё вежливое гостеприимное обхождение с Элис мне пригодились. В прошлом году, когда я и мои коллеги расследовали события в городском пансионате Кочфеста, именно Элис, её старший брат Майк и их дедушка сильно мне помогли с источниками информации.

– Мам, я тут это… по-быстрому до Сенксонов добегу и обратно, мне кассету Уолли надо отдать, он просил сегодня… – наплела я первое, что пришло мне на ум.

– Только по-быстрому! – потребовала мама. – Не больше, чем на полчаса! Иначе я заставлю тебя делать то, что ты обычно всеми средствами избегаешь!

– Полчаса вполне хватит! А что ты меня хочешь заставить сделать?

– Когда приезжают Прэйны, ты вечно куда-то исчезаешь. Я знаю, тебе лишь бы отвязаться. Так вот, если задержишься – будешь сидеть с нами!

О, жестокая кара слушать женские сплетни про недостатки мужей, свекровей и обсуждение цен в магазинах одежды! Страшная перспектива, нечего сказать. Я рванула туда, где могла получить ответы на многие вопросы – на засекреченную Базу самой тайной в мире организации по исследованию и контролю аномальных явлений Только Для Ваших Глаз (ТДВГ). Мне повезло работать близко к дому. База находится здесь же, в квартале Хороший Путь, в доме №18 – особняке, принадлежащем вдове криминального мафиози, Лонде Эрелсон.

– Привет, Аманда! – поздоровалась я со своей начальницей агентом Амандой Беллок, когда вошла в Рецепцию.

– Здорово, 001-й! – отозвалась она. – Да, с Новым Годом тебя!

Несмотря на занятость, Аманда доброжелательно и приветливо улыбнулась мне, подняв глаза от монитора. Аманда – удивительный человек, она успевала быть и мозгом ТДВГ по части координации местонахождения всех агентов, и моим начальником, и тренером, иногда устраивая профессиональные тренировки по восточным единоборствам. Я всегда восхищаюсь Амандой, считая её самым лучшим боссом.

– С Новым Годом! Мне нужна база данных, – попросила я, беря быка за рога.

Интересно, станет ли Аманда допытываться – зачем? Если станет, решила я, без утайки расскажу ей всё. Мол, вчера шла вечером по улице, стала свидетельницей, как трое негодяев брали ребёнка на гоп-стоп. И что захотелось про этого ребёнка узнать подробности. Но Аманда, видимо, слишком занята текущими делами, которые отображались у неё на экране. Поэтому она махнула:

– Нет проблем, супершпионка! Компьютерный терминал открыт. Найти и настроить сможешь?

– Разумеется! Спасибо.

Компьютерным терминалом я пользоваться умела. Оказавшись там, плотно и на щеколду прикрыла дверь, чтобы мне никто не мешал. Включив компьютер и загрузив Базу, я ввела адрес и фамилию: Багстер.

Что это за семейка у Скотта? Если они там бандиты, зэки или наркоманы – тогда всё понятно с нападением на мальчика из перехода.

Вскоре я стала обладательницей достоверной, полной и весьма секретной информации-досье на семью Багстеров.

Три человека проживали в двухкомнатной квартире номер девять в доме 58 по Лелош-Парильо: отец, некто Давид Багстер – инвалид, паралич обеих ног вследствие контузии во время несчастного случая на фабрике, где он работал. Живёт на пособие, которое выплачивает ему предприятие. Бедная мать Скотта умерла при родах. Бабушке Марианне Трентон, матери мамы Скотта, 68 лет, но у неё необычайно крепкое для этого возраста здоровье, позволяющее тянуть всю семью – она до сих пор работает бухгалтером в одной весьма солидной фирме.

А вот и сам объект, мальчик из перехода. С того момента, как я меньше суток назад познакомилась с ним, он, подобно "герою-любовнику" из глупых шаблонных книжонок, завоевал мой разум подчистую. Неспроста всё это!

Багстер Скотт,12 лет, ученик 149-й школы на улице Лелош-Парильо. Ни к административной, ни к дисциплинарной, ни тем более к уголовной ответственности никто из Багстеров не был привлечён. Приличная семья, хоть и неполная.

