В мире грез и сомнений

– Положительно, – ответил Вася и, сняв с лица угрюмую маску, пошёл на кухню за тарелкой и рюмками.

Они неспешно выпивали вино, разговаривая о мелочах жизни, затем перешли к поцелуям, а потом добрались и до постели. Новая подружка позволяла ему многое для его ублажения, но вела себя скованно и это его напрягало. Они встречались довольно продолжительное время, а он всё ещё чувствовал себя с ней неловко. Такого с ним не бывало ни с одной женщиной.

– Вась, давай ты не будешь предохраняться, – предложила Юля, увидев в его руках пакетик с презервативом. – Я здоровая женщина. А у тебя-то ведь тоже нет никаких венерических болезней? – спросила она с опаской.

– Я в полном здравии. Но разве тебя не волнует, что ты можешь забеременеть?

– Ещё как волнует!.. Я очень хочу родить от тебя ребёнка. У тебя получаются красивые дети.

– Потому что жена красавица.

– Ты всё ещё считаешь Клаву женой?.. Вы больше года как не вместе!

– Мы не разведены и у нас трое законнорождённых детей.

– Для меня это, в общем-то, не имеет особого значения. Я всё равно желаю от тебя забеременеть. Вась, ну пожалуйста! – попросила она, посмотрев на него умоляющим взглядом.

– Юля, миленькая, не обижайся, но два сына и одна дочка —предел моих мечтаний. Побочные отпрыски мне не нужны.

– Понятно. Для создания потомства у тебя есть Клава. Ты используешь её как инкубатор: для вынашивания своих детей. А всё остальное получаешь от других приглянувшихся тебе женщин!.. Не так ли?

– Тебя что-то не устраивает?

– Меня не устраивает всё! Ну почему мне постоянно попадаются мужчины вроде тебя?!.. Всем вам только бы уложить женщину в постель! – жалобно проговорила Юля.

– А тебе, выходит, подавай обручальное кольцо и ребёнка в придачу!

– Узаконивание отношений для меня немаловажно, однако я готова воспитывать своего ребёнка и как мать-одиночка. Если ты не захочешь, то никто и не узнает о твоём отцовстве.

– Извини, дорогая, я понимаю твои устремления, что часы твои тикают, но на меня в этом плане не рассчитывай.

– Тогда что я тут делаю? – протянула разобиженная подружка и принялась торопливо одеваться.

«Не очень-то и хотелось», – подумал не слишком расстроившийся Вася, когда она выскочила за дверь, не добавив к сказанному ни слова. И опять его начала одолевать тоска. Мысли о Клаве, о так бестолково потерянной им семье стали вновь точить его изнутри. «Завтра надо забрать сыновей из лагеря», – пришло ему в голову прежде чем он уснул.

Наутро Василий договорился с сослуживцем Степаном, чтобы он поближе к обеду съездил с ним на своей машине за Вовой и Лёней, потом позвонил Клаве, сообщил, что сам заберёт детей и доставит домой не позже двух часов дня.

Мальчишки были в восторге, когда отец приехал за ними на легковом автомобиле.

– Пап, а помнишь, ты обещал, что годика через три-четыре мы купим собственную машину? – спросил его Вова.

– Да-да! – вторил брату Лёня, хитро поглядывая на отца. – Когда мы с тобой прошлым летом уезжали от бабы Леси, ты сказал ей, что долго не приедешь, потому что собираешься копить деньги на машину.

– Теперь это вряд ли осуществимо. Боюсь, что без вашей мамы у меня не получится скопить такую крупную сумму, – признался Василий, удручённо почесав затылок. – А давайте завтра махнём на рыбалку! – попытался он воодушевить сыновей, сменив тему.

– А тётя Маруся тебя отпустит? – спросил Вова, недоверчиво покосившись на отца.

– Нет больше никаких тётей. Она ушла от меня.

– Насовсем-насовсем? – ободрился старший сын.

