Море газа

Глава 1

Сидя за небольшим, обеденным столом, он клевал носом. Напиток с синтетическим кофеином не помогал. Работа в цеху по обработке улова, вечера в сарае, ночные прогулки в ожидании, пока на втором этаже не погаснет свет. Злости больше не было. Вся она была выпущена на попавшихся в полночь пьяных охотниках. Высушенная и сморщенная, злость лежала где-то на дне, вместе со стыдом и призрением. Осталась лишь безмерная, давящая усталость.

Еда казалась безвкусной, словно картон. Голова, тяжёлой. Жизнь, пустой и бессмысленной. Очередной взгляд на часы застал минутную стрелку почти там же, где и в прошлый раз. Первый выходной за две недели кранча после последнего улова, радовал с самого начала.

Перестук деревянных каблуков, скрип ступеней, и на первый этаж спустился мужчина. Не тот же самый, что на прошлой неделе. Но и не новый. Сорвавшись с воображаемого потолка, капля упала на дно, начав сызнова наполнять чашу. Взгляды спустившегося и сидящего за столом парня встретились. Резко затянув ремень, и оправив рубашку, первый вышел за дверь, не произнеся не слова. Следом, появилась женщина. Одетая в лёгкую, ночную пижаму. Беззвучная и плавная, словно призрак, она спустилась следом и, заперев дверь, прошла мимо стола на кухню. Щелчок выключателя, и мягкий свет от запылённой лампочки озарил небольшую комнатушку.

– Ты не опаздываешь?

Взгляд на часы. Средняя стрелка сдвинулась лишь на два деления. А в глазах стояли невольно подмеченные ссадины на её руках и лице. Прикрытый воротом синяки на горле.

– Сынок? – подойдя вплотную, чуть наклонившись чтобы заглянуть в глаза.

Упорно отводимый взгляд, почти против воли, подмечал всё новые следы на её коже и никакие мысли о том, что она может распоряжается своей жизнью как хочет, не могли унять чувств.

Перочинный нож, шарф, небольшой кожаный чехол с инструментами, свеже заряженные баллончики со смазкой и воздухом, липкая изолента, ещё немного проволоки, корм-блакатор для паразита, и наконец, ежедневный респиратор. Всё в прямоугольную наплечную сумку, чтобы не выделятся. Короткий взгляд на часы, и махнув рукой на то, что до начала рабочей смены в городе осталось ещё больше часа, разворот на пятках, а за ним, первый шаг за порог.

– Хорошего дня. – беззаботно в след, совершенно не заметив того, чего он и не скрывал.

Притворив, но, не запирая дверь, чтобы не привлекать внимание. В противоположную сторону от узкоколейки, где старый машинист точно запомнит. Впервые за годы, дальней улицей, мимо лавки, чтобы напоследок не увидеть её дом. Резко уцепившись за поручень, пальцы сжались, пока в памяти вспыхнула ожесточённая мысль.

– Забыл!

Не прошло ещё и десяти минут, но родной дом уже казался немного чуждым. Не разуваясь, широкими шагами, чтобы сильно не наследить, на кухню, к небольшому шкафу, в котором лежат редко используемые сервизы, большие блюда, формы для выпечки, прогорклые масла и выдохшиеся специи из Других мест. А его глубине, за отцовской кружкой, под пальцы попался заветный листок. Сложенный пополам квадрат жёлтоватой бумаги, до последнего времени хранивший свою чистоту. “Для мамы” Невольно вспомнив заглавие, в то время как глаза забегали по строкам, убеждаясь в правильности написанного.

“Любимая. Ты ни разу не говорила о том, что тебе тяжело или плохо. Но я вижу, что тебе его не хватает. Когда отца не стало, ты сказала, что он ушёл искать мечту. Сказала, что он вернётся, как только сможет. Я больше не могу ждать. У всех есть отец. Я верну его, и твоя улыбка снова станет сиять.”

Кивнув, он снова согнул листок, и аккуратно поставив его на стол, прикрыл букетом сорных цветов, до того стоявших за занавеской. Над головой слышались лёгкие шаги, и тихий напев любимой песни. В голове роились непрошеные сомнения, побуждая отложить, отказаться, начать с чего-то менее радикального… Воспоминания последних месяцев, когда от него перестали прятаться, когда он познакомился больше чем с десятком мужчин, когда дискомфорт от недосыпа скручивал тела, вспышкой сожгли последние отговорки.

