Дорога Благих Намерений

Ужасный гогот и шум путали мысли, не давая сосредоточиться. Несколько минут и сидел в оцепенении, вслушиваясь в кошмарные ночные звуки. Каждая минута промедления делала мое присутствие в квартире опаснее. Я чувствовал, что скоро они начнут ломиться сюда.

Я подошел к двери, держа в одной руке пистолет, а в другой сумку. Как только я ее открыл, бестолочь Ластик, который все это время сидел возле неё и прислушивался к звукам, прыгнул на лестницу и побежал вниз. Я потом долго его искал, но безрезультатно.

Я быстро спустился вниз. На лестнице стоял терпкий запах гнили. На втором этаже, на площадке, лежал парень с пробитой головой. Подойдя ближе, я узнал в нём Сергея, он был моим студентом.

Крики на улице отдалились. Теперь они раздавались где-то справа, из соседних дворов. Фонари не были зажжены. Густая тьма опутывала город, подчиняя его своей воле. Я быстро шел к своей машине, постоянно оглядываясь по сторонам. Из мрака то и дело показывались очертания предметов, клумб и фонарных столбов. Я обо что-то споткнулся, по всей видимости это был труп.

Я был уже возле своей машины, как вдруг услышал топот позади себя и тяжелое сопение. Я кинул сумку к машине и повернулся назад, одновременно достав фонарь. Свет осветил толпу людей, человек десять, настигающих меня. Их лица были обезображены гнойными пятнами, глаза хищно блестели.

В их взгляде не было ничего человеческого. Они неудержимой волной надвигались на меня, чтобы разорвать и утолить свою жажду крови.

Выстрел отрывисто прозвучал в темноте. Один заражённый упал на землю, его моментально затоптали остальные, однако толпа остановилась. Руки дрожали, луч света выхватывал из темноты или зараженных, или асфальт, усеянный всяким мусором.

Видя, что в руках у меня оружие, они отступили. Видимо какие-то вещи ещё оставались в их памяти. Я отступил на несколько шагов и наткнулся на свою сумку.

– Назад! – громко крикнул я, пытаюсь унять дрожь в голосе.

В ответ я услышал лишь шипение и какие-то звуки, едва напоминающие человеческую речь. Подхватив сумку, я сел в машину. Едва я завел двигатель, как в правое крыло что-то ударилось. Я выехал с парковки и ринулся сквозь толпу заражённых.

На улицах уже шли настоящие бои. Несколько зданий горело, но тушить их было уже некому. Я увидел несколько бронетранспортёров, продвигающихся между домов. Вокруг слышалась стрельба. Я стремился вырваться из этого кольца, но улицы были запружены машинами. Многие из них были брошены и оставлены прямо на середине дороги.

Наконец мне удалось выехать за город. Пустая дорога уводила меня все дальше, от охваченного паникой города. Я уже несколько оправился от первого потрясения и постарался оценить ситуацию более хладнокровно.

Нужно было спрятаться до полного выяснения этой чертовщины. Все-таки я поступил правильно, решив уехать в Хвостищево. К тому же, там было оружие, припасы и медикаменты. Сэм держал их там на тот случай, если бы повторилась история с Гуртовым и можно было там отсидеться.

Я не сомневался, что они с Олей тоже попытаются туда добраться. На моем пути мне не встретилось ни одной живой души, ни одного автомобиля. Мысли в голове путались, возник целый ворох вопросов, но задавать их было некому, да и ответов я бы не дождался. Наконец я въехал в деревню.

Место было тихое, спокойное. Оно было оторвано от цивилизации. Казалось, что эта деревушка находиться на другом конце света и в радиусе на тысячу километров нет никакого другого жилья.

Я загнал машину во двор, усыпанный слоем щебня. Домик был огорожен невысоким забором, но трава и деревья там густо разрослись, что почти полностью скрывали его.

Закрыв деревянные ворота, я направился в дом. В нем было две комнаты и маленькие сени. Электричества тут не было, поэтому я зажег фонарь.

Ничего примечательного внутри не было – обычный деревянный дом. В первой комнате стояла печь, но она уже давно развалилась. Несколько кирпичей лежали рядом. Первым делом я зажег свечи, расставив их равномерно по всей комнате, чтобы было достаточно света. Их было немного, поэтому следовало экономить. На всякий случай я закрыл окна плотной тканью, не пропускающей свет.

