Обними Меня Крепко

– Прости меня! Я не удержался, я не должен был, знаю… но я так тебя люблю! Софья, умоляю, прости меня, – догнав Софью и схватив её за плечи, произнёс Максим.

– Мне пора домой, мама верно волнуется, я пойду, – вытирая со щёк слёзы и стыдясь смотреть в его глаза, ответила Софья.

– Софья… послушай меня, прошу тебя! Я виноват, я не хотел, поверь! Прости меня, не удержался, ведь я люблю тебя, понимаешь? – с отчаянием воскликнул Максим.

– Я верю… правда верю. Но мне и правда пора домой, поздно уже, – с опаской оглянувшись на поселок, представив, что сейчас скажет мать, ответила Софья.

– Я сам скажу тёте Наталье, что мы с тобой просто погуляли, пошли, – взяв её за руку и уводя в сторону посёлка, ответил Максим.

– Нет! Я сама, прошу тебя, так будет лучше, мама может не понять… ладно? – взмолилась Софья.

– Ну я хоть до посёлка тебя доведу? – спросил Максим, не останавливаясь.

Софья кивнула головой и улыбнулась. Она и предоставить себе не могла, что тот, о котором она мечтала столько лет, любит её. В этом она теперь не сомневалась, Софья видела его глаза, синие, как небо и верила ему.

В начале улицы, Максим, попрощавшись с ней, чмокнул её в щёчку и сказав, что завтра они увидятся на танцах, ушёл в сторону своего дома. Софья побрела домой, но у калитки её встретила Наталья.

– Господи! Софья! Ты хоть знаешь, который сейчас час? Где тебя носит? Все подруги дома, а тебя нет! Я же чуть с ума не сошла! – испуганно воскликнула она.

– Прости, мамочка, я не посмотрела на часы. Мы просто гуляли с Максимом, он из города приехал, – не глядя на мать, сгорая от стыда ответила Софья.

Ей казалось, мать догадывается, что Максим целовал её и не только.

– С Максимом? Да ты хоть знаешь, какой он? Этого мне только не хватало! – всплеснула руками Наталья.

– Мам, он хороший, люди болтают, не ведая. А он не такой, – наконец взглянув на мать, ответила Софья.

– Ох, Софья… только не ошибись, дочка. Я то лучше его знаю и жизнь получше тебя знаю, часто, ошибки нам дорого обходятся, – ответила Наталья, входя в дом с Софьей.

Смысл слов матери, Софья навряд ли правильно поняла, но эту ночь она уснуть не смогла, вспоминая, как сладко целовал её Максим и как едва не случилось непоправимое.

– Может мама это и имела в виду? Неееет… я что, дура, что ли… это произойдёт только после свадьбы. Он ведь любит меня… а вдруг опять… – сердце девушки больно сжалось, учащенно забилось в груди, от сознания того, что если Максим вновь захочет с ней прогуляться за селом, она может не удержаться.

Это её пугало, ведь она любила Максима, давно любила. А теперь, когда и он говорит, что любит… предрассветной тишине.

Максим, придя домой, лёг во дворе, открыв раскладушку и бросив на неё матрас. Летняя ночь была тёплая, между плодовыми деревьями мерцали звёзды и светила полная луна. Максим не смог уснуть сразу, вспоминая пухлые губы Софьи, её девичью, маленькую грудь. Внутри парня боролись противоречивые чувства. Он сознавал, что любит Софью, напрочь забыв о Диане, которая постоянно думала о нём, считая дни до его возвращения.

– Если я выберу любовь… буду жить в нищете, я не этого добивался, целый год обхаживая эту простушку. Диана, дура влюблённая, но мне придётся жениться на ней, чтобы добиться своей цели. А Софья… милая моя девочка, наивная, нежная, смогу ли я без неё? – мучаясь, думал Максим.

Утром прибежала Нина, Софья сделала вид, что обижена на подругу, хотя понимала, останься она вчера, может они вместе и ушли бы домой и ничего бы такого с Максимом не произошло.

