О.Н.А.

–Я вообще‑то поражена твоей смелостью, – продолжала девочка с забавными хвостиками. – Думала, ты не придешь после вчерашнего…

– О чем ты?

– Как о чем? Об Аньке, конечно!

– Короленко? Постой, Олька! Какой сегодня день?

– Четверг, 12 мая. А что?

О нет. Это был именно он. Тот день, который тогда еще восьмиклассница Марьяна Петричук запомнила на всю жизнь. 12 мая она подралась с Анной Короленко, и обоих чуть не выгнали из школы. А дрались они из‑за него. Из‑за Сергея. Накануне, 11 мая, Марьяна наконец собрала воедино всю свою смелость и отдала любимому письмо. Письмо с искренним признанием в чувствах.

Сергей Мариненко всегда был джентльменом и, как думала Марьяна, настоящим мужчиной. Даже тогда, в свои четырнадцать, он понимал, что чувства – очень деликатная штука. Поэтому, чтобы не обидеть одноклассницу Марьяну Петричук, девушку с кучей прыщей на лице и лишним весом, Сергей с благодарностью принял её признание и даже пообещал когда‑нибудь встретиться. Окрыленная Марьяна не могла прийти в себя от счастья, пока…

– Эй ты, жирная корова! – услышала девушка за спиной знакомый голос, когда умывалась в школьном туалете. Уроки физкультуры для нее, подростка с лишним весом (появившегося после развода родителей), превратились в настоящую пытку. Вот и сейчас вспотевшая девушка с красными пятнами на лице и в взмокшем спортивном костюме отчаянно пыталась прийти в себя, брызгая холодной водой себе в лицо.

Марьяна резко развернулась и увидела её. В мини‑юбке, едва прикрывавшей ягодицы, и на высоких каблуках Анна Короленко выглядела старше лет на пять, не меньше. А еще она никогда не ходила на физкультуру. Молодой учитель, поглядывавший на девушку с интересом, ставил ей пятерки и никогда не жаловался. Даже классному руководителю.

– Как ты посмела?

– Что? – сердце Марьяны давно должно было выскочить из груди, настолько сильно оно билось. Но к счастью, ребра сдерживали его.

– Написать Сергею любовное письмо? Неужели ты думала, что такой красавчик, как он, когда‑нибудь обратит внимание на тебя? Ты же страшилище! Настоящее чучело!

– Да‑да, точно чучело! – послышалось от двери. Это говорила Марина Саенко, девушка из Аниной свиты. От неё всегда несло сигаретами. Но в школе никто замечаний девушке не делал, потому что поймать «на горячем» её было невозможно.

– Закрыли дверь? – дернувшись, спросила Анна.

– Да, как ты и просила, – из одной из кабинок туалета вышла Олеся Крылова. Ещё одна представительница свиты Короленко. Она была в чёрном спортивном костюме, который выгодно подчеркивал все достоинства её идеальной фигуры. – Знаешь, Петричук, – Олеся начала приближаться к Марьяне. – Если бы я была такой жирной, как ты, давно бы что‑то с собой сделала.

Красавицы громко засмеялись, а Марьяна почувствовала, как дрожат ее колени.

– Ага, а она себя любит настолько, что решила признаться в любви Сергею, представляете?

– Серёже? Твоему что ли? – от удивления рот Марины Саенко приоткрылся, а Марьяна вынужденно скривилась: она терпеть не могла сигаретного дыма.

– Ага! Представляете?

– Он не твой, – шепотом сказала Марьяна.

– Не поняла, – глаза Анны блеснули недобрым светом.

– Ты ему никто. Вы даже не встречаетесь, – громче повторила Петричук.

– Ну и наглость! Девочки, помогите мне!

Аня, Олеся и Марина начали приближаться. Они прижали Марьяну к стене, а потом Марина заломила ей руки, а Олеся схватила за тогда еще длинный хвост на затылке.

