Пленница прошлого

– Хорошо, что твой номер – самый дальний, Мир,– прошептала Лиза, ее шепот был едва слышен, но резал тишину, как лезвие.

Она нервно озиралась по сторонам, ее глаза под маской ловили малейшее движение в сумраке.

– Ближе к выезду, как и "обещала"Ева. Идеально для побега. Как будто сама судьба подыграла.

Я невольно усмехнулась в темноте, чувствуя, как волна горьковатого торжества поднимается внутри. Злобная попытка унизить, сослав меня на самую "окраину"этого позолоченного заточения, обернулась нежданным, бесценным преимуществом. Никто не видел, как мы, словно призраки бесшумно выскользнули из моего скромного убежища. Ни единого звука, кроме шороха дорогих тканей и приглушенного стука каблуков по гравию. Быстрым, целеустремленным шагом, сердце колотилось в такт нашим движениям, мы устремились к мерцающим вдали огням выездных ворот – маяку свободы, где нас уже терпеливо ждало вызванное такси, его мотор тихо урчал в ночи. Никаких бдительных тренеров, никаких вечерних бдений всевидящих Романовых, никаких любопытных, осуждающих глаз "избранной"элиты.

Мы растворились в объятиях ночи стремительно, изящно, прежде чем кто-либо в этом спящем царстве притворства успел даже моргнуть. Сам воздух, казалось, сомкнулся за нашими спинами, стирая следы.

И глядя на своих подруг в резком, желтоватом свете уличного фонаря у ворот, я с внезапной ясностью поняла всю гениальность нашего плана. Наша анонимность была не просто удачной – она была блистательной, почти абсолютной. Под этими масками, в этих чужих волосах и нарядах, мы были тремя абсолютно незнакомыми миру, ослепительными, загадочными женщинами, рожденными этой самой ночью для приключений:

Мой образ пылал во тьме, как запретный костер. Густые, живые волны медно-рыжего парика ниспадали пышным каскадом на обнаженные плечи, создавая огненный ореол. Он яростно контрастировал с глубоким, бездонным черным бархатом платья, которое облегало каждую линию фигуры с вызывающей точностью, словно вторая кожа, подчеркивая силуэт. Глубокий, дерзкий вырез сзади открывал гладкую спину до самой талии, обещая и скрывая, а едва заметный, коварный разрез на бедре добавлял нотку опасной игривости с каждым шагом. Черная маска , легкая, изысканная, с тончайшим узором из черных кружев, таинственно скрывала верхнюю часть лица, оставляя миру лишь загадку алых, намеренно ярких губ и горящий, полный решимости взгляд, который не могла погасить. Под тканью я чувствовала, как бьется сердце – учащенно, но сильно. Я чувствовала себя уже не Мирой, а кем-то иным – властной, манящей, невероятно свободной хищницей, готовой на все.

Лиза – Ледяная Блондинка:Она преобразилась в сияющее, почти нереальное видение из будущего. Платиновый парик с короткой, дерзкой стрижкой "пикси"и острыми, как лезвия, прядями обрамлял ее лицо, делая черты невероятно четкими, скульптурными, лишенными тепла. Платье – футуристичный шедевр, серебристо-стального, холодного оттенка, сшитое из таинственной ткани, которая переливалась при малейшем движении, словно чешуя дракона или жидкий металл. Оно было облегающим, как футляр, до самых колен, а затем с шиком и грохотом шелка (едва слышным в ночи) расклешалось в роскошный, струящийся шлейф, волочившийся по земле. Высокий, строгий воротник-стойка подчеркивал длинную, лебединую шею, добавляя образу отстраненности. Маска – гладкая, безупречно отполированная, с металлическим блеском, закрывала только область глаз, сливаясь с линией парика и создавая цельный образ холодной, неприступной, неземной красавицы. Но этот ледяной фасад взрывали контрастом ярко-красные, дерзкие, почти кинематографичные губы и те самые озорные, живые искорки в глазах, которые не скрывала и не могла погасить никакая, даже самая совершенная маска. В них читалось то же лихорадочное предвкушение, что и у меня.

