Тайна старого дуба

– Да, – подтвердил Лёня, не приняв во внимание прозвучавшую в словах матери иронию.

– Спасибо вам за цветы, сыночки. Не хотите побаловать рыбкой Нинину Мурку?

– Я сам отнесу ершей, – заявил малец, опережая Володю.

– По подружке соскучился?!.. Да иди уж, иди, – снисходительно произнёс старший брат. – Тили-тили тесто!.. – поддразнил он Лёню.

Парнишка вернулся довольно быстро. Поскольку Ниночки дома не оказалось, он отдал улов её маме.

– Ромашки не подействовали, – полушёпотом высказал ему своё мнение Вова, кивнув на стоящий в вазе букет. – Зря я брякнул, что они от отца.

– У меня и другой план имеется, как помирить маму с папой, только надо как следует его продумать, – так же тихо проговорил Лёня, опасаясь, как бы мать не услышала его.

– Ну, думай, думай. Какой ты, в сущности, ещё ребёнок! – произнёс старший брат не без насмешки.

– Ребятки, идите на кухню! Завтрак стынет на столе, – обратилась к ним мать, входя в гостиную.

– Ты далеко намылился? – спросила она быстро насытившегося старшего сына, надевающего кроссовки.

– На стадион. Наша команда играет сегодня против деревенских ребят, – выпалил он скороговоркой, искоса взглянув на мелькнувшего в коридоре младшего брата.

Прошлым летом Вова с его друзьями собрали свою подростковую футбольную команду и с тех пор много времени проводили на стадионе, тренируясь, готовясь к состязаниям со сверстниками. Братишка нередко пускался следом за ним и путался там у всех под ногами. Ему очень не хотелось, чтобы он увязался за ним и сейчас, а Лёня на этот раз и не думал напрашиваться.

– А ты чего не пошёл? – обратилась Клава к младшему сыну, когда старший скрылся за дверью.

У неё меньше болела душа за Лёню, когда он находился под Вовиным присмотром.

– Не хочу. Я лучше с Надей поиграю.

– Вот и замечательно. Она сейчас в хорошем расположении духа, а мне в магазин сходить надо. Я быстро слетаю.

– Иди, – оживился Лёня.

У Клавдии появилось ощущение, будто он что-то удумал, но, присмотревшись внимательней, решила, что ей показалось.

Едва матушка скрылась за дверью, Леня принялся собираться в дорогу: сварил и положил в сумку пяток яиц, побросал туда мытые овощи и яблоки, принесённые с дачи, а ещё завёрнутый в бумагу кусок колбасы. В карман старой куртки он сунул коробочку с солью, спички, перочинный нож, компас да два фонарика на всякий случай и, написав записку, стал дожидаться матери, играя с сестрёнкой.

– Ты всё-таки куда-то сматываешься! – констатировала Клавдия, увидев сына одетым в тёплый свитер и приготовленную им сумку у входа.

– За мной ребята приходили, позвали на природу, – высказал он заранее придуманное объяснение. – Ты хлеб купила?

– Да. А ещё печенье и пряники. Возьми сколько надо.

Лёня отрезал полбулки чёрного хлеба и затолкал в сумку, не забыл положить туда и пакет с горсткой печенья да с пряниками.

– А съешь столько хлебушка? – спросила она с усмешкой, поскольку он редко ел выпечку из ржаной муки.

– Я ж не один там буду. На свежем воздухе ужас как кушать хочется.

– А что так тепло оделся, да ещё и куртку берёшь? На улице жара! – напомнила сыну Клава, заподозрив что-то неладное, но запретить ему пойти с друзьями не смогла.

– Так мы на земле да на камнях сидеть будем. Я куртку под себя подстелю.

– Чтоб не позднее четырёх дома был!.. Уразумел? – спросила она строго.

– Да понял я, понял, – буркнул Лёня, не глядя в глаза матери.

Уложив малышку спать, Клава занялась уборкой и стиркой. На сердце у неё скребли кошки, появилось ощущение, что ночной пожар и знакомство с новой подружкой Василия – не конец сегодняшних злоключений. Когда Лёня не явился ни в четыре, ни в пять часов вечера, она запаниковала. Володя в течение дня трижды побывал дома, а младший пострел всё не казал носа!

– Вов, а ты не в курсе ли, случаем, с кем Лёня ушёл и куда именно? – спросила Клава вернувшегося домой старшего сына.

