Книга седьмая. Любительство

Однако же, там свирепствуют криминальные полчища из соседних бедненьких африканских стран, которые ежедневно совершают набеги на горожан, особенно в удаленных районах, в том числе в Кейп Тауне. Стиву и его товарищу приходилось дежурить посменно днем и ночью в их доме, ежедневно отбиваясь от вооруженных грабителей. Стаями по пять-шесть человек, они безнаказанно нападают на дома, убивают и грабят жителей. Если не защищаться самостоятельно, то шансов почти нет.

Главное (а то и единственное), что советуют полицейские – тихонько застрелить падавших, порубить на куски и сбросить в реку крокодилам. Только делать все тихо, без свидетелей и держать язык на месте. Стив говорил об этом так легко и беззаботно, что местами звучало как пересказ второсортного блокбастера. А ведь они так живут. Так же, как ребята из Афганистана, когда рассказывали, что не выходят из дома без оружия и стрелять готовы в любой момент.

Все это дикость для любого постсоветского пространства, и знаете, никто на Западе не говорит об этих вещах, не пытается притащить туда кусочек свободы, равенства и братства. Это просто другая жизнь, далекая и неизвестная. Со слов Стива (коренного ЮАРца), в богатейшей стране Африке – ЮАР от ежедневных разбоев и нападений погибает людей больше, чем в сирийской войне.

Это всегда личный выбор оставаться, жить в том, что есть или уйти, другой вопрос, куда и отчего. В отношениях дрязги бывают не менее суровые, ведущие к погибели, и все же мы страждем любви, ищем, лезем и обжигаемся, страдаем, обвиняем, уходим, мечтаем, и находим вновь. По моим наблюдениям, тяга постоянно уходить из отношений тождественна обратной тяге постоянно в них лезть.

Кому-то иногда неуютно наедине с собой и страхами, слишком чувствуется уязвимость в разных сферах, и в ряде случае голова гудит подобными урывками мыслей:

«Я не смогу себя обеспечить, не смогу найти жильё, воспитать котёнка или ребёнка, не смогу добираться до работы, если он откажется меня довозить. Ещё я не смогу прожить, если потеряю саму работу, тогда точно наступит «чёрный день», когда все плохо до немыслимой степени, и вот туда я не хочу точно. Сносить издевательства я умею, это знакомо, а вот неведомый «чёрный день» страшит душком и мраком беспросветности…».

Когда партнеры странствуют вместе достаточно долго, то рискуют наткнуться еще и такие мысли: «Ты был понятным, был нормальным, мы росли вместе, шли вместе, а теперь ты стал странный, другой, эгоистичный. В этом другом мировоззрении, ты словно бросаешь меня. Как же так? Мы были едины, а ты куда-то пошёл, не спросив нашего мнения. Мы так не договаривались. Может ты теперь живешь своим интересом, тогда как жить мне, было же все нормально, все знали правила, а теперь?».

Как видно, сказанное можно отнести далеко не только к отношениям мужчины и женщины. Это к любым отношениям подходит, где кто-то дошел до вольнодумья. Это первые эмоции, им страшно. Неведомое страшит многих. Вместе люди составляют общность убеждений, ценности со всеми нюансами системы «свой-чужой», вместе дружат, вместе недолюбливают и враждуют тоже вместе.

Радоваться радости и горевать в печали на двоих бывает слишком удобно, ты попадаешь в петлю зависимости от партнера, становишься уязвимым и половинчатым. Близкие или друзья приходят и уходят, а ты обязан уметь переваривать жизнь самостоятельно.

Мы слишком привыкли слепо присоединяться к другим, отождествляться с усреднённым образом мысли, чувства, желаний, устремлений, нормы достаточного и желаемого. Однако, внутри каждого все отчетливее просвечивает индивидуальность. Теперь всем предстоит научиться жить в новом русле, находить, перестраивать жизненные устои, соотнося свой интерес с близким кругом, потом и с остальным кругом. Это те ещё баталии.

Иерархические отношения, основанные на стереотипах поведения «нормального человека» могут быть вполне кровавыми при одностороннем пересмотре. Всегда это вопросы около денег, ведь глубинное чувство жизнеспособности основано на них, а значит впереди нелёгкий и неизбежный путь для каждого. Найти безотносительную твёрдость, обрести иную лёгкость, и дарить вожделенную новизну взглядов другим – вот, какая теперь задача.