Я услышала стук в дверь. Кто-то настойчиво ломился в терминал. Я быстро вышла из файла, открыла щеколду. На пороге стоял мой коллега Пол Спиксон, он же Разрушитель, агент 006. Прямо с порога он вывалил на меня кучу загадочных посылов:

– Так и знал, что тут ты! Клот, ты закончила? Отлично! – он ринулся к компьютеру, не дожидаясь моего ответа.

По его несколько взъерошенному виду я догадалась, что мой друг возбуждён не на шутку каким-то делом или событием. Я хотела расспросить Пола, что с ним, но тут же вслед за ним вошла наша коллега Мунда Рокс, а за ней – частный детектив Скотт Толдер. Коллеги подошли к Полу, начинающему шуровать за монитором. На меня – ноль внимания. Мне стало любопытно: что же такое происходит?!

– Давай, давай! – шепча, нервничала Мунда из-за компьютера, который, по её мнению, загружался слишком медленно.

Из-за чего так переполошились? Я тихонечко заглянула поверх голов и плеч на монитор. Они тоже кого-то выискивали в базе данных.

– Да, это он, – наконец сказала агент Рокс. – Документы у него, значит, нашлись настоящие, не липа. Так, что про него?

– Так, родился… Окончил ПТУ… – читал Пол.

– Меня не интересует его рождение! Меня интересует его смерть, – заявила Мунда. – Ага! Сантехником последний раз работал! Одна уголовная судимость. За ограбление молодой женщины.

– Я даже помню это дело! Парень отсидел полгода. Это было года три назад. Вот ведь как: случай рядовой, а так врезался мне в память, – припомнил сыщик Толдер, теребя подбородок. – Ко мне обратилась жертва. По пьяной дури он напал на неё и содрал золотую цепочку.

– Скотт, тебе не кажется кое-что странным? – спросила Мунда мнение Толдера. – Уже третья похожая смерть за месяц. Попахивает аномальщиной.

– Да, и не мудрено, что шеф подкинул нам эту задачку. В декабре того года обескровлены были один бомж и один маньяк, – проговорил Скотт.

– И что вы думаете? – Мунда хотела знать версии и Пола, и Толдера, поэтому она оглядела обоих коллег пытливым взглядом.

– Супермен очищает город, восстанавливает справедливость, – с иронией проговорил Пол.

– Но как изощрённо! Ни одной капли крови! Куда она делась, вся кровь? – поставила Мунда вопрос. – Никогда мне раньше не приходилось вскрывать человека, у которого таинственным образом за одну ночь кто-то забрал всю кровь. С таким я лично раньше никогда не встречалась.

Мунда входила в группу судмедэкспертов ТДВГ. Она патологоанатом от Бога, если так можно обозначить её талант.

– Не только ты, – заметил частный детектив. – Пойдём, посмотрим ещё раз материалы дела.

Мунда и Скотт вышли так же стремительно, как и залетели сюда. Всё это время я стояла в углу и преспокойно наблюдала. Не понимая, правда, о чём шла речь. Меня даже никто не заметил, кроме Пола. Я спросила товарища, когда он посмотрел на меня:

– Кого-то пришили странным образом? А где и когда?

– Странным – это не то слово, Клот. Тело было обнаружено сегодня на рассвете, на Лелош-Парильо. Смерть наступила вчера, между часом и двумя ночи. Найден человек с явными признаками насильственной смерти. Как ты поняла, репутация этого человека оставляет желать лучшего: сантехник без образования с криминальным прошлым. Вот, его, по-видимому, убили. Но крови в нём не было вообще. Она куда-то делась. Такое мы с тобой, помнишь, читали о животных, о скоте, который за одну ночь кто-то обескровливал. Инопланетяне, например. Или чупакабра, будь она неладна! Вряд ли какой-то мотив был у убийцы, кроме того, что убийца был голодным, или захотел провести какие-то эксперименты.

