Рога и копыто

Я попыталась найти те самые подробности в интернете, но потерпела неудачу. Ладно, попробую поискать по-другому.

Но каким образом вчерашнее тело незаметно перемещалось по двору – вот загадка! Допустим его чем-то ударили по голове. Секундное дело, обитатели окрестных домов могли и не заметить. Но перетащить под навес и основательно укрыть сеном? Здесь тремя минутами не обойдешься.

Я выглянула в окно. Ночь опять была темная. Растительность вокруг фонтана здорово затрудняла обзор. Сильно разросшийся кустарник был подстрижен, но формы имел крупные. Спрятаться за ним ничего не стоило. Из окна третьего этажа я могла видеть часть бывшего фонтана с оленем в центре и небольшой участок поросшей травой дворовой территории. Из окон первых двух этажей и этого видно не будет. Деревья и кусты в палисадниках совсем закроют обзор.

Да и кому смотреть-то? Ариша занимала двухкомнатную квартиру на третьем этаже во втором подъезде. Квартира напротив пустовала. Мы там ни разу никого не видели. На втором этаже пустовали обе квартиры. Старушка из квартиры слева недавно сломала руку и переехала к дочери. Соседка справа скончалась месяца два назад, и на освободившуюся жилплощадь пока никто не заселился. Соседки с первого этажа, две благообразные глуховатые бабульки проживали в одной квартире, пребывали в добром здравии и всегда в самом благодушном настроении. Наверное, из-за глухоты. Третья соседка, баба Женя была, как будто, несколько моложе и бодрее остальных. Она проживала одна напротив старушек.

Другой подъезд был так же малонаселен. Одна бабулька, любившая посидеть у подъезда, проживала на первом этаже. На втором этаже обе квартиры были коммунальными. В одной из них две комнаты снимали студенты-медики. Но сейчас оба квартиранта отсутствовали. Отработали практику и разъехались на каникулы. Третью комнату занимала пожилая супружеская пара. Они все лето проводили на даче. Вторую квартиру на площадке, тоже коммунальную, делили небезызвестный Гоша и женщина-адвокат, унаследовавшая комнату от родителей. Она здесь давно не проживала, съехала еще в юности. На третьем этаже обе квартиры пустовали. Из гостиничных номеров, возможно обзор получше, как и из особняка. Но туда у меня доступа не было.

Вторник после дня металлурга

Утром я проводила Аришу на работу и засобиралась домой. Но прежде всего приготовила завтрак и занесла овсянку, гренки, пару вареных яиц и сыр в гостиницу. Ариша как раз скучала за стойкой администратора. И голодала. Мы расположились за столиком в холле и с аппетитом позавтракали. Ариша сварила кофе, открыла коробку конфет. Помещение столовой слева от входа, где по утрам сервировали завтрак, не открывали. Сегодня завтрак никто не заказывал.

У сытой и довольной Ариши я попросила разрешения посмотреть журнал регистрации.

– Смотри, жалко, что ли, – пожала плечами Ариша и направилась в помещение позади рецепшена, приспособленное под бытовку.

Найти в журнале регистрации интересующую меня запись оказалось совсем несложно. Нужная страница была изрядно замусолена, а уж сама запись затерта чуть не до дыр. Третьяков Виктор Сергеевич, сорока пяти лет, прибыл из Рязани, рабочая поездка на пять дней. Ничего примечательного.

– А можно осмотреть номер? – робко поинтересовалась я.

– Зачем? – Ариша вытерла руки и потянулась за кремом. – Там вчера все осмотрели. Сегодня должны прибыть родственники за вещами.

– Я очень аккуратно, обещаю, все останется на своих местах.

– Ну, смотри, – Ариша сняла ключ со стенда. – Если застукают, скажу, что ты сперла ключ и проникла в помещение. Горничная сегодня придет к двенадцати, не раньше. У тебя есть время.

Я поднялась по лестнице на второй этаж. Определенного плана не было, и что конкретно искать, я не знала. Но должна же быть какая-то зацепка! Ничем не примечательного мужчину средних лет и средней внешности в тихом дворике убивают, размозжив череп, потом умудряются спрятать тело так, что не вдруг найдешь. Неужели случайно?

