Привет магия! Пегарог. Книга третья

Типичный рыцарь смерти. Ему бы ещё коня, но это уже для нас был перебор. Ничего, чем больше шкаф, тем громче падает.

Мои все отошли ко мне. Гном занял позицию впереди, Вейла обернулась, встав справа от меня и скаля зубы, её загривок стоял дыбом. Гоблин затихарился с мечом.

– Кто разбудил меня? – его голос был скрипом древних механизмов, шёпотом мёртвых языков. К счастью, мы всего его понимали.

А то, представляете, он что-то говорит важное, например: «Хочешь пройти, просто скажи, пожалуйста», а мы лыка не вяжем и как возьмём его лупить. Так что нам повезло. Наверное.

– Мы ищем некий артефакт, связанный с обелиском, – ответил я, но тут же активировал на руке заклинание, когда страж шагнул вперёд.

– Артефакт? – он склонил голову, будто прислушиваясь. – Нет. Вы ищете «свою смерть», и вы её только что нашли в моём лице.

Страж не стал атаковать мечом. Он поднял оружие – и пещера тотчас ожила.

Пол разошёлся под ногами Бренора, но гном прыгнул в сторону, едва ухватившись одной рукой за выступ. Меч выпускать он не захотел.

Вейла рванула к гному, помогая тому выбраться, так как стены резко сжались, выстреливая шипами. Ещё б секунда – и писец горцу.

Следом своды пещеры закапали – но не живительной влагой, а едкой, разъедающей плоть кислотой. Мы осознали это одновременно с душераздирающим воплем гоблина – несчастный получил первую порцию яда прямиком на недавнюю рану уха. Жгучие капли сочились с острых сталактитов, будто слёзы каменных чудовищ.

Я рванул вперёд, одной рукой хватая Грохотуна за шкирку, другой – прижал поближе волчицу, после приблизился к гному как можно ближе. Магический барьер вспыхнул вокруг нас мерцающим куполом, и я внутренне сжался в ожидании…

– Фух… Держится, – вырвалось у меня облегчённое восклицание. – Боялся, защита не выстоит перед этой мерзкой субстанцией.

Фортуна нам улыбалась – едкий поток стекал по сфере, не причиняя вреда. Но ситуация оставалась критической: вечно так простоять мы не могли. Нужно было решать вопрос с Рыцарем Смерти до появления Хранителя. Где задержался этот хозяин замка – бог весть: то ли в магической лавке засиделся с корешами, то ли у алхимической колонки по заправке мана-кристаллов очередь. Не суть. Момент был идеальным для атаки – упустим его, и второго шанса может не представиться.

Мрачный витязь стоял недвижимо, наблюдая за нами сквозь щели шлема. Кислотный дождь не прекращался ни на мгновение. Пару раз земля под нами распадалась в бездну, но сферическая форма барьера позволяла удерживать нас в воздухе. После нескольких неудачных попыток противник, кажется, осознал тщетность этих манёвров.

Только спустя пять долгих минут меня осенило: он всего лишь страж портала или что там скрывается за дверью. Уничтожить нас – в его власти, но главная задача – не пропустить дальше. Если хоть один из нас прорвётся – его миссия провалена. По крайней мере, я на это надеюсь… Ибо цена ошибки в этих каменных глубинах – смерть.

– Стойте тут, за пределы барьера ни шагу.

Я, выставив над головой защитную стену на манер зонтика, рванул вперёд, к двери, но страж пересёк мне путь одним шагом.

– Ты не пройдёшь, – проскрежетал он.

– Это мы ещё посмотрим, кто и куда не пройдёт, – бросил я сквозь стиснутые зубы и шагнул в объятия тьмы.

Тут же раздался оглушительный "БА-АХ!", и моё тело, встретив невидимую преграду, отлетело к противоположной стене, будто кукла, брошенная разгневанным ребёнком. Спиной я врезался в каменную кладку со всей дури, так что звёзды заплясали перед глазами. Только чудом успел окутать себя перед соприкосновением со стеной магическими доспехами и возвести защитный барьер – кислотный дождь ведь не прекращался ни на мгновение.

