Проводник. Тень и туман

– Ага, – безрадостно ответил Женя.

Олег решил зря не тревожить голову Жени и отправился праздновать будущий приход сына. Воодушевлённый, он помчался в свой любимый ресторан, чтобы подсластить день кусочком яблочного пирога.

А Женя ещё около получаса сидел на кухне, провожая взглядом облака в небе через окно. Он тихо размышлял о своём детстве и об отце, который всегда был строг к нему и сильно не проявлял к нему родительских чувств. Больно ему не было. Больше было жалко этого человека, который так и не сумел справиться со своим характером. Решив, что почтить память отца всё-таки стоит, он взял в руки смартфон и купил билеты.

Глава 4. Прошлое в настоящем.

Две пересадки самолётом и один автобус. Женя добрался до административного центра района, а именно – города Биксы. Раньше город напоминал большой базар. По центральной улице слева и справа стояли два рынка: один большой, где продавали всё, от овощей и фруктов до мебели, а второй – вещевой. Здесь же были все конторы и агентства различного назначения. Теперь же всё застроилось, и от прежнего колорита остался только продуктовый рынок. Здесь и там втискивались ПВЗ маркетплейсов, сетевые магазины и кофейни. Из-за трудностей с транспортом в его родном посёлке Женя решил взять машину в аренду, пока он пребывал в городе. Но, увы, каким бы ни был Бикса городом, выбор тут был невелик. Авто ему было нужно на долгий срок, поэтому он искал наиболее выгодный вариант. В итоге, остановившись на Volkswagen Polo 2018 года выпуска в белом цвете, он частично оплатил аренду и отправился в посёлок.

Дорога до дома была недолгой, в тридцати пяти минутах от города стоял Петропавловский, утопавший со всех сторон в полях и лесах. Это был пригород, разделивший свои улицы рекой, трассой федерального назначения и дачами, которые, к слову, находились в центре. Поля местности засеивали пшеницей, подсолнухами и кукурузой, от этого вид села часто менялся.

Улица Жени располагалась за железнодорожным переездом, она была как будто отрезана от основных. Въехав, он едва узнал её. Пролесок у дороги вырубили, река обмелела, а маленькое болото у речки высохло. Некоторые домики уже осели и осыпались, другие, наоборот, выросли и окрепли, у всех высокие заборы и лающие собаки. Можно было подумать, что здесь практически никто не живёт, если бы не мужички с длинными лестницами, чтобы карабкаться на высокие деревья, дабы сорвать омелу, и бабушка с внуком у площадки. Площадки, кстати, раньше тоже не было.

Он проехал два первых дома и остановился. Перед ним стояло знакомое строение, заросшее ярым сорняком. Разрослась такая бузина, что окон было почти не видно. На железном заборе отколупывалась старая краска, сам же забор уже кое-где погнулся от перепада температур. Женя долго ещё сидел в машине, не решаясь выйти. Он наблюдал за выводком гусыни. Маленькие гусята, выстроившись в линию, брели за матерью, иногда сталкиваясь друг с другом. Ему стало так интересно, что он проследил за ними до самого конца улицы, которая упиралась в пруд. Только потом он покинул авто, отринув детские страхи, и направился к калитке. Просунув руку между решёток и подняв затвор, он вошёл во двор.

– Благо дорожка не заросла, – заметил он.

Сам дом был не так стар. Отец Жени при жизни сам его отстроил и отделал: белый блок и обычные пластиковые окна. Без изысков, но тёплый и уютный. С большой мансардой, где была его личная комната, с деревянной верандой, переходящей в кухню, и, конечно, гараж, где практически всё время отец проводил с ним, обучая азам ремонта автомобилей и мотоцикла «Урал». Как же он тогда сопротивлялся, ведь хотел заниматься другим.

– Так, ключ должен быть где-то здесь, – ковыряясь под деревянным порогом, произнёс он. – Ага, нашёл.

