Пока любовь растворяется в воде

Инспектор приблизился к входной двери и постучал. Ему открыла пожилая женщина. Рядом с ней стояла девушка, возраст которой Стуки не смог точно определить. Лет пятнадцать, наверное. Небольшого роста, худенькая, темные ресницы обрамляют глубоко посаженные, слегка воспаленные глаза. Девушка обнимала женщину за талию.

– Инспектор Стуки.

– Антония Фортуна, – представилась синьора. – А это Аиша. Это она мне сказала. – добавила женщина скороговоркой, будто хотела поскорее сбросить с себя тяжелую ношу.

Они все еще стояли у дверей.

– От кого ты все узнала? – спросил девушку Стуки, вынужденный сразу перейти к делу.

– От Девы Марии.

Инспектор застыл в изумлении: этого еще не хватало! Так значит, это о ней писали все местные газеты и говорили даже сатанисты, хотя Аиша уж точно не была дочерью шведской принцессы. Стуки предположил, что у девушки могли быть кое-какие проблемы с головой.

– Погодите-ка, – сказал инспектор Стуки, обращаясь к синьоре Фортуне, – это та самая провидица, которая предсказала наводнение?

Женщина с удовлетворенным видом кивнула головой.

– Ее и в тот раз предупредила Мадонна. Но Аише никто не поверил, и в газетах этому посвятили всего несколько строк. Вы видите, как мы все за это наказаны? Какая катастрофа! Если бы власти сразу приняли информацию к сведению, они бы смогли предотвратить…

Стуки почувствовал себя не в своей тарелке.

– Я бы хотел кое-что уточнить у Аиши по довольно деликатному вопросу, – сказал он.

– Я понимаю, – произнесла женщина, впуская полицейских в дом.

Стуки жестом пригласил Сперелли следовать за собой. Синьора Фортуна провела полицейских на кухню и усадила за стол. Сама она осталась стоять у дверей. Инспектор окинул взглядом выцветшие стены с развешанными на них старинными фотографиями.

– Хотите кофе? – предложила синьора и, не дожидаясь ответа, обратилась к девушке: – Аиша, приготовь, пожалуйста, кофе. Покрепче.

Женщина повернулась к полицейским.

– У меня стали трястись руки, – добавила она, подняв их на уровне лица.

Действительно, кисти ее рук немного подрагивали.

Инспектор Стуки молча наблюдал за женщиной и девушкой. Он пришел к выводу, что между ними царило определенное согласие. Аиша достала из шкафчика кофеварку, аккуратно насыпала в нее молотый кофе и деликатно придавила его ложечкой. Когда марокканка, приблизившись к нему с сахарницей, спросила, сколько ложек сахара он предпочитает, инспектор решил, что пришла пора задать несколько вопросов.

– Итак, Аиша, ты утверждаешь, что найденный скелет принадлежит Аличе Бельтраме?

– Да.

«Какой необычный у нее голос», – подумал Стуки, но так и не смог определить, чем именно.

– А ты знаешь, кто это?

– Нет.

– А как ты узнала ее имя?

Аиша посмотрела на синьору Антонию. Потом на Стуки. Казалось, взгляд ее темных глаз спрашивал: «Как ты можешь мне не верить?»

– Ты знала о найденном скелете? Может быть, ты читала об этом в газетах?

– Нет.

– И тебе было сообщено, что это скелет незнакомой тебе женщины, которую зовут Аличе Бельтраме, так?

– Да.

«Временами создается впечатление, что этот голос принадлежит взрослой женщине», – мелькнуло в голове у Стуки.

– Хорошо, мы проверим, – сказал Стуки, обращаясь к синьоре Фортуне.

– Это не нужно, – сказала Аиша. – Матерь Божья никогда не ошибается.

Девушка выглядела довольно уверенной в себе. «Даже слишком», – подумал инспектор.

Полицейские молча пили кофе, рассматривая старую мебель, треснутые чашки, слегка пожелтевшие стены и большое распятие, висевшее на стене рядом с холодильником.

– Синьора, я бы хотел поговорить с вами наедине, – проговорил Стуки и сделал знак Сперелли оставаться с Аишей.

* * *

– Можно же провести анализ ДНК, – сказал инспектору в машине агент Сперелли. – Давайте заедем к родственникам этой Бельтраме, сделаем, что полагается, а затем сравним ДНК их и скелета. Так мы сразу возьмем быка за рога.

