Шутки Богов. Смена позиций

– Ты восстанавливаешься слишком быстро для обычного слуги… даже хорошо натренированного…

– Иногда мне кажется, что ты знаешь, что делать, ещё до того, как я объясню…

– Если я завтра найду тебя без сознания рядом с разрушенным залом, знай – ты сам был во всём виноват…

Он не обвинял. Не приказывал. Он ждал. И Андрей чувствовал – ещё немного… Ещё пару ночей… Пару усилений ядра… Ещё один прорыв в магии плетений, и Йонг Мин заговорит всерьёз. Но пока что он всего лишь наблюдал, подбрасывая всё более сложные задания, включая отработку боевых формаций, изучение алхимических плетений и работу с инструментами, которые доверялись обычно лишь старшим ученикам. И парень делал вид, что всё это – для него ново. А сам – запоминал, анализировал, повторял ночью… Где под тенью скал вновь и вновь рождались клинки из света, а тело всё более насыщалось энергией, которой он не должен был обладать.

………..

Великая Обитель Пяти Пиков Бессмертных, подобно пробудившемуся дракону, гудела в преддверии важнейшего события года – Состязания Младших Мастеров, в котором принимали участие ученики и мастера ранга Доу Ши первой звезды. Это было не просто испытание силы – это был смотр наследий, закалка амбиций и борьба за признание.

На это состязание собирали молодых культиваторов, чьи ядра недавно перешагнули первую ступень становления – уровень Доу Ши. Они уже не были простыми учениками, но до истинных мастеров им было ещё далеко. Однако именно в этот период формировалась элита будущего поколения секты. Поэтому успех на состязании открывал им новые двери. К редким пилюлям для укрепления ядра… К преференциям в распределении заданий… К приглашениям от старейшин на закрытые обучения… И даже – к политическим договорённостям с другими сектами, если молодой мастер выказывал исключительный талант…

Особенно ярко выделялись те, чья кровь была буквально вплетена в стены Обители этой секты. Потомки влиятельных мастеров, дети старших учеников, племянники или внуки старейшин – все они считались будущей гордостью секты. Их именами уже заранее интересовались послы союзных сект и семей. Их талантам не просто верили. Их ожидали. У таких учеников были лучшие комнаты, отдельные залы для медитаций, личные алхимики, и самое главное – доступ к пилюлям Дао Цзы, специально разработанным для ускоренной культивации ядра. Эти пилюли могли включать редчайшие ингредиенты. Измельчённые цветки Серебряного Лотоса… Пыльцу Огненного Жнеца… Эссенции Туманной Змеи… И даже порошки из перемолотых кристаллов Слез Дракона, формирующих уникальные каналы меридианов…

Так что атмосфера соперничества начала накаляться задолго до начала состязания. Тренировочные поля, залы манифестации техник, библиотеки с ограниченным доступом – всё было заполнено сосредоточенными фигурами потенциальных участников. Кто-то шлифовал боевые техники мечей, кто-то медитировал над уплотнением ядра, а кто-то – практиковал формирование двойных или тройных магических плетений, чтобы опережать соперников в дальнем бою. Крики, грохот, вспышки света – всё сливалось в пульсирующую как сердце ритмику приближающегося сражения.

Но даже среди всего этого напряжения витало нечто большее, чем просто желание победить – жажда доказать свою ценность. Особенно у тех, кто носил за спиной тяжесть семейного герба, и не мог позволить себе “обесчестить” имя предков.

– Если я не войду хотя бы в первую пятёрку, дед отзовёт все ресурсы…

– Тётя обещала дать доступ к алхимической лаборатории её супруга, только если я войду в призёры…

– Без победы в состязании я не получу разрешения на вливание в ядро эссенции Семи Ночей…

Подобные шепотки витали во внутренних дворах, как зловещие нити, сплетающие в себе гордость, страх и зависть. Хотя потенциальные фавориты соревнования уже были известны всем.

Чжин Мэнлюй, внук одного из трёх Великих Старейшин. Этот молодой и весьма многообещающий культиватор обладал стабилизированным ядром и мог вызывать пять магических клинков одновременно. За ним шла Цуй Ханэр, дочь главного надзирателя секты, владела уникальной техникой "Танец Лунного Облака". Третьим, но не менее опасным был Шэнь Яо, который неофициально считался кандидатом на прямое принятие в внутренние ученики секты, которых тайным техникам секты учили лично старейшины. Его ядро было усилено пилюлей Пылающего Корня, что даровало ему временную неуязвимость к большинству внешних воздействий.