– Здрасьте, тётя Наталья! А Софья… а, привет! – нарочито громко говорила Нина, подходя к Софье, которая только что появилась в дверях.

Та, надув губки, села за стол, Наталья успела с раннего утра пожарить пирожки с картошкой, поставив с вечера тесто, которое к утру поднялось.

– Здравствуй, стрекоза! Садись, пирожок горячий поешь, на вот, с молоком, – ответила Наталья, наливая в кружку горячее молоко.

На столе стояло большое блюдо, полное пирожков, на кухню зашёл Антон и сел за стол, Наталья и ему налила молока, погладив сына по голове, по густым русым волосам.

– Ты чего? Ну что? Вчерась что было-то? – толкнув Софью плечом в плечо, шёпотом спросила Нина, сев рядом с ней.

– Потом… – кивнув головой ответила Софья.

От волнения от произошедшего вечером, у неё и аппетита не было, она лишь попила молоко, положив пирожок на тарелку.

– А ты чего не ешь? А, Егор? Уезжаешь, что ли? – спросила Наталья, взглянув на мужа, который вошёл на кухню, надев белую рубашку и серый костюм, так он одевался, когда уезжал в город с председателем.

– Григорий Матвеевич просил утром одеться в парадный костюм, в город с ним поедем. Сказал, буду сопровождать его к начальству. Получится и к сестре загляну, давно не виделись, – сев за стол и с аппетитом откусывая горячий пирожок, ответил Егор.

Быстро поев, мужчина поднялся и сказав, что будет поздно, вышел из кухни.

– Антон, мы с твоей сестрой на работу опаздываем, со стола убери и посуду помой, сынок, – сказала Наталья, первая встав из-за стола.

– Угу… – с полным ртом пробурчал Антон, запивая пирожок молоком.

Следом поднялись и Софья с Ниной, которая едва сдерживалась от любопытства, всё знаками спрашивала, что же вчера произошло. Софья под столом ущипнула её и её строгий взгляд, наконец успокоил Нину.

– Мам, мы с Ниной вперёд побежим, ты наверное, ещё за тётей Олей зайдёшь? – сказала Софья, увлекая за собой Нину.

Софье и самой не терпелось рассказать подруге, что вчера впервые поцеловалась, да ещё с тем, кого так сильно любила.

– Да что мне к Ольге заходить-то? Небось, дорогу до фермы знает, сама дойдёт, – ответила Наталья, положив несколько пирожков в бумажный пакет и сунув в руки Софье.

– Зачем это? – спросила Софья.

– Нечего в обед домой бежать, там и поедите, – ответила Наталья, проходя в свою комнату.

– Ладно, пошли! – выходя из кухни, оттуда во двор, сказала Софья.

Пробежав через двор, девушки выбежали за калитку, дальше пошли в сторону фермы вдоль домов, что стояли в ряд.

– Я лопну от любопытства! Рассказывай уже! – нетерпеливо воскликнула Нина, дёрнув Софью за рукав платья.

Софья остановилась, щёчки покрылись румянцем, она с волнением прошептала.

– Мы с ним целовались…

У Нина округлились глаза.

– Правда? И как? – спросила Нина.

– Ой, Нина! Он так целуется, Максим мне в любви признался… он любит меня, представляешь? Любит… – задумчиво произнесла Софья.

– Ну, во-первых, ты целовалась впервые и сравнивать тебе не с кем. Во-вторых… все они в любви признаются, пока своего добиваются. А добьются… ищи их свищи! – ответила Нина, продолжив идти.

– Ты не понимаешь! Я видела это в его синих глазах, он не врёт, – ответила Софья обидевшись на слова подруги.

– Надеюсь, дальше поцелуев дело не зайдёт… или же… было что? – резко остановившись, спросила Нина.

– Нет конечно! Я что, дура? Правда… он пытался… в общем… – стыдливо бормотала Софья, замедляя ход.

Теперь остановилась Нина и испуганно посмотрела на неё.

– В общем, что? Ну конечно! Это же Максим! Под юбку, видать, полез, да? – спросила Нина.