Покончив с этим, я полез на чердак и в подпол, чтобы подсчитать сколько я смогу здесь пробыть. Продуктов, которые мы оставили тут и тех, что взял с собой, хватило бы мне на пару недель, в крайнем случае можно было растянуть и на три. Оружия я нашел немного: автомат, два пистолета и патроны к ним. Видимо Сэм сюда заезжал и взял часть огнестрела, потому что, я хорошо помню, его тут было больше. Но и этого мне хватило. Медикаментов тоже было немного, однако залатать пару ран хватило бы с лихвой. Кроме того, я нашел на чердаке старую удочку, с оборванной леской и без крючка. Ее можно было подправить и ловить рыбу, в окрестностях протекала река.

Распределив припасы и оружие таким образом, чтобы они были всегда под рукой, я достал телефон – связи тут не было, интернет, понятное дело, тоже не ловил. Чтобы узнать, что творится в мире был лишь один способ – ехать в город, но я решил его отложить.

И так я начал жить в этом доме. По ночам в углах пищали мыши. Сначала меня это настораживало, но потом привык и перестал обращать на них внимание. За неделю я обошел всю деревню, около пятидесяти домов. Все дома были старыми, с гнилыми досками. В них уже никто не появлялся лет двадцать. На некоторых крыша обвалилась, то ли от снега, то ли от времени. Кое-где стены зарастали мхом. Природа медленно забирала жилища в свои владения. В некоторых из них я нашел несколько полезных вещей: длинную веревку; ковш, в котором я мог держать воду; еще одну удочку, которая оказалась целая.

На пятый день мне удалось поймать двух карпов. Узкая речка, заросшая камышом, была в километре от деревни.

Для выживания необходимо всего несколько вещей: тепло, еда и инструменты. Все это у меня было, и моя жизнь не была тяжкой. Еще через три дня я решил узнать обстановку в городе. Все-таки нужно было понять, что произошло и удалось ли прекратить беспорядки и панику.

Сэм так и не объявился, поэтому я написал записку и оставил ее на столе, на тот случай, если вдруг он всё-таки появится.

Город встретил меня зловещей и пугающей тишиной. Не было слышно ни криков, ни выстрелов, ни каких-либо прочих звуков. На улицах лежали бетонные блоки, брошенные машины делали проезд практически невозможным. Многие дома были разрушены. Мне не встретилось ни одного человека. Казалось, что я единственный, кто был в городе. У меня даже промелькнула мысль, что именно я – последний человек на Земле.

Покружив немного по улицам, я поехал к дому Зароковых. Я обрадовался, когда увидел джип Сэма, неуклюже стоявший возле ворот. Дверь была заперта, мне никто не открывал, поэтому я воспользовался запасным ключом, который был у меня. В доме никого не было, но ушли из него недавно. В комнатах был беспорядок, оставленный, видимо, еще Олей. Я решил подождать их. Я был уверен, что они вернуться сюда.

Часа через четыре к воротам подкатил микроавтобус. Это были Зароковы. Они страшно обрадовались, увидев меня.

– Жив! – громко закричал Сэм. – Ты не представляешь, как тяжело было сюда добраться!

От него я узнал, что все главные магистрали были перекрыты. Приходилось искать другие дороги, но они оказывались забиты машинами.

Люди, поддавшиеся панике и не осознающие, что происходило, пытались уехать, спрятаться в самом дальнем и темном углу, в надежде, что их не найдут. Паника в одно мгновение может превратить человека в животное, она может раздавить и искалечить. Каждому из них хотелось жить, но повезло лишь единицам.

Борьба за выживание – самая изнуряющая и самая трудная борьба. Ты остаёшься один против всех и рассчитывать можешь только на себя. Она идет безостановочно, забирая все силы и доводя до истощения. Но если её выиграть, то ты получаешь всё. Весь мир в кармане. Но если проиграешь, то она тебя растопчет и сотрёт в пыль, не оставив ничего, что могло напомнить о твоем существовании.