Среди них каждый знал друг друга. Они тренировались вместе. Сражались бок о бок в практических миссиях. И знали – теперь, что на состязании, им придётся столкнуться друг с другом. А вот всех остальных они даже не воспринимали всерьёз. Слишком сильным был разрыв между ними как в техниках и силах, так и в ресурсах для культивации.

И среди всей этой золотой элиты… Всё так же, невидимым и немым, выполнял свою работу Андрей. Тот самый “слуга”, ставший учеником. Он уже знал, что его имя не значится в списках фаворитов. Он не был тем, кого ждали. Да он и не ожидал этого. И всё же… Каждую ночь он создавал плетения, в разы сложнее, чем требовалось. Каждый вечер изучал поведение соперников. И каждый рассвет приносил ему новое усиление ядра, что могло бы напугать даже самого изощрённого алхимика. Пока они хвастались именами предков, Андрей тренировал силу, которую выбрал сам. А впереди уже нависала тень состязания. И кое-кто совсем скоро поймёт, что имени может не быть – но сила… сила не нуждается в родословной…

Печать Покровительства

В тот день небо над городом Сеонгун было чистым, и лишь на горизонте вился тонкий туман, словно сама судьба старалась скрыть от посторонних глаз предстоящую встречу. Хваджон Ёнсан, глава древнего рода Хваджон, шёл в сопровождении своих ближайших стражей к одному из самых важных мест столичной области – дворцу князя Чхона Ёнгджу. Его шаги были ровны, но внутри – пульс бился чаще, чем обычно. Ведь он шёл на встречу с человеком, чьё слово могло стать решающим даже в судьбах семей благородных кровей. Князь Чхон Ёнгджу был не просто представителем власти. Он был живой легендой, мудрецом и стратегом, человеком, чья подпись могла открыть врата или повергнуть в забвение. И именно поэтому даже он, глава семьи Хваджон, сейчас переживал, перед приёмом во дворце князя.

В приёмном зале было тихо, как в храме. Высокие потолки, украшенные росписями небесных зверей, свет падал мягко сквозь полупрозрачные экраны из тончайшего шелка. Слуги молча провели старого главу семьи Хваджон к низкому помосту, за которым, на резном троне из чёрного нефрита, сидел сам князь – Чхон Ёнгджу.

Он был облачён в тяжёлые одежды цвета горящего индиго, вышитые золотыми нитями, изображающими вихри драконьей мудрости. Взгляд его был спокоен, но внимателен, словно он умел видеть не только внешнее, но и внутреннее.

– Ты просил об аудиенции, Ёнсан Хваджон, и я её даровал. Говори. – Голос князя был низким, уверенным и одновременно мягким, как шелест ветра в бамбуковой роще.

Старик Хваджон опустился на колени, как подобало в таких случаях, и вежливо поклонился, прижав ладони к полу.

– Милостью вашей доброты, князь, моя семья получила возможность воспитать в своих стенах того, кто, как оказалось, несёт в себе редчайший дар. И этот разумный не из наших кровей. Он – простолюдин. Немой. Но уже не один раз спас жизнь моему внуку, наследнику семьи Хваджон.

Сейчас Ёнсан не спешил. Он подбирал слова как мастер клинки – осторожно, с точной интонацией.

– Его зовут Анд Рей. Сейчас он вместе с наследником оказался в Обители Пяти Пиков Бессмертных. И я… Как глава семьи… Не могу более игнорировать его заслуги и потенциал. Посему я прошу вашего позволения утвердить документ, где указано, что с этого дня семья Хваджон официально берёт его под своё покровительство.

После этих слов, он медленно поднял голову и уважительно протянул свиток, запечатанный лазурным воском с родовым знаком семьи Хваджон.

Князь молча принял документ. Его длинные пальцы медленно разворачивали пергамент, и на его лице не отразилось ни удивления, ни недовольства. Он изучал. Читал. Взвешивал. И даже, вполне возможно, думал о чём-то о своём? Тишина в зале длилась долго. Слуги даже перестали дышать. Лишь ветер с улицы тихо шевелил занавеси. Наконец, князь заговорил.

