Академия палачей. Пробуждение

– Мир… Тот мир, о котором я мечтаю.

– Мы его обязательно достигнем, как только перебьём всех ополченцев. Обещаю тебе – этот мир настанет.

Слова Меллани причинили мне боль. Я тоже стану для неё всего лишь ополченцем, когда она узнает правду?

– Всё совсем не так…

– Давай сегодня говорить только о хорошем? Я просто рада, что ты вернулась, поэтому поднимайся и пойдём завтракать. После вчерашнего веселья тебе бы сейчас выпить бульончика.

Да уж… Веселье. До сих пор голова раскалывалась, и я обещала себе, что пить больше не стану. Не в таких количествах уж точно. Что за выпивку такую добыл Кэган? Я не помню, чтобы пила много, но чуть было не провалила своё задание.

Весь день мы с Меллани провели вместе, а вечером наступила пора действовать. Ополченцы доверятся мне? Прислушаются ли, или постараются убить? Нет… Они ведь знают, за кем спускались. Но мы со Скатом пленили их!.. Чёрт!.. Следовало показать, что сейчас я главная, и они должны мне подчиняться. Раз генерал Градок доверил эту миссию мне, то я и несла ответственность за них.

Кэган, как и пообещал, отвлёк Меллани. Мне больно было бы прощаться с ними, поэтому я сослалась на плохое самочувствие и сделала вид, что пошла в казарму. Вот только идти туда на самом деле не собиралась, обогнула корпус и прошла мимо.

Убедившись, что стражи сменились, я набрала полные лёгкие воздуха и вышла к ним. Как убедить их принять угощение, понятия не имела. Я не успела продумать всех деталей и рассчитывала на удачу. Могла бы я одолеть трёх гринворков сразу? Возможно, но эти гады вызовут подкрепление – как пить дать!

– Парни, вы сегодня ночные дежурные?

Трое гринворков, сидевших вкруг, повернули головы в мою сторону.

Играют в азартные игры? Так я и думала…

– А тебе что нужно, мелочь?

– Адмирал просил передавать лекарственную настойку. Говорит, что сейчас холодные ночи…

Что я несу? Вот глупая!.. Не могла придумать что-то получше? Лекарственную настойку? Адмирал?

– Лучше бы он передал нам выпивку…

– Простите, но я выполняю его приказ. Вот. Он сказал, что вы обязаны выпить по чашке, а я – доложить ему, что собственными глазами видела, как вы это сделали, поэтому не тратьте моё и своё время, пожалуйста.

Я говорила уверенно, хотя вся тряслась от страха. Что если решат проверить? Мне нельзя упустить этот шанс. Нельзя.

Секунды молчания показались целой вечностью. Гринворки не желали верить какой-то девчонке и смотрели на меня с подозрением.

– Ну, если не хотите, тогда верну её адмиралу. Пусть разбирается с вами сам.

– Погоди ты!.. Что сразу сам? Давай уже!

Салаги!.. Недавние выпускники, завалившие экзамены и не сумевшие стать настоящими палачами. Теперь я понимала почему. Глупые. Мне-то это сыграло на руку, а вот им…

Разлив напиток по чашкам, они выпили его и довольные обернулись в мою сторону.

– Всё? Или ещё что-то нужно?

Я до сих пор не верила, что сделала это… план казался мне чудовищно ужасным, и я сомневалась, что смогу реализовать его, но так как времени не было, пришлось действовать по ситуации, и вот…

– Что лыбишься? Катись уже давай! Не мешай взрослым дяденькам развлекаться.

– Разумеется.

С бешено клокочущим в груди сердцем, я оставила гринворков и завернула за угол. Меня всё ещё потряхивало от страха. Всё складывалось как-то уж слишком хорошо. Вдруг это ловушка? Почему они так легко повелись на мою уловку? И почему в смене стояло столько глупцов? Никто больше не соглашался работать ночью? Или адмирал уверен, что внутри академии врага быть не может?

Простояв минут пятнадцать на одном месте, я потихонечку вернулась, чтобы проверить, заснули ли гринворки. Храпя, как взрослый свирепый хряк, они лежали на земле.

Холодно, наверное!

– Надеюсь, вы не простудитесь, – прошептала я.

Их форма должна была поддерживать комфортный температурный режим. Я не хотела навредить кому-то, ведь академия была моим домом, пусть и недолго.

– Простите!

Отцепив ключ-карту от пояса одного из стражей, я поспешила к зданию. Нельзя было оплошать и попасться. Секунды промедления могли стоить мне не только возможности, но и жизни.