– Давайте покажем ей, кто здесь главный, – на лице Ани появилась кривая улыбка.

Девушки потащили Марьяну к кабинке. Петричук начала кричать, но сильная пощечина от Ани быстро привела ее в чувство и заставила замолчать.

– Если не хочешь ходить с разбитым лицом, заткнись! – прошипела Короленко и одним быстрым движением опустила голову Марьяны в унитаз.

– Нет!!! – крикнула Марьяна и открыла глаза. По её щекам текли слезы. На улице светило яркое солнце.

10

Марьяна настолько привыкла к одинокой жизни в столице, что, проснувшись, максимально старалась избегать общения с сестрой и прабабушкой. Заварив себе чай, девушка забрала его в комнату Дианы. Несколькими глотками Марьяна осушила содержимое чашки и только тогда немного успокоилась.

Марьяна думала о том, насколько сложной была её жизнь в подростковом возрасте. После развода родителей она сильно набрала в весе, а сбросить лишние килограммы смогла только в десятом классе, когда усиленно начала заниматься спортом. Тогда же девушке удалось побороть прыщи. Хотя частично эта проблема осталась с Марьяной и по сей день. А когда все вокруг начали замечать её красоту, то засыпали комплиментами… Чем всё закончилось? Изнасилованием после выпускного.

После этого Марьяна не воспринимала красоту как преимущество. Девушка больше никогда, даже подсознательно, не делила людей на красивых и уродливых.

Когда‑то Марк сказал ей: «какая, вообще, разница, кто как выглядит? Люди ежедневно рождаются не в своих телах и вдали от настоящих родственников. Внешность – ничто». Марьяна тогда просто испуганно захлопала ресницами, но потом поняла, насколько прав был её друг.

Занятие любимым делом всегда было для девушки лучшим утешением. Поэтому Марьяна быстро оделась, прихватила с собой защитную маску (неотъемлемый атрибут пандемии) и вышла на улицу.

Яркое солнце создавало обманчивое впечатление: на самом деле на улице было очень и очень свеженько. Но возвращаться назад Петричук не хотелось. Поэтому она, плотнее укутавшись в свой шарф, решительным шагом пошла к нему. К морю. Никто и никогда не будет отрицать, что природа – лучший художник и, вместе с тем, самый талантливый вдохновитель. Так что сомнений у Марьяны не было. Особенно после того, как её ночная фотография «Only water» стала лучшей на Всемирном конкурсе и была напечатана в китайском журнале. Председатель жюри тогда сказал: «Это настоящий талант – передать каждое движение воды одним мгновением. Ночным мгновением».

Эта победа окончательно убедила Марьяну в том, что фотографировать ей всё‑таки стоит. Ведь заниматься любимым делом означает жить им. Упиваться тем наркотическим удовольствием, которое не получаешь больше нигде и ни от чего. Тратить часы на поиск удачного ракурса и радоваться тому, насколько точным он был. Или же обещать себе попробовать снова в следующий раз и просто наслаждаться приобретенным опытом.

На пути к морю Петричук успела запечатлеть миг первого поцелуя (какие‑то испуганные подростки спрятались за углом и пылко, хотя и неумело наслаждались друг другом), радостной встречи (как высоко прыгал маленький йорк, заметив хозяина, выходившего из магазина!) и тоскливого прощания (молодая женщина рыдала на плече мужчины, одетого в военную форму. Тот ласково поглаживал её своей уцелевшей рукой (второй у него не было), а потом подхватил сумку с вещами и зашел в автобус к собратьям). Поэтому, когда Марьяна приблизилась к морю, от его гладкой поверхности отражались лучи уже полуденного солнца, превращая волны в розово‑жёлтые гребни. Хоть Петричук ненавидела родной городок из‑за того, сколько боли ей пришлось в нём пережить, отрицать, что провинция была красива, она не могла.

