Колесо обозрения жизни

– Вот видишь, – одобрительно продолжил Адолт. – Хорошего не меньше. И важно помнить об этом. Но работать нужно с тем, что сейчас.

– Да, – задумчиво протянула Сула. – Адолт, мне нужно срочно с ними поговорить! Но сначала – обнять! – девушка рванулась к дверце кабинки. Колесо как раз завершило круг. – Нет, подожди, – обернулась Сула. – Сначала – тебя! Спасибо!

Девушка обняла старика, выскользнула из кабинки и побежала домой – выстраивать новые отношения двух взрослых людей: себя и папы. Они перестали играть заданные роли в её голове и стали просто живыми людьми.

Человек, который сделал себя сам.Или таких людей не бывает?

Уже неделю Сула приходила на колесо, чтобы отправлять резюме, отвечать на письма, а затем немного отвлечься от всего этого и просто выдохнуть. Девушка искала работу менеджером – та самая позиция, к которой она так стремилась и в которой видел её отец.

Адолт, наблюдая за тем, как Сула старалась, но явно уставала, искренне не понимал, почему она не попросит помощи у Маста. Её отец лучше разбирался в компьютерах, мог наладить систему авторассылки и дать множество полезных советов. Да и сама должность была ему хорошо знакома. Но каждый день Сула приходила на колесо и упорно делала всё сама.

– Доброе утро, – поздоровался Адолт с проходящей мимо, погружённой в свои мысли рыжеволосой девушкой.

– Привет, – ответила уставшая Сула. – Сегодня последний рывок, – гордо сказала она. – Ещё немного, и я всё разошлю. Ну и что, что устала, зато это будет полностью моя заслуга, моя личная победа, моё достижение…

Не дожидаясь ответа, Сула вошла в подъехавшую кабинку.

Но этих слов оказалось достаточно, чтобы Адолт уловил важные мысли и последовал за девушкой.

– Дорогая, давай поговорим, – с нежностью сказал старик. – Можешь вспомнить, что ты мне только что сказала?

– Я сказала, что наконец-то почти добилась своей личной победы. Чего тут вспоминать? Я долго и упорно трудилась, и вот, сегодня – последнее резюме, на следующей неделе собеседование, и я уверена, что эта работа почти моя!

– Угу, – протянул Адолт. – И ты считаешь, что добилась этого исключительно своим тяжёлым трудом?

– Ну конечно, – удивилась Сула. – А как ещё? Для всего в жизни нужно трудиться.

– Угу, – продолжал Адолт, – и как тебе с такой правдой? Комфортно?

Сула удивлённо подняла брови, пытаясь понять вопрос. Это же очевидная истина, константа. Какое значение имеет её отношение к этому?

– Хорошо, – сказал Адолт, видя её недоумение. – Кто рассказал тебе, что только тяжёлым трудом можно добиться успеха? Дай угадаю, Маст?

– Ну конечно, – ответила Сула. – Папа всю свою жизнь упорно трудился, чтобы добиться успеха.

Я помню, как часто в детстве бунтовала, потому что мне не хватало его внимания. Помню его урок о качественном времени вместе с близкими. Но сейчас я понимаю, насколько важно это было для него – добиться личного успеха. Он смело может сказать, что сделал себя сам, поднялся из грязи в князи.

– Да, – протянул Адолт. – Тут сильная переплетённая система…

– Система чего? Какая система? – недоумённо спросила Сула.

–Система ограничивающих убеждений. «Без труда ничего не добиться», «человек, сделавший себя сам», «из грязи в князи»… Всё это – ограничивающие убеждения, которые твой отец бессознательно передал тебе своим примером. И вот результат, – Адолт кивнул на кипу бумаг у неё на коленях и раскрытый ноутбук.

– Ограничивающие убеждения? – переспросила Сула. – Но как?

– Ограничивающие убеждения – это то, как ты думаешь, что устроен наш мир, – пояснил Адолт. – Например, как ты представляешь отношения: кто главный в семье, кто должен зарабатывать деньги. Как добиться успеха в карьере, что приносит счастье.

– Это всё… убеждения? – удивилась девушка. – То есть, они субъективны?

– Ты верно подметила, – довольно ответил Адолт. – Это та правда, которую ты выбираешь для себя. Каждый человек выбирает свою.

Что говорил тебе Маст? Что нужно много и упорно трудиться, чтобы стать успешным? А как насчёт тех, кто зарабатывает на том, что любит делать, кто живёт своей работой и не замечает пролетающих часов? Думаешь, они не успешны? У них просто другая картина мира.

