Территория обречённых на смелость

Георгий Бржезинский

Территория обречённых на смелость

Предисловие

Это история о времени, когда границы возможностей измерялись не только широтой, но и характером.

СССР, 1978 год. Тысячи людей со всех уголков страны рванули на Крайний Север – за деньгами, авантюрой или просто от безысходности. Вахтовики, романтики, искатели приключений и те, кому нечего терять.

Здесь платили много, но брали ещё больше. Выживали только те, у кого были стальные нервы, крепкие кулаки и нужная профессия. Остальные ломались, спивались или бежали обратно – проигравшими.

Юрий Стрельцов, обычный парень из подмосковного городка, тоже решил испытать судьбу. Воркута встретила его ливнем, холодным ветром и равнодушием: без связей и специальности дорога была только одна – в сторожа на заброшенную буровую, затерянную в бескрайней лесотундре.

Но Север не прощает слабости. Очень скоро он понял: здесь опасность подстерегает не только в морозах и пурге, но и в людях. Чтобы выстоять, придётся стать другим – жёстче, хитрее, сильнее. И если повезёт, возможно, даже удастся найти то, ради чего стоит терпеть.

Проявив незаурядную смелость и стойкость характера, он сумел преодолеть все трудности и, словно в награду за это, судьба свела его с замечательной девушкой.

Добро пожаловать в мир, где удача улыбается только тем, кто не сдаётся.

Посвящаю верной и любимой жене Татьяне

Часть первая

Глава первая. Путь на Север

Москва, Ярославский вокзал.

Июнь 1978 года.

Ожидая вечерний поезд Москва – Воркута, Юрий Стрельцов задумчиво сидел в зале ожидания.

Это был крепкий, плечистый блондин двадцати шести лет от роду. Его тёмно – синие глаза были грустны и задумчивы, что свидетельствовало о том, что в прошлом ему пришлось пережить серьёзные потрясения. Но, несмотря на это, он был оптимистом, верил в торжество справедливости и часто предавался романтическим мечтам. В подобные моменты его глаза светились такой лучезарной улыбкой, что многие проходившие мимо девушки начинали бросать в его сторону любопытные взгляды.

Днём он приехал из небольшого подмосковного городка, где, после пребывания в детдоме, проживал в общежитии и работал слесарем – ремонтником на цементном заводе. А после службы в армии, не найдя более интересного варианта, вернулся обратно на свой завод. Но подобная участь его не устраивала, и последнее время он только и думал о том, чтобы податься на какую–нибудь комсомольскую стройку или на БАМ.

«Там бесконечные таёжные просторы, великолепная охота и рыбалка, и, главное, настоящая мужская работа и достойная зарплата! – рассуждал он, воодушевлённо и красочно представляя картины своей будущей жизни и работы на севере. – А что, это очень заманчивая идея, и это то, чего мне так не хватает в жизни! А в этом захудалом городишке, – вдруг погрустнел он, – я даже с нормальной девушкой познакомиться не могу, потому что они шарахаются от нас, бывших детдомовцев, как от прокажённых.»

А однажды он по телевизору случайно увидел передачу про буровиков Воркуты, и это подтолкнуло его на более решительные действия. Уволившись с работы, он стал собираться в путь. Но, оказавшись в зале ожидания, он, несмотря на свой решительный настрой, вдруг начал очень сильно волноваться и нервничать. И даже был момент, когда он, пасуя перед пугающей неизвестностью, стал подумывать о том, не отказаться ли от авантюрной поездки. А когда объявили посадку на поезд, почувствовал себя так скверно, словно собрался ехать на погибель.

«За те пять лет, что прошли после службы в армии, ничего хорошего я здесь не видел, – подумал он, пытаясь усилием воли погасить нежелательные эмоции. – У меня было какое – то жалкое и бесперспективное существование. И если я сейчас пойду на попятную, то буду об этом жалеть до конца жизни. А поэтому хватит раскисать и малодушествовать. В общем, вперёд и с песней!»

И, закинув свой рюкзак за спину, решительно направился к перрону.

В его купе, которое находилось в самом начале полупустого плацкартного вагона, уже сидели трое попутчиков – крупный седоволосый мужчина среднего возраста и двое парней. Один из них, рыжеволосый толстяк с иссиня – чёрным синяком под левым глазом, молча окинул его цепким, настороженным взглядом. Второй, худощавый брюнет с землистого цвета лицом, впалыми щёками, колючим взглядом и тюремными наколками на руках, мрачно спросил:

Далеко путь держишь?

