Рога и копыто

Маргарита Сысоева

Рога и копыто

Предыстория

Дом, в котором купила квартиру моя родственница, возвели по соседству с бывшим заводом металлоизделий лет семьдесят назад. Конечно, в то время завод еще не был бывшим. Предприятие было пусть некрупным, но стабильно действующим. Для его работников и построили жилье на специально выделенном участке заводской территории.

Так получилось, что бетонный заводской забор заботливо окружил двор с трех сторон. Когда-то к забору были пристроены дровяные сараи. После капитального ремонта и подключения к ТЭЦ надобность в дровах отпала. Сараи простояли еще лет тридцать-сорок прежде, чем окончательно развалиться, и теперь на их месте торчали несколько разномастных металлических гаражей. Гаражи были не очень новые и, в основном, заброшенные. Забор тоже норовил развалиться от старости, но все дыры аккуратно заложили кирпичом, опасно наклонившиеся опоры подперли бревнами. Секции, огораживающие двор с улицы, уже заменили на новенькие, из металлических прутьев. А заводская проходная по соседству смотрела на улицу широкими пластиковыми окнами.

Жилые здания выстроились по периметру двора. Сейчас из бывших заводчан, населявших в свое время эти дома, почти никого не осталось. Сам завод давно не функционировал. На его территории размещались в основном склады, а также несколько мелких производств и контор типа «купи-продай»

Но когда-то это место было вполне престижным. Заселение новеньких домов завода металлоизделий освещалось в прессе, как большой шаг вперед, передовой опыт по коренному улучшению условий жизни трудящихся, формированию новой «культуры быта». Инженеры и простые рабочие переселялись в благоустроенное жилье. Печное отопление в те времена никого не смущало даже в столицах. А вот наличие в каждой квартире водопровода, канализации, ванной с дровяным титаном и кухни с газовой плитой – это по тем временам почти небывалое достижение коммунальной сферы. Каждая семья получала если не отдельную квартиру, то уж точно отдельную комнату. После жизни в бараках это казалось невиданной роскошью.

Двор тоже спроектировали не совсем обычный. Сотворили практически курдонер – этакое парадное пространство, ограниченное с трех сторон зданиями и отделенное от улицы оградой с воротами. Посередине двора соорудили фонтан, в центре которого на постаменте из крупных валунов возвышалась бетонная скульптура, изображавшая оленя. Олень стоял на трех ногах. Четвертая была грациозно приподнята. Олень как бы готовился сделать шаг в новую жизнь.

Вокруг фонтана установили скамейки, между скамейками разбили клумбы. А ближе к дровяным сараям построили детскую площадку с горкой, песочницей под грибком и качелями.

Со временем фонтан пересох, клумбы одичали, зато декоративные кустарники привольно разрослись и густой тенью укрыли территорию между домами. Качели и горка проржавели и развалились. Детей во дворе давно не было, и восстанавливать детскую площадку не имело смысла. Дольше всего продержались скамейки. Но и они канули в небытие. В настоящее время имелась одна импровизированная лавочка, представлявшая собой длинную доску, уложенную на два бетонных блока. В густой траве она была не особенно заметна. Местные старушки, любившие посидеть на свежем воздухе, выносили из квартир стулья и устраивались на них под козырьками подъездов. К счастью, сами дома дождались капитального ремонта, и козырьки не грозили обрушением.

Но олень! Олень стоял непоколебимо. Старожилы рассказывали, что его изготовили на дружественном заводе железобетонных изделий под пристальным надзором самого автора скульптуры. Он мечтал о том, чтобы творение простояло века и строго контролировал соблюдение технологии. Это сыграло роль, или то, что огороженный со всех сторон двор укрыл изваяние от ветров и посторонних вандалов, неизвестно. Но грациозное животное продолжало украшать собой заросшее травой пространство. У оленя не хватало правого уха, одна из задних ног выглядела сильно пострадавшей. Но это мелочи. Рога, как ни странно, уцелели. Олень продолжал гордо возвышаться на своем постаменте. Хозяева гаражей даже подкрашивали его иногда серебрянкой, когда подновляли свое имущество. Правду сказать, это не всегда была серебрянка. Красили оленя и в коричневый, и в зеленый, смотря по тому, какой колер использовался для гаражей. Но со временем гаражами занимались все меньше. Краска со скульптуры слезала неравномерно, и олень приобрел пятнистый окрас, что удачно маскировало животное среди разросшейся зелени.

