Похоронить Живым!

– Что с тобой друг мой? – твёрдый и спокойный голос Орфея дурманил его.

– Грозный Орфей, что тебе надобно здесь?! – пытаясь прийти в себя.

– Я услышал голоса и вот…

– Он объявлен шутом царицы, Орфей! – после не долгой тишины и обмена взглядами.

– Шутом!? Нет?! – Орфей, не веря своим ушам.

– Да, Орфей! и теперь казнь его может быть провозглашён лишь самой царицей.

– Ты знаешь кто он Хетон!?

– Я думаю, что мы скоро об этом узнаем Орфей! И не далёк тот день, когда она лишит его головы!

– От этого человека пахнет смертью!

– Мне ли не знать! Мне ли не знать! Вскоре увидимся Орфей! – попрощавшись Хетон ушел.

На утро Герону принесли кое какую одежду, но присмотревшись к ним:

– Нет! Я сам выберу себе одежду. Покажите, где ваше тряпьё!

– Шут не волен выбирать! – один из тех.

– Шут снесёт тебе голову, если не сделаешь по-моему —

бросив ему в лицо шутовскую одежду.

Те посмотрели друг на друга, понимая, что вряд ли кто-либо успеет им помочь, ведь видели битву этого героя.

И вот к царице идёт Герон и всюду, где проходит он, поклоняются ему. Царская стража двери отпирает, становясь в поклон. Герон весьма удивлён и доволен, хотел что-то сказать он им, но передумав махнул рукой и в покои царицы с дозволения входит.

Она сидела у зеркала и её прекрасные, длинные волосы причёсывали золотыми гребешками. Девушки работали очень аккуратно, стараясь угодить ей. Царица посмотрела в сторону его, обернулась и снова удивлённо взор направила на него. Она ухмыльнулась, ведь генеральская одежда была ему к лицу.

– Они, видно, приняли меня за кого-то другого. – с насмешкой Герон.

Одна из её рабынь рукой ему понять давало, чтоб он поклонился ей, но Герон всего лишь извинился:

– Прошу прощенья за вторженья…

Царица глаза от него увела и тихо спросила:

– Что так рано? Выйди! Я позову тебя!

– Что они делают с вашими волосами?!

– Не забывайся шут!! – от резкого тона, девушки с испугом отошли.

Слова хоть и задели, но значения им он не предал, лишь ухмыльнулся:

– Хватит называть меня шутом, у меня есть имя.

– Имена для знатных людей, раб!

– Так зови меня рабом, но не шутом!

– Ты ставишь мне условья, раб?! Твоё счастье, что недавних пор ты здесь. Не сможешь развлечь меня сегодня, и голова с плеч. Будешь висеть у городских ворот, как висели другие, до тебя!

– Этим устам совсем не идут слова угроз. Ну до ладно о плохом то (почёсывая затылок он, хитро улыбнулся ей). – И всё же, если разрешит моя царица мне, я уложу столь прекрасные волосы её.

У девушек глаза на лоб полезли от неслыханной наглости его, и ожидая худшего конечно, опустили головы они. Царица с подозреньем посмотрела на него:

– Если мне не понравиться тебя бросят в яму – чуть подождав – полон насекомых! Желаешь ли участи такой?!

С трудом улыбаясь Герон молвит:

– Фу, ненавижу насекомых. Давайте не будем о плохом и поговорим о том, что получит раб, если уклад волос, по нраву будет. – подходит к ней он близко.

– Кланяйся, кланяйся! – шёпотом ему рабыни.

– Что, колени болят?!! Или голова пустая, что ввысь стремится, неужто решила с телом проститься?!

– Как сурово вы! – головою он даёт ей поклон.

– Ты так в себе уверен, раб?! Ну что же быть по сему! Дайте ему расчёски! Повернувшись к зеркалу, она. – Я жду раб! Ты ограничен временим надо бы сказать!

От приказа царицы растерялись все они, да и Герон не ожидал реакции такой. Он принялся за дело, ведь был уже счастлив тем, что мог касаться её волос, каждая словно украшена драгоценными камнями, блестят подобно шёлку они, все как один на подбор, текут в его руке и любоваться не перестаёт он ими. Они ведь были все живые и радовались касанию героя.

Служанки вышли с покоев царицы, их ждал Орфей, одна из них подошла к нему и поклонившись:

– Царица пожелала, чтоб волосы её уложил, он.

