COVERT NETHERWORLD 4: CINDERFALL

Здесь Ксения чувствовала себя весьма комфортно. Она была в своей стихии столь любимого ею низшего мира, где её провоцирующую одежду (пусть и вынужденную) – короткие шорты и приталенную маечку (ну и не забываем про кожу) – с лихвой компенсировал закреплённый на поясе ствол.

Не обращая внимания на косые злобные взгляды, Ксения привычным спортивным шагом шла по улочке и грызла чипсы из внушительного пакета в руках.

Из всех возможных ситуаций для неё она оказалась в худшей – списанного агента-нелегала, на которого идёт охота. Охотятся и свои, и чужие. А сам «экваториальный рай» находится под негласным контролем Директории, это совершенно ясно. И занимается тут Директория малогуманистическими вещами, связанными с созданием малогуманистических игрушек.

Отравляло жизнь то, что время играло против неё. Она не могла пойти в посольство, потому как, во-первых, там точно выставлено полицейское оцепление, ну и к тому же, попав в посольство, она только сможет передать информацию Покровской. Та станет передавать кому-то ещё, и информация застрянет, так и не дойдя до людей, способных принимать милитарные решения, а другого выхода, кроме как вышибить отсюда Директорию с помощью армии, она не представляла. Максимум же, чего можно добиться от посольских, это тарарам в средствах массовой информации, да и то исключительно внутри Великоруссии. Ну, может, ещё пафосную речь в ООН толканут. Бесперспективное мероприятие. Даже если это приведёт к факапу Директории тут, они просто исполнят свой план в другом месте. Чуть позже, но зато пересмотрев секретность. А таких местечек, где можно спрятать тайное производство, на планете пруд пруди. К тому же Ксения не была уверена, что каждый из посольских не отправлен туда стараниями конкретного человека или клана, прямо влияющих на политическую конъюнктуру Великоруссии. Точнее, Ксения была как раз уверена в обратном. Демократия всегда имела свои минусы.

Поэтому, поразмыслив, Ксения поняла, что ей нужно было не столько передать кому-то информацию, которую она стащила в больнице, сколько правильно этой информацией распорядиться. Нет, самое лучшее, конечно, было бы, изменив внешность, позвонить плохим ребятам (интересно, у них есть какой-то телефон?) и потребовать кругленькую сумму в обмен на тайные знания. Получить пару ярдов и купить себе небольшой островок. Повесить табличку «Посторонним не входить» и удалиться от всех афер сильных мира сего. Может быть, потом написать книгу. Обязательно юмористическую.

Но для начала надо было понять, что произошло в мире и насколько широко открыта на неё охота.

Подсказка пришла в голову: грузовой порт был идеальным местом, где можно было и получить информацию, и затеряться среди местных. Нигде не встретишь столько мерзавцев, как в порту. Ксению это полностью устраивало.

Тем более что в таком виде она в порту отлично сходила за местный контингент. Правда, не было броского макияжа, ну а кожа… Да мало ли откуда тут девочки? Уж точно их доставляли сюда не только из региона. А для чернокожих трахнуть белую девчонку было вообще что-то вроде мести за века колониализма. Так что прикид сойдёт.

С одной стороны, порт представлял собой штабеля высоченных морских контейнеров, частью простаивающих сверх положенного срока, из-за которых нельзя было разглядеть склады, грузовые отсеки, ремонтные доки, терминал, протянувшиеся длинной линией по каменистому берегу – места собственно жизни, тайн и преступлений. В этих контейнерах могло быть всё, что угодно: и коробки детских игрушек, и килограммы наркоты, и запечатанные в контейнерах дети, которых отправят на работу в рудники и они никогда не получат те игрушки из соседних контейнеров. В этом мире детская радость всегда шла рядом с детской трагедией.

С другой стороны, порт – это вымощенная дорогим камнем набережная с пышными пальмами, блестящим на солнце песчаным пляжем и муравейником лавочек торговцев, уличных развалов и ресторанчиков, откуда тянуло запахом жаровен, на которых готовили рыбу. Два встречных потока людей шли навстречу друг другу, перемешиваясь. Среди них были и модно одетые туристы, и пропахшие аммиаком портовые рабочие. Последние стекались в узкую деревянную дверь, украшенную гирляндами с надписью «Казино». Вот именно в таких местах и следует получать дельную информацию. Тут посетители имеют свободу (хорошо оплаченную хозяевам) и могут говорить, ничего не опасаясь. Никогда не стоит судить по внешности.