Ополченцев отчего-то держали всех в одной камере, и мне не составило труда отыскать их. Просканировав карту и открыв дверь, я замерла на мгновение. Почему всё складывалось настолько хорошо? Неужели кто-то в страже тоже состоял в ополчении? Или доктор Лесстер постарался? Вряд ли… Его влияние не распространялось так далеко.

– Чего расселись? Времени у нас немного, а генерал Градок уже ждёт.

Услышав знакомое имя, ополченцы оживились, но один из них с недоверием приглядывался ко мне.

– Не ты ли тот парень, девушка которого работает в медотсеке? Она мне голову оторвёт, если с тобой что-то случится… Так что пошевеливайся.

Мне приходилось командовать, и чувствовала я себя от этого крайне неловко. Раньше я только подчинялась. Откуда появились такие навыки? Что только не сделаешь в страхе за свою жизнь! Вероятно, своими словами я попала в самую точку, потому что парень поднялся на ноги и приблизился ко мне.

– Если ты знаешь о ней, значит, ты и есть та самая…

– Ага! Следуйте за мной и постарайтесь не привлекать к себе внимания. Выстоять против вооружённой стражи у нас не удастся.

Уж простите, но на поиск оружия для них у меня не было времени, как и желания устраивать резню на территории кампуса.

Покинув здание тюрьмы, мы медленно двинулись в сторону лётного поля.

Если Кэгану удастся задержать Меллани, и она не бросится искать нас, риски наткнуться на кого-то невелики. Проходя от одного здания к другому, я убеждалась, что впереди никого нет и подзывала ополченцев.

– Слушайте: на лётном поле есть бункер. Ваши оргалёты там. Если кто-то увидит нас, бросайте меня и бегите. Я буду отвлекать их, пока у меня есть силы. Всё поняли?

– Тебе спастись и сбежать важнее, – произнёс пожилой ополченец с Лавентии.

– Сейчас я отдаю приказы, а вы должны их чётко исполнять. Все поняли?

Хотя передо мной и стояли по большей части взрослые мужики, а внутри я дрожала как загнанный в ловушку кролик, но всё равно удавалось держать командный голос. Все закивали в ответ на мой вопрос.

– Отлично. Пока придерживаемся плана. Двигайтесь за мной, как только получите знак.

Добравшись до лётного поля, я наконец-то сумела с облегчением выдохнуть. Казалось, что все невзгоды остались позади. Дежурных поблизости не было, а дверь в бункер должна оставаться открытой. Почему всё так просто? Словно кто-то расчистил мне путь.

– Тессария?

Чего? Ну почему ты здесь, Аарон Блейк? Почему именно сейчас, когда я почти сделала это? Боги! За что?

Я обернулась к ополченцам, стоявшим рядом:

– Я отвлеку его, а вы бегите, как это и было задумано. Если не смогу выбраться, передайте генералу, чтобы оставил попытки вытащить меня. Скорее всего, меня уже не будет в живых.

– Мы не можем… – заикнулся один из ополченцев.

– Это приказ!..

Вероятно, мой голос прозвучал слишком жёстко, потому что ополченцы замолчали. Я указала в сторону бункера, и попросила дождаться знака.

Двинувшись в сторону Аарона, я планировала сделать единственное, что пришло в голову для его отвлечения. Пусть возненавидит меня ещё сильнее, когда поймёт, как скверно я с ним поступила, но иного выхода у меня не было. Я сама возненавижу себя за то, что сделаю. Возненавижу, потому что предам того, кто прочно основался в моём сердце.

– Почему ты здесь? И с кем ты разговаривала? – настороженно спросил командир. – Там кто-то есть?

В лунном свете строго очерченные черты его лица подсвечивались. В глазах парня застыл немой вопрос. Он ждал от меня ответа… Ответа, который получит слишком скоро, а пока.

– Ничего не говори, – прошептала я, встала на носочки, положив правую руку на затылок Аарона и притянула его к себе.

Едва наши губы встретились, левую руку я завела за спину и подала знак, чтобы ополченцы пробирались к бункеру.

Аарон попытался отстраниться, но я сильнее прижалась к нему, обвивая его шею руками. По щекам вновь потекли слёзы. Когда уже я разучусь плакать? Проклятое сердце! Когда оно перестанет настолько сильно болеть? От горечи в груди запекло, но сейчас я не могла остановиться. Кольцо рук старшего капитана сомкнулось на моей талии, и в это мгновение я возненавидела себя ещё сильнее.