С этим оленем была связана местная легенда. Якобы раз в год, а именно в ночь накануне дня металлурга, разумеется в полночь, изваяние оживает, сходит с пьедестала, и отправляется в городской сад к оленихе с олененком. Эта скульптурная группа с незапамятных времен украшала полянку возле «чертова колеса». Естественно, поговаривали, что через некоторое время количество оленят прибавлялось.

Давно уже не праздновался день металлурга, и мало кто помнил, когда он по календарю. Но легенду пересказывали. Новым жильцам уж точно сообщали.

Раньше этот двор, известный в городе под кодовым названием «У оленя», был мне прекрасно знаком. Когда-то он был населен гораздо плотнее, и, среди прочих, рядом с заводом металлоизделий проживала моя одноклассница Катька Белова. С ней и ее соседками мы любили посидеть на лавочке у неработающего фонтана с тогда уже пятнистым оленем.

Особенно я завидовала тому, что Катька и две ее подружки жили в одной квартире, в соседних комнатах. Правда иногда они ссорились, и тогда становилось совсем не весело. А еще мне нравилось то, что Катькиным родителям, для того, чтобы попасть на работу надо было всего лишь выйти со двора и войти в проходную, до которой и пяти метров не было. Я с восторгом рассказывала об этом невиданном удобстве своей маме. Ей-то приходилось по утрам подниматься ни свет ни заря, что бы через весь город с пересадками добраться до своей конторы, а вечером, отработав положенные восемь часов, пускаться в обратный путь. Мама грустно улыбалась, но сменить место жительства не спешила.

Из трех домов, окружавших двор по периметру, один, самый маленький, двухэтажный на восемь квартир выкупил и отремонтировал для себя теперешний владелец бывшей заводской территории. В настоящее время он с семьей проживал в этом особняке.

Другой дом, побольше, в три этажа с двумя подъездами, частично населяли престарелые бывшие работники бывшего же завода металлоизделий. Несколько квартир так и остались коммунальными. Именно в этом доме, во втором подъезде на третьем этаже приобрела жилье моя родственница Ариша.

Третий дом снесли. Его строили каким-то ускоренным способом, практически без фундамента. Двухэтажная времянка и так простояла почти в три раза дольше, чем было предусмотрено проектом.

На его месте хозяин заводской территории и двухэтажного особняка выстроил другое здание. Вместо двух этажей возвели три. В остальном новодел соответствовало архитектурному стилю своего предшественника. В нем открыли небольшую гостиницу. Гостиница рекламировалась, как уютный семейный отель, отвечающий международным стандартам, да еще с бонусом – собственной достопримечательностью во дворе. Под достопримечательностью имелся в виду, конечно, олень, отправляющийся гулять по городу в профессиональный праздник. Скульптуру подновили, восстановили утраченные части тела и заново окрасили. Олень перестал быть пятнистым.

Между особняком и жилым домом соорудили загончик. Там поселили парочку милых живых косуль. Так как летом большая часть дворовой территории напоминала пастбище, загончик смотрелся более чем гармонично.

Заправляла отелем жена хозяина.

Фонтан восстановить пока не удалось, подходившие к нему водопроводные трубы сгнили окончательно. Но бордюр вокруг скульптуры подновили. Травку частично выкашивали. В планах были клумбы, грядки с морковкой и детская площадка.

Всю эту информацию сообщили Арише, когда она устраивалась на работу в отель.

День металлурга

– Когда этот чертов «день металлурга»? – Ариша подметала пол за стойкой администратора. – Надеюсь, не в мое дежурство. Зреет какой-то нездоровый ажиотаж. Почти все номера уже забронированы. Гости готовятся всю ночь караулить оленя. Никому не запрещается подойти к скульптуре и убедиться в том, что он – статуя. Нет, собираются ночью ждать, когда олень оживет. Это нормально?

Время от времени Ариша выпрямлялась во весь рост и усиленно жестикулировала. В результате количество мусора на полу только увеличивалось. Вначале она смахнула стакан с шариковыми ручками, потом подставку с канцелярскими скрепками и, наконец, пачку листков для записей. Листки не были склеены в единый блок и радостно разлетелись по всему помещению. Ариша застонала и выползла со своей метелкой из-за стойки.