Женя открыл входную дверь и зашёл в прихожую. Повеяло спёртым запахом сырости. Пробежавшись по дому, он открыл все окна и включил отопление, чтобы хоть немного нагреть дом. Когда он зашёл в свою бывшую комнату, то удивился тому, что всё осталось на своём месте: полутороспальная кровать с жёстким матрацем, укрытая мягким цветастым пледом, небольшой платяной шкаф с покосившейся дверцей, деревянные полки, аккуратно прибитые над кроватью, и плакат с группой «Сплин» на стене. Только школьные рисунки Жени были упакованы в пластиковый контейнер. И он понял, чьих это рук дело.

Около получаса он бродил по дому, а после вышел на улицу и направился к одной из соседок, которая присматривала за отцом и время от времени помогала ему с бытовыми вопросами.

– Ирина Викторовна, добрый день! – поприветствовал он соседку, копающуюся в клумбе с отцвётшими тюльпанами.

– Да, здравствуйте, – удивлённо ответила она.

– Не узнали?

– Нет, – её глаза расширились от ещё большего удивления.

– Сына Степана Ткаченко не помните?

– О, да ладно, так это ты! Женька! – взбудоражилась она.

– Всё правильно. Только приехал и сразу к Вам.

– Ну, ничего себе, – довольно улыбнулась она. – Это ты к отцу приехал на могилку? Мы ж его похоронили не так давно, царство ему небесное.

– Да, я знаю, поэтому и приехал. Расскажите мне, как тут он жил?

– Заходи, пошли чаю попьём.

Женщина провела Женю через квадратный коридорчик и посадила на кухне за маленьким деревянным столом. Потом достала из серванта большой фарфоровый чайник с петриковской росписью и такие же кружки. Заварила крепкий чай и подогрела вчерашние пирожки с печенью.

– Ну, как ты поживаешь в своём холодном городе? – поинтересовалась она.

– Временами тяжко, – вздохнув, ответил Женя.

– Так же рисуешь?

– Я? Нет. Ирина Викторовна, скажите, где отец похоронен?

– Ах, да, да, рядом с матерью. Всё-таки выбили там место. Ты знаешь, Женька, он тебя вспоминал частенько.

– Меня? Вспоминал? – растерялся он.

– Да! А что такого? Да вы как два упрямых барана, ей-богу! Говорю, ну, найди его номер, позвони ему, нет, говорит: «Чего я ему звонить должен? Буду нужен, сам позвонит». Я ему объясняю, что хоть дал бы знать, что он на тебя не брякнет, он же упёртый, сам знаешь. Но хранил все твои рисуночки.

– Вот интересно…

– Да куда там. При жизни так и не усмирил свою гордыню. Так бы хоть тебя напоследок увидел.

– Ну, что сделано, то сделано.

Чай был и правда крепким, и Женя, не допив половину кружки, ушёл из дома гостеприимной соседки после долгой светской беседы, чтобы увидеть могилу матери и отца.

Заехав в цветочный магазин, он направился на кладбище. В таких местах ему было более чем неловко. Он чувствовал, что они угнетают его и как будто высасывают часть души. Да ещё на машине туда не доберёшься. Чтобы попасть на кладбище, нужно было оставить машину возле железной дороги, перейти её, преодолеть мост над рекой, обойти два больших дуба и пройти по небольшому полю. Подходя к забору, Женя наткнулся на старика, одетого очень легко для весенней погоды, но прошёл мимо, делая вид, что не заметил его. По дороге он встретил двух женщин и девочку с большими розовыми бантами, но также прошёл мимо. У могилы матери лежали старые искусственные цветы, но сорняки были удалены относительно недавно, что обрадовало Женю. Чуть поодаль стояла свежая могила отца. Установили только крест с табличкой, где были выбиты данные о нём. Женя убрал старые цветы у матери, разложил новые, стряхнул рукой пыль с гранитного памятника и обратился к отцу:

– Вот кто знал, что так всё будет? Я даже и не думал, что время так быстро пробежит. Сейчас я не могу ничего сказать, вернее, не знаю, что чувствую.