В номере ничего особенного не обнаружилось. В ванной – оригинальная пластиковая коробочка в форме цветка с мятным зубным порошком, зубная щетка, электробритва и гель после бритья. Зубной порошок в наше время – несколько необычно, но не криминально. В шкафу чемодан средних размеров. Я надела перчатки, предусмотрительно захваченные из бытовки. В чемодане две коробки конфет, несколько магнитов, изображающих грибы с глазами, три бутылки рязанского пива и три сувенирных пряника с профилем Сергея Есенина. Да, человек прибыл налаживать контакты. Тоже ничего криминального. Впрочем, если что-то было, его уже изъяли. С каким же из предприятий он налаживал связи? Бумаг ни в чемодане, ни в комнате не было. Наверняка забрали вчера правоохранительные органы, также как телефон и ноутбук, если он был. На тумбочке у кровати лежал только пауэр-банк. На спинке стула висел очень обыкновенный спортивный костюм. Какой заурядный тип! Зацепиться не за что!

– Он у вас впервые? – спросила я спустившись вниз.

– Он? Труп? – Ариша оторвалась от смартфона и уставилась на меня с таким выражением… лучше бы продолжала пялиться в экран. – Второй раз он не смог бы приехать. Наверное. Я так думаю. А что?

– А ты бы не сидела все время в телефоне, отрываешься от реальности! Раньше, при жизни он здесь бывал?

– Не знаю, я его не помню. Полистай журнал, если не лень, – Ариша опять уткнулась в смартфон.

А я уткнулась в журнал. Изучать записи, сделанные разным почерком, разными чернилами было утомительно.

– А почему вы не ведете журнал в электронном виде? – уже через пятнадцать минут я устала ломать глаза, разбирая чужие каракули.

– Почему не ведем? Ведем. Но в электронной версии могут быть ошибки. Постояльцы записываются в журнале по старинке, ставят подписи. А потом дежурный администратор переносит данные в компьютер. Но Ася Васильевна, к примеру, не очень дружит с электроникой. За нее забивают постояльцев сменщики. Не всегда получается правильно расшифровать записи. Сама видишь, иногда вообще детям доверяют заполнить. Им весело, а мы потом дешифруем. На прошлой неделе ребенок вообще портреты нарисовал, писать еще не умеет, а туда же. Родители счастливы, расписались под портретом. Ася, ворона, не проверила. Что в базу заносить? Так что журнал в плане информации надежнее.

– Понятно. Ася Васильевна – это та тетка с «химией»?

– С чем? – не поняла Ариша.

– С химической завивкой под барана.

– Нет, это Нина Ильинична, она бывший экономист. У нее с компьютером полное взаимопонимание. Ася Васильевна – высокая, худая, с накладной белой гривой.

Я припомнила ярко накрашенную, высоченную и тощую, как жердь, женщину за стойкой.

– И что, вы не могли научить ее заполнять журнал в компьютере?

– Я тебя умоляю. Диагноз «блондинка» – это навсегда, даже если искусственная. Это время не лечит. Мы еле-еле научили ее пользоваться кофе-машиной. Она держится только из-за хозяйки. Та когда-то начинала делать карьеру под ее руководством. Но не доделала, замуж вышла. Короче, клацни на экране иконку «Журнал» и наслаждайся. А я пойду животных проведаю и дорожку подмету. Похоже, Гошу мы сегодня не дождемся.

Так, благодаря Гошиному пьянству, я смогла целый час без помех изучать журналы проживающих.

Третьяков Виктор Сергеевич попался мне только однажды в течение последнего года. Зато я нашла мужчину, предположительно скончавшегося год назад там же, у фонтана. Так как в указанных числах почти вся гостиница была занята организованной туристической группой из соседней области, плюс две мамаши с детьми занимали двухкомнатный «Люкс», да еще две немолодых тетки, посетившие в город в туристских целях, оставался только Антонов Михаил Борисович, прибывший в город по работе и заселившийся в четверг за двое суток до трагического дня металлурга. Антонову Михаилу Борисовичу было пятьдесят четыре года, прибыл он из Владимира, целью поездки указал работу.

Я быстренько сфотографировала нужную информацию и отложила журнал, потому что в холл, энергично размахивая одной рукой с зажатым в ней дизайнерским рюкзачком, другой прижимая к себе младенца в слинге, вошла хозяйка.

– Доброе утро, Олеся Петровна! Ариша пошла к животным, – я вышла из-за стойки и подхватила рюкзачок. – Все спокойно. Привет, Родион!