Одно утешало: капли падали теперь реже. При должной сноровке можно было бы и увернуться, но испытывать судьбу мне не хотелось. Уж больно сильно гоблин кричал.

От мощного удара заклинательная броня рассыпалась, словно стеклянная. Да и чёрт с ней! Главное – кости целы, а это уже победа. Хотя… стоило бы, конечно, изучить защитные чары получше – у них ведь столько разновидностей! Но нет, мне, выскочке, только бы боевые заклинания швырять. Фулгурис был прав: я и вправду зелёный юнец, ничего не смыслящий в настоящих сражениях.

На деле он сказал совсем по-другому.

– Остановись и прими свою участь, маг, – с мерной поступью двинулся ко мне рыцарь. Ему-то хорошо – едкие капли, похоже, не причиняли ему ни малейшего вреда.

– Ага, бегу-бегу, спотыкаюсь и падаю! – язвительно бросил я, потирая ушибленную спину. – Погоди, только мыло достану, шею намылю – и сразу к тебе под меч лягу!

Вскочив на ноги в облаке пыли, я выставил вперёд дрожащую руку с кольцом и выкрикнул сквозь стиснутые зубы:

– «Caelum Obscurum!»

Вложил в заклятье столько энергии, что хватило бы на два полноценных заклинания уровня магистра. Горькая ирония – изучил я это заклинание исключительно поверхностно, отсюда и чудовищный перерасход сил. Вечно куда-то спешу, вечно недоучиваю. Клянусь, если выживу – к следующему обелиску подготовлюсь как следует. Не просто запасусь провиантом, а вгрызусь в древние фолианты зубами и когтями. Пока всё наизусть не выучу, хрен куда пойду.

Над стражем зародилось крошечное пятно тьмы – и за мгновения раздулось в грозового левиафана, чернее бездн между мирами. И тогда в него вонзились молнии, оплетённые живой тьмой, словно бичи разгневанного божества.

Рыцарь яростно прикрывался щитом. Бешеная скорость его движений повергла бы в трепет любого мастера фехтования. Вообразите – парировать молнии! Пусть и не столь стремительные, как природные, но всё же…

Кислотный ливень стих – видимо, страж исчерпывал силы на защиту. Но я не ослаблял хватку: сжимая в мокрой от пота ладони мана-кристалл, продолжал вкачивать в заклятье последние капли энергии. Заклинание жрало энергию как не в себя. Горело всё – вены, сознание, сама душа. Зато пока адовая туча висела над ним, Рыцарь Смерти лишь хрипел в бессильной ярости, отбиваясь, как загнанный зверь. Каждый удар молнии, пронзающий его доспехи, вытягивал из него жизненные силы. Видимо, тьма ему противоречила на глубинном уровне.

Сын Рунара не остался в стороне – выскочив из-за барьера с рыком, он воткнул меч прямо в коленный сустав противника. Клинок звякнул, но выстоял. Подвиг, достойный эпической саги! Увы, мог бы быть.

Видели, как летают гномы? Нет? А я видел.

Последовал могучий пинок, отшвырнувший храбреца, словно детский мячик. Кстати, меч гном не выпустил из рук, даже когда помер.

– Бородатый приказал долго жить, – констатировал гоблин, озвучив и без того очевидный для всех печальный факт, продолжая потирать ухо.

Вейла, словно разъярённая волчица, хотя она и есть волчица, с разбегу прыгнула и впилась в наруч доспешной руки, сжимавшей меч. Её клыки и когти сцепились в мёртвой хватке, не оставляя ни малейшего шанса на освобождение.

Грохотун же, проявив неожиданную для своего телосложения ловкость, взобрался по стальной кольчуге и изо всех сил пытался удерживать руку со щитом, не позволяя стражу закрываться. Они болтались на могучем противнике, как осенние листья на порывистом ветру, но своего добились. Честно не ожидал.

