Девять лжецов

Юя подошел поближе к углу, где все это было свалено, и наклонился – не прикасаясь, однако, к инструментам.

– Правда, что ли? Вот мы попали! – проворчал он. – Это же чтобы людей пытать?

– Да, получается, что так, – ответил Сётаро. Похоже, в предыдущее свое посещение Юя этой комнаты не заметил.

– Неужели всем этим действительно пользовались?

– Кто его знает? Но похоже на то. Я такие штуки до сих пор только в музеях видел. Не верится, что они настоящие.

Пыточные инструменты были старыми и ржавыми. Следов крови мы не заметили, но и совсем нетронутыми они не выглядели – судя по изношенности, ими и правда пользовались, а не просто положили здесь как предмет интерьера. Я оглядел пол. Линолеум был кое-где порван – будто кто-то царапал его, корчась в агонии.

Мне доводилось слышать о войне радикальных группировок в семидесятые годы – тогда доходило даже до кровавых разборок. Если подземелье действительно с ними связано, то неудивительно, что здесь нашлись орудия пыток.

От мертвой громады внезапно повеяло леденящей душу жутью.

–…но ведь мы не знаем на самом деле, использовали их или нет? Правда же?

– Конечно, не знаем. И даже если использовали, то очень давно. Сейчас это уже достояние истории. – Услышав этот ответ Сётаро, Юя заметно приободрился.

Я тоже решил прислушаться к кузену и не слишком забивать себе голову тем, что происходило здесь в прошлом. К счастью, в моей жизни до сих пор не было места пыточным инструментам – и вряд ли когда-либо будет.

Мы заглянули еще в несколько соседних комнат, но больше ничего угрожающего не нашли.

– Юя-кун, ты ведь говорил, что здесь три этажа, верно? А как спуститься на минус третий? – спросил Сётаро. Лестницы вниз нигде не было видно.

– А! Это… это в самом конце коридора, но там дело такое – спуститься нельзя. Сейчас подойдем ближе, и сами увидите.

Юя повел нас вперед.

Мы шли по коридору вдоль ряда дверей – в сторону уменьшения их номеров. Лампы здесь не горели. Было достаточно светло, чтобы идти, но мы на всякий случай включили фонарики на смартфонах.

В конце коридора оказалась металлическая дверь, похожая на ту, через которую мы вошли этажом выше, но меньше и у́же.

– Глядите, мне кажется, это прямо под входом в бункер, – предположил, указывая на нее, Юя. Учитывая траекторию нашего движения, так, видимо, и было.

Юя медленно открыл металлическую дверь.

Внутри все было не так, как в других помещениях. За узким, как бутылочное горлышко, проходом открывались каменные своды. Низкий потолок, только у двери покрытый деревянной облицовкой, нависал над головой. Остальное помещение выглядело как естественная пещера.

У задней стены виднелось что-то вроде лебедки, покрытой ржавчиной, словно на затонувшем корабле.

– Ого! Вон как все заржавело.

На лебедку была намотана толстая цепь – она проходила по шкиву, а дальше тянулась к деревянному потолку возле двери и уходила на верхний, минус первый этаж.

– А! Может, это та самая цепь, которая обмотана вокруг валуна?

– Правильно. Я же говорил, что им баррикадируют дверь, – сказал Сётаро.

Выходит, с помощью этой лебедки камень можно подтянуть ближе к металлической двери наверху, полностью ее заблокировав.

– Ну, если так посмотреть – действительно, похоже. Я об этом особо не думал. Поэтому, наверное, и потолок деревянный только возле входа – чтобы цепь прошла?

– Видимо, да. Но могут быть и другие причины, – многозначительно произнес Сётаро.

– Да, а еще здесь лестница на минус третий этаж. Но спуститься нельзя. Смотрите. – Юя указал в дальний правый угол, где в полу было вырезано квадратное отверстие.

Подойдя ближе и заглянув в проем, мы сразу поняли, что он имел в виду. Почти под самым полом стояла вода: лестница, начиная с четвертой ступеньки, была погружена в нее. Я присел на корточки и протянул руку, кончики пальцев коснулись черной блестящей поверхности.

– Холодная. Значит, там все затоплено?

– Это же подземелье. Строили непрофессионалы – вот вода и собирается. Вполне ожидаемо: природная пещера, а дренажная система наверняка уже не работает. Может, поэтому сооружение и забросили.

