Девятая жизнь Освальда

И единственный, кто смог бы ему помочь был тот кот, живущий сейчас в его человеческом теле. Который уже приходил к нему два раза и решительно требовал вернуть ему кошачью шкуру. Но Даниэлю так понравилась новая жизнь, полная любви и счастья, что он категорически отказался меняться телами и не сказал незнакомцу заклинание.

А сейчас вот сидел и жалобно мяукал, призывая его вернуться.

***

Мне снился такой чудесный сон, что я даже причмокивал от удовольствия. Подушечки всех сортов, нежные кусочки филе, ароматные колбаски и пахучие печеньки окружали меня со всех сторон и сладостно умоляли: «Скушай нас, Освальд. Ну, очень просим». И я лопал, лопал все подряд, не в силах остановиться. У, вкуснотища-то какая!

И тут в мой безумно сладкий сон вдруг вторглась какая-то муха. Бесстыжая и наглая, назойливо жужжащая над ухом. «А ну, кыш, – махнул я лапой. – Пошла вон, а то разозлюсь и слопаю тебя».

Но она не думала улетать и настырно ныла: «Помогите мне, сэр. Ну, пожалуйста. Я вас очень прошу».

«Вот же, пакость какая, – встряхнул я головой, пытаясь отделаться от крылатой вредины. – Такой сон перебила».

Я бросился было вдогонку за уплывающими от меня колбасками и печеньками, и …оказался в знакомой комнате отеля. Черный кот сидел на диване и уставившись в одну точку, не переставая с надеждой бубнил:

– Ну, пожалуйста, помогите мне, сэр.

Я уселся рядом с ним и громко щелкнул пальцами перед его носом.

– Эй, очнись.

Кот вышел из транса и прыгнул мне на колени.

– Вы пришли, сэр! Я звал, звал, а вас нет и нет.

От жалости к себе у него потекли слезы. Я глубоко вздохнул и погладил кота по спине, а потом по голове и за ушами. В общем, весь ласкательный набор. Хотя в прошлый раз он так разозлил меня, что скорее заслуживал пинка под зад, а не обнимашек. Но негодник знал, чем можно растопить мне сердце. Устоять перед кошачьими слезами было выше моих сил.

– Ну, тихо, тихо, малыш. В чем дело? Сделал лужу посреди комнаты, и тебе погрозили пальчиком? Так надо быть аккуратней и добегать до лотка. Кожаные любят порядок. Радуйся, что с Бертой живешь. В другом месте и по мордасам мог бы схлопотать.

– Нет, нет, сэр. Я очень аккуратный. Берточка всегда хвалит меня за это.

«Берточка» полоснула по сердцу ревностью, и я уже резче спросил:

– Тогда чего хнычешь и меня зовешь?

– Понимаете, сэр, Никас— приятель Берточки хочет привести сюда свою кошку. Ну для этого… самого. А я боюсь, что не понравлюсь ей… и вообще не смогу… меня прогонят… а я, я не хочу уходить отсюда.

Слезы вновь потекли из янтарных глаз. Я глубоко вздохнул и ласково потрепал кота за уши.

– Так, быстро утри сопли и запоминай. То, чем вы будете заниматься называется спаривание. И слова «нравится», «не нравится» не имеют к нему никакого отношения. Это у кожаных «ах, как хорошо, хочу еще». А у котов все иначе. Схватил зубами за холку, сделал дело и отпрыгнул куда подальше, чтобы кошка не располосовала тебя от боли.

– От боли? – кот уже забыл о слезах и недоуменно таращился на меня.

– Да, сынок. При спаривании кошка истошно вопит не от удовольствия, а от сильнейшей боли. И когда все заканчивается, то может и набросится на кота.

– А коту тоже больно, когда все это самое происходит?