Женя ещё немного помолчал, стоя рядом с крестом отца, и ушёл прочь, минуя ворчащую бабку, которая сетовала на всех: «Ходят и ходят тут! Работать мне мешают! Бездельники!». Но Женя всё так же шагал по узкой тропинке, не обращая внимания на жителей этого места.

Дома он успел поужинать тем, что привёз с собой, когда добирался до города на автобусе. А потом лёг спать в своей старой комнате под немного пыльным одеялом. Уже ночью, во сне, он снова увидел отца, который звал за собой. Женя, поняв, что тот делает, крикнул ему:

– Нет, за тобой я не пойду!

Но затем проснулся около пяти и, укутавшись одеялом, снова лёг спать.

Утро было солнечное. Женя неспешно открыл глаза, немного отдохнул в тёплой постели, быстро позавтракал остатками ужина и отправился в местный магазин за продуктами. А когда вернулся домой, то принялся расчищать отросшую бузину перед домом. Убирая сорняк за сорняком, он откопал мамины розы с кучей лепестков – те, которые пахнут на весь двор. А когда мать варила из них варенье, все тотчас же по несколько раз пробовали его на сахар. Аккуратно вычистив всю клумбу, он отправился разгребать задний двор. Там травы было не меньше. Однако Женя так увлёкся этим процессом, что пропустил обед, и дальше уже начинало темнеть. Собрав кучи в конец огорода, он пошёл в дом. Отужинав готовой копчёной курицей с салатом из моркови, он улёгся в кровать без задних ног. На удивление, он проспал всю ночь, а утром, встав с кровати, понял, что его руки обрели небывалую тяжесть, словно к ним привязали пару двадцатикилограммовых гантелей. Ещё два дня он провёл неспешно, подмазывая потолок после дождя и перебирая старые вещи в подвале.

Утром, к назначенному времени, он отправился к нотариусу для оглашения завещания. Снова оказавшись в центре города Бикса, он не мог найти на нужном доме вывеску с указанием нотариуса, а когда нашёл, опоздал почти на полчаса.

– Добрый день, я Ткаченко Евгений, – обратился он к нотариусу, сидящей за большим столом в маленькой комнате.

– Здравствуйте, сейчас найду все документы для подписи, – со спокойным лицом сказала она и стала копошиться в папке, к слову, не заметив его опоздания.

– А я один вступаю в наследство? Он больше никого не вписал в документ?

– Сейчас глянем, – тихо произнесла она. – Нет, только Вы. Так, подпись здесь и здесь, – ткнула ручкой женщина. – Позже прочтёте все условия.

– А что завещано, хоть дайте гляну, – негодовал он.

– Так, вот здесь абзац читайте, – с уставшим видом ответила она.

– «Я, Ткаченко Андрей Платонович, завещаю…» – читал Женя. – Так, так, а вот, нашёл: дом и мотоцикл. Всё понял, остальное прочту позже, – съязвил он.

Женщина скупо отреагировала, качнув головой. Её серьёзное лицо переходило в недовольное и обратно, говоря гостю, что она очень занятой и важный человек.

Всё прошло довольно быстро. Поставив подписи, он забрал все документы и отправился на местный рынок. Всё находилось рядом, поэтому идти было недалеко.

На сам рынок можно было войти через главные ворота на северной стороне и птичий рынок на южной. Женя прошёл через главные ворота, по обе стороны от которых стояли столовые и чебуречные ещё с девяностых годов. Там же располагались палатки с одеждой, а далее – с хлебобулочной продукцией и разнообразными сладостями. С главной дороги можно было повернуть налево и попасть в мясной отдел, где напротив стояли игрушки со школьной одеждой, а сбоку – магазинчики с хозтоварами. И в самом центре, скажем, в сердце этого рынка, была большая крытая территория с прилавками. Там сидели торгаши, занимающиеся фруктами и овощами.

