Этот путь начинается здесь

Принимай себя

Жизнь – неоднозначная, но интересная. Мы порой даже не осознаём, какое счастье нам даровано, пытаемся улучшить. Ещё совсем недавно у меня тоже было это ощущение, что что-то не так и надо бы получше… Хотя точно знаю от Льва Георгиевича, что «лучшее – враг хорошего», и не раз убеждалась в этом.

Я долго отказывалась принимать себя в таком росте, с такой внешностью, с моим тембром голоса, в данной профессии. Смотрела на других и думала: «Вот у них всё просто потрясающе, ну а я что – клоун какой-то…» Сейчас, оглядываясь назад, на ту себя, которая так мыслила, мне становится, с одной стороны, жаль потраченного времени, а с другой – усмехаюсь по-доброму над этой девчонкой, которая, кажется, замечала всё вокруг, кроме того, что происходило у неё под самым носом…

Порой хочется вернуться на несколько лет назад, обнять ту себя и сказать: «Успокойся! Прими себя! У тебя всё в порядке. У всех тоже всё в порядке. Будь тем, кто ты есть, будь верна своей мечте. Делай так, как подсказывает сердце. Не поддавайся злости и не делай из-за неё глупостей. От этого ты лучше не станешь. Живи, люби, мечтай, работай, отдыхай, чувствуй и всё это делай с наслаждением!» Но в прошлое летать я не умею. Да и незачем. Что сделано, то сделано. Сожалеть об этом глупо, важно – не оступиться снова. Просто здесь и сейчас надо ежедневно учиться принимать и благодарить. Не «захотеть» или «попробовать», а просто принять. Как? Увидеть реальную ценность того, что я делаю в каждом дне, хвалить себя осознанно, считая «своих молодцов» (так я называю успехи за день).

Как только я перестала бредить актёрской карьерой, всё вдруг встало на свои места. Начала уважать то, что делаю, не стыдиться себя и своих проявлений. Нет, эго не выросло, самооценка тоже в норме, не выше и не ниже нужной отметки. Просто я вдруг поняла, что сбылось то, чего я по-настоящему хотела. В старших классах мы часто заполняли анкеты о выборе будущей профессии, и я формулировала так: «Хочу выходить на сцену, чтобы люди на меня смотрели – смеялись и плакали». Всё сложилось наилучшим образом, просто тогда я не знала о существовании медицинской клоунады. Мне удалось найти своё дело жизни и ежедневно совершать что-то важное для себя и других людей. Всё сбывается и это прекрасно!

Я никогда не предавала мечту…

Мне хотелось бы так начать это текст. Возможно, так и есть. Но я много сомневалась. А вот мечта меня точно не предавала и не предаёт. Как бы ни было сложно, всё ровно, я счастлива оттого, что иду туда, куда считаю нужным, и знаю, что меня там ждут… Это сложно объяснить. Но вдруг, совершенно случайно, я поняла, что моя мечта сама по себе сильная, и она делает меня сильнее!

Несколько раз были моменты, когда казалось, что это конец. Я уходила из профессии. Потому, что я не могу, когда говорят одно, а делают другое. Медицинская клоунада, оказывается, многим необходима, но ей мало, кто занимается, и ещё меньше тех, кто делает это качественно: системно, регулярно, ответственно, искренне, адекватно, деликатно.

Сложно поверить, но, когда клоун в больнице становится другом на всю жизнь – это означает, что всё получилось! Когда всё больше семей, с которыми нас свела судьба, благодарят Тик-Така за общение, тогда я понимаю, что нашла себя. Именно слова людей укрепили мою веру в то, что иду правильной дорогой. Теперь я знаю, что я – профессионал и делаю хорошо свою работу, в этом помогает мечта – именно она не даёт схалтурить.

У мечты нет пределов, фантазия не ограничивается ничем, кроме рамок, существующих в моей голове, а как говорится – если уж мечтать, то ни в чём себе не отказывать. Вот когда живу и мечтаю так, это даёт мне силы даже в самых сложных обстоятельствах оставаться человеком. И помнить, что счастье – в мелочах, которые греют, где бы я не была, и что бы со мной не происходило.

