Космофауна. Галстук Вождя

Андрей Скоробогатов

Космофауна. Галстук Вождя

Эпизод III. Товарищ Куратор. Глава 1. Атака ракетными системами

Эпизод III.Товарищ Куратор.

В предыдущих эпизодах – https://author.today/work/50007 :

…– Рули правее! Красного, красного сдвигай, дефлюцинат!!…– А это ты у своего бати спроси, чего он меня тут держит. Твой ведь батя капитан, да? Я угадала?…– Властью и лицензией, данной мне планетарно-городской канцелярией планеты Волга я имею честь требовать ареста содержащейся у вас гражданки Бессарабского Феодального Королевства Бёрдс-Идрисовой, признанной виновной по пяти пунктам, в том числе и за убийство имперского офицера……– Это у нас на корабле нельзя, потому что неуставные отношения на борту, а здесь мы не на борту, поэтому можно. Ну, ты чего, неопытный совсем, почему руки не распускаешь? Распусти руки!…– Прадедушка! Двоюродный. Ты. Я правнук твоего брата. А ты сто пять лет провалялся в квантовом рюкзаке, мы думали, что там мёртвый!…– Понимаешь, мы не львы, мы стервятники – нас оставляют точно затем, зачем стервятников никогда не прогоняют из загона со львами. Не будет нас – не будет пищевой цепочки. Не будет сильнейшего. Понял?

Глава 1. Атака ракетными системами

* * *

Возраст: 18 лет

Место рождения: пл. Челябинск, Экват-ый Аграрный Районный Союз, Микрорайон им.тов.Котельникова, 11567 квартал, общинное фермерское хозяйство Куцевичей-5

Должность по категориям МТП: Юнга 7 разряда

Категория флота: Центральный Контрабандный флот

Подразделение: Четвёртое направление, бригада гипотраулера “Молотов”

Членство в профсоюзе: действительный член

Членство в партии: беспартийный

Заработано трудочасов (всего за жизнь): 33860,5

Накоплено трудочасов: 14041,2

Потребность во сне: Низкая (18 часов бодрствования)

Потребность в еде: Средняя (5 часов)

Текущее поручение: Доставка тов. Иванова И.И. в Челябинск

– Я понимаю, конечно, что сам виноват, что пропустил твой очередной день рождения, Гага, – вещал батя. – Ну сам подумай, нахрена тебе космический челнок? Сколько раз он тебе пригодится? Столько лет обходились – и тут вдруг понадобилось. Куда ты на нём летать будешь? И главное – как?

– Есть же атмосферный флаер. Двуместный, правда, но – всё равно, – добавил Арсен.

– А вас не задолбало, что для каждого спуска на поверхность надо цепляться на орбиталке? Или садиться с риском больше не взлететь. А из атмосферного флаера как ты взлетать будешь? Каждый раз в верхние слои атмосферы нырять?.

– Ему понравилось тогда, когда он яхту угонял, – Арсен снисходительно улыбнулся и посмотрел на батю.

– Ничего подобного! Мне вообще не очень-то нравится что-либо угонять.

– Ты посмотри, как он взбунтовался? – батя посмотрел на Арсена. -

– В одном из древних исследований истории докосмической эры рассказывается о традиции некоторых диких народов приобретать сыну личный автотранспорт для увеличения статусности в глазах особей противоположного пола, – вставил Ильич.

– А это – аргумент, – кивнул батя. – Статусность в глазах… женщин – не повредит.

– Женщины, эх, – вздохнул Арсен.

И все синхронно замолчали. Галя уже больше полутора месяца как покинула нас, а последний раз женщину мы видели дней десять назад – на последней торгово-развлекательной станции. Точнее, здесь, в Новгородье, они назывались “Ярмарочно-потешный корабль”.

– Хрен с тобой. Трать трудочасы, как хочешь, твои же, – наконец-то махнул рукой батя и добавил. – С днём рождения.

Мы возвращались с Дальнего Востока немного не тем путём, что летели туда. Свернули с Северо-Восточного коридора и шли по глубокому подбрюшью Новгородчины в сторону Империи. Все звёздные карты местных кластеров и “пятин”, имевшиеся в расположении контрабандного флота были двухлетней давности, но товарищ куратор достал откуда-то более свежие, позволившие проложить чуть более короткий маршрут до дома.