– Да, да. Спасибо, – хозяйка обвела взглядом холл и рассеянно кивнула. – Хорошо, что спокойно. Можете идти, мы с Родей побудем.

Надо будет взять флэшку и скачать себе весь журнал, покумекать над ним на досуге. У двух ничем не примечательных постояльцев может найтись что-то общее, кроме обстоятельств смерти. Быстро переделав домашние дела, я налила в контейнер борща, в другой положила тушеные овощи с котлетой и поспешила к Арише. Флэшку, конечно, тоже прихватила.

– Все спокойно? – поинтересовалась я.

Ариша сидела на крыльце, подставив лицо солнцу.

– Более чем. Я засыпаю. Спасибо за обед, пойду взбодрюсь, – Ариша подхватила пакет и прошла внутрь.

Пока она разогревала еду, я успела перенести информацию, заодно скачала график дежурств персонала. Пригодится. Мои занятия опять были прерваны хозяйкой с младенцем.

– Ох, вы прямо, как мадонна, – от неожиданности я сболтнула первое, что пришло в голову.

Олеся Петровна расплылась в улыбке.

– Спасибо, – склонившись к ребенку промолвила она.

– Извините, вырвалось, но это первое впечатление, которое вы производите, – я спрятала флешку в карман и теперь могла спокойно поболтать.

– Поздний ребенок, да еще мужского пола, это совсем другие чувства, – Олесе, видать, тоже хотелось поговорить, потому как счастье материнства это прекрасно, но поболтать-то хочется. – Со старшими детьми постоянно куда-то спешили, чего-то добивались, боялись не успеть, хотели соответствовать. А тут – чистая радость.

Олеся опять нежно склонилась к ребенку. Волосы расчесаны на прямой пробор, длинный льняной, в меру измятый сарафан. Ну, чем не мадонна?

– Принесла Арише обед, – я посчитала нужным пояснить свое присутствие на чужом рабочем месте.

– Да-да, конечно, – Олеся разглядывала себя в зеркале, и до нас с Аришей, похоже, ей теперь не было никакого дела.

– Вы были моделью? – я решила закрепить результат.

Олеся воззрилась на меня с некоторым удивлением.

– Просто держитесь хорошо, осанка выдает и походка.

– О, сто лет прошло! – Олеся явно была польщена. – Я решила, что семья важнее и завязала с карьерой. И вот она, моя награда!

Родион, поднятый над головой, немного подумал и разулыбался.

– И как вы успеваете с ребенком управляться и с бизнесом!

– Главное, не давать себе распускаться. В день выписки я уже была на работе! Конечно, ребенок в сорок лет, это не то, что в двадцать. Тяжеловато. Но я держусь!

– Вы молодец! Но, наверное, надежные работники дают возможность хоть на время забыть о работе?

– Надежные? – хмыкнула Олеся. – Где их взять? Приняли нового администратора. У него в понедельник по графику первый самостоятельный рабочий день. А тут, как назло, такое! Уволился. Работаем с тем, что есть. Весь график пришлось перекраивать. Да, мое солнышко?

Солнышко упорно тянулось к вазочке с конфетами. Пришлось Олесе Петровне покинуть помещение.

– Заменить, что ли конфеты на ягоды? – пробормотала она напоследок.

– Мам я тут просматривала новости, думала, может Ариша со вчерашним происшествием мелькнет, и глянь, что нашла! Ты только Яру не говори, засмеет, – Анютка сунула мне под нос смартфон.

Это был репортаж заезжего блогера-путешественника, который посетил наш город и не смог пройти мимо оленя, якобы оживающего на день металлурга. Видеоролик демонстрировал двор, бывший фонтан, людей, фотографирующихся на фоне оленя. Ничего, казалось бы, особенного. Но вот камера сместилась ниже и пошла исследовать дорожку. И нашла на дорожке след копыта!

– Вот и свидетельство того, что наш олень сегодня ночью действительно сходил со своего постамента погулять, все, как говорится в легенде, – радостно вещал блогер. – А сейчас мы переместимся в городской сад и проверим, как дела у оленихи с олененком.

Продолжения не последовало. Видимо в городском саду ничего интересного не нашлось.

– Мам! Представляешь! Он действительно выходит гулять! На следующий год я буду караулить всю ночь! – Анюта возбудилась не хуже блогера.