– Привет сосед! Сегодня не работаешь?

– Привет. Нет. У меня дела. – легко улыбнувшись в ответ, скрывая волнение. – Ну бывай. – вяло махнув, направился вдоль улицы.

– Дела? Важные? – безразлично, увязываясь следом. – Какие дела могут быть в такое время. Пойдём, выпьем. – толкнув в плечо.

– Ещё утро. – скептически подняв бровь.

– А чем ещё заняться? Все заняты. Пока не закроют ворота, в лавку никто не придёт.

– Охота? Сегодня?! – изумлённо и немного напугано.

– Ммм да. – безразлично. – Отработали северные буйки. Пока не понятно сколько идёт, но даже если одна, в конце сезона точно будут гуляния. – чуть приблизившись, перейдя на семенящий шаг. – У меня есть хорошая идея как можно навариться.

– Хорошо. Я в деле. Только давай чуть позже.

– Да. Без проблем. – сбавив шаг, а затем улыбкой обогнав, патлатый заглянул в глаза беглеца. – Дак что за дела? Неужели хочешь попробовать себя в охоте?

– Нет. – усмехаясь. – Просто рутина. Домашние дела. – отведя взгляд.

– Тогда давай помогу. Больше не могу сидеть в четырёх стенах. – закидывая руки за голову.

– Может в следующий раз. Сегодня я сам. Там помощь не нужна.

– А это случаем не то дело, в твоём сарае? – косой взгляд с полуулыбкой. – Колись Винч.

Не ответив, он прибавил шагу. На его лице явственно читалось. – не твоё дело. – Удивлённый таким поведение старого знакомого, Гауди на стал навязываться, но и не отступил, продолжив молча следовать рядом. Так, они прошли несколько крыш, до самого моста, соединявшего их квартал с соседними.

– Так и будешь идти за мной? – недовольным тоном, в пол оборота.

– Пока не расскажешь. – сначала со слащавой улыбкой, но затем, став серьёзном. – Я примерно понимаю, но хочу подробностей.

– Это блин, не твоё дело!

– Воу воу! Впервые вижу чтобы ты так злился из-за пустяков. – отступи назад, но затем заходя с другой стороны, заставляя обернутся. – Значит, это что-то серьёзное. – долгий взгляд прямо в глаза. – Я хочу с тобой.

– Куда? – притворное не понимание, прозвучало устало и неуверенно.

– Вниз. – взглядом указав на край крыши, за которым, парой метров ниже, колыхался серый газ.

– Тебе нечего там делать.

– А тебе значит, есть? – подступив на полшага, Гауди заглянул в глаза беглеца.

Видя, как на них смотрят проходящие мимо соседи, Винч сжал кулаки. Нужные слова не шли. В место них, крутилась мысль. – Вдвоём будет проще. Вдвоём не так страшно… – Вдруг, будто утратив интерес, Гауди прошёл мимо, и оперевшись о поручень, уставился в сторону центра города.

– Я уже спускался. Дважды. Думою все это пробовали. Интересно было посмотреть, как жили раньше. – его взгляд опустился в низ, туда, где нижние этажи зданий исчезали в туманной дымке мерно колышущегося газа. – Нечего особенного. Также как сейчас. Возможно, чуть по изысканнее… и может… технологичное. В общем, тоже, только в профель. Но если бы всё было так просто, ты бы не стал прятаться. – бросив хитрый взгляд.

– С чего ты взял, что я пойду в низ? – с беспокойством.

– Я же видел, чем ты у меня закупался. – возмущённо. – Даже мой старик всё понял.

– И что он? – беспокойство перерастало в скрытую панику.

– Пфф. Плевать ему, как и на всех вокруг. – вдруг сощурившись. – А ты чего это забеспокоился? – злорадная улыбка растянулась на лице. – Ну. Тогда я пошёл. – и заложив руки за пояс, в пол глаза глядя себе через плечо, неспешно шагнул на жестяной мост. – Прогуляюсь туда, обратно. Может, к погранцам заскочу.

Рванувшись вперёд, Винч схватил его за плечо, крепко сжал, а затем, сконфуженно отпустив, отступил на пол шаг. Гауди лишь ухмыльнулся, обежал его взглядом, будто только увидел, а затем произнёс.

