Ловчий. Охотники и ловушка

Александр Башкуев

Ловчий. Охотники и ловушка

© Башкуев А. Э., 2017

Серия 11

Расклад

1а

1801. Натура. Март. День. Павловск

По разбитой грязной серой дороге едет поезд из множества карет. Они одна за другой въезжают в ворота Павловского дворца и ползут по длинной аллее между рыхлыми тающими сугробами. Перед дворцом кареты останавливаются, и из первой выходит вдовствующая Государыня Мария Федоровна. Она в своем обычном наряде, разве что ради траура на нее накинута чья-то черная шаль. К ней навстречу из дворца выходит комендант Павловска, начальник ее личной охраны генерал Кристофер фон Бенкендорф. Государыня, всхлипывая, почти падает ему на грудь и заливается горючими слезами, а генерал одной рукой свою госпожу обнимает, а другой утирает ей слезы обратною стороною ладони. Вокруг них утро туманное, вороны кружат над дворцом и громко каркают. Из карет постепенно выходят прочие члены свиты вдовствующей царицы – тут и все юные Бенкендорфы, и Карловна с ее великими княжнами, и старенький Салтыков, и егеря Кристофера, и молодые офицеры-преображенцы, и прочие, прочие, прочие… Все эти люди сходятся к Государыне и образуют вокруг нее большое живое кольцо. Тем временем вороны перестают все же каркать, облака в хмуром небе потихоньку расходятся и становится чуть светлей. Государыня, вся заплаканная, будто очнувшись, оглядывает свою свиту, невольно улыбается, отходит от Кристофера и делает широкий жест, будто пытаясь их всех обнять. Ей приходится широко развести руки и поднять лицо. Траурная шаль с нее сама собою соскальзывает, Мария Федоровна смотрит вверх, а там ослепительно яркое солнце, бездонное голубое мартовское небо и – свет.

Государыня судорожно утирает слезы со своих пухлых щечек и громко на весь мир говорит.

Мария: Ну вот… Наконец-то мы – дома!

2а

11 марта 1801 года. Ночью до этого. Павильон.

Михайловский замок. Комнаты Александра

В коридорах и комнатах Наследника толпится много народу. Вокруг очень темно, сыро и холодно, и поэтому у всех изо ртов вырываются клубы белого пара. Он смешивается с копотью зажженных факелов. Все вместе они образуют сплошной серый туман, в котором тонут очертания и лица людей. Наследник не спит. Он, полностью одетый, сидит в своем кресле чуть ниже клубящегося, мерцающего огнями факелов темного тумана и чего-то ждет. К нему кто-то бежит, кто-то наклоняется и говорит что-то на ухо. Наследник в совершенном ужасе вскакивает.

Александр: Как же так? Что же это такое?! Я не хотел! Я не приказывал! Моя мать, она же безумная! Она за это убьет меня!

Ноги у Александра подламываются, и он падает на уже затоптанный людьми пол и, начиная биться в истерике, отчаянно и жалко кричит.

Александр: Нет! Ни за что! Скажите маме, что это – не я! Она же… Она убьет меня за отца! Я не хотел… Господи! (Трясется в рыданиях.)

Растерянные офицеры толпятся вокруг и не знают, что делать. Раздается сухой голос Бенигсена.

Бенигсен: Господа, немедленно выйдите! Император Александр предается отчаянию. Довольно натуральному, но неуместному!

3а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Комнаты Государыни

Из комнаты молодого Государя на карачках, стремясь скрыться в тенях, выползает перепуганная Елизавета Алексеевна. Она в ночном халате и растрепана; похоже, известие о смерти Павла застало ее врасплох. В своих тапочках на босу ногу она стремительно бежит по коридору, шарахаясь от всякого проходящего в темные углы, и тем самым, невидимая для всех, движется по замку все дальше и дальше – прочь от своих комнат. Наконец, добежав до нужной двери, жена Александра начинает истошно молотиться в нее и кричать.

Елизавета Алексеевна: Спасите, пустите! Убивают! Караул! Пощадите, прошу вас!

Дверь почти сразу распахивается. На пороге заплаканная и перепуганная Мария Федоровна, за ее спиной видны Доротея и Карловна. При виде невестки Государыня недовольно кривит рот.

Мария: Ты что здесь? Почто спать не даешь?