– Да. Тётя Маруся вернулась к бывшему мужу.

– А кто тогда разбудит тебя рано утром? – поинтересовался повеселевший Лёня.

– Забыл?.. У меня ж будильник имеется!

Василий высадил детей возле их дома и уехал со Степаном. Он испытывал желание подняться в квартиру, но надо было возвращаться к своим обязанностям. А Клава была и рада встретиться с сыновьями без его присутствия, ей не хотелось, чтобы что-то её сейчас напрягало. Мальчики же, едва переступив порог, бросились в большую спальню, где бодрствовала сестрёнка.

– Наденька так выросла!.. Она ползать научилась! – восхитились ребята.

– А где Коленька? – спросил Лёня, увидев, что стоящая рядом с детской кроваткой коляска пуста.

– Теперь дядя Саша приносит его днём только покормить. А на ночь он берёт бутылочку грудного молока, – сообщила им мать.

Клава насытила сыновей вкусным обедом, побаловала приготовленными для них заварными пирожными. Поиграв немного с сестрёнкой, мальчики убежали на улицу. Их не было долгое время. Вернулись они перепачканные, от них воняло навозом.

– Наконец-то вырвались на волю?.. Где это вас черти носили?.. Где умудрились так вымазаться? И что за мерзость в банке? – завалила она их вопросами, не слишком сердясь, ведь мальчишки и есть мальчишки.

– Мамуль, это червяки для рыбалки. Разбуди нас завтра пораньше, чтобы мы успели к утреннему клёву, – попросил Володя.

– Хорошо, но пообещайте не ходить на плоты, – поставила она им условие.

– Мы будем рыбачить с берега, где с папой всегда удили. Там глубина достаточная и дно реки не забито топляком, – заверил её Лёня.

– Отец тоже туда придёт, – дополнил слова брата Вова.

– Если только не проспит, ведь будить его теперь некому, а будильник он может забыть завести, – сделал оговорку Лёня, взглянув на мать с хитринкой, тонко давая понять, что у отца сейчас нет никакой женщины.

Ну а Василий лёг спать пораньше, чтоб не проспать рыбалку, однако сон долго не шёл к нему. Проснулся он ближе к утру от стука и переполоха:

– Пожар! Пожар! Выходите! – услышал он женский истошный крик и почувствовал запах дыма.

– В какой квартире? – открыв входную дверь, спросил плохо соображающий спросонок Василий.

– В соседнем бараке на первом этаже. Пламени пока нет, но в любой момент может появиться, а поскольку ветер в нашу сторону, огонь может перекинуться и на нас! Облейся водой и помоги моему сыну поднять всех на ноги в горящем доме. Он такой отчаянный! Как бы беда с ним не случилась!.. Пожарную и скорую помощь я вызвала, – добавила женщина, поднимаясь на второй этаж, обращаясь одновременно и к другим жильцам, повыскакивавшим из квартир.

Когда Вася выбежал на улицу, из обоих подъездов дымящегося дома вываливались толпы людей с детьми и пожитками. Творилась настоящая паника!..

– Сгорит ведь парень-то, сгорит из-за этого алкаша окаянного! Ох, куда ж он лезет! – возмущённо верещала всполошённая бабка.

– Кто и куда полез? – потребовал объяснений Василий. – Да Димка из вашего барака. Этот рисковый парень взломал дверь в горящей квартире на первом этаже, где Юрка-алкаш живёт, и вошёл в неё!

Вася накинул на голову насквозь пропитанный водой пиджак и ринулся вдогонку за парнем.

– И этот туда же! – донёсся до него брошенный ему вслед ор пожилой женщины.