Войдя в казино, Кристина прищурилась – на неё сразу обрушилась прокуренная темнота. Постоянные посетители таких заведений не желали, чтобы их отчётливо видели, но сами увидят любого, кто шагнёт с яркого сияния снаружи, раньше, чем тот разглядит их. Характерным щелчком девушка сняла свой пистолет с предохранителя и направилась к барной стойке.

Глаза привыкли к полутьме. Теперь Ксения смогла рассмотреть зал: стеклянно-пластиковая Атлантида. Стены были раскрашены сценами подводного мира и драпированы тёмно-синим шёлком. Пол устлан морскими раковинами. Ксения шла между пластиковых фигур рыб и обнажённых русалок в фривольных позах. Присмотревшись, Ксения поняла, что русалки были вовсе не пластиковые, а вполне живые. Над большим игорным столом свисал сундук со сверкающими стразами. Публика была разношёрстная. Помимо пришедшей ватаги рабочих, которые прямиком отправились за дневной нормой выпивки, Ксении попались на глаза два европеоида, они резались за отдельным столиком в баккара и на вид были словно только что с королевского приёма. Чуть дальше стояли улюлюкающие дикими мелодиями ряды игровых автоматов, и желающие попытать удачу дёргали, отчаянно дёргали за рукоять, ожидая, что ну вот сейчас яркие весёлые картинки выстроятся в линию. Этого не происходило, и завлечённые лёгкими деньгами кидали в чрево автомата монетку за монеткой.

Что ж, пожалуй, привлечём к себе внимание. Это тоже один из способов получить информацию. Ну, если поговорить с главным.

Проходя мимо автоматов, Ксения повернула колесо на своих часах. Сработал встроенный магнит, и мозги «одноруких бандитов» сошли с ума. Каждая машина стала высыпать гору монет в руки отчаявшимся посетителям.

Началось столпотворение. К автоматам побежала охрана. Игроки за столами и прочие посетители стали вертеть головами, а некоторые и осторожно покидать заведение. В общей суматохе Ксения, тая улыбку, подсела за барную стойку.

Бармен вначале тоже смотрел на автоматы, но увидев Авалову в её наряде, мигом поменял предмет обзора.

– Что угодно красотке? – промурлыкал он.

– Двойной виски, – флегматично попросила Ксения, – безо льда.

– Момент, – услужливо промурлыкал бармен.

Он, видно, пялясь на голые ноги девушки, заприметил и то, что было закреплено выше, а потому заказ исполнил действительно моментально.

Напустив на себя маску безразличия, Ксения потягивала напиток и ждала, когда до местных хозяев дойдёт, кто устроил комедию с игровыми автоматами.

Дошло быстро. Агентесса не успела допить стакан, а к ней уже направлялись два мордоворота. Один весь покрыт татуировками, второй лохматый и бородатый, смотрит исподлобья.

– Почто мое казино ограбить решила, Авалова?

Мордовороты молчали. Этот голос раздался из-за их спин, и уж его-то она совсем не ожидала услышать. Предполагалось, что его владельца застрелили полгода тому назад. Мордовороты раздвинулись, и третий персонаж показался из-за их массивных спин. Он был щуплый и свой рост компенсировал широким ремнём с большой пряжкой, начищенными сапогами со стальными носами и переливающегося цвета рубашкой. Его сморщенную голову венчала белая ковбойская шляпа.

– Много слов для белой женщины, зашедшей далеко от отелей. Потерялась? Мы можем помочь найтись, – растягивая слова, протянул важно главарь.

Ксения пожевала губами, усмехаясь.

– Голубь! – поприветствовала она. – Пожалуй, надо разнести слух, что люберские ребятишки совсем плохо стрелять стали. Ты что здесь делаешь, скотина?

Сутенёр и мелкий жулик по кличке Голубь был её информатором ещё со времен милицейской юности. Голубь был настолько мелок и морально, и физически, что его просто никто не замечал, но это позволяло ему свободно иметь доступ к большинству тайн, которые он сливал за хороший гонорар.

– Я, Авалова, занимаюсь тут честным бизнесом, – ответил Голубь. – Надоели мне ваши варварские замашки. Вы ж все время воюете, а не воюете, так друг в друга палить начинаете. Война – это плохо для бизнеса. Так что я теперь предпочитаю иметь дело в нейтральных странах.