Принцесса Баденская, бросаясь ей в ноги, слезно молит.

Елизавета Алексеевна: Пощадите, матушка! В такую ночь ваш сын меня точно убьет. Придавит – так же, как уже придавил мою дитятку!

Мария (растерянно): Ты чего, дура?! Ты чё городишь? С чего ты решила, что сын мой желает тебя этой ночью… того?

Елизавета Алексеевна (лихорадочно): А он… Он еще не желает. Он пока что в истерике. Переживает – кто про него что подумает. А как опомнится, так и пошлет меня убивать – вот вам крест! Потому как ночь, кругом мгла и туман… Или вы своего сына не знаете?!

Пораженная Государыня смотрит с ужасом на невестку, а потом делает все же шаг в сторону и пригласительный жест. Елизавету Алексеевну не надо долго упрашивать, она стрелой проскальзывает внутрь комнаты, вслед за ней исчезает и Государыня. У двери остается лишь Карловна. Она с напряжением всматривается в клубы белого пара и черной копоти, которые коромыслом стоят во всех коридорах, потом с чувством плюет и тоже удаляется в покои, надежно запирая за собой дверь.

4а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Нижняя кухня

В дверь кухни начинают с силой стучать. Марин, Аргамаков и прочие с одеял вскакивают. Откуда-то появляются заряженные пистоли, начинают сверкать шпаги. Александр фон Бенкендорф и его латыши тоже встают в позицию перед печкой, на которой спят в колыбелях малолетние Михаил, Анна и Николай Павловичи. Девицы постарше сбиваются в кучку и затихают. Сергей Марин громко кричит.

Марин: Кого в ночи черти носят?! Все места заняты.

Глухой голос из-за двери: Царь тут – преставился. Приказано всех детей его перевезти в безопасное…

Марин: Это куда – в Ропшу? Великие княжны и здесь в безопасности!

Глухой голос из-за двери: Кто это?

Марин: Прапорщик Преображенского полка Сергей Марин! А вы кто?

Глухой голос из-за двери: Какого черта? Сегодня должны быть наши люди – семеновцы!

Марин (с легким смешком): А вашим семеновцам сюда не положено! У нас – дамы! Ваш Константин как узнает, так будет ругать!

Дверь кухни аж выгибается от могучего удара снаружи. Такое чувство, что ударили чем-то очень тяжелым, увесистым, вроде тарана. Марин не задумываясь стреляет в дверь из своего пистолета. Грохот, пороховой дым. С той стороны двери кто-то вскрикнул. Остальные преображен-цы, ловко пригибаясь, подтаскивают к двери кухонный шкаф и подпирают им дверь. Поручик Аргамаков, как пастушеская собака, начинает подталкивать всю кучку девиц и свирепо шепчет Александру Бенкендорфу.

Аргамаков: Что рот раззявили! Кроватки с детьми быстрее за печь! И всех девок туда же! Каменную печь они не прострелят!

Латыши начинают стаскивать кроватки с детьми за большую кухонную печь, дети просыпаются и плачут, великие княжны и прочие девицы забираются в тесный угол. На дверь начинают сыпаться тяжелые удары. Однако кухонный шкаф тяжел, и дверь теперь даже и не шевелится. Слышно, как с той стороны бросают на пол некую тяжелую вещь, которую использовали как таран. Кто-то ругается, затем раздается пара выстрелов. Тяжелый шкаф, которым заложена дверь, от пуль вздрагивает, от него идет во все стороны то ли пыль, то ли мука, но прострелить его невозможно. За дверью опять кто-то ругается, кто-то стонет, и затем там становится тихо. Марин, чуть еще подождав, опускает курки у своих пистолетов и, усмехаясь, приказывает Косте Бенкендорфу.

Марин: Похоже, что мы тут на всю ночь! Костик, а давай-ка еще раз всем дамам глинтвейн, а нам – грог! (Почти сразу:) И еще морсу! Деткам!

Екатерина Павловна (растерянно): А что?! Papa умер? И кто ж теперь правит?

Марин: А вот это интересный вопрос. Думаю, что покамест – никто. И пока никто правит, мы сидим здесь и будем отстреливаться.

5а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Коридоры

По коридору куда-то торопливо идут маг Пинетти и принцесса Анна Федоровна. Маг в полном, но неприметном одеянии. Его почти невозможно узнать. Анна Федоровна буквально на ходу одевается и все пытается выспросить у своего мага подробности.