Действительно – на минус первом этаже мы видели, как вода стекает по внешним стенам.

– Наверное, шутить про особняк с бассейном будет не к месту. Честно говоря, не по себе становится. Получается, рано или поздно подземелье полностью под воду уйдет, да? Все здесь затопит?

– Теоретически да, но до этого еще далеко, – ответил Юя. – Я здесь был полгода назад – с тех пор уровень воды не поднялся. Ну, может, самую малость. Такими темпами все затопит не раньше, чем лет через пять.

Звучало логично.

Посветив телефоном вглубь, я заметил, что внизу, похоже, беспорядочно свалили арматуру и железобетонные блоки. Больше смотреть здесь было не на что, поэтому мы вышли в коридор и двинулись обратно.

Подойдя к лестнице, я увидел в другой стороне коридора Саяку, которая стояла к нам спиной и щелкала камерой смартфона – еще бы, как не сфотографировать такое необычное место.

– Юя-кун, а то отверстие, через которое мы сюда влезли, – это единственный выход? – спросил Сётаро. – Мне кажется, должны быть еще.

– Да, есть дополнительный, но через него не пройдешь. Он на минус третьем этаже. Там шахта воздуховода, которая выходит на поверхность, но все ведь затоплено.

– Понятно.

– Кстати, в машинном отделении была карта. Проще на ней показать.

Мы втроем вернулись туда.

Юя открыл ящик стола, набитый всякой мелочью: карандашами, ручками, прочими канцтоварами, среди которых затесались старые пластыри и кусачки для ногтей. Юя вывалил все на столешницу. В конце концов среди прочего обнаружилось искомое – лист формата А2, сложенный вчетверо.

– Вот он! Видно, я его глубоко засунул. Ну, когда в прошлый раз сюда приходил.

Это была не просто карта, а нарисованный вручную подробный чертеж здания со всеми его помещениями. Возможно, сохранившийся со времен строительства – если судить по тому, как пожелтела бумага.

Наверху шариковой ручкой было – очевидно, позже – приписано «Ковчег». Похоже, именно так назывался наш бункер.

Как мы уже убедились, «Ковчег» – длинный и узкий, с изгибом посередине в виде перевернутой буквы Z – состоял из трех подземных этажей. Судя по чертежу, на минус третьем этаже в отличие от двух верхних комнат не было. Вместо этого он делился на несколько больших помещений. Дверь, через которую мы сюда попали, находилась на западной стороне. На восточной, на уровне минус третьего этажа и правда имелся еще один ход, ведущий на поверхность.

– Видите – это, наверное, запасный выход. Там такой же люк, как и на главном. Мы его видели по дороге – только никто не обратил внимания.

Люк, судя по всему, был где-то сразу за мостом. Сам я его по пути не заметил, да и Сётаро тоже. Вполне естественно: когда мы там проходили, уже начинало темнеть.

– Юя-кун, а ты в этот запасный выход заглядывал? Он действительно такой, как на чертеже?

– Хм, да. Я пытался через него спуститься. Там есть лестница, и я по ней добрался до потолка минус третьего этажа, но дальше была вода, так что пришлось лезть обратно.

– Если это, как ты говоришь, запасный выход… – Меня уже некоторое время интересовал один вопрос. – Как вы думаете, что это?

Я указывал на стол, где стояло два ЖК-монитора – старых, пятнадцатидюймовых, какие бывают в школьных библиотеках. На рамках у них несмываемым маркером были выведено именно то, о чем мы сейчас говорили: на одном «Основной вход/выход», на другом «Запасный выход».

– А, да! – воскликнул Юя. – Я тоже об этом думал, когда здесь был. Видимо, на них должны выводиться изображения с камер наблюдения. На них ведь так написано, да? Я смотрел возле люков, когда было светло, и заметил там на дереве что-то типа камер. И у западного входа, и у запасного, восточного. Так что, получается, это оно. Но в тот раз не было света, я не мог проверить. – С этими словами Юя включил один за другим оба монитора. – Ух ты, они что, работают? Ничего себе! Вот и картинка!

С тихим механическим гудением на старых мониторах высветилось изображение с камер наблюдения.

Уже сгустился вечер, поэтому кадры были размытыми, как старинная ксилография. Камеры наверняка были не новее, чем мониторы, с очень низким разрешением.

Тем не менее поле сухой травы было вполне узнаваемо. В лунном свете я заметил на каждом из экранов люк, слегка приподнятый над землей. Приблизься кто-то к основному или запасному входу, это заметили бы сразу.

– Все правильно. Вот здесь мы вошли, – сказал Юя, обводя пальцем люки на обоих мониторах. – А это запасный выход возле моста.

– Получается, между ними метров сто, – заметил Сётаро.

– Да, пожалуй. Один на востоке, другой на западе. Выходит, если один из них обнаружат, можно сбежать через другой, верно? – ответил Юя.

– Строго у них тут было, – сказал я, пораженный тем, как тщательно кто-то продумал систему безопасности. – Интересно, конечно, что за люди это все построили?

– Может, какая-то религиозная секта из новомодных. Камеры установлены странно – как будто не от посторонних, а для того, чтобы никто не сбежал изнутри, – ответил Сётаро.

Гипотеза была довольно убедительной. Я еще раз внимательно взглянул на слово «Ковчег», написанное вверху пожелтевшего чертежа.

– Название, видимо, от Ноева ковчега в Ветхом Завете.

– По крайней мере, у меня других предположений нет.

Я вспомнил, как листал Библию во время лекций по культурной антропологии в университете. История о Ноевом ковчеге – ее должны знать все – была в самом начале толстенного Ветхого Завета.

Когда мир погрузился в хаос, а человечество погрязло в насилии, Ною, великому праведнику, было откровение: Бог решил уничтожить род людской. Ною было велено построить ковчег и подготовиться к потопу. Когда он завершил строительство и вместе со своей семьей, а также представителями всех живых существ, всякой твари по паре, ступили на борт, на землю обрушились воды небесные. Вот такая история. Подробностей в ней маловато; но в проповедях, а также в кино и книгах, которые на ней основаны, частенько изображают, как окружающие не верят в будущий потоп и смеются над Ноем и его близкими, пока те строят ковчег на вершине горы.

Похожее на корабль подземное сооружение глубоко в горах. Может, конечно, я слишком увлекаюсь символизмом, но, сдается мне, «Ковчегом» его назвали неслучайно. Для экстремистов или сектантов он вполне мог стать местом, где они ждали спасения.

С моей точки зрения, впрочем, все это выглядело дурной шуткой. Для нас в этом зловещем подземелье никаким спасением и не пахло – зато мы нашли орудия пыток. Никто из моих спутников не был религиозным и не имел выраженных политических убеждений. Как ни посмотри, выходило, что мы – не семья Ноя, а скорее те сторонние наблюдатели, которые высмеивали строительство ковчега.

– Вы чем это занимаетесь? – В приоткрытую дверь заглянула Саяка, которая услышала, как мы что-то делаем в машинном отделении.

Вскоре появилась и Хана, искавшая подругу.

– А, Саяка, вот ты где! Фотографировала?

– Ну да. Вряд ли я снова в таком месте окажусь, пусть хоть память останется. – Похоже, она задалась целью обойти все помещения.

– Может, я перестраховываюсь, но, мне кажется, в интернет снимки лучше не выкладывать, – сказала Хана. – Вдруг увидят те, кто раньше этим местом пользовался. Могут быть проблемы.

– И правда. Лучше не надо. Я просто для себя.

Пока Саяка и Хана говорили о фотографиях, к нам присоединились Маи и Рюхэй.

Остальным тоже было интересно узнать, что внутри бункера, поэтому они исследовали его самостоятельно. Теперь мы всемером собрались в машинном отделении.

Все удивились, увидев включенные мониторы. Юя снова повторил то, что рассказывал нам с Сётаро: о затопленном третьем этаже, о запасном выходе и о камерах наблюдения.

– Так, это все понятно… – прервала его Хана. – Но я хочу отсюда выйти ненадолго. Мой парень днем звонил, и если я сегодня не отвечу, он может приехать, пока меня нет дома, – продолжала она, вертя в руках смартфон.

Юя почесал в затылке.

– В округе телефон едва берет.

– Да, но я хочу попробовать. Не получится – значит, не получится. Никто со мной не сходит?

Мы были глубоко в горах, уже наступила темнота, и всем было страшно.

– Давай я тебя провожу? – вызвался Юя. Однако Хану, похоже, его компания не устраивала. Саяка, заметив это, немедленно протянула подруге руку помощи:

– Тогда и я, наверное, выйду. Мне как раз по работе звонили. Можно с тобой?

– И ты пойдешь? Отлично. Втроем веселее.

На том и порешили: Хана, Саяка и Юя отправились наружу.

Когда они ушли, Рюхэй пристально вгляделся в темное изображение на мониторе у меня за спиной.

– И что, они правда что-то показывают?

Издалека казалось, что связь совсем плохая и камера транслирует только помехи. Однако, прежде чем я успел ответить, стало видно движение.

– Глядите, это наши.

Камера наблюдения у входа зафиксировала, как три человека, подняв крышку люка, вышли на поверхность и отправились искать, где ловит телефон. Шагающая первой фигура помахала в камеру рукой. Это был Юя, за ним следовала Хана, одетая в яркую куртку, дальше Саяка. Лиц, конечно, разобрать было невозможно – снаружи стояла темнота.

Через некоторое время камера возле запасного выхода показала, как они втроем уходят прочь, подсвечивая путь смартфонами – видимо, собирались перейти деревянный мост и взобраться на холм, чтобы попытаться поймать сигнал там.

– Значит, показывает, – пробормотал Рюхэй.

Они с Маи еще какое-то время постояли, рассеянно перебирая предметы, которые Юя вывалил из выдвижного ящика на стол. В конце концов Рюхэю стало скучно, он взял Маи за руку, и они вдвоем вышли из комнаты.

Мы с Сётаро остались в машинном зале, рассеянно таращась на мониторы. Чувствуя себя потерянным, я задал бессмысленный вопрос:

– Они хоть поели чего-нибудь?

– Вряд ли.

Все так увлеклись осмотром подземелья, что совсем забыли о еде.

Компания вернулась примерно через полчаса. Благодаря камерам наблюдения мы заметили их сразу.

Правда, изображение выглядело странно.

– Это как? Их вроде больше стало!

– Как такое может быть?

На мониторе, показывавшем вход, появилось шесть фигур вместо трех.

Это уже напоминало какой-то триллер. Мы с Сётаро поспешили к железной двери, навстречу товарищам, у которых что-то случилось.

Первым в подземелье вошел Юя. За ним Хана. Куртка у нее была в грязи, как будто она где-то упала. Следующей появилась Саяка. За ее спиной с испуганным видом маячила троица – родители и ребенок.

Отцу на вид было около пятидесяти: волосы с проседью, подбритые виски, очки в широкой черной оправе. Мать – полноватая, с короткой стрижкой. Пухлогубый сынок-школьник.

Видя наши удивленные лица, Саяка объяснила:

– Они совсем заблудились, и мы предложили пойти с нами. Сказали, что тут, по крайней мере, можно переночевать под крышей. Вы же за грибами ходили, да? – спросила она у новоприбывших.

– Вроде того, – ответил отец. – Извините за вторжение.

Странно: сезон для грибов был подходящим, но ведь мы забрались очень далеко в горы…

Мы – будто хозяева, принимающие гостей дома, – пригласили семейство в столовую.

Идя по коридору, я тихо спросил Хану, которая продолжала отряхивать воротник от иголок криптомерии:

– А позвонить-то получилось?

– Нет, вообще глухо. Нигде в округе сети нет. Может, этот бункер потому и забросили, что здесь интернетом нельзя пользоваться?

Возможно, в этом была доля правды.

3.

Мы всемером и присоединившаяся к нам семья сидели друг напротив друга за длинным столом в столовой.

Женщина и ребенок поглядывали на нас и на странное помещение, где очутились, с таким выражением, будто по ошибке оказались на чужой свадьбе.

– Извините, что свалились вам на голову. Наша фамилия Ядзаки. Меня зовут Котаро, – первым представился отец семейства. – Работаю электриком. Вообще я местный, но тут дал маху – вот мы и заплутали. Мы редко семьей куда-то выбираемся. Это моя жена.

– Хироко меня зовут. – Женщина, сидевшая с мрачным видом, на мгновение заколебалась, прежде чем назвать свое имя.

– А это наш сын, он в первом классе старшей школы.

– Хаято, – опустив голову, буркнул тот.

В первом классе старшей школы – значит, ему лет пятнадцать-шестнадцать. Мне он сперва показался младше.

Наверняка подростку это все жутко не нравилось – не столько даже то, что придется ночевать в странном подземном бункере, сколько то, что он оказался здесь в компании молодых людей ненамного старше его самого вместе со своими родителями. Как-то раз, будучи школьником, я пошел с друзьями в караоке и столкнулся с одноклассником, который был там с семьей. До сих пор помню его сконфуженное лицо.

– А вы откуда приехали? – спросил Ядзаки.

Саяка рассказала, что раньше мы все ходили в альпинистский клуб при Токийском университете, что вчера мы собрались на вилле в Нагано по приглашению Юи и что он, пообещав показать интересное место, привел нас сюда, но, когда мы пришли, выяснилось, что домой возвращаться уже поздно.

– Значит, вы студенты?

– Нет, мы все выпустились и работаем. Меня зовут Ноути Саяка, я администратор в школе йоги в Токио.

– По вам что-то такое видно, – ответил Ядзаки: у Саяки был легкий загар и крашеные волосы. Жена и сын поморщились, будто пытаясь намекнуть отцу семейства не болтать лишнего.

– Представимся все по кругу? Следующая ты, сэмпай. – Саяка ткнула пальцем в сидящую рядом Хану.

– Я… э-э-э… Такацу Хана. У меня работа обычная, офисная. – Ядзаки вежливо закивали, принимая к сведению, что невысокую девушку перед ними с круглым лицом и стрижкой «боб» зовут именно так. – Следующий.

– У нас что, вечеринка для первокурсников? Я Нисимура Юя. Работаю в компании по производству одежды. Приятно познакомиться. – Он почесал щеку, словно пытаясь скрыть смущение.

– Итояма Рюхэй. Я тренер в фитнес-центре. Будем знакомы.

Семейство Ядзаки, оценив мускулы Рюхэя, явно прониклось уважением к его карьере. Следующая реплика, однако, их удивила.

– А я – Итояма Маи, воспитательница в детском саду.

– Тоже Итояма? – выпалил Ядзаки. – Вы что же, муж и жена?

– Да, совершенно верно.

– Вон как. Извините, что я так напрямую спрашиваю. Удивился, потому что вы совсем молоденькие. Значит, в одном клубе были студентами, а потом поженились… Молодцы, – добавил отец семейства, запоздало пытаясь загладить неловкость.

«Молоденькие»? Что ж. Рюхэй и Маи поженились два года назад, но все по-прежнему удивлялись, что они супруги.

Наконец очередь дошла и до меня: Косино Сюити, системный инженер. Осталось представиться последнему.

– Я говорила, что мы все из одного кружка, но есть одно исключение, – поспешила пояснить Саяка. – Это родственник Сюити.

– Меня зовут Синода Сётаро. Я его двоюродный брат, поэтому меня взяли с собой. Приятно познакомиться.

Наши гости, кажется, еще до этих пояснений заметили, что Сётаро не похож на остальную компанию. Все мы были в практичной походной одежде, но мой кузен выделялся – на нем красовался дизайнерский костюм в стиле кэжуал в вертикальную полоску; уж не знаю, где Сётаро его купил. Кроме того, он был на три года старше нас и выше всех ростом.

Когда дело дошло до Сётаро, на лице у Ядзаки-отца впервые появилось откровенно недоверчивое выражение. Впрочем, он быстро опомнился и фальшиво улыбнулся.

– Рад со всеми вами познакомиться, – сказал он. – А откуда вы узнали об этом месте? Вы с ним как-то связаны?

На этот вопрос ответил Юя:

– Да не то чтобы связаны…

Он объяснил, что нашел бункер полгода назад, когда отправился в одиночный поход. Рассказал о предположениях Сётаро: что все это построили когда-то экстремисты, а потом, вероятно, бункер заняла то ли мафиозная банда, то ли религиозная секта. Про пыточные инструменты Юя упоминать не стал. Тем не менее члены семейства переглянулись, словно жалея, что сюда забрели.

– Ну, один-то раз переночевать можно, – успокаивающе сказал Сётаро. – Представим, что это бывшая тюрьма, переделанная в отель, как сейчас модно. Тем более что бункером, кажется, уже давно никто не пользовался.

– Вот именно! Не волнуйтесь, никто сюда не придет. Я здесь был полгода назад – с тех пор ничего не поменялось. Я тогда много фотографировал в разных комнатах, так что вижу – все осталось в точности как было. Я, конечно, тоже здесь ночевать не собирался, но так получилось – в этот раз мы совсем другим маршрутом шли. Вроде, думал, – мы близко, а оказалось далеко. Надеюсь, все меня простят, – как бы в шутку извинился Юя.

