Проклятая. Арена

– Во время боя, кажется. Надо у Цорша спросить, он лучше знает.

– Вызови его.

Раздались шаги, видимо, Кайтер ушел. Мира попыталась открыть глаза, и яркий белый свет ударил по ним, ослепляя.

– Состояние? – грубо потребовал Арош, заметив ее попытки.

– Не надо со мной так разговаривать, – внутри что-то надломилось от его интонации, и из глаз покатились слезы. Мира даже руки поднять не смогла, чтобы спрятать лицо.

– Эй, ты чего? – Арош взволнованно провел над ней сканером. – Где болит?

– Везде.

Она наконец смогла пошевелиться и перевернулась на бок, отворачиваясь от врача и поджимая под себя колени, обхватив их руками. Уткнув в них лицо, Мира пыталась перестать плакать, но все было тщетно. Слезы градом катились по щекам, горькой солью оседая на губах.

– Ты истощена, – Арош что-то вколол ей в плечо и куда-то отошел. – Пара дней отдыха, и будешь здорова.

– Какого отдыха? – всхлипнула Мира, задыхаясь от слез. – Я боюсь. Боюсь спать. Боюсь возвращаться в ту квартиру. Боюсь Рея. А ведь я ничего не сделала! Я не виновата в том, что его отец заболел!

– Мира, он знает, – Арош погладил ее по плечу, пытаясь успокоить, но добился абсолютно противоположного эффекта. Она закусила губу, чтобы не разреветься в голос. – Просто ему сейчас нелегко. Ты должна понимать.

– Я пытаюсь, но он… Он… Он только наказывает меня, лишает всего.

– Я поговорю с ним, – неожиданно раздался голос Гора.

Мира вздрогнула и размазала слезы по лицу, зная, что его они раздражали. Злить старшего помощника не хотелось, особенно учитывая, что друзей у нее здесь не было. Несмотря на то, что между ними всеми установились нейтральные отношения, Мира больше не могла доверять никому на этой планете, кроме Руж, но веспа была далеко и заперта большую часть времени.

– Не надо. Он опять сорвется.

– Нет. Цорш, мне нужен официальный запрос.

– Командир? – Мира удивленно приподнялась на кровати и уставилась на Старших с «Неуловимого», заполонивших ее палату. То, что она находилась в больнице, она уже поняла.

– Выглядишь ужасно, – хмыкнул Цорш, окидывая ее тяжелым оценивающим взглядом, и протянул планшет Гору. – У меня уже давно все готово, но Одоран сказал переждать.

– Некуда тянуть. Когда собрание проведем? – Гор быстро пролистал текст.

– Да хоть сейчас, – Арош снял перчатки и бросил их в утилизационный контейнер. – Кого не хватает? Сет и Одоран, вызовите их, – он отдал распоряжение медсестре, которая тут же убежала, и обернулся к замершей и боящейся дышать Мире. – С завтрашнего дня будешь летать.

Она шокированно кивнула. Быстро же они решили вопрос – всего-то надо было сознание потерять и расплакаться. Знала бы, уже давно устроила представление. Хотя увидеть то, что они все переживали за нее, оказалось неожиданно. И приятно. Возможно, она была неправа, решив, что была безразлична им. Будь это так, они бы не собрались в ее палате.

Сердце взволнованно заколотилось, и тепло растеклось по телу. Мира едва не подпрыгнула на месте, предвкушая, как сольется с Руж, поднимется в небо и ощутит мир во всех красках. Почувствует биение сильного веспиного сердца, почувствует единение с роем, пусть и в лице единственной веспы. Почувствует себя любимой и сможет поделиться своей любовью в ответ.

***

Как и обещал Арош, следующим утром Тод забрал Миру из больницы и отвез на летное поле, где в нетерпении суетилась Руж, забавляя остальных из их команды. Конечно, Цорш не мог позволить им просто так насладиться полетом, обязательно нужно было свести все к тренировке. Мира поморщилась, но ничего говорить не стала. Она понимала, что все это они делали ради нее, ради того, чтобы она стала лучшим пилотом, чтобы смогла найти свое место в клане.

Руж коснулась ее раскрытых ладоней, и Мира едва не задохнулась от дикого задора и волнения. Слияние прошло мгновенно – организм нуждался в нем, как в воздухе. Уже через минуту Руж устремилась в глубокое синее небо, скрипя на всю округу и распугивая тренирующиеся в воздухе перехватчики.