– Сердце царицы издаёт очень странный пульс – тихо сказаны слова.

В это время у неё, царица спросила у него:

– Скажи мне, раб, что искал тогда, в моих покоях ты!? – смотрит через зеркало она и видит, как нежны, его прикосновения.

– Я… эм… драгоценности искал – чуть растерянно Герон.

– Так ты вор!? Что же не украл ты ничего?!

– Вор?! Да, так называли меня многие – тихим голосом – А, ничего я не украл потому, что сам кое-что потерял – ещё тише.

– Что же это за безделушка!? – она через зеркало на него смотрела.

– Да так! Не столь важно – с тоскую такой, что царице больно стало, и та с интересом:

– Тебе вернут! Скажи мне, что ты потерял! В моём царстве ворам одна дорога, и через лезвия топора лежит она!

– Это безделушка – укладывая волосы её, и смотря через зеркало на неё – это безделушка – это, моё сердце.

От неожиданного ответа она замерла, смотрела через зеркало в его глаза и медленно опустила очи, тихо молвив ему она:

– Ты уклонился от ответа!

– Я отвечу, прекрасной царицы души моей, но, когда царём я буду! – слова «прекрасной царицы души моей» были сказаны так, словно она принадлежала ему, и это не осталось без внимания царицы, но виду она не подала.

– За такой ответ можешь лишиться головы, шут! – она всё так же тихо и смотрит иногда на зеркало.

– И разве хотеть быть царём лишь для того, чтобы суметь ответить вам, карается смертью?

– Что же в своей стране ты им не стал?!

– Не хотел я до сих пор – не отрывая взор он с неё, и подумал – «Столь прекрасны твои очи, что я пленён одним лишь взглядом. Взгляд стрела и поразила в сердце ты меня!»

Царица, опустила снова очи услышав мысли она его:

– Правителей много, но достойных не найти.

– Узнать хотел я, как ваше имя произнести?

– Тебе достаточно знать, что я царица!

– Но цариц так много, и разве не грех не знать имя прекрасной, царицы моей?! – и снова, словно она принадлежит ему – Что я скажу, если меня спросят, как зовут царицу мою? – и снова так же.

– Твою царицу зовут Гури – тихо замолвила она, не поднимая свой взор прекрасный.

– Это имя также прекрасна, как и сама, моя царица! – и снова также. Не стерпела тут она, резко встала:

– Я не цари…, то есть я царица, но … – замерла тут и она, взгляд Герона, что пронзил её душу, она не сумела устоять, опустив очи, повернулась и уселась снова, тихонько ему сказав: – Да, я твоя царица, и тебе не стоит об этом забывать, коль головы не хочешь ты лишиться!

Герон сделал для неё роскошную причёску, которая подчёркивало в ней строгость, непоколебимость, величие и красоту. Она любовалось собой, и по её глазам можно было судить, что она была довольна.

– Не дурно! Видно, ты и прям, часто менял ремесло! Я довольна тобой, раб! В твоей стране, у всех такой уклад?

– Нет не у всех, ну разве только у тех, кто на бал поедет или торжество какое-то. Я рад, что вам по нраву пришлась она.

– Бал?! – таинственным взглядом посмотрела на него.

– Эм… да это… там собираются элиты общества. Всё такое. Если вам понравилась моя работа, то могу я попросить вас, кое о чём?

– Ждёшь вознаграждения!? Я слушаю тебя! И что же ты хочешь?

– В подземелье я видел девушку одну, брошена туда лишь потому, что случайно напиток, уронила какому-то Орфею.

– Почему же ты решил, что её наказание несправедлива?

– Карать за бокал напитка?!… – голос изменился у героя.

– Ты хочешь, чтоб я подарила ей свободу?! Она так дорога

тебе!? – улыбка на губах царицы ели видна.

– Я её даже не знаю, но цените тех, кто верен вам. У неё дар читать мысли других, вы могли бы использовать это.

Царица смотрела ему в глаза, и подумала:

– «Он не просит для себя!? Благороден, справедлив» – улыбнулась мелком: – Хорошо! Я дарю её тебе, раб! А теперь ступай! Мы, ещё о многом поговорим! Ступай же!

Герон кивнул ей головой, как бы кланяясь немножко, и вышел из её покоев. У двери обернувшись посмотрел на неё снова, она же через зеркало смотрела ему во след и сердце в пламени была, но это пламя видна лишь ей – колдунье девяти морей.