Суле вспомнились слова Адолта: «Пока волка кормишь, он живёт». Тогда он говорил о том, как важно создавать себе позитивный настрой.

– Я поняла! – эмоционально воскликнула девушка. – Наши установки и убеждения – это наши ожидания от мира. Чего ждёшь, то и случается.

–Верно,– подтвердил Адолт.—И ещё примеры: «У меня никогда не хватает времени», «деньги нужно заслужить», «люди не примут меня, если я выражу свои чувства».

– Это всё – личная, субъективная правда? – поражённо спросила Сула.

– Да, и у каждого она своя. Ты веришь, что успех приходит через труд, что человек может сделать себя сам. А я уверен, что успех – это делать то, что приносит радость.

– А наши установки… они точно наши? Или навязанные? – напряглась девушка.

– Хороший вопрос. Большая их часть передаётся нам в детстве от родителей, часть формируется через опыт. И очень мало мы выбираем осознанно.

– Но что с этим делать?

– Прежде всего осознать. Возьми колесо баланса и выпиши всё, что ты думаешь о семье, здоровье, работе, отношениях, деньгах… Посмотри, всё ли тебя устраивает? Служат ли тебе эти убеждения или мешают?

– А если мешают?

– Начинай менять. Пробуй выбирать новую правду, создавай аффирмации. Можно обратиться к специалисту. Главное – начать замечать и осознавать. Это уже большой шаг.

– Поняла, – уверенно ответила Сула. – И начну прямо сейчас. Я больше не выбираю верить, что нужно тяжело и много работать, чтобы добиться успеха. Я вообще не уверена, что хочу быть менеджером. Это образ моего отца, не мой! Я всегда хотела работать с детьми, писать… и больше путешествовать!

– Отлично. Очень радикально и смело, прямо как ты любишь, – усмехнулся Адолт. – Теперь начинай копать глубже. Думай, что для тебя теперь правда, и живи так, чтобы её подтверждать.

Старик оставил Сулу размышлять над её убеждениями и аффирмациями. Сам он направился в свою будку – туда, где уже давно достиг успеха без всякого тяжёлого труда.

Часть 3. Друзья

Если ослика тюками перегрузить, он упадёт…

Адолт выглянул из окна будки, чтобы посмотреть, не приближаются ли посетители, и тут же на дальнем конце тропинки заметил яркое рыжее пятнышко – копна кудрявых волос взлетала над головой девочки, которая бежала в слезах.

– Дорогая, что на?.. – начал было старик, но не успел договорить.

Сула влетела на колесо, не дожидаясь подъезда любимого вагончика. Из зелёной теперь доносилась громкая детская истерика.

Адолт решил дать девочке время. Через круг он замедлил ход колеса и вошёл в зелёное убежище, где всё ещё горько плакала рыжеволосая малышка.

– Расскажешь? – без приветствий спросил старик.

– ОНА МЕНЯ ДОСТАЛА! – прокричала в ответ Сула. Эмоционально, яростно, без пояснений.

Но Адолт достаточно знал девочку, чтобы догадаться, о ком идёт речь.

– Что-то с Лолой не поделили?

– Что-то… ЧТО-ТО? Да она всё время меня обижает! Я и шагу не могу ступить, чтобы не провиниться перед ней!

– А конкретнее? Расскажешь, что сегодня произошло? – мягко спросил Адолт.

– Сегодня я пришла в своём любимом голубом платье. Ну, ты видишь, – Сула указала на наряд, который действительно был некогда прекрасным, но теперь испачкан яркими пятнами краски. – Я знаю, что Лоле оно тоже очень нравится, ведь у неё такого нет. Я понимаю, она мне завидует… но, но… – девочка не выдержала и разрыдалась.

– Но она от зависти облила тебя краской? – догадался Адолт.

Сквозь слёзы послышалось согласное бормотание.

– И теперь ты, конечно, просто не можешь её простить, – продолжил догадываться старик.

Сула ошарашенно подняла глаза:

– Ну, конечно!!! А как ещё тут быть? Она оскорбила меня, испортила любимое платье, назвала фифой. Я просто не могу больше с ней дружить!

– Хорошо, – сказал Адолт. – А как ты себя сейчас чувствуешь от этой обиды?

Маленькая девочка притихла и задумалась. Её с раннего детства учили обращать внимание на свои чувства, и она уже умела их называть.

