Мятежная принцесса повелителя драконов

Он подал мне руку, помогая перебраться через куски стены, лежащие во дворе.

– Нам нужно поторопиться, огонь идет сюда от соседних домов, – предупредил Хаур.

Не мешкая, я потянула на себя ближайшее платье. Простое, но на пару размеров больше, чем мне нужно. Достав еще два, я убедилась, что они все мне велики.

Что ж, подпоясаюсь потуже.

Постаравшись найти укромный уголок и поминутно озираясь, чтобы никто не зашел, я сменила одежду. Оставила себе лишь украшения, которые могут пригодиться в дороге вместо денег. Монеты я ведь не взяла, мы с Матиасом не на них играли.

Пришлось остаться и в своих туфлях. В разрушенной комнате не было совсем никакой обуви.

– Принцесса! – позвал меня Хаур. – Вы готовы?

Я вышла к нему и чуть не рассмеялась, увидев наряд, который он подобрал для себя. Грубая полотняная рубаха была ему коротковата, длинные руки торчали из рукавов. Поверх он накинул линялый жилет ниже колен. Широкие штаны залатаны в нескольких местах и подвязаны веревочным поясом. Гроти посчастливилось найти еще и сапоги. Старые, заношенные, но по размеру.

Величественный жрец преобразился, теперь он походил на деревенского старика-рыболова.

– Отлично, на первое время сойдет, – кивнул Гроти, – идем, достанем себе коней.

Мы вышли как нельзя кстати.

Как раз над нами пролетел дракон и пустил столп пламени, волной опаляющий все без разбору.

Огонь попал в центр брошенного дома.

Хаур по-отечески укрыл меня своей жилеткой.

– Зачем они это делают? – спросила я, со слезами глядя, во что превращается любимый город.

Мне было страшно. Очень. Но я старалась сдерживать панику.

– Это похоже на месть, принцесса, – заметил жрец, – император Даэрд известен своим хладнокровием. То, что сейчас происходит, говорит о каком-то личном ущербе, нанесенном ему нашим войском.

– А может, все дело в том, что император Даэрд – обычный зарвавшийся правитель, – выкрикнула я, не в силах смотреть на страдания и разрушения, – безумец, опьяненный властью!

– При всем уважении к вам, принцесса, это описание больше подходит другому монарху, – твердо сказал Хаур, – идемте, пока сами не сгорели.

Этот совет был весьма разумным.

Пробираясь сквозь обезумевшую толпу, мы толкались и кричали, как все. Плакали дети, ругались мужчины. Рыдали их жены. Слезы текли и по моему лицу, должно быть, серому от дыма и горя.

А ведь мы еще находились недалеко от дворца, внутри крепостных стен. Что же встретит нас снаружи?

Гроти привел меня на этот раз к конюшне. Такой же разоренной и опустошенной, как и все остальное.

Мы открыли все двери и ворота, чтобы выпустить испуганных животных.

Одна из лошадей меня узнала.

– Персик! – обрадовалась я, обнимая ее морду.

– Вот и вам есть на чем ехать, – рассудил Гроти.

Сам он с трудом остановил гнедого жеребца.

Я кинула последний взгляд на родной дворец. На главном корпусе уже не было крыши и верхнего этажа.

Нет больше богатого и процветающего Приграничья. Эмедера пала.

3.4

Крепостные стены давно остались позади, мы выехали из столицы, направляясь в сторону границы с Драторином. Великой драконьей империей, что занимает теперь берега реки Фенимолы. Некогда ближайшая к нам ее часть принадлежала сэлонимам.

Почему отец ее отдал, не стал отстаивать?

Понять это легко, глядя на мощные очертания драконов в небе над Приграничьем.

Они кружили, как чёрные зловещие птицы. Небольшим облегчением было видеть, как драконы поднимаются все выше. Значит, завершили расправу и возвращаются на место битвы или дальше в Даэру.

Запах гари чувствовался даже в маленькой приграничной деревне, в которой все дома оказались целы. Драконов интересовал лишь удар по Гардии.

– Нам нужно незаметно достичь границы и переправиться на другой берег, – сказал Хаур, когда мы в объезд миновали деревеньку и пробирались через редкий лесок к рубежу.

На нас уже опустилась ночь, в небе светило Зеперо, красноватое от дыма, или гнева богов.

Стараясь быть как можно более неприметными, пробирались мы запутанными тропами к границе.