– Слушай, Сперелли, ты веришь в явления?

– Я нет. А вы, инспектор?

– Жизнь полна самых разных явлений. Полярное сияние, атомные частицы, сны, видения в тумане. Все эти феномены являются частью нашего бытия. Они есть, но их сущность обычно от нас скрыта. До тех пор, пока по таинственным причинам они вдруг нам не откроются.

– Может быть. Но ведь она не говорит, что к ней явился, к примеру, Элвис Пресли. Почему именно Мадонна?

– Аиша даже нарисовала ее на стене. Ты обратил внимание?

– Да. Хорошо рисует девчонка, нечего сказать.

– А в Мадонну ты веришь, Сперелли?

– В общем, да.

– Ландрулли верит.

– Что вы заладили: Ландрулли, Ландрулли…

– Да уж. Слушай, Сперелли, у меня такое ощущение, что ты считаешь, будто девушка лжет. А если бы ее звали не Аиша, а, например, Джузеппа? Ты бы ей поверил?

– Может быть.

– Приходской священник тоже сомневается. И из верующих ей почти никто не верит.

– Меня это не удивляет.

– В этом мне призналась синьора Фортуна. Я не хотел спрашивать при Аише, чтобы не смущать ее. Уже несколько месяцев, как девушка рассказывает, что к ней явилась Мадонна, но очень немногие приняли ее слова на веру. Именно поэтому синьора сразу сообщила в газеты, когда марокканка предсказала наводнение. Но это тоже не сильно помогло.

– Инспектор, как такое вообще возможно, чтобы Мадонна являлась мусульманке? Это неправдоподобно.

– Сперелли, ты думаешь, что Дева Мария является только тем, кто в нее горячо верит?

– По-моему, да.

– То есть, по-твоему, болельщик «Интера» не может поспорить, что матч выиграет «Ювентус»? Не знаю, понятен ли мой пример.

– Не совсем.

Инспектор Стуки погрузился в молчание. Полицейский вспомнил, что, когда он спросил синьору Фортуну, слышала ли та когда-нибудь о Аличе Бельтраме, в лице женщины что-то дрогнуло, но она ответила:

– Нет, я никогда не слыхала это имя.

– Сперелли, как тебе удалось накачать такие бицепсы?

– Я тренируюсь в свободное время, инспектор, – ответил агент, наконец-то улыбаясь.

Стуки тоже немного расслабился. Как и комиссар Леонарди, после того как выслушал их отчет о разговоре с Аишей и синьорой Фортуной.

– Стуки, над тобой просто подшутили, – усмехнулся он. – Мадонна как источник информации! Как можно верить в подобную чепуху?

Успокоенный комиссар Леонарди даже стал вести себя гораздо вежливее со своими подчиненными. «Мадонна? Прекрасно! Это означает, что нет никакой серьезной причины предполагать связь между найденным скелетом и пропавшей Аличе Бельтраме. Просто отлично! Почти чудесно!» Да и как могло быть иначе – ведь он в свое время поработал над этим делом очень усердно. Их полицейское управление провело весьма тщательное расследование. Повеселевший Леонарди взял на себя смелость лично проинформировать начальника полиции, заверив его в том, что заявления синьоры Антонии Фортуны повели бы их по ложному следу.

– К большому сожалению, – добавил комиссар Леонарди и улыбнулся от своей шутки.

Комиссар все еще улыбался, когда ему вручили отчет судебного антрополога. Настроение Леонарди резко испортилось. В отчете значились: все зубы в прекрасном состоянии, если не считать трех маленьких пломб, возраст, судя по морфометрическим данным, от тридцати пяти до сорока пяти лет, рост около метра семидесяти сантиметров. Несомненно, скелет принадлежал женщине. На нем сохранились остатки одежды: скорее всего, белая хлопчатобумажная рубашка и темные брюки. Никаких следов носков, обуви или украшений. Ступней у скелета тоже не было.

Возраст соответствовал возрасту Аличе Бельтраме, которой на момент исчезновения было тридцать семь лет. Таким образом, пока нельзя было с точностью утверждать, что Аиша ошибалась.