Алиса – Таинственная Брюнетка:Она воплощала собой классическую, но от этого не менее смертоносную красоту, окутанную флером загадки. Парик из гладких, как отполированный эбен, черных волос был собран в строгий, но безупречно элегантный низкий пучок у затылка, открывая изящную линию шеи. Ее платье – потрясающий образец роскоши из глубокого, насыщенного кобальтово-синего бархата – обладало поистине драматическим разрезом, зияющим почти от бедра, сквозь который мерцала полоска обнаженной кожи, и соблазнительно открытыми плечами, стянутыми лишь тончайшими, едва заметными бретельками, словно паутинками. Маска – самая загадочная из наших: черная, ажурная, искусно сплетенная, украшенная несколькими перьями точно такого же кобальтово-синего оттенка, что и платье. Она закрывала лоб и верхние скулы, оставляя видимыми лишь темные, таинственно подведенные, как у древней богини, глаза, полные скрытого знания, и чувственный, чуть насмешливый рот. Она казалась воплощением вековой тайны и немой роскоши, сфинксом, замершим в ожидании, готовым загадать свою загадку или принять жертву. В изящно изогнутых пальцах она небрежно держала крошечную сумочку-клатч, усыпанную мерцающими стразами, как карманное отражение звездного неба над нами. Каждый ее жест был отточен и полон скрытой силы.

– Поехали губить мужские сердца?– бросила Алиса, ее голос звучал низко, бархатисто и обволакивающе загадочно из-под маски, когда она уверенным движением открывала дверь такси. В ее интонации слышалось обещание и вызов.

– Поехали жить!– ответила я, чувствуя, как последние оковы страха спадают. Я нырнула следом за ней на мягкое заднее сиденье, ощущая, как прохладный, роскошный бархат моего платья скользит по коже, обещая новые, неизведанные ощущения. Лиза, сверкнув серебром своего наряда, последовала за нами, ее шлейф торопливо подхватили изящные руки.

Машина плавно тронулась с места, резина тихо зашуршала по асфальту. Я не удержалась, бросила последний, долгий взгляд в затемненное окно на удаляющиеся, угасающие огни пансионата "Олимпийские вершины". Пусть они там ищут своих послушных, уставших спортсменок. Пусть ломают головы. Сегодня ночью, в этих стенах, среди этих сосен, не было Миры, Лизы и Алисы. Здесь были только три незнакомки, три призрака роскоши и тайны, зажженные азартом, готовые на все, что предложит эта долгая, сладкая ночь свободы. И наша первая, самая важная, бесшумная победа – легкий, изящный побег с территории – уже была безоговорочно за нами. Благодаря Еве. Эта мысль, горькая и сладкая одновременно, заставила меня тихо, счастливо рассмеяться в полумраке салона такси. Лучшая месть – не злоба, не слезы, а вот это: бесстрашие, сияние и ночь, обещающая стать незабываемой. Мы ехали не просто губить сердца. Мы ехали ловить момент, дышать полной грудью, быть теми, кем хотели, пусть лишь до рассвета. И это предвкушение было слаще любого золота.

Глава 5

**Глава 5 Пульс ночи**

Машина резко остановилась, и мы вывалились на тротуар перед массивной, невзрачной на вид дверью из потертой стали. Над ней неоновой змеей извивалось название:*"ANONYM". Из щелей вокруг двери пробивался глухой, пульсирующий бас, обещая то, что ждало внутри. Мои подруги, уже охваченные азартом, почти втащили меня внутрь.

Атмосфера клуба "Anonym"обрушилась на нас как физическая волна. Стиль лофт открылся во всей своей индустриально-чувственной красе: высокие потолки с голыми трубами коммуникаций и вентиляционными коробами, грубые кирпичные стены, подсвеченные приглушенными цветными прожекторами – малиновым, индиго, ядовито-зеленым. Огромное пространство было погружено в полумрак, разорванный лишь лучами лазеров, режущими дымную пелену, и мерцающими огоньками сотен людей на танцполе, который напоминал кипящий котел. Воздух был густым, насыщенным – смесь дорогого парфюма, пота, сладковатого дыма и резкого, возбуждающего запаха алкоголя.

Музыка – мощный техно-бит с навязчивым синтезаторным рифом – не просто звучала, она вибрировала в грудине, в висках, заставляла кровь бежать быстрее.Повсюду двигались люди, точнее, двигались загадочные образы: женщины в ослепительных платьях и головокружительных масках – от пернатых шедевров до лаконичных кожаных половинок; мужчины в костюмах, рубашках с расстегнутыми воротами, в масках хищников, птиц, демонов. Всех их объединяло предвкушение, раскрепощенность и откровенная, почти осязаемая страсть.Царила атмосфера ночной вакханалии, где границы размывались под влиянием ритма, алкоголя и анонимности масок. Чувствовался легкий, но ощутимый дух разврата – обещание того, что может случиться, если отпустить тормоза.