– Понятия не имею. Он вроде бы никуда не собирался. После нашего возвращения из лагеря и до самого моего ухода из дома этим утром Лёнька ни с кем из друзей не встречался. Вчера он общался лишь с Ниной, а сегодня и с ней не виделся. Она только что вернулась от тётки, где целый день нянчилась с двоюродной сестрёнкой.

– Может он зашёл за кем-то согласно договорённости: за Толиком, Гришей или за Мишей?.. Вов, сходи, узнай, не с ними ли Лёня.

– Я сейчас ко всем его дружкам сгоняю, чьи адреса знаю. Ты не очень-то волнуйся, я найду его, – заверил Володя и направился на балкон за велосипедом.

Его не было около двух часов. Всё это время Клава места себе не находила. Когда послышался звонок в дверь, она кинулась открывать её в надежде, что это пришли сыновья, однако за порогом стоял Василий. Он был слегка встревожен. У него явно имелось к ней некое дело или сообщение, раз явился прямо с работы.

– Что-то с Лёней случилось?.. С ним всё в порядке? – спросила она с наскока, не ответив на приветствие.

– С тех пор как мы расстались утром, я его больше не видел. Ты чего всполошилась? Время ещё непозднее. Набегается – вернётся.

– Он ушёл из дома в десять утра и ни разу не появился, а уже вечереет! Так надолго он никогда не исчезал.

– Может велик сломался, – предположил Василий, пройдя в гостиную и заметив, что велосипеда нет на балконе.

– На нём Вова уехал братца искать и тоже с концами! – довела до его сведения Клава.

Только она проговорила, как дверь с грохотом распахнулась. Это старший сынок волок в квартиру средство передвижения.

– Я объехал всех знакомых ребят, сгонял до лесной избушки и даже по берегу Волги километров пять прогнал – Лёни нигде нет. Никто из встреченных мной знакомых его не видел, – отчитался Володя, поняв по лицам родителей, что брат так и не объявился.

Узнав от Клавы и от старшего сына, о чём Лёня сегодня говорил, во что был одет, уходя на прогулку, что взял с собой, Василий сделал вывод, что пострел пустился в очередную авантюру. Он вошёл в спальню сыновей и принялся осматривать её, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, куда тот мог бы отправиться. Под Вовиной подушкой Василий обнаружил бумажный самолётик. Развернув его, он понял, что это послание от Лёни. Накарябанная его рукой записка гласила: «Вов, я вернусь, только когда они помирятся. Если это случится, выставь на крыше лесной избушки мой белый флаг. Тарзан».

– Наш сорванец в лесу прячется! – пришёл к заключению Вася. – Он находится в радиусе не более километра от избушки, а иначе ему сложно будет наблюдать за условным знаком. Мы обязательно его найдём. Он не заблудится в этом районе. Лёня знает эту часть леса как свои пять пальцев. А если выставить флаг прямо сейчас? – задался он вопросом, посмотрев на Клаву и сына.

– Так Лёнька и поверил, что вы сдались без боя! – заявил скептически Вова.

– Думаю, он прав, – согласилась с сынишкой Клава, обращаясь к Василию. – Его надо искать. Да и негоже обманывать ребёнка.

– Пап, ты на мопеде?.. Я с тобой! – произнёс Володя, когда отец качнул головой.

– Ты позволишь ему поехать? – спросил Вася Клавдию.

– Он мне житья не даст, если не отпущу, – проговорила она, давая тем самым согласие.

– Если задержимся допоздна, мальчишки переночуют со мной в избушке, так что не очень-то паникуй тут, – предупредил её Вася.

Василий начал брать сыновей в лес, когда старшему мальчику исполнилось восемь лет, а младшему – всего лишь пять. Для Лёни лес стал родным. За прошедшие почти четыре года он научился пользоваться компасом, который не забыл взять и сейчас. Далеко в дебри Лёня никогда не забирался, опасаясь наткнуться на волка или ядовитую змею. Поблизости от города они водились редко, а медведя в здешних лесах Вася и вовсе видел за всю свою жизнь всего лишь три раза. Вова теперь не особенно рвался на лесные прогулки, у него появилось более интересное увлечение. А вот Лёня за последние два года исходил в одиночку огромную территорию, облазил множество деревьев. Он знал, в каких местах обитают белки, какой птице принадлежат те или иные яйца, различал пернатых по трели, по щебетанию. Мальчик интересовался, как чувствуют себя в гнёздах птенцы, за которыми наблюдал с момента, когда они ещё и не вылупились из яйца.