Сам он почти не выходил из каюты, которая некогда была моей. Наличие пауков и сажи по углам его не пугали – пауков он изловил, сажу минимально вытер. Изрядно оброс бородой. Попросил напечатать свежую кровать, забрать пару матрасов, комплектов белья и прибрал к рукам Надежду Константиновну – робота, пожалованного нам старым сторожем с чайной фабрики, которую мы ограбили по дороге.

Большую часть времени он находился в медитации – батя несколько раз просил позвать его к общему ужину, ну, или чтобы выведать какие-нибудь планы. И каждый раз я видел его сидящим с закрытыми глазами на кровати в позе лотоса – кажется, так это называется у китайцев. Ел и общался мало, лишь после каждого погружения говорил, куда мы будем нырять в следующий раз.

В тот день мы обошли по краю большую туманность, дали отдохнуть конькам и уже готовились отправиться в подпространство дальше по маршруту, но куратор вышел из каюты, заявив:

– Сейчас нам нужно свернуть к карлику Анцифер. Северо-глубинно-глубинно-восток.

– Он он же совсем не по курсу, товарищ начальник? – ухмыльнулся батя. – Потратим потом лишние пару суток, чтобы вернуться на маршрут.

– /Надо. Есть вероятность, что там есть наши корабли.

Ну, мы пожали плечами и повернули. Перед всплытием Ильдар Ильдарович указал нам достаточно странную цель – огромное размытое пятно, не похожее ни на спутник, ни на космическую станцию. Когда же мы всплыли, я присвистнул от удивления.

Передо мной впервые за мою жизнь раскинулся орбитальный материк. Отсюда он напоминал пригоревший дырявчатый блин: тысячи старых кораблей, станций, мелких астероидных поселений и даже кусков списанных купольников, поднятых на поверхность и отбуксированных на одно место на орбите. Все они были связаны грубо-напечатанными трубопроводами, огромными блоками чугуния и тонкими светящимися нитями каких-то других коммуникаций

Мне стало интересно, какого он размера. Я вызвал линейку в браслете, поднёс к окну, задал крайние точки, и он выдал расстояние:

1056,2 км

– Охренеть! Такой огромный.

– Анциферовский орбитальный материк, – сказал Арсен. – Один из самых крупных в Секторе. Миллионов сто здесь живёт, если не двести, как в нашем районном союзе. Широкая автономия, сотни разных народов… Не побоялись же такую громадину сделать, да! Я тогда только мимо него пролетал… Стыковаться не стал. Кстати, а куда стыковаться-то?

– Тут мессенджер не работает даже, ни одного контакта оператора, – подал голос батя с капитанского пульта. – Ну, ладно, подлетим поближе.

Мы подали тяги движками, и направление подхватил волчок, как это часто бывает. Заходили к “блину” по касательной, в сотне километров от края притормозили и свернули к одному из светящихся голографией и облачками дефлюцината “маяков”, отмечающих место порта.

И вдруг наши экраны радаров вспыхнули красным.

– Обнаружены многочисленные вражеские цели.

Сообщение: экстренная ситуация (атака ракетными системами)

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698-988ГЯ)

Это сказала Надежда Константиновна, которую мы недавно подключили к бортовым системам – в помощь Ильичу. К нам шли ракеты – целым роем, разделяясь на две части и обходя с двух сторон.

– Обычно это говорю я, – заметил наш “Ильич”, весьма погрустнев.

– Разворачивай! Рви назад! Форсажные дуй!

Корабль накренило, зашатало, но волчок справился, удержался в псарне на привязи, сохранил и гравитацию, и направление подхватил.

– Подсчитано число целей. Сто двенадцать, – снова подала голос наша роботётка.

– Чёрт! Чёрт! Нам не сбить все! Пускай антиракеты! – батя переключился в голосовое управление.

– Пускаю.

– Пускаю.

Восемь раз щёлкнуло – ракет было немного, но поймать они могли несколько целей.

– Что за хрень?! Почему они по нам пуляют? – не понял Арсен.

– Вероятно, причина в отключенном транспондере, – предположил Ильич. – И в устаревшем протоколе мессенджера.

– Точно, – подтвердил батя. – А нахрена он выключен? Кто разрешил?

– Товарищ куратор отдал распоряжение ещё три погружения назад, когда мы шли мимо возможного скопления кораблей дальневосточных банд.