В Воркуту,– забрасывая рюкзак на верхнюю полку, ответил Стрельцов.

Живёшь там?

Нет, я еду впервые.

И что ты там забыл?

Хочу устроиться на работу.

И мы хотим, но, в отличии от тебя, в эту чёртову Воркуту, где в году девять месяцев зима и совсем нет деревьев, едем не добровольно, а принудительно, – горестно вздохнул тот.

А почему принудительно? – садясь рядом с ним, недоумённо спросил Стрельцов.

Дело в том, что через два года в Москве состоится Олимпиада, и таких как мы заранее высылают из больших городов.

Вы что, уголовные элементы?

Типа того.

«Надо с ними ухо востро держать, а то может оказаться так, что когда проснусь утром, то своего кошелька с деньгами уже не найду…» – насторожился Стрельцов.

А мы ведь не москвичи, а киевляне, но, несмотря на это, нас тоже выслали, – с нотками возмущения продолжал тот. – Просто невиданный беспредел!

«Какие превратности судьбы: вместо того, чтобы шарить по карманам иностранцев, придётся в поте лица вкалывать на севере… – насмешливо подумал Стрельцов. – Но это должно пойти им только на пользу, ведь не зря говорят, что тяжёлый труд облагораживает.»

Кстати, приятель, ты сам – то откуда? – вдруг поинтересовался тот. – А то как – то странно получается: я без утайки выложил о нас всю правду, но о себе ты не сказал ни слова. Короче, если хочешь, чтоб мы тебе доверяли, давай, рассказывай.

Да особо рассказывать нечего… – нехотя ответил Стрельцов. – Я из обычного подмосковного городка.

А где и кем работал?

Я простой работяга. В общем, ничего интересного…

А мне почему – то кажется, что ты что – то скрываешь, – подозрительно покосился тот. – Ты, случайно, не бывший мент?

С чего ты взял? – с неприятным чувством произнёс Стрельцов.

Да потому, что ты не только пытаешься увиливать от ответов, но и в глаза не смотришь, – криво усмехнулся тот. – А ещё ты, судя по мордахе, какой – то правильный, положительный, что ли, ну прямо вылитый мент, а мы их ох как не любим. А поэтому советую тебе попросить проводника, чтобы переселил в другое купе. Нет, я, конечно, не настаиваю, но, сам понимаешь, ехать нам вместе будет не совсем комфортно. А ещё иногда бывает так, что такие не всегда доезжают до места назначения, а поэтому зачем рисковать?

«Если я не хочу вспоминать и рассказывать незнакомым людям о своей прошлой безрадостной жизни, то это не значит, что меня нужно в чём – то подозревать! – с возмущением подумал Стрельцов. – Похоже, придётся прибегнуть к решительным действиям, иначе эти типы не отстанут!»

Если вас что – то не устраивает, сами идите к проводнику! – резко ответил он. – Но я, согласно купленному билету, буду ехать на своём месте! Но если вы с моим решением не согласны принципиально, то предлагаю наше общение продолжить без свидетелей в тамбуре!

Вот это по-нашему! – одобрительно воскликнул седоволосый мужчина. – С такими беспредельщиками только так и надо себя вести! А то ишь что удумали – зоновские порядки решили нам навязывать! А ты парень молодец – уважаю таких! Давай знакомиться. – И протянул руку: – Василий. Я простой шахтёр, поэтому можешь со мной на ты.

А ты чего это, дядя, встреваешь не в своё дело? – злобно процедил рыжий толстяк. – Тебе что, проблем захотелось?

Если ты сейчас же не закроешь свой поганый рот, то проблемы возникнут у тебя! – взорвался тот, и, вскочив с места, угрожающе подсунул ему под нос внушительных размеров кулак. – Но если тебе этого аргумента недостаточно, то я сейчас приглашу сюда местных ментов, и тогда посмотрим, удастся ли вам доехать до Воркуты!

Зачем же ты так сразу, а-а? – растерянно переглянувшись с приятелем, пробормотал рыжий. – Мы же пошутили, а ты…

За такие, как ты говоришь, «шутки», у нас по морде можно схлопотать, понял?! – гневно перебил его Василий. – И запомните на будущее: если не хотите создать себе массу проблем в моём городе, укротите свои дурные характеры!

