Рога и копыто

Окунувшись после завтрака, Ариша собрала вещи, пожелала нам хорошего отдыха и покатила на работу. Ее смена начиналась в десять утра.

Ариша перезвонила в четверть одиннадцатого, доложила, что добралась нормально.

– Он пропал! – сообщила она трагическим шепотом.

– Кто?! Он?! – не передать, как я удивилась.

– Ну. Весь двор обшарила. Как бы искала, куда велик пристроить. Трава примята. Тела нет.

– Вот видишь! Он был жив! А ты его бросила без помощи. Сам очнулся и ушел!

– У него полголовы не было. Такие своими ногами не уходят!

– Наверное, все было не так страшно, ты просто не смогла как следует рассмотреть. А кто-то глянул внимательнее и вызвал скорую!

– Скорее, труповозку. Но мне бы непременно об этом доложили. Такое событие!

– Да, это процесс небыстрый: скорая, полиция, перевозка… Может тебе померещилось? Раннее утро, туман, еще не полностью рассвело…

– Ну, знаешь! – возмущенная Ариша отключилась.

Я была склонна верить в лучшее. Только не определилась, что считать лучшим: то, что у Ариши галлюцинации или то, что она бросила раненного без помощи, но хорошо, что он спасся.

Здесь, на берегу озера, ясным июльским утром не верилось, что на рассвете в старом мирном дворе лежал труп с раздробленным черепом. Лежал-лежал и пропал куда-то. К концу дня эта странная история почти выветрилась у меня из головы. Но только не у Ариши.

– Раиска, я нашла пятна! – она позвонила около восьми вечера.

Мы как раз вернулись домой и разбирали вещи.

– Какие пятна? – я подозрительно оглядела спальный мешок, который вывешивала на балкон проветриться.

– Не знаю, но думаю – кровь, – Ариша разговаривала приглушенным шепотом. – У тебя есть перекись?

– Есть. А тебе зачем?

– Проверить. Если капнуть перекисью на кровавое пятно, оно зашипит и вспенится.

– У меня сейчас мозги вспенятся.

Сначала я думала послать с перекисью Аньку или Ярика. Но потом решила, что детям еще рано знакомиться с Аришиным сумасшествием, взяла пузырек, пипетку и отправилась проведать сестренку.

Сестренка за стойкой администратора мило беседовала с пожилой супружеской парой и сделала мне знак подождать. Я вышла на крыльцо и обозрела двор. Все как обычно. Только трава вытоптана больше, чем всегда. Старички, наконец, сердечно простились с Аришей и, подхватив свои сумки на колесиках, проследовали к такси. Я помогла им спуститься с крыльца. Потом проводила до калитки. Колесики не очень хорошо катились по гравию, а ворота, чтобы пропустить такси, Ариша почему-то не открыла.

Когда я вернулась, она уже беседовала по телефону. Живописала кому-то условия проживания. Не успела положить трубку, как сверху спустилась мамаша с двумя мальчиками лет четырех-пяти. Мальчики были в одинаковых бейсболках, за плечами у них висели одинаковые маленькие рюкзачки. Они какое-то время оживленно болтали, Ариша угощала детей леденцами из вазочки и делала отметки в журнале. Я присела на ступеньках крыльца. Наконец сверху спустился мужчина с огромным чемоданом, и семейство отбыло восвояси. Ариша выдохнула и присоединилась ко мне.

– И такая канитель целый день, – пожаловалась она. – В обед еще хозяйка младенца оставила на двадцать минут. Пришла через два часа. Но это и хорошо. Я вышла с ним, якобы погулять, и внимательно осмотрела место.

– Просто так нельзя было выйти? – я обвела рукой пустынный двор.

– Выйти можно, вот осмотреть нельзя.

– Почему?

– Ты помнишь, какой сегодня день? – вопросом на вопрос ответила Ариша.

– Воскресный, – пожала плечами я.

