Дела Тайной канцелярии

Афанасий поднялся на цыпочки, отворил створку окна кабинета, подтянулся и… уперся взглядом в смотрящего на него в упор Иннокентия. Глаза черта поблескивали в полутьме.

Афанасий вздохнул и протянул руку.

– Чего зыркаешь? Помоги забраться, – велел он. Чертяка, поколебавшись всего миг, подхватил колдуна и втянул в кабинет.

И встал по стойке «смирно», уставившись в пол, без сомнений ожидая от начальника разъяснения.

– Что ты тут делаешь? – строго спросил Афанасий. – Разве дежурному разрешено входить в кабинет главы Канцелярии?

– Не разрешено, ваше благородие, – отчитался чертяка. – Однако я, как предписывают правила, делал вечерний обход и был поблизости, когда услышал, что скрипнула ставня. А в таком случае дежурный обязан проверить.

Вот уж не повезло так не повезло. Черт Иннокентий слишком исполнительный и педантичный.

…Или, наоборот, повезло? Афанасий прищурился, глядя на черта.

– А что же это ты дежуришь? Разве не выписал твоему колдуну его сиятельство аж пять дней для отдыха за хорошую службу? И разве не уехал канцелярист Резников в родную деревню навестить семью?

Об этом рассказывал чародей Петр, и сам Афанасий только вздыхал. Кому, как говорится, пироги да пышки, а кому синяки да шишки.

– Завтра с утра мне велено карету хозяину подать. А до восхода его сиятельство глава Тайной канцелярии граф Шувалов лично велели мне на дежурство заступить.

Иннокентий поклонился непонятно кому, то ли самому Афанасию, показывая, что закончил доклад, то ли воображаемому «его сиятельству».

– Вот, значит, как… Послушай, Иннокентий. Ступай вниз и обхода больше сегодня не совершай, – велел Афанасий.

Черт с места не сдвинулся. Лишь тихо проговорил, не поднимая глаз:

– Прошу простить меня, ваше благородие, но по уставу с десяти вечера до шести утра в Канцелярии не должно находиться никого, кроме дежурного черта, ежели нет на это повеления его сиятельства главы Тайной канцелярии графа Шувалова.

Он слегка приподнял голову, будто ожидая, что Афанасий сейчас покажет ему разрешение, подписанное начальством.

Колдун только вздохнул. Легко не получилось. Зачем граф оставил здесь Иннокентия? Понимал, что Афанасий так просто не отступится и чертяку своего попытается спасти? И нарочно оставил дежурным умного и отлично знающего службу черта, который точно не проворонит эту попытку? Или наоборот?

Что же, о чем бы там ни думал начальник, Иннокентия необходимо уговорить. Удержать его Кровью, пока он, сопротивляясь, нарочито медленно будет спускаться в чертячью, не получится, да и силы нужно сохранить для главного. Но сможет ли черт понять? Сможет ли отступиться от инструкций и приказов? Владимир бы точно смог. Но его Афанасий специально обучал думать самостоятельно и делать выводы, а не слепо подчиняться приказам. И за годы совместной службы чертяка в этом неплохо поднаторел.