Батя стиснул зубы, промолчал – хотя мог бы и выражаться, но я уже заметил, что при Надежде Константиновне он обычно сдерживался. Хотя она и была роботом.

– Твою мать! Что делать?! – Арсен продолжал паниковать.

– Транспондер включен, – сказал батя. – Диктую широковещательное сообщение на радиочастотах: какого хрена мы атакованы, мы мирный грузовик из сопредельного государства!

– До столкновения четыре минуты, – прокомментировала Надежда Константиновна

– Погружаться?! – предложил Арсен. – Нет, коньки не выдержат!

– Ильич, посчитай вероятность, – спросил я робота.

– Вероятность успешного погружения – 5%, вероятность отрыва волчка – тридцать шесть процентов.

– Где этот… Почему он… Когда так нужно!

Батя кипел, стиснув зубы, одной рукой написывая команды и сообщения в терминал а другой сдерживая штурвал.

– Без паники, – сказал куратор, который вышел из каюты, накидывая на ходу пиджак и завязывая галстук. – Я уже отправил сообщение с браслета, через квантовую связь. Помощь близка. Сейчас разберутся.

– Попадание противоракет. Текущее количество целей – шестьдесят три. До столкновения три минуты.

– Отлично. Больше половины осталось! – Арсен схватился за голову.

– О, есть контакт, – . Видеосообщение… Люсинда Камсаракан – что-то знакомое.

Вылезла голограмма с лицом весьма знакомым – я узнал матушку Люсинду сразу.

– Товарищи, пусть святой товарищ Ритчи хранит ваш код! Я уже связалась с управлением обороны материка, дьяк оформил заявку первого приоритета и обещают отменить запуск ракет в ближайшие минуты.

– Минуты? Одна минута осталась!

– До столкновения две минуты, – поправил его Ильич.

– Товарищ Люсинда, рекомендую вам попросить поднять эскалацию заявки с первого приоритета на высший, сославшись на возможность международного конфликта, – сказал куратор. – Говорят, у наших коллег по рукаву это работает.

– Хм, давайте попробуем, – Люсинда отвернулась, видимо, что-то набирая. – Готово.

Все замерли на томительные двадцать секунд.

– Ильич, выведи картинку ракет, – пересохшим голосом сказал батя.

– Вывожу. До столкновения одна минута, – сообщил Ильич. – В подобных случаях рекомендуется сообщить экипажу, что для меня была высокая честь работать…

– Фиксирую изменение траектории и снижение количества целей, – послышался голос Надежды Константиновны. – Сорок три… Двадцать три… четырнадцать… Семь ракет.

– Семь? А дальше? Не снижается?

Снова пауза.

– Нет. Вероятно, это ракеты, у которых отсутствует возможность отмены, – предположил Ильич.

– Да, всё верно, – подтвердила Люсинда. – Сказали, что семь ракет отозвать не могут, приносят извинения за доставленные неудобства.

– Твою ж мать! Заткнулись все, со зверем буду говорить…

Волчок, он же востроскруча – космический зверь, который одновременно и гравитацию создаёт, и служит по необходимости щитом, отталкивая летящие в него ракеты. Только вот далеко не каждую ракету он может заметить.

– Волчок, не подведи… – прошептал Арсен, стоящий рядом.

– Приготовиться к удару, – сказал батя.

В следующий миг нас понесло в бок. Зашумело, затрясло, заштормило, загремело. Затем послышался свист. Очень нехороший свист – до этого я слышал его только в кино.

Следом хлопнули гермомембраны на дверях – и сразу выгнулись.

– Фиксирую падение давления в новосом отсеке, десять процентов в минуту, на верхней палубе – пять процентов в минуту.

– Ко мне, живо! – скомандовал батя. – А то сейчас в вакуум выдует нахрен.

Глава 2. Чёрная коробка

Все рванули в сторону капитанского мостика, но отец развернул роботов.

– А вы двое – останьтесь! Ремкомплект в зубы – и пробоину искать.

Верхняя палуба хоть и находится наверху, на самом виду – наиболее бронированная, с многослойной обшивкой. Единственные слабые места – туннелизаторы и просмотровые окна. По уму их бы разместить подальше и от пульта управления, и от жилых кают, но в условиях, когда на стометровую дуру полтора землекопа в экипаже – выбирать с компоновкой узлов не приходилось. Как потом стало ясно, осколок боеголовки одной из ракет прошиб туннелизатор, а через него – не то в систему отопления, не то – в вентиляцию.