В это время поезд тронулся с места, и, клацая на стыках, начал медленно набирать скорость.

Радуясь, что всё так благополучно закончилось и наконец можно отдохнуть, Стрельцов получил у проводника бельё, заправил постель и забрался на свою верхнюю полку.

С приличными людьми он всегда вёл себя вежливо и обходительно, но если попадались скандалисты и дело доходило до кулачных разборок, на попятную никогда не шёл, потому что имел первый разряд по боксу и мог постоять за себя. Но после конфликтов быстро отходил, начиная корить себя за несдержанность и стараясь найти хоть какие – то аргументы, оправдывающие неблаговидные поступки обидчиков. И делал это только для того, чтобы, придерживаясь своих принципов, чаще прощать, а не осуждать. Так вышло и на этот раз.

«Мне кажется, они ведут себя столь агрессивно только потому, что находятся в состоянии сильнейшего стресса, – перед тем как погрузиться в сон, снисходительно подумал он. – Если бы меня принудительно сорвали с насиженного места и отправили бы в далёкий и чужой северный край, то я, наверное, тоже вёл бы себя не лучшим образом. А поэтому, чтобы они не думали о людях только плохо, надо отнестись к ним участливо и доброжелательно.»

Утром следующего дня он проснулся рано – около семи часов. Он выспался и находился в приподнятом настроении. Исчезло и тревожное чувство, которое возникло из-за страха перед неизвестностью и мучило его до самого отъезда.

Сладко потянувшись, он посмотрел вниз: Василий спал на боку лицом к стенке и негромко похрапывал, а двое приятелей уже проснулись и пили за столиком чай.

Как настроение? – спрыгнув на пол, с улыбкой спросил он.

Какое может быть настроение, когда денег даже на пиво не осталось, и приходится хлебать этот жидкий чай… – уныло произнёс рыжий толстяк.

Едете в такую даль и без денег? – поразился Стрельцов. – Ну вы даёте!

Да были у нас деньги, были, – досадливо поморщился тот. – Но когда ехали из Киева в Москву, то проигрались в карты.

Ещё скажи, что ты здесь ни при чём, – криво усмехнулся его приятель. – Надеюсь, не забыл, что сам ввязался в игру? Когда те двое подсели к нам, я сразу понял, что это шулеры и пытался тебя отговорить. Но ты не только проигнорировал меня, но потом ещё и втянул в игру, соблазнив тем, что дескать, появился шанс сорвать хороший куш. А когда я опомнился, было уже поздно. Ух, как дал бы! – не сдержавшись, раздражённо замахнулся на него кулаком.

Да ладно, не психуй – неделю назад несколько наши корешей уже приехали в Воркуту и сняли жильё, поэтому не пропадём, – попытался успокоить его рыжий.

Неделю назад приехали… – ядовито передразнил его тот. – Они – то приехали, да вот только по твоей милости нам придётся ещё не меньше суток голодными сидеть.

«Теперь понятно, почему у этого рыжего охламона под глазом фонарь… – со скрытой улыбкой подумал Стрельцов. – Надо их поскорее покормить, а то ещё перегрызутся, как собаки.»

Постелив на столик газету, он вынул из рюкзака жареную курицу, малосольные огурчики и батон.

Вот это правильно: если с утра хорошенько заправиться, тогда и дальняя поездка не будет в тягость, – поднимаясь с постели, одобрительно сказал Василий.

Приведя себя в порядок, он взял из багажного ящика под сиденьем сумку и достал из неё палку копчёной колбасы, кусок сала, бутылку водки и складные пластиковые стаканчики.

Сначала у парней глаза алчно заблестели, но когда до них стало доходить, что после вчерашнего конфликта надеяться на угощение не стоит, блеск сменился выражением безутешной тоски.

Ну что, ребятки, просим вас к нашему столу, – разрезая курицу на части, сказал Стрельцов. – Как говорится, чем богаты, тем и рады.

Да как – то неудобно, ведь мы вчера… ну, сам понимаешь… – растерянно пробормотал худощавый.

Вчера, как обычно и бывает перед дальней поездкой в неизвестность, все мы были на взводе, поэтому и наговорили друг другу много лишнего, – разливая водку в стаканчики, миролюбивым тоном продолжал Стрельцов. – Но это не значит, что мы должны аж до конца поездки дуться друг на друга. Я правильно говорю, Василий?