– Божественно! – сказала себе девушка и огляделась в поисках места, где будет удобно разложить своё «оборудование» для фото.

– Петричук? Марьяна? Это ты? – услышала Девушка за спиной приятный баритон.

– Да, – ответила Марьяна и покраснела: перед ней стоял симпатичный широкоплечий брюнет. – А вы?

– Не узнаешь? – удивился парень. – Ну конечно, ведь маленькие мальчики вырастают. Я Артём. Твой сосед с четвертого этажа. Правда, уже бывший сосед.

– Артём? Ничего себе, как ты изменился! И переехал!

Марьяна вспомнила маленького, хилого и болезненного Артёма Макейского. Он был на три года моложе, жил на два этажа ниже и всегда искал общения с ней. А когда Петричук заканчивала школу, даже стремился стать её парнем. Тогда это выглядело более чем смешно. А вот сейчас… Марьяна подумала, что теперь не отказалась бы от свидания с Артёмом.

– Не знал, что ты вернулась.

– Да, вчера. И уже сегодня утром вынужденно сбежала из дома.

– А что такое, Диана достала? – на лице Артёма появилась игривая улыбка.

– Да. Видимо, младшие сестры никогда не взрослеют.

– Пришла пофотографировать? Читал о твоих успехах и очень рад за тебя. Ты необыкновенная, Марьяна.

– Да нет, кажется, самая обыкновенная, – девушка почувствовала, что краснеет вновь. – Может, по кофе? Конечно, если хочешь.

– Ты еще и спрашиваешь?! Будь здесь, сделай несколько кадров. А я сгоняю в кофейню, она неподалеку. Кофе у них не лучший в городе, но пить можно, – Артем исчез ещё до того, как Марьяна успела что‑то ответить.

Улыбнувшись своим давним воспоминаниям об Артеме, Марьяна принялась за дело. Ей удалось сфотографировать не только каждый морской вдох, но и серебристые взмахи крыльев чаек, круживших над берегом в поисках пищи. Потом Петричук поняла, что птичек привлекали люди, которые любезно бросали им куски хлеба. Чайки же успевали ловить их на лету и благодарить противным писком. Когда‑то в детстве Марьяна с сестрой и мамой тоже приходили сюда. Однако Диане быстро надоедало подкармливать птиц, она начинала плакать и уговаривать маму пойти в кафе. Поэтому каждая прогулка заканчивалась одинаково: слезами младшей сестры, которые быстро сменяло довольное выражение её лица на фоне аромата вкусной пиццы.

– Я взял тебе латте. Надеюсь, ты его пьешь.

– Латте – мой любимый кофе, так что всё норм.

– Пройдемся немного? Конечно, если ты уже успела сделать несколько кадров.

– Давай. Всё равно идти домой не хочу.

– Почему же тогда вернулась?

– Прабабушка просила. Типа хотела увидеться. Но вчера оказалось, что она решила делить нам с Дианой наследство пополам, только если мы обе будем ухаживать за ней.

– Почему кого‑то не нанять?

– Я предлагала, но… – Марьяна развела руками.

– Понятно. Чем живешь вообще в столице?

– Работой. Фотографирую. Бывает, удаётся заработать неплохо, а иногда и вовсе ничего. Но любимое дело – это вообще не о деньгах. Совсем.

– Не думал, что такой профессионал, как ты, имеет проблемы с заработком…

– Ну… Особенно прибыльные семейные фотосессии. А их я ненавижу.

– Почему?

– Честно? Не люблю работать с детьми. Особенно с совсем маленькими. Половину времени, отведенного на съемку, приходится их высаживать, чем‑то заинтересовывать… Через полчаса мои нервы уже не выдерживают…

– Серьезно? – Артем захохотал. – Никогда бы не подумал. Ты такая милая девушка снаружи…

– Внешность обманчива. На самом деле я монстр. Страшный, с клыками и рогами, – девушка сделала вид, что рычит, и оба рассмеялись. – Так что в основном я фотографирую свадьбы. Там хоть люди взрослые. Но некоторые невесты… Знаешь, хочется запустить в них чем‑нибудь тяжёлым. Очень тяжёлым.