Ариша посмотрела на меня крайне неодобрительно.

– Сегодня – день металлурга! – многозначительно изрекла она. – Третье воскресенье июля.

– Да? – никогда не интересовалась, когда настает этот праздник. – И что?

– И то, что сегодня случилось паломничество к нашему оленю. Помнишь легенду?

– Так вы же сами ее сочинили? Разве нет?

– Не знаю, я ничего не сочиняла. Я услышала готовую версию. Так вот, весь день вокруг фонтана и вообще во дворе толпился народ. С улицы заходили. Надеялись узреть ожившего оленя, что ли? Совсем люди с ума посходили. Траву затоптали, следы повредили. Я бы не смогла незаметно поискать. А так, с ребенком, якобы прогуливаясь, поползала в траве и вот, нашла! Идем!

Ариша провела меня по дорожке и, почти подойдя к фонтану, сделала несколько шагов влево. Трава по всему двору была неравномерно примята и это место не особенно отличалось от остальных.

– Вот, смотри! – она раздвинула пучки тимофеевки и осота.

Я вгляделась. Конечно, если знать, что здесь непременно должны быть пятна крови, их можно было заметить.

– Капай! – скомандовала Ариша и пулей понеслась на свое рабочее место. Там у стойки уже некоторое время топтался мужчина с большим рюкзаком.

Я огляделась по сторонам. Никого. Даже старушки у подъезда не сидят. Ладненько. Достала флакон с перекисью, набрала жидкости в пипетку и несколько раз капнула на подозрительное пятно. Капли зашипели и вспенились. Вот черт! Похоже, и правда кровь. Выходит, пострадавший Арише не приснился. И где он?

Я поднялась на ноги. Обошла вокруг фонтана. Заглянула за каменное ограждение, туда, где по проекту должна была плескаться вода. И! Вот оно, тело! Определенно мужское, в сильно грязных штанах неопределенно темного цвета и такой же грязной куртке, тело лежало в траве лицом вниз и не подавало признаков жизни. Я перелезла через бордюр. Пощупать пульс на руке не представлялось возможным, обе руки были придавлены туловищем. Я с опаской ощупала кусочек грязной шеи между воротником и жидкими остатками давно не стриженой шевелюры. Шея была теплой. Правда, и на улице не холодно. Но все равно шея была явно теплее окружающей среды. Я выпрямилась в полный рост, перелезла через бордюр и направилась к стеклянным дверям гостиницы.

– Ну как, живой? – откуда ни возьмись передо мной возникла старушка.

Наверное, я слишком задумалась. Обычная такая старушка в светлом платочке, ситцевом халате и переднике стояла передо мной, склонив голову набок.

– Жив, – ответила я, – кажется.

– Ну и ладно, пускай поспит. Сейчас тепло, не простудится.

– Может, скорую вызвать? – усомнилась я.

– Зачем? В вытрезвитель заберут, там карманы вывернут, опять до получки гол, как сокол останется. Пускай здесь спит. Он тихий, когда спит, никому не мешает. А ты к сестре, что ли?

Я молча кивнула. Точно, это ж баба Женя, Аришина соседка. Сколько раз видела ее сидящей на стуле у подъезда. А сейчас не признала.

– К сестре, – еще раз подтвердила я. – Испугалась, вдруг с этим что-то не так. Лежит, как неживой.

– Так и есть, – согласилась баба Женя. – Упьется когда-нибудь до смерти, как папаша его покойный. Тоже хороший мужик был, положительный.

– Ариша, тело нашлось! – обрадовала я сестренку, как только она выпроводила за дверь мужика в рюкзаке.

На лице Ариши отразились смешанные чувства. Ну, это понятно. С одной стороны, она рада, что наличие тела подтвердилось, и оно не было галлюцинацией. С другой – жуткие угрызения совести оттого, что оставила его без помощи.

– Где? – выдохнула она.

– В фонтане. Спит глубоким алкогольным сном, «тепленький».