Мира радовалась, как дитя в конфетной лавке, наслаждаясь слиянием и полетом с веспой. Ей безумно этого не хватало! Все проблемы стали казаться незначительными. Руж дарила тепло поддержки, делилась любовью и заверяла, что все будет хорошо. Что бы ни случилось, они всегда будут друг у друга, и никто не сможет разлучить их.

Вокруг них появилась пятерка, и тренировка началась, забирая всю эйфорию от свободного полета. Жаловаться Мира и не думала. Она с удовольствием влилась в рутину работы, которая была гораздо приятней, чем спарринги с солдатами.

Вечером с летного поля ее забрал Кайтер и отвез в клинику к Арошу, где ее снова подключили к датчикам и оставили на ночь. Мира лежала на койке и отстраненно смотрела в окно перед собой. За приоткрытыми жалюзи горел разноцветными огнями город, по трассам несся поток машин, со шпилей то и дело взмывали корабли.

Из окна спальни в квартире Рея был виден парк. Если бы не ситуация, в которой они оказались, Мира наслаждалась бы красивым видом, а так она каждую ночь смотрела на лес и озеро, боясь пошевелиться, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Рей не был с ней груб, никогда не поднимал на нее руку и не повышал голос, но он был безгранично холоден и безразличен. Его ледяные глаза цвета лимерийского леса не выражали абсолютно ничего, словно смотрели сквозь нее. В какой-то момент Мира потеряла его и боялась, что больше не сможет вернуть.

Сердце сковало льдом, и горечь задушила. На глаза набежали слезы, и Мира зажмурилась, чтобы снова не разреветься. Она все еще любила Рея, но только ее любви на двоих не хватит.

Дверь тихо скользнула в сторону, и кто-то вошел в палату. Мира выровняла дыхание и притворилась спящей. Она не хотела ни с кем разговаривать. У нее не было на это моральных сил.

Неожиданно щеки коснулась до боли знакомая ладонь, и пальцы нежно очертили скулу, стирая мокрую дорожку слез. Горячее дыхание обожгло плечо с татуировкой, и Рей нежно коснулся его губами.

– Прости меня, милая, – едва слышно прошептал он и осторожно погладил ее волосы, как если бы боялся разбудить.

Рей уткнулся носом в ее висок, глубоко вдыхая. Скользнув губами по ее уху, он отстранился. Раздались удаляющиеся шаги. Дверь снова зашуршала, и Мира знала, что он ушел.

Она села на койке и потерянно уставилась в полумрак палаты. Слезы лились по щекам, и рыдания разрывали грудь, но Мира зажала рот ладонью, заставляя себя быть тихой.

Рея не должно было быть здесь. Он уехал два дня назад куда-то по делам клана, если верить тому, что обсуждала охрана. Его не должно было быть в столице до конца недели. Он вернулся раньше. Из-за нее?

Мира обхватила себя руками и уткнулась лбом в колени, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Столько, сколько в последнее время, она никогда не плакала в своей жизни. Рей сумел сломить ее – он заставил полюбить себя, а потом практически уничтожил, когда перестал обращать на нее внимание.

Вот только это было не совсем так. Она все еще значила что-то для него? Иначе он не пришел бы к ней в больницу, не был так нежен и осторожен. Не назвал бы ее «милой».

Мира зажмурилась и закусила одеяло, чтобы не разреветься в голос. Рей все еще любил ее? К сожалению, она не знала ответа на этот вопрос, а своему сердцу Мира больше не верила.

***

Рей прислонился спиной к закрывшейся двери в палату, где спала его девушка. Сжав кулаки до боли в пальцах, он медленно выдохнул. Сердце громыхало так громко, что Рей не удивился бы, если бы сработали какие-нибудь из медицинских датчиков.

Он довел Миру до истощения и нервного срыва. Превратил ее жизнь в кошмар наяву.

И ненавидел себя за это.

– Что ты здесь делаешь? – грубо спросил Арош, останавливаясь перед ним.

– Как она себя чувствует? – Рей поднял голову, игнорируя его интонацию.

– Она бы чувствовала себя лучше, если бы не была твоей девушкой.

Рей поморщился, но ничего не ответил на явный вызов. Арош был прав. То, что Рей не мог справиться с собственными проблемами, не оправдывало его поведения по отношению к той, кто любила его. По крайней мере, он очень надеялся, что это все еще было так. Хотя он не стал бы ее винить, если бы Мира действительно возненавидела его за все произошедшее.