– Сил моих нет, – пожаловалась она. – Живет полтора человека, а убытка…

Как я заметила, основная причина убытка – деятельность самой Ариши. Как только я подняла последнюю улетевшую бумажку для записей, так Ариша снова смахнула всю пачку, неловко подвинув вазу с композицией из сухоцветов и кактус. Сухоцветы при падении уцелели, а вот цветочный горшок раскололся, кактус тоже треснул.

– Я, пожалуй, пойду. Встретимся на нейтральной территории.

– Сейчас освобожусь. Вон моя сменщица идет! – Ариша помахала рукой в сторону застекленной двери.

– Извини, не могу ждать, – не хватало еще выслушивать кудахтанье тетки в мелких кудряшках и помогать Арише наводить порядок.

А глядя на ее действия, можно предположить, что уборка затянется. Но сменщица неожиданно порадовала. Она с первого взгляда оценила ситуацию и, энергично кивая прической, отобрала у Ариши совок и метелку.

– Иди, иди, я тут сама разберусь, – свободной рукой она уже прикрепила на свитер бейджик «Администратор» и сложила бумаги для записей аккуратной стопочкой.

Ариша все-таки купила квартиру на третьем этаже старого трехэтажного дома. Как ни отговаривали ее, как ни убеждали взять жилье в новостройке, все было бесполезно. Она упорно стояла на своем. Ей, видите ли, давно хотелось жить в историческом центре. Ностальгия проснулась по временам молодости родителей. Аришу предупреждали, что, если у нее получится приобрести жилье в историческом центре, то жить она будет, скорее всего, в историческом памятнике со всеми вытекающими. А вытекают из этого изношенные коммуникации, маломощные электрические сети, грызуны, с незапамятных времен обосновавшиеся в подвалах. Кроме того, соседи-люмпены, потому как все, кто имел возможность перебраться в более комфортные условия, давно это сделали. Да мало ли что еще! Но Ариша закусила удила и с завидным упорством продолжала подыскивать жилье в старом фонде.

Ариша приходилась мне дальней родственницей. Наверное, это называется троюродная сестра. Она была дочерью маминой двоюродной сестры. Мы не были особенно хорошо знакомы. Аришу родили, когда я заканчивала школу. Тетка с мужем в это время были уже очень немолоды и думали, что так и проживут жизнь бездетными. Они поехали на север зарабатывать пенсию и квартиру. И тут случилась Ариша. Мы мало общались. Но каждый раз, по телефону, в письмах, при личных встречах тетка заклинала нас позаботится об Арише, когда их не станет. Мы желали Аришиным родителям долгих лет, но заботиться о наследнице, конечно, обещали.

Аришиных родителей не стало в один день. Они погибли в автомобильной аварии. Их дочь к тому времени успела закончить университет и думала перебираться на «большую землю». Вот и перебралась. Квартиру купила, как и планировала в старом фонде, в том самом дворе с оленем.

Завод металлоизделий находился недалеко от центра. Когда-то это было рабочее предместье, но город быстро разрастался именно в его сторону. И вот уже трубы завода чугунолитейного производства, тогда заводик назывался именно так, дымили чуть в стороне от центральных улиц. Предприятие было маломощным и почти сто лет продержалось в городской черте. Это, конечно, не совсем исторический центр. Но, по Аришинам меркам – район достаточно старый. Она была удовлетворена.

Выбору немало поспособствовала легенда, связанная с оленем из фонтана. Ариша приехала на место осмотреть очередную квартиру. В ожидании риелтора зашла в отель, надеясь, что там можно выпить кофе. За чашкой кофе она услышала легенду и узнала о том, что на работу в отель «У оленя» требуется дежурный администратор. Так Ариша определилась и с квартирой, и с работой.

У нас в городе я оказалась ближайшей Аришиной родственницей. По приезде на материк она некоторое время проживала у нас, пока подыскивала и потом ремонтировала свою квартиру. Близко общаться мы продолжили и после того, как она решила свой квартирный вопрос и съехала. Сестренке было уже двадцать пять. Девушка очень привлекательная, общительная, но при этом вполне разумная, в особой опеке не нуждалась, но частенько появлялась, чтобы провести вечер в семейном кругу или уик-энд на даче.