Ариша расслабилась.

– Это Гоша. Я его видела. Он всегда там спит. Гошу я бы узнала. Тот был не в спецовке и ростом меньше. Да и вообще, что я, Гошу не знаю?

– Других там нет, – слегка обиделась я.

– Мистика какая-то, – сказала Ариша и надолго задумалась.

Потом она вышла из-за стойки, быстренько пробежала по двору и заглянула в фонтан.

– Гоша, – сказала она, вернувшись, и снова надолго задумалась.

– Ариша, добрый вечер, – в стеклянные двери, помахивая барсеткой, вкатился хозяин, упитанный мужичок средних лет.

Никак не могу запомнить, как его зовут. Не то Алексей, не то Александр.

– Добрый вечер, Алексей Александрович, – отозвалась Ариша.

Ага, значит, Лешка Сашкин. Не забыть бы.

– Как дела? – поинтересовался Алексей Александрович. – Гошу не видела?

– Гоша в фонтане, – равнодушно отозвалась Ариша.

– Вот незадача, – огорчился хозяин. – Надо животных кормить, а мне жена Родьку оставила.

– Давайте я! – предложила Ариша.

– Родьку! Сейчас принесу! – Алексей Алексанрович посветлел лицом.

– Нет, нет, – замахала руками Ариша. – Я лучше животных покормлю!

– Животных, так животных, – согласился хозяин. – И Гоше воды поставь. А то проснется, начнет у оленя крантик искать, опять сломает чего-нибудь.

– Будет сделано! – козырнула Алиса. – Народ почти разъехался. Я свободна.

Ариша сменила туфли-лодочки на кроссовки и попросила меня покараулить отель, пока она задаст корм животных. В углу двора, в загончике сейчас проживала пара косуль. Очаровательные создания. На зиму их переселяли на оленью ферму. Летом милахи жили под навесом, иногда гуляли по двору, вызывая всеобщий восторг. Присматривал за животными Гоша, конечно, когда был в форме.

– Готово, – Ариша вернулась минут через десять. – Сена задала, воды налила. Но чувствую себя очень странно.

– Ты постарайся поспать, – предложила я, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало как можно мягче.

– Постараюсь, – согласилась Ариша. – Уже еле на ногах стою. Скоро поверю, что утром привиделся кошмар. Ничего, к вечеру в гостинице должно остаться три постояльца, отдохну.

Понедельник после дня металлурга

Следующим утром Ариша опять подняла меня в пять часов.

– Алло! – я схватила телефон и выскочила в коридор, пока она всех не перебудила.

– Раиска! – в приглушенном Аришином шепоте слышались слезы. – Нашла!

– Что? – тупо спросила я.

– Вчерашний труп. Я его узнала!

– Бегу! – Я уже натягивала джинсы и засовывала ноги в кроссовки.

До Ариши я добежала в рекордно короткий срок. Никакое такси не смогло бы доставить так быстро. Проходные дворы и неохраняемая территория бывшего завода металлоизделий мне в помощь.

Сестренка поджидала, стоя на высоком крыльце «Частной территории».

– Привет! – мы обнялись. – Вызвала кого-нибудь?

– Только тебя, – Ариша зябко поежилась под рабочим халатом.

– А скорую? Полицию? Или боишься, что он опять сбежит?

– Боюсь, что схожу с ума.

Мы спустились с крыльца. Ариша вела меня в сторону оленьего загона.

– Спала я нормально, насколько это возможно в кресле за стойкой. Когда рассвело, пошла справлять скотину, на Гошу надежды не было. И вот… там… взяла сена, потом еще. Потом захотела захватить побольше и… Он там. – Ариша указала на сенной навес.

Навес примыкал к оленьему загону и был пристроен к глухой стене особняка. Мы прошли в загородку. Привычные к людям, олешки мирно жевали. До сена можно было добраться от оленей, а можно через калиточку прямо со двора.