Ксения фыркнула.

– Ты, смотрю, философом стал, – сказала девушка. – Скоро можешь в проповедники податься. Тут таких любят.

– Чё тебе надо, Авалова? – устало спросил Голубь и внезапно плотоядно улыбнулся. – А может, ты работу ищешь, а? У меня тут есть пара вакансий. Знаешь, я бы и сам тебя попробовал.

– Давай. Твои яйца заберу в качестве предоплаты, – кивнула Ксения, допивая виски. – Информация мне нужна, Голубь. Информация. Кто может заинтересоваться взрывом в военном госпитале?

– О-о-о, этой инфой интересуются нынче все на Кабо-Кабо! – протянул сутенёр. – Особенно твоей смазливой мордашкой. За неё, кстати, объявили неплохие деньги. Это у вас в конторе теперь такой способ разбираться с неугодными – взрывы больниц устраивать?

– Это у меня такой способ, – сказала Ксения. – Соображай быстрее. А то вся эта твоя пластиковая Атлантида станет настоящей, обещаю.

Голубь слегка спал с лица. Он знал, что, если Ксения Авалова что-то обещает, она это сделает. Он знал людей, которые так не считали, поэтому накормили собой червей.

– Ладно-ладно, – Голубь примирительно поднял руки. – Ты никогда не понимала шуток. Короче, у меня есть тут люди, которых это заинтересует, и они тебя не сдадут местным.

Вариантов для отгадки особо не было.

– «Зелёный фронт»?

– Чертовски догадлива, – хмыкнул Голубь. – Хотя, учитывая твою нынешнюю… работу, ты, может, не захочешь… ну с ними, учитывая последние новости.

Ксения удивленно посмотрела на сутёнера. Тот в ответ передразнил её выражение.

– Ты чё, ничего не знаешь? – спросил он. – Твоего шефа завалили. Ночью. Он там допрашивал какую-то девицу. Я подробностей не знаю, но слышал, что это связано с акцией боевиков «Зелёного фронта» в Арктическом национальном парке. Потому их и подозревают.

Ксения решила сохранить невозмутимость во взгляде, хотя её мозги уже потекли от количества новостей. Ну зачем столько событий-то сразу, а?

– Меня тоже подозревают, – бросила агентесса. – Так что зови своих зелёных друзей. Надеюсь, они так же хороши, как заявляют.

Голубь широко улыбнулся, оскалившись своими жёлтыми зубами.

– О, сводить порядочных людей – это самое любимое в моём бизнесе, детка! – пропел сутенёр.

Выбрав этот вариант, Ксения ничего не теряла. Если Артамонов погиб от рук «Зелёного фронта» и они причастны к взрыву в парламенте, она выяснит это и поступит с ними так, как поступают в ГРУ, если нет, то в лице их профсоюза она обретёт прекрасное подспорье. Неожиданные события толкают нас к неожиданным союзам.

– Веди меня, – приказала Ксения.

Голубь сделал подобие реверанса и повёл девушку в закрома своего казино. Там слышались женские стоны наслаждения. Того, что Голубь её сдаст, Ксения не боялась. Паршивец не станет привлекать внимание к себе со стороны местных.

Пока шли, Голубь рассказывал, с кем он хочет свести Ксению и как он с этим человеком завязал контакты:

– Как приехал сюда, никого же не знаю, пришлось с нуля знакомиться с местными. С одними не поладил, с другими, вот, удачно вышло. «Зелёный фронт», он же не только налётами и громкими акциями промышляет. Но и всяким другим, что очень полезно для моего бизнеса.

– Девочки? – предположила Авалова. – Дурь?

– Не, – протянул Голубь. – Этим «фронт» брезгует. Изображают из себя чистоплюев. Хотя их ребята любят у меня… расслабляться. – Сутенёр гортанно засмеялся. – Так, мелочовка всякая: алкоголь, сигареты, оружие для моих парней. Короче, не знаю, откуда они это достают. Я им скидку делаю, на развлекалово и девочек.

Ксения коротко усмехнулась. Такие, как Голубь, вечны. Они процветают, потому что процветает толерантность. Убери из этого уравнения толерантность, и они станут банкротами. С другой стороны, люди её… профессии имеют признание и необходимость по той же причине.

– А вчера пришла ко мне одна из этих борцов, – продолжал Голубь, – и говорит, найди мне человека, что напачкал в военном госпитале. А сегодня ты являешься. Я скоро в судьбу начну верить, – осклабился сутенёр.