Анна Федоровна: Но ты сам-то там был? При тебе его шпокнули?

Пинетти (с раздражением): Сколько раз повторять, я не успел. Я стоял с бутылкою наготове и должен был налить из нее ему в рот.

Он бы впал в кому, а потом…

Анна Федоровна (с изумлением): Вы чё, трехнутые? А кочергой по балде? Когда мозги наружу и всмятку – лишь тогда всем все ясно… А ты б еще клопов в постели отлавливал и давал им пить свое зелье, вместо того чтобы их давить ногтем!

Пинетти (с отчаянием): Дорогая, как ты не понимаешь? Кочергою по голове – это так грязно и низко, а когда зелье, клиент потом лежит как живой! Такой весь тихий и благостный…. А к тому же, и новый царь грязь не любит!

Анна Федоровна вдруг резко останавливается как вкопанная. Она упирает руки в бока и, сверля мага вглядом, его спрашивает.

Анна Федоровна: Погодь! Ты куда это, змей, меня тянешь?

Пи Нетти (растерянно): Дело сделали. Теперь домой – в Таганрог!

Анна Федоровна: А как же твое обещание, что после этого всего я сразу стану свободною?!

Пинетти: Ну, разумеется! Государь Александр обещал, что как только он станет царем, он тебе даст немедля развод!

Анна Федоровна (всплескивая руками): Ну ты, право, дурак! А еще маг называется! Да на хера ж мне развод?!

Пинетти (растерянно): А чего ж тебе надо, любимая?!

Анна Федоровна (решительно): А нужна мне вот такая – суматошная да мглистая ночь и надежная кочерга!

С этими словами Анна Федоровна прошмыгивает куда-то в туман и в нем совершенно вдруг растворяется. Маг в отчаянии пытается бежать за ней следом, но понять, куда делась крохотная женщина в этой холодной и призрачной мгле из белого пара и черной копоти, решительно невозможно.

6а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Комнаты Александра

В комнатах Александра скопление народу. Сам Государь сидит на диванчике, его отпаивают валерьянкой. Он пьет лекарство из небольшого стаканчика, и руки его ходуном ходят. Из-за спин людей возникает Пинетти, который пытается попасть к Александру. Пинетти останавливают Бенигсен и Платон Зубов. Им-то Пинетти что-то быстро докладывает. Генералы тут же жестами гонят мага куда-то прочь и с двух сторон наклоняются к молодому Государю.

Бенигсен: Маг доложил, что невестка ваша в ажитации с кочергой ищет вашего брата. Что скажете?

Александр (слабым голосом): А?! Что?! (Вдруг аж подскакивает.) Я совсем же про них забыл! (Платону Зубову:) Беги к нему, милый друг, и заставь присягнуть. И коль присягнет, пусть на виду у меня здесь и останется. А не захочет… (со странною ноткой) Что ж, пусть тогда его найдет Анна Федоровна!

Платон Зубов вскакивает и куда-то в туман и во тьму убегает. Александр провожает его взглядом, а потом жестом приказывает Бенигсену наклониться поближе.

Александр (еле слышно Бенигсену): А ты, либе фройнд, поди-ка да отыщи мою жену. Да только так, чтоб ДО тебя ее нашла безумная Анна Федоровна. (Со значеньем:) Ты меня верно понял?

7а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Комнаты Государыни

В комнатах Государыни немного натоплено и зажжены все свечи. Государыня сидит на своем кресле и тихонечко всхлипывает. За ее спиной огромная Карловна чуть разминает ей шею, а Доротея сидит в ногах. В руках у Доротеи кружка с отваром, которую она то и дело подает своей повелительнице, а та оттуда прихлебывает. В углу комнаты забилась Елизавета Алексеевна, вокруг которой суетится Салтыков, который и ее тоже чем-то отпаивает. Вдруг раздается стук в дверь. Доротея вскакивает и бежит открывать.

В комнату заглядывает Бенигсен.

Бенигсен: По приказу Государя Императора я ищу его жену. (Видит Елизавету в углу, и голос его становится злым и лязгающим:) Требую немедля мне ее выдать!

Елизавета Алексеевна (в ужасе): Не отдавайте меня ему, Ваше Величество! Я за вас весь век господа молить буду! Он же убьет меня в коридоре! Пить дать – убьет!