Конечно, правильно, – поддержал его тот. – Ведь скоро все мы станем жителями одного города, земляками, так сказать, и поэтому должны относиться друг к другу с уважением. Вы, парни, с этим согласны?

Конечно, согласны! – заметно оживившись, в один голос ответили они.

Вот и ладненько! – обрадовался Василий. – Теперь только осталось выяснить, как вас зовут.

Я – Игорь, – ответил худощавый. – Гомозков. А он Валерий, – кивнул на рыжего. – А как зовут вас, мы уже знаем – слышали, когда вы знакомились.

Тогда предлагаю выпить за то, чтобы всем вам в наших северных краях сопутствовала удача! – наполнив складные стаканчики водкой, торжественно сказал Василий.

Алкоголь грел кровь, слегка туманил головы и всех настраивал на более дружелюбный лад.

Кстати, парни, а чем вы занимались в своём городе? – смачно хрустя огурцом, поинтересовался Василий. – Я это спрашиваю только потому, чтобы определить, сможете ли вы найти работу по своим профессиям в Воркуте.

Мы с отцом, который был потомственным вором, шарили по карманам пассажиров в городском транспорте, – откровенно признался Гомозков. – Ну, а Валерий промышлял скупкой краденого. Но, как говорится, рано или поздно всему приходит конец, – тяжело вздохнул он.

А официально где-нибудь работали?

Конечно, работали, иначе нам пришили бы статью за тунеядство. Я был сторожем в детском садике, а Валерий вахтёром в общежитии.

Да–а, парни, профессии у вас, мягко говоря, не очень, и у нас на севере популярностью они не пользуются, – криво усмехнулся Василий.

А что нам тогда делать? – озадачено почесал затылок тот.

Поначалу вы можете устроиться обычными рабочими на шахту или буровую, –       посоветовал Василий. – А потом вас пошлют на курсы, после которых вы станете полноценными спецами.

А там тяжёлая работа?

Если откровенно, то да, но за то денежная.

О-о, тогда такой вариант нас вполне устраивает! – довольно заулыбался тот. – Ради денег мы готовы немного и попотеть! Верно, Валера?

Конечно! – охотно подтвердил рыжий.

«Денежный стимул – дело хорошее, но, судя по их прошлым трудовым «достижениям», на шахте или буровой от них будет толку, как от козла молока…» – с иронией подумал Стрельцов.

А что тебя заставило покинуть родные, насиженные места? – спросил у него Василий.

Они мне не родные, – тихо и неохотно ответил Стрельцов.

Почему?

Потому что в младенческом возрасте мать сдала меня в детдом, а где родился, до сих пор не знаю, – пояснил Стрельцов. – А потом жил в общаге и работал на цементном заводе, и этот период был не самым приятным в моей жизни. Вообще говоря, я не люблю об этом распространяться, поэтому давай поменяем тему.

Понимаю, понимаю, потому что сам в шестилетнем возрасте лишился родителей – они погибли, – с тяжким вздохом сказал тот. – Правда, жил не в детдоме, а в чужой семье, но приятных воспоминаний тоже мало. А после армии уехал на север, и об этом нисколько не жалею, потому что у меня хорошая работа и большая дружная семья. И я искренне надеюсь, что там ты тоже найдёшь своё счастье. Кстати, если хочешь, могу устроить тебя на свою шахту.

Спасибо за участие, но меня больше привлекает работа на буровой, – ответил Стрельцов. – Я люблю рыбачить и собирать грибы, поэтому мне лучше жить и работать в условиях дикой природы.

Тогда тебе нужно устраиваться в нефтеразведку, – посоветовал тот. – Знаешь, где находится их контора?

Я слыхал, что в каком – то посёлке под Воркутой, но в каком, точно не знаю.

Это посёлок Тыю, а ещё его называют кирпичным, – со знанием дела сказал Василий. – В центре сядешь на автобус, который идёт до Цементно-Заводского, а где выйти, спросишь у кондуктора.

Это уже территория Коми? – не отрывая глаз от окна, вдруг поинтересовался Валерий.

Пока ещё нет, она начнётся ближе к вечеру, – ответил Василий.

Там тоже такой же сплошной лес?

Нет, в Коми он более редкий, а когда до Воркуты останется километров сто, вообще начнётся голая тундра.