Арош махнул рукой, приглашая следовать за собой. Рей оттолкнулся от двери и пошел за другом. В этот час клиника была тиха, только несколько медсестер на посту у лифтов о чем-то тихо переговаривались. Судя по тому, что Арош все еще был здесь, домой этой ночью он не собирался.

– Ты ведь уехал из столицы, – Арош открыл дверь, первым входя в кабинет главного врача клиники, коим и являлся.

– Я вернулся, – пожал плечами Рей, садясь на диван. – Кайтер позвонил.

– У Миры сильное истощение, – Арош громко стукнул бокалами по низкому столику и поставил рядом бутылку с крепким алкоголем. – Сегодня она летала с Руж. После слияния ее физические показатели вернулись в норму. Но основная проблема заключается не в этом.

– Я знаю, – скривился Рей и отвернулся к окну.

От алкоголя он отказался. Он и так слишком много пил в последнее время.

Когда Рей вернулся в квартиру и увидел руины, в которые его жилье превратилось после его пьяной вспышки, он возненавидел себя. Он даже не помнил, как громил мебель и стены. Гор заверил его, что он не тронул Миру. Тем не менее, она стала избегать его, и Рей ее не винил.

Каждый раз, когда он возвращался домой с тех пор, Мира уходила в спальню и сидела там, не издавая ни звука. Каждый раз, когда он ложился спать рядом с ней, она напрягалась и дышала так тихо, словно боялась спровоцировать его. Рей ее не трогал, даже не пытался. Ему было тошно от себя самого. Так что он стал проводить как можно меньше времени дома, чтобы не нервировать девушку еще больше.

Теперь Арош настоял на том, чтобы она осталась у него в клинике, и Рей не пытался спорить. Он понимал, что не может дать Мире того, что она хочет – сейчас он не доверял самому себе. Рей также понимал, что не может отпустить ее – он любил ее и не мог потерять еще и ее.

– Я отправил запрос, – нарушил тишину Арош. – Твоего отца перевезут сюда завтра утром. Мне жаль, Рей.

Он кивнул и зажмурился. Пальцы вонзились в колени, как если бы это могло уменьшить боль, разрывающую сердце.

Отец умирал.

Больше ничего не помогало. Никакие лекарства не могли отсрочить конец. Кьёр доживал последние дни, и Рей просто не мог справиться с этим.

Еще и проблемы в клане навалились на него так, как если бы у него и без этого было мало обязанностей. Если бы не Гор и Кайтер, которые взяли на себя ситуацию в столице, и Марош с Зэдом и Коруэлом, патрулирующие границы, Рей сошел бы с ума. Все просто выходило из-под контроля.

Кьёр был болен давно, и Рей привык к тому, что приходилось решать все самому с помощью Старших. Все же временное улучшение, случившееся благодаря целебной мази, которую нашла Мира, вернуло ему отца, который с удовольствием взял на себя внутренние дела клана. Это позволило на время вздохнуть свободнее, но теперь обязанности Главы свалились на Рея в полной мере. Если бы не друзья, он бы не справился.

***

Следующая неделя прошла в клинике под надзором врачей. Каждый вечер они брали анализы и снимали показания приборов, когда Мира возвращалась с тренировок, которые теперь стали чередоваться: день с Кайтером, Маком и Тето, день с Цоршем и пятеркой.

Однажды вечером после обхода Мира подслушала, о чем говорили медсестры, и оказалось, что отец Рея тоже лежал в этой клинике, только на верхнем этаже. Арош забрал его под личный контроль, но, кроме как отсрочить смерть на неделю, ничего сделать не смог. Главе оставалось жить считаные дни.

За все это время Мира не видела Рея и могла только догадываться, что с ним происходило. Его друзья молчали, ничего о нем не рассказывая, а она уже давно отчаялась спрашивать. Было обидно, что ей не доверяли, считали, что ей все равно. Это было совершенно не так. Она переживала, и вина глодала ее изо дня в день все сильнее, ведь она могла хотя бы попытаться спасти его, какими бы ни были последствия.

Мира дождалась, когда в коридорах погаснет свет и уйдут дежурные. Она сползла с койки и осторожно выглянула в коридор. В дальнем конце мерцали кнопки лифта, но рядом с ним горел свет, и оттуда доносились голоса медперсонала. Попасться сейчас было бы глупо, поэтому Мира вернулась в палату, сложила подушки и ворох одежды под одеяло и незаметно прокралась к аварийной лестнице в противоположной стороне.