Помимо описанного выше социально-понятных доводов, я не могу оставить за скобками также эзотерическую составляющую союзных объединений. Нам действительно необходимо тереться друг о друга в виду взаимного обуславливания ауры. Каждый имеет потребность улавливать и усваивать излучения другого, и не только человека, ведь бодиграф имеют даже камни. Все же в определяющей степени мы охотимся за человеческими вибрациями и делаем это из личных побуждений, хотя и в подавляющем случае неосознанно.

Еще бы, ведь доктрина вроде Дизайна Человека мало кому интересна, а даже и тогда, все равно требуется приличное усилие практически следовать гайду. Теоретические предписания тогда важны для познания внутренних ощущений, когда настроен практически руководствоваться ими в дальнейшем при принятии решений исходя из индивидуальной стратегии и авторитета.

Понятое дело, что все это дебри мутные для здравомыслящего и патриотически настроенного гражданина, и потому блуждает его рефлексирующая мысль в основном между ностальгией о былых деньках и насущной потребностью завалить неведомый внутренний вой хоть каким-то веселящим снадобьем.

А между тем, эмоционально определенные тянутся к «открытышам», проекторы самопиарятся в надежде заарканить путевого генераторчика, манифесторы лезут с предписаниями невпопад, а генераторчиков запрягают в социально ответственные вожжи. Потом появляются древнегреческие спикеры, вроде Арсена Маркаряна с воинственной доктриной раннего средневековья, где всех людей поделили на две категории мужчин и женищин. А люди ведь только-только глаза открывают, начинают всасывать всю эту похабщину, и хуже того, они ведь пытаются через это жить прямо сейчас.

Наверное, Арсен творит весь этот инфоцирк из благих побуждений, истинно веруя, что оплата подтверждает верность суждений. Может, он понимает куда больше, чем говорит, так сказать, упрощается до уровня слушателя. Что покупают, то и правда. Все ради фронта и какого-то несомненно светлого будущего. Это такое дикарство, хотя и еще одна версия реальности, ведь у каждого остается выбор, его личный выбор. Все ведь так и было задумано, чтобы нам не удалось отвертеться от выстраивания отношений с миром и друг с другом.

Мы настолько сложны и многогранны, неужели мы не стоим того, чтобы кто-то хотел всерьез изучать нас, любить и заботиться о другом или о себе, как о Боге. Как можно так упростить человека до уровня М/Ж? Чем глубже взаимодействие, тем обстоятельнее обуславливание. Мы получаем новую и необъяснимую силу. Может мне когда-то доведется показать Арсену, насколько мы сложны, и в то же время посильны к исследованию.

Это так просто показать, достаточно посадить в машину к «открытышам» разбушевавшегося «эмоционала». Покататься сначала их, где у всех эмоции открыты, где фоновый штиль, а потом загрузить «эмоционала» на пике волны. На любом пике, хоть верх, хоть низ. Прокатиться теперь вместе, хотя бы 15–20 минут и поговорить об ощущениях. Затем высадить «эмоционала» и снова обсудить. Спросить, неужели они и теперь думают, что мы всего лишь мужчина и женщина?

Ведь даже на моих невежественных позициях знания ДЧ, я могу объяснить их жизнь, причины осечек и проблем в отношениях, дать решение и примерный рецепт. В то время, как их просто покрасили в два цвета, и они добровольно окрасились. У нас сотни неповторимых свойств, которые еще и накладываются, дополняя, растворяя, усиливая и подавляя друг друга. Красивейшая вещь из возможных – человек, и особенно Женщина, любимая женщина.

Когда знаешь такие вещи, различаешь их телом, получаешь простор возбуждения внутренних состояний, подобно диджею, или бармену. С этим человеком ты такой, с тем другой, без всех – третий, но ты должен знать, что происходит, где причина и где следствие. Потому, что причина некоторых вещей снаружи, и значит решение тоже там. Иметь «эмоционального» близкого человека, значит покрасить свою жизнь в эти волны его эмоций, его эмоций.