Комната та, что без окон и дверей, снова тайным советам служит, и те убогие старики очередной заговор плетут. Молвит горбун на этот раз:

– Проклятие ей, убит наш брат!

– Я слышал секира превратилась в прах. – один, кто в злате.

– До меня дошли такие же слухи. – другой подтверждает его слова.

– Слухи правдивы!! Секира подвела нас! – третий молвил.

– Что теперь? Который раз теряем братьев. Нужно сменить нам сей подход. – тот, что в злате снова молвил.

– Согласен! Орудия проклятых это хорошо! Но оно мало видно значит!

– Яд, что отравит её тело, и сила колдовская, с копьём судьбы, закончит дело! – горбун вытащил флакон.

– Это, тот самый могущественный яд? – один из них с тревогой молвил.

– Откуда оно у тебя!? – второй с неверием.

– Оно ли это?! – другой старик с недоверием.

– Нет друзья! Это яд Сета! Высшими силами доверена мне! Но у нас всего одна попытка, больше нет орудия для битвы. А потому всё тщательно учтём. Мы узнали благодаря жертвам нашим, что она защищена колдовством, выше наших свами знаний. К тому же её собственная броня.

К ней не подойти если колдует нападавший, если бьётся сердце, если в жилах течёт кровь. И есть защита теневая.

– Элемеры?!

– Нет! Кто-то ещё ей помогает! Дело трудное у нас, но найдём мы лазейку к её жизни и нанесём конечно свой удар! Ждите!..

Царица со свитой в спешке входит в зал. На полу в окружении воинов и прислуг, бездыханно лежал генерал. Кровь стекало его к дверям. Увидев царицу, все отошли в поклоне. Она подошла тут к нему. Генерал в крови и не было признаков уже жизни.

– Славный Герес, с кем он прибыл!?

– Он был один, великая царица – один из слуг.

– Что не будь, успел сказать?

– Трудно было, что-то разобрать.

Её глаза заблестели и дух показался генерала и чёрные тени нападали на него, мечами пронзая всю его. Один держал за его шею, а другие изрешетили всю его, и вскоре сорвав что- то сбежали с места.

– Зашейте раны, к погребенью готовьте генерала! Хетон, ты пойдёшь со мной – И удаляется она, Хетон за ней в палаты входит.

– Его убили в моем дворце! Хетон, ряды мне верных людей редеют! Они забыли, кто я такая.

– Может нужно им напомнить?!

– Я слишком долго это царство из руин собирала, чтоб уничтожить его в один миг!

– Найди предателей, Хетон!

– Но Орфей…

– Этим займёшься ты! Хетон. «У тебя все полномочия мои!» – снимая кольцо протянула к жрецу, и тот упав на колени с честью принял его из рук прекрасных.

Вокруг славного генерала собралось немало людей и вот из толпы выходит воин. Незаметно подходит он к Орфею, вытащив пергамент, через плащ протягивает его к нему и растворяется в толпе.

Герон стоял между двумя статуями женщин, на арене. Здесь было много красивых скульптур, посвящённых их вере и сражениям. Сад был прекрасен. Обернувшись, Герон увидел девушку. К нему короткими шагами подходила та пленница, подаренная царицей. Дойдя до него, она поклонилась ему в ноги:

– «Благодарю тебя, мой господин. Я обязана тебе жизнью».

– Встань! На колени встают только перед Создателем

одним, а уважение можешь передать поклоном просто головы. И как тебя зовут дитя?

– «Берититу, господин» – она встала, держа голову в поклоне.

– Ступай ко мне Берититу, у меня много вопросов, на которые нужны ответы.

Она поклонилась и ушла.

– Не плохо шут! Притворяешься господином! – это был Анудий, стоявший под аркой.

Герон посмотрел на него снизу-вверх и:

– Надо же, овощи разговаривать начали или ты считаешь себя фруктом? – плюнув в его сторону добавил – Каждая свинья будет считать себя властелином мира!

– Стой мразь!! – заорал Анудий, вытащив меч.

– О!! Да ты оказывается петушок, что же не нападаешь!? А! у нас духу не хватает. Ну так по кукарекай или лучше будет, снеси яйцо, но, если сейчас пикнешь, никто не успеет тебя спасти!

Петушок мой петушок, а?! – удалился уж совсем.