Пол говорил несколько сумбурно. Тут же добавил:

– Девятого декабря обнаружили аналогичный труп без крови бомжа. А двадцать четвёртого нашли труп маньяка. Причём его искали в полиции. Он приставал к девушкам, преимущественно к несовершеннолетним, двоих даже едва не изнасиловал. А потом – раз, и нашли мёртвым. Вот, и вчера этого грабителя-разбойника кто-то кокнул на Лелош-Парильо.

Так. А ведь я там была! В тот же час. Ну, плюс-минус. Если быть точнее, около двенадцати ночи я разговаривала на этой же улице со странным мальчишкой и даже не представляла, что там разгуливал, может, в это время инопланетянин, обескровливающий своих жертв. От осознания этого я слегка вздрогнула. Карамба.

Улица Лелош-Парильо и этот Скотти Багстер ещё больше повлекли меня к себе. Странно, почему мне опять захотелось увидеть этого светловолосого и светлоглазого ребёнка? Поговорить с ним. Подружиться. Узнать лучше. Зачем?

– Пол, это очень любопытно. А какие есть зацепки, улики?

– Пока никаких, – вздохнул агент 006. – Только несколько рабочих гипотез, мы их сейчас прорабатываем.

– Ты будешь заниматься этим делом? А ещё Мунда и Скотт?

– Задание спустили нам сверху. Пока да, распутываем.

Тут я вдруг вспомнила, что была очень ограничена по времени. Карамба! Я взглянула на часы и поняла, что мне нужно сейчас немедленно ринуться, чтобы избежать «казни». Пробормотав что-то вежливое Полу, я покинула секретную Базу.

– Ты успела, – с небольшим сожалением сказала мама – вот коварная какая, хотела меня заарканить! – И обрела в будущем свободу. А теперь быстро пылесось!

***

Княгиня Онилия Драгон задумчиво смотрела в огонь, мерцающий в камине. Она сидела в кресле и держала большую колдовскую древнюю инкунабулу в кожаном переплёте.

– Ещё один Новый год наступил.

– Ты никогда не любила Новый год, – заметил Роджер. Он не смотрел на княгиню. Он смотрел в окно, вглядываясь в занесённый снегом полудикий сад.

– Да. И этот новый год не стал исключением. Я – не ты. Хотя, твоя эта игра достойна внимания, – хитро улыбнулась Онилия кончиками ярко-накрашенных губ. – Уже третья ночь пошла. Ты ещё ждёшь, что к тебе придут?

– Ты же знаешь, я дождусь. Я поставил себе срок.

– А если никто не придёт? – лукаво спросила она.

– Это невозможно. Кто-нибудь да придёт. Почтальон. Разносчик пиццы. Коммивояжёр.

– И что же, ты возьмёшь себе в ученики коммивояжёра?

– Если он окажется не-человеком – то сгодится! Не вредничай, – насмешливо заявил Роджер.

Он продолжал вглядываться в ночную тьму. Роджер прекрасно видел снег, деревья, кусок чёрного неба и холодные мерцающие звёзды. Взглянув на него повнимательнее, Онилия на мгновение подумала, что он прекрасно видел и своё будущее.

– А если этот коммивояжёр или почтальон окажется человеком? – игриво спросила Онилия, поигрывая магической книгой. – То что тогда? Ты обратишь его?

– Человек – это звучит гордо, – произнёс Роджер. И повернулся к княгине, посмотрев ей прямым смелым взглядом в глаза: – Посмотрим, кто придёт. В наш дом люди не заглядывают. Тот, кто придёт, явно будет не человек!

– А если это будет существо женского пола? – с любопытством спросила Онилия. – Что тогда? Тогда ты тоже возьмёшь в ученики девушку или женщину?

– Разрази меня гром, я не понял, ты ревнуешь? – прищурился её визави. – Ты заинтересована в моём будущем ученике так, будто сама его уже хочешь у меня забрать! Следи за своими загребущими лапками, пожалуйста.

– Нет, я не ревную, я просто предполагаю разные варианты.

– Вот и предполагай их про себя. Я своё дело знаю, – усмехнулся Роджер.