Мария Федоровна с удивлением смотрит на невестку, потом в голове ее будто бы что-то щелкает. Она почти выпрыгивает из своего кресла и начинает кричать.

Мария: Да кто ты такой, чтоб с меня что-то требовать! Я! Я теперь Государыня! А ты… Ты… Ты успел из той (тычет пальцем в закрытую дверь) комнаты выскочить, прежде чем убили там моего милого Пауля?! Коли нет – самолично повешу! Убийца!

Беннигсен (растерянно): То есть как?! Все же кругом… (В голосе его появляются нотки панические:) Никто, никто не хочет вас Государыней! Вы… Вы обязаны присягнуть сыну! Вы… Вы!

Мария (с яростью): Стало быть, вот как?! Переворот?! Отцеубийство?! Что ж – поглядим, за кем полков пойдет больше! За мною все егеря, вся Прибалтика! А за вами кто? Полторы калеки с поляками?! Да ты – хренов выкрест?! Стало быть, руку подняли на царя-батюшку?! Ну погодите вы у меня, я вам устрою…

Бенигсен стремительно выбегает из комнаты, а Государыня начинает визгливо смеяться. Смех ее переходит в икоту и сразу в рыдания. Мария Федоровна, всхлипывая и размазывая слезы у себя по щекам, бросается к верной Карловне и, падая ей на грудь, горько плачет.

Мария: Боже, ну почему? Почему меня все не любят?! Почему не хотят, чтоб я и дальше побыла Государыней? Что за притча?

Карловна (обнимая и утешая свою госпожу): Дык… А за что ж им тебя любить? Ты ж, мать, у нас – немка! Так за что ж любить тебя людям русским?

Мария (растерянно): Погоди, сверковка-то моя – тоже немка, а вон как ее все…

Карловна (почти весело): Не, погодь! Катерин Лексевна была баба русская, этого у ей не отнять. Даже муж твой, дурак, и тот порою был русский, а ты, мать, шалишь! Настоящая немка! (Пытаясь пояснить:) Ну сама посуди, о чем ты, мать, думаешь, про что душа у тебя всю дорогу болит?

Мария: Как о чем? О детках… Пока были живы – о маме и папе.

О вас обо всех… А о чем же мне еще думать?

Карловна (утешительно): Верно. Честная ты… А еще думаешь ты о Кристофере. Не красней. (Сухо:) Потому ты и немка. (Назидательно:) А Государыня Екатерина Великая всю жизнь только лишь о России и думала. Страною жила, о ней и заботилась. Потому она для всех для нас – русская…

Мария Федоровна начинает жалобно всхлипывать. Карловна обнимает ее с теплым чувством и шепчет.

Карловна: Какая же хорошая ты у нас баба, Машка! Достанься путный тебе мужик, цены бы тебе как Государыне не было б! В семье все накормлены, все ухожены, дети всему чему надо выучены, на столах блюдечко к блюдечку, ложечка к ложечке… А с твоим оболтусом – вон же как вышло. Э-эх!

И с этими словами огромная Карловна вместе с Государыней начинает вдруг плакать. Так они вместе сидят, обнявшись, и плачут. Горько и жалобно…

8а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Коридор

В смутном тумане, мгле и пелене коридора Платон Зубов тащит упирающегося и явно нетрезвого Наследника Константина. Руки у Наследника в кандалах, а от давеча выпитого его во все стороны постоянно пошатывает.

Платон Зубов: Следуйте за мной, молодой идиот, и принесите немедля присягу верности вашему брату! А не то ваша трехнутая жена этой ночью вам мозги вышибет!

Константин: А с чего это Анька за братца моего нанялась грязные его делишки проделывать? Анька хоть сука и стерва, но не из таковских!

Платон Зубов: Да плевать она из каковских! Не принесешь присягу своему брату – сразу и сдохнешь, а всем скажут: Анька тебя этой ночью нашла! Теперь понял?

Константин (немедля трезвея): Ты бы сразу так и сказал. Что ж я, басурман что ль какой?! Теперь – сразу понял. Присягну. Что ж я… Совсем что ли?

Вдруг из коридорного тумана возникает маленькая Анна Федоровна. В руках у нее кочерга.

Анна Федоровна: Так вот ты где… Гад! Ну, давай разводиться!