Это его природа, а тебя просто таскает на буксире. Ты экзальтируешь или уходишь в беспросветность не просто так, и не потому, что «такой день». Все знакомое тебе счастье и беды – не твои, ты вообще никакой, и потому так привязан к ней (или к нему). Это он, твой близкий сейчас излучает, а ты «открытыш», ты усиливаешь, и если не готов вывозить пиковые амлитуды, то творишь дичь, создаешь проблемы для всех. Но причина снаружи. Просто отойди на пять метров на два часа и все пройдет. Так просто, и так невозможно, когда внутри кипит и ушли заворачиваются.

Да, такой секс стоит целой жизни, но и расплата будет приличная. Выбрать эти горки нужно осознанно, понимая цену. Кому-то достается вожделенный сакрал для энергии жить и хоть как-то действовать, кому-то определенное эго для прагматичного и волевого преодоления житейских вызовов, а кому-то дается осмотрительность и ритмичность. Человек-продукт получает человека-продвиженца, а безмятежный скряга балансируется через эмоционально пульсирующую мечтательницу.

Это супер сложно, требует лет семь упрямой интроспекции даже для первичного понимания. Все это наслаивается, и углубляется ежедневно, только кому захочется так откровенно общаться с самим же собой? В подобных обстоятельствах прежний порядок вещей остаётся вязким, хотя и неприглядным. На переходном этапе уже превосходным достижением будет осмысление происходящего, намерение к переменам.

Нельзя корить себя и требовать слишком многого, это процесс. Короткие рывки дают короткий результат, а нам ведь нужен долгосрочный и бесповоротный эффект. Ключевые жизненные преодоления не даются сразу, это длинная лестница с прохладными бетонными ступенями сомнений, опасений и жажды жизни.

еще один «свой» человек

Готов не то, что поклясться, готов снова и снова ставить жизнь на карту, подтверждая смысл жить через узнавание любви и доступной меры близости. Это такое наслаждение когда-то снова обрести человека, предрасположенного ко взаимному обстоятельному погружению. Пусть это занимает месяцы или годы, когда ты перебираешь варианты или просто ожидаешь в одиночестве, но оно того стоит. Присутствие рядом человека, созвучного как в основах мировоззрения, так и в промежуточных стремлениях всегда вдохновляет.

Может, от того мы так гонимся за попутчиком. Один смысл складывается с другим, образуя новое качество уже общего состояния. Встретить «своего» человека не всегда удаётся и за всю жизнь, хотя, как мне кажется, это показатель текущей внутренней готовности.

Придется оговориться, что «своего» – значит способного сейчас психоэмоционально вывозить меня и весь бэкграунд со всеми оленями в обмен на уже мою готовность нырнуть в ее зоопарк со всеми страхами, убеждениями, ожиданиями, мечтами, болезнями и тайными пристрастиями, гадюками-околоподругами/родственниками и ужами-бывше/полутеперяшними воздыхателями.

А к сорока годам обычно этот зверинец бывает пестрым. Здесь принципиальным является именно временный характер любых правдивых отношений. Ничего в жизни не бывает навсегда и постоянно, кроме ностальгически светлых воспоминаний коммунистов о звездатом совковом прошлом с гвоздиками на танках и бесплатными автобусами.

Она сейчас вот такая со всеми своими журавлями, но через пару лет имеет шансы коренным образом переустроить флору и фауну внутри, и снаружи. Вот нужен я буду ей, если в то время сижу и только на Запад кулаками пыжусь вместо обстоятельной личной работы? Выходит, ей придется темп жизни душить и овощи консервировать на кухне под мое нытье на фоне РБК-шной песни про дружественные страны, импортозамещение, редомицеляции Яндекса и всесоюзные достижения Сбера с его навечно бесплатной кредиткой.

Потому, что ведь в ином случае, и, если ей захочется следовать линиям именно своей жизни, пути наши разойдутся, несмотря на очередной щедро провозглашенный год семьи, и ипотечные льготы в новой Москве. Я останусь в своей старой Москве, а ее может поведет в Стэнфорд или прочий пало-альтовский рассадник капиталистического санкционного давления. Получается, или я, и бессмертные семейные ценности с патриотически-первомайской квашенной капустой, либо ее амбиции и прямые жизненные ходы в страны идеологической запрещенки.