Мимо мелькали окна закрытых палат, многие из которых были пусты. Наконец показалось знакомое лицо. Отец Рея тяжело дышал, бледная истончившаяся кожа ужасала проглядывающими сквозь нее сосудами, глаза запали, губы растрескались.

Мира стояла рядом с постелью и не могла поверить собственным глазам. Глава сгорел меньше чем за месяц. Не так давно он проводил церемонию ее принятия в клан и выглядел относительно здоровым, но то была всего лишь иллюзия. Он был прав, когда сказал, что его конец неминуем. Глава больше не был подключен к приборам, которые выключенными мониторами чернели вдоль стен. Это был плохой знак. Клан больше не мог помочь ему. Никто не мог.

Старик приоткрыл рот и захрипел.

– Что ты здесь делаешь? – едва слышно выдохнул он.

Мира зажмурилась, понимая, что обрекала себя на смерть. Она не могла оставить все так, как есть. Она слишком любила Рея, чтобы видеть, как он сгорал в горе. Она могла хотя бы попытаться спасти его отца.

– Я могу вам помочь. По крайней мере, могу попробовать. Все, что мне нужно от вас, это согласие.

– Тебя убьют.

– Плевать. Что, если я могу вас спасти?!

Горло сжалось от горечи. Ей самой хотелось верить в свои слова. К сожалению, у нее не было никаких гарантий. Все же она решила рискнуть. Руж уже была на крыше и послала зов, что готова.

Глава долго смотрел на нее испытующим взглядом. Мира не скрывала своих глаз, но и барьеров с сознания не снимала. В конце концов, он тоже был клирком, а она не доверяла ему достаточно, чтобы позволять копаться у нее в голове. Сейчас Мира не доверяла никому, кроме Руж.

– Хорошо, – выдохнул он и закрыл глаза.

Мира осмотрелась. В палате стояло транспортировочное кресло. Она включила его, быстро разобралась с управлением и осторожно переложила на него старика. Он едва дышал. Его кожа была ледяной, в то время как голова горела, когда Мира случайно коснулась его щеки. Его время в этом мире практически закончилось.

Мира скомкала одеяло, бросила на кровать, накинула сверху покрывало, понимая, что это нисколько не поможет, если кто-нибудь зайдет в палату, но, может, хоть немного выиграет ей времени. Выглянув в коридор, она убедилась, что он был пуст, и быстро перевезла едва дышащего мужчину к лестнице, ведущей на крышу.

Руж нервно переступала с ноги на ногу, зная о плане и нервничая не меньше Миры. На этот раз веспа целиком и полностью поддерживала ее. Ей тоже не хотелось провести остаток жизни, привязанной к одной планете. Не хотелось видеть слез своей хозяйки.

Мира благодарно почесала щеку веспы, пока под широкой грудью надувался пузырь. Она осторожно поместила старика внутрь и дождалась, когда Руж надует следующий для нее.

Слияние прошло гладко, и беспокойство Руж передалось Мире.

«Очень слаб. Не успеем».

«Сколько у нас времени?»

Они должны были успеть. Мира решилась на этот кощунственный по всем законам поступок не просто так. Они должны были хотя бы попытаться спасти его.

«Пара дней?»

Мира притупила свое присутствие, отдавая дополнительную энергию Руж, и они устремились прочь с планеты. К счастью, никто не остановил их – Проклятые привыкли, что веспа часто выходила в орбитальное пространство на прогулку. На этот раз Мира отправила ее к вратам на границе системы, уходя в полное слияние, чтобы максимально ускорить шес'аппаран.

Подлетевший за координатами дрон вернулся к станции перехода, и область между рожками полумесяца подсветилась, пространство сгустилось, открывая проход. Руж влетела в колышущееся поле и оказалась в секторе Огня.

Мира не полетела дальше, она развернула веспу и задала координаты домашней системы Лимерии. Врата снова открылись, звезды сменились на родной сектор, и Руж на пределе своих возможностей устремилась к системе двух солнц.

5

Лима была всего в паре минут, мгновение, и они бы вошли в атмосферу, но Руж догнали две веспы и недвусмысленно закружили позади. Мира скрипнула зубами и заставила питомицу развернуться. Патруль заметил знак древней крови на лбу Руж и неуверенно качнулся в сторону. Мира, раздраженная их протоколами, подлетела к ближайшему стражу и коснулась его веспы усом.