Итак, мы вспрыгнули на капитанский мостик, на ходу натягивая одноразовые дыхательные маски. Как только мы столпились у двух кресел, батя дёрнул за рычаг, и с потолка сорвалась и легла в пазы чугуниевая бронеплита. Я зевнул и заметил, что уши уже заложило – давление падало достаточно быстро.

– К чему такая паника? – спросил куратор. – Нам лететь от силы пару минут.

– Лететь пару минут, а парковаться у этих товарищей – ещё полчаса, – парировал батя. – Лучше запеньте щель по краям.

Он достал откуда-то из-под сиденья пару баллончиков, бесцеремонно вручил нам с куратором и снова вернулся за штурвал.

Дополнительное поручение: герметизация капитанского мостика, РБКНС-013

– Что?! – куратор, кажется, впервые за время полёта потерял самообладание.

– Что слышали, товарищ Ильдар Ильдарович. Я ж не виноват, что мне такой корабль достался – пришлось всё самому допиливать. Умеете гермопринтонами пользоваться? Примерно как пеной для бритья.

Я бросился выполнять. Всегда хотел посмотреть, как эта штука работает, и сработала она хорошо. На месте нанесения тонкой полоски, вдоль стыка плиты и пола быстро вспенился и вырос на добрую ладонь в толщину прочный валик из какого-то прозрачного пластика.

– Это вы где такое купили? – куратор встряхивал баллончик и мельком глянул на упаковку. – Хм, на китайском. Любопытно. Да, конечно, я слышал о таком, но товар достаточно редкий.

– Гага свистнул на одном из рынков на Каме, – пояснил Арсен. – Молодец. Потом я узнавал – под сотню червонцев стоят.

– Хм, а это недорого для органического припринтинга. Надо бы найти склад и организовать экспроприационную экспедицию. А то обычными припринтерами пользуемся. А ещё лучше – технологию украсть…

– Я думал, товарищ куратор, что КПБ всё это и так умеет!

– Вам, Арсен Артурович, не положено знать, что КПБ умеет, а что нет, у вас уровень допуска ниже. А будете спрашивать – организуем проверочные мероприятия.

Аресн тут же заткнулся.

Поручение “герметизация капитанского мостика” выполнено.

Получена премия: 1 трудочас.

Давление падать перестало, однако после этого стало душно, а уши так и остались заложенными.

– А теперь куда? Ждать?

– Ждать. Может, и быстро. Выхода отсюда нет.

Арсен перехватил мой взгляд и подмигнул – все мы трое знали, что аварийный выход из капитанской рубки, разумеется, был. Как позже я понял, батя сказал это больше не для нашего куратора. Люсинда всё ещё была на связи, с любопытством наблюдая за происходящим, и тут она подала голос.

– Я создала новую заявку на парковку. Вы пока что двадцать третьи в очереди на обслуживание.

– Твою медь. Вот про что я и говорил. Спасибо, матушка Люсинда, я перезвоню через минут двадцать.

Он закончил звонок. Я посмотрел в просмотровое окно – мы снова развернулись и встали на курс, материк казался таким близким, но, если приглядеться, очередь из судов у ближайшего порта была нехилой.

– Ильич, ну что там? – спросил батя в браслет.

– Локализована одна из пробоин, – послышался голос. – Ремонтный набор взят. Пробираемся в простенок для герметизаци. Однако всего пробоин, судя по датчикам, не менее трёх.

– Ясно… Работайте. Сейчас ждать будем полчаса, а то и час. В общем, ребята, пробирайтесь-ка к спасательным капсулам.

– Я останусь, – сказал Арсен и сел в кресло второго пилота. – На двоих тут масок точно хватит и на пару часов.

– А как пробираться? – спросил куратор. – Я помню, что у вас предусмотрены тайные выходы, но…

Батя перегнулся через кресло и молча откинул старый вязаный половик, лежавший на полу. Под ним обнажился люк.

– Надо же, крыса мускусная, когда чай вязли, вынюхала, а вы, товарищ начальник, за целых полтора месяца – нет. Внизу – складское помещение. Полусекретное и вроде как неповреждённое. От него – сквозной туннель к нижним капсулам. Гага проводит.