И дай ей Бог (пока еще разрешенный) послать меня куда подальше, выбрав сбалансированную индивидуальность и взвешенное понимание про «ничто не вечно под Луной». Такие отношения себя отыграли, если ее журавли полетели за океан, а мои олени окопались в Бутово. Значит мы выполнили текущую задачу. Кто здесь хороший и где плохой? Птице перелетной – попутного ветра, а хомяку – гороха за щеку. Все по правде, по жизни, «на сухую» и по черствой справедливости.

Только ведь помимо чисто таких взросло-рациональных суждений вокруг осознанной пернатой индивидуалки кружатся охотливые до советов подруги, общественное мнение с идиомами о 26-летних старородящих грешницах, и тянущем чувстве привязанности с тлеющей благодарностью, ведь вы столько прохомячили вместе. Ну, прошли, и дальше пошли – на первый взгляд, а на второй – не так уж просто принять вызов внутреннему «доброзлу», когда касается именно тебя.

Новый человек – новая отдельная Вселенная со своими законами, особенностями, вызовами и порядком их разрешения. Пока ты один, то так ловко умеешь знать правду, и всех по ней сортировать, но вот когда приходит Она уже со своим уставом, то махом бреет кустики твоих иллюзий и амбиций. Теперь придется договариваться и весело не будет точно. Работа пойдет через трения, обиды, ожидания, очарования и гневные послания. Потребуется не только экстракт прежнего опыта, потребуется весь внутренний ресурс, весь запас прочности. Когда вам далеко не двадцать, за плечами приличный склад суждений, убеждений, навыков, хотелок и нехотелок, но главное – потаенных страхов.

Встретить человека, значит иметь готовность вновь встретиться с возможностью преодоления в себе ограничений. Значит снова учиться, значит смирять гордыню, искать компромиссы и находить другие прочтения уже вроде бы знакомого себя.

С ней ты точно будешь другим, а он переменит тебя до неузнаваемости. Можно сказать, это утрата суверенитета, утрата идентичности, а можно просто узнать ещё одну версию себя, и значит всего мира.

Никак нельзя переоценить созидательное влияние энергии любящего человека, наполненного жизненной силой взаимности. Моменты ослепительного сияния на вершине пьедестала задают тонус, впечатляя присутствующих и причастных.

семья 2.0

Время семьи старой формации, когда вместе до гроба все больше отходит вслед за общей глобальной тенденцией автономизации личности. Судя по всему, дело идет к более краткосрочным и стратегическим объединениям, и, кстати, более глубоким тоже, ведь теперь снова нет десятилетий на бесполезное, хотя и благородное поверхностное жевание воздуха. Это вызов к осознанности, навыку коммуникации, откровенности и личной рефлексии. Так сказать, новый мир – новые мы, новые отношения.

Это «семья 2.0», где мы быстро сходимся, быстро договариваемся, сразу распахивая душевные гроты, оперативненько любимся, действуем в меру обстоятельств и тех задач, которые с очевидностью должны быть закрыты в этом союзе. Параллельно мы также помогаем друг другу выходить из этих отношений и двигаться дальше, отказавшись от эгоистичной приватизации жизни человека.

Теперь такое прочтение слова «люблю», и означает оно, что я хочу прожить опыт рядом с тобой, через тебя, благодаря тебя, в идеале стать сильнее по итогу, и очень хочу помочь тебе в этом же. Знаю тяжесть твоей боли, и заберу ту часть, которую вынесу, заменю ее на радость, счастье, тепло и безопасность. Я знаю, как это сделать, я готов работать в этом, готов узнать твою боль и приложить силы к исцелению, также, как справляюсь со своей собственной жизнью. Я справляюсь с ней сам, не прошу и не требую тебя с этим работать, но я готов помогать тебе, если позволишь, потому что умею, потому что знаю цену преодолений.

А еще потому, что люблю тебя, родная, люблю сейчас, а не навсегда. Потом мы подготовим друг друга к новым странствиям, будем способны пойти врозь. Мы разойдемся навсегда во имя нового опыта и новых любимых, но будем чтить память друг о друге, будем достаточно сильными радоваться успеху каждого отдельно. Нам нужно шевелиться и проходить жизненный опыт живее, проходить собственный опыт, а не сочинять манипуляции и пакости.