* * *

Синьорина Аличе Бельтраме вышла из дома 14 августа 2000 года, чтобы отправиться на прогулку в горы. Она собрала рюкзак и надела подходящую к случаю одежду и обувь. Аличе вела активный образ жизни и регулярно ходила в горы, иногда в компании, но чаще в одиночестве. Ее сестра Беатриче Бельтраме утверждала, что Аличе вышла из дома около пяти утра. Женщина могла сказать это с точностью, потому что в то время не спала, так как уже много лет страдала бессонницей и вставала очень рано. Кроме того, в то утро она и сама собиралась уехать на море. Беатриче сварила кофе для себя и для сестры. Аличе в тот день была одета в черные хлопчатобумажные брюки, кроссовки, белую рубашку поло и свитер цвета морской волны. На запястье у нее были старые часы «Омега», принадлежавшие их отцу, на безымянном пальце правой руки двойное обручальное кольцо из белого и желтого золота. Аличе планировала возвратиться вечером 15 августа, но домой она так и не вернулась. Семья, обеспокоенная невозможностью связаться с Аличе, заявила о ее исчезновении только утром 16 августа.

Комиссар Леонарди зачитывал вслух документы из объемистой папки, собранной им десять лет назад. Он занимался этим делом вместе с двумя коллегами, которые уже вышли на пенсию и коротали время за шахматами и визитами к окулисту. В тот раз они так ничего и не нашли. «Полное фиаско!» – подумал Стуки, понимая причину смущения Леонарди. Речь шла о молодой женщине из превосходной семьи: солидное состояние, накопленное за счет многочисленных магазинов и квартир, оставленных им в наследство отцом. Доход от них Аличе делила с матерью и старшей сестрой, но управляла этим бизнесом сама, получив на это благословение от главы семейства перед его смертью.

Помимо этого, Аличе Бельтраме открыла собственное дело – туристическое агентство с интригующим названием «Аличе и страны чудес».

– Деловая женщина, – прокомментировал Леонарди. – И к тому же довольно свободных взглядов, – добавил он, подмигнув.

Автомобиль синьоры Аличе Бельтраме был обнаружен несколько дней спустя в районе железнодорожного вокзала Тревизо. Скорее всего, до гор женщина не добралась, хотя полностью исключить этого не удалось. Ее рюкзак так никогда и не нашли.

– И кто знает, действительно ли в нем была одежда для прогулок в горах или что-то другое, – в задумчивости добавил Леонарди.

– Правильно ли я вас понял, комиссар? Вы полагаете невозможным, что человек, исчезнувший таким образом, будет вдруг случайно обнаружен зарытым в землю с дыркой в голове в нескольких десятках метров от свинарника?

– Стуки, ради бога! Сейчас я еще ничего не полагаю. Но мы не будем тревожить ее родственников до тех пор, пока не получим более точную информацию о найденных останках.

– Антрополог кое-что нам уже сообщил. Не могли бы мы начать, действуя чрезвычайно деликатно, разумеется?

– Нам потребуются доказательства, которых у нас пока нет.

– Типа ДНК? – спросил Сперелли.

– Если это будет необходимо.

Стуки фыркнул.

– Он еще и фыркает! – возмутился Леонарди.

– Нельзя даже нанести визит вежливости? – поинтересовался Стуки.

Комиссар Леонарди устало вздохнул.

– Ладно, Стуки, идите, если вам так хочется. Но ваше посещение должно быть настолько деликатным, чтобы мать и сестра обратили на вас не больше внимания, чем на монаха-францисканца, собирающего пожертвования для бедных сироток.

Любовь растворяется в воде. Иногда как соль, в другой раз – как сахар. Доктор был сладок, как сахар. Возможно, потому, что был похож на фазмиду, насекомое-призрак. Что может быть слаще мужчины-призрака?

Фазмиды – очень красивые насекомые. Они обладают исключительными способностями к миметизму. Похожие на листики или тоненькие веточки, в природе они крепятся к ветвям деревьев и выглядят как орнамент или тонкая вышивка, украшающая просветы, оставленные некоей ботанической небрежностью.

В человеческом обществе есть те, которые вооружаются навыком миметизма ради выживания: кто-то это делает из тщеславия, другие – из хитрости. Худшие из человеческих фазмид лежат плашмя на какой-нибудь плоской поверхности – стене, двери, письменном столе или автокресле. Эти фазмиды любят поддержку и обожают устраивать засады. Это именно они вскакивают, чтобы открыть перед вами дверь, и бросаются поддержать вас, если вы споткнулись. Они всегда помогут донести ваш чемодан до станции и отдадут бутылку воды в спортзале. Они рассчитывают воспользоваться какой-либо вашей потребностью, чтобы привязать вас к себе. Впрочем, это именно те мужчины, которые позже оставляют беременными своих подруг и, в случае если они все-таки признают свой вклад в это дело, недоумевают: как такое могло произойти. Наверное, они думали, что вы стерильны, потому что для этого типа мужчин все женщины бесплодны.