Этого мгновения хватило. Пять молний, сотканных из тьмы, вырвавшихся из гибельной тучи, пронзили стража – две в грудь, одна в голову, ещё одна… кхм… в место, о котором в приличном обществе не упоминают. Пятая же, по воле случая, угодила прямо в пятую точку. Клянусь, я не направлял их специально – чистейшая случайность. Честное магическое.

В ярости страж взмахнул щитом – и гоблин, словно кусок налипшей грязи на ботинок в осенний день, отлетел к каменной стене, оставив на ней трещину в форме своего силуэта.

Надеюсь, он жив.

– Вейла, отпусти его, он неуязвим для физических атак! – крикнул я.

Она спрыгнула и в последний момент увернулась от удара меча.

Я даже закрыл глаза, боясь увидеть, как он её разрубит напополам.

– Фух, – какой уже раз выдохнул я за сегодня, оглядывая поле боя одним глазком.

Вейла стояла недалеко от меня, вернув себе облик человека, и тяжело дышала. На её боку имелась небольшая рана, но не значительная, притом быстро зарастающая.

– Кайлос! Взгляни! – воскликнула она, указывая на грудь стража.

На доспехах рыцаря вставшая рядом с огнём замерцал загадочный символ – точная копия того, что украшал дверь. Первый обелиск.

Меня осенило: значит, он часть печати? Как в той древней легенде…

Я рванулся вперёд, но не к стражу – к замершему пламени в центре зала на пьедестале. Это и есть ключ. Как же я раньше не догадался.

Последние две строчки стиха.

«Трижды стукни, и откроется пламя,

Что светит в подземной тюрьме».

«Ну и идиот ты, Женя».

– Трижды ударь! – прогремел Бренор, перехватывая смертоносный удар меча стража своим клинком. Сталь скрежетала, искры сыпались в темноту. Вон даже коротышка и-то быстрее догадался.

Сжав кулак, окутанный живой тьмой, я обрушил удар на пьедестал.

Раз.

Страж замер, как статуя. Острие его меча застыло в миллиметрах от шеи Бренора.

Чёрт побери. Неужели я ненароком накликал беду, назвав его Горцем? Вдруг невольно определил его судьбу?

Два.

На этот раз удар кулаком, объятым молниями.

Синие огоньки под шлемом стража померкли.

Три.

Вместо удара я хлопнул в ладоши, выпустив сгустки тьмы и молнии прямо в ожившее пламя. И… ничего. Какого… Почему не работает? Что не так-то?

– Бренор, иди сюда! Быстрее! – Он встал с другой стороны пьедестала. – Попробуй ты. Может, сработает.

Он стукнул, но тоже тишина. Тогда я увидел озарение на его лице.

Сняв железную перчатку, он бесстрашно сунул ладонь в пламя… и тотчас рухнул замертво.

Вот оно что. Теперь понятно, зачем здесь нужен был бессмертный. Похоже, нужно было кому лишить себя жизни. Бессмертному сделать это куда легче. Вот я бы фиг согласился. Мне эта печать даром не сдалась. Я даже без понятия, зачем она вообще нужна. Так на кой помирят ради того, чего не знаешь?

Пламя пробудилось.

Но не просто вспыхнуло – оно взметнулось ввысь ослепительным столбом, разорвав саму ткань реальности. В тот же миг страж раскололся, словно древняя статуя, и рассыпался в пыль. Пространство пещеры взорвалось мириадами искр, и вдруг мы оказались в сердце космоса – звёзды плыли вокруг нас медленной спиралью, целая вселенная, рождённая в одно мгновение.

А в центре – пульсирующая точка, словно живое сердце мироздания.

– Это не артефакт… – тихо прошептал я, задрав голову. Гоблин, прихрамывая и потирая ушибленный бок, подошёл и застыл в немом изумлении.

– А что это тогда? – спросил Грохотун.

