Плеяды современной литературы. Время, запечатлённое в словах

Там была другая тишина – какая-то звенящая, с отчётливым беспокойным отголоском, который обычно остаётся в доме после ухода шумных гостей. У неё кольнуло сердце, на глаза опять навернулись слёзы. Она вышла за дверь и припала к стене, которая обдала её уже ледяным холодом. Глухая к стонам и мольбам, каменная верзила, сведённая перекрытиями наверху, томила напоминанием мрачного склепа, словно поджидающего, когда набьют трупами его ненасытную утробу, захлопнут крышку и задвинут на ней тяжёлый засов. Ей захотелось услышать сейчас хоть какой-нибудь звук, ощутить хоть какое-то движение, чтобы почувствовать себя живым человеком, а не заброшенной старой каргой, давно ступившей одной ногой в могилу, но не расставшейся ещё со своей измученной плотью.

Неожиданно с лестницы донеслись шаги. Нет, это был не он, она сразу поняла, но всё же в надежде смотрела на входную дверь, желая услышать бряцание ключа, увидеть хоть чьё-нибудь знакомое лицо. Кто-то потоптался чуть-чуть на площадке, и потом шаги застучали дальше. Мимо.

Она стояла у стены, удручённая, опустив голову, и не знала, как быть дальше. Из кухни пробивался бледный свет, она тихонько пошла туда по скрипящему полу, с надеждой заглядывая вперёд, и, добравшись до места, не сразу сообразила, в чём дело.

Он сидел, сложив на столе руки и опустив на них голову. Лица его она не видела. Он уткнулся вниз, не шевелясь, и то ли спал, то ли думал о чём-то тяжёлом. Сама поза его выражала непомерную усталость, печаль, которая носится всегда в воздухе и наваливается сразу, как только дашь ей ненадолго пристанища. Ни одним движением не выдавал он жизни, точно и не дышал вовсе. Она неслышно подсела рядом и не стала беспокоить его сон, потому что решила, что видится ему сейчас прекрасная страна, где он, она, все они вместе, где свежий ветер, яркий свет, где много музыки, любви и смеха. Пусть подольше продлится это очарование.

Размечтавшись, она не заметила, как положила ему руку на плечо, и тогда он поднял голову. Утомлённый, потерянный взгляд скользнул в её сторону, он не удивился. Можно было подумать, что её здесь не было, буквально прозрачная её душа парила в воздухе, являясь для него невидимой. Однако вопреки этому он ей улыбнулся, и теперь уже с печально-добрым, трогательным видом смотрел на неё в некой растерянности, переживая боль утраты и оставаясь для неё всё тем единственным причалом, неколебимую стойкость которого она не раз ощущала в эти последние дни. Она благодарила и жалела его, она ощущала ту тяжесть и заботы, которые судьба взвалила на его плечи, и уже хотела думать о будущем, уже помогала ему мысленно во всём. Она была несказанно рада, что ещё что-то осталось, через призму горькой тоски своей она старалась крепиться, понимая, сколь неприятна может оказаться для него её постоянная плаксивость.