– Ого! Да ты и впрямь монстрик!

– Итак, – Петричук снова «зарычала». – Знаешь, я планирую открыть фотостудию. Буду работать с отчаявшимися в себе женщинами, которые забыли, насколько они красивы. Нашла помещение, еле договорилась о его покупке, уже задаток дала, даже немного вещей перевезла. Осталось отделать его только. Я, собственно, и приехала, потому что рассчитывала на деньги прабабушки, а тут такое… «Будьте со мной до конца», представляешь?

– И что, у прабабушки Люды большое наследство? Я думал, только квартира…

– Я тоже так думала. Но прабабушка убеждает, что это только маленькая часть того, что у нее есть на самом деле. Ну и пусть. Хватит обо мне. Сам как? Чем живешь?

– Так же, как и ты, работой. Я юрист. Консультирую частным образом.

– Частный юрист? Неплохо. Только что‑то ты не похож на служителя закона.

– А разве юристы должны выглядеть как‑то по‑особенному? – Артём снова начал смеяться.

– Ну не знаю… Может быть, ты должен носить жилет и пиджак? А также очень дорогие туфли, – девушка широко улыбнулась.

– К сожалению, пока только кроссовки. Правда, уже не такие белые, как утром.

Артём и Марьяна снова рассмеялись.

– Кажется, мне пора. На пять должен прийти клиент. Тебя подбросить, Марьяна?

– Да не надо. Ты же спешишь.

– Ну не настолько, чтобы подругу детства домой не довезти. Пойдем.

11

Из Fiat Артёма Марьяна вышла улыбающейся. На прощание друзья обменялись номерами телефонов, а значит, девушка может рассчитывать по крайней мере на еще одну их встречу в ближайшем будущем.

Всем нужен тот, кто поможет понять, что пора уходить. Не потому, что кто‑то из вас плохой, а потому, что это время просто пришло.

Счастливой рядом с мужчиной Марьяна за последнее время чувствовала себя лишь раз. В столице. Тогда она была с Павлом. Старше Петричук на пять лет, мужчина на тот момент был женат, о чём Марьяна даже не догадывалась. Павел помог девушке найти дочь Игната Васильевича и договориться с ней о продаже помещения для фотостудии, платил за ее жилье, баловал дорогими подарками. Марьяна с Пашей проводили много времени вместе, несколько раз были в Египте, любимый даже сделал ей предложение… а через два дня позвонил и сухо сообщил, что у него есть жена, и он остается с ней, потому что та беременна.

Марьяна не понимала мужчин. Не могла смириться с тем, как часто и просто они пренебрегают женщинами, которые их любят. Но больше всего девушка не понимала тех представителей сильного пола, которые представляют себя крутыми папочками. На каком‑то этапе своей жизни они бредят детьми, заставляют жён рожать наследников, а потом старательно делают вид, что крикливая «малышня» – не их проблема. Плач и грязные подгузники, постоянный недосып очень угнетают хрупкие мужские души, пока они не поймут, почему так произошло. Однажды папы находят выход: они начинают думать, что проблема в том, что ребёнок только один. В полноценной семье их должно быть не менее двух! Тогда все начинается снова: надо заставить жену родить еще, а потом забить уже на всех троих.

Примерно так и случилось с Пашей. Он часто начинал говорить об общих детях, которых Марьяне не хотелось, как, в принципе, и его жене. Но до определенного момента, как оказалось. Жена Паши решила удержать его возле себя ребёнком.

Марьяна достала из сумки ключи и хотела открыть дверь подъезда, когда услышала его. Жалобное мяуканье.