Год назад погиб один из постояльцев отеля. Он в очередной раз прибыл в город по работе. Вел какие-то дела с одним из предприятий на территории бывшего завода металлоизделий. Невысокий лысоватый толстячок, страдавший повышенным давлением и одышкой, приезжая по делам в наш город, всегда останавливался «У оленя». Он радовался, что от работы до гостиницы не надо далеко идти, за завтраком ел за троих и писал хорошие отзывы на сайте.

Однажды он не пришел ночевать, что было, необычно, но особых поводов для тревоги не давало. Взрослый человек, вполне мог засидеться после работы с коллегами. А рано утром его тело нашли у фонтана с ушибом в области виска. В крови обнаружили небольшое количество алкоголя, в мозгу – кровоизлияние. Решили, что повреждение височной кости он получил, неудачно ударившись о камни бордюра при падении. А равновесие потерял по причине повышенного давления. Так как случилось это как раз на день металлурга, откуда ни возьмись поползли слухи о том, что это олень, сходя с постамента, ударил его копытом.

Слухи очень глупые, но хозяева отеля не только не препятствовали их распространению, но даже напротив, всячески поддерживали. Дежурным администраторам вменили в обязанность по секрету излагать постояльцам легенду про оленя-металлурга и разговоры, якобы ходившие в связи с гибелью заезжего гипертоника. Подозреваю, что старушки у подъездов тоже были подкуплены.

– И ты рассказываешь приезжим эти сказки? – хихикали мои дети, когда Ариша описывала им свою работу.

– Ну, не то, чтобы рассказываю, – Ариша напускала на себя загадочности. – Просто ненароком упоминаю. Они должны подумать, что это я сболтнула случайно. Потом прошу никому не говорить и, особенно, не вспоминать оленя при хозяйке, потому что я должна хранить тайну, дабы не отпугивать гостей.

– Дурдом, – фыркали дети. – Неужели кто-то верит?

– Верит, не верит, а постоянных клиентов имеем. На день металлурга места за три месяца раскупили.

– Глупости. Дурачите народ. Как не стыдно? – возмущался Ярослав.

– Люди хотят обманываться, люди готовы обманываться, – Ариша гордилась тем, что умело подогревала интерес к легенде. – Я тут сюрприз организую.

– Ко дню металлурга? – удивилась я. – Ты как будто не особенно радовалась этому празднику.

– Смирилась с неизбежным. И у меня появилась кое-какая идея, – она кивнула на тяжеленную сумку в прихожей. – Для пущей достоверности.

– Какая может быть достоверность у железобетонного оленя? – Ярослав покрутил пальцем у виска. – Оленят налепишь?

– Наутро после дня металлурга народ просыпается, а у фонтана уже целое стадо пасется, – с готовностью поддержала Анюта.

– Бестолочь ты, Анька, – Ярослав потянулся через стол и постучал младшей сестре согнутым пальцем по лбу. – Олениха еще беременная должна несколько месяцев ходить. И целое стадо она сразу не нарожает. Учи ботанику!

– Сам ты бестолочь! Ботаника – это про растения. А олени – зоология.

– Дураки, – сославшись на занятость, Ариша подхватила сумку и удалилась.

Ярослав метнулся за ней помочь донести груз.

– Кирпичи у тебя там, что ли? – донеслось с лестницы.

– Почти. Тащи, не разговаривай!

Ариша попросила телефон кого-нибудь из знакомых скульпторов.

– Зачем? – удивилась я.

До сих пор Ариша, понемногу занимавшаяся бесконечным ремонтом в своей квартире, постоянно искала то электрика, то плиточника, то сантехника. Искала обои и выключатели в стиле сороковых-пятидесятых годов прошлого века. Интересовалась ретро-мебелью. Добыла на блошином рынке оленьи рога и украсила ими прихожую. Но скульптор? Ариша решила декорировать квартиру барельефами? Статуями? Дом, конечно, старый, но не до такой же степени. Свои планы она не озвучивала. Мне тоже в тот период было не до нее. Работа навалилась. Сестренка взрослая, имеет право самовыражаться за свой счет и на своей жилплощади. Пусть делает, что хочет. Родителей она этим уже не расстроит.

