Ступени без лестницы

Формально меня позвали, чтобы обсудить Роберта и его новую пассию. Мы согласились, что Роберт – позёр, что он притащил бедную малютку, судя по внешним данным, Стелле едва исполнилось восемнадцать – исключительно с целью доказать Анне, какой он сексапильный и какие юные красавицы от него без ума. Всё это означало одно: после очередной рюмки следовало ждать рецидива влюблённости. В таком случае мне предписывалось быть готовым вызвать такси и безболезненно сплавить нашего Ромео, от греха подальше. Обсуждение ситуации происходило деловым тоном, с бесстрастным выражением лица, но я всё ждал, когда же она заговорит о главном. И вот, уже взявшись за ручку двери, Анка, как бы между прочим, спросила:

– Кстати, Роман, ты мне не расскажешь, что это с тобой стряслось там, у входа? Ты был какой-то сам не свой. Вы что, встречались с этой Стеллой раньше?

Мой ответ был готов заранее, но я взял небольшую паузу, для большего правдоподобия.

– Знаешь, мне на секунду показалось, будто я увидел одноклассницу, но быстро понял, что ошибся. Той сейчас должно быть около тридцати. Может быть, это какая-то её дальняя родственница?

Анна посмотрела на меня с большим сомнением, ей явно хотелось задать ещё пару вопросов, но она промолчала. Мы вернулись в комнату и я решил что всё в порядке, проблема решена. Как позже выяснилось, чувство это было ошибочным, камень с плеч никуда не делся.

Возвратившись, я на радостях принял предложение Роберта «бахнуть водки». Мы выпили под старый мужской тост – за усиление потенции и финансового благополучия. Сам тост был произнесён шёпотом, в оригинале он звучит вызывающе нецензурно. Уже поднося рюмку ко рту, я подумал, что зря пью за эрекцию, впору было желать её некоторого ослабления.

Алкоголь быстро разбежался по жилам, в голове зашумело, я откинулся в кресле, поднял глаза – и столкнулся взглядом со Стеллой, она смотрела прямо на меня, дружелюбно и, как мне показалось, с интересом. Я покосился на Анну, та болтала о чём-то с Иолантой. Да и почему бы, в конце концов, хозяину не обменяться взглядами с симпатичной гостьей? Ведь согласно правилам этикета, хозяева должны развлекать гостей! И вообще, могу я в праздник немного расслабиться, пофлиртовать, это же не смертельно, правда?

Дальше взглядов дело не пошло, на сцену ворвался Роберт. Он ведь пришёл к нам уже «на взводе», а выпитая рюмка водки подействовала на него как камушек, с которого начинается лавина в горах: на наших глазах стал разворачиваться «театр одного актёра».

Кажется он даже забыл, что пришёл не один, всё внимание Роберта было сосредоточено теперь на моей супруге. Сперва он принялся шумно расхваливать каждое блюдо на столе, даже то, что было куплено в кулинарии, ставя Анну в пример присутствующим женщинам. Резко перескочив от деловых качеств к внешним достоинствам, он стал доказывать, что люди много теряют, не имея возможности наблюдать такую красавицу на обложке «Vogue». Одновременно он намекал, что именно я, жестокий ревнивец, не даю человечеству шанса насладиться красотой супруги, а ей – показать себя во всю стать.

Томаса с Иолантой эти его пассажи страшно смешили. Не зная предысторию наших отношений, они пришли к выводу, что Роберт специально избрал такой стиль поведения, чтобы позабавить компанию.

Оказавшись в центре внимания, влюблённый миллионер распетушился и стал приглашать всех присутствующих покататься на яхте, которая дожидается его в Испании. Анна не выдержала и вежливо поинтересовалась, платит ли он зарплату своим матросам? Роберт не понял её иронии и принялся доказывать, что на его яхте матросы не нужны, так как он сам достаточно силён, чтобы управляться с парусами. Он даже кинулся раздеваться, пытаясь поразить нас своими бицепсами, и нам с трудом удалось убедить его, что мы верим ему на слово.

Я глянул на Стеллу, она сосредоточенно ковырялась в салате, причём в уголках её глаз что-то подозрительно поблёскивало. Несложно было догадаться, что подобное вероломное поведение Роберта обижало девчонку не на шутку.