– Передайте лаору Венн Ниру Тетта, что сестра прибыла. Если хоть кто-то из вас обмолвится словом правящему лаору, найду и лично четвертую обоих.

Незнакомая веспа испуганно заскрипела, разрешила Руж войти в атмосферу и разорвала контакт. Еще бы она осмелилась спорить с прямым приказом ашу-илы. Повезло, что эта веспа была главной в паре, хотя и ее пилот изрядно струхнул. Руж поддержала мысли Миры и устремилась к поверхности планеты.

Зеленое море гигантских листьев мелькало под брюхом, затем его сменила желтая степь, черные скалы, и снова торроры скрыли землю. Мира направила Руж к границе, заставляя преодолеть растительный барьер и оказаться в священном лесу. Сюда уже много столетий не ступала нога простых смертных, а сейчас они везли в святая святых чужака, выходца из другого мира, того, чей сын не так давно был готов уничтожить эту планету, лишь бы добиться своего.

Руж опустилась на каменистую почву у корневища молодого торрора и, быстро перебирая лапами, поползла в древние пещеры, которые остались после смерти старого дерева. Дневной свет померк, и вокруг засветились нити мха, оплетающие пульсирующие жизнью корни.

Тоннель изгибался под немыслимыми углами, и веспа замедлилась, уставая. Мира поддерживала ее, отдавая собственные силы, которых осталось не так уж и много. Перелет дался им обеим тяжело, особенно после того, как Руж пришлось реанимировать задохнувшегося старика.

Впереди забрезжил мягкий свет, и они выползли в просторный зал, наполненный упоительным запахом древесных соков. В стенах в янтарных капсулах хранились законсервированные пищевые запасы. Пульсирующие корни местами были проткнуты, и тонкие струйки питательной жидкости трепетно собирались маленькими шепп, которые формировали из них шарики и уносили в пустые соты.

Неожиданно перед Руж появились шерсы и, громко щелкая жвалами, попытались вытеснить ее обратно в коридор. Мира поспешила наружу. Они забрались так далеко, нарушили столько законов, предали доверие близких не для того, чтобы отступить при малейшем сопротивлении.

Феромоны заработали мгновенно, распространяя тягучий, насыщенный аромат по улью. Взволнованные шес'аппаран признали ашу-илы и расступились. Мира прошла зал насквозь и углубилась в пещеры, следуя зову. Руж не отставала от нее ни на шаг.

Мира никогда не была в Материнском улье, только в обычном, который находился рядом со столицей. Этот же оказался просто огромен. Своим обострившимся благодаря феромонам чутьем она чувствовала колоссальные масштабы помещений вокруг себя. Сеть пещер и переходов раскинулась под всей площадью Священной Рощи, которая размерами не уступала столице Лимерии со всеми городами-сателлитами. Одних только инкубационных залов Мира насчитала не меньше десятка.

Сердце дрогнуло, и в животе появилась волнительная дрожь. Мира остановилась в конце коридора, не решаясь сделать последний шаг. Руж подбадривающе скрипнула, заверяя, что все будет хорошо. Мира глубоко вдохнула и коснулась рукой защитного барьера. За плотной слизистой преградой находились покои Матери.

Высшая Ашу ждала ее, почувствовала ее намерения, еще когда они подлетали к Роще. За все это время никто не остановил их. Значило ли это, что Мать одобряла ее нахождение здесь? Или лично желала откусить ей голову?

Руж заскрипела, поторапливая. Мира решилась и разорвала мембрану, входя в покои.

Огромная Ашу, размерами с небольшой торговый космический корабль, медленно приподняла грудь на длинных, изящных ногах. Десятки шерсов, замерших по стенам покоев, угрожающе зажужжали крыльями.

– Приветствую, Мать, – Мира низко церемониально поклонилась и совсем перестала сдерживать биологию своего организма.

Тягучий аромат феромонов растекся вокруг, и шерсы успокоились. Руж за спиной легла, опуская усы. Сотни шепп, суетящихся вокруг Матери, устремились к Мире и принялись приветливо ощупывать ее и веспу усиками.

«Ты пришла, дитя», – Высшая Ашу повела невероятно длинными сегментированными усами.

Запах Матери ворвался в ноздри, перебив ее собственный. Аромата лучше Мира никогда не чувствовала. Она едва не застонала в голос, когда волнительный трепет в животе сменился эйфорией, теплом растекшейся по венам. Мира блаженно улыбнулась.