– А ты откуда знаешь? – испуганно спросила Софья, с удивлением взглянув на Нину, но тут же очнулась, понимая, что ляпнула лишнего.

– Ты главное, головы не теряй, ладно? Он вновь попытается, я знаю… Софья? Слышишь меня? Если между вами это случится, он бросит тебя, даже не сомневайся. Мне мама постоянно говорит, девушки легкомысленно отдаются парням, веря в их любовь, а потом остаются с брюхом, ох, Софья, берегись! Максим не такой, он и любить-то не способен, – продолжив идти, сказала Нина.

Софья медленно побрела за ней, вникая в смысл сказанного подругой.

– Нет… Вы все ошибаетесь… он не такой, он не может… он любит меня, я знаю… – шагая следом за Ниной бормотала себе под нос Софья, растерянно глядя на дорогу.

Софья растерянно шла на работу по дороге, ведущей к ферме, где она на лето устроилась работать, а Нина устроилась к своей матери. Помогая матери, она весь день думала о Максиме, а от воспоминаний о том, как он целовал её, юное тело пробирала дрожь, до мурашек.

– И о чём ты только думаешь? Смотри, до конца доить нужно, иначе вымя распухнет! Куда смотришь? Софья? Да что с тобой? Ты часом не заболела? – спрашивала Наталья, тревожась за дочь.

– Да ни о чём я не думаю… я до конца дою, не беспокойся, – растерянно отвечала Софья, сжимая вымя коровы, чтобы убедиться, что оно пустое.

Едва дождавшись вечера, не дожидаясь матери, Софья выбежала из хлева, после того, как там почистила и прибралась. От неё пахло скотиной и молоком, а хотелось успеть в клуб, но прежде, нужно было искупаться и волосы подсушить. Софья заглянула на птицеферму, но в дверях столкнулась с Ниной.

– Ну что, пошли домой? Я должна искупаться, вода в душе за день на солнце согрелась, идём уже! – сказала она подруге и вышла во двор.

Девушки пошли домой, Нине на танцы идти не хотелось, по телевизору должен был начаться фильм, который она ждала всю неделю.

– Я не пойду в клуб, иди одна, – сказала Нина, едва успевая за Софьей, которая почти бежала к своему дому.

Софья резко остановилась.

– Как не пойдёшь? Почему? Я что же, одна пойду, что ли? – испуганно спросила она, наверное испугавшись, что придёт Максим и вновь пойдет её провожать.

– Я лучше фильм посмотрю, танцы я не люблю, ты ведь знаешь, – ответила Нина, продолжив идти вперед.

Софья поспешила за ней.

– А ещё подруга называется! Как же я одна пойду? – обиделась она.

– Почему одна? Юля с Тамарой непременно пойдут, с ними иди, – невозмутимо ответила Нина.

Софья тяжело вздохнула и остановилась возле дома Нины, куда они дошли. У дома Юли, поодаль, стояла она сама и Тамара. Софья пошла к ним, а Нина зашла во двор и пошла к своему дому. Кольчатые заборы, вдоль дороги, а на них перевёрнутые банки и вёдра, плетёные корзины и горшки, картина, свойственная для деревни.

– Вы что же, уже в клуб собрались? – подойдя к подругам, спросила Софья.

– Да вроде рано ещё… пока просто болтаем, а что? Тоже пойдёшь? – спросила Тамара, зачем-то подмигнув Юле.

Софье это заметила. Она догадывалась, что по деревне уже разошлись слухи о ней и Максиме, Софье стало не по себе.

– Так спросила. Ладно, я пойду… подруги называются… – обидевшись, ответила Софья.

– Наверное и Максим придёт, верно? – подмигнув Тамаре, спросила Юля.

Софья, остановившись, резко обернулась.

– Придёт конечно! А вам завидно, что ли? Чего взъелись? – воскликнула она.