Владения Приграничья заканчивались сразу же за этим лесом.

Берега принадлежали драконам.

Притаившись за деревьями, мы выискивали взглядами обычный крылатый караул.

Но никого не встретили.

От воды поднимался пар. Возможно, она была раскалена дыханием злобных драконов, уничтоживших все живое.

– Нам нужно на ту сторону, – растерянно сказала я, понимая, что это и так очевидно.

– Кони переведут нас, – подбодрил меня Хаур, – надо только найти мель. И тишину.

Последнее было наиболее важно, потому что мы слышали гул, который к нам приближался. Непонятно, люди это или драконы.

– Принцесса, такой момент. Нам придется представляться мужем и женой.

Хаур спешился и вел своего коня и мою лошадь под уздцы, я все так же оставалась верхом.

– Но почему не отцом и дочерью? – удивилась я. – Мы больше на них похожи.

– Это да, – кивнул жрец, – и отношусь я к вам как к дочери, принцесса. Но представить вас дочерью означает подвергнуть домогательствам. Вы прекрасны, Адела, словно юная богиня. Разумеется, есть мерзавцы, которых ничто не остановит. Но им мы не будем представляться никем. А сразу дадим отпор.

– Я поняла, вас, жрец. Но мне тогда нужно назваться другим именем.

– Это так. Можно придумать что-то созвучное, чтобы вам проще было отзываться, а мне обращаться.

– Делия, – уверенно сказала я, – мама звала меня Дел, иногда Делли. А вас, то есть, тебя мне как величать?

– Имя Хаур никому ничего не скажет, – рассмеялся жрец, – но давай придумаем нам фамилию попроще. Как насчет Липи?

– Делия Липи. Вполне нормально.

Хаур остановился.

– Вот здесь мелко и река не кипит, – сказал он, – место далеко от битвы и воинов тут нет.

Хаур легко вскочил на коня. Берег был крутоват, но вода и правда низко, можно было увидеть лежащие на дне бревна. Да и сужение здесь сильное, мы доберемся быстро.

Это словно милость богов, знак, что мне все же нужно на другой берег.

Мы были уже на середине, когда над нашими головами просвистели драконьи крылья.

Раздался отвратительный клекот, смешанный с рычанием. В своем истинном облике эти рептилии не могут говорить и общаются между собой с помощью жутких звериных звуков.

Рядом с Персиком ударил огонь, на меня тут же обрушился фонтан горячих брызг. Вода моментально вскипела.

Бедные животные заржали и в ужасе бросились вперед. Я с трудом удержалась в седле.

Нас заметили!

Дракон был только один.

Но и с ним нам не справиться. Мощное создание, призванное убивать. Не знающее сострадания к сэлонимам. Они называют нас “однодневками”. Считают, наша жизнь настолько коротка, что ее ценить не обязательно. Мы умираем, не поняв, что родились.

Это, разумеется, глупость несусветная с их стороны. Но спорить с таким заблуждением, особенно сейчас, бессмысленно.

Дракон спустился ниже.

Я видела его оскаленную пасть, огромные, острые будто мечи, зубы. Неужели я так глупо погибну, едва покинув Приграничье?

Но тут Хаур вырвался вперед. С нечеловеческим напряжением выбросил вперед правую руку, и я увидела, как пещеру из плоти и крови полетел остро заточенный дротик. Длиннее тех, какие любила метать я ради развлечения. Дракон взревел, спустился ниже и ударил хвостом, оглушая коня Хаура.

Животное встало на дыбы.

Моя же Персик пришла вдруг в себя и понесла меня к спасительному берегу. Остановилась она только лишь когда ее все ее четыре копыта коснулись твердой почвы.

Оглянувшись, я увидела, как гигантский ящер сдулся. Вместо него в реку упал светловолосый мужчина в кожаной одежде, с ярко-алыми перепончатыми крыльями.

Хаур же направлялся ко мне.

– Вперед, быстро! – скомандовал он.

– А что с ним? – испуганно кивнула я в сторону поверженного дракона.

– Ранен, не утонет. Нам надо спешить, Дел. Не спорь. Сейчас тут будут его соратники. Наш путь лежит в Даэру, не стоит отвлекаться от цели.

Я послушала жреца, но внутри меня все протестовало. Как я, целительница, могу оставить раненого, беззащитного, пусть и врага? Это против моей природы, моего предназначения.

С тяжелым сердцем я проследовала за Хауром.