Женя походил по рядам, чтобы прицениться. Как человек, проживший в деревне довольно продолжительное время, он знал, как торговаться и выбирать необходимые продукты. Скинув пятьдесят четыре рубля с помидоров, забрав последние огурцы и капусту по хорошей цене, он уже направился к выходу, когда его взгляд упал на добротную клубнику, которую продавала приятная с виду женщина с яркой косынкой на голове.

– Почём клубника? – спросил он её.

– Да по триста отдаю.

– А давайте полкило.

Женщина с нисходящей улыбкой набрала ему ягоду и мягкой рукой взяла необходимую сумму.

– Хорошая на вид такая, – заметил Женя, взглянув в пакет.

– Так своя, приходите ещё, я сейчас каждый день собираю и привожу.

– О, спасибо, буду знать.

Женя схватил пакет и отправился к выходу. Всю дорогу он наслаждался запахом свежей ягоды. А уже дома, не выдержав приятных ароматов, съел весь пакет и был этим доволен. После обеда он походил по двору в поисках объектов, нуждающихся в ремонте, а в доме поправил дверь в кладовую.

Единственное место, которое он ещё не посещал, был гараж, где отец с утра до ночи заставлял его разбирать и собирать мотоцикл, чтобы тот стал настоящим мужчиной. Однако это привело к тому, что Женя стал не переносить двухколёсные средства передвижения. Но посмотреть на вещь, которая тысячу раз была предметом ссор, ему стало любопытно, ведь, ко всему прочему, мотоцикл был передан ему по наследству, и этого он так и не понял.

Когда он зашёл в гараж, ему стало холодно. В углу большого помещения лежали коробки с его вещами, стеклянными банками и прочими мелочами, по левой и правой сторонам стояли стеллажи с инструментами и запчастями, а в центре, накрытый тёмным чехлом, располагался тот самый «Урал».

Женя откинул чехол, обошёл мотоцикл, осмотрев его вдоль и поперёк, вернул чехол на место и ушёл. Ему особенно не хотелось вспоминать минуты, которые казались часами, проведёнными рядом с этим агрегатом, поэтому он вышел из дома и отправился на разведку по деревне.

Оказавшись на улице, он прошёлся от дома к полю, мимо синего трансформатора, а после вернулся и направился в глубь улицы. У красного забора, где раньше жила его одноклассница, он заметил парня, который занимался ремонтом машины, а рядом лежал мотоцикл, предназначенный для мотоспорта.

– И тут «мотек», – подумал он.

Молодой парень сидел на корточках и что-то рассматривал у лонжерона.

– Добрый вечер, молодой человек, – подойдя к парню, произнёс Женя.

– Здрасьте! – недоумевающе ответил парень.

– А не знаете ли Вы Настю Сколкину? – спросил Женя.

– Ну да, это же сестра моя, – утопив подбородок в шею, ответил он.

– Даня? – удивлённо спросил Женя.

– Да, это я.

– А ты не узнаешь? Я Женя Ткаченко.

– А, да ладно?! – с выпученными глазами вскрикнул сосед и принялся жать руку Жене.

– Да, да. Ты ж малым таким был, когда я уехал. Теперь парень какой взрослый!

– Расту, ничего не поделать, – улыбнулся Даниил.

– А Настя где? Здесь живёт?

– Неа, она как замуж вышла, так ближе к школе перебралась жить.

– Зачем ближе к школе? Она же её ненавидела, – засмеялся он.

– Чтобы детям далеко ходить не пришлось, как ей.

– У неё уже и дети?

– Ну да, двое. Аринка и Петя.

– Вот время пролетело, все с семьями, да с детьми, – немного грустно произнёс Женя.

– Так и есть. Это ты ж весь бурьян убрал у дома?

– Ага, все заметили?

– А мы думали, уже купили его, порядок наводят.

– Да куда там. Так, а где вся молодёжь?

– Так это… В центре гуляет.

– Ну, ничего не изменилось. А ты чего не гуляешь там?