Вбежав в квартиру, Вася услышал возню и кряхтение. В дыму ничего не было видно, но он догадался, что это тот самый Димка волочёт по полу пострадавшего. Ориентируясь на шорохи и ощущения, он ощупью нашёл и подхватил тяжёлую ношу, и мужчины уже вдвоём поволокли потерпевшего на свежий воздух. Едва они выбрались из квартиры, как оттуда вырвались языки пламени! От вспышки огня у Василия опалило руку, но он сгоряча вроде как ничего не почувствовал. Как только молодые люди вынесли бедолагу на свежий воздух, подъехала скорая помощь, а следом – и пожарная машина. Оживить мужчину не удалось, так что старания молодых людей оказались напрасны. Больше погибших не было. Барак же спасти не удалось. Старый древесно-щитовой дом вспыхнул как спичка и сгорел в один момент. Пожарные не очень-то и тратили на него воду. Понимая бессмысленность этого дела, они с усердием поливали соседние строения, следя, чтобы пожар не перекинулся и туда.

Парень, вытаскивавший с Васей пострадавшего, наглотался дыма и получил не слишком серьёзные ожоги. Медикам пришлось приводить его в чувство с помощью кислородной подушки. Василий в меньшей степени надышался гари, ему лишь смазали слегка обожжённую руку.

– Твой отец? – спросил он с сочувствием безутешно плачущую девушку, стоящую с грудничком на руках возле накрытого простынёй покойника.

– Нет. Он мой сосед. Я первая выскочила из своей квартиры почувствовав запах дыма. Если бы не дочка на моих руках, возможно, мне удалось бы спасти его, – с трудом выговорила она, захлёбываясь слезами.

– Не удалось бы. Мы – два здоровенных мужика! – еле-еле вытащили этого бугая из хаты. Чувствуешь?.. От него не только дымом воняет, а ещё и перегаром несёт!.. Он был пьян в хлам, когда это случилось. Наверное, уснул с непотушенной сигаретой в зубах – вот отсюда и пожар! – высказал предположение Вася. – Если этот Юра не твой родственник, то и нечего так о нём убиваться. Вон сколько народу по его милости без жилья и без всего осталось.

– Я даже документы схватить не успела!.. Не понимаю, что мне теперь делать без жилища, без средств существования. У меня вообще ничегошеньки нет! Машенька обмочилась, а завернуть её не во что, – посетовала девушка дрожащим голосом и вновь разрыдалась.

– А близкие люди у тебя есть? Где отец ребёнка?

– Я познакомилась с ним, когда он служил в армии на Украине неподалеку от нашей станицы. Влюбилась в него как последняя дура. Петя уговорил меня поехать к нему на родину – сюда. Здесь я забеременела. Мы расстались вскоре после рождения дочки. У меня нет финансов, чтоб вернуться в отчий дом, а просить их у родичей стыдно. Мои родители очень строгие. У меня денег-то было всего ничего. Да ещё имелась кое-какая моя и дочкина одёжка – и всё это сгорело!

– У малышки, должно быть, есть бабушка и дедушка по отцовской линии?

– Только бабушка… да тётка. Они-то нас с Петей и рассорили. Я не буду просить у них помощи.

– Сейчас не время выдерживать характер!.. Давай ты поступишь так: остановишься с малышкой пока у меня, а не сегодня завтра что-то прояснится. Должны же местные власти оказать погорельцам какую-то помощь! Тем более тебе – одинокой мамочке с грудным ребёнком на руках. Как прикажешь звать-величать?

– Алесей, – сквозь слёзы ответила несчастная.

– Как и мою маму! А меня зовут Василием. Я живу в соседнем бараке. Пойдём?

Бедняжка последовала за ним.

– Ну вот, располагайся. У меня в запасе есть три простыни и пододеяльник. Можешь разрезать их на пелёнки.

– А что жена ваша скажет?