ГЛАВА 4. Адела. Столица драконьей империи

В Даэру мы добрались уже к утру. Измотанные, в грязной, порванной и местами подгоревшей одежде. У главных городских ворот нас остановили двое хмурых стражников в тяжелых латах.

– Кто такие? – прорычал тот, что повыше. – Шпионы с Приграничья?

Я видела, что они не драконьей расы. Сэлонимы в услужении драторинов.

– Мы с женой бежим из береговой деревушки, – Хаур уже с трудом слез с коня. Возраст давал о себе знать, пожилому жрецу тяжело далась эта изнурительная поездка.

– Вот пенек старый, какую себе красотку в постель отхватил! – проскрипел из-под железного шлема второй стражник. – Как звать?

– Хаур и Делия Липи, – услужливо ответил жрец, – я рыбачил, а баба моя рыбку готовила. Но спалили домик наш, лодки все потопли. Разорены мы.

– А сюда чего притащились? Думаете, в столице без вас народу мало?

– Господин, – заканючила я, – я же еще и немного лекарка, могу в лазарете работать. Сейчас же раненых много повезут. А я расторопная.

Мужчины переглянулись. Уж не знаю, как через узкие щели для глаз они могли обменяться взглядами. Но кажется, сделали это.

– Проходите, – буркнул высокий, – вы уже не первые сегодня. Наверняка с утра император сделает какие-нибудь распоряжения насчет беженцев с реки. Сейчас-то самые шустрые добрались. А к полудню вас и не сосчитать будет.

Стражник открыл нам неприметную дверцу в нижней части громоздких огромных ворот. Чтобы пройти в них, мне пришлось спешиться.

И сразу я обнаружила неприятную неожиданность. Одна туфелька свалилась с ноги, пока мы ехали. А я даже внимания не обратила. У второй же каблук подвернулся, так что я вскрикнула, хватаясь за сбрую своей лошадки.

Пришлось разуться полностью и входить в Даэру босиком.

Острые края камней больно резали нежные подошвы.

– Нам нужен закладной дом, – негромко сказал Хаур, – у меня есть немного золота без гербов Эмедеры. Хватит снять комнату в ночлежке. Но нам понадобится заложить твои серьги или еще что-то.

– Можешь взять все, что у меня есть.

Как же больно идти!

Каждый шаг отдается в голове, кожа будто остается на камнях.

– Если принесу все сразу, это вызовет подозрения. Сдам серьги, скажу что это приданое твое.

Город еще спал, несмотря на то, что в опасной близости от него горели дома, гибли люди и, возможно, драконы.

Пустые улицы, с редкими и не вполне трезвыми прохожими, украшены статуями драконов. Повсюду флаги Драторина. Дома низкие, каменные.

– Мы идем по бедному району, здесь обитают сэлонимы, которые у драконов в услужении, – сказал Хаур, – ты можешь сесть обратно на лошадь, покуда не сбила ноги.

– Они уже в кровь, – призналась я.

– Надо купить тебе простую обувь. Все улицы Даэры вымощены камнем. Босиком недолго сможешь проходить.

Я благодарно воспользовалась предложением жреца.

– А где живут драторины? – спросила я, видя, что вокруг только низкие дома, не более чем на два этажа.

– Ближе к центру, в больших зданиях, больше похожих на замки. А основная часть их селений – на возвышенностях. К небу ближе. Сам центр Даэры тоже на возвышении. И его средоточие – дворец императора.

Мы остановились у трехэтажного здания, которое выглядело солиднее и вместительнее остальных.

– Вот и гостиница, – сказал Хаур, указав на вывеску, – не самая дешевая. Но чем низкопробнее заведение, тем опаснее в нем останавливаться.

Мы зашли во дворик, где был даже навес для лошадей.

Навстречу нам вышел сонный служащий. Увидев его, я оторопела. Это полукровка! Помесь сэлонима и эльфа. Видно по ушам, заостренным, но все же более круглым, нежели у настоящих эрлинов. Да и глаза слишком маленькие, человечьи. Ну а последние возможные сомнения развеял широкий кожаный ошейник, положенный полукровкам. У рожденных от связи людей и эльфов он синий, от драконьего блуда – черный.

– Комната нужна? – спросил мужчина вежливо. При этом он с любопытством нас оглядывал.

– Нужна, сэлт, – подтвердил Хаур, – мы с женой ушли от реки, хозяйство наше разорили.