– Нууу… – протянула малышка, – как будто что-то давит в груди. Очень тяжело внутри. Очень больно. Хочется просто лечь и лежать…

– Ага, – откликнулся Адолт. – Знаешь, я расскажу тебе одну притчу.

Сула вытерла рукавом слёзы и приготовилась слушать.

– Однажды богатый купец решил сэкономить на перевозке товара и взял с собой всего двух ослов вместо привычных четырёх. Они отлично справились с путешествием, хотя сильно устали. Купцу понравилась эта экономия, и на обратном пути он решил нанять лишь одно животное.

На следующее утро он загрузил весь свой товар на одного осла, и они двинулись в путь. Сначала ослик останавливался каждый час, хотя раньше делал это лишь через три. А через четыре часа он просто упал замертво и больше не мог идти.

Никакие уговоры, угрозы и лакомства не могли поднять осла на ноги. Он просто лежал, отягощённый всем тем, что на него взвалили.

И тогда купец понял свою ошибку.

– Ну конечно! – вскрикнула Сула. – Нельзя же так сильно нагружать одного бедного ослика. Он просто не может столько вынести! Если освободить его от груза, он снова с радостью побежит!

– Верно, – подтвердил Адолт. – Но ты ведь делаешь то же самое, что купец. Только сама с собой. Ты нагружаешь себя обидами, держишь в памяти ссоры с Лолой, не хочешь её простить. Всё это накапливается и мешает тебе идти дальше…

Сула поражённо молчала, осмысливая услышанное.

– Если ослика тюками перегрузить, он упадёт. И так же может упасть человек. Или его дружба с кем-то. Мы все совершаем ошибки, как этот купец, но можем вынести уроки и исправить ситуацию. Понимаешь?

– Просто простить и… – задумалась Сула.

– И дать ещё один шанс. Ты же знаешь, что Лола так поступает не со зла, а от зависти. Вы ещё маленькие, не всегда можете контролировать свои эмоции и реакции. Вспомни, бывало ли с тобой такое?

Сула задумалась.

– Когда у меня не получалось нарисовать лошадь, а Лола всё время лезла помочь, я так разозлилась, что выплеснула стакан воды на её альбом… Она плакала, но потом простила меня.

– Вот видишь, – улыбнулся Адолт.

– Я поняла! – вскрикнула девочка. – Лола даже умнее меня! Она уже не грузит своего ослика! И мне пора моего освободить!

Довольная девочка выскочила из колеса и побежала по дорожке к дому: извиняться перед подругой и избавляться от грузов, которые мешали ей идти дальше.

Иди туда, где страшно.Там твой рост…

Когда ребёнку пять лет, он начинает придумывать свои миры и выстраивать свою картину существующего. Часто такие фантазии переплетаются с реальностью, и ребёнок запутывается в своих правилах жизни и общепринятых нормах.

Сула, как и многие дети её возраста, запуталась в правде и лжи.

Девочка забрала без спроса книгу подруги Лолы, ту самую, которую так хотела почитать – с яркими картинками и волшебной историей. Но вот уже неделю она не могла признаться подруге, что это сделала она.

Лола тревожилась, искала книгу повсюду, обвиняла всех вокруг. Чем больше подруга злилась, тем сложнее Суле было решиться на признание.

Она помнила, как папа учил её с самого детства: всегда нужно говорить правду. Но также он говорил, что слова не должны приносить боль другим. Где-то между этими истинами пятилетняя девочка окончательно запуталась. Набравшись храбрости, Сула направилась в папин кабинет за советом.

– Пап, у меня к тебе вопрос… – робко начала Сула, заглянув в приоткрытую дверь.

– Да, дорогая? – отозвался Маст, не отрываясь от экрана ноутбука.

– Вот ты говоришь, что правда – это всегда лучший выход из ситуации. Даже если эта правда неприятная и неудобная? – осторожно спросила девочка.

Маст повернулся к дочери, внимательно посмотрел ей в глаза:

– Так, и что ты натворила?

Сула всхлипнула, но потом взяла себя в руки. Честно призналась:

– Я забрала ту самую книгу Лолы. Но не насовсем! Просто почитать. Я же понимаю, что она бы мне её не дала… А она мне так нравится!

– Ты взяла книгу без спроса, да? – уточнил отец.

– Ну… да… Но я не нарочно! Ну, то есть специально, конечно, но не чтобы сделать ей больно… Просто почитать… – девочка начала путаться в рассказе, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. – А она так расстроилась сначала, а теперь так злится… Говорит, что не знает, что сделает с тем, кто её взял… И мне всё страшнее и страшнее признаваться…

Первые слезинки скатились по щекам малышки.