Когда училась в цирковом училище и только прикасалась постепенно к этому удивительному искусству клоунады, почти каждые выходные проводила на представлениях в любимом Цирке на Цветном бульваре. Хорошо помню, как однажды смотрела на ковёрных клоунов и думала: «Хочу так же и в таком же цилиндре». Что мне дался этот головной убор, не знаю. Но ведь цилиндр теперь есть и не один. Ещё есть котелки, как у Чарли Чаплина, без которых уже не представляю себя и своего клоуна.

Всё сбылось и продолжает сбываться. Потому что я делаю всё возможное – то, что зависит именно от меня, и люблю всё это, даже когда сильно устаю. Моя сцена – это больничная палата, где мы вместе с семьями живём и порой эти несколько минут с клоуном для многих являются поворотным моментом, после которого хочется продолжать именно жить, а не существовать в страхе за свою жизнь и судьбу своих близких.

Когда-то было сложно даже представить, что будет методика обучения для медицинских клоунов, которая построена именно на опыте моей работы. За десять лет я создала уникальную обучающую программу, по которой сейчас преподаю, хотя когда-то боялась даже об этом мечтать…

Однажды общалась с человеком, который сказал, что самые счастливые воспоминания у него были сорок лет назад, когда он в детстве занимался в цирковой студии, а сейчас – каждый день ничего нового, просто скучная работа. Я ещё раз убедилась в том, что каждый выбирает сам. У меня ежедневно – океан впечатлений, и я счастлива, потому что продолжаю изучать мир через игру, мне так с детства понятнее. Мечтать, играть, веселиться с пользой и смыслом – вот, что значит для меня жить по-настоящему!

Внимание на максимум

Работая клоуном, я боюсь только одного – надеть корону и перестать адекватно оценивать себя. Если это случится – ярлык экспертного эксперта и прощай, здравый смысл. Видела примеры подобных историй, поэтому надеюсь подобного избежать. В клоунаде, как и в любом деле, нужно каждый день доказывать себе, что я понимаю, где оказалась, кто передо мной, что с ним происходит, и как это всё вывести в позитив.

Ещё есть такое опасение у меня – я напрягаюсь, когда люди видят во мне только что-то слишком хорошее и даже ангельское. В первую очередь самой себе ежедневно напоминаю о том, что я просто человек, со своими сильными и слабыми сторонами личности, я могу ошибаться, но стараюсь этого не делать. Однако если что-то произошло неприятное, искренне извиняюсь и иду дальше. Важно долго не рефлексировать о своих промахах, не винить себя за них, но чётко осознать, что именно было ошибкой, и как этого больше не допускать.

Знаете, я вдруг поняла, что это здорово – быть живым, а не только светиться оттого, что ты занимаешься таким делом. Любое дело важное и нужное, а если делать его с любовью, тогда человек по-настоящему счастлив сам и делает счастливыми тех, кто рядом.

Конечно, бывает всякое. Клоуну нельзя расслабляться, но и работать в бесконечном напряжении невозможно. Парадокс. Выход есть. В моём случае он внутри меня. В моей голове живёт не только клоун, но и «пилот». Он суперпрофессионал, балансирует между страхом и радостью так, что порой я удивляюсь его филигранности, настоящий ас, и даже если мне кажется, что делаю что-то не то, то в самый последний момент пилоту удаётся вывести наш самолёт из скал и спокойно продолжить путь. Клоун отвечает за настроение, а пилот – за внимание к происходящему.

Однажды перед очередной палатой я краем глаза увидела, что папа одного из моих знакомых детей сидит у входа приоткрытой двери (с внутренней стороны) и решила приветствовать его возгласом: «Ага-а-а-а». Это была моя ошибка. Я не послушала пилота. Нужно было через окно аккуратно заглянуть в палату и понять, что происходит. А там ребёнок спал после операции. Хорошо хоть родители меня уже знали и жестами показали, что сейчас не время для игр. Я удалилась. Всего несколько секунд, а совесть меня потом донимала до тех пор, пока мы не встретились снова.

Девочка моего позора не видела, так как она спала тогда, а сейчас обрадовалась, удивляла клоуна своими интересными фразами. Когда я увидела её маму, тут же стала по-клоунски искренне извиняться за тот случай. Она посмотрела с улыбкой и сказала, что они давно уже всё забыли и не обижаются. Это и понятно. В больнице люди мыслят другими категориями. Но всё же, мне важно было попросить прощения, потому что, если клоун – друг, но не признаёт того, что оплошал, так себе дружба получается. Именно поэтому теперь моё внимание всегда включено на максимум.