– Я его сразу узнала. Вчера казалось, что ничего не запомнила и описать не смогу. А как увидела, сразу вспомнила и воротник, и руку с манжетой.

– А все остальное?

– Все остальное прикрыто сеном. Я вчера, когда кормила животных, вообще его не заметила.

– Думаешь, он там был?

– По-твоему, мужик с разбитой головой сутки шарахался по всему двору, а потом зарылся в сене? Но вечером он там точно был. Не зря мне показалось, что сена слишком много.

Хватило одного взгляда через калитку. Рука, видневшаяся из-под стога сена, смотрелась определенно неживой.

Ариша настояла на том, что прежде, чем позвонить в полицию, надо сообщить хозяйке.

– У нее молоко не пропадет? Может, лучше сначала известить хозяина? – усомнилась я.

– Где пропадет? В бутылочке? Я тебя умоляю, ее силиконовая грудь молока не выдает, она для красоты.

– Да? Я так поняла, что хозяйка очень гордится своим материнством и все делает лично.

– Лично кормит смесью из бутылочки, – Ариша уже звонила в дверь.

Не прошло и трех минут, как Алексей Александрович с супругой чуть не снесли на бегу дверь в загородку с сеном, пулей вылетели через другую калитку и, оставив в недоумении косуль, скрылись у себя дома. Я наблюдала картину через застекленную дверь гостиничного холла. Решила, что кто-то же должен присматривать за «Частной территорией». Сверху как раз спустились две растрепанных девчушки старшего детсадовского возраста. Та, что постарше, несла в руках пакет с мытой морковью. Та, что помладше, семенила сзади и пыталась вытащить пакет у сестры из рук.

– Здравствуйте, – старшая остановилась и чинно поприветствовала меня. – Мы идем кормить оленей морковкой на завтрак.

– Не стоит, – я попыталась их задержать. – Они уже покормились сеном.

– Вот и хорошо, – старшая девочка была упорна. – Морковка для них, как для нас конфеты. Так папа сказал.

– Конфеты! – эхом подхватила младшая.

– Туда сейчас нельзя, вернитесь к родителям.

– У нас родителей нет, – гордо ответила старшая. – Мы сами по себе!

– Как, нет родителей? Где они? – у меня мутилось в голове.

Еще какая-то загадка? Несчастье? Неужели Ариша обнаружила под охапкой сена их отца?

– Мама с папой поехали проведать бабушку, – солидно пояснила старшая девочка. – А нам разрешили покормить оленей после завтрака. Мы позавтракали. Теперь идем кормить животных.

– Сами позавтракали? Молодцы! А чем вы завтракали? – я пыталась тянуть время.

Старшая девочка замялась.

– Зефиром! – тут же выпалила младшая.

– А далеко живет ваша бабушка? Долго мама с папой будут ее проведывать?

– Далеко, – ответила младшая, – на небе.

Моей голове стало хуже.

– Мама с папой поехали на кладбище, красить оградку. Вон они, возвращаются, – она указала пакетиком с морковкой на появившуюся во дворе парочку.

Следом за ними попыталась въехать полицейская машина.

– Мама! – радостно завопила младшая девочка. – Мы идем кормить олешков!

– Идите детки, – мама была немного грустной, что, конечно же, после свидания с бабулей на кладбище вполне естественно.

Грустный папа с огромной клетчатой сумкой плелся сзади. Он и указал полицейскому на загон с оленями.

– Папа! – отлепившись от матери, младшая девочка бросилась к отцу. – Мы идем кормить олешков!

– Не сто̀ит, – отец поднял малышку на руки. – Там сейчас дяденьки-полицейские.

– Я тоже имею право там находиться! – отчеканила старшая девочка.

– Имеешь, имеешь, – постарался успокоить отец. – Но полиция работает, им нельзя мешать. Ни у кого нет права мешать полиции.

– Почему? – старшая девочка была настойчива.