Даже так, думала в это время Авалова. Значит, они хотят мне что-то предложить. Не иначе как вступить в их кружок нелюбителей зелёного перехода.

Голубь привел агентессу в небольшой закуток, который вёл к белой двери, задёрнутой шторой из тёмного бархата. Сутенёр постучал три раза и открыл дверь, за которой обнаружилась комната, полная голубо-розового света неоновых ламп и красного бархата. На широкой кровати сидела кареглазая креолка в защитной майке без рукавов и брюках-карго. Рядом с ней на кровати лежал короткоствольный MP-5.

– Я больше мальчиков предпочитаю, – сообщила ей Ксения.

Креолка осклабилась.

– Никогда не надо отказываться от… нового опыта, – сказала она. – Ты Авалова?

– Допустим, – сказала Ксения. – Если ты, конечно, не видела выпуски новостей.

Голубь решил напомнить о своем существовании.

– Ну я пойду! – заявил сутенёр. – А вы тут развлекайтесь, девочки.

Он отчего-то заторопился. Креолка крикнула ему вслед:

– Не забудь за прошлую поставку остаток погасить, ага?

И удовлетворённо кивнула, видя, как Голубь вжал голову в плечи, скрываясь в коридоре.

– Мелкая рыбешка, – сообщила она Ксении, – но полезная.

Креолка встала с кровати и протянула руку:

– Я Джана.

– Разыскиваемое лицо из телевизора, – пожала руку Ксения. – Я слушаю, зачем я тебе и вашему профсоюзу?

Джана цокнула языком.

– А я думала, мы правда развлечёмся тут, – широко улыбнулась девушка. – Ладно, короче… дело есть, как раз для такой талантливой оторвы, как ты.

– Мне тут есть чем заняться, – заметила Ксения.

Джана захохотала.

– Да я в курсе, – небрежно бросила она. – Тебя ищет один парень. Он хочет насолить Директории, и ему нужна твоя помощь в этом, – креолка грациозно подалась вперёд. – Ты же с Директорией тоже не в ладах, а?

– Я не в ладах с теми, кто задаёт одни вопросы и не называет конкретные цели, – любезно ответила Ксения. – Знаешь, в моей работе такого не любят.

– Здесь тебе придётся выбрать вслепую, – хмыкнула Джана. – Наша работа без этого невозможна. Слишком много левых челов могут прознать про дело. Но если ты согласишься, получишь информацию о пропавших студентах, которых не было в морге военного госпиталя.

Ксения плеснула себе какой-то напиток, стоявший здесь в качестве комплимента щедрому клиенту.

– Значит, ваш профсоюз подрядили на секретную работёнку и она может сильно укоротить жизнь, так?

– Скажем, так, – манерно протянула Джана. – Нас подрядили на захват объекта, который очень приглянулся друзьям из Директории.

Большего она здесь не скажет, поняла Ксения. Да в общем-то, и так было понятно. Речь шла или о базе, или о тайной тюрьме, которую здесь оборудовала Директория. Эта информация в целом укладывалась в логику, которую выстраивала Ксения.

– Кажется, вы хотите кратно увеличить количество своих врагов, – кивнула Ксения. – И… уже выстроена идея?

– Стратегический план в разработке, – сказала Джана. – Но нам не хватает профессионалов, которые умеют делать такую…работу. Поэтому наш наниматель очень просил найти вас. К тому же, тебе ведь жизненно необходимо докопаться до правды. Не бегать же тебе всё время от Коэнтрау и его людей? Нужно очистить своё имя, все дела.

Ксения прищурилась:

– Ты точно видела новости недавние?

– А кто ж не видел? Но не переживай, мы уже привычные, знаем, где ложь гонят. Так что и не сдадим, и поможем. За помощь с твоей стороны, конечно, не благотворительность все-таки, сама понимаешь.

Ксения опрокинула второй стакан напитка. Собственно говоря, у неё был только этот выбор. К тому же её очень занял наниматель Джаны. Чтобы пойти на штурм военного объекта Директории, надо быть или сумасшедшим, или стратегическим гением. А такие гении бывают только в её нынешней профессии. Поэтому Ксению заинтересовало: зачем профессиональному разведчику из некоей спецслужбы устраивать подобное предприятие? Узнать это она может только отправившись с этой Джаной.

– Я согласна, – кивнула Авалова.