Котиков Марьяна Петричук любила всегда. Нет, не любила. Просто обожала. Сколько себя помнила, всегда жалела и подкармливала маленьких пушистиков. Поэтому девушка намеревалась найти животное, которое нуждалось в помощи.

Опять жалостливое мяуканье. Марьяна оглянулась, но никого не увидела. Вдруг мяуканье превратилось в страшный долгий визг. Девушка в панике закружила головой и, похоже, ей повезло. На той стороне улицы она увидела какого‑то парня лет десяти на вид. В руках он держал длинную палку.

«Ну конечно, от детей одни проблемы…» – подумала Марьяна и бросилась на другую сторону улицы.

– Что ты там делаешь? – кричала Петричук так громко, как только могла. Парень резко повернулся. Что‑то в выражении лица малого Марьяне не понравилось, поэтому она ускорилась.

– А вам какое дело? – спросил маленький наглец и отвернулся от девушки.

Петричук приблизилась к парню и проследила за его взглядом. На асфальте растянулось маленькое бело‑чёрное тельце. Крошечная головка зверька превратилась в кровавое пятно. Вокруг мертвого тельца валялись камни, а садист стоял и тыкал в него палкой.

Парень по‑дурацки захохотал и попытался проткнуть бедняжку палкой, но Марьяна успела схватить его за руку. Юный садист такого не ожидал, поэтому Петричук с легкостью смогла отобрать палку и отбросить ее прочь. После этого она подошла к парню и дала ему хорошую пощёчину.

– Ты что делаешь? Совсем сдурел, дебил? – крикнула Марьяна, едва сдерживая слезы и стараясь не смотреть на мертвого зверька.

– Что здесь происходит? – Петричук услышала за спиной знакомый неприятный голос. Но установить его владельца девушка не смогла, поэтому резко обернулась. Перед ней стояла Аня Короленко. Точнее, теперь уже Мариненко, жена Сергея. Она держала за руку маленькую девочку.

– Сыночек, с тобой все хорошо? – спросила она у мальчика, мучившего котёнка. Потом перевела взгляд на Петричук.

– Марьяна, это ты? – брови Ани взлетели вверх, а глаза округлились. – И ты ударила моего сына?

– Да, это я. Привет, Аня. А это твой сын? – кивнула на парня. – Жаль, что не знала сразу. Я бы врезала ему еще.

– Да. Это Даня. Моя гордость.

– Твоя гордость?! Ты посмотри, что он сделал! Это настоящий монстр! Его надо изолировать от людей и где‑то долго лечить, – Марьяна подошла к маленькому бездыханному тельцу и наконец дала волю слезам.

– Данечка, ты что, трогал этого грязного кота? А вдруг ты бы что‑то подцепил от него?

Услышав это, Марьяна принялась судорожно хватать ртом воздух, отчего напоминала рыбу, выброшенную на берег. Справившись с эмоциями, девушка спросила:

– Что?! Аня, ты себя слышишь? Я говорю, что твой сын издевался над маленьким беззащитным животным, убил его, а тебя волнует, не подцепил ли он что‑то от него?! – Марьяна начала кричать, отчего стала чувствовать себя той беззащитной девочкой в школьном туалете.

– Я так понимаю, у тебя детей нет? – Анна зыркнула на Марьяну и криво улыбнулась.

– Нет, и хорошо! Миру достаточно того садиста, которого породила ты! Хорошо, что не все рожают сразу после выпускного, а потом не могут справиться со своим уродом!

– Да, некоторым лучше не рожать!

– Ты права. Только в нашей стране почему‑то именно они и становятся многодетными матерями.

– Мы еще встретимся, Петричук! – услышала девушка понемногу отдалявшийся голос. Головы Марьяна не поднимала, а просто сидела над бедным котенком и чувствовала себя настоящим ничтожеством от того, что не смогла помочь беззащитной зверюшке. Но ответить горе‑матери всё же решилась:

– Надеюсь встретимся, но лучше без твоего урода, – крикнула вслед бывшей однокласснице Марьяна.