Это действительно уже происходит, и, разумеется, не может восприниматься однозначно. Есть люди авангарда, идущие на первой линии, встречающие грани перемен полной грудью. Однако же большая часть людей не готова к переменам, и будет глотки грызть за знакомое, родное, понятное, и тухнущие традиционные ценности с клятвами до гроба. Все от страха. Мы хотим быть ближе, когда страшно, а вот когда стабилизируемся по жизни, то ищем пространство самовыражения.

И делается ведь все просто, также просто, как отлучаются дети из отчего дома. Каждый супруг должен иметь свой дом, свою работу, свое окружение, свой доход и свои расходы, уметь нести ответственность деньгами. Это бремя сильного в отношениях – не потакать слабостям слабого, не позволять залезть на шею, мол «я же девочка, я хочу платьишко». Ты не девочка, ты человек, имеющий обязанность прожить эту жизнь. Свою собственную жизнь со мной или без меня, но ты должна быть готова в любой момент пойти одна.

Может я погибну завтра, но ты должна жить. Пусть с болью разделенности, с болью утраты, но технически, организационно и финансово самостоятельно. Мы не можем избежать страданий, но мы можем двигаться дальше, когда остается почва под ногами. Это не любовь делать тебя зависимой, это – вселенская наглость и еще нищета духа мужчины привязывать женщину через беспомощность. Она начнет мстить за малодушие, за эту самую зависимость и начнет мстить, не сознавая того. Мало никому не покажется.

Ты сильнее, так почему делаешь меня еще более слабой? Дай мне силу, если любишь, заставь меня стать сильной, видишь, я сама не справляюсь, лезу на шею, выдумываю женское ведическое предназначение и хранения очагов. Это из-за тебя мне приходится быть стервой и лепить сиськи в инстаграме, я хочу отомстить тебе за слабость, не позволительную сильному. Какой же ты сильный, если самоутверждаешься за счет слабого, подсаживая его на зависимость и обрекая на ненависть за это?!

Больше нет места постоянному совместному проживанию, и дряхлеющему распределению супружеских обязанностей. Каждый делает все, и делает сам. Мы подсказываем, направляем, где-то участвуем, но не подменяем его игру своей игрой. Нет никаких мамонтов и пещер со шкурами, это серьезный вопрос. Это вопрос жизни человека. Жизнь должна быть своя, а любая совместность съедает тебя, а значит сожрет и любовь.

Точнее сказать, не позволит любви родиться, ведь это древний инстинкт тебя ведет захомутать его, подготовить инверсию доминирования ради святой миссии генетического императива. Довольно уже плодить людей. Теперь задача научить жизни имеющихся, чтобы не перемалывать потом пушечное мясо на полях дураков с раздутой гордыней. Войны только от гордыни, а каждый хочет жить, и вот теперь этому предстоит научиться, а не пытаться доблестно умереть, чтобы не учиться.

Перемены всегда происходят, всегда тащат куда-то в неизведанное и потому враждебное пространство. Вы задайте вопрос при случае знакомым, как они теперь относятся к телефонным звонкам малознакомых людей, а то и знакомых тоже. И сами задайтесь. Многим теперь оно видится подобно звонку в дверь без предупреждения, словно кто-то заявился в гости. Почти возмутительно. Это тебе не СССР с постоянно открытыми дверьми и готовностью к личному общению соседей.

Звонок на экране (не то, что в дверь) теперь воспринимается, как форма вторжения в личное пространство, куда впускать просто так не хочется. Свяжись со мной через сообщение, или на крайний случай в аудиосообщении изложи позицию, а там уже и созвонимся. Может быть. Мы хотим время и пространство для принятия решения, начиная с того, хотим ли мы вообще отвечать и общаться сейчас.

С одной стороны, мир становится быстрее, лишая возможности тратить по 15 минут на пустое «как дела», с другой – мы все глубже познаем ценность уединения физического, и виртуального, отодвигаем границы личного пространства, начинаем его ценить и оберегать. Оказываясь в одиночестве, начинаем как бы страдать от недостатка общения, при том сами же блокируем такие поползновения других. Странные времена, как обычно странные.

Десять лет назад мессенджеров почти и не было, а еще десять лет назад телефоны были по большей части «домашними». Когда-то мы запросто ходили в гости без приглашения и без уведомления, а где-то даже и двери не закрывали на замки, как сейчас в Дубае. Мы движемся в индивидуальность, и стремимся расширить зону приватности во всех смыслах.