– Ты понимаешь, что это создаст прецедент? Один из древнейших родов Поднебесной Империи берёт под крыло простого слугу, пусть даже и одарённого. Это вызовет обсуждение. Возможно, даже какую-то зависть.

Глава семьи Хваджон коротко кивнул.

– Да, мой князь. Но я верю, что мудрость вашей печати – это не просто подтверждение, но и защита. Защита от того, как некоторые семьи могут воспринять этот шаг. Ведь только под вашей печатью этот документ станет неоспорим.

Ёнгджу внимательно посмотрел на старика, как бы изучая не только его слова, но и глубины, откуда те рождались.

– Ты уверен, что этот мальчишка стоит того, чтобы одна из Восьми Благородных Семей связала с ним своё имя?

Хваджон слегка виновато опустил голову, но в голосе его звучала не покорность, а решимость:

– Он уже не раз доказал свою преданность, силу, и рассудительность. А теперь, получив возможность учиться, он показывает себя ещё и как одарённый, способный идти выше и дальше. Я не прошу сделать его благородным. Я прошу дать нам возможность защитить то, что само пришло к нам. Пока эта сила не стала чужим трофеем.

Тихо хмыкнув каким-то своим мыслям, князь молча взял кисть. Ушёл в другую комнату. Вернулся с небесным нефритом – древней печатью, которую использовали лишь в случаях подтверждения родовых соглашений, признания союзов или предоставления исключительных прав. Это была не просто подпись. Это была воля рода Чхон.

Медленно, с точностью ритуала, он окунул печать в густую алую пасту – сок плодов духа-феникса, используемый для высших документов – и поставил знак под словами главы семьи Хваджон.

– С этого дня мальчик Анд Рей находится под покровительством рода Хваджон. И это – воля князя Чхона Ёнгджу. Пусть так и будет.

Глава семьи Хваджон медленно выдохнул, словно с плеч его сбросили гору. Он склонился в глубоком поклоне:

– Благодарю за вашу милость, мой князь. От имени семьи – и от имени будущего.

А в его взгляде, когда он поднялся, уже блестел иной огонь. Ведь теперь он знал о том, что после подобного признания никто не посмеет тронуть этого немого без последствий. И даже те, кто раньше только усмехались, вынуждены будут замолчать.

………….

Но ещё до того, как старик Хваджон Ёнсан вышел за пределы дворцового комплекса князя Чхона Ёнгджу, по теневым коридорам власти уже начала растекаться новая, необычайно опасная и в то же время соблазнительная новость. Великолепный дворец, с его нефритовыми стенами, украшенными барельефами небесных зверей и летящих бессмертных, хранил в себе не только великолепие – но и весьма многочисленные и даже любопытные уши. И порой, эти уши были куда более чуткими, чем даже самые внимательные глаза.

Так трое слуг, стоявших в дальней части приёмного зала за шёлковыми перегородками, где им якобы положено было оставаться незаметными, в действительности имели другую задачу. Каждому из них доплачивали, весьма щедро и регулярно, представители иных благородных домов, чтобы те поставляли сведения из личной канцелярии князя. Когда князь поставил печать, эти трое коротко переглянулись. Ведь они сразу поняли, что такая информация – золото, сдобренное кровью.

Их действия были молниеносными. Один из них, Цзин Хуэй, молодой и гибкий, что был замечен за шпионажем уже не раз, не стал терять времени. Он выскользнул боковым ходом, выдав себя за посыльного, и уже через полчаса поднимался по ступеням дома Синъюй, старейшей из аристократических семей восточного квартала, тесно связанной с сектой Солнечного Владыки Теянгина.

Другой, Ма Дочжан, исчез в лабиринтах нижнего города, где под личиной торгового представителя быстро добрался до купеческой резиденции семьи Туань, что славилась не только богатством, но и связями в сектах Девяти Небесных Ликов и Девяти Небесных Фениксов. А третий, молчаливый Кён У, направился прямиком к особняку семьи Пэ, некогда союзников Хваджон, а ныне – их молчаливых соперников в деле влияния над территорией внешней цепи Пяти Пиков.

И в сообщениях, переданных разными словами, звучал один и тот же посыл:

– Князь Чхон поставил свою печать на документе, где семья Хваджон берёт под покровительство простолюдина. Немого слугу. Но, судя по всему, одарённого, и весьма многообещающего. Имя его – Анд Рей. И, говорят, он может стать сильным мастером, культивирующим Дао Цзы. А значит… Новым рычагом силы в их руках.