– Ну?

– Идём. – сурово.

– Сарай в той стороне, верно?

– Сначала не туда. – грубо, хитро глядя из-под опущенных бровей.

Вверх по короткой лестнице, надев маску, по весящей над газом тропе, вдоль массивной, внешней стены, отгораживающей центральную часть города. Вынув монету из заднего кармана брюк, Гауди заскрёб ей по металлическому, блестящему от прикосновений поручную. Шелестя и позвякивая, крупная монета медленно истиралась, и к концу помоста, на ней осталась неглубокая засечка, одна из множества, почти окаймляя по кругу. Неодобрительный взгляд подневольного напарника, был встречен игривой, но не очень весёлой улыбкой.

За тропой начиналась узкая улица, проложенная в фасаде старого здания, с массивными стенами, изысканной лепниной, заколоченными арками, в которых расположились лавки мастеровых, с жестяными листами поверх участков пола, пожранных старыми пожарами.

Распахнув одну из широких дверей, на улицу вышла небольшая группа рыбаков. Широкие штаны, из выделанной кожей, для защиты от порезов наростами, большие чешуйки на правой части груди, в которую упирают гарпун, длинный верёвки через плечо, и затёртые маски противогазов. Не ответив на почтительный кивок от двух прошедших мимо горожан, рыбаки тяжёлой поступью направились к лестнице, уводящей на нижние этажи, подтопленные приливом газа.

В первые не загадывая, – Будет ли улов у дачным? Как поделят доли между горожанами? Что привезут на обмен бродячие караваны? – Винч думал о другом. – Две с половиной тысячи калорий в день, на пять дней, на двоих человека. Придётся взять больше горючего газа. Понадобится запасной переходник, на случай если порвётся один из шлангов. Но теперь мне не придётся нести всё в одиночку. – Короткий взгляд на попутчика, открывающего массивную дверь, за которой начинался главный проспект.

Прилив был столь силён, что газ проникая через дощатый настил улицы, стелился по щиколотку. По вечерам, наполненный праздно шатающимися отдыхающими, сейчас проспект был почти пуст. Под перестук обитой железом обуви, гоня перед собой волну из газа, очередной отряд рыбаков пронёсся мимо. Подняв ворот до уровня глаз, чтобы ненароком не сделать вдох, напарники по диагонали пересекли подтопленный участок и, поднявшись на пару этажей, протиснулись в щель между домами.

– Мы настолько спешим? – Гауди, опасливо косясь на тёмные подворотни. – Предлагаю сделать крюк по двенадцатому кварталу и оттуда…

Даже не притормозив на нужном перекрёстке, Винч продолжал преть вперёд. Груды старого хлама, гниющие куски кожи и жира, странная плесень, растущая откуда-то снизу, писк дерущихся крыс.

– Нужно выйти из города до того как они закончат охоту.

– Из города? – удивление быстро сменилось прозрением и дополнительным приливом решимости, но тут, он увидел выходящую из-за угла фигуру, и разом мысли вернулись к насущному.

Незнакомец молча глядел на пару прохожих, перекрывая собой одну из тупиковых подворотен. Пройдя мимо, стараясь не глядеть, Винч успел сделать несколько шагов, прежде чем его исказила странная смесь эмоция. Гнева, раздражения и отчаянного разочарования. Резко развернувшись всем корпусом, он вернулся к подворотне и остановился напротив незнакомца, вперил в него спокойный взгляд. Грязная, протёртая рубашка, с закатанными рукавами, вязаная шапка, штаны с оттопыренными карманами. А за его спиной, в десятке шагов, трое, склонившиеся над четвёртым, неразличимым в густом полумраке, что-то делили.

– Иди к радиусу, я догорю. – Винч, обращаясь к попутчику со странной, натянутой улыбкой, а затем с размаха ударил преграждавшего дорогу незнакомца в рубахе.

Понимая, что оставшись в стороне, уйдя к безопасному радиусу, вдоль которого кишмя кишат рыбаки, можно быть уверенным, что за ним никто не придёт, Гауди злобно ощерился и, опустив ворот куртки, развёл плечами, разминая суставы.