– Я позабочусь, чтоб с тебя шкуру сдирали живым!! Царица узнает обо всём, презренный шут!!

– Собака лает, караван идёт! Гавкай пока можешь! – Герон спокойною душой покидает там его.

– Презренный раб! – от злости прослезившись.

– Зачем же ты вытащил меч? – тихий, коварный голос, Анудий услышал совсем рядом.

– Кто здесь!? – посмотрев по сторонам не увидел никого.

– Я, Анудий! Я! – рядом с ним образовалось искривлённый лик и полупрозрачное тело, которые очень быстро принимала более чёткие черты.

– Орфей?! Давно ты здесь?

– Почему же ты не убил его!? Не уж то храбрый Анудий испугался шута?!

– Прекрати! Ты лучше меня знаешь, мне не справиться было с ним. Будь он проклят! Восемьсот лучших моих воинов, за один час… он убийца, Орфей! Как я мог его победить?! Не у одного царства нет такого воина, и он знает об этом – униженный, печально уселся Анудий на скамью – почему ты, не помог мне Орфей?

– Ты забыл, кто такая царица?! Я не могу убивать

колдовством, так, чтобы она не узнала ни о чём. Ты мог бы… хотя… ты прав нельзя недооценивать врага. Ну не убил его сегодня, будет завтра и после завтра. Не горюй, очень скоро, мой друг Анудий, все измениться! – улыбка гиены вселил страх в сердце «храброго» Анудия.

Герон пришёл в свою комнату, где его ожидал роскошный обед. Из чего правда он был сделан, он так и не понял, но очень приятно пахло. Он с аппетитом начал проглатывать всё это. После сытного обеда, Герон, ковыряясь в зубах, о чём-то задумался. В это время к нему вошла его раба.

– А, это ты Берититу?! Куда же ты ушла? Я тут не смог, удержаться… м… обед был просто объеденье. Я и тебе оставил. Ты уже обедала?

– «Благодарю мой господин, со мной никто так не обращался. Я не достойна таких похвал и уваженья».

– Довольно всех этих слов, давай ты садись, а я по ходу дела несколько вопрос тебе задам.

– «В замке убийство, господин».

– Убийства?! Кто убит? – Герон приподнялся с места.

– «Генерал её величества, командующий южным флотом, славный Герес».

– Интересно! Что ещё узнала, ты об этом? Тело взяли с места?

– «Да, вскоре как царица ушла. Его готовят к погребенью».

– Вставай Берититу, расскажешь мне всё по пути.

– «Куда мы, господин?»

– В гости славному Гересу. Покажешь, где он, сама в стороне меня подождёшь или лучше вернёшься и добьёшь всё это – выходя оба с комнаты показывает на стол.

– «Царица ждала его с утра» – Берититу ответ держала.

– Без доклада наверно должен был войти?! Вот почему, меня к ней пропустили. В этой одежде они приняли меня за генерала. Долго же он отсутствовал.

– «Вас хотят убить, мой господин!»

– Я уже привык, не в первый раз.

– «Смерть Гереса не случайность, на мне клеймо молчания я не могу рассказать вам всего, что знаю! Это

здесь, господин». – она остановилась у лестниц, идущих вниз. – «Там справа будет золотистая дверь. Будьте осторожны господин».

– Клеймо? Я избавлю тебя от него!

– «Если подумаю я об этом меня не станет тот же час». Герон недопониманием посмотрел на неё и спустился вниз.

Некогда великий полководец смиренно лежал на деревянном столе, ожидая последней почести. Жрецы приготавливали все необходимые зелья для погребенья. Орфей тихо наблюдал в стороне за происходящим, его люди были рассредоточены по всей комнате. Герон, приоткрыв дверь, тихо подошёл к телу, что не осталось без внимания Орфея. Головой дав понять своим головорезам, чтоб те убрали его оттуда. Он с ненавистью смотрел на Герона.

– Что шуту здесь надобно? Или может… – остальные слова не смог так и произнести, подошедший к нему колдун. Молниеносный удар профессионального убийцы, раздробило ему череп.

– Кто не будь ещё думает, что я шут!? – смертельный взгляд не мог, не внушат страха.

Орфей поднялся с места рукой дав понять жрецам, чтоб те отошли. В глазах появилась огонь, и кто знает, что было бы, если бы не…

– Довольно! – гневный голос Хетона вошедшего во главе прецессии, с другой двери остановил ярость колдунов – Что тебе здесь нужно? -обращаясь он к Герону.