Я прихожу в палаты для того, чтобы быть полезной, а не тешить своё эго, надевать корону, делать мир лучше или чистить карму. С такими запросами сюда лучше не соваться, потому что всё это про внимание, направленное на себя, а клоун смотрит внимательно на других людей. И, если они разрешают Тик-Таку зайти в свою палату, то вместе мы стараемся сделать атмосферу и чуть лучше, чем было до этого. Да, бывает непросто, но оно того стоит.

Шкала показателей

В какой-то момент я поняла, что в каждой палате существует некая шкала показателей, и это я сейчас не про состояние здоровья пациента. Больница на продолжительное время становится домом для семьи, и каждый приносит в неё что-то своё. Нигде незафиксированные и едва уловимые величины, но для клоуна это то, что нужно интуитивно считать сразу, с первых секунд. У каждой палаты – своя скорость, свой уровень громкости звука и даже комфортная высота для общения.

Мне не сразу удалось это осознать, сперва я просто задавалась вопросом – почему часто провожу время в полуприсяди. Ещё одно доказательство того, что нужно прислушиваться к интуиции, ведь она ведёт меня, как компас. По-моему, этот клоун – и есть тот внутренний ребёнок, что живёт в каждом из нас. Но в обычной жизни мы редко позволяем себе общаться с ним, почему-то…

Поскольку для моего клоуна в работе пациент – всегда главный, Тик-Так занимает такую позицию, в которой будет удобно общаться и «дарить свои глаза». Без этого индивидуального контакта глазами начинается театр. Я люблю его, но не в больнице. В театре, на концерте, в галерее, всюду ребёнок – зритель, а в своей палате он должен быть активным участником. Но играть нужно так, чтобы, даже лёжа на кровати, без стояния на ушах, нам удалось вернуться в детство, которое было до болезни. Помогают как раз вот эти важные показатели.

Каждый из нас живёт в своём ритме. Самое сложное и интересное – это когда захожу в палату, а там разные дети с абсолютно противоположными «скоростями». Постепенно у меня стало получаться маневрировать, уделяя внимание всем и каждому. А если я не пойму, в каком именно ритме и с какой скоростью нужно общаться и шутить, то просто буду неуместна. Важно встроиться в чужую жизнь аккуратно и потом, также из неё выстроиться, оставив ощущение праздника.

Периодически я разговариваю шёпотом, что мне, как человеку, несвойственно. Но по-другому никак, если передо мной четырёхмесячный малыш. Пожалуй, только тихая песенка поможет установить контакт. Тут в глаза смотреть бесполезно, я просто для него яркое пятно и моя задача – быть безопасным пятном. А если мама улыбается и напевает вместе с клоуном, ребёнок интуитивно чувствует – всё в порядке, бояться нечего. Важно побеждать страх!

Стоя, сидя, лёжа, чуть ли не зависнув в воздухе – по-всякому проходит моё рабочее время. И это не ради смеха. Просто так ребёнку удобно играть в данный конкретный момент времени, в его физическом, моральном, эмоциональном состоянии. Или хотя бы просто смотреть на клоуна. Это не всегда легко, но вот такие предлагаемые обстоятельства. Здорово всё время себя преодолевать, обучаясь каждый день чему-то новому.

Цирк на коленке

Во время учёбы в цирковом училище я считала, что самое сложное – это выйти на большую арену и быть интересной. Хотя, наверное, в цирке абсолютно всем понравиться невозможно, ведь люди разные, со своим видением, уровнем культуры, потребностями и симпатиями, да и многое зависит от настроения и самочувствия на момент нашей встречи.

