Золото Мёртвых

Затем он бесшумно движется к прихожей, держась подальше от прямой видимости входной двери. В руке – кухонный нож «Zwilling» немецкого производства, единственное оружие в квартире человека, который пытается жить мирной жизнью. Лезвие длиной двадцать сантиметров, идеально отточенное – Артур никогда не терпел тупых инструментов.

Дверь открывается медленно, без скрипа петель – профессиональная работа. Входят двое мужчин азиатской внешности, одеты в тёмную одежду, движения выдают определённую подготовку. Первый – невысокий, плотного сложения, в руках USB-отмычка для электронных замков. Второй – высокий и худощавый, оглядывается по сторонам с профессиональной осторожностью.

– «아무도 없나?» (Никого нет?) – шёпотом спрашивает первый.

– «조용히 해» (Тише), – отвечает второй, делая жест рукой.

Они говорят на сеульском диалекте корейского языка – местные, не приезжие из провинции. Артур различает интонации: это не уличные хулиганы, а люди с определённым образованием. Возможно, бывшие военные или полицейские, перешедшие на другую сторону закона.

Злоумышленники начинают методично обыскивать квартиру. Первый направляется к гостиной, второй – к спальне. Их движения профессиональны: они ищут что-то конкретное, не тратя время на очевидно бесполезные места. Не воры-домушники, а специалисты по добыче информации.

Артур ждёт в тени прихожей. Каждый инстинкт кричит ему действовать немедленно, нейтрализовать угрозу быстро и эффективно. Но другая часть его сознания – та, что пять лет училась быть гражданским человеком – колеблется. Убийство в собственной квартире означает конец попыток жить нормальной жизнью. Кровь на полу его стерильного жилища станет пятном, которое никогда не отмоется ни физически, ни психологически.

Решение принимается за него.

Высокий обыскивающий спальню случайно задевает плечом дверной косяк. Звук негромкий, но в тишине квартиры он звучит как выстрел. Мужчина инстинктивно хватается за плечо, и его рука оставляет грязный отпечаток на белоснежной краске стены.

Артур видит это и чувствует, как что-то внутри него ломается. Грязь. В его доме. На его стенах. Святотатство, которое нельзя терпеть.

Он движется как привидение, бесшумно подкрадываясь к высокому. Нож входит точно под рёбра, находя печень – удар, который обеспечивает быструю потерю сознания при минимальном количестве крови. Мужчина даже не успевает вскрикнуть, оседая на пол.

Второй оборачивается на звук падения тела. Его глаза расширяются от ужаса, рука тянется к пистолету в кобуре под мышкой. Но Артур уже рядом. Ребром ладони по сонной артерии, затем быстрый захват за горло. Противник теряет сознание за считанные секунды.

Тишина возвращается в квартиру, но это уже не та стерильная тишина, к которой привык Артур. Это тишина после насилия, тяжёлая и зловещая.

Артур смотрит на бессознательных злоумышленников и понимает, что переступил черту. Пять лет попыток быть нормальным человеком закончились тридцатью секундами профессионального насилия. Но самое худшее – не это.

Самое худшее – пятно крови на полу.

Тёмно-красная лужица медленно расползается по светлому паркету, нарушая геометрическую точность рисунка дерева. Артур смотрит на неё и чувствует знакомую панику – ту же, что охватывала его в детстве, когда что-то в доме оказывалось не на своём месте.

Неправильно. Всё неправильно. Кровь не должна быть здесь. Она нарушает порядок, портит чистоту, вносит хаос в мой мир.

Он бросается к кухне, достаёт из-под раковины арсенал чистящих средств: «Domestos» с хлором, средство для мытья полов «Mr. Proper», одноразовые тряпки из микрофибры, резиновые перчатки. Работает быстро и методично, как хирург, удаляющий злокачественную опухоль.

Сначала промакивает кровь бумажными полотенцами, стараясь не размазать пятно. Затем обрабатывает место перекисью водорода – кровь пенится и обесцвечивается. После этого – хлоросодержащий отбеливатель, затем специальное средство для дерева. Процесс занимает двадцать минут, но результат удовлетворяет: пол снова безупречен.

Пока он убирает, раненый мужчина приходит в сознание. Открывает глаза, смотрит на Артура с ужасом и болью.

– «누구세요?» (Кто вы?) – хрипит он.