Меня, никогда не бывавшую в таких местах, на мгновение охватил ступор. Шум, давка, интенсивность ощущений – все было слишком громко, слишком ярко, слишком… откровенно.Но адреналин побега и маска не позволяли отступить.

– За наш безупречный побег!– крикнула Лиза, перекрывая музыку, подталкивая нас к барной стойке, сделанной из полированного бетона. Бармен-альбинос в маске клоуна без эмоций приготовил три одинаковых коктейля – ярко-красных, в бокалах-тюльпанах, украшенных долькой лайма.

– За свободу!– подхватила Алиса, ее кобальтово-синий образ казался еще темнее и загадочнее в клубном полумраке.

– За ночь без правил!– добавила я, чокаясь с ними. Напиток обжег горло сладким огнем, смешанным с терпкостью алкоголя."Ягодный Взрыв"– мелькнуло в голове глупое название. Первый глоток добавил смелости.

Не успели мы допить и половину, как Алиса, чьи глаза уже блестели ярче страз на ее клатче, схватила за руку проходящего парня в стильной черной рубашке и маске филина с огромными, гипнотизирующими глазами.

– Я танцую! – бросила она нам, уже растворяясь в толпе на паркете.

Их танец начался почти сразу. Не просто движения под музыку, а диалог тел, наполненный невероятной страстью.Она извивалась вокруг него, то отдаляясь, то прижимаясь всем телом, ее руки скользили по его плечам, его руки уверенно лежали на ее бедрах, ведя ее в ритме. Они не смотрели друг другу в глаза, их взгляды скользили по губам, шее, открытым плечам, словно читая тайные знаки кожи. Я завидовала. Завидовала той легкости, с которой Алиса отдавалась моменту, отключалась от всего мира, существовала только здесь и сейчас, в этом вихре музыки и чужих прикосновений.

Мы с Лизой допили коктейли. Я почувствовала приятное тепло, растекающееся по телу. Заказали еще – что-то зеленое и мятное для нее, для меня – еще один "Ягодный Взрыв". Баланс между легкостью и контролем начал колебаться.

– Можно предложить дамам компанию? Или хотя бы следующий раунд?– Голос был низким, бархатистым, с легкой хрипотцой. К нам присоединился мужчина.Даже в полумраке он притягивал взгляд. Высокий, с широкими плечами, одетый в идеально сидящую темно-серую рубашку с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, открывающими сильную шею и намек на грудь. Белые, безупречно чистые джинсы подчеркивали длинные ноги. На лице – изящная маска змеи, серебристая, с тонкими гравировками, повторяющими чешую. Она закрывала верхнюю часть лица, оставляя видимыми чувственный рот с чуть приподнятым уголком и сильный подбородок. Казалось, он источал уверенность и опасное обаяние хищника.Его темные глаза за маской изучали нас, но остановились на Лизе, ее ледяном сиянии.

– Почему бы и нет?– ответила Лиза, ее голос прозвучал чуть холоднее обычного, но в глазах вспыхнул знакомый озорной огонек.– Я как раз собиралась попробовать что-то… экзотическое.

Змей улыбнулся, поймав ее взгляд. Флирт начался мгновенно, тихими фразами, многозначительными паузами, краем уха долетавшими до меня. Я чувствовала себя лишней.Третий – всегда лишний, особенно когда по телу разливается алкогольное тепло, а подруги заняты. Я потеряла счет коктейлям где-то после пятого.Мир приобрел приятную размытость, края стали мягче, звуки – приглушеннее. И вдруг, к моему собственному удивлению, тело само потребовало движения. Эта музыка, этот ритм, эта энергия толпы – они звали, манили.

– Я на паркет!– бросила я, не ожидая ответа от Лизы, погруженной в разговор со Змеей.

И я растворилась в толпе. Музыка сама вела меня.Я закрыла глаза, отдалась ритму, чувствуя, как бархат платья скользит по коже, как волны рыжих волос раскачиваются в такт. Я двигалась плавно, чувственно, позволяя бедрам описывать восьмерки, спине изгибаться. Несколько мужчин – тени в масках – сразу закружились рядом.Я играла с ними: бросала быстрый взгляд, позволяла руке коснуться чьей-то руки в танце, отходила, когда кто-то пытался приблизиться слишком навязчиво. Я была доступной в своей недоступности,манящим огоньком в темноте. Это было опьяняющее ощущение власти, пусть и мимолетное.