– Нет, но удовольствия он также не испытывает. Это только у кожаных все эти муси-пуси, любови и страсти. А у животных лишь голос природы, вынуждающий размножаться. И этот голос сейчас звучит для той кошечки, которую хотят к тебе привести. Не бойся. Весь процесс занимает всего несколько секунд, ты быстро отстреляешься.

– Но я… никогда раньше… а вдруг она мне не понравится… и у меня не получится этого самого…

– Кожаные любят говорить, что ночью все кошки серые. И поверь, малыш, так оно и есть. Когда кошка выгнет спинку и поднимет перед тобой хвостик, тебе будет абсолютно все равно – старая она там, или некрасивая. Ты сделаешь все без всякого напряга, даже не задумываясь. Природа позаботилась об этом, снабдив орган, который ты вылизываешь каждый день, специальными зубчиками-шипами. Они не дадут кошке сбежать до окончания процесса.

– Шипы? Но ведь они могут поранить кошку… там.

– Так поэтому она и орет, что шипы ранят ее, когда этот орган из нее вытаскивают.

– Ой, я уже не хочу встречаться с кошкой Никаса. Теперь Берточка меня прогонит? Да?

Кот хотел было опять заплакать, но я легонько встряхнул его и строго сказал:

– Запомни – кот всегда главнее кошки. Если не захочешь, так можешь даже не смотреть в ее сторону. Пусть себе катается по полу и призывно воет, а тебе будет по фигу. Кожаные ведь не станут маячить рядом, а оставят вас наедине в какой-нибудь комнате. Отсидишься там под кроватью или диваном, и все. Кошка ведь не расскажет этому Никасу, что ты отказался спариваться. А котята иногда не получаются, даже если и усердно трудился. Говорю же, здесь все решает природа.

– Так эта кошка хочет деток? Для этого ее и приводят ко мне? – умиленно спросил кот.

– Она просто хочет угомонить гормоны. У котов ведь нет семей, как у кожаных – папа, мама, дети. Даже постоянная пара – это редкость. Если кожаные и держат в доме кота и кошку, то чаще всего их сразу делают бесплодными.

Я не стал пугать кота жутким словом «кастрация». Мне восемь жизней успешно удавалось ее избежать. Надеюсь, что и в девятой жизни удача останется при мне, и этот самозванец сохранит мое тело в целости и сохранности.

– Или же, наоборот, поощряют их часто спариваться, чтобы заработать на породистых котятах.

Вполне вероятно, что новый друг Берты для этого и хочет привести свою кошку, подумал я, но не стал озвучивать мысли вслух.

– В любом случае кошачья семья – это кот и кошка. А котята приходят и уходят. Если у кожаных есть совесть, то они пристраивают их в «надежные руки», а если совести нет, то просто топят.

– Но почему люди не оставляют их себе?

– Сколько? Одного? Двух? Кошка ведь за всю свою жизнь может родить до двухсот котят. Всех не оставишь. Да они и одного-двух не хотят. Это ведь лишние неудобства и расходы.

– Жаль котят. Наверное, мама-кошка плачет за ними, – печально всхлипнул кот.

Я встрепенулся и вкрадчиво предложил:

– Твоя мама тоже грустит по тебе, давай возвращайся к ней.

Кот почувствовал опасность депортации и сразу отряхнулся от сентиментальных мыслей.

– Я не хочу домой. И моя мама не грустит. Она видит вас и думает, что это я.

Да, номер не прошел. Ну и пусть. Попробую в следующий раз. Возможно. Если получится. И чтобы самому не расплакаться от досады, грубовато сказал коту:

– Ладно, главное я тебе сказал – ничего не бойся и делай то, что хочешь. Если кошка опытная, то она сама тебе поможет. А не поможет, тогда пусть воет дальше. Это уже ее проблемы. Никто из-за нее тебя не выгонит. Так что не раскисай. А мне пора уходить.

– Может, еще посидите со мной? – робко попросил кот.