– Детка, нельзя мешать людям работать, – мамаша взяла девочку за руку. – Идем в номер, я дам тебе свой телефон.

– Не знаете, что случилось? – отец на ходу обернулся ко мне.

– Пока нет.

А что еще я могла сказать?

– Раиска, забери пока мой велик, – Ариша, наконец, освободилась и забежала в холл. – Сил нет тащить его на третий этаж.

Аришин велосипед со вчерашнего дня стоял прислоненный к крыльцу «Частной территории» вместе с прицепленными к багажнику велосипедными сумками.

У нас в подъезде на первом этаже выгорожена запирающаяся колясочная. Ариша права. Велосипед, будет в безопасности. Нет никакой необходимости поднимать эту тяжесть наверх.

Я пристроила Аришин транспорт на свободное место. Как хорошо, что дома никого! Вечером, конечно, придется давать пояснения. Никуда не денешься. Но сейчас имею право на небольшой перерыв.

Я задумалась. С одной стороны, хорошо, что тело оказалось существующим в реальности, а не в Аришином воображении. Значит, у Ариши с головой порядок. С другой стороны, тело-то неживое. И лучше бы оно было глюком, чем трупом. Нет ничего хуже трупа. И если до сих пор у Ариши с головой был порядок, то неизвестно, что будет после такого стресса. Дважды наткнуться на труп, это не шуточки. Я припомнила Аришиных родителей. Вроде бы они были людьми исключительно уравновешенными и здравомыслящими. Надеюсь, и у Ариши крепкая психика. Бедная девочка!

Что же все-таки произошло той ночью во дворе? Район не особенно криминальный. Двор с трех сторон окружен глухим бетонным забором, со стороны улицы – ограда с воротами и калиткой. Ворота для машин открывают редко, место для стоянки предусмотрено на территории завода. Калитку на ночь запирают. На калитке – домофон, звонок с него идет дежурному администратору. Ключи от калитки есть у жильцов дома и сотрудников гостиницы. Жильцы себе домофон не устанавливали: дорого и бессмысленно. К ним по ночам посетители не ходят. Если в неурочный час кому-то понадобится попасть к жильцам трехэтажки, администратор пропустит. Конечно, при желании во двор проникнуть можно. Можно спрыгнуть с бетонного заводского забора на крышу гаража. Заводская территория не сильно охраняется. Сторож-вахтер там есть, круглые сутки сидит на проходной, без особой надобности не выходит. Он пропускает автомобили. Люди проходят беспрепятственно, они вахтера не интересуют. Ночью они его тоже не интересуют. Окрестные жители частенько сокращают путь через заводскую территорию. Никто им не препятствует.

И что это за тип в сене? Возможно ли такое, что никто не заметил, как его сначала укокошили, а потом перенесли? Причем переносили-то ранним утром, уже при свете. С трех сторон двор окружен зданиями: особняк, трехэтажный жилой дом на двенадцать квартир, гостиница, пусть и небольшая. Но бывает же у людей бессонница. Неужели никто не удосужился выглянуть в окно? И спрашивается, как посторонний тип попал в закрытый двор? Никак, если только не перелез через забор. Но тогда его с большой вероятностью могли заметить. Сомнительно, чтобы он сумел бесшумно спрыгнуть на крышу металлического гаража. Так же сомнительно, что он смог незаметно перелезть забор со стороны улицы. Движение в городе практически круглосуточное. Правда, та ночь была темная. Месяц изредка проглядывал меж облаков. Мы долго сидели у костра и безуспешно пытались разглядеть звезды. Но все равно, маловероятно, что пострадавший пришел с улицы. Значит, он местный, и его быстро опознают. Но откуда явился и куда делся тот, кто его сначала пришил, а потом спрятал тело? Он тоже местный? Кто? В доме кроме Ариши проживают полторы старушки. Постоялец? Попробуй найди его теперь! Вчера почти все разъехались. Интересно, они постояльцев регистрируют с паспорта или со слов? Короче, надо ждать Аришу. Только она может что-нибудь прояснить.