Внезапно мощный бит сменился томными, тягучими нотами саксофона. Диджей объявил в микрофон, голос его был похож на далекий гром:"Slow motion, красавицы и чудовища. Пришло время близости…"

Я, переведя дух, протиснулась обратно к бару. Мне нужно было хоть что-то в руках, чтобы успокоить внезапно заколотившееся сердце. Заказала еще один коктейль – на этот раз что-то молочное и сладкое, "Белый Русский". Огляделась, ища Лизу. Нашла ее… на танцполе. Она была в объятиях Змеи. Их медленный танец был полон напряжения, их тела почти сливались, ее серебристый шлейф струился по полу. Она выглядела… счастливой.

– Девушка в огне, можно вас угостить? Или вы предпочитаете танцевать в одиночестве?– Голос прозвучал прямо у моего уха, заставив меня резко обернуться.

Передо мной стоял незнакомец в маске льва.Не грозной, а скорее, благородной, из темного бархата, с намеком на золотую гриву по контуру. Его маска скрывала лоб и скулы, оставляя видимыми глаза… Карие. Очень не естественные карие глаза.Он был в свободной, но дорогой рубашке поло темно-синего цвета и безупречно белых джинсах. Этот синий… Он так шел бы Марку, под цвет его глаз…Черт! Нет! Я больше не хочу думать о Марке! Сегодня ночь свободы. И этот парень в львиной маске… он выглядел именно так, как нужно здесь и сейчас.

– Угощение принимаю с благодарностью,– ответила я игриво, беря предложенный бокал с игристым розовым напитком.– А танцевать в одиночестве надоедает. Особенно под такую музыку.

– Тогда, может, исправим это недоразумение?– он улыбнулся, и в уголках этих карих глаз собрались лучики морщинок. Или мне показалось? Слишком много коктейлей.Меня всеми фибрами тянет к этому незнакомому парню .Я рассматриваю его с интересом, все мои инстинкты кричат что то с ним не так . Но мне уже все равно .

– Исправим,– кивнула я, чувствуя, как легкое головокружение накатывает с новой силой.

Он взял мой бокал, поставил на стойку и протянул руку. Его ладонь была теплой, уверенной. Мы вышли на паркет как раз в тот момент, когда саксофон затянул новую, еще более томную мелодию.

Наш танец начался с расстояния.Мы стояли близко, но не касаясь. Его руки легли на мои бедра – твердо, но не грубо. Мои руки нашли его плечи. И мы начали двигаться. Сначала медленно, покачиваясь в такт.Затем его руки сомкнулись на моей пояснице, притягивая меня ближе. Я не сопротивлялась. Наоборот, спиной я оперлась на его грудь,чувствуя под тканью рубашки упругие мышцы. Его дыхание стало горячим у меня на шее.

Комната плыла, голова кружилась, легкая тошнота подкатывала к горлу, но все это тонуло в волнах нарастающего возбуждения.Его руки скользили по моим бокам, опускаясь к бедрам и снова поднимаясь, утверждая владение.Я подняла руку, чтобы откинуть волосы, мои пальцы невольно коснулись его шеи, почувствовали пульс под кожей. Он резко вдохнул.

– Ты… чувствуешь это?– прошептал он, его губы почти касались моего уха. Голос был низким, густым.

– Что? Музыку?– спросила я, притворяясь непонимающей, но сама чувствуя, как напряжение между нами стало физическим, как электрический разряд.

– 

Не только… – он притянул меня еще ближе, так что я почувствовала его возбуждение через слои ткани.– Ты здесь… вся.

– А ты… везде,– выдохнула я, моя рука опустилась ниже, скользнув по его предплечью, чувствуя напряженные мышцы. Наши тела двигались как одно целое,в унисон томной музыке и нарастающему внутри нас обоих огню. Каждое движение бедер, каждый наклон, каждое прикосновение было наполнено невысказанной, но кричащей сексуальностью. Мы не целовались, но наш танец был поцелуем, длящимся минуты.