– У них в загоне две косули, которых иногда выпускают пастись во двор. Они и наследили, – я постаралась успокоить дочь.

Сама я успокоиться не могла. Видела я изящные копытца тех косуль. Они не могли оставить такой след на посыпанной гравием дорожке. Это был след каменного гостя! Внутри у меня образовалась неприятная сосущая пустота. Где-то в районе желудка. Блогер снимал свой репортаж в воскресенье в первой половине дня. Интересно, дожил ли этот след до приезда полиции или к тому времени его окончательно затоптали? Я пошарила в кладовке, отыскала гипсовый порошок, лежавший там с незапамятных времен, захватила перчатки, воду, чтобы никого на месте не беспокоить и не привлекать лишнего внимания. Сложив причиндалы в рюкзак, направилась в злополучный двор.

Дорожка выглядела исключительно аккуратно. Как будто ее специально выравнивали. Да не как будто, а точно выравнивали. По краю виднелись следы от граблей. Я прошла по дорожке, потом по траве до фонтана и вокруг него. Ничего интересного.

Ну нет, я так просто не сдамся! С этими словами, произнесенными, вполголоса, я принялась внимательнейшим образом прочесывать территорию, приподнимая полегшую траву. И, о радость, под листьями прижавшегося к земле подорожника сбоку от гравия, на мягком песке обнаружила хороший, глубокий отпечаток сильно похожий на копыто! Может, конечно, кто-то пытался вкрутить в дорожку штатив или ковырял тростью. Но больше ничего подозрительного не нашлось. Поэтому – ура! Я достала из пакета миску, налила в нее воды из бутылки, развела гипс. Осторожно вытащила из отпечатка листики и мелкие палочки. Из полоски фольги постаралась изобразить бортик вокруг следа. Нашла маленьких палочек для каркаса, залила след. Пока слепок застывал, походила по двору, но это был единственный сохранившийся отпечаток копыта. Судя по следу, животное направлялось в сторону выхода со двора.

– Потеряла, что, доченька?

Я вздрогнула. Баба Женя, самая активная из местных старушек внимательно разглядывала, чем я занимаюсь.

– Да вот, подорожник шикарный, хочу у себя возле дома посадить.

– Да, подорожник хорош, – согласилась баба Женя.

Неужели поверила?

– И к ранке можно приложить, и от кашля помогает, и от желудка.

– Да, прекрасный экземпляр! – вдохновенно врала я. – Жаль, лопату не захватила.

– Лопатой могу помочь, – сказала баба Женя. – Только как же, ты куст выкопаешь, ямка останется. Кто-то может ногой попасть и поломать ногу-то.

– А ямку я засыплю, вон под забором земли наберу.

Баба Женя выдала мне штыковую лопату и коробку, чтобы не повредить растение по дороге. К счастью, старушка утомилась и не стала смотреть, как я выкорчевываю несчастный подорожник. А корень у него оказался ого-го, какой длинный! Я аккуратно сложила растение в коробку. Гипс к этому времени схватился. Огляделась по сторонам и решила не дожидаться, когда след полностью застынет. Надо пользоваться редким моментом, когда вокруг безлюдно. Выкопала и аккуратно переложила в ту же коробку ком земли с отпечатком. Потом сходила к гаражам, набрала грунта, заровняла ямки и вернула лопату бабе Жене.

– Спасибо! У меня под окном примула разрослась, я вам принесу взамен, посадите куда-нибудь, – я простилась с бабулькой и поспешила домой.

Как ни хотелось скорее получить результат, гипс должен был просохнуть и окончательно застыть в течение нескольких часов.

Тем временем требовалось срочно прояснить один вопрос. Я набрала Аришу.

– Кто граблил дорожку в воскресенье?

– Чего делал? У нас никто никого не грабил. Что нам, трупа мало? По твоему тут малина какая-то?

– Кто сгребал мусор и выравнивал граблями дорожку?

– Я, кто же еще? – удивилась она. – Гоша выбыл из строя. Обычно он этим занимается.

– Ничего подозрительного не заметила?

– Кроме того, что труп исчез? Ничего.

– А следов никаких не видела?

– Он исчез бесследно, ты же знаешь.

Вадим предложил Арише составить компанию на ночном дежурстве. Но она энергично отказалась. Сказала, что вполне пришла в себя. Калитка, ведущая во двор, запирается на электронный замок, входную дверь она тоже закроет. Постояльцев в отеле – пара молодоженов и их свидетели. Ребята поехали осматривать окрестности, к ночи должны вернуться. Больше гостей не ожидается.