Лучшие фазмиды, однако, те, которые являются мастерами мимикрии: лежа вечером на диване, они сливаются с кожей, которой тот обтянут. На них можно сесть и не услышать при этом ни одной жалобы. В конце концов, они не из тех, кто жалуется.

Когда они стоят рядом с посудомоечной машиной, то кажутся капсулой моющего средства, а на гладильной доске вы не сможете отличить их от утюга. Иногда они сливаются со светильником или музыкальной колонкой, с книжной полкой или дверцей шкафа. Постепенно они становятся частью интерьера.

Мне довелось как-то сушить волосы в доме у моего доктора: в какой-то момент я поняла, что у меня в руках не фен, а Г. В другой раз я чистила зубы, а с зубной щетки мне подмигивали маленькие улыбающиеся глазки, и это были глаза Г. Даже блендер на кухне был Г., а еще им был ершик для унитаза.

Само собой, что вы осознаете все уловки мужчин-фазмид, когда их самих уже нет рядом. Однажды доктор просто куда-то исчез, и меня сразу перестали мучить мигрени, боли в желудке и тошнота. Осталось только небольшое снижение сахара в крови, которое нужно держать под контролем, если сразу само не пройдет. Больше я не почувствовала ничего. Даже облегчения. Оно бы меня глубоко ранило. Потому что вы не выбираете себе мужчину-фазмиду, чтобы потом, после расставания, испытывать облегчение. Это было бы доказательством невнимательности или, что еще хуже, неспособности правильно оценить ситуацию. Если вы сознательно выбираете фазмиду, в совершенстве владеющего мимикрией, то делаете это потому, что вас привлекает непостоянная любовь и желеобразное сердце. Мужчину-фазмиду ценят за то, что он прекрасно вписывается в улыбку без улыбки, в поцелуй без поцелуев, в фаллос, никого не раздражая и никому не навязываясь. Он знает, как стать тем, кем вы хотите его видеть, даже в том случае, если вы сами не знаете, чего на самом деле ищете.

Аличе

5 ноября

Пятница

«Ромовая Куба». Вместительные кубики с волнистыми и слегка вызывающими гранями из превосходного шоколада с большим количеством ямайского рома внутри. Их продавала синьора Мария в магазинчике рядом с площадью Синьории. Стуки запасался этим лакомством лишь тогда, когда чувствовал, что его начинает обволакивать некий внутренний холод, вызванный множеством мыслей и забот. Эти шоколадные конфеты нравились Стуки не только за их вкус: завернутые в алую шелестящую обертку, они ласкали взгляд.

Услышав от стоявшего у ее прилавка Стуки, что тот хочет купить целых тридцать штук – вдвое больше, чем обычно, – синьора Мария поняла, что их ожидают не самые лучшие времена.

Все дело было в том, что сегодня рано утром Стуки резко проснулся в тот самый момент, когда пытался уклониться от острого лезвия ножа, приближающегося к его горлу. Во сне он инстинктивно наклонил голову. «Сначала тебе придется отрезать мне подбородок!» – закричал он.

Стуки, весь в поту, боролся с простыней. Ужасное ощущение, когда вам во сне перерезают горло. Антимама, даже твои собственные сны больше тебя не уважают.

Стуки поискал глазами будильник: почти шесть. Он побрел на кухню, сварил себе крепчайший кофе, достал из ящика стола чайную ложку и выругался при виде ножей. Инспектор открыл крышку кофеварки и стал вдыхать аромат кофе, как вдыхает пар от горячей картошки человек с простудой. Внезапно Стуки понял, что ему необходимо навестить родственников Аличе Бельтраме. Но не раньше, чем он съест парочку ромовых кубиков…

* * *

На момент исчезновения сестры Беатриче Бельтраме было сорок восемь лет. Всю свою жизнь она проработала учительницей и собиралась вскоре выйти на пенсию.

– В конце этого учебного года я навсегда закрою школьный журнал и похороню в недрах своей памяти звук школьного звонка.

– Вы хотите сказать, что не можете дождаться выхода на пенсию? – спросил Стуки элегантную синьору, наливавшую ему кофе.

В свою чашечку женщина долила немного граппы.