– Это карта вселенной, – объяснил я, голос звучал приглушённо, будто сам воздух сопротивлялся словам.

– И что теперь? – спросил Бренор, уже пришедший в себя, но всё ещё сжимающий меч, будто ожидая новой угрозы.

Мы стояли, вглядываясь в мерцающие созвездия, не зная, что делать дальше.

Я стоял и вспоминал всё, что читал в книжках, дневнике Бильбо. Итог получался такой.

Десять обелисков. Десять ключей. Где-то там – одна дверь. И за ней… что? Спасение? Гибель? Или нечто, что перевернёт само понимание мира? И дверь ли это? Может, я выпущу зверя, что сожрёт вселенную.

Я достал из походной сумки карту и активировал её магией.

Голографическая проекция в пещере погасла, но моя карта вдруг ожила – она развернулась, наполнилась деталями, ранее несуществующими деталями. Раньше она была блёклой, почти монохромной, но теперь Железные горы заиграли цветом, проступили контуры, которых раньше не было.

Ага… Значит, уничтожив обелиск и заполучив печать, я «разблокировал» часть карты. Так, стоп, а где печать-то? Подошёл и пошурудил ногой среди пыли, что осталась после стража. Там обнаружился кругляш размерами с монету. Был он не из золота или чего-то другого, никаких надписей, рун, вообще ничего. Просто железный кругляш. Будто крышку из-под лимонада «Чебурашка» положили на трамвайные пути, и когда он проехал, то расплющил её.

Хмыкнув, убрал в сумку. После с ним разберусь. А так, конечно, не впечатляет. Ни тебе могущественный артефакт, ни камней драгоценных. Будто все деньги ушли на декорации. Те же сталактиты, казавшиеся мне сотворёнными из золота, сейчас выглядели как обычные в любой пещере. М-да уж. Что такое не везёт и как с этим бороться.

– Что ж, друзья мои. Когда остальные девять обелисков будут закрыты… нам укажут путь. Ключ. Дверь. В общем, там узнаем, что к чему. Правда, их ещё найти нужно. Да и вообще это – планы на будущее. А теперь, мой бородатый друг… пора узнать, что за той дверью.

– Эм-м, не понял, – оглянулся я, видя, как мои спутники стоят снаружи. – Вы чего встали?

– Да нам и тут неплохо, – ответил Горец с ироничной ухмылкой.

– Давай не паясничай, а нормально скажи.

– Да чего говорить-то, мы не можем войти, – в доказательство гоблин сделал шаг и упёрся в невидимую стену.

– Ясненько. Похоже, этот бой предназначен мне одному.

И я только бы открыл рот, но Бренор меня опередил:

– Да-да, мы стоим тут, никуда не лезем, ничего не нажимаем, ждём тебя.

– Вы мои умнички, – подмигнул им и зашагал по лестнице наверх.

К счастью, ступней было немного. И привели они меня… Нет, не к очередному залу или тоннелю, а к обычной на вид двери, за которой, когда я её открыл, обнаружилась небольшая жилая комната с прилегающей к ней слева кухней, из окна которой виднелся Рыбный лес. Справа комната, похоже, спальня. Прямо по коридору ещё две двери. Типичный дом хоббита. Уютненько. Всё чистенько. Хм-м, а это странно. Рыбный лес очень далеко отсюда… Стоп, соберись, Женя, не на том фокусируешься.

Только я хотел спросить, есть кто дома, как послышался характерный звук смываемой воды.

Серьёзно? Унитаз?

С противоположной стороны кухни открылась дверь, из которой вышел Эльрикас Серебряный Лист.

Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Откуда он здесь? Это он хранитель? С ним я точно не совладаю. Мой источник почти пуст, а мана-кристалл сдох ещё на страже.

– Привет, Кай, заходи, я только переоденусь и выйду к тебе, ты пока приготовь что-нибудь на кухне вкусненькое. Голодный как волк.