– Жалеем тебя, дурочка! Максим с Иркой встречался и что? Бросил её? Думаешь, тебя не бросит? Ты что, не знаешь его? Ставит из себя… а сам… – Тамара не могла найти слов, глядя на искажённое болью лицо Софьи.

– Вы же не знаете его! Он хороший! Да ну вас! – воскликнула с обидой в голосе Софья и развернувшись, побежала к своему дому.

Убежав в свою комнату, она сняла с вешалки платье, в котором была на выпускном вечере и взяла чистое полотенце. Софья прошла в душ, который Егор смастерил пару лет назад, чтобы летом, на скорую руку, можно было искупаться, огородил брезентом и на стойках водрузил бочку, в которую наливал воду из крана, через шланг. Вода за день на солнце нагревалась и купаться тёплым летним днём было в удовольствие. Вечером, с работы приезжал Егор, купался и на ночь заливал в бочку воду из крана и так каждый день, всё лето. Да и Наталья приходила с работы, в жару, в хлеву за целый день и вспотеешь, и пропахнешь, искупаться после работы, в самый раз. Зимой топили баню, за лето запасались разными вениками, от листьев и ветвей которых пахло деревьями, сушили их и парились с ними в бане. А Егор с парной выбегал на мороз, в чём мать родила, да так многие в деревне делали. Стоя под душем, Софья едва не плакала, душила обида. Она не могла понять, за что её подруги так не любят Максима.

– Они его просто не знают… он хороший… и я люблю его, – бормотала Софья.

– А ты куда опять собралась? – спросила Наталья, увидев дочь в нарядном платье, с распущенными по плечам волосами.

– Мам, в клуб иду, нельзя? – спросила Софья.

– И с кем идёшь? С Ниной? – спросила Наталья.

– Нет, она не захотела идти, одна пойду, – ответила Софья, намереваясь выйти из дома.

– Одна никуда не пойдёшь. На улице скоро темнеть начнёт, нечего в клубе делать, – сказала Наталья, проходя на кухню, чтобы молоко, что она принесла с фермы, поставить в холодильник.

– Мам, ты чего? Я же в деревне, а тут все свои, Тамара с Юлей тоже идут, – ответила Софья, испугавшись того, что мать может запретить ей идти в клуб.

А она так тосковала по Максиму, весь день ждала, что вечером встретится с ним.

– Послушай, дочка… не ходи ты в этот клуб! Знаю я, что идёшь ради Максима, о вас в деревне уже слухи пошли! Ну не нужен он тебе, пойми! Поиграет с тобой, как кот с мышкой и бросит. Хорошо, если с брюхом не оставит, не приведи Господь такого позора, – в сердцах высказалась Наталья.

Она впервые так говорила с дочерью, волнуясь за неё.

– Ты что, мне не доверяешь? Ну какое брюхо, мама! Вот и Нина так говорит, я что, дура, что ли? – заплакав, ответила Софья.

– Я Максиму не доверяю, дочка, о нём в деревне такое болтают, жуть просто… сказала не пойдёшь, значит не пойдёшь! Иди, переоденься, ужин готовить нужно. Отец с работы вернётся, что я ему скажу, а? Антон? Ты где, сынок? – подходя к плите и вытаскивая курицу из холодильника, чтобы сварить бульон, говорила Наталья, кликнув и сына.

Софья была в шоке, она весь день ждала этой встречи и вдруг не пойдёт в клуб. Разозлившись, Софья демонстративно убежала в свою комнату и упав на кровать, уткнувшись лицом в подушку, заплакала.

– Тётя Наталья? Здрасьте! А Софья уже ушла? Мы вместе в клуб собирались, – услышала вдруг Софья голос Тамары, грубоватый, низкий, с хрипотцой.

Софья вскочила и выбежала из комнаты на кухню. За окном стояли Тамара и Юля и улыбаясь смотрели на неё. Софья с благодарностью улыбнулась им в ответ.

– Ну если только все вместе пойдёте и вернётесь вместе… тогда на пару часов пусть идёт, ты поняла меня? На два часа, не больше. Иначе, в следующий раз вообще не пойдёшь, – заявила Наталья.