– Сочувствую, – покачал головой полукровка, – у нас осталось две свободных комнаты. Одна ночь – семьдесят драт.

– Дороговато, сэлт! – схватился за сердце Хаур. Его испуг выглядел правдоподобно.

– Так в эти деньги завтрак входит и за лошадками вашими присмотр.

– По рукам, – решил жрец, доставая монету.

– О, да у вас тут на две ночи! – оживился управляющий.

– Вот пока на две ночи, стало быть, селимся, – сказал Хаур, – а дальше подумаю где денег раздобыть.

– Чемоданов у вас нет, надо полагать? – уточнил полукровка, зевая, пока Хаур помогал мне слезть с коня

– Да мы только и успели, что ноги унести живыми, – вздохнул мой спутник, – всего лишились, всего! А такое было хозяйство!

– Да поразят боги глупого короля сэлонимов огненным поносом, – выругался неожиданно управляющий.

Хаур сжал мне руку, чтобы я себя не выдала.

– Пойдём, провожу вас, а после лошадьми займусь. Ты их привяжи просто, отец, чтоб не сбежали.

Идя вслед за полукровкой, я думала только о том, чтобы лечь и провалиться в сон, так вымоталась.

4.2

– Почему он говорит о короле с такой ненавистью? – горько спросила я Хаура, когда мы разместились в комнатке. Убогой, с узкой кроватью, недостаточной даже для

одного взрослого человека, не то что для двоих.

– Видишь ли… Делия, – по-отечески ласково ответил жрец, – прежний король заключил с императором Даэрдом соглашение. Которое нынешний правитель нарушил. Но лучше не будем об этом. Жители Даэры, да и многие из тех, что обитают на берегах реки, считают себя гражданами Драторина, а войска Приграничья – грубыми вандалами.

– Даже представители рода сэлонимов, – вздохнула я, – совсем отошли от своих настоящих корней. Воображают, что драконы будут относиться к ним как к равным?

Хаур усмехнулся:

– Ну уж нет, это был бы верх наивности. Вся наша религиозная система мироздания говорит о том, что на высшей ее ступени стоят крылатые и эльфы. Они живут долго и только в их руки божественный Амистен, высший над всеми демиургами, мог передать управление миром. Но никак не сэлонимам, что прогневили создателей и не способны запомнить ничего дальше одного-двух своих поколений.

Увы, я как образованная девушка, понимала, о чем говорит мой жрец.

Человеческая раса прогневила богов.

Когда каждая из трех пар демиургов создала свое племя, тут же была спущена непререкаемая заповедь: эти народы не должны смешиваться, чтобы не нарушить равновесие Аперфода.

Однако сэлонимы, которые в те далекие времена обладали долголетием, равным с эльфами и драконами, совершили грех. Две человеческие женщины, привлеченные могуществом и красотой мужчин других рас, опоили их, чтобы возлечь с ними. И смогли понести. Одна от эльфа, другая – от дракона. Так появились полукровки, или “дети грау”.

Узнав об этом Амистен разгневался и наказал людей малой продолжительностью жизни. Наш век короче, чем у всех остальных. Всего-то сто пятьдесят лет, и последние пятьдесят это угасание и дряхление.

Удивительно, что на возможностях деторождения эти кары никак не отразились. Эльфы и драконы могут иметь потомство с сэлонимами, а между собой – никак.

Полукровки же с рождения в лучшем случае считаются слугами, в худшем – рабами. Нечистые существа, по сути.

А о том, чтобы представители разных рас могли заключить брак, речи не идет тем более. Эти союзы изначально прокляты богами и такой грех не отмолить и не искупить во веки вечные.

Вот почему император драконов, если встретит меня, принцессу Приграничья, посмотрит так, будто я горстка осенних листьев под его ногами.

Но мне не нужно его расположение.

Я хочу лишь вернуть то, что у меня украли. Артефакт, без которого мое государство словно ослепло и оглохло. Сейчас, после всех разрушений, причиненных драконами, восстановить жизнеспособность Приграничья без вверенной в мои руки святыни почти невозможно!

И я готова вынести любые лишения, чтобы получить артефакт Магики обратно.

Хаур уступил мне единственную кровать, сам же улегся на полу.

Я уснула, едва моя голова коснулась подушки. На ощупь будто каменной. Но и это оказалось несущественным.

Утром полукровка принес нам завтрак и помог Хауру притащить воды, чтобы мы могли умыться.