Меня же от всего происходящего раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, Роберт неоднократно пересекал границу доброго тона, я с трудом сдерживался, чтобы не дать ему в морду, но с другой стороны, не хотелось портить праздничную атмосферу вечера.

Была и третья сторона, если можно применить подобное выражение в данном случае. После очередного тоста я вдруг почувствовал, как резко изменилось моё отношение к Стелле, мне стало нестерпимо жаль бедную, брошенную этим негодяем девочку. Сердце разрывалось от жалости, мне хотелось как-то её утешить, приголубить, что ли, но для этого необходимо было отвести её в спальню. Видимо я всё же был не совсем пьян, потому что тут же понял – Роман, последняя рюмка была лишней!

Нужно было срочно что-то делать, прежде чем меня развезёт окончательно. Наклонившись к жене я осведомился шёпотом:

– Не пора ли вызывать такси для Роберта?

– Подожди, давай хоть Новый год встретим, – таким же конспиративным шёпотом ответила Анна. Она всё ещё ни о чём не подозревала, а объяснить ей в чём заключается бедственное положение я был не в состоянии.

Выручил меня Томас, он наконец понял, что вечер рушится, взял инициативу в свои руки и предложил пойти встречать Новый год на улицу. Мы все поддержали его предложение, втайне надеясь, что свежий воздух хоть немного отрезвит Роберта – да и меня заодно. До двенадцати оставалось несколько минут, мы взяли шампанское, бокалы, пакет с фейерверками и вывалили на улицу. На снегу перед домом уже стояла небольшая толпа соседей. Став тесной компанией, локоть к локтю, мы сфотографировались, затем, когда стрелка подошла к двенадцати, открыли шампанское. С одной стороны, мой локоть обхватила рука жены, а на другом примостилась рука Стеллы и это, сознаюсь, меня и радовало, и немного тревожило.

Томас запустил ракеты. Мы пили ледяное шампанское, глядели как в небе лопаются разноцветные огненные шары – и всё это время я с теплотой ощущал маленькую ручку, крепко сжавшую мой правый локоть.

Шампанское смешалось с выпитой ранее водкой, так что фейерверк, взорвавшийся в моей бедной голове, вполне мог конкурировать с тем что в небе! Все страхи моментально испарились, вместо них пришла эйфория. Вокруг царило праздничное веселье, над нами простиралось бездонное чёрное небо в огненных брызгах, а рядом со мной, прижавшись, стояли две чудесные женщины. Я даже стал обдумывать смелую операцию, как поймать нужный момент и тайком поцеловать Стеллу в прекрасное розовое ушко. Мне здорово повезло, что такой момент так и не представился.

Единственная проблема ожидалась по возвращении. Трудно было представить, как я буду снимать пальто, давление в брюках всё возрастало, хотя, казалось бы, предел давно достигнут. Мне даже почудилось на мгновение, будто я слышу звук рвущейся ткани. Оказалось, что это был всего лишь треск петард, запущенных неподалёку и я облегчённо вздохнул.

Иоланта и Томас предложили нам прогуляться по городу. Я горячо поддержал эту идею, в надежде что движение поможет разогнать скопившуюся в одном месте кровь по всему организму. Была и вторая причина, я надеялся, что в каком-нибудь тёмном переулке мне всё-таки удастся поцеловать Стеллу.

Но когда мы прошли всего лишь с десяток метров, то поняли, что придётся вернуться. Роберта окончательно развезло, он терял равновесие, матерился как грузчик, падал, а пытаясь встать цеплялся почему-то исключительно за пальто Анны – короче, о прогулке пришлось забыть.

Правда я тоже временами чувствовал, что земля уплывает из-под ног, но моё состояние всё же было получше. Томас с Иолантой, попрощавшись, отправились в центр города, чтобы продолжить веселье, а мы направились домой.

Поднимаясь по лестнице, Роберт устроил соседям «детский крик на лужайке». Он вопил в лестничный пролёт: «С Новым годом, мои маленькие друзья!» – и дёргал при этом перила так, что весь дом гудел. Я дважды порывался оглушить приятеля хорошим хуком, и каждый раз его спасало то, что он уважительно называл Анну «мамочкой».