– Жены у меня нет, так что кромсай постельное бельё и не смущайся. Днём я практически здесь не бываю. Пользуйся всем, что найдёшь в этом доме. Вообще-то это съёмная квартира. В холодильнике есть свежее молоко и кое-какие продукты. Кушай без всяких стеснений. Возьми вот немного денег на мелкие расходы. Купи хлеба и может ребёнку что-нибудь понадобится, – предложил Василий, подавая девушке денежную купюру. – Ты извини, но мне срочно помыться и переодеться надо. А потом на работу следует отправиться.

– Так время всего лишь шесть часов утра.

– У меня день ненормированный: чем раньше приступлю к своим обязанностям, тем лучше.

– Может быть, мне выйти ненадолго? – спросила Алеся, покрываясь румянцем.

– Не стоит. Просто не заходи пока на кухню. У тебя малышка мокрая. Займись ею.

Клава проснулась в три часа ночи от дочкиной возни. Она поменяла под ней пелёнку, переодела её в сухую одёжку, затем приложила к груди. Насосавшаяся кроха совсем разгулялась: принялась гукать, попискивать и, конечно же, разбудила чуткого Вову, а он – Лёню. Услышав тихий говор сыновей, Клава заглянула к ним в комнату.

– Надо же!.. – изумилась мамочка. – Уже оделись и постели заправили. Вы чего вскочили так рано?.. Время лишь полчетвёртого.

– Мам, пока мы доберёмся до Волги, там самый клёв начнётся, – рассудил Володя.

Накормив и снабдив сыновей бутербродами, Клава проводила их за порог, дав массу наставлений. Когда она вернулась в спальную комнату, дочка безмятежно спала в своей постельке. Клава прилегла на кровать в надежде чуток вздремнуть, но сон окончательно развеялся. Почувствовав духоту, она поднялась и открыла настежь балконную дверь, но с улицы вместо свежего воздуха повеяло гарью. И тут послышался приглушённый вой сирены. Выйдя на балкон, Клава увидела вдалеке сначала клубы дыма, а потом яркий всполох огня —как раз там, где снимал жильё Вася. «Пожар. Пылает его барак!» —пришло ей на ум, хотя за строениями трудно было определить, что именно горит. Она заметалась по балкону, не зная, что делать, как успокоиться. Клава позвонила в службу пожарной охраны. Оказалось, что вызов им поступил от жительницы того самого барака, где в данное время обитает Василий. Клава еле дождалась шести утра, чтоб отправиться к подруге не слишком рано.

– Шур, под утро в городе пожар случился. Похоже, Васин барак загорелся. У меня душа не на месте. Надо узнать, не пострадал ли он. Но вот незадача: мальчишки ушли на рыбалку прежде чем я заметила дым в том районе города. Теперь мне Надю не на кого оставить. Она сейчас спит, но присмотреть за ней надо. Выручишь на часок?

– Самой мне на работу пора собираться, но я пришлю к тебе Нину.

– Так она, наверное, ещё спит.

– Разбужу. Она рано вчера уснула.

Нина явилась быстро. Клава в ту же минуту ринулась из дома. Чего она только не передумала пока бежала: «Хоть бы Вася был жив! Лишь бы с ним всё было в порядке. Если он покалечился, заберу к себе…» – путались в её голове сумбурные мысли.

Увидев пепелище, Клаву охватил дикий ужас, и в то же время она испытала некоторое облегчение. Двухэтажный дом сгорел дотла, но это был не Васин барак! Тем не менее, её не покидало тяжёлое чувство. Зная его бесшабашность, Клава опасалась, что он бросился бежать на пожарище одним из первых и вмешался, куда не следовало. Поскольку она была уже возле его дома, то решила зайти и выяснить, не пострадал ли он. На её звонок дверь открыла девушка с грудным ребёнком на руках.

– Вы кто? – удивилась Клавдия.

– Алеся, – смущённо ответила молодая мамочка.

– Это ваш ребёнок? – вновь спросила Клава, вглядываясь в личико примерно двухмесячного младенца.

– Да. Это моя Машенька.

– Алеся, позовите, пожалуйста, Василия.