Ну и в дыру же мы попадём – просто ужас какой – то… – подавленно пробормотал тот. – Даже не представляю, как там люди живут.

А мне нравится, когда вокруг такая великолепная природа, а лес простирается аж до самого горизонта, – оживлённо глядя на пролетающие за окном лесные пейзажи, высказал своё мнение Гомозков. – И в этом есть что- то необычное и завораживающее. Живя в большом городе, я всё время мечтал съездить на рыбалку, но не смог найти попутчиков, потому что моих друзей интересовали только кабаки, пьянки и гулянки. Но теперь я уже точно наверстаю упущенное.

Можешь навёрстывать, но только без меня, – криво усмехнулся Валерий. – Ну, а я, как только закончатся олимпийские игры и разрешат уехать, сразу же отсюда умотаю!

На следующий день, в два часа пополудни, поезд прибыл в Воркуту. Погода не радовала: свинцовые тучи сплошной пеленой закрывали небо, а по окнам вагона хлестал дождь.

Я ещё не вышел из вагона, а уже этот город ненавижу, – недовольно морщась, проворчал Валерий. Вы только посмотрите, что творится на улице, а ведь уже июнь. Здесь даже хуже, чем я предполагал.

Не расстраивайся: у нас погода за день может меняться несколько раз, поэтому не исключено, что скоро грозовые тучи разойдутся и выглянет солнце, – подбадривающе похлопал его по плечу Василий, и, пожав всем на прощанье руки, направился к выходу.

«Надеюсь, что до этого посёлка Тыю я смогу добраться довольно быстро, – с беспокойством подумал Стрельцов. – А то ведь сегодня уже пятница, и если я не успею устроиться на работу, то придётся возвращаться на вокзал и куковать до понедельника.»

А вы сейчас куда? – надевая ветровку с капюшоном, спросил он у своих попутчиков. – Наверное, сразу к друзьям?

Нет, сначала мы должны найти городской отдел милиции и отметиться, и только после этого поедем к ним, – ответил Гомозков.

А деньги на проезд у вас есть?

На автобус должно хватить, – неуверенно ответил тот, и, вытащив из кармана горсть монет, начал тщательно и считать.

Да я уже вижу, что на проезд вам этих денег хватит, но даже если у вас здесь кто – то есть, в чужом городе желательно иметь на случай непредвиденных обстоятельств хоть какой – то денежный запас, – вынимая из кармана кошелёк, участливо сказал Стрельцов. – Правда, средств у меня тоже не ахти сколько, но пару червонцев я вам всё же дам.

Ты что серьёзно? – с нотками недоверия произнёс Гомозков.

Серьёзнее не бывает, – протягивая ему деньги, с улыбкой сказал Стрельцов. – Ведь нормальные люди при необходимости должны друг друга выручать, не так ли?

Так – то оно так, но всё равно как – то странно и необычно… – в замешательстве пробормотал тот.

Таких как ты я ещё не встречал…

Если будешь относиться к людям уважительно, встретишь ещё лучше, – убеждённо сказал Стрельцов, и, забросив на плечо свой рюкзак, поспешил к выходу.

Глава вторая. Судьбоносное знакомство в поезде

Через полчаса Стрельцов приехал на центральную площадь и довольно быстро нашёл нужную автобусную остановку. А пока сюда добирался, погода, как и спрогнозировал Василий, изменилась к лучшему: дождь прекратился, тучи стали расходиться и в просветах показалось голубое небо.

Взглянув на часы, он с оживлением подумал: «До конца рабочего дня остаётся целых три часа, поэтому я уж точно не опоздаю, ведь за это время я смог бы даже пешком до этого посёлка добраться.»

Но оказалось, что рано радовался, потому что пришлось ждать автобус аж полтора часа. А когда он наконец доехал до нужного места на пустынной трассе, кондукторша сообщила, что до посёлка ещё придётся идти километра полтора пешком.

«Что же, придётся вспомнить армейские навыки, когда я с полной выкладкой участвовал в марш-бросках…» – обескураженно подумал он, и, придерживая сзади рюкзак обеими руками, чтоб не болтался и не бил по спине, побежал трусцой в направлении посёлка.

Нефтеразведка базировалась на самой окраине посёлка Тыю, а за ней до самого горизонта простиралась тундра, поросшая редкими кустарниками карликовой берёзки. На её территории находились: машинно – тракторная станция, буровой склад, вертолётная площадка, два общежития барачного типа и двухэтажное деревянное здание конторы.