– Подожди! Не торопись так… я же понимаю, что ты и Ксавьер… Если ты хочешь, чтобы я помог тебе утолить боль, я сделаю это, но иначе. Ладно? – сдавленно прохрипел Аарон, отстранившись от меня. – Нужно время. Я готов стать опорой, но не хочу, чтобы наши отношения начались с твоей попытки утолить боль.

Я отшатнулась от парня, понимая, что времени у меня осталось не так много. Оно играло против, но одно преимущество у меня всё-таки было: Скат стоял близко, потому что моё возвращение оказалось неожиданным, и патрульные велели приземлиться на главной стоянке. Спасибо, что не заставили вернуть оргалёт на место. Глядя на него и Аарона, я думала, придётся ли нам сразиться. Не хотелось бы прибегать к крайним мерам. Шансов выстоять против него у меня не так много, а наносить серьёзную рану парню я не хотела.

– Прости, Аарон. Это больше никогда не повторится. Можешь проклинать и ненавидеть меня, но молю тебя лишь об одном – не вставай у меня на пути.

– Что это значит? Почему ты говоришь сейчас такие слова? Если этот поцелуй оскорбил тебя… если моя реакция тебя уязвила, я обязательно всё исправлю, не отталкивай меня. Ты же нуждаешься в поддержке. Именно в её поисках ты отважилась на такой шаг. Правда ведь? Скажи, что я не обманулся! Прошу тебя! Скажи, что это так!

Нет. Это не то, о чём ты подумал. Совсем не то, Аарон Блейк. Вопрос жизни и смерти – успею ли я добраться до оргалёта и взлететь до пробуждения патрульных.

– Пожалуйста, отпусти меня и живи дальше так, словно никогда не знал меня. Ладно?

– Что происходит? Тесс! Ч-что происходит?

Чем больше Аарон говорил, тем ужаснее я себя чувствовала. Первая любовь, поступившая с ним настолько жестоко. Я определённо оставила слишком болезненный след в его душе, воспользовавшись его симпатией ко мне. Мне не хотелось этого делать, но кто-то свыше решил, что иначе нельзя.

– Уйди с дороги, Аарон Блейк.

Я достала из ножен кинжал, лезвие которого угрожающе блеснуло в лунном свете. Во взгляде Аарона появился нескрываемый ужас. Он смотрел на оружие, будто то уже вонзилось в грудь.

– Почему ты так поступаешь? Куда ты собралась, Тесс? Я могу помочь тебе. Нет ничего, что невозможно исправить.

Есть! И он прекрасно знал это! Невозможно вернуть умершего к жизни. Невозможно восстановить доверие окончательно. Многого не изменишь.

– Мы справимся со всем вместе! – не оставлял попыток остановить меня Аарон. Он двинулся в мою сторону, но я отшатнулась.

– Отныне мы по разные стороны баррикады, Аарон. Уйди с дороги, чтобы мне не пришлось сделать то, о чём пожалею впоследствии. Если ты действительно хочешь помочь мне, то сделай вид, что меня здесь не было. Так нам обоим будет лучше. Тебе в первую очередь.

– Скажи хотя бы, что ты задумала!

– Я возвращаюсь домой, – прошептала я, потому что сил говорить громко не осталось.

– Домой? К своему отцу? Ты решила бросить академию и вернуться? Это из-за Ксавьера?

– У меня нет отца… Он умер вместе с мамой, а мужчина, вырастивший меня, никогда не воспринимал меня за дочь.

Аарон замолчал, а со стороны бункера послышалось жужжание оргалётов, готовых вылететь. Глядя на меня, как на предательницу, вонзившую нож ему в сердце, командир замотал головой. Он не мог поверить в увиденное и услышанное.

– Тесс, ещё есть шанс остановиться.

– Если остановишь – меня убьют. Действительно хочешь этого?

– Я не позволю. Я защищу тебя. Я никому не скажу, что это сделала ты…

Во взгляде старшего капитана плескалось осознание. Он не хотел верить, пытался отвергать правду, но она била сильнее хлёсткой плети.

Ему не удастся защитить меня, потому что охранники сразу доложат адмиралу, кто принёс им снотворное и вынудил выпить. Конечно, наказания они не избегут, но при этом я буду первой, кого решат казнить.