С этими словами маленькая женщина со всей дури бьет мужа по голове кочергой. Однако бывалый солдат ловко от удара выскальзывает, подставляя под него руки свои в кандалах. От сильного удара кочерга высекает искру из наручников. Женщина быстро отскакивает и бьет еще раз. Однако Наследник уже начеку и снова умело отбивает удар своими наручниками.

Константин: Козлы! Железа с меня скорее снимите!

Анна Федоровна (с ожесточением нанося удары): Врешь! Не уйдешь! Вот же, гад, прыткий!

Константин (с ненавистью): Я тебя, блин, голыми руками порву, сука! За две ноги и пополам – до пупа! Обещаю!

На шум и крики со всех сторон сбегаются люди. Среди них перепуганный донельзя Пинетти. Толпу раздвигает собой генерал Голенищев-Кутузов.

Голенищев-Кутузов: Отставить бардак! Я – сказал! ОТСТАВИТЬ!

Анна Федоровна: Да пошел ты, дядя…

В ответ звук смачного удара, как будто небольшой кусок мяса с размаху шлепнули со всей дури об стену.

Константин: Так ее! Дай еще я добавлю!

Голенищев-Кутузов: ОТСТАВИТЬ! Тупой?!

Константин: Ща я ей!

В ответ снова звук смачного удара, как будто с размаху шлепнули об стену кусок мяса побольше.

9а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Комнаты Александра

В комнате Александра народу все прибывает. Сам Государь в крайне расстроенных чувствах сидит на своем диванчике и бормочет.

Александр: Нет, нет, я этого не хотел! Это все произошло против моей воли. Что в Европах подумают?

Откуда-то появляется фон Пален.

Фон Пален: Ваше Величество, полно ребячиться, идите уж царствовать!

Александр (капризным голосом): Ну нет уж, я так не могу! Все подумают, что я приказал убить папеньку!

К императору подбегает откуда-то перепуганный Бенигсен.

Бенигсен: Ваше Величество, Ваша мать решилась упорствовать! Она говорит, что за нее войск будет больше. Мол, все егеря и Прибалтика! Меня вот обозвала – выкрест! А меня давно так никто и нигде не смел оскорблять!

В комнате возникает ошарашенное молчание. Александр резко вскакивает.

Александр: Все! Черт с ней! Всю жизнь, всю жизнь эта женщина встает у меня на пути! Она хочет драки?! Ну что ж – будет драка. Идите и приведите ее немедля к покорности или же… Или же принесите мне ее голову!

Фон Пален (бросаясь вперед): Ваше Величество, дозвольте мне! Клянусь вам, я… Я уговорю Государыню! Она меня точно послушает. Я сейчас… Быстро… (Стремительно убегает.)

Александр (обращаясь ко всем присутствующим): А мы же… Мы все немедля отбываем отсюда в мою резиденцию, в мой дворец – в Зимний! И запомните, я не буду иметь ни малейшего отношения ко всему, что в этой дыре еще вдруг случится! Я отбыл!

10а

Павильон. Март. Ночь. Михайловский замок.

Комнаты Государыни

В комнате Государыни все вроде бы успокоились. Мария Федоровна, Карловна и Доротея даже сели кружком, налили себе что-то, по-видимому горячительное, и поют теперь, обнявшись, тягучую немецкую песню.

Дамы:

Volga, Volga – Vater Volga!Volga, Volga – deutsche Fluß…

Раздается стук в дверь, и Доротея бежит открывать.

В комнату входит немного смущенный фон Пален. Он, чуть разводя руками, бормочет.

Фон Пален: Ваше Величество, нам доложили, что вы объявили себя Государыней… Ваш сын… Он приказал или привести вас к покорности, ну… Или… В общем, он приказал мне вас убить.

Немая сцена. Затем Мария Федоровна растерянно смотрит на своих дам и трясущимися губами бормочет.

Мария: Господи, да не слушайте вы его! Он на Сашеньку наговаривает! Сына мой… Он хороший! Ведь правда же, Карловна?

Вместо ответа Карловна резко встает, широким шагом идет к печи, берет кочергу, уверенно ею взмахивает, а потом возвращается и, многозначительно вставая перед Государыней, произносит.