Эти слова передавались с жаром, с охотой, со спешкой. Они не проверяли правды, не задавали вопросов – они сеяли семена сомнения, словно травы на пепле.

Так в особняке семьи Пэ глава рода, Пэ Мёнсук, выслушал доклад своего осведомителя молча, прищурившись, словно глядя сквозь дым в тумане. Он уже знал о том, что в Обители Пяти Пиков появился некий странный слуга, которому дали доступ к лаборатории одного из старейшин.

– Хваджон Ёнсан делает ставку… – Пробормотал он. – Что ж. Возможно, настало время вновь навестить моего старого “друга”.

В доме Синъюй, после таких новостей, молодой наследник Синъюй Хо, затаивший старую обиду на семью Хваджон, заскрежетал зубами:

– Они поднимают никчемного слугу до уровня мастера? Это насмешка над самим Порядком!

Но глубоко внутри он понимал, что если этот слух окажется правдой, то семья Хваджон получит новую карту. Непредсказуемую, но потенциально смертельно опасную. В доме Туань, старая матриарх Туань Мэйлан, мудрая и прозорливая, лишь слегка улыбнулась:

– Слуга, ставший оружием? Такое уже бывало. Иногда самое опасное – не клинок в руке, а рука, которую никто не заметил.

Она тут же распорядилась усилить наблюдение за Обителью Пяти Пиков. Особое внимание – слуге Анду Рею.

В итоге, ещё до того, как солнце опустилось за горные хребты, по столице Поднебесной Империи поползла новая тень. Кто-то видел в этом угрозу, кто-то – возможность, а кто-то – оскорбление традициям. Но одно было ясно уже всем. Семья Хваджон сделала ставку. И теперь свои собственные ставки начали делать и все остальные. Как только первые слухи о покровительстве над неким Андом Реем, немым слугой с подозрительно стремительным ростом и связями со старейшинами Обители Пяти Пиков Бессмертных, закрепились в ушах представителей знати, началась охота. Не на человека. Пока что именно на более подробную информацию. На всё, что хоть как-то могло пролить свет на того, кто внезапно оказался в центре интереса семьи Хваджон.

В дворцах, домах и трактирах, где заседали глаза и уши благородных семей, вспыхнула невидимая лихорадка. Шпионы, лазутчики, сборщики слухов, наёмные сектанты младших школ, даже торговцы – все были подняты по тревоге. Каждый кусочек информации о таинственном слуге был теперь на вес золота.

В семье Синъюй, прославленной своим Домом Теней, была развёрнута внутренняя операция под названием "Безголосый Клинок". Руководил ею лично Синъюй Хо, который потребовал:

– Мне нужны имена. Места. Кто знал его до прибытия в Обитель. Его возраст. Его путь. Всё. Даже слухи, будто бы он ел с левой руки, докладывать мне немедленно.

Они начали с городов нижней долины, особенно тех, через которые, по слухам, проходили купеческие караваны, сопровождавшие семью Хваджон во время их недавнего путешествия. Люди расписывали платёжки, проверяли списки охраны, весьма старательно расспрашивали местных трактирщиков.

Торговая разведка семьи Туань, владеющая большей частью торговых артерий между южными регионами Империи и столицей, использовала свою сеть транспортников и сборщиков таможенных книг. Именно через такие записи они надеялись отследить, откуда появился немой мальчишка в свите семьи Хваджон. Ведь если он сопровождал их с самого начала, это должно было быть записано. А если нет – значит, его подобрали где-то по дороге, что может быть ещё интереснее.

Купеческие агенты перелопатили груды переписей и табелей. Уже через два дня был составлен сводный список слуг, сменивших хозяев за последние два месяца на границе Внутреннего Округа Империи. И там, среди тридцати двух имён, числился слуга, отмеченный как “немой, молчаливый, без отличительных знаков, но умеющий метко бросать ножи, и невероятно везучий”.

– Не умеющий говорить, но умеющий убивать? – Задумчиво хмыкнула Туань Мэйлан. – Вот он, наш цветочек в тени.