– Тише, тише… – Маст посадил дочь к себе на колени, погладил её по голове. – Конечно, ты поступила нехорошо, взяв книгу без спроса. Но ты ведь уже поняла, что это неправильно. А это очень важно, это уже достижение.

Сула тихо кивнула, всхлипывая.

– Теперь, когда ты осознала свою ошибку, важно её признать – сначала перед собой, а потом и перед Лолой.

– Но ведь эта правда причинит ей боль! Она так переживает из-за книги и не может представить, что это я, её лучшая подруга, её взяла. Ей будет очень неприятно…

– А как думаешь, что хуже: горькая правда или сладкая ложь?

Сула задумалась.

– Правда… Как когда-то давно, на колесе, ты признался мне, что забываешь радоваться… и что важно себя возвращать к этому. Так?

– Верно, – улыбнулся отец. – Ты привела хороший пример. Когда я признался, что упускаю поводы для радости, что изменилось?

– Ты стал чаще улыбаться, чаще смеяться, играть со мной. Ты стал… счастливее.

– Вот видишь, – продолжил Маст. – Моё признание помогло мне вырасти. Правда поэтому и сильна, что она помогает нам становиться лучше.

Идя туда, где страшно, мы преодолеваем себя, свои недостатки, вырастаем из них, поднимаемся, как на колесе обозрения. Помнишь, как ты в первый раз боялась высоты?

Сула закивала. Всё, что связано с колесом, вызывало у неё радость.

– Получается, – задумчиво подытожила девочка, – правда всесильна, потому что ведёт нас к счастью? Через ошибки и горести?

– Конечно, – подтвердил Маст. – Признавая свои ошибки, сначала может быть страшно, больно, некомфортно. Но потом это укрепляет связь – если не с другим человеком, то с собой. Понимаешь?

– Не совсем, – честно ответила пятилетняя Сула. – Но я дорасту до этого понимания! А пока – говорить правду всегда, даже если это неприятно.

– Верно, верно, это я ушёл в философствования, – усмехнулся Маст. – Ну что, собираемся и едем к Лоле, отдавать книгу? А потом – в парк, за ватой и на колесо?

Сула спрыгнула с колен отца, закивала и побежала одеваться.

Кто роза, кто ромашка.Каждый собирает свой букет!

Сула уже несколько дней проводила вечера в небесно-голубой кабинке, сосредоточенно записывая что-то в дневнике. Адолт, наблюдая за её увлечённостью, решил выяснить, что так занимает её мысли.

В этот вечер он тихонько постучал в дверь:

– Добрый вечер, – галантно поздоровался старик. – Не помешаю?

Сула подняла голову и, не отрываясь от письма, ответила:

– Как раз вовремя. Мне нужна твоя помощь. Расскажи мне, какой ты меня видишь?

– А поконкретнее? – с интересом уточнил Адолт.

Сула протянула ему листок с вопросами:

1. Мои внешние особенности.

2. Мои таланты.

3. О чём ты бы обратился ко мне за советом?

4. Что у меня получается не так, как у других?

5. Чем я тебя вдохновляю?

– Ну, – ухмыльнулся Адолт. – Самоуверенности тебе не занимать. Этим, кстати, и вдохновляешь.

– Это что, плохо? – серьёзно спросила Сула.

– Нет, хорошо, конечно, – ответил старик. – Так с чем связана новая практика?

– С Лолой, – задумчиво сказала девочка. – Я всё смотрю на неё и думаю, что же меня в ней так привлекает. Мы дружим с детства, но ведь такие разные… как роза и ромашка!

– А ты кто в этом сравнении? – спросил Адолт.

– Пока что ромашка, – смущённо призналась Сула.

– Пока что? Собираешься дорасти до розы? – с улыбкой уточнил он.

– Не то чтобы хочу… Просто розы такие красивые, загадочные, многогранные, – сказала Сула, но замялась.

Адолт многозначительно посмотрел на неё.

– Ну вот, смотри, – начала объяснять Сула. – Лола такая глубокая личность: она заканчивает художку, играет на гитаре, пишет стихи… А я…

– А что ты? – поинтересовался старик.

– Я люблю читать, мне нравится узнавать, как работает мир. Я не такая общительная, как Лола, не люблю шумные компании. Я… проще, что ли.

– Более искренняя? – подсказал Адолт.