– Огнебровый, между прочим, расписывал твои кулинарные подвиги. Так что не разочаровывай. А то, – его смех прокатился, словно грохот камнепада, – уж больно аппетит разыгрался, пока наблюдал, как ты моих стражей… ммм… убедительно переубеждал.

Я, ни слова не говоря, как загипнотизированный, прошёл на кухню и принялся готовить. Старик показался минут через двадцать, одетый в обычный, мать его, домашний халат с пони. Которые играли с облачками, кидали мячики, пускали радуги из-под… и прочее. Как мне теперь это развидеть.

Он сел за стол и стал ждать, а я пока готовил беляши.

Замесив тесто, я принялся за приготовление фарша. Сделать его с помощью бытовых заклинаний – раз плюнуть. В это время масло на сковороде дошло до нужной температуры. Когда первая партия была готова, он принялся есть и запивать их отваром.

Приготовив пять порций сверху, я сел напротив. Мне еда в горло не лезла. Я смотрел на него в ожидании, когда же он заговорит, и вот этот момент настал.

– Спрашивай, вижу, что неймётся, – вытерев руки об халат, он скрестил ногу на ногу.

– Кто вы?

– Ты же уже догадался, так чего спрашиваешь? Хорошо, повторюсь. На сегодняшний день в мире Керон известен как Эльрикас Серебряный Лист, архимагистр Алхимик.

– Вы хранитель этого мира?

– И да, и нет. Тут всё сложно, давай пока не будем затрагивать эту тему.

– Что это за мир?

– Обрывок мира, где я когда-то жил. Он мне очень нравился, вот я и собрал его осколки как мозаику и создал то, что ты видел.

– Для чего нужны обелиски?

– Разве тебе не интересно самому докопаться до истины? – откусил он половину беляша и запил отваром. Да с таким аппетитом, будто не ел лет пять. А те три порции, что совсем недавно исчезли в его отрубе, не-е-ет, не было такого.

– Допустим. Что с Крианой? Она жива?

– И да, и нет. Но всё, что с ней произошло, – это только её выбор. И нет, спасти её не выйдет, по крайней мере сегодня. Не заморачивайся на ней, у тебя и без того проблем выше крыши.

– Мне надо ещё с кем-то сражаться?

– Нет, ты победил всех стражей печати. Теперь она твоя.

– Где остальные, вы мне, конечно, не скажете?

– Не-а.

– А если пирожков приготовлю? С вишнёвым вареньем?

– А давай. Если понравятся, то дам подсказку, где найти следующий. Но смотри, никакого лунного шёпота, – погрозил он мне пальцем.

Пока я занимался тестом, в голове, словно пчёлы, роились миллионы вопросов. Что спросить? Что узнать? Какой задать первым, какой вторым?

Я вновь замесил тесто – на этот раз для пирожков. По правде говоря, рецепт мало чем отличался от теста для беляшей – та же воздушная текстура, тот же золотистый оттенок после обжарки. Ловкими движениями я наполнил каждый кружок теста ароматным вареньем, аккуратно защипнул края и один за другим опустил их в кипящее масло.

Масло зашипело, будто недовольное таким вторжением, но вскоре смирилось, обволакивая каждый пирожок аппетитной румяной корочкой.

– Скажите, а другие обелиски вы охраняете?

– Нет. Мой только этот. Кто правит в других, я не в курсе. Мы, так сказать, каждый сам по себе. За всю свою жизнь я узнал место нахождения только одного обелиска. Мог бы и больше, но мне лень этим заниматься.

Подав пирожки на стол, я принялся ждать.

– Чтоб меня демоны в гости не звали, как же это вкусно. Ягоды из Чёрного бора? – Я кивнул.

– Ай, вкуснятина какая. Так и быть, дам подсказку. Готов запоминать?

– Да.

– Так внимай же, отрок.

– Я не вода…

– Погодите, уважаемый Эльрикас, может, сначала дожуёте, а то нечленораздельно как-то. Вдруг ещё подавитесь.