Лёне казалось, что лес встретил его приветливо. Оставив сумку в дупле старого дуба, он отправился бродить и лазить по деревьям. После обильных дождей, в ельнике начали появляться маслята. Лёня

старался запомнить места, где их много, чтобы прийти потом с Вовой, взяв с собой по корзине. Увлёкшись, он упустил из вида, что о нём уже волнуются, беспокоятся, пока не услышал отдалённые знакомые голоса, зовущие его по имени. «Ну, уж дудки! Ни за что не вернусь!» – решил пострел и стал отходить до тех пор, пока крики не стали совсем не слышны.

Чем гуще становились сумерки, тем сильнее Лёню влекло к лесной избушке. Понимая, что там его могут обнаружить, он всё же поддался соблазну и подобрался настолько близко, что разглядел силуэт отца: тот курил у входа, посматривая по сторонам, прислушиваясь к шорохам, вглядываясь в темноту. Притаившегося за кустами сына он не заметил, а вскоре скрылся в избушке, и Лёня почувствовал себя несчастным, покинутым всеми. Решив всё же стоять на своём, он отправился к заветному местечку, где оставил съестные припасы. Приложив к стволу дуба сучковатое брёвнышко, сорванец привычно взобрался по нему до надёжной крепкой ветки и, навалившись на неё животом, оттолкнул опору ногами, чтоб она не привлекла чьё-нибудь внимание. Мальчуган расположился в дупле дерева, свернувшись калачиком, и даже вздремнул после перекуса, несмотря на тесноту и неудобство. Проснулся он от протяжного завывания то ли волка, то ли дикой собаки. Лёня невольно стал прислушиваться к звукам. От жуткого уханья совы по телу его побежали мурашки. Лес жил своей ночной жизнью: слышались непонятные шорохи, позвякивания, пощёлкивания, потрескивания. Временами у него возникало ощущение, что к нему подбирается невиданное чудовище. Впервые за время знакомства с окружающим лесом ему сделалось страшно, захотелось домой, в свою уютную тёплую постельку. Он еле промаялся до утра, а когда стало довольно светло, решил спуститься с дерева. Повиснув на нижней ветке дуба во весь свой рост, Лёня ловко спрыгнул на землю и направился в сторону опушки, где заприметил вчера стожок сена, чтобы, наконец, выспаться. Топая в нужном направлении, у него возникло тягостное ощущение, что поблизости происходит какая-то жуть, что над ним нависла опасность. На минутку мальчику померещилось, будто рядом бродит медведь, но он тут же отверг это предположение, решив, что возобновились его поиски. Притаившись в зарослях молодого орешника, Лёня стал присматриваться к тому месту, откуда донёсся звук ходьбы. Какого же было его изумление, когда он увидел не отца и не Вову, а человека с продолговатым грузом на правом плече. Мужчина слегка припадал на левую ногу. Из-за кепки, надвинутой на лоб, лица его почти не было видно, однако по телосложению и проворной походке, несмотря на хромоту и как будто довольно тяжёлую ношу, Леня понял, что он молод. Неожиданно зацепившаяся за ветку кепка обнажила его ёршиком подстриженные тёмные волосы. Молодой человек поправил головной убор, не замедляя шаг. Похоже, он очень спешил. Заинтригованный Лёня крадучись двинулся за незнакомцем. Он увидел, как парень остановился у глубокого рва и вытряхнул в него то, что было завёрнуто в покрывало, а затем, затолкав ткань в сумку, двинулся в обратном направлении – прямо в его сторону! Словно бы почувствовав присутствие опасного свидетеля, молодой человек насторожился, стал осматривать окружающее его пространство. Мальчику показалось, что тот смотрит прямо ему в глаза, хотя вроде как не должен его видеть за кустами на таком приличном расстоянии. «Это преступник, он сбросил мёртвое тело какого-то подростка, – осенила Лёню догадка. – А сейчас этот убийца доберётся и до меня!» – пришло ему в голову. Ужаснувшись, он пустился стремглав наутёк. Лёня ощутил, как ему опалило левую руку, но продолжил бежать в сторону лесного домика, пока от страха и усталости не запнулся о корягу и не свалился в неглубокий овражек, сплошь заросший крапивой. Замерев, он какое-то время слышал отдаляющийся хруст веток, потом всё стихло. Лёня понял, что погони больше нет.