С боевым стоном рванувшись вперёд и получив тычок в лицо, второй из грабителей, пошатнулся, но в место того чтобы упасть, вывернувшись, хлёстко ударил по неприкрытому животу. Чуть согнувшись, Гауди отступил на два шага, но затем, стиснув зубы, снова бросился вперёд. Ещё один пропущенный удар, придясь в голову, сбил с замаха, но не с ног. Только с третей попытки дотянувшись до противника, Гауди всё же сумел ответить.

Получив отпор, грабители попятились. Тощие, с незаживающими синяками и порезами, держащиеся лишь на выдаваемой доле с добычи, способные только наседать числом, жители трущоб отступили, забрав то, что удалось вытрясти с жертвы. Тёмная фигура на земле, вяло шевелясь, попыталась подняться. Изодранные рукава, хламида из переработанного в нити хитина, вместо сумки, мешок, подвязанный верёвкой с разных концов. Наконец встав на колено, то и дело цепляясь за выпирающее из стены кирпичи, тёмная фигура замахала руками отгоняя спасителей, а затем нагнувшись начала собирать разбросанный мусор. Старые этикетки, высохшие кожурки каких-то цитрусовых, голова куклы, части электронных механизмов, цветные карандаши…

После полутьмы подворотен, даже тусклый свет вечно закрытого облаками солнца, показался на удивление ярким. Радиус был многолюден. Собираясь на краях помостов, возле уходящих в газ ступеней, у лифтов и выдвигающихся кранов, рыбаки ждали. Гул со стороны ретранслятора, и в груди начало мелко вибрировать, как если стоять у массивной колонки. Быстро разбегаясь по затопленным проспектам, прокатываясь над затопленными площадями и крышами, рябь устремилась к открытым воротам, через створ которых, прокатывались приливные волны.

Присыпав тальком загрубевшие ладони, охотники примерялись к обрезиненным, накатанным и резным древкам. Снимая кожухи с линз прожекторов, осветители встали за рычаги. Верёвки в левой руке, монокуляры баллистических вычислителей у самых богатых, пучки запасных гарпунов, с самодельными, разнообразными наконечниками. Всеобщее волнение и суета, лица зевак в окошках и на верандах, по краям крыш и на прогибающихся балконах.

Они же, не останавливаясь, уходили всё дальше. По мостам, переброшенным через широкие улицы нижнего, затопленного города, крышами, не глядя на простор внутреннего озера, отсечённый от моря толстыми бетонными стенами периметра.

– Идёт, идёт! – возопили сразу десятки глоток, увидев тёмный силуэт умбра, подходящего к городским воротам.

Закрыв дверь, отсекая ликования, Винч подошёл к прилавку. Разукрашенные меню, демонстрирующие блюда, портреты, карандашные наброски торговых вывесок, целые каталоги татуировок, детальные зарисовки морских обитателей.

– Готово? – обращаясь к женщине, склонившейся над бумагами по ту сторону прилавка

Не отреагировав, та продолжила выводить что-то на ватмане, по большей часть накрытом незаконченными эскизами, защищающими основной рисунок, от постоянных перемещений кисти и предплечья. Несколько минут ожидания, за которые гомон снаружи, сменился неразборчивым роптанием и наконец, подведя последнюю черту, она подняла голову.

– То, что получилось… Хм… Лучше уж вообще без неё. – и без ошибочно выудив из кипы листков, один, протянула заказчику.

Лист был почти пуст. Полумесяц незатопленной части города, фрагментарные очертания родного острова, россыпь мелей и островков чуть севернее. В большем масштабе, несколько подвешенных в воздухе названий, отмеченных лишь по примерному расчёту, ещё менее точные контуры, по краю которых значились обрывки и варианты названий забытых мест. На лице заказчика не было ни радости, не разочарования.

– Тех дополнительных расходов не было. Доплачивать не нужно. – и обмакнув кончик перьевой ручки в чернила, вернулась к работе.

– Я посмотрю? – Гауди, стояло им выйти наружу.

Передав ему листок, Винч в задумчивости взялся за подбородок. Его взгляд бегал по настилу улицы, будто что-то ища.

– И сколько ты за неё отдал? – хмурясь в попытках прочитать названия.

– Свою долю с улова. – и цыкнув языком, пошёл прочь от радиуса.