– Понимаю, что это больше пристало старым альпийским стрелкам или железнодорожным рабочим, – сказала она, поймав на себе удивленный взгляд инспектора, – но, уверяю вас, в каждой благородной даме есть немного от грубоватого мужчины. Не терпится ли мне уйти из школы? Вполне возможно. В наше время попадаются совершенно невыносимые подростки. Я уж не говорю о родителях.

Беатриче наблюдала за инспектором Стуки поверх очков, висящих на позолоченной цепочке. Возможно, своим приходом он отвлек ее от чтения.

– Я проверяла тетради, сегодня у меня свободный день. На самом деле, вам повезло, что вы застали меня дома.

– Что правда, то правда.

– По телефону вы сказали, что хотели бы поговорить о моей сестре Аличе. Должна вам признаться, я удивлена. Честно говоря, после стольких лет я уже не ожидаю ничего нового.

– Время от времени мы пересматриваем старые нерешенные дела, надеясь, что что-то всплывет, – солгал инспектор.

– И как, всплыло?

За слабой улыбкой и нарочито рассеянным взглядом женщины Стуки ощутил острый интерес. Беатриче взглянула на ботинки полицейского, а затем стала внимательно рассматривать его руки, следуя взглядом за пальцами и исследуя их один за другим, будто каждый из них жил своей собственной жизнью.

– Вас еще мучает мысль о том, что произошло?

– Вы спрашиваете меня, можно ли с таким смириться?

– Да.

– Иногда мне кажется, что Аличе здесь, рядом, и что она зовет меня, – сказала синьорина Бельтраме и грустно вздохнула. – Воспоминания нанизываются одно на другое, даже отрывки из воспоминаний. Они обрываются, перемешиваются и снова соединяются между собой. Для моей матери все гораздо хуже. Для нее будто не прошло и дня: она все еще ждет возвращения дочери.

– Каким человеком была ваша сестра?

– Я думаю, многое вы уже и сами поняли, от полиции ведь ничего не скроешь.

– Сейчас меня интересует ваше мнение. После стольких лет ожидания.

– Странно.

– Почему?

– Вы думаете, что со временем Аличе как бы отдалилась от нас и теперь предстает перед нами в ином свете? Или я ошибаюсь?

– Я убежден, что по прошествии времени воспоминания видоизменяются, как облака: растворяются, а затем из ничего слагаются снова. Они словно переписываются заново, и в результате может случиться, что наш взгляд на кого-то меняется.

– Она была… очень сильной женщиной. Сильной и…

– И?

– Как оказалось, очень раскованной. Но вы это и без меня знаете, вы ведь наверняка изучили дело моей сестры. Полиция проверила всех ее… друзей. Возможно, слишком деликатно, – добавила Беатриче.

– В каком смысле?

– Нельзя сказать, что полицейские проявили особое усердие в работе над этим делом. Я понимаю: стоял август, время отпусков. Если с вами случится беда в августе, это действительно большая проблема.

Синьорина Бельтраме внимательно следила за выражением лица Стуки.

– Впрочем, к чему я все это вам рассказываю? Так вы говорите, в деле Аличе есть что-то новое?

– Да, ранее неизвестная информация. Но позвольте мне пока не вдаваться в подробности. И, наверное, вы правы: в свое время в ходе расследования полиция не проявила должной настойчивости.

– Если и вы так считаете…

Как ни странно, но у Стуки больше не осталось аргументов. Он решил импровизировать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Джорджио Манганелли (1922–1990) – итальянский писатель, журналист, эссеист, переводчик и литературный критик, известен своим экспериментальным стилем и принадлежностью к движению авангардной литературы. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Альпийский стрелок – солдат элитного подразделения итальянской армии, специализирующийся на ведении боевых действий в горной местности.

3

Классический лицей – один из самых престижных и традиционных типов учереждений итальянского среднего образования, специализирующийся на гуманитарных науках.

4

Моссаде́к – демократически избранный премьер-министр Ирана с 1951 по 1953 год, пытавшийся проводить реформы, в том числе национализацию нефтегазового сектора, за что был свергнут в результате переворота, организованного спецслужбами США и Великобритании.

5

Аль-Каида – террористическая организация; запрещена на территории Российской Федерации.

6

Лурд – небольшой город в юго-западной Франции, один из наиболее важных в Европе центров католического паломничества.

7

Спритц – венецианский коктейль на основе игристого вина, который обычно подается в качестве аперитива на северо-востоке Италии.