– Я мог бы задать тот же вопрос, – отвечает Артур по-корейски, не прекращая уборку. – Но подозреваю, что вы сами толком не знаете, на кого работаете.

Мужчина пытается сесть, но ранение не позволяет ему двигаться. Кровь сочится сквозь пальцы, которыми он прижимает рану.

– «병원…» (Больница…) – шепчет он.

– Больница будет позже, – говорит Артур. – Сначала ответы. Кто вас послал? Что вы ищете?

– «모르겠어…» (Не знаю…)

Артур останавливается и смотрит на раненого. В его глазах – не ложь, а искренняя растерянность. Наёмник, которому сказали только самый минимум: адрес, задание, сумма оплаты.

– Тогда расскажите то, что знаете, – Артур садится на корточки рядом с мужчиной. – Я могу вызвать скорую, а могу оставить вас истекать кровью на моём полу. Выбор за вами.

Раненый глотает, собираясь с мыслями:

– «우리는… 깡패가… 아니다…» (Мы… не kkangpae…)

Kkangpae – корейское слово для обозначения членов организованной преступности, аналог русского «бандит» или американского «gangster». Интересно, что он подчёркивает: они не традиционная мафия.

– «그럼 뭐야?» (Тогда кто?) – спрашивает Артур.

– «용병… 프리랜서…» (Наёмники… фрилансеры…)

Картинка начинает проясняться. Не постоянные члены банды, а временные сотрудники. Это объясняет их относительно высокий профессионализм при отсутствии детальной информации о задании.

– Кто заказчик?

– «브로커라고… 하는 사람…» (Человек… который называется… Брокер…)

Брокер. Артур запоминает это прозвище. Кличка, которая говорит о роде деятельности: посредник, торговец информацией, организатор сделок.

– Что он сказал вам обо мне?

– «러시아 사람… 뭔가… 가지고… 있다고…» (Русский… что-то… у него есть…)

– Что именно?

Раненый качает головой:

– «모르겠어… 그냥… 찾으라고…» (Не знаю… просто… найти…)

Артур понимает, что больше информации из этого источника не получить. Он достаёт мобильный телефон и набирает номер службы экстренного вызова:

– «119입니다. 무엇을 도와드릴까요?» (Служба 119. Чем могу помочь?)

– «강남구 트리니티 플레이스에서 강도 사건이 있었습니다. 부상자가 있습니다.» (В Тринити Плейс в Гангнаме произошло ограбление. Есть пострадавший.)

Он сообщает адрес и кладёт трубку. У него есть примерно десять минут до прибытия скорой помощи и полиции.

Второй злоумышленник всё ещё без сознания. Артур быстро обыскивает обоих: корейские паспорта на имена Ким Сан-хо и Ли Джин-у, мобильные телефоны обычных корейских моделей, пистолеты «Daewoo DP51» – стандартное оружие корейских силовых структур. И что самое интересное – рация с наушником.

Артур включает рацию и слышит голос, говорящий на корейском языке:

– «2팀, 상황 보고» (Вторая команда, доложите обстановку).

Он не отвечает. Голос повторяется дважды, затем в эфире тишина.

У них есть координирующий центр. Это не просто пара наёмников-одиночек. Организованная группа с чёткой структурой командования.

В кармане у Ким Сан-хо Артур находит кое-что ещё: USB-накопитель и сложенный лист бумаги. На листе – план его квартиры, нарисованный от руки. Кто-то проводил предварительную разведку, изучал его распорядок дня, планировал операцию.

Они знают обо мне больше, чем я думал.

USB-накопитель Артур вставляет в свой ноутбук. На нём – фотографии: снимки из камер наблюдения метрополитена, где он вчера ехал после инцидента у ручья Чхонгечхон. Кадры с камер уличного наблюдения возле станции «Jonggak». Его лицо обведено красным маркером, под фото – краткая информация: «Артур Лакатош, гражданин России, работает в HN Bio-Care, проживает в Trinity Place A-3001».

Они вычислили меня по камерам наблюдения. Система видеонаблюдения Сеула – одна из самых совершенных в мире. Если у них есть доступ к ней, то у меня серьёзные проблемы.

Сирена скорой помощи приближается. Артур быстро упаковывает все компрометирующие предметы в спортивную сумку, оставляя только то, что укладывается в легенду о попытке ограбления: пистолеты преступников, их документы, следы борьбы.