– Угу, – сказал я. – Идёмте.

Люк открылся вниз, снизу пахнуло сыростью, запахами хлорки, сырых дров и чёрте-чем.

– Что вы там храните? – спросил куратор, первым прыгая вниз.

Я присоединился, но всё же несколько более осторожно – использовав крышку люка как ступеньку.

– Да всё подряд. Посуду старую, мебель, дрова, разную фигню.

– Грабли… зачем грабли? – удивился Ильдар Ильдарович, перешагивая через барахло.

Потолок был низкий, как раз под мой рост, а куратор был чуть выше моего. Люк захлопнулся, и включилась резервная подстветка.

– Для оранжереи.

Оранжерея у нас действительно имелась, как и на любом уважающем себя судне третьего класса размерности – небольшая, над балконом, изрядно запущенная, в которой росла лишь полдюжины кустов генномодифицированного многолетнего картофана, дававшего клубни круглогодично.

– Так они сломанные! За каким чёртом вам сломанные грабли?

– Ну как… батя сказал, что пригодятся.

– Хозяйственный. Теперь куда?

– Вон там, под ванной. Есть ещё второй запасной люк ко второй капсуле, но там ещё хуже, за шкафом.

В этот момент подал голос Ильич по широковещательной.

– Одна из пробоин находится в зоне недоступности. Требуется ремонт. Падение давление уменьшено на два процента, однако рекомендуется эвакуация.

– Ну, теперь уже точно придётся, – кивнул Ильдар Ильдарович.

Чтобы отодвинуть большую пластиковую ванну, потребовалось пару минут – убирали посуду и мешки с клей-цементом, которые в ней лежали.

– Гагарин Шонович, я вынужден задать вам нескромный вопрос, – вдруг сказал куратор, принимая из моих рук и осторожно укладывая в сторону пыльные сковородки. – Как вы понимаете, я имею доступ к вашему браслету, и… Именно этот склад использовался вами и гражданкой Союза Галиной Эспозито для…

– Стоп… У неё фамилия Эспозито?! Она говорила, что Петрова.

– Не перебивайте. Так именно здесь происходили действия, нарушающие ГОСТ-2669 и далее по списку? Повлекшие многократные штрафные санкции?

Прозвучало это не столько обвинительно, сколько с непреложным интересом. Я даже подумал – уж не вуайерист ли наш товарищ Куратор? Но тут же отбросил такие страшные мысли о столь серьёзном должностном лице. Да и потом – любой человек, обладающий прямым доступом к таким интимным данным, рано или поздно пресыщается бесконечным подглядыванием.

– Двадцать один раз, – вспомнил я цифру, прочитанную как-то после отбытия Галины в браслете. – Нет, Ильдар Ильдарович, данные, скажу прямо, грубые нарушения коммунистической этики происходили главным образом в трюме.

– Я просто почему спрашиваю, – куратор шагнул куда-то в тёмный угол и рывком оторвал от стены небольшую чёрную коробочку.

Поднёс ближе, затем вызвал какое-то меню в браслете, и тут же в ушах послышался шум и шелест, похожий на тот, что производят востроскручи – только акустический.

– Это же….

– Эта штука, как я понимаю – устройство квантовой связи. Установлено точно в вашем последнем рейсе, мы на базах всё проверяем, и не больше пары месяцев назад. Наверняка оно не одно, ещё пара датчиков с микрофонами расставлены по палубам. А выполнила установку либо она, либо инспекторы, досматривавшие ваше судно – хотя модель не особо инспекторская. Либо…

Он многозначительно кивнул, а затем осторожно положил коробку на место.

– Кто-то из бригады? – усмехнулся я. – Да вы серьёзно? Кто это мог сделать? Батя? Арсен? Я?

– Ну, скажем так… Я видел, что на последних этапах полёта вы были весьма увлечены гражданкой Эспозито, и вряд ли ваш юный разум занят чем-то ещё, ведь так? Вы её любите?

– Наверное, – пожал я плечами. – Я как-то никогда особо это не формулировал, боялся, что ли.

– Это нормально, мужчина не обязан произносить слова любви вслух, – он как-то совсем ссутулился, когда это говорил. – Да и женщина тоже, в общем-то. Но – плохо. Очень плохо.

– Почему? Только из-за того, что она из другой страны и, это самое, возможная шпионка?