Карловна: Отож! Ясен пень, что хороший. Чего уж тут не понять?! А ты, Петр Алексеевич, не стесняйся. Я по молодости-то в лапту большой докой была. А еще в городки. Ты подходи, не менжуйся…

Доротея в это же время незаметною темною тенью скользит вдоль стены и будто случайно встает за спиной у фон Палена. Один отблеск от печки говорит нам, что она прячет у себя в рукаве что-то стальное и, видимо, острое. Фон Пален внимательно следит за кочергой в руках Карловны, которой та легко выписывает какие-то занимательные узоры в воздухе, а еще больше за тихою Доротеей за своею спиной. Та в ответ холодно, будто резиновыми губами, ему улыбается.

Фон Пален: Стоп! Погодите, дамы, вы меня не так поняли! Я ж не за этим пришел!

Вдруг от стены раздается старческий скрипучий голос Салтыкова.

Салтыков: Александр Павлович этой ночью перешел уж черту. Он отныне отцеубийца, и тут ничего не изменится. А убить одного отца иль до кучи и мать, разница несущественна. Вы от него пришли к нам с угрозами и оружием. Как еще нам вас понимать?!

Фон Пален (холодно): Я тайный слуга Эльзы Паулевны! У меня есть приказ – любою ценой оберечь Марию Федоровну как лучшую подругу ее госпожи! Я обязан жизнь положить за вас, Ваше Величество! Я – серьезно…

Салтыков (поднимаясь со своего места): Ах, Эльзы Паулевны… А ты, дружок, гляжу, ловко замаскировался. Ни за что не признать… И что же ты предлагаешь?

Фон Пален (осторожно): Государь… Ваш сын приказал привести вас к покорности. Или – убить. До сей ночи вы ни разу не выражали желания царствовать… Посему мы решили… Однако же, ежели вы готовы стать второю Екатериною, мы все как один… Исполним любой приказ!

Мария (отшатываясь и с чувством): Боже, какой же человек вы… Пластический! Сыну обещали, что убьете меня, мне сулите, что моего сыночка зарежете, а сами, небось, убивали моего Павлушу (тычет перстом в закрытую дверь) в той комнате!

Фон Пален (холодно): Я служу Эльзе Паулевне. Как прикажет она – так и будет.

Мария (с ненавистью): Ах так?! Тогда отправляйтесь к Эльзе тотчас и скажите ей, что я – никогда! Ни за что! Это – мой сыночка!!! Нужно ему мое сердце, пусть его вырвет, лишь бы ему стало лучше! Он же мой сын! А вас… Вас, исполнитель, видеть я не желаю! У меня… Вот такие мурашки от вас! Нелюдь!

11а

Натура. Март. Ночь. Михайловский замок.

Ворота

В городе идут массовые народные гулянья. Кто-то палит фейерверки. Люди самого разного сословия высыпали на улицу. Они обнимаются, целуются и пьют друг с другом на брудершафт. Прямо за воротами Михайловского замка на бочках из-под дегтя стоят ораторы, которые читают стихи. На ближайшей к замку бочке стоит генеральный казначей Гавриил Державин.

Державин: Век новый! Царь младой прекрасный

Пришел днесь к нам весны стезей! Мои предвестья велегласны Уже сбылись, сбылись судьбой…

Ему аплодируют слушатели поважней да постарше. Чуть дальше к реке другая бочка, и на ней молоденький выпускник Эзель Абвершуле Михаил Воронцов декламирует стихи Марина.

Воронцов:… Скажи ты мне, в странах Российских, Кто славный акцион завел, Чтоб кто хотел крестов Мальтийских, За денег в оном их нашел?

С французом кто два года дрался,Чтоб остров Мальта нам достался,На коем нет почти людей,Дела то мудрости моей!Возмог ли ты хотя б однажды,Гоненье шляпам объявить,Велеть россиянам, чтоб каждыйПрестал бы круглую носить?Пучки и сапоги с ушкамиУказом истребя меж вами,Изгнал потом с закосом фрак,А все кричат: «Дурак, дурак!»

Его слушатели помоложе, они тоже смеются и аплодируют. Посреди всех этих радостей загадочные люди выносят из замка какой-то мешок. Следом за ними бежит маг Пинетти. К людям подъезжает карета с гербами царя Александра, в которой открыт задний сундук. Кучер с интересом спрашивает.

Кучер Митяй: А что, это и есть государь император? И куда его теперь? В Ропшу?!