В доме Пэ всё было куда интереснее. Ведь этот дом, известный своими связями с младшими сектами, уже давно запустил свои когти в Обитель Пяти Пиков Бессмертных. Один из их младших учеников, обучавшийся там как приглашённый наблюдатель, получил тайную записку:

"Найди немого слугу семьи Хваджон. Узнай, кто его покровитель. Что он ест, с кем спит, когда медитирует. Что говорят о нём учителя. И чем он на самом деле занимается в лаборатории старейшины Йонг Мина."

Именно через этого юношу в руки семьи Пэ попали первые зафиксированные наблюдения, подтверждающие, что Анд Рей выполняет обязанности не только слуги, но и ученика старейшины-алхимика. Более того, все эти слухи прямо намекали, что он может быть допущен до состязаний молодых мастеров, что считалось высшей формой признания со стороны секты.

Паника от таких открытий ещё не началась, но напряжение росло с каждым днём. Старейшины знатных домов, разбирая отчёты и свитки донесений, уже и сами понимали, что если этот "безымянный" окажется действительно способным, и он не привязан кровью к Хваджон, но связан долгами и доверием, то… Это может стать самым мощным козырем в руках старика Ёнсана за последние два десятилетия. Ведь сильный воин, не имеющий клана – это чистое золото, которое может быть отчеканено любой рукой. А если этот воин ещё и немой, и не имеет собственных притязаний, его можно быстро сформировать как оружие против кого угодно.

Некоторые благородные дома тут же начали обсуждать покушения. Другие – предложения о "переходе под их крыло", тайных контрактах, и самых разных обещаниях. Кто-то задумал подставить его, устроив скандал прямо в Обители. Кто-то – приблизить через женщин, отправив туда молодых наложниц под видом новых служанок. Но все они ощущали одно общее чувство. Этот немой мог оказаться той самой каплей, которая сместит чашу весов влияния благородных семей в Поднебесной Империи. А значит, время бездействия закончилось.

Если в мире благородных семей волнение походило на бурю в высоких травах, то в высших залах сект, что покровительствовали этим семьям, началась буря в облаках. Сдержанная, холодная, но куда более опасная – потому что именно эти силы формировали равновесие Империи, и даже малейшие колебания могли вызвать резонанс, разрушающий веками строившиеся альянсы.

Секта Солнечного Владыки Теянгина всегда славилась своим вдумчивым подходом к таким делам. В тот день внутренний зал Совета Старейшин секты, с “живыми колоннами” из белого нефрита, исписанными древними сутрами, был залит мягким светом закатных светильников. Там, на возвышении под занавесью из тончайшего дымчатого шёлка, сидела Даосесса Ин Мо – старейшина духовной линии, покровительствующей семье Синъюй. Она выслушала доставленные донесения молча.

– Немой? Под покровительством Йонг Мина? В обители Пяти Пиков Бессмертных? – Немного подумав, она лишь тонко и явно вопросительно изогнула бровь. Старший послушник тут же попытался вставить:

– Мы считаем, что он может быть не так прост. Его силы растут. Слухи подтверждены…

– Слухи? – Её голос был мягок, как шёлк, но холоден, как лезвие меча. – Когда Синъюй Хо начнёт полагаться на слухи, а не на факты – его кровь будет недостойна моего крыла.

Ещё немного помолчав, она отдала приказ отправить делегацию в Обитель Пяти Пиков Бессмертных. Якобы для дипломатической проверки правил участия учеников в состязаниях. На деле – чтобы собрать точные наблюдения за этим таинственным Андом Реем.

В секте Небесного Нефритового Императора тоже начали беспокоиться. На востоке, в горных павильонах, обрамлённых резными змеями и колоннами, заплетёнными лозами духоподобных растений, Старейшина Пэк Ун выслушал отчёт семьи Пэ, затаив дыхание.

– Анд Рей… – Глухо прошептал он, складывая пальцы в мудру-печать чтения следов судьбы. – Нет прошлого. Нет школы. Нет техники. Но есть прогресс. Йонг Мин… Ты стар, пройдоха, но нюх на таланты у тебя ещё остался…

После долгих размышлений он приказ усилить наблюдение за алхимической деятельностью в Пяти Пиках Бессмертных. Под предлогом проверки чистоты ингредиентов. Ведь семья Пэ снабжали секту частью трав и минералов, и это давало им формальный повод влезть в дела лаборатории Йонг Мина.