Он открывает сейф, достаёт цилиндр и прячет его в сумку вместе с остальным. Времени на детальное изучение содержимого нет, но он уже знает достаточно, чтобы понять: то, что он случайно получил вчера вечером, стоит человеческих жизней.

В дверь стучат:

– «경찰입니다!» (Полиция!)

Артур открывает дверь. На пороге – два полицейских в форме и фельдшер скорой помощи с медицинской сумкой.

– «무슨 일입니까?» (Что случилось?) – спрашивает старший полицейский, сержант по погонам.

– «강도들이 침입했습니다» (Грабители ворвались), – отвечает Артур, показывая на лежащих на полу мужчин. – «자기 방어했습니다» (Защищался).

Полицейские осматривают место происшествия, фельдшер склоняется над раненым. Ким Сан-хо в сознании, но слаб от потери крови. Ли Джин-у приходит в себя и сразу начинает что-то бормотать о своих правах.

– «신분증 좀 보여주세요» (Покажите документы), – просит сержант.

Артур протягивает паспорт и вид на жительство. Полицейский внимательно изучает документы, сверяет фотографию.

– «러시아 분이시네요» (Вы из России).

– «네, 5년째 한국에서 살고 있습니다» (Да, пять лет живу в Корее).

– «직업이 뭐죠?» (Какая профессия?)

– «보안업체에서 일합니다» (Работаю в службе безопасности).

Сержант кивает. Профессия объясняет навыки самообороны. В его блокноте появляются записи.

Пока полицейские оформляют протокол, Артур наблюдает за Ким Сан-хо. Раненый периодически бросает на него взгляды, полные ненависти и страха. Но говорить не будет – профессиональная этика наёмника плюс понимание того, что правдивые показания могут стоить ему жизни.

– «병원에 가야겠습니다» (Нужно в больницу), – говорит фельдшер, указывая на раненого.

– «동행하겠습니다» (Поедем с ними), – решает сержант.

Ким Сан-хо увозят на носилках, Ли Джин-у ведут в наручниках. Полицейские обещают Артуру, что свяжутся с ним для дополнительных вопросов, и уходят.

Квартира снова погружается в тишину.

Артур стоит посреди гостиной и понимает, что его убежище скомпрометировано. Они знают, где он живёт, знают его распорядок дня, имеют доступ к системам наблюдения города. Оставаться здесь означает ждать следующего визита, возможно, более многочисленного и лучше подготовленного.

Он идёт в спальню и достаёт из шкафа дорожную сумку – ту же, с которой пять лет назад прилетел из Санкт-Петербурга в Сеул. Упаковывает самое необходимое: сменную одежду, документы, небольшой запас наличных денег в корейских вонах и американских долларах. Средства гигиены – зубная щётка, паста, дезодорант. Ноутбук с зарядным устройством.

Из кухни берёт нож, которым нейтрализовал нападавшего. Оружие может понадобиться, а покупать пистолет на чёрном рынке Сеула – риск нарваться на полицейскую провокацию.

Последний взгляд на квартиру, которая пять лет была его крепостью против хаоса внешнего мира. Всё на своих местах, всё чисто и упорядочено. Но это больше не дом – это ловушка, в которую он больше не вернётся.

Артур выходит из «Trinity Place» через подземный гараж, избегая камер наблюдения в вестибюле. На улице начинается обычный рабочий день – офисные сотрудники спешат к станциям метро, школьники в форме идут на занятия, пожилые люди выходят на утреннюю зарядку в парки.

Обычная жизнь продолжается. Но для меня она закончилась.

По пути к станции метро «Gangnam» Артур замечает подозрительные детали: мужчина в деловом костюме, который слишком долго изучает витрину магазина, женщина с детской коляской, говорящая в наушники-гарнитуру, подросток, который фотографирует не достопримечательности, а людей.

Наблюдение. Профессиональное, многоуровневое. Они учли возможность моего бегства и подготовились.

Вместо метро Артур идёт к автобусной остановке. Городские автобусы Сеула – менее контролируемый способ передвижения, камер в них меньше, а маршруты более запутанные. Садится в автобус №146, который идёт через весь город к северным районам.