В манеж я выходила, это было страшно. Особенно – посмотреть в глаза зрителю, пусть даже на мгновение. В этот момент мне, как цирковому клоуну, важно помнить сюжет репризы – что за чем идёт. И при этом невероятно интересно понять – как публика реагирует на то, что я делаю, какие эмоции вызывает увиденное. Ещё нужно попасть в каждую музыкальную точку, при этом не забыть про паузы… Но это всё можно отрепетировать. Проверено на собственном опыте. В принципе, с волнением я тоже научилась справляться, наверное, именно в тот самый момент, когда во время выпускного спектакля вышла на поклон, а у всех моих однокурсников начался общий танец… Ничего, импровизация ещё никому не мешала взбодриться. А вот вы видели когда-нибудь «Цирк на ко- ленке»? Я не только видела, но и была однажды его режиссёром, конферансье, реквизитором, костюмером и артистом сразу. Дело было так: позвонили из одного дружественного благотворительного фонда. Сказали – ребёнок тяжёлый, может только лежать, нет возможности даже выйти из палаты, но девочка очень хочет в цирк… Спросили, могу ли я что-нибудь придумать. Задача показалась простой, ведь я прихожу к разным детям регулярно, к тому же у Тик-Така есть правило: клоун всегда говорит: «Да!» Вот только трудность заключалась в нескольких факторах, о которых я сразу не подумала:

крошечная палата, где даже руки вытянуть у меня получилось с трудом;

сложный диагноз у ребёнка и специальный аппарат, который практически полностью сковывает его движения, поэтому малышка смотрела на меня лёжа, а я присела на корточки, около её кровати. Важно было установить контакт глазами, и через глаза мы взаимодействовали целый час;

рядом стояла капельница, периодически заходил в палату врач с вопросами и уколами, мама девочки отвечала доктору и на поступающие ей телефонные звонки, потому что лечение превыше всего, но, как говорится, шоу должно продолжаться, вопреки всему, а точнее – на радость!

Ловко маневрируя и включая в игру всех, кто рядом, я шутила, жонглировала, показывала фокусы, выдувала мыльные пузыри… И всегда помнила, что даже если этот конкретный ребёнок может на меня только смотреть, мне необходимо всё ровно его сделать не просто зрителем, а главным участником событий, ведь всё это – именно для него. Счастью девочки не было предела, потому что оно было долгожданным. Именно вот для этого маленького, но очень сильного человека, который заслужил свой собственный цирк! Да, мы не хохотали, но, в данном случае, дороже всего милая и скромная улыбка.

Когда импровизированное представление завершилось, я вернулась в гримёрку, где сняла нос и почувствовала такую усталость, словно отработала всю программу на цирковом манеже одна, потому что это была такая же ответственность. Если в цирке мой номер не понравится кому-то, о нём быстро забудут, тут же выйдет другой артист, но уйти из-под купола невосхищённым невозможно – зритель всегда найдёт номер по душе. А здесь, в палате, мне хотелось только одного – чтобы у девочки и её мамы было это счастье, это восхищение, эти эмоции… Клоун дарит то, что нельзя потрогать, но можно почувствовать – настоящие эмоции. Я продолжаю каждый день дарить их людям. Мне кажется, клоун – это трансформация любви и игры во времени и пространстве!

Свобода действий клоуна

Периодически от коллег слышу вопрос: «А какой у тебя об- раз?» Представляете, а у меня нет никакого образа. Всё то, чем я занимаюсь – это состояние души, которое меняется ежедневно. Изменения небольшие, но они есть. Своё начало эти перемены берут от внешнего облика, но также важно и моё внутреннее самоощущение. Однако, во что бы я ни была одета, что бы я ни чувствовала – всегда остаюсь собой!

В цирковом училище в манеж я выходила всё той же Лерой, которой была и на репетициях. Даже красного носа на мне не было и клоунского имени тоже. Во время учёбы хотелось в первую очередь понять – что я могу, и чего я стою, не прячась за выдуманную биографию героя. А в больнице сперва какой-то придуманный об- раз помогает быть более уверенной в своих силах, но самым сложным оказалось как раз ничего не играть (то есть – не приходить с готовым сценарием, а импровизировать), стать настолько смелой, чтобы искать и находить контакт с каждым ребёнком и взрослым, быть готовой предложить игру самой и услышать то, что хочется моим новым друзьям. При этом есть всё же маленькая, но существенная разница между Лерикой и Тик-Таком – что бы ни происходило в моей человеческой жизни, надевая нос, я всё оставляю за территорией клиники, потому что у меня есть только одна клоунская задача – аккуратно встроиться в несколько десятков жизней, напомнить им о радости и очень осторожно выстроиться обратно.