– Он полчаса как ушёл на работу, даже не позавтракав. А вы кто будете?

– Его жена.

– А мне сказал, что у него нет жены, – недоверчиво протянула изумлённая девушка.

– Да, конечно. Извини, забыла уточнить, что я бывшая его супруга. Мне просто надо знать, не пострадал ли он на пожаре, а то дети от неведения переживать будут.

– Ничего страшного с ним не случилось. У него лишь небольшой ожог на руке. А сколько у вас совместных детей? – задала вопрос молодица, покрываясь румянцем.

– Два сына-подростка и маленькая дочка. Все они совместные, но пусть вас это не смущает.

Клава ушла, не поинтересовавшись насчёт её присутствия в Васином жилище. Ей почему-то показалось, что малышка похожа на Василия, причём даже больше чем Наденька. Ей и в голову не пришло, что эта милая девушка – бывшая жительница сгоревшего дома, оставшаяся без крова над головой, да ещё и с грудным ребёнком на руках.

«Извращенец! Развратитель девочек!.. Ему мало было Маруси, так он ещё закрутил роман и с молоденькой симпатией! Теперь понятно, почему он дал отставку своей рыжеволосой пассии. Да эта Алеся ему в дочки годится!..» – негодовала она на пути к дому.

– Как там дядя Вася? – спросила Нина, стараясь успокоить сидящую у неё на руках кроху, пустившуюся в плач увидя маму.

– С ним всё в порядке. Произошла ошибка: сгорел не его барак, а соседний. Спасибо тебе, золотко, – забрав малышку, поблагодарила девочку Клава. – Тебе не следовало её поднимать: она тяжёленькая! А плачет, потому что проголодалась.

Поскольку готового детского питания не было, а дочка вела себя нетерпеливо, Клава решила покормить её грудным молоком, хотя по утрам берегла его для Коленьки. Она прикладывала малышку то к одной груди, то к другой, но кроха всё никак не насыщалась. Пришлось срочно варить кашку с расчётом и на Колю. Едва она закончила кормить дочь, как прибыл Александр со своим сыночком.

– Саш, у меня, кажется, молоко начинает пропадать, – поведала ему Клава, чувствуя себя виноватой перед ним и его сынишкой.

– И что теперь делать? – спросил растерявшийся папочка.

– Придётся покормить, как и Надю, кашкой на козьем молоке. Я сварила её жиже, чем обычно, чтобы можно было дать Коленьке через бутылочку.

Пока Александр кормил сынишку, она рассказала ему о пожаре.

– Клав, спасибо за всё. Ты так поддержала нас с Колей в эти два месяца! Думаю, нет смысла возить его сюда, коль грудное молоко пропало. Да он и кашку поел с удовольствием. Теперь мы, пожалуй, сами справимся.

– Конечно. Тем более что сейчас о нём есть кому позаботиться и помимо тебя. Скажи Марусе, чтобы козье молоко пополам с водой разбавляла. Коленька ещё слишком маленький, чтоб кормить его питанием такой жирности.

– Клав, мы с Марусей не живем вместе. Просто она помогает мне по хозяйству да за ребёнком ухаживает по мере надобности, – поставил её в известность Саша.

– Это правильно. Негоже с лёгкостью спускать предательство. Однако я надеюсь, что со временем у вас всё сложится, – напутствовала его Клава.

Понимая, что из-за пожара на рыбалку он не успевает, Василий решил пройтись вниз по берегу Волги в расчёте застать сыновей на условленном месте и объясниться с ними по поводу невыполненного обещания. А ещё ему хотелось выведать у мальчиков, что именно каждый из них желает получить в качестве подарка ко дню рождения. Лёня родился седьмого, а Вова десятого августа и эти дни не за горами.

– Привет, парни!.. Извините меня. Я не смог прийти раньше, —обратился Василий к детям, когда они уже собрались возвращаться домой.