В автобусе он достаёт мобильный телефон и отправляет SMS на рабочий номер:

«Заболел. Сегодня не приду.»

Ответ приходит через пять минут:

«Выздоравливайте. Директор Пак.»

Хотя бы с работы меня пока не исключили. Но если дело дойдёт до полицейского расследования, то и там появятся вопросы.

Автобус движется по северному маршруту, проезжая районы, которые Артур знает плохо. Здесь меньше туристов и иностранцев, больше обычных корейцев – рабочих, служащих, студентов. Проще затеряться в толпе.

На остановке «Dongdaemun History & Culture Park» он выходит. Рядом – знаменитый рынок Тондэмун, один из крупнейших торговых центров Азии. Место, где можно купить всё – от дизайнерской одежды до поддельных документов, от корейской электроники до контрабандного оружия. Если знать, где искать.

Но сначала нужно разобраться с содержимым цилиндра.

Артур находит интернет-кафе – небольшое заведение на втором этаже торгового центра, забитое подростками, играющими в онлайн-игры. Арендует компьютер на час, садится в дальний угол, откуда видны все входы и выходы.

Достаёт цилиндр из сумки и внимательно его осматривает. Резьбовое соединение туго закручено, но поддаётся. Внутри – промасленная ткань, в которую завёрнуты документы, и небольшой металлический предмет.

Разворачивает ткань. Бумага пожелтевшая, но текст читается. Русский язык, дореволюционная орфография:

«Съ борта Его Императорскаго Величества крейсера «Дмитрій Донской». 15 мая 1905 года. Координаты затопленія: 37°29' съверной широты, 130°52' восточной долготы. Глубина – 434 метра. Грузъ эскадры въ количествѣ 200 пудовъ золота монетою и слитками переданъ на крейсеръ по приказу контръ-адмирала Энквиста утромъ 15 мая. Запись ведетъ вахтенный офицеръ лейтенантъ Римскій-Корсаковъ.

Post Scriptum: Золото спрятано въ коффердамѣ №3, между шпангоутами 47 и 52. Доступъ черезъ кормовую трюмную дверь. Господь да хранитъ Россію. Лейтенантъ Римскій-Корсаковъ.»

Артур перечитывает документ дважды. 200 пудов – это более трёх тонн золота. По современным ценам – сотни миллионов долларов. Но дело не только в деньгах.

Металлический предмет оказывается печатью – официальной печатью Российского Императорского флота с изображением Андреевского флага и соответствующими надписями по кругу.

Если это подлинник, то он имеет не только материальную, но и историческую ценность. Доказательство одной из величайших морских загадок XX века.

Артур фотографирует документы на мобильный телефон, затем снова заворачивает их в ткань. Теперь он понимает, почему за этой информацией охотятся. И почему его жизнь висит на волоске.

Крейсер «Дмитрий Донской» действительно затонул в 1905 году во время Цусимского сражения. Официально на борту никакого золота не было. Но если эти документы подлинные, то получается, что русская эскадра тайно перевозила золотой запас – возможно, предназначенный для финансирования военных операций на Дальнем Востоке.

Три тонны золота на глубине 434 метра. В территориальных водах Южной Кореи. Кто первым доберётся до него, тот станет богаче на несколько сотен миллионов долларов.

Но здесь есть ещё один аспект. Если информация о золоте «Дмитрия Донского» всплыла сейчас, то это не случайность. Кто-то готовил операцию по его подъёму. Возможно, уже готовил – а документы из цилиндра должны были подтвердить точное местоположение.

Я случайно нарушил чьи-то планы. Планы людей, которые готовы убивать за эту информацию.

Артур выходит из интернет-кафе и идёт по лабиринтам рынка Тондэмун. Здесь, среди тысяч торговцев и покупателей, легко затеряться. Но в то же время здесь много камер наблюдения, а корейские власти внимательно следят за иностранцами в людных местах.

Нужно найти временное убежище. Место, где можно переждать и обдумать дальнейшие действия.

В одном из переулков рядом с рынком Артур находит небольшой мотель – заведение класса «love hotel», предназначенное для краткосрочного отдыха пар. Такие места обычно не требуют предъявления документов и задают минимум вопросов.

– «방 하나 주세요» (Дайте комнату), – говорит он администратору, молодому корейцу с усталым лицом.

– «몇 시간이요?» (На сколько часов?)

