Последний из Кивиа

"…любой корабль в зоне Нептуна! Это "Фобос-Альфа"! Мы зарегистрировали гамма-вспышку и гравитационную аномалию в вашем секторе! Статус "Нептун-семь"? Статус проекта "Левиафан"? Повторяю, что…"

– Это "Скат", доктор Кая Варгас с "Нептун-семь", – начала свою передачу Кая, голос хриплый, но твердый. – Станция уничтожена. Катастрофа во время теста двигателя. "Левиафан" и доктор Торн… потеряны.

Она сделала паузу, глотая горечь.

– Срочное предупреждение: к Земле движется волна неизвестного квантового возмущения высокой интенсивности. Источник – внесистемный. Расчетное время воздействия – сорок пять минут по вашему времени. Характер… разрушительный. Возможны искажения, но это не меняет сути угрозы!

Лишь через долгое время ожидания, она заметила, как лицо оператора побелело. За ним послышались крики, гул тревоги.

– Подтверждаем получение, "Скат"! Данные поступают… Боже, уровни энергии… Это превышает все мыслимые… – Оператор замолчал, его взгляд стал остекленевшим. – Доктор Варгас… что нам делать?

Кая сжала кулаки. Что? Эвакуироваться вглубь скал? Молиться?

– Передайте Совету: волна несет признаки… заражения хаотического элемента. Возможно, это создает уязвимость. Ищите аномалии в показаниях всех квантовых сенсоров! Любое отклонение! Возможно… – она не знала, что сказать, – возможно, есть шанс навести резонансную помеху. Если понять ее структуру. Передаю все данные с "Ската". Кая Варгас, конец связи.

Она отправила пакет, зная, что это капля в море отчаяния.

Связь оборвалась. Кая осталась одна с гулом поврежденных систем и видом искаженной пустоты за иллюминатором. Она закрыла глаза, пытаясь найти хоть крупицу спокойствия. И вдруг – ощущение где-то Внутри. Как тихий стон. Как… прощание. Знакомое присутствие, которое она смутно чувствовала все это время – слабый, теплый отголосок Элайи в хаосе – погасло. Не постепенно. Резко. Как будто выключили свет. И в тот же миг сенсоры "Ската" взвыли от перегрузки.

В центре зоны, где была станция "Нептун-7", пространство взорвалось светом. Не синим, как раньше. Золотисто-алым. Как расплавленное солнце. Это длилось мгновение – ослепительная вспышка, не дававшая теней, заливавшая кабину "Ската" неестественным сиянием. А затем – импульс. Волна реальности. Она прошла сквозь "Скат" как сквозь стекло, не повредив корпус, но заставив все системы зависнуть. Свет погас. Космос вернулся к подобию нормы. Звезды снова мерцали привычно. Искажения исчезли. Будто огромная рана на ткани пространства затянулась.

А сенсоры, с трудом придя в себя, показали: аномальная волна, шедшая к Земле, содрогнулась и распалась. Ее четкая структура рассыпалась на миллиарды безвредных флуктуаций, рассеявшихся в вакууме. Угроза миновала. Ценой чего?

– Элайя… – прошептала Кая, слезы текли по ее грязным щекам. Она знала, что это был он. Его финальный аккорд. Его жертва. Она чувствовала пустоту там, где раньше была его слабая, но упорная искра. Тишина теперь стала абсолютной. Он ушел.

***

Земля. Зона Убежищ "Европа-1".

Советник Векслер стоял у огромного окна командного центра, вглядываясь в ядовито-желтое небо. Сирены выли непрерывно. Данные о чудовищной волне возмущения, идущей к Земле, парализовали центр. Паника витала в воздухе гуще токсинов. Что можно сделать за 40 минут? Ничего. Абсолютно ничего.

– Советник! – голос оператора дрожал. – Волна… она меняется! Скачки квантовой когеренции по всему фронту! Внесенные искажения… анализ показывает элементы высокоэнергетического хаоса! Нестабильность нарастает!

Векслер стиснул зубы. Зараженная волна. Слова Каи Варгас.

– Что это значит? Прогноз?

– Не… не знаем! Аналитики не справляются! Эффект непредсказуем! Возможен коллапс планетарного масштаба или…

Внезапно свет погас буквально на секунду. Потом зажегся снова. Вентиляция замерла и вновь заработала с удвоенной силой. Экраны мигнули, показывая на мгновение лишь белый шум. Гравиметры бешено заплясали, показывая кратковременные локальные скачки и падения.