Очень хотелось научиться ничего не делать, но быть интерес-

ной, как меня учил Лев Георгиевич. В первые годы работы сложно поверить в то, что истинный клоун появляется только после того, как я уже показала всё заранее выученное, типа фокусов и жонглирования. И это стало для меня высшей смелостью – не знать, что будет в следующую секунду, и быть готовой отреагировать на происходящее. Но мы же и в жизни всегда так реагируем. Со временем, конечно, появилась биография Тик-Така, но эти игровые детали и обстоятельства не придумывались специально, а рождались в диалогах. Так и должно быть, медицинская клоунада – это всегда импровизация.

К смелости, силе и смешливости человека добавляется ещё и свобода действий клоуна. Например, Тик-Так гораздо охотнее соглашается надеть платье, чем Лерика. А ещё, моя красноносая девочка более свободна в общении. И не только на русском языке. Я учу английский язык ещ1 со школы, но вот, чтобы заговорить – страшновато, да и коряво как-то выходит. Зато у моего клоуна с этим нет проблем. Свободно, пусть и с ошибками, которые не так важны, главное – донести смысл. Оказывается, в больнице можно не только практиковаться, но ещё и заразить верой в то, что говорить на иностранном языке может каждый!

Я с нетерпением ждала нашей новой встречи с этой чудесной девочкой, на тот момент уже закончившей одиннадцатый класс и успевшей, в перерывах между процедурами, поступить в вуз. И вот, наконец, мы увиделись. Конечно, подростки клоуна воспринимают уже не как сказочного персонажа. Они понимают, что за носом есть человек, и делать вид, что это не так, по-моему, глупо. Особенно если мы с ними дружим в соцсетях. Но я думаю, что если я нужна им, то, может быть, не столько как клоун, сколько как человек, друг, соратник, партнёр по радости… Понять это и быть в этом, не кривляясь и не притворяясь, при этом не скатившись в бытовой разговор – важно суметь!

Во время нашей очередной встречи мы продолжили диалоги на английском, непринуждённо рассказывая друг другу о том, что случилось за последнее время, и что успели посмотреть, прочитать. Просто захотеть и поговорить на «раз, два, три»! И такая радость наполняет, что не передать словами. А всего лишь надо разрешить себе быть в этом состоянии. Здорово видеть и чувствовать, что меня понимают, не важно на каком языке: русском, клоунском, английском. Понимать – значит доверять. Себе и тому, кто рядом… В этом моё огромное личное и профессиональное счастье.

Так это и работает

Внимание и искренность – это ещё пара важных правил. И вроде всё так просто, но быть внимательными и искренними нам мешает многое: стереотипы, установки, ярлыки… Чаще всего мы только и делаем, что контролируем себя. Я не говорю, что клоун не должен этого делать. Наоборот!

Человеку с красным носом необходимо научиться чётко разделять себя изнутри напополам, чтобы одинаково сильно проявлять оба эти качества: искренность нужна клоуну, а внимание – «пилоту». Первый импровизирует и старается атмосферу в палате поменять на ту, что будет чуть более радостной, спокойной, светлой. Второй следит за так называемыми «опасными зонами»: заходя в палату он замечает, в каком состоянии каждый из присутствующих; обращает внимание на провода, которыми подключены аппараты; несёт ответственность за то, чтобы не навредить. И клоуну, и пилоту необходимо быть включёнными на 100 %, то есть в сумме – на 200! По-другому никак. Мастерство в том, чтобы научиться делать всё это одновременно и как бы между прочим, незаметно ни для кого, ведь в этот самый момент, когда мой внутренний пилот сканирует пространство и выявляет риски, снаружи клоун налаживает контакт. Это не раздвоение личности, просто большая концентрация внимания и искренняя трансляция чувств, эмоций, ощущений.

Если произошло смешное и клоун вместе со всеми заливается смехом – это честно и здорово. Хотя кто-то считает, что профессиональным артистам нельзя «колоться». В театре – да, возможно, здесь же – я не играю в клоуна, я и есть клоун! Суть именно в том, чтобы быть собой, но при этом не брать на себя чужую боль (это ведь невозможно), а просто находиться с человеком в том состоянии, в котором он сейчас.