– Проспал, да? – спросил обиженно Лёня.

– Нет, сынок. На рассвете загорелся соседний барак. Пришлось помогать пожарным. Надо было следить, чтоб огонь не перекинулся на другие постройки.

– Да ладно, всё равно клёва не было, – проговорил снисходительно Вова. – Надеюсь, там никто не сгорел?

– Пьяный мужик задохнулся дымом. С его-то квартиры пожар и начался, – поведал папаша. – А вы совсем ничего не поймали?

– Наудили, но мало. Мы мелкоту в воду отпускали, – сообщил Лёня с оттенком сожаления.

– А крупную рыбу, куда девали? – поинтересовался Василий.

– В стеклянную посудину бросали, – ответил младший сыночек, вытаскивая из пакета литровую банку с десятком плавающих в ней крошечных ершей. – Видишь вот этого: здоровенного?.. Я его сам выловил! – заявил Лёня не без бахвальства, имея в виду пятисантиметрового колючего ёршика.

Вова хихикнул, а Вася хмыкнул, сдержав смешок.

– Поднимитесь со мной по сопке или в обход пойдёте? – спросил отец сыновей.

– Нам всё равно, каким путём домой добираться, но с тобой веселее. Мы проводим тебя до развилки дорог, откуда тропа к лесу идёт, – ответил за себя и за младшего брата Володя.

– Как собираетесь отмечать свои дни рождения?

– Пока не знаем. Мы с мамой об этом не говорили. А если нам сделать вылазку на природу?.. – озарило вдруг Лёню. – Помните, как в позапрошлом году мы устраивали пикник на том берегу Волги?.. Здорово тогда было! – произнёс он, вопросительно посмотрев на отца. – С нами тогда были дядя Матвей, тётя Шура и Ниночка. Мы готовили шашлыки, варили уху из купленной у рыбаков стерляди, загорали, купались. Вы с мамой подарили нам с Вовой по ружью. Они были почти как настоящие, только стреляли резиновыми пульками.

– Сейчас вы уже подросли. Тебе на днях девять лет исполнится, а Вове двенадцать. Вас теперь должны интересовать более серьёзные вещи. Вот что вас могло бы теперь обрадовать? – спросил сыновей Василий, рассчитывая, что они хотя бы намекнут, что мечтают получить в подарок.

– Для меня самой большой радостью было бы, если б вы с мамой помирились, и мы, как и прежде, жили б одной семьёй, – высказал свою сокровенную мысль Володя.

– Для меня тоже, – поддержал его запыхавшийся Лёня, упорно взбираясь на гору позади брата, но вровень с отцом.

– Устал? Давай руку, – предложил помрачневший Василий.

– Сам справлюсь, – отказался от помощи младший сын и, сделав последний рывок, вскарабкался на гору вслед за Володей.

Мальчики смотрели на отца, ожидая его ответную реплику.

– Мама не хочет, чтобы я жил с вами. У неё теперь дядя Саша есть, – досадливо буркнул Василий.

– Он просто её друг. Она помогает ему выходить маленького Колю, потому что у малыша умерла мама и ему необходимо грудное молочко. У дяди Саши есть тётя Маруся. Ты сам сказал, что она вернулась к бывшему мужу, – напомнил Володя.

– Тетя Маруся живёт в доме его умершей жены. Она как бы снимает у него жильё, а любит-то он вашу маму, – уточнил Василий, чувствуя себя опустошённым.

– Только ей-то он не нужен, – заявил убеждённо Лёня.

– Откуда такая уверенность? – взял под сомнение отец.

– Я слышал, как мама говорила тёте Шуре, что дядя Саша предлагал ей выйти за него замуж, а она ему отказала, потому что нравится он ей только как друг, а настоящих чувств она к нему не испытывает, – пояснил младший сын.

– Пап, а как ты познакомился с мамой? – задал вопрос Володя.