Еда оказалась сытной и довольно вкусной. Или это я слишком проголодалась. Драторины предпочитают острую пищу в любое время суток. Сэлонимам и полукровкам, живущим на их территории, приходится с этим мириться.

Поэтому похлебка из фасоли оказалась огненной, а куски мяса, которые в ней попадались, словно пропитаны перцем.

Но большое количество зелени и овощей позволяли потушить пожар во рту. Кроме этого нам предложили аппетитную лепешку, обсыпанную обжаренными зернами кунжута и сладкий напиток.

Насытившись и приведя себя в порядок, мы с Хауром отправились в город, разведать обстановку. Мне пришлось обмотать ступни найденными тут же в гостинице кусками грубой ткани, пропитанной для защиты от воды и грязи. Из таких сооружают тенты для уличных кафе и полевые палатки.

Едва выйдя за порог, мы обратили внимание, что в Даэру пришло уныние.

Флаги, гордо реющие до этого на шпилях зданий, оказались приспущены.

А горожане, снующие по улицам, выглядели унылыми.

– Что случилось? – удивился мой спутник. – Разве не должны сейчас драторины праздновать удачно отраженную атаку?

– Беда к нам пришла, сэлт, – вдруг внезапно ответил случайный прохожий, – варвары из Приграничья едва не убили мать императора Кайтона. Кайя находится при смерти и поэтому вся Даэра в печали.

Мужчина говорил громко, с нами рядом начали задерживаться и останавливаться другие люди.

– Я слышал, – поддержал новый собеседник, – император Кайтон объявил охоту на всех членов семьи правителя Приграничья Матиаса Атейна. Если задержать его или кого из родни королевской, можно получить хорошее вознаграждение или даже вольную, если ты раб.

– Кровь за кровь! – высказался кто-то третий. – Атейнов казнят на главной площади, если поймают.

4.3

Я не просто враг империи Драторин, а теперь еще и военная преступница, подлежащая смертной казни!

Это известие стало для меня нестерпимой ношей, легло на плечи и повисло на ногах, заставляя их подкоситься.

– Чего застыла, Дели? – подчеркнуто небрежно спросил Хаур. – Все мы переживаем за здоровье матери императора. Но надо продолжать путь, нечего создавать сутолоку на улицах столицы.

Остальные прохожие одобрительно покивали и начали расходиться.

– Впечатлительная дочка у тебя, – цыкнул зубом тот, что начал разговор. Цепкий взгляд его черных вороньих глаз оглаживал мою фигуру.

– Это жена! – резко ответил Хаур.

Мужчина цыкнул еще раз и удалился.

– Идем на рынок, там всегда можно услышать последние новости, – сказал жрец.

– Кажется, с меня уже хватит новостей, – вздохнула я, – страшно подумать, что еще я могу услышать о…

– Семье короля Приграничья, – подсказал Хаур.

Точно. О какой-то далекой, не имеющей ко мне отношения семье. Пока я не нашла артефакт Магики, буду сама по себе. Не должна попадаться в лапы алчных высокомерных драконов.

– Держись ближе ко мне, – велел жрец, – мы в бедном квартале столицы, народ тут не обучен манерам. Приставать будут, не отмашешься.

Я кивнула. Уже ловила на себе похотливые взгляды неряшливого вида мужчин. Одни подмигивали мне, другие откровенно облизывались.

От их сальных улыбочек подкатывала тошнота.

Я – принцесса Эмедеры, Адела Атейн, воспитанная в строгих правилах. Мне прививали безупречную нравственность. В свои восемнадцать лет я еще не знала мужского поцелуя. Но прекрасно чувствовала, что у этих потрепанных жизнью даэрцев насчет меня порочные мысли.

– Нам нужно найти менялу, – Хаур внимательно осматривался, – ты уже едва ходишь, раздобудем монет за твои серьги и купим удобную обувь.

Первого скупщика драгоценностей мы обнаружили быстро. Он нарочито скучающим взглядом глянул на предложенную ему серьгу. Из самого скромного набора, но разумеется, дорогую, с великолепным изумрудом.

– Дешевка, – уверенно сказал меняла, лизнув камень и посмотрев, как бликуют в нем лучи Ипиро, – за всю пару дам пять драт.

– Пойдем, поищем знатока получше, – взял меня под руку Хаур, – у этого совсем глаза не видят.

– Эй, подожди! – алчный мошенник вцепился в рукав жреца так, что нитки ветхой рубахи затрещали. – Так и быть, восемь.