Хозяйка гостиницы – моложавая бизнес-вумен с внешностью бывшей манекенщицы год назад родила четвертого ребенка. Ее старшая дочь была замужем и проживала отдельно. Двое младших – близнецы девятнадцати лет, мальчик и девочка, учились за границей. И вот – маленький Родион. Молодая мать носила младенца с собой в «кенгурушке» и требовала всеобщего восхищения.

Естественно, персонал гостиницы на восторги не скупился.

– Раиска! – молила меня Ариша, – какие комплименты можно сделать матери и ее младенцу? Подскажи, я иссякла.

– Ну, попробуй что-нибудь от души, – неуверенно посоветовала я, – чтобы звучало искренно.

– Не получится. От души хочется сказать, чтобы она сидела со своим Родей дома и меньше таскалась по общественным местам. С ужасом думаю, что будет, когда ребенок начнет перемещаться самостоятельно. Это ж нам ни днем ни ночью покоя не будет. Она и сейчас горазда принести его и оставить на рецепшене. То ей на маникюр надо, то у нее фитнес, то парикмахер. А мы прыгай вокруг! И, кстати, не все гости умиляются младенцу.

– Попробуй намекнуть, что для ребенка не очень полезно находиться среди посторонних людей. Инфекция и все такое.

– Пробовала. Наша многоопытная мать считает, что иммунитет полезно тренировать, а излишняя стерильность только вредит.

– А если попробовать надавить на то, что дети быстро растут и она должна постараться по полной получить удовольствие от общения с младенцем?

– Я тебя умоляю! – Ариша демонстративно закатила глаза. – Это четвертый ребенок! Удовольствий родители уже получили по полной! Да и внуки не за горами.

– Знаю! – внезапно осенило меня. – Расскажи, что маленькие дети очень восприимчивы и впитывают любую информацию. Пускай ходит с ним по выставкам и картинным галереям, ребенок будет впитывать красоту! Может съездить куда-нибудь. За границей модно ходить по музеям с младенцами.

– Ты гений! – Ариша обняла меня в порыве чувств. – Пускай таскается с ним по городу! Мне, правда, надоело прыгать вокруг чада с погремушками и бутылочками.

– Твоя хозяйка не хочет нанять няню?

– Нет, она гордится тем, что занимается воспитанием лично!

– А как молодой отец?

– Не знаю. Он не лезет в дела жены. К нам редко заходит. Да мы его практически не видим. Так, только через двери, когда по двору проходит. Кстати, меняем название. Гостиница «У оленя» уже есть где-то за городом. Мы будем называться «Частная территория».

– Это даже интереснее.

– По-моему, тоже неплохо. Тем более на воротах давно висит такая табличка.

Накануне дня металлурга мы пригласили Аришу поехать на природу с ночевкой. Но Ариша туманно намекнула на необходимость присутствия в субботу вблизи рабочего места.

Анюта расстроилась. Они с Аришей как-то сразу нашли общий язык. Ярик тоже не обрадовался. Во-первых, наличие привлекательной девушки украшало компанию. А, во-вторых, эта девушка нейтрализовывала надоедливую младшую сестру. Дети так ныли, что Ариша уступила и пообещала подъехать вечером.

В субботу после обеда мы собрались и радостно покатили на озеро. Муж планировал опробовать новые рыболовные снасти, дети мечтали о шашлыках.

Звонок от Ариши разбудил меня в пять утра.

– Что случилось? – я так хотела спать, что даже испугаться сил не было.

Накануне мы засиделись у костра, потешаясь над Вадимом и его новой силиконовой блесной для щуки. Блесна имела вид подвижной рыбки и должна была не только завлекательно для щуки вибрировать хвостиком, но и дополнительно издавать рыбный запах. Мы с детьми отказалась обнюхивать приманку. Щука тоже. Ни одна рыба за весь вечер так и не клюнула. Но Вадим, конечно, обвинил в этом меня. Видите ли, плохая примета брать с собой рыбные консервы. Интересно, а из чего бы я тогда сварила рыбный суп?

Ариша подъехала на велосипеде еще засветло, поставила себе отдельную палатку, отказалась пустить на ночлег Анюту и разбудила меня телефонным звонком в пять часов.

– Раиска! У нас труп! – кричала в трубку Ариша.