Марьяна решила похоронить маленькое, ни в чем не повинное животное. В шкафу, в коридоре должна была быть небольшая лопата. Девушка встала и вдруг услышала тихое мяуканье. Марьяна бросилась к бело‑черному тельцу, но оно, конечно, было мёртвым. Мяуканье продолжалось. Девушка попыталась отыскать его источник. И нашла! Неподалеку за деревом сидел еще один котенок, похожий на замученного Аниным сыном.

Животное было очень напуганным и дрожало всем своим маленьким тельцем.

«Почему же оно не убегает?» – подумала Марьяна и после этого ей бросился в глаза самодельный ошейник из толстой нити, которая тянулась к ближайшему дереву.

«Боже, он же привязан!»– с ужасом осознала девушка.

Петричук бросилась к маленькому чёрно‑белому пушистику. Разорвав нить, Марьяна взяла котёнка на руки. Малыш прижался к ней, почти мгновенно пригрелся и перестал дрожать.

– Похоже, тебе повезло. Будешь жить со мной, – сказала девушка и с котенком на руках пошла домой за лопатой, чтобы похоронить братика или сестренку этого пушистика.

12

– И зачем ты его припёрла? Мало нам проблем? – орала прабабушка Люда, когда Марьяна занесла маленького чёрно‑белого пушистика в квартиру.

– Правильно, ба, – вмешалась Диана. – Он еще же, пожалуй, заразен. Зачем переть всяческую нечисть в дом?

– Нечисть? – глаза Марьяны нехорошо блеснули: сказывалась недавняя схватка с Анной. – Слушайте обе! Котёнок будет жить здесь. И только попробуйте его обидеть!

В такие периоды гнева Марьяны «домашние» старались не разговаривать с ней. Хоть прошло десять лет, как девушка съехала от них, и прабабушка, и Диана хорошо помнили, что лучше дать девушке немного времени. Она остынет и снова начнет мыслить адекватно и спокойно разговаривать. Поэтому Диана и прабабка молча пошли в комнату Людмилы Васильевны и включили какую‑то дурацкую телепередачу.

«Тем лучше», – подумалось Марьяне, когда она наливала котёнку молочка в блюдце. Отыскав в шкафу лопату, девушка вышла из квартиры.

Вернулась Петричук домой заплаканной. Ей было очень жаль зверушку, которая наивно доверилась Аниному уроду.

Дома девушку ждал пушистик, которому повезло больше. Напившись молока, спасённый котенок начал вести себя по‑другому. Он обнюхивал абсолютно всё, что попадалось ему на пути, а также успел опрокинуть пачку овсяных хлопьев и даже повисеть на кухонной шторке.

– Надо тебя искупать, – Марьяна взяла малого под лапки и посмотрела ему в глаза. Видимо, это котенку не понравилось, потому что через мгновение он вцепился девушке в нос.

Петричук сначала вздрогнула от такой неожиданности, а потом громко рассмеялась.

– Надо дать тебе имя, но сначала узнать, девочка ты или мальчик.

Марьяна покопалась в старом шкафу и вытащила из него что‑то похожее на небольшую корзину. Намостив внутрь несколько мягких тряпок, девушка усадила в неё малыша, и вдвоём они вышли из квартиры. Надо было отнести котёнка на осмотр к ветеринару.

13

Марьяне снова приснился один из тех снов‑кошмаров, которые не давали ей забыть о прошлом. В нём она была подростком и идеальной мишенью для Ани и её свиты. Найти более удачный объект для издевательств во всей их школе было непросто. Самым страшным для такой уже взрослой девушки было то, что этот сон на самом деле был воспоминанием. Воспоминанием из её далекого прошлого. Воспоминанием, с которым ей пришлось так неожиданно встретиться вчера.