Чувствуя на руке липкую влажность, однако, не ощущая сильной боли, Леня вылез из укрытия. Сняв куртку, он осмотрел её: на левом рукаве виднелись две дырки, а на свитере примерно в том же месте была рваная полоска и вокруг неё красное пятно. Леня не боялся вида крови, но сейчас почувствовал головокружение. «В меня стреляли! Пуля пробила ткань и ранила мою руку», – дошло до его сознания. Собрав силу воли, он стянул с себя футболку и, порвав её с помощью перочинного ножа на довольно длинные широкие полоски, принялся правой рукой неумело накладывать на рану повязку, придерживая один конец тряпки зубами…

Ну а Василий с Вовой тоже проснулись на рассвете. После проведённой на жёстком полу ночи у них ломило кости. Перекусив тем, что наскоро сунула им в дорогу Клава, они вновь отправились на поиски Лёни.

– Пап, давай вызовем спасателей, – предложил начавший терять терпение мальчик.

– И что мы им скажем?.. Что наш пострел сбежал из дома, потому что его мама и папа не живут вместе?.. Думаешь, у них нет более важного дела, чем гоняться за нашим сумасбродным сорванцом? А если они уведомят о случившемся работников социальной службы и там решат, будто вы с Лёней живёте в неблагополучной семье?

– Ну, уж нет! – возмутился Володя.

– Вот и я о том же. Но если мы не найдём его до вечера, придётся всё-таки вызвать подмогу. А пока давай искать сами. У него скоро съестные припасы кончатся. Возможно, голод вынудит его вернуться домой или обнаружить себя.

– Вряд ли он провёл эту ночь в лесу. Если б я был на его месте, отоспался бы в стоге сена на поле, – высказал своё мнение Вова.

– Дельная мысль. Молодец, сынок, – похвалил отец. – Давай выйдем из леса да оглядимся вокруг. Мы можем застать его где-нибудь спящим.

Не прошли они и двухсот метров как услышали хлопок.

– Мне показалось или это и в самом деле был выстрел? – спросил Вова, озадаченно взглянув на отца.

– Стреляли примерно в трёхстах метрах от нас, похоже, из обреза, – предположил Василий, сбросив с плеча упакованное ружьё и вынимая его из чехла. – Сынок, иди рядом и будь настороже. Не подставляйся!

Они продолжили осматривать лес. Стараясь не упускать из вида старшего сына, Василий проглядел Лёню, распознавшего его и Вову с довольно отдалённого расстояния. Уже одетый в свитер и куртку, беглец вновь скатился в крапиву. Но вскоре выполз из овражка и стал следить за отцом и братом. А шли они в сторону того самого рва, в который был сброшен подозрительный груз.

– Пап, в овраге кто-то лежит! – донёсся до Василия встревоженный Вовин голос.

Холодея от ужаса, он бросился к стоящему у рва сыну моля Бога, чтобы это не было мертвое тело младшенького сыночка.

– Там девочка-подросток, – определил он, уставившись в глубину оврага. – Встань за дерево и будь настороже, а я спущусь вниз, посмотрю, что с ней.

– Она, похоже, давно мертва, но я же не медик, – поведал Василий сыну, поднявшись наверх.

Он вызвал по рации скорую помощь и милицию, сообщив координаты. Им пришлось ждать людей из органов, потом давать показания…

Убедившись, что отец с братом наткнулись-таки на ужасную находку, Лёня продолжил свой путь, будучи уверенный, что преступник уже за версту от леса и вот-вот прибудет милиция, так что всем будет не до него. Вскоре он добрался до желанного стога. Улегшись на приятно пахнущее сено, паренёк отрешился от всяких мыслей и крепко заснул.

А не сомкнувшая всю ночь глаз Клава вздремнула лишь под утро, да и то ненадолго. Очнувшись от Надиного плача, она увидела, что стрелки будильника показывают семь часов! И дома по-прежнему никто не появился. Переодев и накормив малышку, Клава отправилась с ней к Апексаниным. Всё их семейство оказалось дома.

– Что стряслось? Ты сама не своя, – заметила Шура, как только подруга вошла в её квартиру.

– Лёнька сбежал из дома. Похоже, он в лесу скрывается. Подумать только, младшенький сынок задумал таким образом вернуть в семью отца! Вася с Вовой с вечера ушли на его поиски. От них до сих пор нет никаких известий!

– А я тебе что говорила? – напомнила подруга. – Никуда не годится, когда родители живут поврозь, когда за сорванцами нет мужского пригляда! С каждым годом справляться с ними будет всё труднее.