Семейство ревниво интересовалось, куда это я смылась ни свет ни заря. Они рассчитывали на блинчики к завтраку. Я пообещала такие сногсшибательные новости, от которых они забудут и про завтрак, и про блинчики. Не поверили, но все трое заняли места за кухонным столом, приготовившись внимать. Даже Ярослав не просил есть. А ведь он, как все подростки, обычно ест все, что не приколочено гвоздями.

– Пока расслабьтесь, – я разложила по тарелкам котлеты и тушеную капусту. – Ждите первоисточник. Я сама еще не все знаю.

– Рассказывай, что знаешь, – потребовал Вадим, дети согласно закивали. – Думаешь, я не заметил, что ты два дня подряд на рассвете покидала супружеское ложе.

Ярик с Анютой захихикали. Вадим пристукнул ложкой по столу.

– Мы ждем, – пискнула Анюта.

– Я потерял аппетит, – в словах Ярослава звучала угроза.

– Он может заболеть! – притворно ужаснулась Анька. – Серьезно!

– Уже заболел, – Ярик вытянул над столом ладони. – Вот, руки от голода трясутся, а кусок в горло не лезет!

Вадим приподнял бровь и глянул на сына. Если Ярославу кусок не лезет в горло, тут уж серьезнее некуда. Но Ярик, продемонстрировав трясущиеся ладони, тут же смачно откусил полкотлеты и приготовился слушать.

Пришлось рассказывать, как Ариша на рассвете покатила домой, как наткнулась на труп во дворе и в ужасе вернулась обратно. Как я поехала с ней, чтобы помочь.

– Чем помочь? – вытаращился Вадим. – Спрятать тело?

– Нет. Просто хотела вызвать скорую или полицию, по обстановке. Ни в коем случае я не собиралась прятать тело. За кого вы меня принимаете? Но тело спряталось само, или его спрятали без нас. Когда мы с Аришей прибыли на место, тела на этом месте не было.

– Оно очнулось и ушло?

– Ариша считает, что очнуться оно не могло, тем более уйти. Голова была исключительно в плачевном состоянии. Мы осмотрели двор, не нашли ничего подозрительного и вернулись на озеро. Потом Ариша поехала на работу.

– Здорова девка, – прокомментировал Вадим.

– Ничего такого, – скептически отозвался Ярик. – Она уехала без вещей. Вещи вон, до сих пор у нас. Продолжай, мам.

– Вещи я занесла недавно, ее велосипед стоит в нашей колясочной.

– Ну и что? Прокатиться десять километров по холодку, ерунда!

– Четырнадцать, но не суть важно, – отец попытался унять подростковый скепсис. – Продолжай!

– В течение рабочего дня Ариша еще раз внимательно осмотрела территорию и обнаружила подозрительные пятна. Пятна вспенились, когда на них капнули перекисью.

Вадим присвистнул и переглянулся с Яриком.

– И что? – Анюта изображала полное непонимание.

– Реакция на кровь, – пояснил брат.

– Ариша продолжила работать, а утром нашла тело, зарытое в сено под навесом.

– Еще одно? – удивилась Анюта.

– Утверждает, что тоже самое. Больше я ничего не знаю. Ждем Аришу.

Ариша ушла в подполье. К нам не зашла, на звонки не отвечала. Поэтому ближе к ночи мы всей семьей пошли ее навестить. Калитка во двор была уже заперта, что в свете последних событий было вполне понятно.

– Давайте перекинем Аньку через забор. Она самая легкая, – предложил Ярослав.

– Можно просто позвонить в домофон, – Анюта отскочила в сторону.

– Можно, – согласился Ярик. – Но попробовать стоило.

Мы еще раз безуспешно попытались позвонить Арише. Домофон в «Частной территории» отозвался, но дверь не открыли.