– Аномалии по всей планете! – закричал другой оператор. – Кратковременные сбои в работе ВСЕХ квантово-зависимых систем! Энергетика, связь, транспорт…!

– Уровень токсинов в атмосфере сектора Семь-Бета… падает! – донеслось из другого конца зала. – Уже на пятнадцать процентов! Датчики показывают временную стабилизацию химического состава!

– В Зоне Затопления "Дельта"… вода отступает! И очень быстро! Как будто гигантский отлив!

Векслер смотрел в окно. За плотными стеклами и фильтрами желтая мгла на мгновение рассеялась. Он увидел кусочек грязно-голубого неба. Первый раз за пять лет. И почувствовал… чистый, влажный ветерок из вентиляции. Без привычной кислотной ноты. Всего на вдох. Потом системы снова загудели в привычном напряженном ритме, мгла сомкнулась, запах гари вернулся. Но мгновение чистоты все же было. Оно повисло в воздухе командного центра. Люди замерли, переглядываясь. В глазах у всех вспыхнула надежда.

– Волна… – оператор у сенсоров говорил шепотом. – Она… распадается. Энергия рассеивается. Угроза… миновала?

Векслер медленно кивнул, не отрывая глаз от снова желтого неба.

– Что это было? – спросил он не у оператора, а у пустоты.

– Не знаю, сэр, – честно ответил оператор. – Но похоже… кто-то только что спас нам жизнь.

***

Сердце Порядка (Царство Пастырей)

Элайя Торн, Квантовый Левиафан, перестал существовать. Он стал взрывом.

Его последним осознанным актом было направление сверхплотного ядра своей сущности – сжатой до предела человечности, подпитанной энергией остатка "Левиафана" и его собственной яростью отчаяния – вглубь. По резонансному каналу, открытому Пастырями для его "реорганизации". Не в Квантовую Подложку. Сквозь нее. В фундаментальный слой реальности – царство абсолютного, математически совершенного Порядка, откуда пришли Пастыри Хаоса.

Переход был разрушением. Его структура, и так балансировавшая на грани распада, не была предназначена для этого уровня. Она начала аннигилировать при контакте с чистым Порядком. Но он и не собирался сохраняться. Он был боеголовкой.

Царство Порядка открылось ему в последние микросекунды существования. Это был бесконечный, самосогласованный фрактал из чистой информации. Геометрия, доведенная до абсолюта. Ни пылинки хаоса. Ни тени неопределенности. Все было предсказуемо, измеримо, стабильно. Это было прекрасно и чудовищно. Жизнь здесь была невозможна. Мысль – только как исполнение алгоритма. Пастыри были порождением этого совершенства.

И в это совершенство ворвался хаос. Не физический взрыв, но концептуальный.

Ядро Элайи – сгусток невычислимой человеческой боли, любви к Кае, горечи за Землю, ярости за свою потерянную жизнь – взорвалось как сверхновая эмоций в вакууме логики. Волна непредсказуемости, неуправляемой сложности, чистой, иррациональной жизни ринулась в идеальные структуры фундаментального слоя.

Эффект был катастрофическим. Безупречные фрактальные образования, составлявшие ткань этого мира, заколебались. Их линии исказились, как уравнения под влиянием неподдающегося решению члена. По всей бесконечности Царства Порядка побежали трещины нестабильности. Области, где внезапно возникали микроскопические очаги вероятности-возможности, которых здесь никогда не было и не могло быть. Это было кощунством. Профанацией. Раной.

Пастыри Хаоса, находившиеся в Подложке, схлопнулись. Их связи с Домом, их источник силы – все было охвачено катаклизмом. Их совершенные структуры вибрировали, теряя синхронизацию. Холодный разум впервые столкнулся с шоком. С болью. Со страхом за целостность своего мира. Концепции, которые они передавали друг другу, были полны предупреждений об угрозе высшего уровня и команд на немедленное отступление и стабилизацию.

Они не атаковали. Они не думали о Земле или Элайе. Они спасали свой Дом. Исчезая из Подложки, они устремлялись назад, в Царство Порядка, чтобы залатать трещины, подавить вспышки хаоса, вернуть миру его безупречное равновесие. Солнечная система, Земля, Квантовый Левиафан – все это мгновенно стало нерелевантным перед лицом угрозы их собственному существованию.

Взрыв Элайи длился бесконечно малый миг в масштабах реальности. Но его эхо – трещины в Порядке, паника Пастырей, вброшенный вирус непредсказуемости – осталось. Маленькая песчинка хаоса, застрявшая в идеально отлаженной машине мироздания. Цена была полной аннигиляцией его сущности. Но он нанес удар. Он заставил богов дрогнуть. Он подарил Земле шанс.