– Поняла! Через два часа я вернусь, обещаю, – обрадовалась Софья и тут же выбежала во двор. Девушки пошли к клубу, но по дороге, Софья всё же позвала Нину, та вышла из дома и вновь отказалась идти.

– Чего я в твоём клубе не видела? Утром на работу идти, я кино посмотрю и спать пораньше лягу. Да и мама не отпустит, сама мне сказала. А ты, Софья, голову не теряй, – ответила Нина и тут же вернулась в дом, оставив калитку открытой.

Придя с подругами в клуб и тут же забыв о них, Софья искала глазами Максима, но его не было. Она подумала, что немного позже, парень всё же придёт. К ней тут же подошёл Михаил и пригласил на медленный танец, Софья не смогла отказать парню ещё раз и прошла с ним в середину фойе, где танцевали пары.

– Ты очень красивая, Софья, в этом платье ещё красивее, – сказал Михаил, обняв Софью за талию.

– Ты Максима не видел? – спросила Софья вместо того, чтобы поблагодарить парня за комплимент, как было положено.

– Ира приехала, я давеча видел их у реки, – холодно ответил Михаил, ослабив объятия.

Софья испуганно посмотрела на него и хотела уйти, но Михаил удержал её.

– Не нужно, Софья! Максим никого не любит, ни Иру, ни тебя и ты это прекрасно знаешь. Он просто не способен любить никого, кроме себя, я то его получше прочих знаю. Посмотри на меня, я ведь люблю тебя и никогда тебя не обижу, – взволнованно говорил Михаил.

– Мне всё равно, любит Максим кого-то или меня и всё равно, кого любишь ты! Я не люблю тебя, отпусти, я домой пойду, – отталкивая Михаила, ответила Софья.

Она подошла к Тамаре, Юля танцевала с одним из парней деревни. Юля была более нежной и женственной, нежели Тамара и нравилась парням, а Тамара, была грубоватой, про таких бы сказали, лучше бы парнем родилась. Да и на танцы приходила больше от скуки и Юлю охранять, чтобы никто её не обидел.

– Я ухожу, а вы? Останетесь ещё? – спросила она.

– Ну да, мы же только пришли. Максима нет и ты значит уходишь? Ну-ну, иди! Только оценит ли Максим, что ты как собачка за ним бегаешь? – ответила прямолинейная Тамара, фыркнув на подругу.

– Да что вам всем от меня надо? При чём тут Максим? Подруги называются… – воскликнула Софья, едва не заплакав от обиды, привлекая к себе внимание.

Она побежала к выходу и выскочив из клуба, побежала в сторону своего дома. Михаил быстро пошёл следом за ней, сам не зная, зачем он это делает, просто интуитивно выбежал следом. Но по дороге, Софья вдруг остановилась и развернувшись, пошла к реке. Она знала, где могут быть Максим с Ирой. У реки, у берега, было ровное место и скамья, влюблённые пары часто до петухов засиживались на том месте или гуляли неподалёку. И Софья не ошиблась, в темноте она увидела на скамье два силуэта и подкравшись, спряталась за кустами. Михаил не стал подходить близко, чтобы не напугать Софью, он встал поодаль, но мог видеть всё, что происходит возле скамьи, хотя за кустами в темноте Софью видно не было.

– В деревне говорят, ты спутался с этой малолетней Софьей, да? Максим? Скажи, это правда? – услышала Софья голос Иры и напряглась, чтобы не пропустить ни слова из сказанного Максимом, да и Ирой тоже, хотя и понимала, что подслушивать чужие разговоры неприлично, но речь шла о ней и это служило ей оправданием.

– В деревне обо мне всякое болтают. Что значит спутался? За словами следи! Люблю я Софью, поняла? Впервые в жизни полюбил, ночью спать не мог, о ней думал и весь день Софья из головы не выходила. Нужно, я всем в деревне об этом скажу! И плевать я хотел, что судачат обо мне в деревне. Я скоро уеду, правда не знаю, как долго смогу жить без Софьи, – довольно громко, со злостью, ответил Максим.