– Малыш, у меня много дел. Тебе хорошо – сейчас Берта придет, накормит тебя, приласкает. А мне надо думать, как смотр пройти. Что надеть, что кому говорить, – с тоской произнес я и решил все-таки надавить на его совесть. – А еще будет конкурс на превращение в животное. Король сказал, что если я его не пройду, то он меня накажет. Не знаю, как. Побьет, наверное.

Последние слова я произнес чуть не плача. А чем я хуже него? Я тоже хочу порыдать о своей судьбе. Только меня, к сожалению, никто не погладит за ушком.

– Ну, что вы, сэр! Его величество добрый, он никогда меня не бил, – кот трогательно погладил мою руку когтистой лапкой. – Я скажу вам заклинание, чтобы выполнить задание, только поклянитесь, что не отправите меня обратно.

– Я клянусь, малыш! – поспешно произнес я, не веря в такую удачу.

– Здоровьем вашей мамы, – строго уточнил кот.

– Да, я клянусь здоровьем мамы и папы, – торжественно произнес я.

Эх, ты – наивный кожаный детеныш. Да я тебе десять таких клятв дам. Это ведь для тебя мама самое святое, а я, как и любой кот, даже не помню, была ли она у меня когда-то. Поэтому, абсолютно не считая себя обманщиком, я внимательно слушал сбивчивые объяснения Даниэля и мечтал, что у меня все получится.

Скоро, максимум завтра, я верну себе прекрасное кошачье тело. А этот малыш пусть сам разбирается со своими проблемами на планете Циннара.

Глава 10

Кот уже привычно потерся о ноги приятеля своей хозяйки, ожидая угощения. Полковник всегда радовал его вкусными печеньками, которые приносил в небольших пакетиках. Но сегодня он внес в прихожую большую коробку и бережно поставил ее на пол.

Освальд подошел к коробке и обнюхал ее. Пахло печеньем и чем-то еще, таким приятным. Волнующе-призывным.

– Знакомься, котик. Это Медония. Она очень хорошая девочка.

Из коробки показались сначала подрагивающие нежно- бежевые ушки, а затем прелестная мордочка с ярко-зелеными глазками и розовым носиком.

Освальд сел на задние лапы и забил хвостом об пол.

– Ну, знакомьтесь, а мы ненадолго отлучимся за вкусняшками, – ласково произнесла Берта и подхватила Никаса под локоть. – Не будем им мешать.

С умильными улыбками они покинули номер, решив оставить кошачью парочку пока на часок, а там уже видно будет, что делать дальше. А сейчас почему бы не выпить чашечку кофе и не поболтать, ведь они не виделись два дня, и у них есть так много всего, что можно рассказать друг другу.

***

После ухода людей палевая красавица тут же покинула свое временное пристанище, грациозно выпрыгнув из переноски. Черный кот перестал бить хвостом, осторожно подошел и вытянув шею, обнюхал ее голову.

Ну вот еще! Что он себе вообразил? Думает, что стоит только хвостом взмахнуть, и он сразу все получит? Как же, сейчас. Она приличная кошка и так, прямо с ходу не предается любви. Все надо делать по правилам. Сначала должна быть длительная прелюдия, а там посмотрим. Впрочем, кого она хочет обмануть? Этот красавец сразу заставил ее задрожать от желания, и Медония прекрасно знала, чем закончится их встреча. Но традицию никто не отменял. И выгнувшись дугой она зашипела.

Кот в испуге отпрыгнул от гостьи. Почему она так рассердилась? Он ведь ничего еще не сделал. Просто подошел поближе и понюхал ее. Всего лишь понюхал. А если бы запрыгнул на нее, как советовал бывший Освальд, чтобы тогда вообще было бы?

Но долго рассуждать на тему «если бы да кабы» ему не довелось. Пришлая красотка ударила его лапой по морде, а затем прижалась к полу, готовясь к прыжку. Освальд не стал ждать атаки, чтобы доблестно отразить ее, а с быстротой молнии бросился под кровать. Только отсидеться в тихом уголке не получилось. Уже через мгновение злобная кошка нашла его и погнала дальше.