– У меня работа стоит, надо заканчивать.

– Серьёзный парень. Ладно, не отвлекаю, – Женя пожал руку Дане и ушёл домой.

Когда стемнело и за окном уже мерцали звёзды, он решил заняться тем, чем не занимался очень долгое время, и заодно проверить, помнит ли его рука форму карандаша. Весь вечер он сидел и вырисовывал выдуманных существ, а после уснул на диване в гостиной, завёрнутый в свою толстовку.

В 4:33 его снова разбудил отец, он стоял у комода и тыкал пальцем в него. Женю это разозлило, поэтому он встал и поднялся в свою комнату.

Глава 5. Старые новые друзья.

Грохот. Женя подпрыгнул в кровати, не поняв, откуда звук. Когда шум повторился, он понял, что кто-то долбит в калитку. Он посмотрел на часы – время подходило к десяти. Завернувшись в одеяло, он вышел во двор. С крыльца одним глазом он увидел у двери мужчину крепкого телосложения. Тот стоял у забора, оперевшись одной рукой о столб, а другой барабанил по калитке.

– Ты кто? – крикнул ему Женя.

– О, Жека! – радостно воскликнул тот. – Выходи!

Женя, запутавшись в одеяле, попытался выйти к нему, но упал.

– Да, ёпте!

– Ты там жив?

– Вроде.

– Тогда выходи.

Он встал, отряхнулся и пошёл открывать гостю калитку.

– Здорово, Жека! – протянул ему руку мужчина.

– Очень приятно.

– Ты чё, не узнал? Это ж я, Витя, – удивился он.

– Витя. Очень приятно, – он продолжал диалог с удивлением.

– Так, такие дела на сухую не решаются, – сказал гость и достал из пакета коньяк «Лезгинка», явно палёный.

– Аааа, Витёк! Без бутылки не узнал бы. Проходи.

– Вот так бы и сразу.

Они вошли в дом. Витя уселся за стол и стал открывать стеклянную тару, пока Женя тихо зевал напротив, подав ему подходящую посуду.

– А ты чё, не будешь? – поинтересовался гость.

– Не, ты чего? Утро же! Я даже зубы ещё не чистил.

– Ай, ну тебя! Мне больше достанется, – принялся он разливать жидкость по стопкам.

– Я ж не буду, сказал.

– Ай, привычка.

– Хорошие у тебя привычки. Откуда узнал, что я здесь? – ещё больше укутавшись в одеяло, спросил Женя.

– Да Данька растрепал. Говорил, Женька приехал, сёстрин одноклассник, художник который. Ну я и сразу понял, – выпил он первую рюмку.

– Ааа, тогда ясно. Быстро получилось. Как ты сам? Чем занимаешься?

– Да я на тракторе гоняю по полям нашим. То вскопаю, то посею. Короче, работа есть, – опрокинул он вторую рюмку.

– Женат?

– Это да, когда женился, не думал, что женщина может быть такой злючкой.

– Может, есть повод? – ехидно ответил Женя.

Гость задумался, упёршись взглядом в потолок, и махнул рукой.

– Да нет. Слушай, пошли сегодня в центр? Там же кафешка есть, знакомые все будут. Сядем, посидим, вспомним годы прошлые.

– А кто там будет?

– Миха, я, Сергеич и девчонки.

– Да я не против. Когда собираетесь?

– Часов в восемь уже все там.

– Тогда до вечера, – решил спровадить Женя Витька.

– Ладно, пойду. Выходной всё-таки, надо ещё к кому-нибудь сходить.

– Давай, давай, – выпроваживал его хозяин.

Женя, проводив старого знакомого до двери, сел завтракать. Он заварил себе  чёрный чай и сделал хлеб с маслом, как в детстве. Как в детстве, потому что ничего другого в холодильнике и не было. А после побежал заниматься домом, перед этим созвонившись со своей галеристкой, которая распереживалась из-за его отсутствия и впервые не знала, что делать с новой выставкой. Но Женя быстро её успокоил, дав понять, что в последнее время некоторые организационные моменты решались без его прямого участия. Эля, облегчённо вздохнув, отблагодарила своего «наместника» за своевременную поддержку и с боем отправилась защищать честь галереи.