Она хотела остаться здесь навсегда.

Руж предостерегающе скрипнула за спиной, касаясь ее усом. Мира тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

– Мать, я пришла к тебе с просьбой и готова понести наказание, если прогневаю тебя.

«Ты просишь жизни для существа в моей дочери?»

Мира бросила мимолетный взгляд на притихшую Руж и кивнула.

«Почему он заслуживает мой дар? Он чужак. Его кровь отравлена».

– Его сын помог защитить наш мир. Сейчас он теряет себя в горе, не может справиться. Срок этого существа еще не пришел.

«Ты судишь о жизнях других?» – в голосе Матери послышалась насмешка.

Мира озадаченно нахмурилась. Ей ведь не могло показаться? Судя по тому, как общалась Мать, она была гораздо более развита, нежели остальные ашу. Шес'аппаран были разумной расой, но все же довольно сильно отличались от всех остальных народов, и в общении в том числе.

– Нет, но я готова отдать за него жизнь.

«За его сына, – поправила Мать, совершенно точно уловив бурю в душе Миры. – Жизнь этого существа, – она махнула усом в сторону Руж, – не стоит жизни ашу-илы».

– Я не могу уйти и позволить ему умереть. Ты впустила меня, зная о моих намерениях! – не сдержалась и вспылила Мира.

Шепп вокруг нее недовольно заскрипели, и черная волна всколыхнулась по полу покоев. Миру это не волновало. Она нарушила столько всего, добираясь сюда, что не собиралась отступать просто так. Мать не сказала, что не может исцелить клирка. Значит, Мира добьется своего, чего бы ей это ни стоило.

«Я хотела посмотреть на дитя, спасшую дочь», – Мать пошевелила усами, успокаивая волнующихся шес'аппаран.

Мира тоже ощутила волну тепла, которая заставляла отпустить нервное напряжение, расслабиться. Она попыталась поднять ментальные барьеры, но это не помогло. Мать воздействовала на нее иначе, чем остальные ашу. Бороться с ней было бессмысленно.

– Я была не одна, – выдавила из себя Мира, собирая крупицы контроля над собственным телом и сознанием. – Мне помогали. Те, кто стал моей новой семьей. Сын существа внутри Руж – один из них.

Мира слышала, как дрожал ее голос. Сопротивляться затапливающему ее ощущению принадлежности к рою становилось все сложнее. Она уже осознала, что Мать не только не поможет ей, но и не отпустит, оставит в своем улье в качестве сувенира.

«Семьей? Мы твоя семья! Ты принадлежишь рою!»

Шес'аппаран согласно заскрипели вокруг.

Мира прикрыла глаза, собирая оставшиеся силы по крупицам, и пошла к Ашу. Если она не могла объяснить словами, она собиралась показать ей все, что чувствовала. Шепп разбегались перед ней, не в состоянии остановить. В конце концов, Мира была ашу-илы, и они не могли не подчиняться ей.

Она подошла к Матери вплотную и с холодком по коже осознала, насколько крошечной была рядом с воплощением Богини роя. Высшая Ашу могла бы запросто раздавить ее кончиком когтя. Мать опустила длинный бархатистый ус, и Мира вытянула ладонь навстречу.

Неописуемое ощущение счастья и любви затопило все ее существо, когда их сознания сплелись. Сердце сжалось в груди и сорвалось в бешеном ритме, грозя переломать ребра. Дыхание сбилось, и сладкая кровь потекла по губам.

«Ты нашла партнера…» – Мать отпустила ее, и Мира упала на спины шепп.

Рой понес ее куда-то. Как бы она ни пыталась зацепиться сознанием за реальность, мир вокруг стремительно угасал. Только одурманивающий влажный воздух, пропитанный феромонами Матери, облеплял кожу и щекотал ноздри.

***

Мира пришла в себя и села, осматриваясь. Она находилась в просторном зале, пол которого бугрился множеством кочек, а стены светились мхом. Вокруг сновали деловые шепп и не обращали никакого внимания на нее и лежащую рядом веспу.

Они были живы и все еще находились в улье.

Руж приветливо скрипнула.

– Что с отцом Рея? – Мира повернулась к любимой питомице и прижалась к ее горячей щеке.

Руж указала усом куда-то ей за спину. Она была непривычно тиха, видимо, воздействие Матери сказалось и на ней.