Я общаюсь с людьми в больницах как с друзьями. Со временем большинство из них такими и становятся. Хотя для кого-то это недопустимо, ведь привязываться нельзя, но тогда мне кажется, невозможно быть клоуном, ведь нет искренности, а есть маска – шаблон поведения, но это – не моя история. Я так не умею и самое главное – не хочу! Потому что ряженому шуту не скажут о том, что внутри болит или радует, с ним не будут откровенны, если он говорит заученные фразы и заранее отрепетированные шутки. В нашей профессии – это нерабочая схема. Красноносый товарищ приходит для того, чтобы поговорить, пошутить, прожить истинные чувства и помочь выразить их через какую-то очень простую и терапевтическую (полезную) игру.

Например, если ребёнок злится, можно поиграть в то, что он (или его игрушка) пугает клоуна. Часто дети начинают это делать сходу, а Тик-Так включается и взаправду боится. Мамы периодически переживают и даже извиняются за агрессию, а я шепчу им: «Всё в порядке, так надо!», потому что знаю, что означает такое поведение. От того, как сильно Тик-Так верит в предлагаемые обстоятельства, ребёнок расслабляется, он понимает – клоун в чём- то слабее его, именно это многим нужно для того, чтобы снова поверить в свои силы, ведь малыш оказывается беспомощным в ситуации болезни. А во время игры атмосфера разряжается, и проявляется это в улыбках и смехе, которые помогают выпустить накопившийся негатив, переработав его в позитив, и уже тогда появляется желание играть, кушать, лечиться, жить! Вот именно так это всё и работает.

Однажды, в начале моего пути, на этапе обучения в «Школе медицинских клоунов», наш психолог сказала: «Если ребёнок хо- чет «убить» тебя – дай ему это сделать!» Действительно, он не будет ни во что играть, пока зол, поэтому надо помочь безопасно (для себя, для него и всех остальных) выпустить пар, а уж потом узнавать о его интересах. Однако и в этой ситуации важно помнить про допустимые границы игры.

Один мальчик каждый раз при встрече «убивал меня» – расстреливал из всех мыслимых и немыслимых воображаемых оружий, и так заразительно смеялся, когда я медленно падала и демонстрировала воображаемую боль (возможно, он так проживал и отпускал свою боль, получаемую во время регулярных процедур). Но когда однажды он ударил меня по-настоящему, я не продолжила игру, а остановилось, посмотрела ему в глаза и сказала спокойно: «Мне больно, давай так больше не будем, ладно?» И он понял, что клоун – не подушка для битья, а друг, и это для нас обоих оказалось ценным открытием. Давайте дружить и беречь друг друга, ведь ошибиться и промахнуться всегда успеем, главное, чтобы и в этот момент кто-то был рядом и напомнил про правила игры.

Как заставить человека смеяться

Как-то мне позвонил журналист и попросил рассказать об этом. Я удивилась и тут же ответила: «Никак!» Собеседник был удивлён, похоже, он думал, что я раскрою ему свою тайну. Но у меня её нет. Никого и никогда не заставляю выжимать из себя смех, потому что это невозможно! Если мы видим или слышим то, что не вызывает желания улыбнуться, нас никто не сможет принудить к этому. Тот, от кого я услышала данный вопрос, явно остался недоволен. Мне показалось, он так и не понял, чем я вообще занимаюсь. Но и это нормально.

Да, это сложно объяснить, порой мне самой нужно время для того, чтобы осознать, как происходит то или иное… Почему ещё минуту назад ребёнок капризничал, а как только в дверном проёме показался клоун, малыш перестал плакать и заинтересовался? Именно в этом секрет – искренний интерес, ведь я сама не знаю, кто меня встретит, как отреагирует на моё появление. Правильных и неправильных реакций нет, мы все разные и каждый проявляется по-своему. Большое счастье и даже может быть талант – дружить со всеми! И каким-то чудом у меня получается.

Как этому научиться? Надо искать подход! Я это делаю так: сперва останавливаюсь и дарю свой взгляд вот этому, абсолютно конкретному человеку, которого вижу перед собой. Дальше ловлю его ответный взгляд. После короткого обмена маленьким счастьем и начинается дружба, которая проявляется через диалог, игру, молчание, смех… Такое невозможно спланировать заранее, а если всё-таки решиться на это, тогда мои друзья сразу почувствуют, что клоун пришёл играть в свою игру. Но ведь каждому хочется видеть перед собой живого человека, а не набор шуток.