Кот трусливо метался по комнате, пытаясь укрыться от разъяренной фурии, но она, казалось, знала все тайные уголки этого номера намного лучше него.

Но тут йщелкнул замок в двери, и Освальд с облегчением выдохнул. Сейчас его ненаглядная хозяйка прекратит это безобразие и прогонит полковника вместе с его «девочкой». Ходил тут, понимаешь, подлизывался к ним с Берточкой, а потом взял и подкинул им бешенную кошку.

Только на пороге стояла не Берта, и даже не полковник Занкадис, а какой-то странный человек. Несмотря на безумно жаркий день, когда все вокруг ходили в майках и шортах, он был одет в плотную черную одежду, с длинными рукавами. На руках у него были перчатки. И не обычные тонкие одноразовые, а кожаные, и тоже черные. А венчала весь это кошмар глубокая шапка-шлем, с прорезями для глаз.

Грабитель (а кто еще это мог быть?) тихо прокрался в комнату и осмотрелся. В этот момент кот пытался пролезть под кресло, и ему уже удалось наполовину протолкнуть свое упитанное тельце, как его цепко схватила рука незнакомца.

– Вот ты и попался, зверюга, – злобно прошипел грабитель, пытаясь впихнуть кота в большую сумку, висевшую у него на плече.

Освальд заорал во все горло и попытался выкрутиться, но жестокие руки сдавили бока, не давая даже вздохнуть. Все что он смог сделать – так это выпустить желтую струю от страха.

– Ах, ты тварь! Еще и сумку обоссал. Ну, я тебе сейчас быстро башку отвинчу.

Грабитель схватил кота за шею и сжал ее. Он столько дней мечтал о таком моменте, что сейчас даже постанывал от удовольствия. Но его сладостный стон вдруг окрасился адской болью. Откуда-то с боку внезапно вылетел снаряд и ударил прямо ему в голову.

Мужчина заорал дурным голосом, не понимая, что происходит. Трикотажная шапка не спасла от острых кинжалов, и они безжалостно полосовали кожу, впиваясь болью прямо в мозг.

Медония наслаждалась процессом, гоняя жениха по номеру. Все как полагается. Сначала надо хорошенько помучить кавалера, потом дать ему немного успокоиться и прийти в себя, а затем уже сдаться на милость «победителю». Куда ж ей бедненькой деться? Придется покорно принять «наказание» от этого красавчика.

Но ее столь тщательно спланированная процедура знакомства была грубо прервана появлением какого-то мужлана. Услышав щелчок замка Медония подумала, что это вернулись Никас и Берта, и поэтому нырнула под кровать, чтобы разыграть перед ними испуганную невесту, целомудренно забившуюся в уголок.

Но увидев грубые ботинки вместо прекрасных кожаных туфель хозяина, Медония вылезла из-под кровати и задохнулась от возмущения. Какой-то придурок, весь в черном, схватил ее несостоявшегося любовника и пытался запихнуть его в большую сумку. Ну, нет! Она так долго старалась не для того, чтобы остаться ни с чем. И сейчас возьмет, и покажет этому козлу, как опасно оказаться на пути кошки к ее большой и светлой любви.

Наглый вор заорал, как резанный, когда Медония с разбега прыгнула ему на голову и вонзила в нее когти всех четырех лап.

Она и сама заорала:

– А ну отпусти моего мужика, гад, а не то я тебе сейчас глаза выцарапаю!

Прозвучало это, конечно, по-кошачьи, но очень грозно.

Берте и Никасу было очень интересно узнать, как поладили их «детки» между собой, и они решили на минутку зайти в номер и тихонько посмотреть, что там происходит.

А происходило там что-то явно неромантическое. Когда они вышли из лифта, то услышали громкие вопли – мужские и кошачьи, раздававшиеся, как оказалось, из номера Берты. Охранник и горничная стояли позади портье, лихорадочно перебиравшего ключи в поисках нужного.