Я понял, насколько это глупо звучит – заявлять такое, будучи прилежным коммунистом, и не кому-нибудь, а члену Комитета Планетарной Безопасности. Да уж, не зря говорят, что контрабандный флот – главный оплот вольнодумства. Но неожиданно куратор подошёл ближе и сказал:

– Нет. Вовсе не поэтому. И скоро ты поймёшь, почему. Ну, куда нам теперь?

Люк, который находился за ванной, был круглой формы и снабжался поворотным затвором. Открылся он с трудом, а затем его потребовалось дёрнуть вверх на всю высоту отсека. Под ним оказалась длинная телескопическая штанга, идущая внутри круглого туннеля.

– Интересно, а наш капитан смог бы при помощи неё эвакуироваться? Здесь достаточно тесно – для его-то комплекции. Это прямое нарушение техники безопасности, – сказал куратор, схватился за шест и прыгнул вниз. Спустя секунд десять послышался его голос. – Готово, спускайтесь!

Я тоже схватился и прыгнул с семиметровой высоты, пролетев по трубе через весь грузовой отсек. Делал я это в третий или четвёртый раз – показалось весьма забавно и даже приятно, как на аттракционе.

Дальше был тесный небольшой коридор с парой дверей в разные части трюма. Здесь было очень близко к двигателям, востроскруче и разным системам, а потому жарко, и куратор наконец-то расстегнул пиджак. И нахрена было его надевать, подумалось мне, когда ожидалась атака ракетами?

На какой-то миг мне захотелось поделиться важной информацией о том, что упомянутые действия сексуального характера происходили совсем рядышком, за стенкой. Но пораскинув мозгами, я сообразил, что эта информация теперь уже не так важна.

– Батя, мы на месте, как ты там? – спросил я в браслет. – Долго ещё?

– Подлетаем, в пяти километрах уже. Но я связался с Люсиндой, говорит, что стоять сорок минут. Так что вам бы лучше отстыковаться и пойти разбираться по месту. Для капсул у них отдельный коридор, потом обратно прицепим. Заодно, может, разберётесь там.

– Хорошо, спасибо. Ильич, нижняя правая шлюз-капсула герметична? Не хочу лезть датчики смотреть.

– Подтверждаю герметичность.

Двойная гермодверь открылась, мы миновали крохотный переходный отсек и уселись в тесные ложементы.

– Отлично. Ну, продолжим разговор… – сказал куратор и снова включил постановщик шума. – Так вот, на чем мы остановились?

– На многочисленных штрафах за соитие с гражданкой сопредельного государства. Кстати…

– Не, я про другое уже. Я долго анализировал ваши дела и сделал вывод, что вынужден доверять вам больше, чем остальным членам команды. Даже несмотря на удивительную оплошность, касаемую вашего родственника. А учитывая, какое ответственное поручение вам всем предстоит получить… Это звучит несколько подло – заставлять шпионить за собственным отцом и товарищем Арсеном – но таково задание партии. В общем, новое поручение, прочтите.

Я прочёл на своём браслете:

Дополнительное поручение (скрытое): поиск возможного крота в экипаже, КР-00007.

Я включил местную ЭВМ и схватился за ручку управления движением. Хлопнули пиропатроны, и капсулу выплюнуло из тесной трубы. А на душе было не очень-то и приятно.

Вот так вот. Теперь я официальный контрразведчик.

– Так. Подо мной в кресле что-то шевелится, – вдруг сообщил товарищ Куратор.

Глава 3. Гражданская война

Я сразу догадался, что это кто-то из потомков Вилли, Милли и прочих членистоногих товарищей, которые оставила после своего визита Цсофика.

Цсофика… я понял, что даже слегка соскучился по своей безумной киборгизированной мачехе. Впрочем, после столь долгого рейса уже сложно было пересчитать, по кому я не соскучился.

Мы плыли на маневровых – с черепашьей скоростью, как и предполагается спасательной капсуле, сверкая маяком прожектора. В двух крохотных просмотровых окнах и небольшом экранчике, куда транслировались внешние камеры можно было увидеть, что мы такие не одни. Как позже оказалось, столпотворение судов у ближайшего к нам порта объяснялось все тем же сменившимся протоколом мессенджера – на половине судов он был всё ещё старый, и они попросту не могли достучаться до диспетчера.