– Шур, возьми к себе Наденьку, а!.. Я только что её покормила. Здесь запасные ползунки и бутылочки с водой и молоком, а ещё ключи от квартиры, на случай если понадобится детская смесь или что-то из одежды, – пояснила Клава, подавая подруге сумку.

– Конечно же, мы с Ниночкой понянчимся до твоего возвращения, – дала согласие Александра, приветливо улыбаясь малышке, и кроха сама потянулась к ней в руки.

– Тёть Клав, вы тоже пойдёте искать Лёню? – спросила навострившая ушки Ниночка.

– Да. А иначе сойду с ума от неведения.

– Я иду с тобой, – вызвался вникший в суть дела Матвей.

Клавдия посмотрела на него с благодарностью и качнула ему головой.

– И я пойду с вами, – заявила Нина просительным тоном.

– Ну, пойдём, – согласился отец, тогда как мать, колеблясь, пожала плечами.

– Я поеду на велосипеде, – сообщила Клавдия.

– Мы тоже, – подала голос девочка, вопросительно взглянув на отца.

– Ну да. Ты сядешь на багажник, – подтвердил Матвей.

Увидев милицейскую машину и машину скорой помощи у опушки леса, Клава припустила ещё быстрее в том направлении. Сердце её готово было вырваться из груди от плохого предчувствия.

– Это ещё не означает, что с Лёней случилось нечто ужасное, – крикнул едущий рядом Матвей, заметив, что она побледнела от страха, что держится из последних сил.

Соскочив с сиденья велосипеда, Клавдия на подкашивающихся ногах направилась к водителю скорой помощи.

– Кто-то умер? – спросила она, собравшись с духом, сидевшего за рулём мужчину.

– Девочку мёртвую в лесу нашли, – сообщил водитель.

– А кто обнаружил?

– Лесник со своим сынишкой.

– С ним был только один мальчик? – попыталась уточнить Клава.

У неё слегка отлегло от сердца, узнав, что погиб не Лёня, но боль не отпускала.

– Честно говоря, я не в курсе. Тело нашли примерно в семистах метрах отсюда.

Троица двинулась в указанном мужчиной направлении. Велосипеды они оставили на входе в лес, в кустарнике.

– Как она умерла? – спросила Клава Василия, подойдя к нему и сыну с задней стороны.

Они вздрогнули от неожиданности, будучи потрясённые её внезапным появлением.

– Девочка лет восьми, похоже, была изнасилована и задушена каким-то отморозком. У рва, откуда предположительно было сброшено её мёртвое тело, остались свежие следы сорок второго размера, – поведал ей Вася, умолчав о выстреле, боясь ещё больше напугать её.

– Привет. Мы пришли к вам на помощь! – произнёс Матвей, давая знать о себе и дочке.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Ну что ж, продолжим поиски?.. Мы с ребятами из милиции прочесали тут лес в радиусе около двухсот метров, нашли неподалёку обрывки ткани. Ничего не напоминает? – спросил Вася Клавдию, показывая маленький лоскутик, однако, утаивая, что на одном из таких вот кусочков ткани было обнаружено кровавое пятно.

– У Лёни есть такая футболка, – сообщила она, покрываясь мертвенной бледностью, – но я не уверена, что он ушёл именно в ней. Сверху на нём был свитер. Мой малыш такой маленький, беззащитный!.. И этот ребёнок провёл ночь незнамо где. С ним могло случиться что угодно! Вдруг он тоже оказался жертвой того маньяка или заблудился, и его волки загрызли! – вновь запаниковала Клавдия и, уткнувшись Василию в грудь, впервые за эти тяжёлые сутки дала волю слезам.

– Ну-ну! Наш сыночек неплохо знает этот лес, хорошо ориентируется на местности и шустро лазает по деревьям. Он, должно быть, спит где-нибудь в укромном местечке и в ус не дует, – принялся успокаивать её Вася, гладя по головке, тогда как у самого сердце заходилось от страха при мысли, что тот выстрел мог быть направлен на его сынишку, что сейчас его мальчик, быть может, истекает кровью или уже мёртв. – Не найдём Лёню к вечеру – подключим спасателей, – заявил он твёрдым тоном.

– Матвей, выбирайтесь с Ниной из леса да обойдите ближайшие стога сена, – попросил он друга, указывая рукой направление.

– Пап, я с ними останусь, – заерепенилась Нина.

– Мне будет спокойней, если ты пойдёшь со мной, – возразил тот дочке.

– Я была с Лёней в этом лесу, знаю его заветные места, – умоляюще посмотрев на отца, призналась девчушка.

