bannerbanner
Абордажная доля
Абордажная доля

Полная версия

Абордажная доля

Язык: Русский
Год издания: 2025
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 5

– Ты очень жестокий человек, – тихо заметила я, на что мужчина усмехнулся.

– Я профессиональный убийца. И, строго говоря, уже не человек.

– Клякса, зачем вы это делаете? Зачем вы убиваете людей, зачем захватываете корабли? Неужели все это – ради денег?! – спросила устало, не рассчитывая на ответ.

– Вин! Нет, это все ради искусства, а деньги мы отдаем сиротским приютам, – с сарказмом отозвался он. Потом пару мгновений помолчал и заметил: – А вообще, по‑разному бывает. Кому‑то правда хочется легких денег, кому‑то такая жизнь нравится, кто‑то просто не знает другой.

– А ты? – вырвалось у меня.

– Сначала тоже денег хотел, а потом стало поздно что‑то менять. Когда в этом увязнешь, пути назад уже нет, – невозмутимо ответил он. – Тоже поначалу совесть беспокоила, а потом мы столковались, и больше она не мешает спокойно жить. Ладно, вы с совестью договаривайтесь, а я лучше умоюсь. Надеюсь, договоритесь: сегодня ты проснулась удивительно вовремя, а вот подниматься среди ночи из‑за такой ерунды мне совсем не хочется.

Он ушел, а я опять упала на постель, вперила в потолок неподвижный взгляд. Было горько и гадко от невозможности разрешить это противоречие. Мне не хотелось привыкать, не хотелось договариваться с собственной совестью, не хотелось становиться таким же чудовищем, как окружающие. Но еще больше мне не хотелось умирать…


Глеб Жаров (Клякса)

Трагичный настрой моего дорогостоящего приобретения быстро прошел, девчонка вскоре взяла себя в руки. Надолго или нет – понятия не имею, но наблюдать со стороны процесс привыкания было познавательно. Хотя ощущения этому сопутствовали своеобразные: легкая грусть, досада, вялый отсвет азарта и любопытство, подзуживающее подтолкнуть ситуацию и проверить, насколько низко способна пасть эта милая доверчивая девочка. Впрочем, последнюю мысль я от себя гнал: не настолько мне скучно, чтобы лишать Алису шанса вернуться домой.

Или во мне говорил инстинкт самосохранения, не позволявший утратить остатки порядочности? Оглядываясь назад, я понимал, насколько сильно изменился за эти годы – так ни одна операция не заставит, – и не желал того же домашней девочке, сбежавшей с родной планеты от гнета отеческой любви. Уже хотя бы потому, что для меня все это было осознанным выбором и дорогой к поставленной цели, а ей просто не повезло.

Утро прошло тихо. Я уступил терминал пытающейся отвлечься от своих переживаний Алисе, а сам подключился к тому же аппарату через чип в голове. Если привыкнуть и отбросить мое недоверие к технике, имеющей доступ к беззащитным мозгам, весьма удобная штука. Хотя это был вынужденный компромисс с собой: не хотелось позволять вскрывать себе череп, но не факт, что без этого приборчика в голове я дожил бы до сегодняшнего дня. Он помогал мозгу контролировать измененный организм, страховал в случае конфликтов и не был просто дорогой игрушкой, обеспечивающей прямую связь с инфосетью. Впрочем, чип до сих пор не прожег мне череп насквозь, так что, наверное, никаких скрытых функций не имел.

Когда я собрался на тренировку, Алиса высказала пожелание в этот раз на ней поприсутствовать. Видимо, вчера совсем заскучала в одиночестве. Всю дорогу девчонка жалась ко мне, вздрагивала от каждого шороха и порывалась схватить меня за локоть, но в последний момент себя одергивала. Справилась она с этим желанием даже тогда, когда попавшийся навстречу старший механик Сопля отпустил пару пошлых шуточек и проводил девушку сальным взглядом. Даже попыталась изобразить отстраненное холодное равнодушие, хотя страх никуда не делся.