Наступил вечер. Женя всё-таки решился встретиться со своими старыми друзьями и приступил к сборам. Он накинул новую рубашку, которую привёз из Испании, но так ни разу и не надел, натянул светлые джинсы и нацепил позолоченные часы на правую руку. А после сел в машину и поехал в кафе.

Та самая кафешка располагалась возле клуба, где развлекалась местная молодёжь. Клубом называли большое кирпичное здание, в котором дневали и ночевали: сельская библиотека, концертный зал, несколько танцевальных залов, когда-то существовавший ресторан и, наконец, площадка для клубных танцев. Грубо говоря, сюда днём ходили читать и учиться искусству, а вечером – напиваться и танцевать. В отрочестве Женя частенько ходил в этот клуб со знакомыми и друзьями. Каждые выходные здесь устраивались дискотеки с тем самым диско-шаром, где с восьми и до одиннадцати звучали топовые хиты. Девочки ждали медленную музыку, чтобы мальчики их пригласили на танец. А мальчики чаще стояли в сторонке и смотрели на девочек. Так как распивать спиртное в помещении было нельзя, все покупали в ларьках алкоголь по вкусу и шли на задний двор, чтобы влить в себя горючее и накуриться как следует, а после отправлялись плясать. Не все, конечно, так делали, но большинству эта схема была по вкусу.

В кафе направлялись люди, которые могли себе это позволить. Чтобы расслабиться любым способом, включавшим в себя почти те же действия, но наоборот: сначала прийти, сесть, потом потанцевать, а далее выпить и накуриться. Петропавловский народ больше ничем не мог себя развлечь, или не хотел – кто его знает.

Женя подъехал к белому зданию, именуемому «Вкусно», где на летней террасе были расставлены большие железные зонты синего цвета, а под ними – столы из металла и стекла с табуретками разного посола: какие-то с металлическими ножками и мягкой сидушкой, какие-то пластиковые с надписями известных газировок. Всё это эклектическое великолепие было огорожено плетёнкой с искусственными полевыми цветами. За одним из таких столиков уже сидел Витёк со своей компанией.

Когда Женя подошёл, Витя сразу поднялся, чтобы поприветствовать его. В то время как остальные некоторое время сидели в ступоре, пытаясь разглядеть его наружность. А когда поняли, кто это, то разом встали со своих мест.

– Жека, приветствую! – протяжным голосом произнёс мужчина в светлой рубашке приятной внешности.

– Миша! Рад видеть, – ответил Женя.

Он и правда был рад его видеть. Ещё в школьные годы парень отличался простотой и не конфликтным поведением. Прежде чем сказать, он долго раздумывал, поэтому одноклассники его называли «шахматистом».

– Здорово, Да Винчи! – крепко сжимая руку, сказал второй мужчина, одетый в майку, которую принято называть борцовкой.

– И тебе привет, Сергеич, – с лёгкой ухмылкой ответил Женя.

В прошлом Пётр Сергеевич был лютым задирой, из-за чего вся компания встревала во всякого рода приключения. Тогда Женя и сам бунтовал, поэтому они сошлись на общих интересах.

– О, кажется, я знаю эту девушку! Мария, Вы ли это? – обратился он к даме со светлыми волосами.

– И почему ко мне на Вы? – возмутилась она. – Так давно тебя не видела, а ты такой симпатичный стал.

– А раньше был страшным, хочешь сказать?

– Ну что ты придумываешь? – покраснела она. – Женя, это моя подруга Аня, она одинока, если что, – заискивающе добавила она.

– Очень приятно, – ответила тёмноволосая девушка в короткой юбке.

– И мне.