– Пропускаем только постояльцев, – такой ответ мы получили, немного послонялись по улице возле запертой калитки и пошли домой.

– Надо было Аньку через забор перекинуть, я же сразу предложил, – досадовал Ярослав.

Ариша ждала нас на лавочке у подъезда. Она ела мороженое и болтала с соседкой. Мы с Вадимом обессиленно опустились рядом. Дети уселись на ступеньках.

– Что у тебя с телефоном? – Вадим первый смог внятно выразить мысли.

– Разрядился, что же еще, – беззаботно ответила Ариша.

– Ты, ворона! – даже Анюта возмутилась. – Меня чуть через забор к тебе во двор не зафутболили!

– Зачем? – Ариша достала из пакета еще одно эскимо и вручила племяннице.

– Ты пропала с радаров, мы волновались, – пояснил Ярослав и тоже сунул нос в пакет. – Вдруг пора было прийти на помощь?

Ярик вынырнул из пакета с упаковкой чипсов.

– И вы решили пожертвовать Аней? – у Ариши округлились глаза. – Можно же было позвонить.

– Куда? На разрядившийся телефон?

– Ну, хотя бы в гостиницу.

– Мы позвонили в домофон. Нас не пустили внутрь.

– Мужчина?

– Да, голос был мужской. Хозяин, что ли?

– Нет. Алексей Александрович вас знает, он бы пропустил. Сегодня как раз новенький администратор заступил, тоже Леха. А тут такие дела. Ему сказали, посторонних не пускать, он и не пускает.

Соседка навострила уши.

– Идем ужинать, – Вадим поднялся со скамейки, мы последовали за ним.

– Короче весь день у нас ужас, что творилось, сами понимаете, – Ариша с полным ртом живописала сегодняшний день. – Полиция, опросы-допросы.

– Тело опознали?

– Опознали. Гость из третьего номера. Он без меня заселялся. Ася Васильевна его сразу признала, семье сообщила. Такую бурную деятельность развила, ужас!

– Ужас?

– Ну да. Представьте двухметровую ветряную мельницу, которая мечется по помещению, размахивает руками и при этом непрерывно голосит. Принесла ее нелегкая! Сегодня с утра Леха заступил. Ася выходная была, но нет, ей срочно сменная обувь зачем-то понадобилась! Ведь ушла, баретки так и остались возле ее шкафчика лежать.

– И за что его?

– Кто?

– Чем?

– Откуда мне знать? Чего пристали? Я вопросов не задавала, я на них только отвечала.

– Ты хотя бы рассказала где нашла тело?

– Они сами догадались, по следам. Кровь на земле и траве не очень заметна, но есть специальные средства.

– А то, что ты его сутками ранее видела?

– Они и без меня установили время смерти. И вообще от вас никакого покоя, лучше домой пойду.

Ариша явно чего-то не договаривала. Эту ее задумчивость списали на усталость. Остаться у нас на ночь Ариша отказалась наотрез. Утром ей на работу, а из ее квартиры добираться быстрее. Из ее квартиры вообще добираться не надо, только во двор выйти. Мы подумали, что Арише будет жутковато ночевать одной в большом и полупустом доме, и решили, что эту ночь я проведу с ней. Кандидатуры Ярослава и Анюты отклонили по малолетству. Ариша не сопротивлялась.

Перед сном я попросила Аришу рассказать, что ей известно о пострадавшем постояльце, но она валилась с ног от усталости и, упав в кровать, моментально уснула. А вот мне не спалось. Не давала покоя мысль, как такое могло случиться в этом тихом дворике. Да еще припомнилось, что год назад в аккурат на день металлурга у фонтана обнаружили труп мужчины. Новость запомнилась потому, что я опознала место происшествия, припомнила свою одноклассницу Катьку Белову и ее подружек-соседок. Припомнила их тихий зеленый дворик. Правда, прошлогоднюю смерть посчитали кончиной от естественных причин. Надо бы узнать подробности того случая.