Зур и Сопля – самые преданные шестерки Серого на корабле и одновременно самые мерзкие, тошнотные душонки в экипаже. Есть более жестокие люди, есть старпом – полный отморозок и садист, но ни от кого из них так не разит тухлятиной, не остается такого дрянного, навязчивого привкуса на языке, что хочется долго и тщательно чистить зубы. Дружбой и личными симпатиями у этой троицы близко не пахнет: Серый презирает своих «друзей», Сопля боится и ненавидит, а Зур завидует капитану и вымещает это на старшем механике, шпыняя по мере сил. Они явно накрепко повязаны чем‑то значимым. Не исключено, что связаны именно «Ветреницей».

Задумавшись, я машинально пропустил Алису в тренировочный зал первой. Она, видимо тоже по инерции, смело шагнула внутрь. А через мгновение, взвизгнув, шарахнулась назад так, что чуть не смела меня в проходе, я едва успел перехватить девушку за плечи. Напрасно.

Причитая что‑то вроде: «Ой, фу‑фу‑фу, убери его!» – Алиса изо всех сил вцепилась в меня. Кажется, пыталась ухватиться за комбинезон, но плотная эластичная ткань поддалась только вместе с кожей. Пальцы у девчонки оказались очень цепкими и неожиданно сильными, впились так, что подумалось: останутся дырки. На комбезе или на мне – это уже как повезет.

Ладони я разжал скорее от неожиданности, чем от боли. Алиса, кажется, не обрадовалась полученной свободе, тут же крепко обхватила меня за пояс, прижалась сбоку всем телом и спрятала голову под мышкой. Сладковато‑острый резкий привкус чужого страха возник у корня языка и потек по горлу. Захотелось поскорее запить его чем‑то теплым.

Я замер в замешательстве, неловко растопырив руки, и заглянул в открытый проем. Встретился с изумленным взглядом Шона. Даже непрошибаемый Таймар казался удивленным, а тексанин чуть вытянулся, отчего силуэт стал слегка непропорциональным и «кожа» его пошла волнами – явный признак интереса.

– Вы чем тут занимаетесь? – спросил растерянно у абордажников.

– Веришь, вот именно сейчас вообще ничего не делали! – за всех ответил Шон.

– Нерациональная реакция, – поддержал его Югер.

Я еще раз обвел их озадаченным взглядом, одной рукой слегка приподнял Алису за талию и шагнул в помещение, позволив двери закрыться: не хватало еще, чтобы происходящее привлекло внимание посторонних.

Вот только реакция рыжей оказалась еще более неожиданной. Перестав доставать ногами до пола, девушка обхватила ими меня. Да еще так крепко, откуда только силы взялись! Нести ее, конечно, так было удобнее, но…

Шон отвернулся, обеими руками закрыв лицо и побулькивая от едва сдерживаемого смеха. Даже вериец мелко задрожал педипальпами – тоже, считай, захихикал.

– Алиса, ты хорошо понимаешь, что делаешь? – осторожно спросил я, не предпринимая попыток отодрать от себя эту лиану.

Девушка что‑то невнятно прогудела мне в подмышку. В это время она начала потихоньку сползать по скользкой ткани тренировочного комбинезона и, пытаясь ухватиться покрепче, опять впилась в меня пальцами. У нее точно нет когтей?

Сначала я хотел терпеливо дождаться, пока Алиса сползет на пол – глядишь, ее это хоть немного отрезвит. Но потом сообразил, что в таком состоянии подобные мелочи девушку не остановят и точно так же она продолжит цепляться за мои ноги, отчего безумие ситуации только усугубится. Поэтому я аккуратно придержал соскальзывающую «добычу» под бедра.

Вин!

– Алиса, ну какого?.. Вот и что ты мне предлагаешь сейчас сделать? – мрачно спросил я не столько у своей абордажной доли, сколько у окружающего пространства. Нелепость происходящего и смешила, и злила одновременно.

– У нас в таких случаях пользуются транквилизаторами, – отозвалось пространство голосом Югера. – Например, когда детеныши проявляют агрессию или во время циклических приступов бешенства у самок.

– Хорошая идея, – тяжело вздохнул я в ответ. – Только у вас нужное вещество само вырабатывается, кусанул – и готово, а тут…

– Ну не скажи, – поддержал ксеноса радостно ухмыляющийся Шон. – Там попробуй кусани для начала, без кусалок останешься и чего‑нибудь еще нужного! Жизни, например.

– Мы цивилизованные существа, – возразил Югер. – С момента обретения разума не было ни одного случая летального исхода при контактах с самками, а транквилизатор применяется для их же пользы. Нестабильность психики любой личности доставляет проблемы в первую очередь ей самой.

– В любом случае ничего подходящего на этом корабле нет, – проворчал я. – Из всей фармацевтики только наркоту можно достать без проблем. Вин! Алиса, если ты не возьмешь себя в руки, мне придется принять меры. Если я тебя оглушу, тебе вряд ли это понравится!

Она не отреагировала, словно вовсе не услышала, а у меня от привкуса ее страха уже начало неметь горло. Противное ощущение.

– Помочь? – подал голос Таймар.

– Чем? – на всякий случай уточнил я, а то с него станется.

– Транквилизатором, – пояснил илиец. Мгновенно приблизился и, не дожидаясь моего ответа, надавил на какую‑то точку на шее Алисы. Мгновение, другое – и девушка обмякла, я едва успел перехватить ее поудобнее.

– Спасибо, – сказал прочувствованно, укладывая Алису на пол в углу зала. – Знать бы еще, что ее до такой степени испугало!

Глава 4,

в которой Алиса заводит новые знакомства


– Вообще я никому и ничему не верю.

– Нет, не может этого быть. У вас такой здоровый цвет лица, такие живые глаза.

Не верить ничему – да ведь это смерть!

Евгений Шварц. Тень


Алиса Лесина

Очнувшись, я некоторое время лежала с закрытыми глазами и пыталась понять, где нахожусь.

Под спиной было что‑то жесткое, но это единственное, что доставляло неудобство. Одежда осталась на мне, ничего не болело, разве что саднили кончики пальцев. Все это помогло сохранить спокойствие. Где‑то совсем рядом раздавались резкие бессвязные возгласы и другие совсем уж непонятные звуки, однако они явно не имели ко мне отношения, и пока я решила их игнорировать.

Тем более что через пару мгновений вспомнились события, предварявшие забытье, и меня накрыло смесью пережитого панического ужаса и стыда – за то, как висела на Кляксе и как умудрилась грохнуться в обморок от страха. Некоторое время я тонула в этих ощущениях, а потом все же заставила себя открыть глаза, сесть и осмотреться.

Решимости хватило ненадолго, потому что взгляд сразу наткнулся на причину недавней паники: огромную зеленую мохнатую смесь гусеницы с пауком. Но на этот раз я хоть немного была готова, поэтому лишь судорожно вздохнула, начала медленно отползать, пока не уткнулась спиной в ближайший угол. Там сжалась, обхватив руками колени и бдительно следя за стремительными движениями длинных черных глянцевито блестящих ног.

Новый приступ страха оказался не столь сокрушительным, я даже сумела припомнить, что это чудовище на самом деле представитель дружественного разумного вида. Слегка полегчало. Ровно настолько, чтобы на пару мгновений отвлечься от наблюдения за опасной тварью и оценить происходящее. После этого прежние чувства поутихли и разбавились новыми – удивлением, любопытством, даже восторгом.

Кажется, это был тренировочный бой. Двое против двоих – Клякса и тот угрюмый здоровяк, который вынес меня с грузовика, против паука и гибкого жилистого шатена. Чуть в стороне сидел еще один зритель, невысокий плюгавый человечек с лысой шишковатой головой, который выглядел равнодушным и вроде бы совсем не следил за происходящим, пялясь в потолок.

Паук дрался страшно. Приподнявшись на четырех широко расставленных лапах, двумя наносил стремительные и, наверное, убийственные удары. Однако люди, как ни странно, противостояли ему уверенно, двигались с запредельной точностью и ловкостью – никогда бы не подумала, что такое возможно. И при взгляде на двух мужчин в облегающих тренировочных костюмах я стала бояться ксеноса меньше.

Особенно впечатлял «мой» пират. Да, его партнер тоже был хорош, но он‑то выглядел человеком и двигался как человек – скорее всего, не измененный, как подумалось вначале, а киборг. А вот движения Кляксы завораживали. Прозвище очень подходило ему и в этом смысле: размытый от скорости черный силуэт, плавность жестов и текучесть поз – смертоносное совершенство. Несмотря на все побочные эффекты, которые наверняка существовали, Клякса являлся произведением искусства. Кто бы его ни создал, он был гением…

Мое пробуждение, наверное, заметили быстро, только прерывать бой не стали. За следующий час или даже больше я вполне могла бы заскучать, но так и неушедший страх не позволял расслабиться. Гигантский паук примелькался, и через некоторое время я пришла к выводу, что он не такой мерзкий, как земные насекомые: и мех похож на нормальный звериный, и расцветка веселенькая. Но вот ноги, морда… В общем, я с нетерпением ждала, когда тренировка наконец завершится и можно будет вернуться в каюту. Сделать это самостоятельно мешала боязнь встречи с кем‑то из местных обитателей, которая была сейчас сильнее старой фобии.

Когда Клякса и остальные двинулись ко мне, я поспешила подняться на ноги, чтобы встретить опасность «во всеоружии». То есть, в моем случае, подготовившись бежать.

По мере приближения паука сердцебиение учащалось, к горлу подкатил ком. Я постаралась сосредоточиться на дыхании, а руки сами собой судорожно стиснули воротник комбинезона, инстинктивно пытаясь прикрыть горло.

– Что это было? – спросил Клякса задумчиво. Потом добавил, разглядывая меня: – И есть.

Проследил за взглядом, направленным на верийца, нахмурился.

– П‑просто п‑пауков б‑боюсь, – прозаикалась я.

– Вин! – ругнулся пират, явно в последний момент заменив словцо покрепче. – Да тебя легче пристрелить, чем возиться!

Я торопливо закивала: сейчас подобная участь не казалась такой уж ужасной. А если этот вериец подойдет ближе, я точно посчитаю ее лучшим и единственным выходом!

Паук на самом деле шагнул, вот только, на удивление, от меня. Два раза переставил длинные суставчатые ноги – и оказался где‑то в десятке метров.

– Какая занятная самочка, – прощелкал он, причем в голосе послышалось веселье и даже сочувствие. – У моих сородичей тоже такое бывает.

– Какое – такое? – полюбопытствовал шатен.

– Беспричинный страх, вызванный особями вашего вида, – пояснил вериец. – Забавно. Все‑таки мы очень похожи.

– Ладно, хватит болтать. Пойдем, катастрофа, – проворчал Клякса, протягивая мне руку.

Я тут же за нее ухватилась, шагнула ближе, с трудом подавив желание прижаться к своему спасителю. Когда он был рядом, я не так боялась: наверное, просыпались какие‑то дремучие инстинкты, признававшие в этом мужчине защитника. И на то, что рядом со мной жестокий убийца, мне сейчас было плевать. Даже наоборот, это хорошо: он наверняка справится с пауком, если вдруг что‑то произойдет.

До каюты мы добрались быстро и молча, только там я наконец сумела вздохнуть свободно и первым делом смущенно проговорила:

– Прости, пожалуйста, я не хотела!

– Не хотела чего? – мрачно уточнил мужчина.

– Вешаться на тебя. Ну, то есть вот так себя вести. Если бы я знала, что он там, может быть, не так остро отреагировала бы, но эффект неожиданности… – Опустив взгляд, я виновато развела руками. Хотя в возможность собственного спокойствия при первой встрече с этим сама не верила.

– Вин! – Пират шумно вздохнул. – Объясни мне, женщина, почему я до сих пор с тобой вожусь?!

Я благоразумно промолчала, скромно сцепив перед собой руки в замок и всем видом изображая раскаяние. Выдвигать предположение о том, что он на самом деле добрый, а вот эта агрессия – маска, я, конечно, не стала: даже на мой взгляд, это походило на бред, а его такое заявление могло разозлить еще больше.

– Молчишь? Вот и я не знаю, – проворчал Клякса. – Почему ты от этого не вылечилась? Что, на Земле перевелись психиатры с психоаналитиками?!

– Нет. – Я качнула головой и призналась: – Боялась. С отметкой от психоаналитика могли не взять на «дикую» специальность, я не хотела рисковать, а на анонимное лечение тогда не было денег.

– Ой, дура! – протянул пират устало, прикрыв ладонью лицо.

– Ну, это давно, при поступлении было, – спорить я не стала, тем более что и сама не считала этот свой поступок особенно умным. – А потом уже стыдно стало признаваться, что я эту проблему утаила. В общем, как‑то так и вышло…

– А твои строгие братья вместе с папашей не догадались дочку вылечить?

– Так они не знали. – Я развела руками, мельком глянула на мужчину и перевела дух. Клякса выглядел самую малость раздосадованным и явно не сердился.

– Как это? – опешил он. – Контролируя тебя во всем, они даже не знали о фобии?!

– Пауки не пытались ухаживать за мной в институте, – мрачно пошутила я.

– Вин, ну и семейка. Ладно, возьми мне что‑нибудь поесть, я в душ, – бросил Клякса и скрылся за дверцей в санузел.

Я же, окончательно поверив, что моя истерика не возымела необратимых последствий, послушно отправилась накрывать на стол. Конечно, при наличии синтезатора это невеликое достижение, но другого способа отплатить за доброе отношение прямо сейчас я не видела. А поблагодарить стоило, хоть как‑то, потому что…

Да, с одной стороны, я вроде бы ничего предосудительного не сделала: ну подумаешь, попыталась спрятаться на этом мужчине от опасности. Да, это была истерика, я не дурачилась, а просто не могла себя контролировать. Но большинству мужчин (да и, прямо скажем, женщин тоже) женские истерики противны, и если от человека родного и близкого можно ждать снисходительности, то Клякса – не мой друг или товарищ по учебе. Он даже не случайный знакомый, он преступник, пират, человек жесткий, лишенный сентиментальности. Скорее стоило ожидать, что он оттолкнет, ударит – не обязательно сильно, просто отвесит отрезвляющую оплеуху или хотя бы встряхнет. Да все мои мужчины – и отец, и братья – в сходной ситуации поступили бы именно так! Может, это было бы верным решением: да, неприятно, даже больно, но зато приводит в чувство.

Однако ничего подобного Клякса не сделал, он вообще не попытался применить ко мне силу. Это было странно, неожиданно, но – приятно и достойно искренней благодарности.

Мужчина вскоре вышел в уже привычных легких штанах, глянул на сервированный стол, потом на меня. Ухмыльнулся весело, но промолчал и устроился в кресле.

– Это ты на тренировке так? – вырвалось у меня при виде цепочки небольших синяков у Кляксы под лопаткой.

– Что – на тренировке? – уточнил он.

– Ну, у тебя там синяки… – Я попыталась показать на себе, где именно.

Клякса сначала нахмурился в замешательстве, а потом просветлел и бросил на меня до крайности ехидный взгляд.

– Представь себе, нет, это случилось чуть раньше, – весело ответил мужчина. – Ты, оказывается, страшная женщина, мою шкуру не так‑то просто повредить.

– Это что, я?.. – сообразила с опозданием и тут же почувствовала себя круглой дурой. – Прости, пожалуйста!

– Посмотрим на твое поведение, – отмахнулся он с улыбкой, потом добавил спокойно: – Да не дергайся, я не злюсь. Лучше присоединяйся.


Глеб Жаров (Клякса)

Пять суток полета до очистной станции прошли спокойно. Я бы сказал, даже скучно, но будни приятно разнообразила моя абордажная доля. Алиса больше не чудила, как при знакомстве с Югером, и вообще старалась не показывать носа из каюты, но, прожив с ней в одном помещении несколько дней, я понял, зачем люди заводят домашних животных.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Класс нейтронных звезд. – Здесь и далее примеч. авт.

2

То же, что «блин» или «черт». Этимологически слово восходит к эре межпланетных перелетов и первым искинам, носившим такое название. По утверждению исследователей, возникновение этого выражения связано с чрезвычайной ненадежностью тех архаических систем.

3

Галактика – строго говоря, к настоящему моменту человечеством в некоторой степени освоена лишь малая область галактики Млечный Путь: часть рукава Ориона, в котором находится Солнце, и фрагменты близлежащих рукавов – Персея и, в меньшей степени, Стрельца. В обиходе под словом «галактика» подразумевается именно этот обжитый участок космоса.

4

Ферт – легендарный пират.

5

Зеленая звезда – выражение, аналогичное «восьмому чуду света», то есть нечто нереальное и неправдоподобное.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
5 из 5