Берта выхватила из сумочки ключ и протиснулась к двери.

– Мисс Стивенсон, мы услышали крики и хотели выяснить в чем дело, – начал оправдываться портье, но полковник решительно оттеснил его и забрав у Берты ключ, открыл номер.

Картина, представшая перед глазами была трагичной и смешной одновременно. На одной руке грабителя, словно сошедшего со страниц дешевого комикса, безжизненно повис большой черный кот. Другой рукой он безуспешно пытался столкнуть с головы палевую кошку, которая вцепилась в него мертвой хваткой. При этом они оба – и мужчина, и кошка отчаянно вопили.

– Девочка моя, иди к папочке, – ласково, чтобы успокоить любимицу, произнес Никас, протягивая вперед руки. – Отпусти коготки, а то еще сломаешь их об этого негодяя.

Услышав голос хозяина, кошка сразу успокоилась. Можно уже не беспокоиться о судьбе своего жениха. Сейчас его хозяйка сама поколотит этого сволочного черного мужика.

Медония убрала когти и привычно прыгнула на плечо полковника. Он ловко подхватил ее и сказал: – А теперь иди к мамочке, – и передал кошку растерянной Берте.

А сам быстро подошел к вору и с силой разжал его пальцы, вцепившиеся в холку кота. Уложив животное на левый локоть, правой рукой Занкадис содрал с головы мужчины шапку и бросил ее на пол.

– Ты, сволочь! – закричала Берта. – Теперь ты точно сядешь.

Оказалось, это Влад решил отомстить бывшей любовнице и украсть у нее драгоценности. А заодно, убить кота, чтобы наказать и его, и хозяйку.

Пока Берта разбиралась с полицией и администрацией отеля, Никас занимался котом. Медония жалобно мяукала, наблюдая, как хозяин возится с чужим питомцем, давая ему лекарство и баюкая на руках. Нет, она не ревновала, а искренне волновалась, ведь после всего пережитого Освальд стал для нее своим. И когда полковник уложил сонного кота на лежанку, его любимица грустно устроилась рядом с ней.

Берта тоже была в растерзанных чувствах, и Никас не мог оставить ее одну в таком состоянии. Он заварил крепкий чай и начал успокаивать расстроенную женщину. Сначала словами, потом осторожными поцелуями, а затем и страстными объятиями.

Утром Берта робко посмотрела на Никаса, боясь, что душевная ночная близость улетучится с яркими лучами солнца, но увидев счастливые глаза, поняла, что это ее мужчина, и у них все надолго и серьезно.

Удивившись, что никто из любимцев не пришел их будить, они пошли разыскивать их и до слез растрогались, когда увидели, как те вылизывают друг другу уши, с трудом уместив свои тушки на одной лежанке.

Глава 11

Узнав заклинание мне не терпелось сразу применить его, но потратив полночи и целое утро, я не добился никаких успехов, и начал подозревать, что Даниэль обманул меня. Впрочем, он предупреждал, что заклинание очень трудное. У него несколько лет ушло на его освоение. И лишь благодаря настойчивости среднего брата Томаса, постоянно занимавшегося с ним, удалось получить пусть слабый, но все же результат.

Я тогда еще самонадеянно подумал – это у тебя долго не получалось. Ты ведь был здесь немного с приветом, поэтому и не мог долго запомнить. Но у меня то с мозгами и памятью все в порядке. Сейчас сосредоточусь, проверну на запястье волшебный браслет и произнесу про себя заветное слово. И прощай мой страшный сон, в котором пришлось быть кожаным и ходить на двух лапах.

Но сколько я ни крутил браслет и ни повторял заклинание – про себя, шепотом и даже громко в голос (специально для этого на рассвете вышел в парк, чтобы можно было покричать) ничего не получалось. Только руку натер браслетом и горло надсадил.