– Может быть, – согласилась Сула. – В Лоле как будто не хватает какой-то детской наивности, любопытства. Она всегда такая утончённая, возвышенная, с укладкой, накрашенная… А я… ну, я тоже люблю платья, но удобные! А краситься мне не нравится. Зачем это? Веснушки с тенями не сочетаются, – добавила она с улыбкой.

– Вы действительно очень разные, – подытожил Адолт. – Но почему тебя это волнует?

– Волнует? Нет, напротив. Я понимаю, как это здорово. Папа однажды сказал, что из жёлудя может вырасти только дуб. Глупо стараться стать рябиной, если ты дуб. Мне нравится быть ромашкой, как Лоле нравится быть розой. Мы разные, и это классно. Просто мне хочется больше заметить в себе, как я замечаю в ней.

– А, это другое дело, – с облегчением сказал Адолт. – А то я уж подумал, ты решила пожертвовать своей уникальностью ради подруги.

– Уникальностью? – переспросила Сула.

– Конечно. Ты уникальна. Ты когда-нибудь видела поле ромашек? Сколько их там? Сотни. А сколько одинаковых?

– Ни одной, – задумчиво ответила девочка. – Все разные.

– Вот именно, – улыбнулся Адолт. – Мы ничем не хуже цветов. У каждого из нас свои особенности, свои отличия. Например, ты – искренняя, любопытная, открытая.

Он добавил, отвечая на её вопросы:

– Ты вдохновляешь своим интересом к миру, умением находить радость в мелочах, глубоко чувствовать жизнь. Я бы спросил у тебя, как быть таким же внимательным и жить с такой страстью к открытиям.

– Спасибо, – смущённо ответила Сула. – Знаешь, что Лола ответила, когда я у неё спросила?

– Ну-ка? – заинтересовался Адолт.

– Она сказала, что я вдохновляю её своим равнодушием к мнению окружающих. Она не понимает, как можно гулять одной, не краситься, не зависеть от вечеринок. Лола призналась, что спросила бы у меня, как быть такой естественной и аутентичной.

– Вот видишь, – улыбнулся Адолт. – Ты тот цветок, который распустился там, где вырос. Каждый из нас привлекает своим ароматом. Кто-то любит розы, кто-то ромашки, а кто-то собирает их в букеты. Если бы в мире были только розы или только тюльпаны, он был бы слишком однообразным.

– Ты прав, – задумалась Сула. – Наши особенности делают нас самими собой. Это не хорошо и не плохо, это просто мы.

– Именно так, – кивнул старик. – А ты ещё раз подтвердила, что очень хорошо умеешь быть собой. У тебя это получается вдохновляюще.

– Теперь я понимаю, зачем узнавать свою уникальность, – улыбнулась Сула. – Чтобы использовать лучшее в себе на благо себе и другим.

Старик одобрительно кивнул, и они замолчали, любуясь пейзажем, который разворачивался с вершины колеса.

Чтобы узнать розу, кто-то занимается геометрией, а кто-то другой – бабочками.У каждого свой мир – через призму его проекций…

В последнее время Сулу начало немного раздражать поведение её лучшей подруги детства – Лолы. Девушки обе оканчивали школу, готовились к экзаменам и переходили на следующую ступень – поступление в университет. Только вот подход к этому у них был совсем разный.

Сула дни напролёт училась, готовилась, выбирала вузы, заранее собирала документы. А Лола в это время гуляла, веселилась на вечеринках, знакомилась с парнями, ездила на модельные съёмки. Казалось бы, у каждого свой подход, но что-то в этом Сулу глубоко задевало. Она решила обсудить это с папой в воскресенье, когда они вместе гуляли в парке.

– Знаешь, есть одна цитата, которая мне очень нравится, – ответил на историю дочери Маст, – «Чтобы узнать розу, кто-то занимается геометрией, а кто-то другой – бабочками». Каждый использует разные инструменты и средства для познания мира, для своей реализации, для достижения счастья. Цель у нас всех одна, но методы очень разные. Об этом важно помнить.

– Нет, пап, я понимаю это, – поспешила объяснить девушка, хотя цитата ей очень понравилась. – Я знаю, что у каждого человека своя картина мира. Содержание нашего внутреннего мира задаёт тон и краски миру внешнему. То, что у нас внутри, всегда выражается наружу. Но как это связано с моим раздражением на мир другого человека?