Джана послала ей широкую улыбку.

– Тогда побудь в этой чудесной комнатке некоторое время, – сказала креолка. – Нам надо дождаться нашего компаньона. Мы заберём тебя, когда получим от него условный сигнал на сбор.

Джана кивнула вместо прощания и быстрым шагом вышла из комнаты. Ксения вздохнула и проверила, хорошо ли вынимается пистолет из кобуры. С этими людьми нужно быть готовой ко всему.

* * *

Флориан спустился по трапу частного вертолёта, на котором их с Фернандешем доставили к месту встречи с… Флориан решил называть их пока «инвесторами». То был старинный, но крепкий особняк под Портлендом. Не тем, где базировались Трэйл Блэйзерс, а тем, где родился и вырос Лонгфелло – край маяков и лобстеров. Недурно было бы ими тут полакомиться.

Было серое дождливое утро. Вокруг тянулись нескончаемые хвойные леса, наполняющие воздух пьянящим ароматом. От вертолётной площадки шла дорожка мимо огромной лужайки, от дальнего конца которой спускалась лестница, выводящая прямо на речной берег. Сама же дорога вела к дому, высокие окна которого были темны и печальны. Кирпичи на стенах дома в туманном стальном утре казались стёртыми от дождя и ветра.

Флориану было стыдно признаться, но весь полёт он проспал. Он помнил только, как садился в вертолёт, после чего его вырубило, и уже когда они сели здесь, Фернандеш разбудил его. Сначала Штильхарт решил, что его чем-то одурманили, но его товарищ был бодр и свеж, поэтому Флориан как-то притормозил эту мысль. Если только Фернандеш и Мия не обсуждали чего-то вдвоём, что не должно было коснуться ушей Флориана. В любом случае, он уже был здесь, а значит, вода станет проясняться.

Со скалистого берега, по которому они шли, можно было видеть, что внизу нагнали множество машин и тяжёлой строительной техники. Создавалось впечатление, что где-то рядом должна была проводиться настоящая стройка века, однако ничего подобного не было и в помине.

– Не подскажете, откуда столько техники, как будто здесь строят самый большой на планете терминал? – обратился к…провожатой Флориан, пытаясь понять, что здесь происходит.

– На днях на регион обрушился сначала циклон, – ровно и безлико отозвалась Мия. – Порту сильно досталось. Сейчас в округе срочно восстанавливают разрушенные строения. Но это ерунда по сравнению с тем, что было в прибрежных водах!..

– И что случилось? – поинтересовался Флориан.

– Странно, что вы не в курсе, – удивилась Мия. – Хотя я и сама узнала только из выпуска новостей. Циклон вызвал цунами, и волна потопила круизный лайнер «Посейдон-3», его маршрут был из Нью-Йорка в Гавр, и по злому року в момент цунами судно как раз проходило Портленд. Волна была такая высокая, что перевернуло огромное судно и разбило на части. Спаслись единицы!.. Последняя фраза Мии прозвучала как приговор. Не как сожаление. Именно как приговор. Штильхарт отметил это.

– Ужасная трагедия! – вырвалось у него.

– Так что здесь нам ещё много чем придётся заниматься, – заявила Мия. – Джаспер потому и назначил вам встречу здесь. Он уже с утра обратился к жителям Портленда и семьям погибших. Предстоит много работы.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шагами. Та тишина, которая свидетельствует о трагической уязвимости человека перед природой. В такие моменты любые слова кажутся лишними и неуместными.

Мия подвела гостей на выложенную белыми камнями площадку, на которую выходила старая деревянная дверь, обитая широкими железными плитами. По всей видимости, хозяин этого дома-крепости хотел не столько быть уникальным, сколько противопоставить себя общему стилю застройки соседей. Соединение роскоши и истории всегда считалось беспроигрышным вариантом вкуса. Особенно в той местности, где сама культура исключала такие архитектурные решения.

Никакого намёка на звонок у двери не было, однако Мия просто встала перед дверью и терпеливо ожидала несколько времени, пока с другой стороны не послышались тяжёлые шаги. Потом раздался звук поворачивающегося ключа и отодвигающихся засовов. Дверь медленно распахнулась. На пороге стоял мужчина в строгом чёрном костюме и тёмно-синей рубашке. Мужчина приветствовал гостей изысканным жестом правой руки.

– Добро пожаловать в мой дом, господа, – произнёс он. – Я рад, что вы добрались. Войдите и примите моё гостеприимство.