– Ты, верно, считаешь, что коли я стар, то ничего не смыслю в золоте и каменьях? – Хаур с достоинством скинул пальцы менялы.

Жрец решительно меня уводил в другую сторону, а скупщик перескочил через свой прилавок и бросился следом.

Все-таки глаз у него на самом деле наметанный, определил ценность фамильной драгоценности. А если глянуть в мощную лупу, можно увидеть клеймо мастера и марку золота.

Цена этих серег – примерно пять тысяч сэлтоинов, что равняется трем тысячам драт. Разумеется, на этом рынке никто таких денег нам не даст. Но и восемь монет – не та сумма, за которую я готова сбыть уникальное украшение.

– Сотня! – кричал скупщик, задыхаясь.

– Вот как, за дешевку? – усмехнулся Хаур. – Ты бы хоть в стеклышко посмотрел на застежку этой вещицы. Тогда бы понял, насколько глупо звучат твои слова.

Мужчина вздохнул, плечи его поникли.

– Я не могу купить у вас эти серьги дороже, чем потом сумею продать. А в нашем районе кто себе позволит украшение, достойное фрейлины императрицы. Так что моя последняя цена – пятьсот драт. Уверяю, никто больше мого не даст! Можете пойти и спросить у других менял. Но когда удостоверитесь, что моя цена самая выгодная и вернетесь, я уже не буду таким щедрым!

Скупщик, подбодрив себя своими же словами, приосанился. Гордо посмотрел на жреца. Меня-то он ни одним взглядом не удостоил, что взять со слабой женщины!

Хаур сделал вид, словно размышляет. Потом кивнул и сказал, обращаясь ко мне:

– Что ж, Дели, пойдем поищем другого скупщика. Если уж и правда не найдем вариант лучше, то вернемся к этому достойному сэлту и доверим ему твое приданое за полцены.

Меняла заскрипел зубами, завел глаза под веки. Как же ему не хотелось упускать хорошую вещь!

– Твоя взяла, – простонал он, – называй свою цену!

– Полторы тысячи, – спокойно сказал жрец.

– Что? За эти ржавые…

– Все-таки ювелир ты отвратительный, нечего на тебя и время-то тратить, – махнул рукой Хаур, – мы пойдем к тем, кто поболе твоего понимает.

– Семьсот! – хмуро бросил скупщик.

– Тысяча двести, – не сдавался жрец.

Я с восхищением следила, как умело торгуется Хаур. Откуда у жреца королевского храма такие навыки?

Вокруг палатки собрались зеваки, подбадривали то одного, то другого, давали советы обоим. Представление, да и только!

Мужчины ударили по рукам, когда определилась цена в девятьсот пятьдесят драт.

Меняла отсчитал монеты, чуть не плача над каждой из них, жрец каждую подержал в руках и положил в кожаный мешочек, затем достал вторую серьгу, обе передал скупщику.

По тому, насколько алчно блеснули глаза торговца, я поняла, что он прекрасно знает, где взять щедрого покупателя. И уверен, что выгадает себе отличную цену.

– Прости, что пришлось отдать столь ценную вещь меньше, чем за половину ее стоимости, – извинился Хаур, стоило нам отойти подальше от палатки.

– Ничего, – улыбнулась я, – ты и так торговался будто демиург. Я не надеялась выручить хоть сотню монет. А за удобные башмаки готова выменять свой браслет с бриллиантом.

– Этого не потребуется, – вздохнул с облегчением мой спутник, в котором я все больше видела отца, – сейчас подберем тебе что-нибудь. И из одежды тоже.

Торговцы устроили на нас настоящую охоту!

Накидывались с туфельками разных фасонов, пригодных разве что на бал пойти. Но я четко понимала, что мне нужно. А присутствие рядом жреца, который лучше всех умел торговаться, облегчало задачу многократно.

В итоге спустя полчаса я обзавелась парой отличных, добротных кожаных башмачков на плоской подошве, всего за тридцать драт.

– Тебе понадобятся теплые колготки, ночи в Даэре холодные. Особенно в горах, куда мы скоро направимся.

Хаур потянул меня к прилавку с женскими вещами.

– Мне бы их примерить, – сказала я, нерешительно беря в руки две пары колготок.

– Пожалуйста, сэли, – с готовностью предложил торговец, – вон там примерочная, за соседней палаткой. Нам ей можно пользоваться.

Жрец кивнул, отпуская меня.