– Иди… Уходи, если ты уверена, что тебе там будет лучше, но запомни одно, Тессария Эмилио Тавертон, если мы встретимся ещё раз, тебе придётся сделать то, что не смогла сейчас… Ты вонзишь свой кинжал мне прямо в сердце, если захочешь выжить. Через несколько минут я вызову патрульных.

Сморгнув слёзы, застелившие глаза, я смотрела на юношу, который когда-то одним из первых протянул мне руку помощи. Он помогал мне как только мог, пытался держаться на расстоянии из-за чувств ко мне, которые считал неправильными… Аарон заботился обо мне и даже сейчас дал шанс.

– Прости за всё, Аарон. Если сможешь когда-нибудь, прости меня.

Развернув кинжал рукоятью к парню, я ударила его по лицу, стараясь прикладывать как можно меньше силы. Он не ожидал удара, поэтому не успел увернуться. На его губе проступила кровь. Полоснув себя по руке лезвием, чтобы создать видимость боя, я шикнула от боли и зажала рану. Окровавленный кинжал бросила в сторону неподалёку. Оставалось надеяться, что не перестаралась, так как кровь пошла слишком сильно.

– Так никто не обвинит тебя в содействии врагу. Ещё раз прости… Если бы мы познакомились в другом мире, подобное никогда не случилось бы.

Я зашагала к оргалёту, продолжив зажимать рану на руке. Ополченцы уже поднимались в небо. Патрульные совсем расслабились. Почему всё шло настолько легко? Как так получилось, что никто даже не дежурил сегодня? Только встреча с Аароном усложнила нам проход. Кто-то будто постарался подготовить всё… Но кто? Кто обладал достаточной для этого властью?

Вспомнив стража-гринворка, что помог моему отцу пробраться в академию и устроил нам встречу, я невольно передёрнула плечами. Ополченцы пока только и говорят о таинственном Главе, встреча с которым удивит меня. Неужели это всё-таки отец? Что, если он смог осознать свои ошибки и решил помочь вернуть всё на круги своя?

Я вспомнила, с каким остервенением он доказывал маме, что никогда не отступит от своих идеалов, как твердил мне, что ополченцы наши злейшие враги. Он пытался взрастить во мне свою копию, но не видел собственное отражение в моих глазах и ненавидел меня всё сильнее. Мог ли такой человек встать во главу ополчения? Приняли бы его те, чьи семьи он убивал? Я сомневалась в этом, однако полностью исключить такой вариант не могла.

– Скат, пора возвращаться. Теперь мы здесь чужие.

«За себя говорить надо. Я, между прочим, ничего плохого не сделал», – проворчал оргалёт, но всё-таки начал подниматься.

Отлично… Осталось добраться до Патайи без происшествий.

К моменту, когда маячки оргалётов патруля появились на карте, мы уже находились на достаточно большом расстоянии и преодолели первые прыжковые врата. Я была практически уверена, что завяжется бой, и никак не ожидала такого лёгкого возвращения. Теперь я даже не сомневалась, что всё было подстроено с самого начала. Хотела бы я узнать, кем именно. Кто в академии работает против альянса? Ополченцам точно было известно, что я справлюсь с заданием. Они проверяли не мои силы, а преданность, желали узнать – вернусь ли я. Сумею ли предать и снова оставить своих друзей. Что же… я могла с уверенностью сказать, что прошла проверку, хоть душа и рвалась на части от боли, которая плескалась во взгляде Аарона… От слёз Меллани, которые непременно прольются вскоре.

– Однажды я сумею объясниться, если вы дадите мне шанс, – прошептала я.

Срезав часть ткани с внутренней стороны куртки, я перевязала руку, чтобы остановить кровь, и откинулась на спинку сиденья. Глаза закрывались, но спать сейчас не следовало. Вдруг никто не помогал нам, а организовали слежку? Мы должны были попасть на Патайю незаметно, а значит, придётся петлять.

– Идём обходным путём, – скомандовала я ополченцам. – Не тратьте слишком много энергии, она ещё может пригодиться.

Если придётся столкнуться с кем-то из палачей или других представителей альянса. Однако внутренний голос не говорил даже, он кричал, что я нужна ополченцам живой, и они уже проложили нам путь назад.

Глава 5

Отдавать приказы оказалось не так уж сложно, но я подозревала, что ополченцы не на самом деле беспрекословно подчинялись моим командам, а лишь великодушно позволяли мне ненадолго побыть главной забавы ради. Ещё бы!.. Я ведь всего лишь девчонка… Дочь их злейшего врага. Или Главы? Отчего-то последняя мысль никак не давала мне покоя. Я всё чаще стала задумываться, с кем встречусь, чтобы правильно повести себя и суметь удержать эмоции.

Добравшись без происшествий до корабля, ожидавшего нас недалеко от Патайи, мы состыковались с ним, и оргалёты погрузились в сон. Я не знала, что именно сморило меня первым – сильная связь со Скатом или усталость. Перенервничав на Хиганбане, впервые поступив жестоко с тем, кто был дорог моему сердцу, и в целом не зная, что меня ждёт, я слишком сильно устала. Наверное, я и не отдыхала нормально с того самого злополучного дня, когда потеряла ЕГО…

Открыв глаза и оказавшись в уже знакомой палате, я ничуть не удивилась. Даже если бы не старалась, и результат моей вылазки был противоположным, то всё равно очутилась бы здесь, вот только запястья наверняка были бы стиснуты наручниками. Стоило только подумать о них, как перед глазами всё поплыло. Это напоминало состояние перед потерей сознания, словно вот-вот провалюсь в бездну. Даже замутило немного.

Снова появились знакомые очертания, но теперь я видела всё иначе: сидела на полу, прислонившись спиной к койке, и смотрела в стену перед собой. На руке засветился браслет заключённого: он сильно бил импульсом, на время полностью поражая все нервные окончания, если что-то сделаешь не так.

Почему? Я же все сделала правильно! За что?

Попытка повернуть голову не привела к ожидаемому результату: тело отказывалось подчиняться. Проклятье! Даже руку поднять не могла или встать. Что они со мной сделали? Когда успели нацепить этот браслет?

– Если мне придётся разрушить всю вселенную, чтобы добраться до тебя и защитить, я сделаю это. Только дождись меня… – послышался хрипловатый, полный боли и надежды голос.

Я моргнула несколько раз, но сфокусировать зрение не смогла из-за застелившей глаза пелены слёз. Откуда раздавался голос? Кто говорил со мной? Почему он звучал настолько искажённо? Может, я просто сошла с ума? Я слышала, что такое случалось из-за сильных потрясений. Если всё так, то ополченцы точно отправят меня на утилизацию.

Закрыв глаза и сморгнув предательские слёзы, я медленно подняла веки. Снова лежала на кровати, глядя в потолок. Даже удивляться уже нечему. Кто-то играл с моим сознанием? Подкидывал мне чужие воспоминания?

– Моя принцесса пришла в себя?

Лениво повернув голову, я посмотрела на вошедшего Кая.

– Ты, как всегда, не отличаешься оригинальностью, но мне приятно видеть тебя, – я улыбнулась уголками губ и присела на кровати.

Хоть кто-то не будет ненавидеть меня за выбор. Кай и Кэган… Мне приятно, что хотя бы они остались на моей стороне.

– Я рад, что ты справилась. Теперь ты часть отряда. Больно было бы видеть тебя пленницей.

– Постой, почему ты говоришь, что я не плен…

Глядя на руку, где не так давно был надет браслет преступника, я перевела взор на Кая.

– Я ведь точно его видела, – прошептала я.

– Его? Уж не знаю, кого ты видела, но ты большая умничка. Парни рассказали, как смело ты повела себя и командовала ими. Это точно оценят. Никто не посмеет говорить, что ты получила высокое звание только из-за связей со мной. Ты всего добьёшься самостоятельно.

– Высокое звание? Зачем мне оно сдалось? Я просто хочу узнать, для чего потребовалась ополчению.

Я снова посмотрела на руку и поняла, что на запястье и следа браслета не осталось. Что происходило с моей головой? Аю не подавала признаков жизни, и я даже не могла запросить у неё просмотр моих воспоминаний. Надо мной проводили эксперименты? Или всё здесь было пропитано галлюциногенами? Нет!.. Первый раз это случилось на Хиганбане, в казарме.

– Эй! Ты меня слушаешь вообще?

Кай обиженно надул губы, сев на край кровати рядом со мной.

– А? Прости… что ты говорил?

– Сказал, что сейчас поцелую тебя, а молчание – знак согласия. Разве ты не знаешь этого?

– Молчание знак согласия?

Я всё ещё не могла нормально поддерживать беседу, думая о своих странных видениях. Как они были связаны со мной? Чужие воспоминания я видеть не могла, но что если… частица чужого сознания? Бред какой-то!.. Пришлось немного пожалеть, что всё свободное время посвящала тренировкам и почти не разбиралась в науке. Сейчас знания неплохо помогли бы мне.

– Если тебе так неприятно находиться со мной комнате, просто скажи. Не нужно делать полный безразличия вид и отворачиваться! – проворчал Кай.

– Прости. Я просто… Кай, здесь много заключённых?

– Чего? – парень сильно удивился и даже не стал скрывать этого. – Зачем тебе нужна эта информация?

– Не знаю… Мне показалось, что я видела кого-то, а может, слышала.

– Не бойся, – Кай искренне улыбнулся. – Здесь не держат заключённых. Обычно их убивают. Чтобы ты не считала, что правила ополчения настолько жестоки, сразу подчеркну, что для выживания сотни иногда приходится жертвовать одним. Местоположение главной базы нельзя раскрыть, поэтому каждого предателя или заплутавшего «гостя» лишают жизни.

Как просто он говорил об этом. Я так долго переживала, когда думала, что из-за меня могли погибнуть пилоты оргалётов, а Кай…

– Первая смерть от твоей руки всегда причиняет боль, но мы сами выбрали такой путь. Разумное существо перед тобой или глупый зверг – это не так важно. Когда ты сталкиваешься с врагом, то проливаешь кровь. Только тебе решать, чья она будет – его или твоя. К слову о крови: кто посмел ранить тебя?

Я покосилась на забинтованную руку. Может, у меня действительно проблемы с головой из-за усталости? Наверное, мне следовало хорошенько отдохнуть и выспаться. Ещё и рана оказалась достаточно глубокой и долго кровоточила.

– Это дело моих рук.

– Чего? У тебя фетиш такой что ли? Причинять себе боль?

Глаза Кая поползли на лоб от удивления, а уголки губ слегка опустились. Он смотрел на меня как на ненормальную. Хотя, почему «как»? Наверное, именно такой я и была, раз решила, что в состоянии пойти против отца и установить свой идеальный мир.

Скривив губы, я цокнула языком.

– Скажешь тоже… Это было необходимо, чтобы не подставлять Аарона. Он попался у меня на пути, поэтому мне пришлось.

– Чего? Ты ранила не его, а себя? В своём уме? Ты неисправима… если кому-то ещё станет известно это… Лучше молчи. Надеюсь, ополченцы не видели твоего поступка?

Я отрицательно помотала головой, надеясь, что в это время они все рассаживались по оргалётам, и никто не следил за мной.

– Хватит уже болтать. Лучше накорми меня. Ужасно голодна.

– А я ждал, когда ты попросишь. Если хочешь, могу приказать принести обед сюда. Или…

– Мы поедим в столовой. Мне не нравится эта палата, и тебе это прекрасно известно. Просто выйди и дай мне пять минут, чтобы одеться.

Кай нехотя встал с кровати и покинул комнату. Я прикоснулась к браслету и попробовала позвать Аю, но она не отозвалась. Могли ли у меня появиться странные видения из-за длительного отсутствия контакта с технологией искусственного интеллекта? В конце концов, сейчас он стал неотъемлемой частью нас. Сейчас бы задать все эти вопросы доктору Лесстеру. Не думала, что когда-нибудь буду скучать по этому психу.

Быстро одеться не получилось, потому что рана на руке хоть и была небольшой, но болела достаточно сильно от каждого движения. Наконец, собрав волосы в хвост и поправив рукава комбинезона, я вышла.

Кай разговаривал с незнакомым мне далийцем. Он вернул внимание ко мне, как только услышал мои шаги, и улыбнулся.

– Скоро эта девочка встретится с Главой, и мы сможем запустить первый этап миссии.

– Боюсь, что не совсем скоро. Глава был вынужден покинуть нас на несколько дней, – равнодушно пожал плечами далиец. – Там, где говорят о нескольких днях, разговоры переходят на несколько недель, а то и месяцев. Сам знаешь.

– Уехал?

Наверное, в моём голосе звучало больше разочарования, чем удивления. Меня отправили в академию палачей с важной миссией, пообещав сразу ответить на мои вопросы и познакомить с Главой, а теперь следовало ждать ещё сколько-то времени? Так и хотелось завыть, что это не честно, но тогда я выставлю себя истеричной девчонкой.

– Кай, что это значит?

– Не кипятись, принцесса! Мы все подчиняемся Главе. Может, тебе дали время на восстановление сил?

Далиец помотал головой.

– Кай, не заводись сам, потому что времени на отдых ей не дали. Глава велел, чтобы Тавертон присоединилась к жизни отряда и начала тренироваться с нами, несмотря на свои раны.