– Но вечером мы придем тебя проведать, – пригрозил Вадим по телефону.

Проведывать, захватив с собой ужин, он отправился с Анютой. Я же обрадовалась возможности спокойно посидеть за компьютером и воткнула флешку.

Итак, Третьяков Виктор Сергеевич в списке постояльцев фигурировал единственный раз. Это был тот самый, трагический раз. Правда были еще Третьяк и Тетьков, но у них имена-отчества совсем не совпадали. И был еще Виктор Сергеевич Первухин. Но этот приезжал на выходные с женой осматривать город. А вот прошлогодний Антонов Михаил Борисович останавливался в «Частной территории» аж три раза. Он посещал наш город раз в квартал, каждый раз снимал номер в отеле почти на две недели. Только вот последний раз вместо запланированных двух недель прожил одну. При изучении журнала никаких точек соприкосновения между двумя покойниками не нашлось. Даже номера они занимали разные.

Я посмотрела график работы персонала. Завтра на дежурство заступит Ася Васильевна. От нее, как я поняла, толку не добьешься. Хотя, кто знает, такая дурочка могла что-нибудь заметить, даже не поняв, что именно.

Среда после дня металлурга

На следующее утро я освободила от земли застывший отпечаток. На свет божий показалось копыто. Это определенно был след парнокопытного животного.

В отеле на ресепшене под стеклом теперь лежал телефон следователя. Им я и воспользовалась.

Аришу упоминать не стала. Просто рассказала, что слышала легенду об оживающем памятнике. В воскресенье пришла в тот самый, легендарный двор. И не я одна такая ненормальная, сослалась на пост блогера-путешественника. Описала, как нашла и зафиксировала след. Упаковала результат своих трудов в пакет и лично доставила в отделение. Следователь, усталый мужчина лет сорока, повертел в руках гипсовое копыто.

– Это вам к разрушителям легенд. Мы тут убийство расследуем.

– По времени эти следы появились приблизительно тогда, когда Третьяков получил по голове. Удар такого копыта – это то, что надо!

– Вы хотите сказать, что олень сошел с постамента и дал пинка пострадавшему, тот упал и насмерть расшиб голову? – по лицу следователя было видно, что он обо мне думает.

Нелегко ему, сдерживается из последних сил.

– А он не мог получить таким копытом прямо по голове?

Бедолага глянул на меня так, что я предпочла удалиться. Собственно, на другое я и не рассчитывала. Но попытаться стоило.

– Вы от Самуйлова? – тормознул меня дежурный на выходе. – Он просил вас вернуться.

– Зачем? Вот, пропуск отметил.

– Не знаю, не докладывал. Вертайтесь.

Он в чем-то подозревает Аришу? Хочет подробностей? Не в добрый час я вылезла с инициативой! Испариной покрылась, пока поднималась к кабинету и брела по коридору.

– Что же вы, гражданка Сергеева, так заторопились?

– Не хотела отнимать ваше драгоценное время. Показалось, что со мной не очень хотят общаться.

– Не показалось. Копыто свое оставьте и в письменном виде изложите обстоятельства.

Другой разговор! Я схватила два листа бумаги, достала шариковую ручку и устроилась в углу кабинета за отдельным столиком. Изложение заняло целый час и еще два листа формата А4.

В процессе я увлеклась и изложила события прошлогоднего дня металлурга, припомнила историю производства, созданного в начале двадцатого века. Небольшого, но прогрессивного, оснащенного по последнему слову тогдашней техники. На заводе изготавливали металлические детали сначала для паровозов, потом для двигателей внутреннего сгорания. Предприятие даже обеспечивало своих рабочих комфортным, по тем временам, жильем. Руководство не забывало и об эстетической стороне. Двор с фонтаном и памятником – это что-нибудь, да значит! В середине прошлого века сталелитейное производство, оказавшееся чуть не в центре города, перепрофилировали на выпуск деталей для станков с ЧПУ. В девяностые предприятие пришло в упадок. Детали стало проще закупать за границей. Постепенно производство сошло на нет. Территория со всеми постройками оказалась в собственности теперешнего хозяина. Людей, в свое время работавших на заводе, остается все меньше и меньше. Тем не менее, о дне металлурга помнят. Публика приезжает из других городов посмотреть на чудо в виде оживающего оленя. В общем, меня понесло. Самуйлов уже нетерпеливо покашливал. Пришлось сворачивать исторический экскурс. Аришу я в своем повествовании ни разу не упомянула. Но остальное изложила добросовестно: и как ролик посмотрела, и как след искала, слепок делала, ямку заравнивала.