Помедлив, Гауди коротко проводил его удивлённым взглядом, а затем обернулся в сторону действа. Стоящие на самом краю охотники, внимательные взгляды которых, следовали за бродящей по улицам громадной тенью. Горожане, взволнованно шепчущиеся в предвкушении шоу. Предприимчивые лоточники с закусками, патрульные с дубинками, букмекеры, принимающие ставки на всё подряд, от места попадания первого гарпуна, до имени того, чей удар станет решающим. Невольно, он вспомнил, как выглядит нога отца, пережатая и перемолотая об стену, в неудачной попытке забраться на добычу. Отца не способного догнать воров, отвести мать в больницу, если её опять схватит приступ, принять пас от сына. Отца, навеки запертого на улицах города.

– Эй! – нагнав, Гауди накинул руку на плечо товарища. – Мы не опаздываем? – стремясь заглянуть в глаза.

– Идём по часам, но придё…

Перекрыв последние слова, позади раздались крики радости и веселья. Не нужно было видеть, чтобы понять: Вторая умбра заплыла за ворота.

– Нам нужен запасной вариант. – взглянув на напарника. – На тот случай если шланг порвётся.

– Сейчас, перед самым отбытием? А раньше тебя это не заботило?

– Ты планируешь остаться там или вернуться живым?

– Какой там запасной вариант? – тут же изменив вектор. – Баллоны с воздухом?

– Есть несколько маленьких, на несколько минут. С большими, мы далеко не уйдём. Но есть другой способ.

Выйдя к узкоколейке, пошли вдоль неё.

– В одиночку тащит слишком много. А вдвоём в самый раз. – Винч. – Только нам нельзя будет разделяться.

– И как бы ты справился в одиночку? – Гауди.

– Ни как. Пошёл бы без него.

– Колись, что задумал?

– Пероксид. – с улыбкой химика, готовящегося прилить одну бурлящую жидкость к другой.

Сойдя с бетонной отмостки, снова пошли по трапам мостков, перекинутым доскам, частично разрушенным этажам, до массивной громады старого завода. Верификационные колонны, бесконечные хитросплетения трубопроводов, разваливающиеся цеха, бассейны, наполненные густым составом непонятного происхождения. Техническим ходом, под перевёрнутой цистерной, по хрустящей корке выросших кристаллов, от много лет назад прореагировавших химикатов, в широкий пролом, оставшийся после внезапного взрыва. Странные запахи, разруха и запустение. Даже крысы не покинули эти места.

Уверенным шагом, дойдя до одной из складских коморок, Винч взялся за прямоугольную, полиэтиленовую канистру и, подняв на свет, посмотрел сквозь дно. Слой осадка был толще ладони. Тогда, он взялся за следующую… Пятая по счёту, лопнула, стоило оторвать её от настила. Резко отброшенная в сторону, она развалилась на части, будто дешёвый керамический горшок. Поспешно подняв ворот, расхититель продолжил отбор. Также поступил и напарник.

– Оно ядовитое?

– Не очень. Оставляет ожоги. – продемонстрировал запястье с неровной кляксой рубцовой. – Главное, не принимать внутрь.

– И что мы с этим будем делать?

– Дышать. Это концентрированная перекись водорода и что-то ещё. А до этого, было чем-то другим. – продолжая перебирать.

Не став уточнять, косо поглядывая, как из лужи поднимается гора пены и пара, Гауди вышел в ангар. Остановившиеся шестерни громадных механизмов, прогнувшиеся своды, ряды цепей на тавровых талях. А ближе, плохо заваренные дыры в напольных решётках, облупившаяся краска, стеллажи с приспособами, и заготовками разных мастей. Вскоре после того как из склада, стелясь по земле начал вытекать редкий туман, Винч всё же вышел наружу, забрав ту, в которой было больше всего осадка.

– Как тебе вообще в голову пришла мысль лезть в подобное место? – медленно пятясь от тумана, кивком указав на перевёрнутый бак с рисунком черепа и костей.

– Не я. Мой отец. Его прадед работал на этом заводе. Не знаю, что он производил изначально, но в последние годы, тут делали машины, при помощи которых можно было ходить под морем.

Дальше шли в ускоренном темпе. Гул городских турбин известил о начале осушения нижней части города. Малолюдные, окраинные районы, мощённые брусчаткой улицы, редкие повозки, толкаемые отрядами доставщиков. Быстро отступая, газ оголял всё больше. Вывески, верхняя часть которых почти сгнила, а нижняя, обычно погружённая в серую муть, лишь слегка выцвела и потрескалась. Скелеты деревьев, непонятные механизмы, брошенные машины, бесчисленные горы хлама, сброшенного с верхних улиц.