– Оф, ну не инфересфо с тофой.

Прожевав и осушив кружку с отваром, он выпрямил спину, прочистил горло и с интонацией произнёс, а я запоминал:

«Я не вода, но в воде живу,

Не свет, но свет во мне тонет.

Я тихий страж забытых лет,

Где каждый сам себе закон».

– Запомнил, молодец. Чего застыл как истукан и зенками так хлопаешь, готовь ещё партию. А по поводу загадки… Ничего, ты парень умный, разберёшься и ответ найдёшь. И это смотри у меня, старайся, вкусно готовь, а то сокровищницу не отопру. Ты ж наверняка туда за наградой собрался.

Деваться было некуда, пришлось готовить. Да даже если бы не было сокровищницы, попробую такому откажи. Я себе враг что ли?

– А можно я, пожалуйста, Тораксию заберу?

Я прекрасно понимал, если он захочет, я отсюда не выйду. От него такой силой веяло, что мой источник трясся, как кролик при виде волка. А потому лучше спросить, попросить, всё вежливо и с почтением.

– Забирай, – махнул он откусанным на половину пирожком, отчего капля варенья упала ему на халат, но не долетела, вернувшись обратно на пирожок. – Она всё равно непослушная. Не вышел из неё страж, – вместе с тем кинул мне кольцо. Когда выйдешь отсюда, поместишь в него. Это пространственный артефакт из того мира, откуда её род. Так сможешь перенести её с выводком в Керон.

– Благодарю.

– Ну всё, Кай, мне пора. Дела ждут, а время, как водится, не ждёт. – Старик поднялся, ловким движением сгрёб приготовленные мною пирожки в свою потёртую дорожную сумку и направился к выходу, его плащ колыхнулся, словно крыло ночной птицы. Миг назад он был одет в домашний халат. Хотя чему я удивляюсь?

– Вот ещё что. Там всё это время за тобой отряд гномов бегал, я как мог их водил за нос, чтобы они вам не мешали веселиться. Так что, как выйдешь, будь готов к встрече. Они очень на тебя злые. А что касается Сокровищницы – она за той комнатой, – кивнул он в сторону помещения, где недавно переоблачался. – У тебя час. Не больше. После – и этот мир канет в небытие. Бери что душе угодно, но помни: далеко не всё блестит золотом. Истинная ценность часто скрыта под личиной обыденности. Понимаю, ты кипишь вопросами, но расспросишь в следующий раз. Честно – меня уже ждут. И да… Когда в следующий раз будешь в Чёрном бору – пирогов пеки побольше. А то этот скряга-старик ни крошкой не делится.

– Обязательно, – только и успел выдохнуть я, как его фигура растаяла в воздухе, словно утренний туман.

Может, ну его этот Чёрный Бор, если там такие личности пирогами балуются? Мало что ли магических лесов в округе. Найду себе ещё пристанище.

Простояв несколько мгновений в оцепенении, я механически принялся наводить порядок. Вымыл посуду (не знаю, что меня на это подвигло – казалось, будто невидимый долг повелевал), убрал остатки продуктов, добавил на стол ещё несколько яств – на всякий случай – и лишь тогда направился к заветной двери.

И вот тут… Мой разум отказался воспринимать увиденное.

Мать моя женщина, отец мой мужчина… ЭТО ВСЁ – МОЁ?

Глава третья.

Возвращение короля.

Склеп Шепчущих Колонн

Тяжёлые шаги эхом разнеслись по древнему склепу, когда Балмор Громовой Горн, архимаг земли и повелитель каменных глубин, пересёк его порог во главе своего отряда. Он никогда не ступал на эту проклятую землю прежде, но знал её историю – знал, как многие до него бросали вызов Скверноликому, и как все они навеки остались в этих стенах, став частью мрачной легенды.

Тишина.