Секта Девяти Небесных Ликов также не смогла пройти мимо таких новостей. Мягкие ступени из чёрного граната, что вели в зал совета старейшин давно уже не знали такой нервозности. От которой не спасали даже курящиеся благовония с ароматом миражей. Старейшина Юнь Чхэ, поддерживающий семью Туань, долго беседовал с Главной Женщиной-Светом секты – Хэ Сунгхва, способной читать линии кармы.

– Слишком много волн от слишком незаметного имени. – Наконец проговорила она, перебирая шёлковые нити с золотыми бусинами. – Он не родился великим, но несёт след древнего пепла…

Так что они тоже решили начать действовать. Но иначе. Они отправят мастера печатей, чтобы временно преподавать ученикам Пяти Пиков Бессмертных, под предлогом обмена знаниями между сектами. Основной же задачей этого мастера будет выявить природу этого немого и вмешаться, если его сила может склонить чашу весов.

Не смотря на всё это, все секты понимали одно. Если семья Хваджон получит "своего" мастера Дао Цзы, которого признает сама Обитель Пяти Пиков Бессмертных, то и их влияние значительно возрастёт. Если этот мастер – по сути ничей, и не связан родственно, его может "перекупить" кто угодно. Если он связан с силами вне Империи, то ситуация может стать катастрофической. Так как его влияние будет иметь определённые последствия не только в одной из восьми благороднейших семей.

Но самым тревожным был сам факт того, что какой-то немой слуга оказался под покровительством старейшины Йонг Мина, одного из самых своенравных, но уважаемых алхимиков Пяти Пиков. А значит у него может быть доступ к древним библиотекам, алхимическим артефактам, ритуалам, и возможно, даже к каким-то древним техникам. Иными словами, человек без прошлого, которому явно не место в этих кругах, внезапно оказался в самой сердцевине власти. А для сект, привыкших контролировать всё, это было нестерпимо.

Так что теперь все они начали своё собственное движение в тени, где каждый шаг был заранее тщательно выверен, а каждое действие – игра в го, где одна фишка могла решить судьбу партии. И в самом центре доски, неведомой фигурой, сейчас застыл немой парень, которого никто не знал, но которого теперь боялись забыть…

…………..

В сердце северных гор, за мраморными воротами, вырезанными в виде извивающихся драконов, раскинулась резиденция одного из древнейших родов Поднебесной Империи – Дворец Каменного Ветра, родовое гнездо семьи Ён. Это была одна из древнейших семей, гордая, и, по своему положению, чуть ли не равная княжескому дому. Но их влияние в последние десятилетия пошло на убыль. Внутренние конфликты, неудачные альянсы, смена поколений – всё это ослабило хватку древнего рода, оставив после себя лишь тяжесть имени и воспоминаний о славе. Но теперь, в этих тёмных нефритовых коридорах, пахнущих ладаном, маслом для мечей и потёртым шелком доспехов, разносился не аромат ностальгии, а яд злости и уязвлённого достоинства.

“Мы упустили шанс убить змею, и теперь она приносит когтистого союзника”

– Кто он?! – Раздался слегка визгливый голос ёнсанг-господина Ён Хоґынгима, главы семьи, буквально взорвавшись в зале Совета. – Кто этот немой слуга, который вдруг оказался способен перечеркнуть усилия целого клана?

– Имя его – Анд Рей. Так он записан в списках слуг семьи Хваджон. Предположительно простолюдин, без рода. Но обучается при алхимике Йонг Мине из Пяти Пиков… – Тут же отозвался старший аналитик, послушник, что служил при Третьем Зале.

– Простолюдин? – Рявкнул кто-то из старших братьев главы. – Тогда как он сорвал все наши попытки убрать наследника Хваджон?

После этих слов тяжёлое молчание заполнило зал. Несколько младших чиновников исподтишка вытерли пот – атмосфера была гнетущей.

– Всё совпадает. Все неудачные покушения, все странные события… Тень этого немого присутствует повсюду. Он оказался рядом с их наследником в каждом критическом моменте. – Продолжил докладывать аналитик, всё больше разворачивая заготовленный свиток с докладом. – Плюс, согласно донесениям, он был замечен на тренировочной арене с формирующимися магическими плетениями. И это всего за несколько месяцев.

Глава семьи Ён не был глупцом. Он прекрасно знал цену информации, особенно такой. Его лицо оставалось каменным, но руки, лежащие на подлокотниках трона, уже слегка дрожали от внутреннего напряжения.