Взбежав по разбитым ступеням, они оказались на краю стены. Окружавшая часть города, некогда предназначенная для сдерживания стихии, сейчас, она использовалась в качестве громадного садка. Лов был в самом разгаре. В воспоминаниях ярко вспыхнули картины из детства. Десятки гарпунов, улетающих в мутную мглу, под которым плыла тень гигантского создания. Восторг и радость на лицах людей. Краны, держащие куски зверя, насосы, откачивающие драгоценный газ из особых мешков, десятки мясников, коптильщиков и засольщиков, трудящихся в поте лица. И наконец, фестиваль, в конце которого в небо запускают ракету, ярко освещающую весь город на протяжении нескольких долгих минут.

Даже не взглянув на главный вход, запертые на пять навесных замков, Винч обошёл склад, завернул за железные короба и, подцепив одну из досок, отворил небольшой участок стены. Небольшой дворик, заваленный разными материалами и полу разобранной бытовой электроникой, задняя дверь на обычной задвижке, нитка пугача, бьющего по нитроглицериновой ватке. Внутри, всё было как у всех. Кучи всякого разного на полках и в шкафах, коробки с инструментом, безделушки и хлам. На старом комоде располагалась лаборатория. В центре, на довольно большом пяточке газа, покачивался плот.

– Ух ты! На баллонах! – заглядывая под днище, где крепились пузыри, наполненные плавучим газом, что добывали из пойманной добычи. – Где урвал?

– Недоделанный проект отцовского друга. – выдернув из груды железяк какое-то странное ведро, Винч выплеснул в него содержимое канистры.

Щелчок рубильника, и в месте со светом, заработало и ведро, отделяя жидкость от сухого остатка. Отобрав пипеткой несколько капель, каловар добавил их к серо-алому парашку в пепельнице. С шипением, от неё начал подниматься газ. Короткая улыбка, несколько немых кивков и разбавив водой то, что вышло из ведра, Винч наполнил большую пластиковую бутылку с широкой горловиной, закрыв её крышкой с впаянными трубками и небольшим контроллером. Вставленная в паз небольшого устройства, она была закреплена ремнями. Остаток воды наполнил гидрозатвор, одновременно играющий роль первичного фильтра.

Медленно обходя плот, Гауди подмечал его перенасыщенность деталями, неустойчивость на плаву, торчащие пучки проводов и самодельные вёсла. Невольно, в сравнение шли обтекаемые, сбалансированные, парусные катамаранами чужаков, ловко рассекающие даже по двухметровым волнам.

Снимая с полок банки и свёртки, Винч наполнял ими второй рюкзак. Топливо для пимуса, несколько гвоздей, сорок метров прочного шнурка со светоотражающими флажками, пира-патроны, запасная одежда, а снаружи, к ремешкам, подстилка, кружка, полиэтиленовый полог, надувная подушка, несколько метров шланга со специальной защёлкой. Лишь в последний момент, перед тем как забросить его на плот, он обернулся к напарнику.

– Посмотри что у тебя будет. – и перебросив рюкзак, сам подошёл воротам.

– Что за шприцы? – открыв кожаный наборчик.

– Прокалываешь шланг, немного выдавливаешь и молишься чтобы клей заткнул протечку. – открыв одну створку, и выглянув наружу. – Грузимся. Пора.

– Уже? – переступив с ноги на ногу, Гаути крепче сжал горловину рюкзака. – А, посидеть на дорожку или там, сообщить кому, на всякий случай.

– Я оставил записку. А на другое нет времени. – поспешно. – Слышишь? Звук турбин изменился. Они скоро остановятся, и мы упустим шанс.

Погрузив странный прибор, пару мешков и собственную ношу, Винч распрямился и, обогнув плот подойдя к напарнику и взяв за его рюкзак.

– Ты идёшь? – заглядывая в глаза, совершенно спокойным, расчётливым тоном. – Я не держу.

Опустив взгляд на рюкзак между ними, на пальцы соседа, покрытые ссадинами и царапинами, а за тем на свои, чистые и ухоженные, Гауди крепче стиснул ткань, а затем с толчком отпустил.

– Хочешь нести его за меня? