Из поколения, идущего в никуда. Исповедь рождённой в 90-е

– Я за тобой наблюдаю, – подмигивает и хохочет.

Он не шутит. Вадим наверняка попросил его проследить за мной. Какая нелепая самонадеянность. Женя вряд ли вспомнит хоть что-то из сегодняшнего дня. Измену не избежать тотальным контролем, Вадим никогда это не поймёт. Чем длиннее поводок, тем больше шансов, что собака не сбежит. Лично я отпускаю его куда угодно: на встречу одноклассников, с парнями в баню. Излишние ограничения всегда породят бунт. К чему эти сложности…

Захожу в зал в тот момент, когда начинается медленный танец. Чья-то властная рука хватает меня, и я на танцполе. Конечно, этот некто в голубой футболке, которая подчёркивает цвет глаз.

– Это моя любимая песня, – шепчет Андрей на ухо, кружа в танце.

Точно знаю, что одной любимой песней у меня станет больше… После он ведёт за свой столик и угощает пивом. Андрей на четвёртом курсе и может себе это позволить. Говорит, что сегодня у меня особенно притягательный взгляд. Почему я всё ещё пишу письма в стол? Быть может, потому что этот комплимент значит гораздо больше, чем тысяча «люблю» Вадима? Его зовут к себе однокурсники, коротаю время с Олегом. Он обижен. Не может понять, где я пропадаю всю дискотеку? Да, люблю веселиться с друзьями, но сегодня же у меня были более важные дела.

Шесть часов пролетают как один миг. В пять утра с Андреем сбегаем из клуба, чтобы по старой привычке он проводил меня пешком домой… Смеёмся, посылаем воздушные поцелуи проезжающим мимо такси. У нас есть традиция – долгая прогулка по просыпающемуся городу, не станем её нарушать. Прощаемся возле двери моей квартиры. Поцелуй, которого стоило так долго ждать. Нет, больше не имею права не произнести это вслух:

– Андрей, что дальше?

– Ты пойдёшь домой…

– Я не это имела в виду.

Улыбается:

– А ты как думаешь?

Могу остановить всё прямо здесь и сейчас. Пожимаю плечами, оставляю за собой право надеяться на лучшее.

– Мне очень хорошо с тобой, почему тебе так нужна определённость? – он снова целует меня.

Потому что у меня всё чётко: или люби, или уходи. Завтра буду ругать себя за то, что статус наших отношений не изменился. Но не готова всё это потерять. Я же из тех, кто ставит в предложениях не точки, а многоточия…

Глава 14

Под впечатлением от закона показательности мелочей

Сегодня ночую у Вадима дома. Время, когда он счастлив до жути, а я наконец-то не ожидаю скандала. Как мне это далось — вопрос второй. Выслушала от отца, что это вторая ночь за месяц, хожу по тонкому льду. Надеюсь, что при возвращении домой не будет ждать наказание тишиной. Вадим ищет, какое кино нам посмотреть… Он тот, кого называю «компьютерным гением». Не только знает все горячие клавиши наизусть, способен установить любую программу, но и может даже проникнуть в мой компьютер, не покидая своей квартиры. В дверь осторожно стучат. Пришёл его отец, глоток свежего воздуха в квартире с уютным диваном. Склонна симпатизировать тем, кто любит меня. Вадим закатывает глаза:

— Чего тебе?

– Пришёл поздороваться, — улыбается он.

Отец моего парня – инвалид. Эту болезнь Вадим не может ему простить. Понимаю, безумно сложно терпеливо слушать, как Виктор Сергеевич произносит двадцать слов в минуту, но это же не значит, что стоит изолировать родного отца от общества? Парень не в состоянии понять, как его отцу сложно жить, понимая, что он теперь не главный добытчик в семье, а обуза. Разве сила семьи не в том, чтобы поддерживать друг друга в трудной ситуации? Порой сложно выразить сочувствие… Некоторые делают вид, что не замечают инвалидов, а кто-то, наоборот, превращает людей с ограниченными возможностями в беспомощных, обесценивая все их действия, не интересуясь, нужно ли им это. Восхищаюсь Виктором Сергеевичем. Какая же у него сила воли – жить, ощущая эти отвратительные, жалостливые взгляды… Мило болтаем об учёбе, вдруг в комнату врывается главный любимец семьи — карликовый шпиц. Не люблю маленьких собак, они такие же бесполезные, как посудомоечная машина на кухне. Бегают, тявкают, заглядывают каждому в рот. Не способны ни на что, кроме безумного бега. Бросается сначала к Виктору Сергеевичу, которого он боготворит, а потом и мне дарит слюнявый поцелуй. Подобные приветствия — ещё один повод не любить маленьких собак.

– У тебя дел, что ли, никаких нет? — напоминает о своём присутствии Вадим.

К вопросу о том, могла бы я ударить человека?

Виктор Сергеевич тушуется и поспешно встаёт.

— Вадим, мы куда-то спешим? — не собираюсь терпеть подобную бестактность.

– Нет, нет, я пойду… — Виктор Сергеевич уходит.

Смотрим кино. Фантастический боевик — один из тех фильмов, что так любит Вадим. Как хорошо смотреть кино и не думать о том, что будет завтра… Вадим держит меня за руку. Все же он хороший. Такой трепетный, как ребёнок, которого ещё можно чему-то научить. Он тот, кому всегда смогу написать в час ночи, и даже если не стану подписываться, он всё равно поймёт, что это я, ему подскажет сердце. Через час снова стук в дверь, на этот раз это его мать:

— Проголодались?

Согласно киваем. Мать Вадима — хозяйственная и энергичная женщина. С некоторых пор она главный кормилец в этой семье. Пока мы едим наивкуснейший в мире печёночный пирог, представляю, как всё было до страшного инсульта. Виктор Сергеевич был лидером этого клана, гордо восседал во главе стола, заработал на квартиру, машину и поступление Вадима в институт. Как резко всё поменялось… Такое чувство, что его, как многих пенсионеров в стране, списали со счетов. Этакая ненужность человека в отдельно взятой семье. Интересно, в какой момент инвалид начинает тебя раздражать? Когда мы заканчиваем трапезничать, встаю мыть посуду.

— Перестань, мама помоет, — тянет меня за руку Вадим.

Его отношение к матери как к прислуге не слишком радует. Со мной он сама забота и внимательность. Но что будет через пару-тройку прожитых вместе лет? Вадим торопит меня присоединиться к Роме с Ксюшей, которые обещали быть к восьми, но опоздали на целый час. Виктор Сергеевич уже пустил их в гостиную, они ждут нас там.

— Что случилось? – интересуюсь, когда усаживаемся перед телевизором на диване.

— Лучше не спрашивай, моей бабушке снова измотали все нервы в автобусе с этим обязательным пенсионным к проездному билету.

Кажется, близится внеочередное заседание общества «Зелёная лампа». На повестке дня будет вопрос: злополучная монетизация льгот, проведённая в 2005.

— Не говори, Ром, это полный беспредел, — сочувственно вздыхаю.

Знаю об этой реформе не понаслышке. Мой отец – льготник. Хотя в настоящее время лучше сказать, что он им был. Он ликвидировал последствия взрыва на Чернобыльской АЭС. Именно благодаря этому у нас и появилась трёшка в центре города, квартплата за полцены и льготный проезд для отца. Лучше сказать, что всё это было. Подобную реформу нахожу крайне глупой. Да, мало кому удаётся оставаться объективным, если дело касается его самого. Вопрос для размышления: случилась бы революция в России, если бы не был убит брат Ленина? Отец имел слишком много льгот, которые явно не компенсируются той жалкой тысячей, которую ему начисляют теперь каждый месяц. Бесплатный проезд, лекарства, льготная оплата квартиры…

— Компенсации явно недостаточно, — заявляю я, — ещё и притесняют людей, которые забывают, что теперь для получения льготы нужно везде с собой носить бумажку.

Рома смеётся:

— Даш, поверь, депутатов это мало волнует, свои льготы они отменять не стали.

— Ещё бы. Льгота есть льгота, а проезд может дорожать. Сколько стоит проездной билет сейчас?

— Да хватит вам, — вмешивается Вадим, тот, кому не дано права высказываться на нашем заседании общества справедливости. — Лично я рад, что из автобусов пропали эти бабки, которые вечно катаются по кругу и бубнят.

Да, он один из тех, кто считает, что молодость вечна.

— Пусть теперь дома сидят. Им хватит денег, — он вошёл в раж и не собирается останавливаться.

— Ты шутишь? – говорим с Ромой в унисон.

— Теперь хоть на маршрутках пусть ездят, деньги у них есть.

Да, он один из тех, кто думает, что будет вечно здоровым и полным сил.

— Вадим, им дали компенсацию в пятьсот рублей, ты реально думаешь, что этого хватает на езду в маршрутках? — возражаю я.

— Ну, ты знаешь, это уже их проблемы.

Грустно осознавать, что он из тех, кто не думает о слабых. И относится к числу тех, кто бьёт себя кулаком в грудь и кричит: «А я могу».

— Интересно посмотреть на тебя на пенсии, — смеётся Рома.

— Я заработаю себе на пенсию.

Ну да, ещё бы добавил, что его никогда не коснутся эти проблемы. Он не думает, что завтра его может сбить машина. Возможно, только тогда он поймёт, что инвалид — тоже человек?

– А что ты сделаешь с теми, кто не может заработать? Инвалиды, дети, пенсионеры? Что делать им сейчас? Ты только посмотри на пенсионеров других стран. Они путешествуют по всему миру. А не продолжают горбатиться на страну, которая никогда не ответит им взаимностью. Эти люди не виноваты ни в развале СССР, ни в бандитских 90-х! — начинаю злиться я.

— Я же работаю! И не ищу отмазок! – защищается человек, живущий в квартире родителей, которые практически полностью содержат его. Он оплачивает лишь свои развлечения.

— Ну, сравнил тоже… — Рома уже не смеётся.

Молчим, в разговор вмешался тот, кому не давали права голоса в нашем подпольном обществе.

— Всё равно эта реформа правильная. Им же платят деньги, – Вадим не готов признавать поражение.

Как он может думать так, когда его отец лишился половины возможностей? Неужели он просто списал его со счетов?

– Да неужели тебе непонятно, что тут всё не так однозначно? – Кажется, я говорю слишком громко. — Эта реформа может аукнуться только в 2015 году, когда проездной станет стоить тысячу, лекарства – две тысячи, а компенсация так и останется пятьсот рублей. А если бы они ездили бесплатно, их бы это не волновало? Это же так очевидно! — Я тот человек, который всегда читает между строк и ищет смысл, чего не скажешь о Вадиме, – Графу «против всех» тоже не зря ведь отменили!

Вадим, наконец, замолчал. Ему нечего возразить… Активизируется Рома:

— Даш, не забывай, что это просто плохая позиция, — он рисует воздушные кавычки руками, – графа «против всех» не нужна в гражданском обществе.

Машу рукой. Конечно, вряд ли я когда-то проголосую против всех, но хочу иметь на это право. Мне всё равно, что это не гражданская позиция – голосовать против всех.

— К тому же, — снова вклинивается Вадим, — это недемократично.

Всё, он переполнил чашу моего терпения. Не зря ему не давали права голоса раньше.

— Демократично отменять графу «против всех»? Демократично использовать авторитет действующего президента, чтобы поднять свой? Кто-то заслуживает победу, а кто-то использует чужие достижения. Это разные вещи

Вадим молчит, крыть ему нечем. В наше время люди перестали искать истоки слов. И все слова потеряли свой истинный, первоначальный смысл. Демократия… Вадим потрудился узнать значение этого слова, действительно понимает, что такое «права», «свободы», «гражданское общество»? Люди часто используют слова, не зная их истинного значения. Легитимность, борьба с коррупцией, равные возможности. В информационном обществе живём словами, пустыми обещаниями. Получаем только фантик от конфетки, а не саму конфетку. Вопрос для размышления: сколько лет в России просуществовала монархия? О какой демократии можно говорить в стране, где депутатом становится далеко не всегда лучший. И могут ли артистки, простите, кухарки управлять государством?

— Да нам демократия и не нужна, – продолжаю я. — Все эти вечные иллюзии… Они только больше раздражают. У нас всегда была монархия, потом был тоталитарный режим, лишь сейчас президент.

— Да перестань, надо принять всё как есть, потому что нас это не касается, — пытается хоть как-то защититься Вадим.

К сожалению, я из тех, кто хочет перевернуть мир, а он готов сложить голову на плахе.

— Да я не могу уже молчать, когда моя страна не нашла верный курс. Ты за демократию – так говори о своих нуждах. Будь активным гражданином! Пора отказаться от рабского: вот приедет барин, барин нас рассудит. От этого цинизма и пофигизма. Мне жить в этой стране, воспитывать детей, не хочу для них жалкой, беспросветной жизни. Если ты веришь в демократию, напрасно отказываешься от права влиять. Мы должны быть услышаны: те, кто сверху, должны знать о нуждах тех, кто снизу.

Тишина.

— Ребят, давайте поиграем в карты? — приходит на выручку Ксюша.

Никто не возражает. Тоже соглашаюсь, хотя играть не люблю, жутко нервничаю в каждой партии. И дело не в том, что хочу победить — не люблю проигрывать. Понять, в чём разница, можно лишь в том случае, если ты знаешь, каковы истинные причины монетизации льгот. Существуют негласные правила в карточных играх:

1. Кто-то вечно будет выигрывать.

2. Кто-то будет дразнить проигравших.

3. Кому-то тотально не повезёт.

Очень надеюсь, что не попаду в последнюю категорию. Играем в карты дома у Вадима, пытаюсь заглушить в себе тоску. Смогу ли его чему-то научить, или мы всегда будем смотреть в разные стороны? Да, сейчас всё хорошо, но что будет, когда перестану быть молодой и энергичной? Он также спишет меня со счетов?

Глава 15

Тайна скучного заключается в том, чтобы сказать всё. И. Гёте

Краткость – сестра таланта. А. П. Чехов

Сижу на семинаре у Воронцовой и смотрю на часы. Она с улыбкой слушает Святого Мученика, который читает доклад. Регламент – десять минут на выступление, но он уже бубнит себе под нос двадцать две минуты. Меня бы это мало волновало, но следующая на очереди я. Готова на сто процентов. Доклады – мой конёк. «Краткость – сестра таланта», – согласна с Антоном Палычем. Ни за что не стану растягивать выступление на полчаса, как это делает Святой Мученик. Сложно в двух словах изложить суть… Сначала нас учат пересказывать, затем писать изложения, и уже потом – аннотации. Святому Мученику это умение не освоить, видимо, никогда. Да, далеко не каждый может схватывать суть. Если бы нужно было описать себя одним словом – то это было бы слово «справедливость». Для мамы я бы выбрала «наивность», для брата «легкомыслие», а для отца – «порядочность». Для Святого мученика подобрала бы слово «занудство».

Снова смотрю на часы: прошло уже двадцать пять минут, а он всё ещё читает доклад, не укладываясь ни в какие рамки. Он явно не из тех, кто может выделять главное. У меня есть время перечитать доклад ещё раз, чтобы рассказывать, а не читать. Ведь мне нужно ответить не просто хорошо, а идеально. Хотя на этом семинаре это вряд ли поможет. Мадам Сетка-для-волос всё равно не скажет доброго слова. Закончил… Неужели? Теперь вопросы. Отвечает также пространно. Понимаю, твой доклад, Михаил, безумно интересный, но уважай других. Очередь, наконец, доходит до меня. Глубокий вдох и выдох. Выступаю ровно десять минут, всё как положено по регламенту. Структура доклада тоже верна: введение, основные положения и выводы. Вопросы щёлкала как орешки. Клац, клац, клац. Сегодня я в ударе, но вряд ли наша Старая дева это оценит.

– Если вопросов больше нет, я бы хотела прокомментировать, – сообщает та, которая никогда не смотрит на часы.

О нет, она вздумала меня критиковать. Первое, что хочется сделать, когда меня критикуют, – закричать на критика, второе – люто его возненавидеть, третье – заплакать. Лишь на четвёртой стадии безумного неприятия критики способна её конструктивно принять. И только на пятой сказать человеку «спасибо». Очень стараюсь пропустить первые три фазы и максимально приблизить четвёртую с пятой, но это не всегда получается. Если честно, и так прекрасно знаю все свои недостатки, не надо на них указывать. Я – самый строгий критик для себя. Если ещё честнее, жажду только одобрения, как собачка ждёт вкусной косточки, так и я нуждаюсь, чтобы мне сказали доброе слово, погладили по шёрстке. Выполнила всё как нужно. Разве нет? Ровно десять минут, всё по делу, вопросы не вызвали у меня затруднений. Готовлюсь достойно принять удар. Терпеливо и невозмутимо выдержать все замечания. Перейти сразу к четвёртой фазе, пропуская крик, ненависть и слёзы. О чудо, видимо, она услышала мой безмолвный призыв к похвале! Или правда сегодня в ударе? Она не стала критиковать! Она всего лишь дополнила доклад своими расплывчатыми комментариями. Мадам Старая дева явно не поддерживает Антона Палыча, но сегодня хотя бы не нападает на меня. Да, сегодня я молодец, смогла убедить Воронцову, что чего-то стою!

Глава 16

Музыкальный фон: «Какое небо голубое». Слова: Окуджава Б. Музыка: Рыбников А.

Из книги в синей обложке «Правила жизни» Дарьи Макаровой

Правила общения с противоположным полом

1. Не звонить самой, отдавать инициативу в его руки.

2. Позволять ему быть сильным, разумно хвалить.

3. Не признаваться в чувствах первой, хранить интригу.

4. Не спать с ним, если ты этого не хочешь, оставлять недоступность.

5. Доверять или делать вид, что доверяешь.

6. Внимательно слушать, говорить меньше, чем он.

7. Быть ухоженной, естественной.

Сижу с Мужем на лавочке. С нами вино и разговоры по душам. Подруги не могут понять, как могу с ним общаться: не только я сравниваю его со змеем-искусителем. Случаев его мелких предательств накопилось за три года обучения немало. К тому же он из тех парней, которые считают, что трогать девушку – это норма. Первое, что он делает при встрече со сколько-нибудь симпатичной мадам – обнимает, а через день знакомства пытается залезть под юбку. Змеем прозвала не только из-за склонности к предательству, а ещё и потому, что он, как удав, оплетает жертву, не давая возможности освободиться. Подобные ненужные крепкие объятия нравятся лишь только нашей старосте Тане, и это связано не столько с недостатком ума в голове, сколько с нехваткой внимания со стороны лиц противоположного пола.

Внимание – то, что так нужно женщине. В этом кроется причина нашего общения с Даниилом. Он ухаживает за мной, всегда возьмёт в нужную компанию, что так льстит моему самолюбию. Кроме того, при всех своих недостатках он умный парень, с которым приятно поговорить. Не слишком ли цинично с моей стороны использовать его? Нет, ибо он делает то же самое. Мир полон дураков, поэтому стоит держать при себе тех, кто умнее многих. Один из главных недостатков Даниила – он кричит о сексе на каждом углу. Мифы о несметном количестве любовниц и небывалой силе достоинства ходят по всему институту. Смешно это слушать. Я же из тех, кто считает, что сексом нужно заниматься, а не обсуждать… Секс – это высшее единение людей, что-то настолько хрупкое, что сразу распадается на кусочки, стоит только попытаться объяснить это словами. Тот, кто много кричит о своих сексуальных подвигах, скорее всего, ошибается.

Даниил рядом со мной уже третий год, и мы ни разу не поцеловались. Хотя в это не верит никто. Сплетни, долетевшие до меня, гласят, что мы даже спали. Делаю лучшее, что могу предпринять в этой ситуации: не спешу их опровергнуть. Оправдывается виноватый. Надо это помнить. Слышала много сплетен о себе. Многие обсуждают мою необычайную популярность среди представителей противоположного пола и делают свои выводы. Их не смущает, что я два года в стабильных отношениях с Вадимом, поэтому позволяю и дальше ошибаться на мой счёт. Да, я нравлюсь парням и не могу не ценить то, что даёт мне чувствовать себя желанной. Света с Инной выпытывают рецепт умелого общения с парнями, ведь они были свидетелями моих знакомств и в кафе, и в парке, и даже в библиотеке. Смело делюсь известными мне приёмами. Ведь привлечь внимание мужчин не представляет труда, будь то улыбка, распущенные волосы, мини-юбка или не одетый под майку лифчик. Легко добыть трофей, сложнее его удержать. Пока я и с этим неплохо справляюсь: мы третий год говорим по душам с Даниилом, и он не собирается это прекращать. Почему же он всё ещё рядом со мной? Этот Казанова, для которого секс равносилен воздуху? У меня есть свод правил, которые позволяют легко находить общий язык с мужчинами. Всё до банальности просто и работает как швейцарские часы. Никогда не стала бы портить репутацию, связываясь с подобными парнями. Это так же глупо, как переспать с парнем на первом свидании. Воспитание не позволяет думать иначе: с доступными гуляют, а на приличных женятся. Это всё ещё актуально, даже в начале 21 века. Не надо доходить до крайности, изображая супернеприступность, но и сразу лезть в штаны тоже не стоит… Вот такая философия. Если ему и поцелуй в щёчку будет в радость, что станет, если ты с ним переспишь? Хотя это всё теория, практик я не слишком опытный: у меня был один мужчина – Вадим. Будет ещё один – Андрей, вполне достаточно. Пьём с Мужем вино, соблюдаю все необходимые правила, что приносит отличные плоды: внимание, которое необходимо женщине как воздух.

– Даш, неужели нет никакого универсального секрета? – часто спрашивает Инна.

Секрет есть: искренне любить мужчин. В них есть притягательная сила, которая не оставляет меня равнодушной. Также важно выбирать мужчину по себе, не смотреть на того, кто просто тебе не по зубам… Я ведь болею в Формуле-1 за Шумахера, мне нужны только победы, даже второе место ни к чему. Зачем засматриваться на миллионеров, если у тебя нет ног от ушей и железной хватки? Зачем метить на профессора, если твой IQ меньше его в два раза? Так глупо стараться быть нужной тому, кому ты попросту неинтересна. Поэтому пью вино с Даниилом, мы из одной весовой категории. Оба – дети интеллигентов, учимся на истфаке, любим хорошие шутки и пользуемся популярностью среди представителей противоположного пола. Мои правила помогают поддерживать его интерес ко мне. Свой свод сочинила, когда было тринадцать, тогда красила волосы в каштановый цвет и носила лифчик пуш-ап. В тринадцать лет встретила ЕГО – ту самую первую любовь, про которую пишут в книгах. Ехала в троллейбусе домой, уставшая, с каштановыми волосами и с помадой на губах. Он смотрел на меня и улыбался. Улыбнулась ему в ответ. Случилось так, как и должно быть в тринадцать лет. Мы говорили о важном, и время остановилось. В сквере на лавочке он читал стихи. За один вечер со мной он раскрыл тайны глубин своего айсберга. Он служил в Чечне, потерял сослуживцев, которые был ему дороги. Преодолел множество препятствий, чтобы вернуть себя.

– Теперь мне есть ради кого жить, – сказал он после трёх часов знакомства. И назвал меня цветочком, нежным и трепетным. Он целовал мне руки, робко прикоснулась к его плечу: произошло волшебство, как должно быть в тринадцать лет. Случился тот самый первый поцелуй, от которого уходит земля из-под ног. Было чудесно и, главное, без всяких «но». Он не хотел продолжения. Ему было двадцать два, а мне тринадцать, и он целовал мои ладони.

Время закружилось слишком быстро. Мы были вместе, а не встречались, наслаждались обществом друг друга. Он покупал цветы, шоколадки, всегда звонил первым, встречал из школы и сочинял новые и новые стихи. Было идеально, и я создала семь пунктов правил, чтобы не потерять его. Нет, я не встречалась, а распускалась в этих отношениях.

– Цветочек мой, – шептал на ушко он, – я так тебя люблю, а ты меня?

Пожимала плечами, хотя по всем законам жанра положено было любить, страх не позволял называть вещи своими именами, ведь мне было тринадцать, а ему двадцать два. Родители, конечно, думали, что ему семнадцать – наши встречи были скрыты от чужих глаз. Через месяц он позвал меня к себе. Сопротивлялась я до последнего.

– Цветочек, со мной тебе нечего бояться, – для пущей убедительности он даже не стал обнимать меня.

Оказавшись у него дома, столкнулась с его мамой, она смерила холодным взглядом, но налила чай. Сидели втроём за круглым столом, но даже от горячего чая не становилось теплее.

– Сколько тебе лет? – будто невзначай спросила она.

– Пятнадцать, – решила соврать, наивно полагая, что этого достаточно.

– Пятнадцать? – услышала два удивлённых голоса и почувствовала, как у него перехватило дыхание.

– Ты не сказала ему, что тебе пятнадцать?! – усмехнулась она.