Последнее, что ощутило исчезающее сознание Элайи-Левиафана – это не боль разрушения. Это был образ. Смутный, искаженный, но бесконечно дорогой. Кая. Не в "Скате" с ужасом на лице, а улыбающаяся, как в редкие моменты покоя на "Нептун-7". И чувство… благодарности. За то, что он был. За то, что она была его якорем до конца.

Потом осталась только тишина. И бесконечная, раненая геометрия Царства Порядка, судорожно затягивающая свои шрамы.

Глава 6: Игры Богов

Кая Варгас замерла у иллюминатора, пальцы впились в холодный край панели управления. Золотисто-алый свет исчез, оставив после себя лишь привычную, ледяную черноту космоса у Нептуна. Искажения пространства пропали. Звезды светили четко, холодно, безразлично. Будто гигантская рана на лице реальности затянулась не оставив шрама.

Сенсоры "Ската", с трудом оправившись от электромагнитного импульса, подтвердили: аномальная волна, шедшая к Земле, распалась. Ее энергия рассеялась в межпланетном пространстве безвредными флуктуациями. Угроза миновала и Земля спасена. Эпицентр катастрофы был пуст. Ни станции. Ни "Левиафана". Ни следов Элайи. Только холодный вакуум и призрачное эхо его последнего, жертвенного акта.

Кая медленно опустилась в кресло пилота. Слезы текли по ее лицу беззвучно, оставляя соленые дорожки на коже. Боль в плече вернулась, но была ничтожна по сравнению с ледяной пустотой внутри. Она чувствовала разрыв. Глубокую, интуитивную связь, тонкую нить, тянувшуюся к Элайе даже после его трансформации. Теперь она порвалась. Окончательно. Бесповоротно. Осталась только тишина в том месте души, где раньше теплился его упрямый, страдающий, человечный дух.

Он сделал это. Он спас их. Но мысль эта не приносила утешения, а только горечь и гнев. Гнев на Вселенную. На Совет. На судьбу. На Элайю за его фанатичную решимость, приведшую его к этому краю. И на себя – за то, что не смогла его остановить. За то, что осталась жива.

Резкий, пронзительный гудок аварийной системы вырвал ее из оцепенения. На главном экране замигало красное предупреждение:

"КРИТИЧЕСКАЯ УТЕЧКА ТЕПЛОНОСИТЕЛЯ. КОНТУР ОХЛАЖДЕНИЯ РЕАКТОРА. ТЕМПЕРАТУРА ЯДРА: +450°C И РАСТЕТ. ВРЕМЯ ДО КРИТИЧЕСКОГО ПЕРЕГРЕВА: 15 МИН".

Холодный ужас сменил горечь. Она забыла про повреждения! Удар при отрыве от станции, перегрузки… "Скат" был смертельно ранен. Без охлаждения микрореактор взорвется, превратив челнок в пылающую могилу.

Кая встряхнулась, стирая слезы тыльной стороной руки. Внутри неё включился режим выживания. Автопилот не работал. Системы повреждены. Она вручную перевела управление на аварийную консоль, ее пальцы, дрожащие от эмоций и боли, летали по сенсорным клавишам. Данные лились потоком: утечка в магистрали №3 возле двигательного отсека. Запасного контура нет. Запчастей – нет. Вариантов – нет.

Думай, Кая! Думай! Она бегло пролистала схемы жизнеобеспечения. Аварийный радиатор. Маленький, неэффективный зверек, предназначенный для сброса тепла при отказе основного. Его мощности не хватит для реактора. Но… если отключить все второстепенное? Свет? Связь? Навигацию? Оставить только минимальное жизнеобеспечение кабины и насосы для прокачки теплоносителя через этот жалкий радиатор? Смоделировала на лету. Расчетное время до перегрева: 60 минут. Потом – плавление.

60 минут в пустоте. Без связи. Без точного местоположения (навигационные звездные датчики были в числе "второстепенных"). Она могла только дрейфовать, надеясь, что ее траекторию рано или поздно пересечет спасательное судно. Шанс – один на миллиард. Но это был шанс.

– Отключаю второстепенные системы. Приоритет – охлаждение реактора и кабины, – проговорила она вслух, словно отдавая приказ несуществующему экипажу. Щелчки реле. Свет в кабине погас, остались лишь тусклые аварийные лампы и мерцание экранов. Гул вентиляции стих. Воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь шипением насосов, гоняющих остатки теплоносителя через крошечный радиатор. Температура ядра реактора замерла на отметке +480°C. Таймер начал отсчет.