Можно было подумать, что нам удалось дойти до конца, но это было лишь начало. Нужно было научиться выживать в этом новом свирепом мире. Либо убьёшь ты, либо убьют тебя. Улицы города были пусты лишь на первый взгляд. Заражённые прятались в подвалах, разрушенных домах, в арках и везде, где только можно было спрятаться. Они выжидали, когда ты отвлечёшься, окажешься беззащитным и тогда они нападали. Безжалостные и жестокие, они будут преследовать свою жертву, пока не настигнут.

Нам нужно было придумать свою стратегию выживания, которая была бы простой и понятной. Минимум затрат, максимум эффект. Города были полны заражённых, долго задерживаться в них было опасно. Для начала я предложил запастись продуктами, оружием и отсидеться на старом заброшенном полигоне. Это был тот самый полигон, на котором мы с Сэмом работали. Разжиться оружием и продовольствием было легче на армейских склад нового образца. Один такой склад был сравнительно недалеко, и мы отправились туда.

Нет нужды описывать дороги, разбитые военной техникой. Мы двигались с черепашьей скоростью и, казалось, что конца не будет нашему пути. Проехав по ровному и прямому участку дороги километров двести, мы обнаружили на полосе брошенный пикап. Двигатель был еще теплый. В машине закончилось топливо и ее оставили на дороге. Сэм предположил, что люди не успели далеко уйти и было бы хорошо найти их.

Мы двинулись дальше, рассчитывая обнаружить их на дороге. Так оно и вышло. Проехав километра четыре, мы увидели человеческую фигуру, медленно идущую по шоссе. Услышав приближающийся грузовик человек повернулся. Эта была девушка, с большим рюкзаком, закрывающим всю спину. Она несла его на правом плече, левое было в кровавых бинтах.

Так мы встретили Иру. У нее была рванная рана на всем плече, но не очень глубокая. Дом, в подвале которого она пряталась, рухнул и ей чудом удалось выбраться из-под завала. Она кое-как остановила кровь и наложила повязку, но всё равно рана начала гноиться. Если бы мы её не встретили и не оказали бы помощь, то через несколько дней, скорее всего, она бы умерла. Теперь у нее длинный шрам, который она старательно прячет и носит, как напоминание о первых днях новой жизни.

Она так же, как и остальные, пыталась скрыться в самом дальнем углу. Где до неё не смогли бы добраться. Она просто ехала вперед, как можно дальше от городов.

Недели три мы жили на полигоне, но потом туда пришли заражённые. Огромная, неостановимая толпа, сметающая на своем пути абсолютно всё.

В течении шести месяцев мы переезжали с одного места на другое, старательно избегая крупных населенных пунктов. Мы достали крупномасштабные и мелкомасштабные карты, на которых обозначались все дороги и населенные пункты. Иногда мы находили выживших. Это были недоверчивые напуганные люди, при любом случае хватавшиеся за оружие. Кто-то оставался с нами, кто-то выбирал одиночество. Каждый решал сам, как ему выживать. Так к нам пришли Шип, Илья и Маша. Это те, кто смог прожить с нами долгое время. Было еще человек пятнадцать. Часть из них погибли в схватках с заражёнными, другая часть ушла. Захотели жить своей жизнью. Я никого не задерживал, хлопотно руководить большой группой людей.

Заражённые преследовали нас везде, они чуяли живую плоть и жаждали добраться до нас. В конце концов мы набрели на военную базу, расположенную довольно далеко от ближайшего населенного пункта.

Там мы смогли выстроить хорошую оборону и обозначить периметр. Заражённые, почему-то обходили это место стороной. Можно сказать, что у нас там началась мирная жизнь. Оружия и еды у нас было в достатке, по пути мы мародерствовали по полной, ни в чем себе не отказывали. Иногда заезжали в города и пускались по всем складам и магазинам. Как маленькие дети, позабыв об опасности, мы тащили всё, что по нашим представления могло пригодиться. Такие прогулки были очень опасны, но нам везло. К тому же, это было единственное радостное время препровождения, позволяющее хоть на какое-то время забыть о реальности.

Мы почти ничего не знали о жизни друг друга. Никто ничего не рассказывал. Какой смысл вспоминать кого и что ты потерял, если это всё равно не вернуть. Лишь иногда Шип вспоминал свою автомастерскую и рассказывал какую-нибудь историю, связанную с автомобилем, пригнанным на ремонт.