– «하루» (На день).

Администратор называет цену – 80 000 вон, около 60 долларов. Дорого, но альтернативы нет. Артур платит наличными, получает ключ от комнаты на третьем этаже.

Комната маленькая – двенадцать квадратных метров, кровать, стол, стул, мини-холодильник. Всё чистое, но далеко не того уровня, к которому привык Артур. На стенах – пятна от сырости, на полу – ковёр сомнительной чистоты, постельное бельё, хоть и выстиранное, но явно видевшее многих постояльцев.

Здесь грязно. Я не должен находиться в таких местах.

Но выбора нет. Артур запирает дверь на все замки, задвигает стул под ручку для дополнительной безопасности и садится за стол.

Пора планировать дальнейшие действия.

Что я знаю?

Первое: у меня есть информация о местонахождении золота «Дмитрия Донского», которая стоит сотни миллионов долларов.

Второе: за мной охотятся как минимум две стороны – те, кто называет себя «Брокер», и кто-то ещё.

Третье: у них есть доступ к системам наблюдения Сеула и профессиональные наёмники.

Четвёртое: полиция пока считает меня жертвой, но это может измениться.

Пятое: я не могу вернуться к прежней жизни.

Что мне нужно?

Первое: понять, кто именно за мной охотится и чего они хотят.

Второе: найти способ использовать информацию как козырь для переговоров или как оружие.

Третье: остаться в живых достаточно долго, чтобы воплотить план в жизнь.

Артур достаёт ноутбук и подключается к Wi-Fi мотеля. Начинает изучать информацию о крейсере «Дмитрий Донской» в интернете.

Официальная история: крейсер затонул 15 мая 1905 года во время Цусимского сражения. Экипаж частично спасён японскими кораблями, частично погиб. Груз корабля – артиллерийские снаряды, продовольствие, уголь. О золоте не упоминается.

Но есть и неофициальные версии. Несколько сайтов кладоискателей упоминают легенды о «золоте Цусимы» – тайном грузе русской эскадры. Географические координаты из документа совпадают с предполагаемым местом затопления крейсера.

Легенда имеет основания. А если есть основания, то есть и люди, готовые тратить деньги на её проверку.

Дальнейший поиск в интернете даёт интересные результаты. За последние два года несколько южнокорейских и китайских компаний подавали заявки на проведение подводных археологических работ в районе предполагаемого затопления «Дмитрия Донского». Заявки отклонены властями – официально из-за экологических соображений.

Но неофициально – возможно, кто-то уже ведёт там работы. Нелегально.

В новостных сводках за последний месяц Артур находит несколько заметок о «несанкционированной деятельности» в территориальных водах Кореи. Береговая охрана задерживала суда под различными флагами, проводившие «научные исследования» без соответствующих разрешений.

Кто-то уже ищет золото «Донского». Возможно, уже нашёл корабль, но не может точно определить, где спрятан груз. Для этого нужны документы из цилиндра.

Телефон Артура вибрирует – входящий звонок с незнакомого номера. Он смотрит на экран, колеблется, затем отвечает:

– «여보세요?» (Алло?)

– «Mr. Lakatos?» (Мистер Лакатош?) – голос говорит по-английски с лёгким корейским акцентом.

Артур молчит. Собеседник продолжает:

– «We need to talk. About the item you found yesterday.» (Нам нужно поговорить. О вещи что вы нашли вчера)

– «I don't know what you're talking about.» (Незнаю о чем вы)

– «Dmitri Donskoi. Ring any bells?» (Дмитрий Донской. Припоминаете?)

Артур отключает звонок и выключает телефон. Но урок ясен: они знают его номер, знают, что у него есть цилиндр, знают историческое значение находки.

Телефон скомпрометирован. Возможно, уже отслеживают местоположение.

Он достаёт из телефона SIM-карту, ломает её пополам и выбрасывает в мусорную корзину. Аппарат оставляет – без SIM-карты его нельзя отследить, но можно использовать для доступа к Wi-Fi.

За окном начинает темнеть. Вечерний Сеул загорается тысячами огней – неоновые вывески, LED-панели на фасадах зданий, фары автомобилей на многоуровневых развязках. Город, который ещё вчера казался безопасным домом, теперь превратился в поле боя.