Кая откинулась в кресло, закрыв глаза. Темнота за веками была менее пугающей, чем темнота за иллюминатором. Она пыталась не думать о Элайе. О Земле. О неизбежном. Но мысли лезли в голову, как навязчивые осы.

***

Земля. Зона Убежищ "Европа-1". Командный Центр.

Советник Векслер стоял перед огромным ситуационным экраном. Красные метки глобальных кризисов сменились на желтые и оранжевые. Угроза волны миновала, но планету лихорадило от последствий.

– Отчет по секторам! – его голос звучал хрипло, но властно. Он не мог показать слабость. Только не сейчас. После мгновения чистоты – того глотка свежего воздуха и вида голубого неба – отчаяние сменилось лихорадочной, почти истерической надеждой. Люди требовали действий. Ответов.

– Сектор Семь-Бета: Уровень аэротоксинов стабилизировался на десять процентов ниже докризисного! Эффект сохраняется!

– Зона Затопления "Дельта": Вода отступила на 3 метра! Обнажились верхние этажи затопленных зданий!

– Энергосети: Стабилизация на восемьдесят пять процентов мощности! Сбои прекратились!

– Связь: Глобальная сеть восстановлена на семьдесят процентов! Данные с аванпостов поступают!

Но были и тревожные новости:

– Сектор Пять-Гамма: Вспышка неизвестного респираторного синдрома! Сотни заболевших! Возможно, мутация вирусов на фоне аномалий!

– Аванпост "Фобос-Альфа": Повреждения от гравитационных скачков. Эвакуация персонала в нижние уровни. Связь с "Нептун-семь" потеряна. "Скат" доктора Варгас не выходит на связь.

– Доклады о массовых беспорядках в Убежищах три и восемь! Люди требуют объяснений! Говорят о "чуде", о "знаке"!

Векслер сжал кулаки. "Чудо". Он видел данные с "Фобоса". Видел последнее сообщение Каи Варгас. Видел безумные показания сенсоров во время аномалии. Чудом это не было. – Советник, – подошел главный научный советник, доктор Арден, ее лицо было бледным, но глаза горели. – Предварительный анализ аномалии… данные невероятны. Та энергетическая сигнатура, что разрушила волну угрозы и вызвала земные феномены… она несла отпечаток. Слабый, искаженный, но… похожий на квантовую подпись проекта "Левиафан". И… что-то еще, что мы пока объяснить не можем. Но это явно человеческий фактор.

Векслер резко обернулся.

– Торн? Он… выжил?

Арден покачала головой.

– Выжил? Нет. Судя по мощности и характеру импульса… это был финальный акт. Контролируемый коллапс невероятной сложности. Как… как последний вздох. Но он сработал. Он не просто разрушил угрозу. Он… взаимодействовал с планетарными системами. Кратковременная стабилизация климата в отдельных зонах – это не случайность! Это был направленный импульс помощи!

Тишина повисла в командном центре. Операторы перестали печатать, смотря на Векслера и Арден. Направленная помощь. От того, что осталось от Элайи Торна. От Квантового Левиафана.

Это была жертва. Жертва Элайи Торна и, возможно, всей команды "Нептун-7". Но как объяснить это миллиардам отчаявшихся людей? Как превратить эту жертву не в повод для истерии или религиозного безумия, а в катализатор действия?

– Он купил нам не просто жизнь, – тихо произнесла Арден. – Он купил нам время. И, возможно, ключ. Если мы сможем понять механизм этого воздействия… воспроизвести его в малом масштабе…

Надежда, настоящая, осязаемая, впервые за долгие годы забрезжила в глазах Векслера. Не мистическое чудо. Научный шанс. Основанный на жертве, но шанс.

– Мобилизуйте все ресурсы! – его голос зазвучал тверже. – Все данные об аномалии – приоритет номер один! Квантовые лаборатории, моделирование – все на это! И найдите "Скат"! Доктор Варгас могла видеть больше! Она могла…

Он не договорил. Она могла быть последним свидетелем. Последним звеном с погибшим героем.

Глубокий Космос у Нептуна. "Скат".

55 минут. Кая смотрела на таймер. Температура ядра реактора ползла вверх: +510°C. Аварийный радиатор гудел, работая на пределе, но его крошечные ребра раскалились докрасна, излучая жар в вакуум. В кабине становилось душно.