Мы жили на военной базе уже год, когда у меня случился один из самых сильных приступов. Боль была нестерпимой, потом меня охватили страх и паника. В ту ночь я чуть не пристрелил Олю и Сэма. Я специально жил на последнем этаже, в самой дальней комнате, но все-таки они услышали крики. Я плохо помню, что произошло, но до сих пор ощущаю пистолет в вытянутой руке.

Каждый раз, когда мы разговариваем с Олей, я вижу страх в ее глаз. Она боится, что я снова не смогу контролировать себя. Она меня боится. Они все боятся меня.

Их поражает с каким спокойствием я убиваю заражённых, с какой жестокостью расправился с выжившими, которые напали на нас и хотели отобрать всё, что у нас было.

– Нельзя же так! Они все-таки люди! – говорила Оля.

Она до сих пор живет в прошлом в мире. Она считает, что все вернется и будет по-старому. У нее почему-то есть надежда, что все они снова станут прежними. Я много раз пытался ей объяснить, что как раньше больше не будет, но она не слушает меня.

Время шло, а наша жизнь не менялась, будто она решила, что хватит с нас беготни и оставила в покое. Я уже начал думать, что так останется навсегда. Но навсегда ничего не бывает.

Я и Сэм снова выехали в город. Главным образом нам нужны были инструменты и запчасти. Но практически сразу мы напоролись на большую группу заражённых. Мы постарались как можно быстрее уехать, но на дорогу выбежали двое и кинулись почти что под колеса. Это были люди, парень и девушка. Сэм настоял, чтобы мы взяли их с собой. Я был против этого, еще с первого взгляда они мне не понравились. Дмитрий и Екатерина Липатовы, брат и сестра, так они назвались.

На следующее утро началось всё снова. Опять началась резня.

***

За окном занимался рассвет, когда Панков закончил рассказывать, как они добирались до Санкт-Петербурга. Он замолчал, остановив свой взгляд на окне.

Рассказ произвел на Настю впечатление и теперь она сидела молча, осмысливая все подробности. Особенно ее заинтересовал Уильям Джойс.

Иван поднялся и убрал со стола пустую бутылку, стаканы и банки. Потом прошел в комнату. Настя услышала щелчки, звуки оторвали её от размышлений и она тоже прошла в комнату. Панков в это время надевал уже плащ. На столе лежал «Вепрь», она увидела, как Иван раскладывает магазины по карманам.

– Куда ты? – спросила она.

– Нужны запчасти, вчера моей машине здорово досталось. К тому же, сегодня будут похороны, а я не хочу на них присутствовать.

– Похороны? – удивленно воскликнула девушка. – Кого?

– А ты не знаешь? Ночью Рязанов умер, – объяснил ей Иван.

– Тогда я лучше с тобой поеду.

– Валяй, – согласился Иван. – Жду тебя внизу.

Панков спустился на парковку. В отеле стояла тишина – все ещё спали. Он ещё раз окинул взглядом броневик, работы предстояло много.

Грузовик он подготовил еще вчера и теперь оставалось лишь выехать. Он сел в кабину и завел двигатель.

Глава 14

Следующие несколько дней все было тихо и спокойно. За это время ничего особенно не произошло. Образовалось затишье. Этой тишиной были довольны все. Все, кроме Ивана. Он был уверен, что это затишье перед громкой бурей.

Эту передышку Панков использовал по максимуму. Один день у него ушел на поиски запчастей для машины. Он исколесил почти весь город и к вечеру в кузове грузовика почти не осталось места. Он нашел несколько разбитых бронетранспортёров и вырезал из них более ровные и целые металлические куски. Работа была трудной и изнуряющей. Потом он долго искал запчасти и новые стекла, но все-таки ему удалось найти и их.

Еще два дня Иван, Сэм и Шип приводили броневик в порядок. Панков очень тщательно вымерял все размеры деталей, которые предстояло заменить. Они добавили двигателю мощности, усилили подвеску и вооружение.

Итогом работы все остались довольны. Теперь Панков был уверен, что джип будет достойным соперником, если вдруг их снова накроют где-то в городе. Попутно в своём ежедневнике он делал новые пометки – в голове появилось ещё несколько мыслей, как можно улучшить характеристики бронемашины.