– Мы поехали с бабушкой Лесей к её сестре в Татарию (та и сейчас живёт в той самой деревне), там я впервые увидел вашу маму. Она шла вдоль опушки леса в зелёном с белыми горошками сарафанчике. Ваша мама была такая худенькая! Её распущенные длинные волосы струились по плечам и спине до самой талии, а на голове её был венок из полевых цветов, – погрузился в воспоминания Вася. – Я был очарован ею. У меня впервые в жизни не хватило духу подойти к девушке, чтобы познакомиться. А вечером того же дня нас представили друг другу. Всё получилось спонтанно. Её и мои родичи решили, что из нас получится прекрасная пара. Они принялись сватать нас и, в конце концов, уговорили! У меня тогда появилось ощущение, что мы с этой девушкой родственные души. Так уж получилось, что мы поженились, совсем мало зная друг друга, – закончил повествование Вася.

Во время официального знакомства Клава уже не казалась ему сказочной лесной феей, образ которой преследовал его предыдущие несколько часов. Она выглядела обыкновенной деревенской девушкой, хотя и симпатичной. Присмотревшись к ней, Вася понял, что Клава довольно образованная, начитанная, а главное – трудолюбивая и покладистая, что особенно ценил он в замужних женщинах. Теперь, после долгого осмысления, Василий полагал, что если б их отношения завязывались и развивались в романтической обстановке, если б ему пришлось добиваться её расположения, а потом настойчиво уговаривать её выйти за него замуж, то их жизнь могла бы сложиться иначе. Вероятно, он больше бы дорожил тем, что завоёвано им с трудом, а тогда принял Клаву и её невинность как само собой разумеющуюся действительность, не оценил доставшийся ему дар в полной мере. И вот теперь он пожинал плоды своих опущений. Прежде ему казалось, что жена всегда будет при нём как необходимый жизненный атрибут. Василий думал: «А куда она денется!». Он считал, что долг жены – родить ему сыновей и растить их, создавать уют в доме, не порочить его и своё имя, тогда как его обязанность – обеспечивать семью материально, оказывать мужское влияние на своих подрастающих детей. Василий считал излишним баловать и ублажать молодую жену, обучать её искусству любви, полагая, что ни к чему хорошему это не приведёт. Для собственных же утех у него были и другие женщины, самой природой созданные возносить мужчин на небеса. Он, конечно же, говорил Клаве какие-то нежные слова в постели, но не восхищался ею как партнёршей, не пытался добиться её чувственности, не дарил подарков, мотивируя тем, что она сама купит всё, что ей надо. Сейчас ему стыдно было признаться себе в этом.

– Пап, а почему вы с мамой разошлись? – спросил младший сын, привлекая его внимание, притворяясь несведущим.

– Там история была такая… непристойная. Ваша мама на меня очень обиделась, да и было за что, – признал он нехотя.

– Разве ничего нельзя исправить? – спросил старший сын взволнованным голосом.

– Я пытался – не получилось.

– А давайте много-много цветов нарвём и подарим ей от твоего имени, – предложил Лёня, когда дошли до развилки дорог. – Вон сколько красивых крупных ромашек кругом. Они ей очень нравятся. Она обрадуется и смягчится.

– Вы, ребятки, собирайте, а меня ждут в лесном домике. Надо заняться бабочками-короедами, не то эти твари с заражённого хвойного участка леса и на другие участки перекинутся, – нашёл отговорку Василий.

– Как дела? Много рыбы наловили? – встретила Клава детей вопросами.

– Там, по-моему, одиннадцать рыбин, – отчитался Лёня, подавая ей банку с уловом.

– А красивые цветы для кого? – поинтересовалась она, глядя на букет в руках старшего сына.

– Это тебе от папы, – дал ответ Вова, отводя взгляд и слегка покрываясь румянцем.

– А вы, стало быть, помогали ему собирать эти ромашки! – обратилась к мальчикам Клавдия.