– Садись, вино или коньяк? Давай рассказывай. Как дела? Почему вернулся? – обратился к нему  Пётр.

– Ну, как сказать…

– Так и говори, – перебил его Сергеич и засмеялся.

– Отец ведь умер, – продолжил Женя.

Все сидящие за столом стали охать и соболезновать ему.

– Да, кажется, время пришло. Ничего не поделаешь, – отстранённо произнёс он. – Сейчас потихоньку разгребаю по дому все дела, а после уже обратно в Нижний поеду.

– Ты же знаешь, эта ведьма Зыкина вечно воевала с твоим отцом! Может, она и виновата, – встрепенулась Маша.

– Ой, ну не начинайте, что за глупости? – сморщив нос, ответил Женя.

– Да знаешь, я тут много чего уже повидал. Так что, возможно, это и правда. Как-то вечером шёл я по дороге под «железкой», темень такая была, холодно, и тут слышу резкий звук, поднимаю глаза на верх, а на «железке» мужик идёт со свиньей. Я обернулся и снова посмотрел наверх, а там нет никого. Вот и пойми, что это было, – закончил рассказ Витя.

– Ты ещё и накатил тем вечером, я уверен, – ответил Миша.

– Не, тогда я в завязке был. Трезв как стёклышко! – отрицал Витя.

– Так это твой сосед был с женой, – пошутил Петя, и все рассмеялись.

– Ой, короче, сейчас начнёте, – заёрзал Витя.

– Не, ну про свиней я ещё не слышал, – высказался Пётр Сергеич.

– Женя, а ты чем занимался у себя в городе? Я слышала, магазин какой-то купил, три раза разводился, – поинтересовалась Мария.

– Хм, купил, говоришь, и развёлся. Интересно, как-то быстро такая информация разносится. Да не покупал я ничего, открыл с другом свою галерею и продаю работы местных и не очень художников. А по поводу развёлся, я и женат не был ни разу, – разложил Женя.

– Да ладно? Вот баламуты! Лишь бы оболгать кого-нибудь ради сплетни! – негодовала Маша.

Старые друзья ещё долго беседовали, смеясь и потягивая алкоголь. А Женя сидел и наслаждался общением, которого, как ему казалось, иногда не хватало. Такого простого и беззаботного. В тот момент его накрывали эмоции, ему хотелось всё рассказать и узнать, как живут его бывшие одноклассники. На лицах его товарищей читалось тоже самое. Но когда за Витей пришла рассерженная жена, а Марии начали названивать дети, все поняли, что пора расходиться.

Глава 6. Лотос среди камышей.

Уже утром на телефон Жени начали поступать сообщения от Маши, в которых она практически требовала позвонить её подруге Ане и позвать её на свидание. Прошлым вечером Анна смущённо поглядывала на него, давая понять, что он ей симпатичен. Женя это подметил, но в тот момент ему хотелось совсем другого. Дом требовал наведения порядка, поэтому ни о каких свиданиях он и не думал. «Женя, напиши или позвони Аньке!» – это сообщение он получил ещё через два дня. И тогда он понял, что отделаться от Маши не удастся, и решился позвонить и договориться о встрече с девушкой. Уже вечером, после кропотливой работы  с ремонтом в ванной, Женя заехал за Аней. Она ждала его в коротком синем платье и на высоких каблуках, её чёрные ровные волосы спускались до пояса, а длинные ногти, кажется, виднелись бы ему даже с конца улицы. Когда она села в машину, повеяло приторным цветочным ароматом. Женя опустил окна от душного запаха, и они двинулись в город. Там был небольшой парк, где можно спокойно погулять. Территория парка была не значительна. Наряду с цветочной аллеей стояли кафе и несколько детских аттракционов. Всё это располагалось напротив Дома культуры, поэтому в выходные вечера там было довольно шумно. Обычно люди в возрасте сидели у фонтана, а подростки забивались в глубь парковой зоны, где, сидя на лавочках и пряча алкоголь, громко общались между собой.