Ну, Даниэль, засранец, все-таки обманул меня. А такими чистыми глазами смотрел, когда говорил заклинание и объяснял, как обратно стать человеком (будто меня это интересовало), что я повелся и поверил ему.

Ничего, я тебе покажу в следующий раз, когда увижу. Не за ушками гладить буду, а тресну по упитанному заду, чтобы не обманывал.

Уже в совсем расстроенных чувствах я вдруг вспомнил, что у Даниэля была проблема с буквой «р» и представил, как бы прозвучало заклинание, состоявшее почти из одних рычащих, в его исполнении. И поцеловав браслет на удачу, я прокартавил заветное слово.

О, чудо! Не успел еще растаять последний звук, как я плюхнулся на четыре лапы и резво побежал по зеленой траве.

– Ура!!!Получилось! Я— кот!

Не было предела моему безудержному счастью. Как же радостно опять стоять, бегать, прыгать на четырех лапах. Вонзиться когтями в землю и потянуться во всю длину чудесного кошачьего тела. Гибкого и проворного, в отличие от неуклюжего и неповоротливого человеческого тела, в котором я провел целую неделю и почти смирился с горькой мыслью, что останусь в нем навсегда.

Я наслаждался своей силой и ловкостью. Не понимаю, почему Даниэль так огорчался, что кот получался беспородным. Главное ведь не внешний вид, а возможности.

Я нарезал круги по парку, как вдруг в воздухе взметнулось нечто большое и непонятное, что затем плюхнулось почти рядом со мной. Я дернулся в сторону и быстро вскарабкался на дерево. И оттуда увидел двух мужчин, которые подбежали к непонятному предмету и подняли его с земли.

– Убежал зараза. Ну, ничего, все равно поймаем, – пообещал невысокий кривоногий мужичок своему напарнику – молодому парню с глуповатым лицом. – Хоггинс приказал перебить всех котов. Повадились тут бегать по цветникам.

– Так сеткой не получается. Может, из рогатки их бить будем?

– Ха, ха, из рогатки. Тут ружье нужно. Или в сарай всех загнать, а там уже вилами заколоть.

У меня прямо шерсть дыбом встала от представленной картины. Всегда удивлялся жестокости людей. Судьба баловала меня, и жить на улице не довелось, но сталкиваться с бродячими котами приходилось. С некоторыми я даже дружил и часто делился с ними едой.

– Бросайте эту пустую затею с сетью. Три дня уже ловим и без толку, – произнес появившийся под деревом третий мужчина и оскалил в гнусной ухмылке гнилые зубы. – Экономка предложила подмешать крысиный яд в небольшие лепешки с мясом. Я уже разбросал их повсюду. Нам только останется завтра собрать кошачьи трупы и сжечь их в овраге.

– Давно бы так, а то носишься тут с сетью за этими кошаками, – проворчал кривоногий мужичонка, презрительно сплевывая на траву. – Тогда подождем до завтра, а сейчас винца хлебнем. Я его там, в сарае припрятал.

Слуги потеряли ко мне всякий интерес и неторопливо поплелись к большому сараю, в котором хранилось сено и садовый инвентарь.

А я спрыгнул с дерева и заметался по дорожкам парка. Кодекс кошачьего братства не позволял бросать собратьев на произвол человеческой жестокости. Поэтому мне надо было срочно найти здесь бродячих котов и предупредить их о грозящей опасности. Вот только как это сделать, ведь парк был огромным.

Я метнулся в густые кусты, как вдруг услышал плачущий девичий голосок:

– Хрюн, отпусти меня, пожалуйста. Я не хочу…

– Зато я хочу. Хватит ломаться, Мия. Привыкай.

– Я расскажу все Монти.

– Расскажи, расскажи. Да и остальным тоже.

Сначала я подумал, что это какой-то садовник пристает к девушке, но через пару секунд увидел, что огромный рыжий кот вцепился в холку белой кошечки, совсем еще подростка, и пытается влезть на нее. Ну, это уже беспредел!