– Ну конечно. Сидеть и ждать, – скептически поджала губы княгиня.

– Я не знаю, гром и молния, что ты собралась сидеть и ждать, а я скоро ухожу на охоту!

– Так пока тебя не будет, твой ученик может прийти, – улыбнулась Онилия

– Не может. Он будет чуять меня, и придёт, когда нужно. Всему своё время.

– Редкостный фатализм. Ты никогда таким не был. Стареешь, граф. Твой ученик увидит в тебе дряхлого брюзгу.

– Наоборот, молодею. Я чувствую необычайный внутренний подъём. Со мной такого не было давно, много веков. Это состояние началось с тех пор, как я дал клятву. Вот увидишь – я на верном пути!

– Право, ты как дитя, – хмыкнула Онилия. – Клятву в твоём возрасте давать опасно и опрометчиво, племянничек!

– Я бы так не сказал. Я так и знал – тебе завидно! Ты не давала такой клятвы.

– А вот и баста!

– Я готов повторить её прямо сейчас. Кто самый первый в новый год незваным гостем в дом придёт, с кем я столкнусь нос к носу лбом – тот станет мне учеником! – весело проскандировал Роджер и стремительно подскочив к тёте, поднял её за руки и закружил в задорном танце. – А ведь ты знаешь, потомственная ведьма, что клятва, произнесённая в рифме, сильнее и неотвратимее, чем просто не связанные никак слова, пущенные на ветер зимней вьюги!

– Какое ребячество, какая наивность! Разве так выбирают себе учеников?! – усмехнулась Онилия, после того как её отпустили. Она снова невозмутимо села в кресло и занялась своей книгой.

– Ты просто никогда не была пиратом, авантюристом, шутом и мастером в одном лице! – Роджер выскользнул за дверь, а княгиня вздохнула. Последнее слово осталось за племянником. Часто такое бывало. Она и вовсе не старалась тут выиграть.

Она-то знала, что выиграет во многом другом. И тихо посмеивалась себе, листая инкунабулу. Но по мере того, как княгиня смотрела в книгу, мрачная складка постепенно ложилась меж её благородных бровей. Она вспомнила свой строго секретный разговор с человеком в чёрной маске, с которым имела встречу вчера вечером. Ни одна живая душа не знала об этом разговоре. Тем более, Роджер, который только что ушёл в ночь, безмятежно обдав её вихрем своевольной свободы.

"Один из моих проверенных людей засёк Окно. Я надеюсь, нет необходимости напоминать тебе об услуге, которую я тебе однажды оказал, и о моей скромной просьбе к тебе", – говорил человек в маске.

"Это даже не обсуждается. Но ты уверен, что это – именно Окно?"

"Он не мог ошибиться. Он большой специалист. На этот раз тревога не ложная – оттуда в мир людей нацеливается кто-то особо могущественный. Мне нужна от тебя только информация".

"Я помогу тебе. Давай мне подробности, что тебе известно. Я буду стараться уложиться в кратчайшие сроки".

Человек в маске сказал ей то, что мог сказать.

– То, что это тот вампир – сомнений нет, – прошептала Онилия сейчас, сама себе, остановив книгу на одной из страниц и задумчиво вглядываясь в то, что там было изображено. – Пейлин – один из древнейших. Но Тайные Знаки – это свидетельство того, что вампир заключил сделку с демоном. Ещё бы не заключить, после стольких-то лет каникул в Инферно с того момента, как Инквизиторы его туда забросили как мяч для гольфа! Четвёрка, нужна Четвёрка. Четыре элемента Священной Битвы. Да уж, весьма кстати он начал подыскивать себе ученика, нечего сказать!

Последнее высказывание относилось к Роджеру. Онилия крайне редко говорила сама с собой вслух – лишь в минуты сильного волнения.

– Мне более пятисот шестидесяти лет. Пора мне уже на покой. Стара я слишком для таких экспансий. Но этому Водяному Охотнику такое не скажешь – сразу припомнит тысяча семьсот восьмидесятый, как мордой в масло ткнёт! Придётся вспомнить былую молодость. Эх, тоже, что ли, обзавестись учеником на старости?