– Нет! Это невозможно! А как же я, Максим? Мы же с тобой столько лет встречались! Ты же целовал меня, говорил, что я нравлюсь тебе, не нужно так со мной, Максим! Прошу тебя! – заплакав, воскликнула Ира, схватив Максима за руку.

Тут он поднялся со скамьи, Ира тоже встала, удерживая его руку.

– Нравилась, не значит любил. Пойми, сердцу ведь не прикажешь, ну прости! Так уж вышло, что полюбил я Софью, покой из-за неё потерял. Я пойду, она должна была в клуб прийти, пока! – сунув руки в карманы брюк и уходя от реки в сторону клуба, ответил Максим.

Глава 8

Софья застыла, услышав признания парня. Подождав, когда и Максим, и следом Ира ушли от того места, она выскочила из-за куста и побежала в окружную, обогнув школу, Софья вышла к клубу.

Михаил тоже слышал слова Максима и понимал, Софье тот тоже нравится и его шансы равны нулю. Но как говорят, надежда уходит последней и Михаил всё же не терял надежды, веря, что однажды Софья его полюбит.

Максим, войдя в клуб, поискал глазами Софью.

Ира была в шоке, правда Максим никогда не признавался ей в любви, но она любила и думала, раз Максим её целовал, значит тоже любил. Да и из города домой она ехала с надеждой, что поговорит с Максимом и обсудит их отношения. Он согласился с ней поговорить и согласился пойти к реке, чтобы им никто не помешал, заранее зная, что она ему скажет и что он ей ответит. Когда Ира потянулась к нему, чтобы он её поцеловал, Максим тут же отошёл от неё. Тут Софья сюда и подошла, спрятавшись в кустах и сама всё увидела и услышала.

Софья ликовала, Максим сам признался, что любит её, он мог сказать ей неправду, чтобы просто провести с ней время, но об этом он сказал Ире и говорил так искренне, что Софья не могла не поверить и была на седьмом небе от счастья.

Максим, увидев Софью, которая, боясь опоздать, бежала к клубу и запыхавшись, забежала в фойе, тут же подошёл к ней. Михаил пришёл следом за Софьей, Ира со слезами на глазах стояла у колонны и смотрела, как Максим уводит Софью танцевать.

– Думал, ты не придёшь, я ждал тебя. А ты чего так запыхалась? Гнался кто-то за тобой, что ли? – спросил Максим, обнимая Софью за талию и прижимая к себе.

– Темно на улице, вот быстро и бежала, страшновато было… – не смея смотреть в синие глаза Максима, ответила Софья.

– Тебе так идёт это воздушное платье, ты в нём на сказочную принцессу похожа, – прошептал Максим у ушка Софьи, заставляя юное сердечко Софьи волноваться и учащенно биться.

– Ну какая принцесса, Максим? Обыкновенная деревенская девушка, как многие тут, – краснея от удовольствия, ответила Софья.

– Деревенская, верно… но необыкновенная! – сказал Максим, прижимаясь губами к пышным волосам Софьи.

Софья так волновалась, что не удержи Максим её в объятиях, наверное потеряла бы сознание, напрочь забыв о том, что мать велела ей прийти домой через два часа.

– Ну что, бросил он тебя? – спросил Михаил, подойдя к Ире, заставив её вздрогнуть от неожиданности.

– А тебе какая печаль? Ааа… Софья? Увёл он её у тебя? Так может вместе и подумаем, как тебе вернуть Софью, а мне Максима? – вдруг перестав плакать, повернувшись к Михаилу, сказала Ира.

Михаил, обернувшись, посмотрел на Софью и Максима, его сердце сжалось от ревности.

– Ты в своём уме? Невозможно заставить любить! Ничего я делать не стану, а Максим… подумай лучше, нужен ли он тебе? В деревне столько хороших ребят, а Максим… ему, я думаю и Софья не нужна, так что для ревности у тебя причин нет. Пойду я… утром на работу рано вставать, – ответил Михаил Ире, ещё раз бросив взгляд на Софью и уходя к выходу из клуба.