Со всего разбегу я ударил кота в бок, а затем укусил его за ухо. Рыжий сразу выпустил свою жертву и с шипением бросился на меня.

– Беги, детка! – крикнул я кошке, и она юрко шуганула в кусты.

– Чего ты лезешь? Это наша девка! Вали отсюда!

– Это ты вали! У нее даже первого гона еще не было!

– Не твое дело! Кто ты такой, чтобы мне указывать?

Сцепившись в клубок мы катались по траве, но тут раздался хриплый окрик:

– Харэ! Стоять!

На наше живое колесо прыгнул кто-то еще, и оно сразу распалось. Я с трудом восстановил дыхание и увидел, что перед мной уже стоят четыре взрослых кота и один подросток. Вид у них был весьма потрепанный. Уши ободраны, шкуры в проплешинах. Только у самого молодого полосатого кота она была еще целой и даже довольно чистой.

– Хрюн, доложи, – просипел самый старый кот, вероятно главарь.

– Этот хотел тут территорию пометить, ну, а я его чуток проучил.

– Врет он все, ничего я не метил, просто за девчонку вступился.

– Да, он еще хотел шары подкатить к Мии.

– Что? – сразу вскинулся подросток и срывающимся фальцетом закричал: – Да я тебя сейчас порву за сестру.

– Стопэ, – резко оборвал я мальчишку, – потом сам у Мии спросишь. Вообще-то, я искал вас, чтобы предупредить.

Глядя в блеклые глаза вожака я постарался вложить всю искренность в голос, надеясь, что мне поверят.

– Вас хотят отравить крысиным ядом. По всему парку разбросаны лепешки с мясом. Это ловушки.

– А ты не врешь?

– Даю слово котана, – твердо произнес я самую сильную клятву в моем мире.

– Да какой из него котан, Фукс? Ты только погляди на его когти. Они же никогда не гребли сырую землю, – презрительно заявил Хрюн.

– Точно, на лоток ходит, – подхватил его слова одноглазый серый кот. – Братва, это же засланный котэ. Бейте его.

Для настоящего котана главное – не победить в драке с разъяренной бандой, а быстро сделать лапы, чтобы остаться живым. Я хорошо это усвоил в лихие 90-е. И сейчас даже не пискнул в оправдание, а сразу рванул по дорожке, пытаясь добежать до сарая. Хорошей новостью было то, что улепетывать надо сравнительно недалеко, а плохой —эти бандюги бегали не хуже меня.

Но все же я успел первым юркнуть в открытую дверь сарая. И уже там, кувыркнувшись в прыжке через голову, снова стал человеком. (Вот спасибо Даниэлю. А я еще не хотел его слушать).

Схватив метлу наперевес, я бросился обратно и, лихо размахивая ею во все стороны, быстро разогнал кошачью орду, а затем устало опустился на порог сарая. Да, не зря говорят: «Не делай добра, не получишь зла». Мои благие намерения оказались пустыми и бесполезными. Ну, и пусть. Я сделал все, что мог. Вот только Мию было жаль. Ей не удастся долго прятаться, и тяжелая взрослая жизнь начнется у нее очень скоро. Но такова судьба у бродячей кошки.

Я тяжело вздохнул и уныло поплелся в замок. А ведь как хорошо и радостно начинался этот день. Может, зря я тороплюсь вновь стать котом? Не так уж и плохо быть человеком, особенно, когда в нужный момент под рукой окажется метла. А не остаться ли мне им навсегда?

Но через несколько часов порядком устав от примерок и уроков по этикету я опять захотел стать котом. А, впрочем, выгодней всего – это уметь быть и котом, и человеком, и пользоваться этим при разных обстоятельствах. Только следует довести все действия до автоматизма, чтобы добиться мгновенного превращения. Утром малейшее промедление могло стоить мне жизни, а значит – надо учиться и учиться.