Глава 3. Чернота

– Ой, знаешь, Элла, всё это такая ерунда! Вот они все не такие, как мы, и во всём! Начинается всё с психологии. Мы более эмоциональны, а у них трезвый ум, холодный рассудок, – вещала госпожа Прэйн о мужчинах и женщинах и ела с удовольствием наше заливное.

Гости. Как же это нудно! Но мой долг дочери хозяйки и празднование Нового Года обязывает, чтобы я сидела за столом хотя бы первые полчаса, изображала примерную девочку и по-взрослому чинно и культурно поглощала оливье. Наконец мои внутренние сетования вроде "ох, сколько ещё тут сидеть?!" были услышаны неведомым благодатным космическим разумом.

– Клотильда, поставь Элис какой-нибудь фильм, посмотрите его, чтобы не было скучно, – сказала моя мама, видя, что дочь госпожи Прэйн засыпает в кресле и уже не ест, а думает, как бы поскорее уехать с мамой домой – то есть примерно в том же направлении, что и я.

– Пойдём, – пригласила я Элис жестом за собой.

Мы поднялись на второй этаж, я включила девочке кассету с комедией, а сама взяла специально подготовленную одежду и пошла переодеваться. Потом вышла в гостиную и невозмутимо прошла мимо болтающих мам. Они на мгновение прекратили свой увлекательный разговор, моя мама спросила:

– Птичка, ты куда улетаешь?

– На юг, как и всякая птица, – пошутила я.

– Я надеюсь, не по билету в один конец? – шутливо спросила мама.

Я улыбнулась и вышла в коридор одеваться, услышала:

– Она всё время шпионку из себя строит. Насмотрелась всякой ерунды по телевизору, – объясняла моя мама госпоже Прэйн.

– Ты ещё мою не знаешь! – поддержала её подруга. – Она смотрит молодёжный сериал «Первая любовь» и так хочет быть похожа на главную героиню!

Нет сомнений – с мужей они переключились на детей. Что ж. Болтать они будут ещё долго. Это тоже мне в масть – мама чётко не засекла, во сколько я вышла "погулять", а я ей смогу потом с невинным видом сказать, что погуляла я совсем чуть-чуть! И я спокойно вышла из дома.

Улица Лелош-Парильо, дом 58. Вот этот дворик, где я была вчера и куда привела мальчишку. Или он меня привёл. Что ж, начинаем сидеть в засаде. Как бы там ни было, а мне нужно с ним поговорить. О чём – я толком не знала, плана не было. Но чувствовала, что нужно. Что наша вчерашняя встреча не завершилась.

Рано или поздно он выйдет. Или зайдёт в подъезд. Если не повезёт сегодня, я приеду сюда завтра. Буду упёртой, благо, умею. Я села на лавочке возле подъезда, открыв журнал с кроссвордами. Жаль, с собой нет ручки. Журнал-то – он чисто для прикрытия. Ну ладно, почитаю пока анекдоты.

Я просидела около часа. Многократно перелистывала журнал. Приятная зимняя погода, холодно совсем не было. Подъездная дверь открылась, уже в который раз за время моего ожидания. Она и раньше открывалась – входили и выходили жильцы, приходили и уходили их гости.

Но сейчас вышел тот парень. Та же куртка, только почищенная, те же потрёпанные и выцветшие джинсы. В руке старая авоська. Я отложила журнал и, дружелюбно улыбаясь, помахала Багстеру рукой.

Увидев меня, он сразу же пугливо отвёл глаза и сделал вид, что не узнаёт меня. Он ускорил шаг, почти побежал. Я направилась за ним без всяких комплексов.

Он забежал в соседний продуктовый магазин. Я не стала туда заходить, а стала поджидать его у дверей.

Он вскоре вышел. А я встала так, что меня нельзя было увидеть из окон магазина – скорее всего, он решил, что я ушла. Хм, странно, чего это он меня боится? Я же хрупкая безобидная девочка! Правда, он худее и младше меня, но сейчас он просто от меня шарахается. Как и вчера.