Штука здесь, конечно, и в том, что сами наши тела мутируют, начинают работать более чутко, различать больше информации в тональности, в акцентах, будто ухом видеть эмоцию и энергетику собеседника. Что досадно, мы ведь и о себе хотим придержать подобную информацию. Каждый понимает, что голосом он может вывались лишнего, не говоря про личный контакт, где и взгляд, и ужимки, и тактильность, внешний вид, походка, морщины, лишний вес.

Словом, слишком много информации несет личное взаимодействие, а мы становимся все более чувствительными, да и чуткими тоже. Хотя с этим сложнее, ведь склонность и способность к сопереживанию, как и эмоциональный интеллект в целом требуют развитие осознанности до приличного уровня.

семья 1.0

Семья, как любой союз непременно имеет цель. Цель не однозначную, многосоставную, разумеется, однако финансовая кооперацияя всегда лежит в основе уходящей семьи 1.0. Это культурно-финансовое объединение, фундамент коллективизма. Мы соединились сами, соединили возможности, создали круги общения насколько это возможно, соединили капиталы и обобщили совместные устремления. Поскольку деньги – основа независимости, то мы намерено лишаем себя суверенитета из соображений обретения взамен чего-то почтенного, одобряемого, престижного, выгодного, долгожданного, перспективного, ну или хотя бы всевышнего.

Влезть на дерево бывает слишком просто, как и запихнуться в брак, достаточно свалить все в один котел, где сначала было моим, а теперь становится непонятно чьим. Вообще-то, известно дело чьим – семейным добром оно становится, и значит принадлежит женщине по ее нескромному, дипломатичному, хотя и не всегда осознаваемому мнению.

Может вклады неравнозначны, у кого-то ничего нет, кроме причиндала и пылающего сердца, если же у обоих ничего нет, тогда семья не получится. Не бывает, что нет совсем ничего. Супруги должны начать сразу жить вместе, нужно кутеж устраивать, говорить о детях, и шуршать по супермаркетам.

Там нет места индивидуальным задачам каждого, там идет работа на кого-то внешнего, вроде размытого общества и государства. «Семья 1.0» – это протогосударство, его мини версия. Без семьи нет никакого государства, а значит нет порядка и церкви, вместе со всеми чиновниками, налогами, президентами, госкорпорациями, армиями и внешней политикой, периодически предписывающей правильным семьянинам, патриотам и «настоящим мужчинам» ложиться рядками в окопы без ног, пальцев, ушей и с осколками в черепе.

Если уцелел на полях доблести, добыл пяток миллионов рублевых мамонтов в казну семейного добра, то пользоваться им все равно можешь лишь при условии, что живешь по правилам семьи, а если нет, то обязан все отдать перед уходом. А если уже дети? Уйти ни с чем – все равно не устроит праведную владычицу, ты станешь изгоем для многих, и жирной мишенью манипуляций детьми.

Все потому, что смыслом жизни людей как будто по-прежнему является тот самый генетический императив. Ты должен обществу и государству, должен размножаться, и обустраивать гнезда птенцам. Если ты еще и мужчина, то должен вообще всем, и особенно менеджерам спа-салонов на Садовом с их гифт-сертификатами. Им ты почему-то должен два ценника за те же процедуры, если сунулся на кассу вместо благоверной. Ты же «настоящий» мужчина, ты все стерпишь, с нержавеющим, хмурым, но многозначительно-созидательным взглядом вдаль в пробке на Крылатских холмах.

Не будет никаких разочарований, если есть прозрачность в отношениях и осознанность участников. Каждый понимает, зачем туда лезет, что отдает, что получает, и что будет потом, если он захочет выйти. Если нет права выхода, то нет никакой любви, значит ее не было изначально. Была игра, причем игра не твоя, и хуже всего, что может и не ее тоже, а такая вот ничья игра двух дурачков в пользу непонятно кого.

Он не знает свой интерес, а она иногда знает, только не головой, а каким-то еще местом. Может ведь и никто толком ничего не знает, даже и вопросам таким не обучен, просто так положено. А ты попробуй поставить вопрос, мол, вот мы строим отношения, заводим детей, плодим и решаем общие дела, а если я захочу уйти, я смогу уйти?