Она висела в воздухе, густая, давящая, до мурашек пробегающая по коже. Командир отряда уже понял – чужаки, пришедшие сюда, обладали невероятной мощью. Они явились не за зерном, не за сокровищами. Они пришли закрыть обелиск, и, как ему кажется, это проделки другого королевства. Кто-то прознал и послал отряд лишить их этого преимущества. Как же он хочет поговорить с ними по душам.

Отряд шёл в центре зала, как вдруг пространство всколыхнулось, и из клубящихся теней разверзся портал. Из него ступила девушка – изящная, прекрасная, с глазами, полными холодного огня.

И от неё веяло такой силой, что у Балмора сжалось сердце, а источник сам потянулся к ману-кристаллу в навершие молота, готовясь отдать жизнь носителя подороже.

– Оно даровало мне силу, о которой только можно мечтать, – её голос звенел, как лезвие по стеклу, – и я хочу немного… поразвлечься. Но, увы, этот мир скоро канет в небытие, и мне не удастся насладиться игрой в полной мере. А потому… Я дарую вам жизнь. Взамен вы передадите кое-кому кое-что.

Она играючи надавила своей волей – и все гномы как один рухнули на колени. Её смех, звонкий и леденящий, разнёсся между колонн, будто сотни призраков вторили ему. Бывалые воины, прошедшие многие битвы, впали в настоящий шок. Им ещё не доводилось встречать кого-то такой силы.

– Передайте Кайлосу… Я жду нашей встречи. С нетерпением.

Балмор, с трудом подняв голову, набрался духу:

– Кто это и от… От кого передать?

Девушка задумалась на мгновение, затем улыбнулась – и эта улыбка не сулила ничего хорошего.

– Хм-м… Передай от Лейры, а Кайлос… Это тот, за кем вы так безуспешно гонитесь.

И прежде, чем эхо её слов успело затихнуть, она растворилась в тенях, оставив после себя ледяной ветер и невысказанную угрозу, а самих гномов выкинуло за пределы мира.

Отряд пришёл в себя, медленно осознавая страшную истину – они вернулись домой.

Но не в тёплые залы крепости, не под сень родных сводов – а в самое чрево каменной бездны, к подножию древнего обелиска.

Того самого, которого больше не существовало.

На его месте зияла пустота – грубая, нелепая, словно вырванный клык из пасти великана. Стены пещеры, веками хранившие священный монолит, теперь смотрелись сиротливо, будто осиротевшие стражи.

Шок. Неверие. Ярость. Они не справились. Они подвели свой народ. Короля. Самих себя.

– Нет… – зарычал кто-то из воинов, и это слово, полное отчаяния, вонзилось как игла в сердца остальных, заражая их.

Обелиск исчез. А вместе с ним – и надежда.

Лязг металла, скрежет зубов. Члены отряда резко развернулись. Те, кого они столько времени преследовали, теперь стояли перед ними. Великий Наковаль дал им шанс отомстить.

Вспыхнули боевые ауры, разом, будто по незримому сигналу. Руны на оружии и доспехах вспыхнули алым, синим и изумрудным пламенем, напитываясь магической энергией. Воздух затрепетал от сгустившейся мощи.

Будет бой.

Не схватка – резня.

Не битва – избиение.

И кто кого – вопрос открытый.

– Отряд, к бою, – закричал Балмор, вскинув молот вверх.

***

За полчаса до роковых событий…

Я замер посреди покоев, чьи размеры внушали почтительное оцепенение. Богатство, сваленное здесь в живописном хаосе, могло бы ослепить и короля: сундуки, набитые самоцветами, что переливались, словно вымытая люстра из хрусталя в гостиной мамы. Древние свитки, оплетённые серебряными и не только застёжками; фолианты в переплётах из шкур неведомых существ. Слева была свалена золотая посуда, отполированная до зеркального блеска. У стены стоял стол, заставленный склянками с зельями, в которых пульсировал странный свет… Прочёл одно, и дыхание перехватило. «Зелье молодости» – выпей, и тебе снова пятнадцать.