Его авоська переполнена продуктами – очевидно, его послала сюда бабушка. Я решительно перегородила дорогу. Он в испуге отпрянул, посмотрел на меня снизу вверх, взглядом, полным страха. Нет, теперь этот страх смешан с раздражением – дескать, чего прилипла? Я поприветствовала его как можно более веселей и дружелюбнее.

– Ты, приятель, не делай вид, что не узнаёшь свою подругу и спасительницу!

Действительно, как я подумала за час ожидания, я тут не просто так. Я ему жизнь спасла, а он даже спасибо не сказал! Событие, приключившееся в переходе, требовало развязки, или хотя бы обратной связи со стороны мальчишки. Ну что ж, либо пусть скажет спасибо, либо пусть выкладывает правду-матку – а её, родимую, я хотела знать любой ценой, сама против своей воли.

Он вёл себя так, словно перед ним стояла не пятнадцатилетняя школьница, а пятнадцатиметровый монстр.

– Отстань от меня! Почему ты за мной ходишь? – он говорил грубо, пятился при этом назад, как затравленный зверёк, готовый к последнему атакующему отчаянному прыжку.

Я осмотрелась – вокруг никого. Тогда я решительно применила то, чему меня учили на курсах борьбы в ТДВГ. А именно схватила трусишку за горло и припёрла к стенке. Затем проскрежетала, напустив на себя всю злобу и негодование, на какую я, по натуре добрая душа, была способна:

– Не надо меня бояться, ясно? Уж посмотри на то, что я девчонка! Я знаю, куда-то ты по-серьёзному влип, и я всё выясню, – брала я Скотта Багстера на понт. – Потому что я хочу помочь. А тебе больше никто не поможет. У тебя отец без ног, бабуля на работе надрывается, чтобы ты все блага имел, а сам ты шляешься по ночам и заставляешь жизнью рисковать таких глупых камикадзе, как я. А не будь меня – тебя бы пришибли! Что с отцом бы стало? Из-за чего всё? Наркотики? Банда? Я не требую от тебя благодарности за свои исключительно добровольные услуги, пойми меня: я вижу тебя как человека, которому хочу помочь!

Это я сказала ему в лицо очень выразительно. Мои глаза смотрели в его застывшие от ужаса зрачки. Он смотрел опять на что-то над моей головой – будто у меня там что-то выросло! Наконец пришёл в себя. И перестал бояться – понял, что если б я и хотела ему что-то нехорошее сделать, то давно бы сделала. Я отпустила его. На моё удивление, он не стал никуда шарахаться или бежать, а даже с любопытством и интересом посмотрел на меня.

– Ты кто? – спросил он уже без страха. – Откуда ты знаешь о моём больном отце, о бабушке?

Я была настойчива и сурова, и менторским тоном сказала:

– Лучше скажи мне, кто ты. И кто те парни. Учти: про дружков одноклассника я уже слышала. Расскажи что-нибудь новенькое. И желательно, чтобы я не поверила, – намекнула я, что меня на мякине не проведёшь.

– Я тебя не знаю совсем! Зачем ты тогда ввязалась? Побежала? Преследуешь меня – зачем? Почему тебе не всё равно, кто я? – задал он вопрос и требовал ответа.

– Затем, что ты попал в беду. И мой долг – помогать таким, как ты, – сказала я честно. По крайней мере, здесь я точно не кривила душой.

– Так ты из секты что ли? – спросил парень, прищуриваясь на меня.

Я выждала паузу, обдумывая и формулируя свой ответ:

– Не из секты. Просто работаю одна, сама на себя. Мне не нужна какая-то секта.

Он смотрел на меня уже с таким неподдельным интересом, что я поняла: моя цель достигнута, этот парень принял меня. Сейчас он пока колебался, стоит ли считать меня своей, но я уверена, что он склонится к этому. Долго, испытующе смотрел он на меня. А я совершенно невозмутимо – на него. Он всё сомневался, стоит ли мне ему что-то говорить. Наконец я получила от него фразу: