Дети Асмеи

– Конечно, Мина, я сложу вам все в мешок. Пока вы одеваетесь я сварю яйца, положу сыр и хлеб, а еще… Вы говорили, что идете в Калодис, – она опустила голову, но то, что она хотела сказать, было сильнее ее, – там живет мой жених…

– А этот… работник… сказал, что посватался к тебе.

– Посватался, только отец обещал Робалю отдать меня за него, если принесет денег столько, сколько мельница приносит к зиме, – она сама не верила в то, что говорила, но верить ей очень хотелось. – Он старается так, что не спит по трое суток. Завезите ему сушеного мяса и письмо от меня, – она спешно сунула в руки Талии мятый лист. Вот уж точно Талия не поверила бы, что та умеет писать.

– Хорошо, только я не уверена, что мы будем проходить Калодис, – Талия вспоминала что говорил Векс, но не вспомнила этого города.

– Через два дня он встанет на вашем пути. Все дороги проходят через него. К вечеру вы выйдете к реке, и она постоянно будет слева от вас, с востока. Если идти по ее берегу, вы завтра к вечеру выйдете к его воротам, – глаза ее, поднятые теперь на Талию, просто умоляли сделать то, что она просит.

– Я не уверена…

– Робаль поможет вам. Он заменяет в замке пекаря. Лорду нравится то, что он делает, и он обещал оставить его при себе. Тогда он заберет меня к себе.

– Чем он поможет нам, Кория? – Талия хотела скорее выйти на улицу, к свету солнца, который с трудом пробивался сквозь щели закрытых с улицы ставень.

– Всем, о чем вы попросите, Мина. В письме я написала, что вы спасли жизнь матушке, а значит… и мне.

– Зачем мясо? – я смотрела, как девушка складывает в мешок для нас то, что лежало на столе. Быстро поставив на очаг котел, кладёт в него не меньше десятка яиц.

– Такое мясо не делает никто, Мина. Я делаю его с отцом. Только он и я знаем рецепт. Робаль подаст его лорду, а когда к осени король посетит его замок, то и королю. И тогда я смогу тоже занять место при замке. Я должна уехать к Робалю.

Талия вдруг осознала, что перед ней стоит не маленькая и испуганная девочка, а хитрая и изворотливая девица, готовая продать секрет отца ради того, чтобы получить место на кухне лорда, стать ближе к мужчине, которого любит, а может, и нет…

– Спроси мужа. Я не уверена, что дорога пройдет там, не хочу подвести тебя. Ты будешь надеяться на меня, а я не смогу ослушаться его приказа, и, обойдя город стороной, против своей воли стану обманщицей, подведшей тебя, – она сунула свернутый лист бумаги обратно в руки девушки, стараясь не выдавать своего потрясения от того, какие перемены произошли с ней.

– Хорошо, Мина. Я поговорю с ним. Этот мешок для вас. Как только яйца будут готовы, можно сложить их, – она вынула из мешка еще один каравай хлеба, разрезала его вдоль, открыла, словно сняла крышку с плоского котелка, вынула мякиш, положила внутрь лук, залила сливками. Талия слышала о таком. Крестьяне берут это в дорогу. Сваренные яйца она должна была намять сюда же. Девушки служанки говорили, что, если погреть такой каравай на углях, он станет вкуснее самых нежных хлебов, которые едят лорды и даже сам король.

Талия выдохнула, как только девушка вышла. Не дожидаясь яиц, она направилась к амбару через двор. Осторожно оглядывалась, боясь увидеть, что собаки не заперты, но спокойно открыв воротину, она застала разговор Кории с Вексом:

– Нет, как только начнется река, мы повернем на запад. Нам не нужно в Калодис. Это отнимет у нас целый день, – он говорил спокойно и уверенно, и Талии стало спокойнее. Она все никак не могла забыть взгляда Кории, когда та из послушницы превратилась в злую, непримиримую охотницу за человеческим духом. Судя по рассказам нянек ее сестер, они шастают ночами в поисках злых людей, предателей и убийц, чтобы преподнести их в подарок дукавым.

– Лучше бы вы заехали в Калодис, – прошипела она, проходя мимо Талии, и тревога снова, словно уж, греющийся на пне и вдруг услышавший шум, подняла голову.

– Я хочу скорее уйти, Векс. Она вчера была совсем другой. Словно за ночь ее подменили, – Талия быстро собирала вещи, развешанные по балкам и, не разбирая что и с чем, запихивала в мешки.

– Может, она сама сестра лукавых? За ночь выпила ее кровь, забрала тело и теперь будет жить в нем до тех пор, пока не найдет кого-то кто пойдет у нее на поводу? – Векс, как всегда, сделал голос сиплым, низким, как старики, рассказывающие эти небылицы детям, собравшимся в одном доме на ночь, пока их родители убирают поля лордов.

– Ты же знаешь, что живые люди страшнее выдуманных лукавых? – Талия справилась с мешком, проверила, налил ли Векс воды в кожаные мешки, осмотрелась и направилась было к лошади, когда в амбар вошла Кория с тем самым караваем. От него валил пар. Она уже почистила и натолкла яйца прямо горячими. Так сливки станут жидкими, и вместе с желтком впитаются в корку.

– Спасибо за кров, что вы дали нам. В этот дождь мы точно простыли бы в лесу, – Векс сделал голос медовым, низким, тягучим, как смола. Это всегда работало раньше на деревенских девушках, которые приходили угостить его хлебом или только-только собранными яблоками. А он скармливал все их угощения лошадям, потому что одна из них могла сделать наговор на еду, и тогда он точно не смог бы отвертеться от женитьбы. Векс хоть и старался показать, что он, как и Талия, не верит в эту чепуху, все же остерегался лезть на рожон.

– Это вам. После обеда вы сможете разогреть это и хорошо поесть, – Талия отметила, что Кория была снова той скромной праведницей, которую она увидела вчера днем возле постели матушки. Верить в сестру лукавых она не хотела, но уж больно быстро девушка меняла свое лицо.

Глава 8

Часть 1. Цель

Хосина всегда была сильной женщиной. Муж хоть и был грубым, но любил ее, и это позволяло ей немного управлять им. Все хозяйство они вели вместе. Сыновья выросли работящими и сильными. Дочь послушной и скромной. Только один случай с пришедшим работником изменил ее, но муж принял решение выдать Корию за Маркита. Тот хоть и был не красавцем, но руки имел золотые.

Отец готов был дать молодым немного разработанной земли, скота, а главное, все вместе они могли построить им дом еще до зимы. Тогда-то и планировали свадьбу.

Кория потускнела, когда отец выгнал Робаля. Хосина не знала подробностей, а муж ни слова не рассказал о случившемся. Он запугал и жену, и дочь. Обещал убить обеих, коли Маркит узнает о Робале.

Хосина сколько ни выспрашивала дочку, та ни в какую не призналась, за чем же ее поймал отец весной.

Вечером на мельнице Хосита с огромным трудом встала с постели. Рвота прекратилась, но желудок все еще надсадно сокращался. Есть она больше не могла, да и гостья, что помогла ей выжить, сказала, что это продлится до завтрашнего утра – не больше. Нога становилась все мягче. Соляной раствор делал свое дело. Но свою дочь она узнать не могла – та ходила молча. Мать заметила, как скулы Кории шевелятся от того, что та крепко сжимает зубы.

– Кория, ты где, – подойдя к лестнице, она позвала дочку. Та не отвечала несколько минут. Женщина поняла, что сделать шаг вниз она не сможет. – Маркит, – крикнула она работника, но в доме стояла полная тишина.

Еще через несколько часов, допив остатки бульона, не переставая думать плохое, она пересилила свой страх, смирилась с болью, которую приносила начавшая кровоточить рана, взялась за поручень и сделала первый шаг. В голове стало легко, ноги начали подкашиваться. Она остановилась и посмотрела назад – если поднапрячься и подняться обратно на одну ступеньку, сознание покинет ее.

Решив просто сесть на лестницу, а в случае, если голова закружится, прилечь навзничь, Хосина перехватила поручень крепче, отклонилась назад, стараясь выпрямить больную ногу, но то, что сначала показалось ей плохо вытертой водой, оказалось маслом. Вторая нога, как на льду, взлетела вверх. Больно ударившись копчиком, она непроизвольно выгнула спину и полетела вниз.

После того, как темнота рассеялась, женщина словно вынырнула из воды, сделав глубокий вдох. Про себя поблагодарив Двоих, что оставили ее в живых и что боли в теле совсем нет, она попыталась подвигать рукой. Руку она не чувствовала. Открыв рот, она хотела было закричать, но голос будто покинул ее тело. Она не услышала даже своего сипа. Первой мыслью было, что она оглохла. Но рассвет во дворе, открытые ставни, за которыми мычали коровы, требуя, чтобы их подоили, пение птиц, лягушки на болоте за мельницей – все говорило о том, что ее слух не пострадал.

Она попробовала повернуть голову, но поняла, что не чувствует и шею. Паника и страх заставили глаза бешено вращаться. И тогда возле окна на полу она заметила кучку белья. Только приглядевшись, поняла, что это не тряпье, это Маркит. И растекшаяся под ним кровь уже начала подсыхать. Мухи лакомились в луже, которая еще блестела.

Даже она сама не услышала своего крика, в который вложила всю боль, весь страх и все отчаяние, и снова ушла в беспамятство.

*****

Всю дорогу Талия не решалась рассказать Вексу о девушке. А на третий день пути, когда они уже обошли Калодис, эти мысли казались ей надуманными и малозначительными.

Погода позволяла спать на окраинах леса, а на третью ночь они даже развели костер, потому что до следующей деревни был целый день дороги. Ни полей, ни угодий, где работали бы крестьяне, не было видно до самого горизонта. Лес стал большой редкостью, да и земли начались совсем не плодородные.

– Долго еще? – Талия присела к брату и положила голову на его плечо. Они только что нажарили рыбы, которую Векс изловил днем при переходе речки. Пришлось засолить ее, и сейчас часть запасов воды ушла на то, чтобы смыть лишнюю соль.

– До Дималя? – Векс говорил уже полусонным голосом, но Талия не собиралась сейчас беречь его сон, потому что, если он заснет первым, она не сможет даже закрыть глаза. Луна стояла над полями полная, густая и сытая, как рыжая корова.

– Да, – Векс понял ее хитрость и высвободив руку, обнял сестру, уложив ее голову себе на грудь. Он монотонно похлопывал пальцами по ее плечу, а она дышала все ровнее и ровнее.

– Мы будем там к осени, но будет еще тепло. Дальше дорога станет проще. Как только мы перейдем горы, начнутся земли лордов, которые не очень чтут нашего короля. После Лескара больше незачем будет переживать о безопасности. Другие королевства слишком мало получили от Асмеи.

– Значит, Асмея заканчивается? – сквозь сон спросила Талия, на что ее брат утвердительно угукнул.

В детстве Талия думала, что Асмея – безганичные земли, которые захватили другие короли. Она представляла себе высоченные горы, что являлись границей с другими королевствами. О них рассказывала няня. Но там, за горами она представляла себе большую безжизненную пустыню.

Когда они с братом предстали перед грядой зеленых гор, верхушки которых пронизывали облака, она поняла, что представляла их более каменистыми, но менее высокими.

– Ого! – прошептала Талия, как только вид на них открылся полностью.

– Я тоже не ожидал, что они такие высокие, – Векс держал ладонь над глазами, стараясь увидеть вершины. Но солнце слепило, а облака старательно скрывали кажущиеся округлыми верхушки. – Думаешь, там, за облаками… они еще очень высокие?

– Думаю, что да. Только вот… ты точно уверен, что их можно перейти?

– Уверен, но не здесь. Мы пойдем туда, а дорогу в горах мы увидим обязательно. Няня сказала, что она вьется будто лента, оставленная девушкой на воде, а потом уходит в облака.

– Няня?

– Да. А там, в вышине, есть луга, озера, есть леса. Правда, это не большие деревья, а густые кустарники, – он говорил это с таким очарованием, с таким желанием увидеть это быстрее, что и Талии передалось его настроение.

– А эти озера… они холодные? Няня говорила мне, что в горах есть снег, не тающий даже летом в жару.

– Мы это скоро узнаем, сестра, – Векс пришпорил лошадь и, стараясь выбирать менее каменистые места, поскакал вдоль гор налево. Талия поспешила за ним. Ручьев и рек теперь стало больше, и запасы они делали совсем небольшие. Останавливались возле воды, поили лошадей, пополняли запасы и скакали дальше.

К закату облака почти рассеялись и та самая «лента», о которой говорила няня, предстала перед ними. Дорожка в горах виляла то влево, то вправо, и от этого склон и вправду казался водой, по которому, струясь на перекатах, извивается лента. Теперь была видна вершина – ее действительно частично покрывал снег.

Часть 2. Молоко

Вершина открылась в своей полной красоте лишь тогда, когда Векс и Талия ступили на плато. Последние несколько часов они вели лошадей и уже начали думать, что до заката не успеют, но последние лучи заходящего солнца осветили зеленую поляну, обрамленную невысокими кустарниками.

Налюбовавшись видами своего пути сверху, Векс поторопил Талию пройти дальше, и уже в полной темноте они подошли к совершенно круглому озеру. К нему нужно было спуститься. Скорее всего, в сезоны дождей озеро становилось более полным, а сейчас, там, где весной была вода, густая трава.

Лошади пили долго. Останавливаясь, они осторожно осматривались, поводили ушами, потом снова опускали головы и жадно пили. Талия последовала их примеру и улегшись на грудь, нависла над ровной поверхностью воды. Луна отражалась в ней, словно в зеркале.

Векс принес ветки, потом сходил еще раз и принес вторую большую охапку. После этого он вынул из мешка завязанную в тряпку небольшую сеть, и, положив в нее небольшой камень, бросил в воду. Оставшуюся в руке веревку он привязал к молодому, слабому еще деревцу, которое, скорее всего, принесли сюда птицы маленьким семенем, но на этой высоте у него не было шансов.

Заварив травы в котелке, брат с сестрой молча пили настой. Ноги гудели, желудок урчал, потому что последние сутки они ели ягоды, которых было мало даже для того, чтобы чуть отбить голод.

– Утром будет рыба, – Векс произнес это так уверенно, что Талия улыбнулась. Благо, он не видел ее лица. Голова ее лежала на его коленях. Тепло костра и плаща, которым брат укрыл ее плечи и ноги, а также усталость быстро сделали свое дело.

Не проснулась она и тогда, когда Векс аккуратно положил ее голову на мешок и прикрыл с головой вторым плащом. Туман стоял такой, что, пробежав в нем пару минут можно было считать, что ты искупался. Он знал об этих высотах только одно – ни шагу вперед, пока не увидишь перед собой края горы так четко, что сможешь определить сколько до него.

Ставшие сырыми ветки загорались неохотно, и он вспомнил о тех, что бросил себе под спину. Они быстро загорелись, потрескивая влажными концами. Урчание в животе становилось невыносимым. Убедившись, что костер не погаснет, подкинув сверху несколько сырых веток, чтобы подсохли, Векс повернулся к озеру.

Он думал о том, что следовало остаться на вершине, на плато. Ведь возле озер всегда такая влажность по утрам. Но, подняв голову вверх, понял, что и там тоже сейчас стоит туман. Он вспомнил, как выглядели эти вершины снизу, и решил, что эти вот «облака», скорее всего, продержатся до полудня, а то и дольше. Сидеть в мокром тумане не хотелось, но правила есть правила.

В сети билось три хороших рыбины. Он достал их и закинул сеть обратно. Быстро почистил рыбу, сполоснул в озере и, наполнив котелок, вернулся к костру. Талия спала. Лошади просились на выгул, но Векс решил, что в этом «молоке» лучше всем держаться рядом.

– Уже утро? – Талия проснулась от фырканья лошадей или от запаха рыбы, исходящего от кипящего бульона.

– Может быть, и позднее, но пока туман не рассеется, мы не можем сделать и шагу.

– Как холодно. Надо принести еще веток, – она старалась сесть поближе к костру, но тот уже не грел, а все угли Векс сложил под котелок.

– Держи край веревки. Ее хватит до тех кустов, где я брал дрова вчера, – он привязал свой конец веревки к поясу и пошел в туман. Через три шага за ним словно навесили густую пелену. Если бы не веревка, он не знал бы где их лагерь.

– Векс, – Талия, видимо, тоже испугалась моментального исчезновения брата.

– Все хорошо, не беспокойся. Я ждал, когда ты проснешься, чтобы уйти в этот туман. Я тоже боюсь его, милая, так что можешь не считать себя трусом, – он даже хихикнул, а голос его был так близко, что Талии стало не по себе.

– Трусом? Да ни за что я не стану считать себя трусом, Векс. И я давно бы принесла дров, еще до того, как ты проснулся, – хохотнула она в ответ.

– Отчего же не принесла?

– Я спала. А ты мог привязать веревку к лошади, – пытаясь подзадорить брата, громко говорила Талия. Ей постоянно казалось, что он где-то очень далеко.

– Не кричи, иначе сюда соберутся все волки, которые есть в горах, – шепотом, но с полной серьезностью сказал брат. Она услышала, как он возится с ветками, но сказанное им уже нельзя было забыть! Волки!

– Здесь есть волки? – она вдруг, даже не поняв, что делает, начала шарить возле себя в поисках чего-то, чем можно было бы обороняться от ненавистных хищников, но нашла только два мешка.

– Конечно. Они специально шли за нами в гору, чтобы полакомиться твоим трусливым мясцом, – брат появился из тумана с широченной улыбкой и большой охапкой веток, которые стал ломать сразу, как уронил их на землю. Он торопился положить их на горячие угли, чтобы ни успели хоть чуточку подсохнуть и «схватиться» огнем.

– Значит, здесь нет волков? – Талия делала вид, что ее вовсе не беспокоит его хохот.

– А сама как думаешь? Ты хотела бы жить в этом «молоке»? Да здесь у них только пара часов на то, чтобы шкура высохла перед сном, а ночью снова туман. Ты видела тут хоть одного зайца или косулю?

– Если ты такой умный, то почему не предусмотрел всего? Мы могли бы выйти позже, и подняться сюда днем, а к вечеру уже достигли бы конца этого плато и начали спуск…

– Этот туман стоит здесь долго, Талия. Как только он начнет подниматься, мы сразу выйдем и поедем без единой остановки. Поэтому, ты должна быть готова в любой момент тронуться. Я напою лошадей, а ты снимай похлебку с огня, – он указал на котелок и принялся отвязывать лошадей. Когда он подошел с ними к воде, она с трудом различала лишь их хвосты. Да, брат и правда выбрал хорошее место: вода прямо перед ними, дрова прямо за ними.

Ели они молча и жадно. Каждая капля горячего ароматного бульона приносила телу тепло и жизнь. Почти разваренная рыба делала жидкость густоватой, и от этого особенно вкусной. Векс сказал сестре, что к обеду в сети хоть что-то да попадет, и перед выходом, если они успеют, у них будет еще один котелок.

Талия знала, что без хлеба или какой-то каши заглушить голод этим можно лишь на пару часов, но и этому была рада.

Сварить пойманную рыбу еще раз они не успели, потому что туман очень быстро начал подниматься, а по изумрудно-зеленой траве поползли лучики солнца, отчего она блестела и переливалась, будто в сказке.

– Талия, ты видишь, что там? – Векс стоял на коленях и смотрел под туманом над землей, словно под соседский забор.

– Это корова, Векс, – шепотом ответила Талия. Она тоже встала на колени и, наклонив голову набок, рассматривала пестрые ноги. – Если нам повезет, мы выпьем молока, брат, – она прижала указательный палец к губам и снова наклонилась под туман, стараясь не упустить из виду такой подарок судьбы.

Часть 3. Муж и жена

Стадо, которое они увидели, когда туман поднялся выше, было огромным. Голов триста, не меньше. Пара мальчишек лет тринадцати охотно одобрили просьбу Талии – разрешили подоить одну из них.

До первого города королевства Леминар оставались пара часов пути. Ненавистный Лескар, который раньше был Асмеей остался позади. Когда один из мальчишек сообщил, что они уже в Леминаре, Векс схватил Талию и, оторвав ее от земли, закружился со смехом.

– Но мы еще не в Димале, Векс, – Талия хотела бы засмеяться также громко и звонко, но получилось что-то вроде смешка над братом.

– Это не важно. Здесь никто не знает ни лорда Норстарма, ни его жену, хотя бы в лицо, – поставив ее на землю, прошептал Векс.

– Ладно, мы войдем в города Леминара? – Талия боялась теперь любого скопления людей, где в толпе ей виделись лица служанок лорда, его солдат и даже самого лорда.

– Да, нам нужно остановиться на пару дней, купить одежду, еду, чтобы больше не голодать в пути, питаясь от зайца до рыбы, – серьезно сказал Векс, стараясь успокоить сестру, но не увидел на ее лице даже тени облегчения.

Бедные домишки, окруженные засеянными полями, на которых жидкие всходы говорили, что дождя не было давно, начались уже в самом начале спуска. Он был настолько пологим, что можно было считать эти долины плато, но Талия видела сверху, что уклон все же есть.

Они не останавливались в деревне даже чтобы перекусить или купить еды. Векс обещал сразу по прибытии в большой город найти таверну, где они съедят по целой запеченной с чесноком рульке, по миске горячей овощной похлебки, а может, даже найдут хорошего эля, чтобы отметить окончание первой части своего пути.

Дороги здесь были сухими и пыльными. И как только мимо проезжала телега, приходилось поднимать край платка и прикрывать рот, чтобы песок потом не хрустел на зубах.

У города с небольшими каменными домами и единственной площадью, которая была и рынком, и местом для суда, не было названия. Все называли его так, как называется королевство – Леминар.

Эшафот в центре площади сейчас был занят детьми, устроившими на нем место для битвы на деревянных мечах. Телеги, нагруженные мешками, мелкой живностью, а также мясом, теснились, выбирая место для продажи получше. С окрестных деревень сюда ехали те, кому до большого города ехать было бессмысленно – не так уж и много товара имелось. Большинство здесь занимались земледелием.

Кувшины с прошлогодним вином стояли на телеге получше, да и народу возле нее было меньше всего. Мужчина с пышной рыжей бородой молча осматривал зевак, скорее всего, знал, что все привезенное купят хозяева трех таверн.

Талия спешилась первой – неприятно было торчать над становящейся все гуще толпой. Ей хотелось затеряться среди таких же, как были сейчас на ней, серых одежд.

– Одежду мы купим в лавке. Ты будешь моей женой. Лучше представиться купцами из Лескара, чтобы не погореть, если кто-то станет задавать вопросы, – тихо сказал Векс, неожиданно оказавшийся рядом.

– Как будто ты знаешь хоть что-то о купцах, – хмыкнула Талия.

– Знаю. Те, кто торгует лошадьми, рассказывали много. Я езжу с самого детства с лордом. Я слышал все их разговоры, – с долей гордости и обиды на сестру, ответил Векс.

– И зачем мы здесь? – продолжая оглядываться, всматриваясь в лица людей, спросила Талия.

– Хватит крутить головой. Ты будто ищешь кого-то, – одернул ее брат. – Здесь мы проездом. И едем мы в Лемис – самый большой город Леминара. Там я должен забрать жеребят, которые уже оплачены, – гордо добавил Векс. Помолчал немного, но не дождавшись вопроса от сестры, продолжил: – Так делают те, кто заранее платят за породу. Есть очереди на три, а то и четыре года вперед.

– Хорошо, – выдохнула Талия и снова осмотрелась, после чего получила локтем в бок от брата.

Таверна на другом конце города была маленькой и темной. Ставни на небольших окнах прикрыты, мухи, которые, скорее всего, жили здесь с первых дней весны и даже не пытались улететь, лениво обследовали корявые, грязные столы. Тощая кошка в углу мяукнула и было собралась подняться с грязной тряпки, но пятеро слепых еще котят подняли такой писк, что она обошла их и легла на другой бок.

– Я даже не сяду здесь, Векс, – Талия смотрела на окружающее ее убранство с отвращением. Подошва сапог прилипала к полу каждый раз, как она переминалась. Решив не рассматривать, на что наступила только что, она подняла голову к такому же грязному прилавку. Откинув занавеску, к ним вышел высокий и тучный мужчина. С занавески взлетело облако мух, и Талия почувствовала, как несколько, разлетаясь, коснулись ее лица.

– Вам чего? – мужчина с отекшим лицом смотрел на них с удивлением. На путников они походили мало. Больше на работяг, бродящих сейчас в межсезонье между деревнями в надежде найти хоть какой-то угол и работу, чтобы прокормиться до осени.

– Пообедать и комнату на одну ночь, – уверенно сказал Векс и Талия дернула его за рукав.

– Занято, – еще раз осмотрев их и, скорее всего, решив, что денег у них точно нет, ответил мужик и хотел уже было вернуться обратно за засаленную тряпку в дверном проеме. Но Векс ударил ладонью по деревянной столешнице между ними и, убрав ладонь, оставил три кругляша. Он дал столько денег, сколько им хватило бы на пару дней пути. Они могли бы ни в чем себе не отказывать, и есть от пуза.

– Придете, как закроется рынок. Найду комнату, – хозяин жадно сгреб монеты и крикнул в проем за занавеской: – Фарика, принеси похлебку, да пожирнее, свежего хлеба и лука, – потом посмотрел на нас и добавил: – Рулька будет вечером.