Пришлось срочно просыпаться и вылезать на воздух. Было уже совсем светло. Лагерь выглядел пристойно. Все что можно было убрать, убрано. Трупы по биваку не валялись.

– Чей труп? Где? – я обошла поляну, заглянула в палатку к Арише. – И где ты?

Ни Ариши, ни ее велика не наблюдалось.

– Я дома! Здесь труп!

– У тебя дома? Кто? Как ты туда попала? Зачем? Почему нам не сказала? Мы бы тебя подвезли.

– Вы с Вадимом выпили, а я планировала утром вернуться. Никто бы и не заметил, что я уезжала. А тут! – Ариша всхлипнула.

– Сейчас приеду! – конечно же ответила я.

– Не надо! Я сама сейчас приеду. Меня все равно никто не видел, и я ничего не трогала.

От Аришиного дома до нашего лагеря не больше пятнадцати километров. Даже если крутить педали очень не торопясь, не больше часа пути. Ариша добралась раньше. Она влетела на поляну, пристегнула велосипед к березке и отерла пот со лба.

– Воды! – простонала Ариша и потопала к берегу.

– Не вздумай пить сырую воду! – я полезла искать то, чем можно утолить жажду без вреда для здоровья.

К счастью, под пологом ее палатки нашелся почти полный чайник.

– Пей! И рассказывай! – я сунула Арише налитую до краев кружку.

Зря. Половину она тут же расплескала, второй половиной чуть не захлебнулась.

– Куда тебя понесло ночью? – я даже не знала, что хотела узнать в первую очередь.

– Уже давно утро. Вы слишком долго спите.

– Зачем тебя понесло домой в такую кромешную рань? – я сформулировала вопрос по-другому. – Ты застала дома грабителя и укокошила его? Что у тебя брать? Он на тебя напал? Это была самооборона? Зачем ты сбежала с места преступления? – просто я не могла дожидаться ответов.

Зато Ариша немного отдышалась и промочила горло.

– Я убила грабителя? Раиска, что у тебя за фантазия? Мне надо окунуться.

– Нет! – в ужасе вскричала я.

– Почему? Плавание успокаивает!

– Кого?! Пока ты плаваешь, я сойду с ума! Сначала расскажи, что случилось, потом – хоть утопись!

– Утопиться? – Ариша задумалась.

– Не тупи! – я теряла терпение.

– Да нечего рассказывать. В половине пятого я поехала к себе. Не спрашивай, зачем. Это к делу не относится. Кстати, было почти светло. Прохладно, дорога практически без машин. Я катила очень быстро и получала удовольствие. Заехала к себе во двор, а там у фонтана – он!

– Кто?

– Неживой человек!

– Ты же говоришь, что ничего не трогала!

– Практически ничего. Я наткнулась на него случайно. Он лежал в высокой траве у фонтана.

– Как же ты поняла, что он неживой? Может надо было скорую вызвать?

– Немножко я до него дотронулась. Рука и шея совсем холодные. И полголовы разворочено. Он не может быть живым, – Ариша сунула мне пустую кружку. – Теперь я – плавать, потом – спать. А ты никому не говори, что я уезжала. Да вы бы и не заметили ничего, если бы я самообладание не потеряла. Спите тут, как сурки.

Я немного посидела на берегу, переваривая информацию. Потом поняла, что переварить такое все равно не смогу, а дождаться, пока Ариша наплавается – нереально. Она уже почти переплыла озеро и обратно не торопилась. Пришлось возвращаться в палатку. Мои, как и предполагалось, не проснулись. То, что рассказала Ариша не укладывалось в голове. Бедная голова даже не представляла, что тут можно подумать, и благополучно заснула.

Мы смогли проспать только до восьми утра. Дальше стало слишком жарко. Даже Ариша выползла к завтраку. И выглядела она неплохо. Что значит утреннее купанье! Или это просто молодость. Вадим проверил свои удочки. Долго сетовал на то, что снасти сильно запутались. Он обвинил в этом большую рыбу, которая охотилась ночью. Большая рыба отчаянно зевала в ожидании кофе и поминутно взглядывала на телефон. Даже Анюта заметила.

– Опоздать боишься? – сочувственно спросила она.

Ариша вздрогнула.

– Нет, если что, сменщица подождет. Я ее предупредила.