Артур ложится на кровать, не раздеваясь. Сон не идёт – слишком много адреналина в крови, слишком много неопределённости в будущем. К тому же матрас и подушки пахнут чужими людьми, что вызывает у него почти физическое отвращение.

Завтра они продолжат поиски. Завтра ставки повысятся. Завтра моя новая жизнь окончательно превратится в войну.

В коридоре мотеля слышны шаги, голоса, скрип половиц. Обычные звуки дешёвого заведения, но Артур прислушивается к каждому. Профессиональная паранойя, выработанная годами работы в спецслужбах.

В три часа ночи он слышит звуки, которые не вписываются в обычную какофонию мотеля. Шаги в коридоре – тяжёлые, осторожные. Останавливаются у его двери. Тишина, затем едва слышимый скрежет – кто-то пытается вставить отмычку в замок.

Нашли. Быстрее, чем я ожидал.

Артур бесшумно встаёт с кровати, берёт нож и подходит к окну. Оно выходит в узкий переулок между зданиями, внизу – мусорные контейнеры. Высота – три этажа, но рядом проходит пожарная лестница.

За дверью – тихий разговор на корейском языке. Минимум двое, возможно, трое.

Артур открывает окно и осторожно выбирается на пожарную лестницу. Металлические ступени холодят руки, ветер трепает одежду. Внизу – грязный переулок, пахнущий мусором и канализацией.

Снова грязь. Снова хаос. Но альтернатива – смерть.

Он спускается по лестнице, стараясь не создавать шума. В кармане куртки – цилиндр с документами, единственная ценность, которая может спасти ему жизнь или погубить его.

На уровне второго этажа Артур слышит звук разбиваемого стекла – кто-то ворвался в его комнату. Голоса становятся громче, в них появляются нотки злости и разочарования.

Он ускоряет спуск. На уровне первого этажа пожарная лестница заканчивается – последний пролёт демонтирован для предотвращения несанкционированного доступа. Высота до земли – около трёх метров.

Артур спрыгивает, приземляется на кучу мусорных пакетов. Мягко, но отвратительно – пакеты лопаются, разбрызгивая содержимое. Запах гниющих отходов ударяет в нос.

Мерзость. Я весь в грязи, в мусоре. Это неправильно.

Но времени на брезгливость нет. Из окна третьего этажа доносятся голоса – его отсутствие обнаружено.

Артур выбирается из переулка на улицу. Район Тондэмун даже ночью не спит полностью – работают круглосуточные кафе, дежурят таксисты, бродят подростки и ночные работники. Достаточно людей, чтобы затеряться среди них.

Он идёт по улице, стараясь выглядеть как обычный прохожий, несмотря на испачканную одежду и нервное напряжение. В отражении витрины видит своё лицо – усталое, с тенями под глазами, щетиной. Он выглядит как человек в бегах.

И это правда. Я больше не Артур Лакатош, корпоративный охранник из Гангнама. Я мишень, за которой охотятся профессиональные убийцы.

За спиной слышится шум – из переулка выбегают трое мужчин, осматриваются по сторонам. Один показывает в его направлении.

Артур ускоряет шаг, не переходя на бег – это привлекло бы внимание. Поворачивает за угол, ещё раз, петляет по улочкам района. Знание города помогает – за пять лет он изучил Сеул достаточно хорошо, чтобы использовать его лабиринты для ухода от преследования.

Но преследователи тоже знают город. И их больше.

Игра становится серьёзнее. Теперь это не просто попытка ограбления. Это охота.

Артур понимает, что его временное убежище в мире мотелей и интернет-кафе закончилось. Нужно принимать кардинальные решения.

И первое решение – найти союзников. В городе, где каждая камера может стать глазом врага, где каждый телефонный звонок может выдать местоположение, ему нужны люди, которым можно доверять.

Проблема в том, что таких людей в Сеуле у него нет.

Пока нет.

На углу улицы он видит вывеску: «Русский бар "Москва"». Неоновые буквы на корейском и русском языках, звуки музыки изнутри. Место, где собираются русскоязычные эмигранты, туристы, возможно – люди с не совсем законными занятиями.

Риск. Но возможно, единственный шанс найти информацию о том, кто за мной охотится.

Артур проверяет, что цилиндр надёжно спрятан во внутреннем кармане куртки, и направляется к входу в бар.

Игра переходит на новый уровень.