– Я присмотрю за ней, – взяла на себя ответственность Клава.

– Ну, иди с ними, – неуверенно согласился Матвей.

Он был ошарашен признанием дочери. Они с Шурой зорко следили, чтоб она не уходила от дома далеко и надолго, контролировали каждый её шаг и на тебе – не уследили!

Лёня проснулся ближе к полудню. Почувствовав голод, он направился к заветному дубу, в дупле которого остались кое-какие продукты. Приставив к огромному стволу высохшее сваленное деревце, сорванец взобрался по нему и по привычке оттолкнул его, чтоб отлетело как можно дальше, но оно свалилось совсем рядом, на что мальчик не обратил внимания. Перекусив остатками пищи, он задумался, а что будет кушать, когда вновь проголодается. Неосторожно задев повреждённую руку и почувствовав саднящую боль, Лёня подумал, что рану надо бы полечить, а продолжать скрываться неразумно. Не зная, как теперь показаться на глаза родителям (в особенности матери), он всё же решил вернуться домой с повинной. Паренёк уже начал спускаться, как вдруг услышал приближающиеся голоса и замер.

– Тёть Клав, а вот его любимый дуб! Лёня говорил, что частенько лазает на него и что в нём имеется дупло, куда он запросто помещается, – донеслись до него слова Нины.

– И каким же образом Лёня туда залезает? – услышал мальчик недоумённый вопрос матери. – Даже вон дяде Васе до самой нижней крепкой ветки на цыпочках не дотянуться, а он совсем ещё маленький.

– Не знаю. Возможно при помощи вот этого сучкастого деревца, – успела вымолвить девочка, и в этот момент Лёня обнаружил себя, хрустнув веткой.

– Вася, Вова, идите сюда! Похоже, мы нашего беглеца нашли, —крикнула Клавдия.

– Сынок, слезай с дуба!.. Бить не будем, – заверила она пострелёнка, рассмотрев его в кроне дерева.

А Лёня вовсе и не боялся, что его накажут физически. На самом деле родители никогда по-настоящему не били его (за исключением разве что прошлогодней отцовской порки на Украине). Он уверенно продолжил спускаться.

– Сынок, отпускай руки, я поймаю тебя, – крикнула Клава ухватившемуся за сук сыну.

Лёня замер в нерешительности. Он опасался, как бы мать случайно не потревожила его рану. Ему проще было спрыгнуть, как всегда это делал, но она стояла в самом неподходящем месте, занимая нужное ему пространство.

– Мам, отойди! – настойчиво крикнул Лёня и тут сук, на котором он висел, треснул.

Клавдия успела подхватить падающего Лёню. Однако прилетевший вместе с ним довольно крупный обломок дерева ударил её по голове и, не устояв на ногах, бедняжка упала навзничь, держа в руках сына. Стукнувшись затылком о лежащее возле дуба полусухое сучковатое деревце, Клава потеряла сознание. Подскочивший в этот момент Василий увидел сочащуюся из раны на её голове кровь и похолодел от ужаса, решив, что с ней случилось самое худшее. До этого момента он не задумывался насколько она дорога ему, как он боится потерять её навсегда. Освободив из её цепких рук перепуганного Лёню, Вася во второй раз за день вызвал по рации скорую помощь, объяснив, куда именно надо подъехать.

«Какая же она стала лёгонькая!» – подумал он, без особого усилия беря Клаву на руки, однако пока донёс до окраины леса, где их ждали с носилками, вымотался до предела.

Лёня старался держаться, как настоящий мужчина: не выставлять себя рёвой в присутствии подруги, но, в конце концов, слёзы сами собой покатились по его щекам. Не останавливаясь, он снял куртку и вытер лицо подкладкой, дабы скрыть свою слабость.

– Жарко?.. Давно пора её сбросить, – заметила Нина, не подав виду, что ей всё понятно, затем искоса взглянула на хранящего молчание мрачного Вову.

– А что у младшего мальчика с рукой? – обратилась ко всем фельдшерица, когда пришедшую в сознание Клаву погрузили в машину.

– Пустяки. У меня там небольшая царапина, – отмахнулся Лёня.

– Такая «небольшая», что весь рукав в крови? – изумился отец, начиная понимать, в чём дело. – Давай снимай свитер, пусть тётя осмотрит твою «царапину».

– Рана не такая уж и пустячная, но шов накладывать, по-моему, нет надобности. Мы возьмём его в больницу, там её обработают как надо, – распорядилась медичка.

– Поедете с нами? – обратилась она к Василию.