Волна возбуждения пробила все рекорды, смыла последние остатки сомнений и контроля. Или сейчас, или никогда.Я резко повернулась в его объятиях лицом к нему, встала на цыпочки и страстно, жадно прижалась губами к его губам.Он ответил мгновенно, с такой же яростной, животной страстью.Его руки вцепились в мои волосы, мои руки обвили его шею. Мы стояли посреди танцпола, слившись в поцелуе, который казался центром вселенной, пока музыка и толпа вокруг просто исчезли.

– Черт…– прохрипел он, разрывая поцелуй, его дыхание сбилось.– Ты…

Меня охватила досада – от прерванного момента, от того, что это может закончиться. Но он не дал ей развиться.

– Поедем ко мне?– спросил он, его карие глаза горели в прорезях маски странным блеском .Голос звучал как мантра, сладко и неотразимо.– Сейчас.

– Да,– вырвалось у меня само собой, без раздумий.– Да!

Я оглянулась, пытаясь найти в толпе хоть Лизу, хоть Алису, чтобы крикнуть, жестом объяснить. Но их нигде не было видно.

"Успею написать",– промелькнуло в затуманенном сознании. Его рука уже сжимала мою, и мы бежали сквозь толпу, к выходу, прочь из гула музыки и дыма.

На улице, у тротуара, ждала машина. Не просто машина. Шикарная, низкая, агрессивная Lamborghini Aventador спортивного ярко-зеленого цвета .Он открыл мне дверь, я нырнула в кожаное кресло пассажира. Мотор взревел, как разъяренный зверь, когда он сел за руль.

– Ты снимешь маску?– спросил он игриво, уже трогаясь с места с визгом шин.

– Боишься разочароваться?– шепнула я, глядя на его профиль в полумраке салона.

– Нет,– он резко повернул голову, его карие глаза поймали мой взгляд с абсолютной уверенностью.– Я уверен, что ты меня не разочаруешь.И прежде чем я что-то успела сказать, он наклонился, и наши губы слились вновь в короткий, но невероятно сладкий и обещающий поцелуй,пока машина мчалась по ночному городу. Он оторвался, чтобы смотреть на дорогу.

– Так что насчет маски?– напомнила я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

⁃      Я передумал !Оставим интригу,– отрезал он.– До поры.

Его рука уверенно лежала на моем колене, затем скользнула выше по бедру, подолу платья. Его прикосновения жгли.Он вел машину агрессивно, на большой скорости, влетая в повороты, обгоняя все на своем пути. Опасность и скорость дико заводили.Я видела его ухмылку в свете фонарей – его тоже.

Он свернул к подъезду роскошного отеля "Grand Celeste"– сияющего небоскреба из стекла и стали. Припарковался у частного входа под навесом. Портье почтительно открыл дверь. Мы прошли через тихий, отделанный мрамором и золотом вестибюль к лифтам. Он нажал кнопку верхнего этажа. Двери лифта из полированной латуни закрылись, и мы остались одни в маленькой, зеркальной кабине.

Мгновение тишины. И он снова притянул меня ксебе. Его губы нашли мои с новой, неистовой силой.Поцелуй был голодным, исследующим.Его руки скользили по моей спине, расстегивая невидимую молнию платья, обнажая кожу. Мои пальцы впились в его волосы, в его плечи. Он прижал меня к прохладной зеркальной стене лифта, его тело тяжелое, возбужденное,придавило меня. Его губы спустились на шею, к ключице, оставляя горячие, влажные следы.Я вскрикнула от неожиданности и наслаждения. Лифт мягко остановился, двери открылись.Он подхватил меня, почти на руки, и мы, сплетенные, вывалились в роскошный, тихий коридор. Он вел меня, целуя, к двери, ключ-карта щелкнула…

Моя голова была в густом, сладком тумане. Я смутно помню, как мы оказались в огромном номере с панорамными окнами на ночной город. Помню, как он сбросил с себя темно-синюю рубашку поло.Под ней открылось накачанное, рельефное тело– сильные плечи, кубики пресса. От него пахло дорогим одеколоном с древесными и пряными нотами…Этот запах… Он снова напомнил Марка.Только эти карие глаза, смотрящие на меня из-под маски льва,говорили, что это не он. Мой разум, отравленный алкоголем и страстью, просто играл со мной.Сейчас это не имело значения. Он подошел ко мне, его руки профессионально сняли мое платья, обнажая мое тело …

Глава 6

Глава 6. Цена Рассвета

Утро.Оно ворвалось не светом, а адской болью.Сознание пробилось сквозь свинцовый сон не сразу, отягощенное жутким, выворачивающ