Проявив настойчивость и упорство, Стрельцов всё – таки сумел домчаться к ней без опоздания. Но когда вбежал внутрь, пожилая сторожиха сказала, что сегодня короткий день и все ушли ещё полчаса назад.

«Столько труда, и всё напрасно… – разочарованно поморщился он. – Что ж, выхода нет, придётся ждать до понедельника.»

Пройдясь по посёлку, который состоял из бараков и двухэтажных шпальных домиков, он нашёл столовую и зашёл перекусить.

«А потом поеду на вокзал, сдам рюкзак в камеру хранения и прогуляюсь по городу,» – решил он, и, набрав полный поднос блюд, сел за стол в конце зала.

«Таких больших и сытных порций, да ещё и по такой дешёвой цене, я не видел ни в одной столовой, – приятно удивился он. – И это говорит о том, что здесь живут люди физически сложных профессий, которых нужно хорошо кормить. Они достойны уважения, потому что в суровых климатических условиях ведут разведку нефти и газа, и скоро я стану одним из них. Хорошо, что я сюда приехал, здесь я начинаю себя чувствовать настоящим мужчиной!»

«А не рано ли я радуюсь? – вдруг пронеслась в его голове тревожная мысль.– А то ведь может оказаться так, что не возьмут на работу, и тогда… Да, тогда, я окажусь в очень незавидном положении, но это не значит, что я должен раньше времени себя накручивать и страдать.»

Выйдя из столовой, он некоторое время бесцельно бродил по посёлку, а затем снова направился в сторону нефтеразведки. Увидев, что за дощатым забором стоят несколько вездеходов, подумал: «А может, переночевать в кабине? А то если поеду в город, то не удержусь от соблазна и потрачу значительную часть своего скромного денежного запаса. Правда, есть риск, что меня заметит сторожиха и примет за вора, но, надеюсь, что дело до этого не дойдёт».

Перемахнув через забор, он воровато подобрался к одному из них и дёрнул за ручку двери – она оказалась незапертой. Забравшись в кабину, в которой было мягкое кожаное сиденье, он снял обувь, подложил под голову рюкзак и лёг на спину.

«Теперь наконец можно расслабиться и отдохнуть, а то малость притомился с дороги,» – сладко потягиваясь, подумал он.

Но вдруг дверь резко распахнулась и, словно гром среди ясного неба, раздался возмущённый голос сторожихи:

Что, лучше места не нашёл, чтоб после пьянки дрыхнуть?! А ну мотай отсюда, урод, пока милицию не вызвала!

И угрожающе замахнулась на него суковатой палкой.

«Надо же, за пьяницу меня приняла… – вздрогнув от неожиданности, с неприятным чувством подумал он. – Ладно, хоть не за вора.»

Я не пьяный… я только хотел здесь переночевать, потому что не успел устроиться на работу и теперь вынужден ждать до понедельника, – обуваясь, растерянно пробормотал он. – Я же недавно заходил в контору, неужели вы меня не помните?

Да вспомнила я тебя, вспомнила, – уже более миролюбивым тоном продолжила она. – Но сначала подумала, что ты один из тех буровиков, которые приезжают с вахты и напиваются до чёртиков. Извини, ошиблась. Зовут – то как?

Юрий.

А я Нина Васильевна. Ты вообще откуда?

Я из подмосковного Подольска.

О-о, выходит мы земляки! – искренне обрадовалась она. – А я из Бронниц. Знаешь этот город?

Конечно.

Тогда пойдём со мной – я своих земляков на произвол судьбы не бросаю, – неожиданно предложила она. – Временно подселю тебя в балок к буровикам, у которых есть свободная койка.

Выбравшись из кабины, он закинул рюкзак за плечи и покорно последовал за ней.

Сторожиха сначала направилась к зданию конторы, а затем стала обходить его с левой стороны, и вскоре Стрельцов увидел, что за ним стоят несколько деревянных балков. Остановившись возле одного из них, она сказала:

Здесь есть свободная койка, потому что один из жильцов сейчас находится на вахте. Правда, живут в этом балке не русские, а татары, но люди они дружелюбные, и я думаю, что проблем у тебя не возникнет.

«В моём незавидном положении не то что с татарами, с чёртом ночевать согласишься…» – с грустной улыбкой подумал он.