Мужчина протянул руку гостям и пожал их ладони. Когда Флориан пожимал его руку, то вздрогнул. Ладонь хозяина была крепкой и ледяной, как будто только что её вытащили из сугроба, коих тут не наблюдалось.

– Господин вице-президент, – кивнул хозяину Фернандеш. – Мы рады принять ваше столь любезное приглашение.

Джаспер Ричмонд ответил:

– Это для меня честь. Мы живём в непростое время, и каждый гость есть ценность и благо. Пройдёмте в дом. Нам надо многое обсудить.

Чего только не бывает на свете, конечно, но право, чудно, что так быстро, без предварительных согласований, человека уровня Ричмонда самолично встречается с кем-то уровня Фернандеша, подумал Штильхарт. Для подобного ведь есть помощники… Да, пусть его ассистентка оказалась плохой девочкой, но ведь она не одна работает в его офисе.

– После долгого перелёта вы, должно быть, захотите освежиться и переодеться, – любезно сказал Ричмонд. – Ваши комнаты уже готовы. В них вы найдёте всё необходимое. После мы поговорим о делах.

Им действительно дали отдохнуть с дороги и привести себя в порядок. В платяных шкафах обнаружилась одежда подобающего для деловых переговоров стиля – всё до мельчайших деталей. Флориан, несмотря на некоторую демоничность обстановки, был рад подобному обстоятельству.

Думал, что увижу некое подобие современного офиса, выполненного в понятном дизайнерском стиле LEED, размышлял Штильхарт. А тут банальное средневековье и чрезмерный до вульгарности дорогой шик. Вместо вдохновения экологической и эргономичной культурой, наглядно демонстрирующей современные человеческие ценности, нас привезли в место, намекающее на статус владельца. А возможно, такой подход демонстрирует психологическое превосходство. Ведь здесь сам дизайн агрессивно давит на посетителей, буквально подавляя их волю обилием намёков на брутальность и жесткую харизму. Или наш влиятельный политик обычный сноб, или хочет произвести впечатление властелина мира! Ну да ладно, это мы выясним.

Прошло около полутора часов, прежде чем Мия зашла за ним в комнату. Отсутствие прислуги в доме тоже напрягло Флориана. Он слышал о пристрастиях Джаспера Ричмонда к аскетизму и неприятию сибаритства, но заставлять жену быть у тебя экономкой – это было чересчур. Впрочем, он прибыл сюда не для того, чтобы спорить о вкусах хозяина дома.

Ведомые Мией, гости спустились по лестнице в холл и прошли по длинному тёмному коридору. Хозяйка дома открыла перед гостями дверь, которая вела в обитую деревом восьмиугольную комнату, лишённую окон, освещённую одной лампой. По библиотечным стеллажам, заставленным книгами, и письменному столу, за которым сидел вице-президент, становилось ясно, что это кабинет.

– Присаживайтесь, господа, – любезно предложил Ричмонд. – Надеюсь, вы простите меня, что вам пришлось добираться так далеко. Однако об этом месте мало кому известно из журналистов. – Вице-президент улыбнулся. – Я держу его на случай тайных переговоров.

– Полагаю, что наша встреча относится к разряду таковых? – вежливо кивнул Флориан, гадая, не специально ли Ричмонд напускает излишнюю демоничность, чтобы гости потеряли присутствие духа.

– Отчасти, – сообщил Ричмонд. – В наше время модно делать скоропалительные выводы, и если станет известно, что человек моего положения встречается с лидером «Зелёного фронта», это вызовет ненужное бурление в обществе. Да, собственно говоря, и с вами, хотя вы и бизнесмен. Появятся ненужные догадки, обсасывания…

Им принесли выпить. Опять-таки никакой прислуги. Всем занималась Мия.

– Спасибо, дорогая, – Ричмонд прикоснулся к руке жены. – Оставь нас и займись нашими постояльцами.

Мия склонила голову и грациозно удалилась, оставив мужчин говорить о делах.

– Мы сейчас принимаем молодую пару, – осведомил гостей Ричмонд. – Их катер разбился о скалы, и они нуждались в пище и отдыхе. Наша с вами встреча не предполагалась так скоро, поэтому я и позволил Мии принять их.

– Наверное, у вас возникает проблема с прислугой при таком большом доме? – задал Флориан мучающий его вопрос, чтобы рассеять сомнения.