– Подойди сюда, Хетон! Я покажу тебе кое-что.

– Я требую его голову! Хетон! – сквозь зубы фыркнул Орфей.

– Его голова не принадлежит мне, Орфей!

– Я дождусь своего! – тихо, но грозно прошептал Орфей, выйдя из комнаты.

– Орфей?! – краем глаза посмотрел Герон в его сторону – Я запомню тебя мой друг!

– Ты не можешь убивать всех, кого вздумается! Знай своё место!! – Хетон был в ярости – Тебе придётся идти за мной – охрана тотчас Герона окружила.

– У тебя недостаточно людей, Хетон, но тем не менее, я пойду, а сейчас подойди сюда!

– Я слушаю тебя! – Хетон с опаской подходит к нему.

– Вот здесь (показывая кожаную кобуру, очевидно предназначенную для бумаг) было то-чего, кто-то не хотел, чтоб он принёс сюда.

– Почему ты так решил ш… эм… раб?

– Ха-ха… Да, потому жрец, что рука генерала закрыта доспехом из кожи, а здесь отпечаток руки.

– Ты не заметил раб, правая рука открыта!

Герон подходит к Хетону и положив руку ему на плечо, шёпотом:

– Ты не заметил жрец, отпечаток то левой руки! – хитро улыбаясь. – И куда ты меня поведёшь, Хетон?…

Из царских палат выходит вся придворная знать. Герон в зале ожидания в окружении воинов был. Хетон выходит открыв двери, рукой дав понять, чтоб привели Герона. И вот они заходят к царице, она сидит на троне, а у ног её на коленях Орфей с Анудием стоят. Охрана также поклон даёт, ну а Герон слегка кивает головой. Драконы подходят к нему так близко и поклоняясь ему в ноги ласкаются к его рукам. Все онемели, даже сама царица удивлена.

– На колени раб!! – один из воинов, копьём сзади хотел ударить его, но тут царица встала, и вся охрана на колени упала.

– Шут до меня доходит речь о неблагодарности твоём! Ты знаешь, о чём я веду речь?!

– Неблагодарности?! Помилуй Аллах (очень нежно). Я не знаю, что наплёл вам этот пёс, отродье тысячи ослов, и этот мерзкий, старый рожи старикан (весьма спокойно, с особым вдохновением, что у царицы от удивленья слегка разомкнулись губы. Анудий с Орфеем глазами болотной жабы, c неменьшим удивлением смотрели то друг на друга, то на царицу. Наглости такой, не видывал ещё никто). Но в любом случаи, коль уж я шут, слова мои один лишь смех. И кто примет всерьёз шута, сам подобен ему будет.

– Но великая, мне было вовсе не смешно! – Анудий с мольбою смотрит на неё.

– И разве не убил ты человека моего, потому что он назвал тебя шутом?! – Орфей поддержку ему даёт.

– Если у такого барана как ты, отсутствует чувство юмора,

не я, тому виноват, а мать твоя и все ослы! А насчёт тебя мерзкий старикан, шутом я провозглашён лишь для царицы, а не для каждого тряпья.

– Довольно! – Царица была перед дилеммой не по силам для неё. Слова Герона «Кто всерьёз примет шута, сам подобен ему будет» прозвучали не раз её ушах, и она не могла казнить его. Она посмотрела на него, прошлась с ног до головы. – Ты плохо учишь его Хетон или не учишь вовсе его!

– Владычица…

– Молчи, Хетон! А вы ступайте и наперёд отныне знайте, что прежде, чем открыть вы рот, слова нужные подбирайте! Орфей с Анудием покидают их, кусая губы от гнева.

Царица же стояла у окна. Прошло ещё несколько минут, но в комнате гробовая тишина. Хетон следит за её движением, ну а Герон, любуясь девичьей красой, огнём любви ещё больше загорался. Светились очи и пламя сердца извергался. Драконы в поклоне всё перед ним.

– «Он не из мира ведь сего и не изменить мне его. Он не верит нашим богам, топчет законы все мои. Нельзя оставлять такого!» – и в мыслях своих она поворачивается к Хетону.

– Палач… (Она промолчала увидев, как ластятся драконы к его рукам, и вот встретились взгляды двух сердец, перед этим взором онемела царица, она видела его насквозь