Интересно, знает ли Сергей о вчерашнем? Он так же не усматривает ничего страшного в поведении сына?

Марьяна решила: когда встретится со своей первой любовью еще раз, обязательно расскажет о вчерашней схватке. Да и вспомнить школьные издевательства Ани было бы неплохо.

Марьяна потянулась в постели и уже собиралась вставать, когда почувствовала резкую боль в ноге.

– Ай! Что ты делаешь, чудище?

Конечно, это была она. Василиса. Со вчерашнего дня ее маленькая любимица. Кошечка, оказывается, спала с ней. И, неизвестно чего испугавшись, решила защищаться.

К счастью, котенок оказался совершенно здоровым. Конечно, у него были блохи, как у любого жителя улицы, но врач вчера провел обработку.

– Марьяна! Всю жизнь проспишь! – услышала за дверью старческий скрипучий голос. Конечно, прабабушка уже не спала и возмущалась из‑за того, что правнучка долго спит. – Неудивительно, что у тебя ни мужа, ни детей! Они с голоду умерли бы, пока ты выспишься!

– Началось! – вслух сказала Марьяна и закатила глаза.

– Я уже встаю, ба!

– Давай быстрее! И мне чай сделай! А то одними таблетками меня с Дианкой кормите!

– Кстати, почему она тебе чаю не заварила? Диана же у нас рано встает и всё‑всё успевает, – сказала Марьяна, когда встретилась с бабушкой на пороге кухни.

– Дианка уже давно побежала по делам.

– Диана? По делам? Надеюсь, она активно ищет работу, чтобы быстрее мою комнату привести в порядок.

– Марьяна, ты зря так с ней. Диана – хорошая девочка. И за мной всегда присмотрит, и приготовит что‑то вкусненькое…

– Вкусненькое? Чай, например?

Прабабушка Люда молча смотрела на Марьяну. Петричук чувствовала себя странно от этого взгляда, поэтому решила продолжить:

– Подозреваю, что и на себя Диана немало потратила из того, что я высылала.

– Ну может, купила несколько платьев, так разве же это преступление?

– Ба, давай не будем продолжать этот разговор, ок? А то поссоримся еще, – Марьяна распахнула дверцу холодильника и около минуты смотрела внутрь. Полки были пустыми. – С едой у нас что‑то не очень… Давай сейчас выпьем чай и по бутерброду съедим, а потом я в магазин сбегаю.

Чайник на плите громко запищал, отчего Марьяна скривилась.

– И еще одно, ба. Я чайник нам куплю. Электрический. И быстро, и тихо, – Марьяна улыбнулась и налила кипяток в чашки.

– Детка, скажи, мама тебе звонит? Хоть иногда?

Прежде чем ответить, Марьяна несколько минут рассматривала свою прабабушку Люду. Перед ней сидела худенькая сгорбленная старушка. В следующем году ей должно было исполниться девяносто. Шинкаренко Людмила Васильевна пережила многое: голод, эвакуацию во время Великой Отечественной войны, смерть трех младших братьев, всех своих пятерых мужей (она, кстати, уверяла, что с каждым из них была счастлива). Единственное, с чем эта женщина не могла смириться, – это со своей единственной внучкой, Марьяниной и Дианиной матерью, Олей Гончаренко.

Оля Гончаренко в детстве была очень болезненной. Прабабушка Люда любила рассказывать правнучкам, что до сих пор удивляется, как их матери удалось выжить. Дочь Людмилы Шинкаренко умерла во время родов, а потенциального зятя она никогда не видела, поэтому все хлопоты по воспитанию внучки легли на плечи старушки. И все бы ничего, если бы в пятнадцать лет Оля не связалась с плохой компанией и не сбежала из дома. Несмотря на все свои связи, найти внучку Людмила не смогла. Два года она не жила – существовала, пока Оля не вернулась сама. В семнадцать. Беременна Марьяной.