На самом деле «все» предпочли бы сейчас сидеть на уютной вилле, выпивая и играя в карты, а не торчать здесь. Каждый ощущал смутное недовольство, но Саяка, перехватив инициативу, решительно заключила:

– Ну теперь уже ничего не поделаешь. В каком-то смысле к лучшему, что мы здесь оказались, ведь мы смогли выручить Ядзаки-сана. Не очень-то приятно сейчас под открытым небом ночевать. Ядзаки-сан, вы останетесь здесь? Конечно, если кто-то из вас страдает клаустрофобией, будет сложновато…

– Одну ночь потерпим, правда? – сказал отец семейства, и жена с сыном кивнули.

– Потерпите, да? Извините, что мы вас сюда затащили, но, пожалуйста, оставайтесь до завтра. – Слова Саяки, кажется, убедили их, что мы нормальные люди и нас можно не бояться. – Давайте, может, поедим? Я сама уже есть хочу – умираю. Ядзаки-сан, у вас есть чем перекусить?

Я снова ощутил голод, о котором совсем было забыл. Все принялись рыться в рюкзаках.

Днем каждый купил еды, чтобы подкрепиться на привале, – сэндвичи или бэнто, а кроме того, всякие закуски, которые планировалось съесть вечером на вилле. Здесь, в бункере, имелись запасы консервов, но к ним прикасаться не хотелось. Кто знает, что в них?

Хироко Ядзаки извлекла из рюкзака два домашних онигири – рисовых шарика – которые, видимо, остались от обеда; семейство принялось делить их между собой.

– А вот, хотите? Берите, не стесняйтесь. – Хана протянула им три небольших кусочка екана – пастилы из сладкой бобовой пасты. Хаято принял угощение, едва слышно пробормотав «спасибо».

Все наперебой принялись предлагать им рыбные колбаски, шоколад и тому подобное, так что ужин семьи Ядзаки в итоге не уступал нашему.

– А спать на чем будем? – спросил Рюхэй, когда с едой было покончено.

– Я до этого смотрел – тут куча матрасов и спальных мешков, – ответил Юя. – Хотя все пыльное.

В некоторых комнатах осталось старое постельное белье – как в летнем лагере. В общем-то, устроиться можно было даже удобнее, чем в хижинах на склоне при восхождении на гору.

– Ядзаки-сан, вы, когда спать пойдете, выбирайте себе любую комнату, – сказала Саяка. – Только, пожалуйста, поставьте что-нибудь перед дверью, чтобы мы знали – там занято.

– Да-да. Ну, тогда… – Прежде чем продолжить, Ядзаки посмотрел на жену и сына. – Спасибо вам. Мы, наверное, уже будем ложиться.

– Конечно. Спокойной ночи! – произнесла Саяка своим звонким голоском. Семья вышла из столовой, чтобы найти себе место для ночлега.

4.

На часах было начало девятого.

Мы всемером по-прежнему сидели в столовой. Интернета не было, а спать еще не хотелось, поэтому ложиться никто не спешил.

Разговор не особо клеился, да и сильно шуметь было нельзя, раз уж здесь оказалось семейство Ядзаки. Столкновение с ними как будто стало финальным аккордом: теперь точно пришлось признать, что встреча выпускников не задалась.

Кроме того – хотя Саяка ранее пыталась сгладить конфликт – мне очень хотелось сказать пару ласковых Юе. Да и наверняка не мне одному. Впрочем, никакого смысла усугублять ситуацию не было.

– Вряд ли я сегодня засну, – заявила Хана, чье недовольство приняло форму пассивной агрессии. – Наверняка здесь когда-нибудь кто-нибудь да умер.

– Ну-у-у, необязательно, – беспечно усмехнулся Юя. – Хотя хозяева наверняка были людьми нехорошими – уверен в этом на сто процентов.

Кажется, никто, кроме меня, Юи и Сётаро, не видел на минус втором этаже пыточных инструментов. И все же Хана явно уловила в атмосфере «Ковчега» что-то тревожное.

– По-хорошему такое здание должны проектировать и строить профессионалы, – вмешался Сётаро. – А здесь, мне кажется, работали любители. Опасных решений много, были, скорее всего, и несчастные случаи. И владельцы, раз они люди нехорошие, вполне могли просто закопать трупы тайком, так ведь?

– Это точно. Всегда же про разные знаменитые здания рассказывают, как там на строительстве погибали люди.