От следователя возвращалась с чувством выполненного долга.

Решив попытать счастья, направилась в знакомый двор. Двор теперь был заперт даже днем. Правда, заламинированное объявление доступно поясняло, что желающим попасть в отель «Частная территория» надо звонить в домофон. Что я и сделала.

– Отель «Частная территория», – скрипучим голосом ответил динамик. – Приветствую вас. Чем могу помочь?

– Ася Васильевна! Добрый день! Это Раиса, сестра Ариадны. Принесла ей поесть.

Калитка запищала и отворилась.

– Еще раз добрый день, Ася Васильевна! – для человека нет ничего приятнее звука собственного имени.

На это я и напирала.

– Прекрасно выглядите, Ася Васильевна!

Наглая ложь. Как может выглядеть иссушенная жердь?

– Спасибо, – зарделась в ответ дежурная.

– Вот незадача, – продолжала фонтанировать я. – Принесла сестренке поесть, думала, она сегодня дежурит. А сегодня, оказывается, ваша очередь. А вы такое, наверное, не едите. Вы в отличной форме! Наверняка вегетарианка! Я угадала? Конечно, котлеты с жареной картошкой у вас в запрещенке! Не то, что у нас, простых смертных!

Ася Васильевна, согласившаяся было с вегетарианством, тут же попыталась энергично выразиться в том смысле, что правильное питание, оно, конечно, правильное, но изредка жареной картошечки позволить можно. Как она заводила жалом, когда контейнер, как бы случайно, приоткрылся!

– Вот незадача, – повторилась я. – Не нести же обратно! Может, вы поужинаете?

Ася Васильена радостно согласилась и, схватив обеими руками контейнер, скрылась в бытовке.

– Подожду, – крикнула я вслед. – Заберу посуду.

Ответом мне было согласное мычание. Я присела на диванчик, потом встала, прошлась по небольшому холлу. Ждать было скучновато. Да и порция в контейнере была не маленькая, процесс грозил затянуться. Я прошла за стойку.

– Как вы, Ася Васильевна, после того события, пришли в себя?

– После чего? – Ася Васильевна недоуменно глянула на меня через приоткрытую дверь.

– После того, как в воскресенье обнаружилось тело.

– А, ну да, такой стресс, такой кошмар, – по голосу не было похоже, что событие сильно затронуло администраторшу.

– Вы ведь знали его при жизни? Наверное, для вас это было таким ударом! – попыталась я расшевелить собеседницу.

– Что?

Похоже, эмоционально она так же тупа, как и умственно.

– Представляю, что вы пережили! – не унималась я. – В пятницу приняли живого постояльца, а в воскресенье узнали, что он зверски убит!

Мои котлеты достойны информации, и я ее получу!

– Как он вам показался? Может, какие-то зловещие предчувствия витали в воздухе? Ведь человеку оставалось жить два дня! На его лице уже лежала печать близкой смерти? – боже, что я несу!

– Да, помню я его, – Ася Васильевна вышла ко мне с пустым контейнером в руках. – Карманный такой мужчина.

– Какой? – контейнер чуть не выскользнул у меня из рук.

– Ну, роста маленького. Но воспитанный, конфеты подарил.

– И ничего необычного вы не заметили?

– Нет, я на таких и внимания не обращаю. В пупок чихает, что это за мужчина? О том, что случилось, я узнала только, когда случайно на работу зашла. Меня не посчитали нужным проинформировать, – Ася Васильевна поджала губы.

– Наверное, Олеся Петровна не захотела вас беспокоить.

– Да, Олеся добрая девочка. И данные у нее были хорошие. Но променяла карьеру на семью. А могла бы…

– Зато она состоялась, как мать. А в какую организацию приезжал тот карманный мужчина? И почему в командировку под выходной?

– Нет, куда приезжал, не знаю. Да, что под выходной, так у них суббота рабочая. Это он мне рассказал, пока записывался, – припомнила Ася Васильевна, орудуя зубной нитью.