– А то, что тебя цепляет, всегда про тебя, – просто ответил Маст, а затем продолжил: – Ты видишь и замечаешь не только то, что выражает твои истины и установки, но и то, что сильно им противоречит. Так что важно допускать, что то, что ты видишь, может быть твоей проекцией, точнее, имеет какое-то отношение к твоему внутреннему миру.

Сула задумалась.

– Два вопроса: как влияют установки, и что такое проекции? – спросила девушка.

– Давай с основного. Проекции – это отражение и выражение мира внешнего через твой мир внутренний. Мы никогда не видим жизнь такой, какая она есть на самом деле. Мы видим её через призму наших мыслей, эмоций, впечатлений, установок, истин. Главное, чтобы это был целый симфонический оркестр, а не одна барабанная установка. И здесь вытекает твой второй вопрос – об убеждениях. Когда ты веришь, что что-то должно быть так, а не иначе, ты цепляешь в мире всё, что не соответствует твоей убеждённости.

Ну, скажем, ты уверена, что к экзаменам нужно долго и упорно готовиться. И ты подсвечиваешь своим вниманием поведение Лолы, которое этому не соответствует. На самом деле, наши установки и стереотипы часто играют с нами злую шутку. Есть множество интересных экспериментов на этот счёт.

– Расскажи! – Сула очень любила истории папы об исследованиях и экспериментах.

В это время они подошли к колесу, поздоровались с Адолтом и зашли в кабинку. Но не в небесно-голубую. Сула предложила не ждать её, пока та была наверху, ей не терпелось продолжить диалог.

Усевшись на скамейке, отец начал рассказ:

– Людей разделили на две группы и обеим показали два портрета. Первой группе сказали, что человек слева – преступник, а справа – учёный. И попросили сказать, что они думают о них. В выражении лица «преступника» находили множество злых черт, а у «учёного» – признаков большого ума и интеллигентности.

Маст выдержал паузу.

– Но страшнее другое, – продолжил он. – Во второй группе исходные данные были те же. Им представили левый портрет как преступника, а правый как учёного. Но тут же извинились и сказали, что перепутали таблички. И на самом деле всё наоборот: слева – учёный, а справа – преступник. И после этой поправки задали тот же вопрос. И люди теперь в других лицах нашли и черты преступника, и учёного.

Маст замолчал.

– Всё зависит от того, что мы хотим видеть, – пояснил он чуть позже, видя поражённое лицо дочери. – Наша жизнь – это вопрос соотношения проекций и реальности. И важно работать над собой, чтобы чаще допускать, что то, что я вижу, – моё видение, а не истина.

– Карта не территория? – уточнила Сула своей любимой фразой.

– Верно. Очень точное выражение.

Девушка помолчала, пытаясь осмыслить услышанное, но вскоре вновь спросила:

– А как отделить свои проекции от реальности? Как не триггериться на других?

– Не думаю, что здесь можно говорить глаголом совершённого вида, – признался Маст. – Не уверен, что можно дойти до точки, когда проекций больше нет, и ты полностью видишь всё ясно, чётко, не спотыкаешься о поведение других. Скорее, это процесс проработки, осознания. Процесс всей жизни.

Прежде всего, в такие моменты важно остановиться и признать: сейчас я триггерюсь на другого, потому что… Нужно возвращать себе то, что ты приписываешь другим. Замечать свои проекции в моменте и спрашивать себя: а что это говорит обо мне? Какое моё убеждение это задевает? Что здесь не так?

– Я поняла, – сказала Сула. – В Лоле меня цепляет её социально активная, яркая жизнь сейчас. Вечеринки, знакомства… Я бы тоже, возможно, так хотела. Но сейчас у меня другой приоритет, – призналась она.

– Вот видишь, – оценил Маст. – Очень важно вернуть это «я бы хотела» себе, не обвинять других в том, что у них есть то, чего у тебя нет. Твои ожидания – они только твои. Другие даже не знают о них. Об этом важно помнить.

– Да, ты прав, – согласилась Сула, и через минуту добавила: – Пап, ну, если это процесс, если наши триггеры и проекции подсвечивают нам то, что уже есть в нас самих, получается, общение с другими людьми – это в каком-то смысле наше саморазвитие, самоисследование?

– Всё верно, – улыбнулся отец девушки. – Каждый триггер может стать точкой роста, если ты заметишь его и проработаешь. Это то, что поможет тебе понять больше о себе и о своём мире, а также о мире другого. Что это говорит обо мне? Как я в этом смотрю на реальность? Что я выбираю здесь видеть? Что мне важно?