В дверях он вновь обернулся на Софью, Максим, наклонившись к ней, что-то шептал ей на ушко. Михаил со злостью пнул по двери и вышел на улицу, Ирина закусила губу, пожалев, что сказала ему об этом.

– Глупая ты, Софья, ох глупая! Но я никогда от тебя не откажусь, я буду ждать, ты вырастешь и однажды сама ко мне придёшь, – бормотал Михаил, уходя в сторону реки.

Домой он не спешил, да и не поздно было, ему хотелось посидеть на скамье и глядя на течение реки, послушать в тишине журчание воды. Кажется, Софью Михаил любил ещё ребенком, когда катал её на санках по улице, а она визжала от восторга. Он был старше её на четыре года, никто в деревне не знал, что парень учился в Краснодаре, в институте, на заочном и закончив второй курс, перешёл на третий. Он поступил в сельскохозяйственный, чтобы остаться в деревне и работать агрономом или технологом.

Михаил по своей натуре был скромным, рассказывать о себе он не любил, тогда как все в деревне знали, что Максим учится в институте. Михаил смотрел на воду, думая о Софье, как услышал вдалеке её смех. Он понял, что они с Максимом идут к реке и вскочив со скамьи, бросился в кусты. Максим рассказывал Софье смешные истории, похожие на анекдоты, от чего она и заливалась смехом. Перед тем, как она собралась уйти с Максимом из клуба, к ней подошла Тамара и напомнила, что ей нужно идти домой.

– Ещё полчаса есть, я успею, – ответила Софья, выходя за дверь.

– Что матери твоей сказать? – крикнула ей в след Тамара.

– Ничего! Я скоро пойду домой! – ответила Софья, уходя в полутемноту, кое-где освещённую уличными фонарями.

– Дура… ну как знаешь, моё дело предупредить, – пробормотала Тамара, дожидаясь Юлю.

Максим с Софье пришли к реке и сели на скамью. Он, обняв её за плечи, удерживая за подбородок пальцами, повернул голову Софьи к себе и прильнул к её губам. По телу девушки прошла нега, ей нравилось, как Максим целовал её, а Михаил, сидя на корточках, сжав кулаки, едва сдерживался, чтобы не выскочить из-за кустов и не двинуть Максиму по морде.

– Что же ты делаешь, Софья? – напрягаясь, с такой злостью прошептал он, что не удержавшись, упал, от чего кусты зашуршали.

– Ой, там кто-то есть! – воскликнула Софья, тут же отодвигаясь от Максима.

Михаил встал и сжав кулаки, направился к ним.

– Миша? А ты что тут делаешь? – смутившись того, что он видел, как они целовались, воскликнула Софья.

– Я и у тебя хочу спросить, что ты тут делаешь так поздно? Тебе домой пора, – ответил Михаил, делая ударение на слове ты.

– А ты что, прокурор, что ли, чтобы допрашивать? – спросил Максим, поднявшись со скамьи.

– Да нет, не прокурор, конечно, но за Софью переживаю, – ответил Михаил.

– Мне и правда пора домой, – ответила Софья, собираясь уйти.

– Шёл бы ты своей дорогой, Михаил! Не мешал бы людям отдыхать, – сказал Максим, удержав Софью за руку.

– Дорога общая, хожу, где хочу, а ты иди, Софья, тётя Наталья, верно, давно тебя ждёт, волнуется, – сказал Михаил, глядя на неё.

– Максим, пойду я… маме обещала прийти пораньше, иначе она не отпустит меня больше на танцы, – осторожно освобождая руку, сказала Софья, поднимаясь со скамьи.

Оглядываясь на ребят, она уходила в сторону домов, где поблескивал в окнах свет.

– Послушай, Максим, оставь её в покое, не морочь девочке голову. Завтра ты уедешь, а ей тут жить. По деревне только лишние сплетни, которые уже повсюду слышны, – сказал Михаил, закурив сигарету.