Так же Панков не забыл съездить на Кондратьевский проспект, где были оставлены разбитые джипы. Иван прошел во двор, но черных джипов там не нашёл. Легковые машины стояли, а джипов, гнавшихся за ним, не было. Иван вышел на проспект, чтобы убедиться, что он не ошибся с адресов. Увидев разрушенный соседний дом, на крышу которого рухнул вертолет, Панков окончательно убедился, что он приехал по правильному адресу.

Он внимательно осмотрел дорогу и тротуар, но и тут не нашел ничего стоящего. Раздосадованный он покинул проспект.

Еще два дня ушло на проверку метро. Ивану удалось уговорить Зарокова пойти с ним. Остальные наотрез отказались. Как и предполагал Панков, все ветки были затоплены. Некоторые станции очень сильно пострадали и к ним невозможно было спуститься.

Везде была вода, вся пропитанная трупным ядом. Очень часто в ней попадались разложившиеся тела. Кое-как пересилив себя, Панкову и Зарокову удалось составить схему метрополитена, обозначив на ней все закрытые гермодвери и особо опасные места, например, участки, где туннель обвалился.

Никакого движения по городу не было, по крайней мере в той части, за которой могла наблюдать Ира. Зарокова это ничуть не удивило. Он был частично согласен с Панковым и был почти уверен, что Джойсу известно, на каких улицах работают камеры и он тщательно обходит эти участки.

***

Рязанова хоронили утром. Само собой, никакого гроба не было, тело завернули только в простыню.

Его похоронили в небольшом сквере, рядом с гостиницей. Здесь, на скамейке, всю ночь просидела Маша и, вернувшись в отель, попросила, чтобы Илью похоронили там. Никто с этим спорить не стал.

Не было каких-то громких речей, возгласов или плача. Всё было сделано быстро. В сквере присутствовали все. Все, кроме Панкова и Насти. Но это было к лучшему.

– Иван своим вечно плохим настроением здесь будет очень некстати. Достаточно Маши, которая еле перестала рыдать, – воскликнул Сэм, когда к нему пришел Кузя и сказал, что Панкова нигде нет.

Цветов тоже не было. Когда-то тут были клумбы, то теперь, кроме деревьев и травы, здесь ничего не росло. Вся церемония заняла не больше полу часа. Черный могильный холм резко выделялся на фоне зеленой травы. Сквер сразу же сделался мрачным и неприветливым. Никому не хотелось задерживаться здесь даже на минуту, поэтому все постарались как можно скорее вернуться в отель.

***

Через три дня Панков заявился к Ире. Все это время он мало с кем разговаривал и, либо был в городе, либо сидел в своем номере. Как всегда, он был при оружии, в перчатках, но без плаща.

Ира сидела в кресле перед ней было множество мониторов и на каждом что-то происходило.

– Ну, что у нас плохого? – задал Иван привычный вопрос.

Девушка переключила все мониторы на уцелевшие городские камеры видеонаблюдения.

– Как видишь все тихо. Иногда появляются заражённые, но кроме них на улицах больше никого нет, – ответила девушка.

– Странно это все, – сказал Панков, обращаясь, видимо, к самому себе. – Второй день у меня чувство, что должно произойти…

Его перебил звук выстрела, раздавшийся где-то на улице. Сверху послышался звон стекла и через мгновение выстрел повторился. Панков этому совершенно не удивился, он уже давно ожидал чего-то подобного.

– Ну вот, я снова оказался прав! – победоносно сказал он, направляясь к двери. – Интересно, кто это застрелился со второй попытки?

Ира, ожидавшая, что сейчас отель возьмут штурмом, вжалась в кресло, но поняв, что выстрелы закончились, тоже отправилась в след за Панковым.

Она догнала Ивана на лестнице, он уже почти поднялся на третий этаж. Там же она повстречала Сэма.

– Откуда стреляли? – спросил он, увидев поднимающихся людей.

– Оттуда! – отозвался Панков. – Я откуда знаю?

– Заткнитесь! – резко оборвала их Ира и все трое оказались в большом зале.

Первым они увидели Шипа, который склонился над полом и что-то рассматривал, из-за стола было невидно. Кузя стоял у окна и пытался что-то рассмотреть или увидеть. Одно окно было разбито, и его осколки усыпали паркетный пол.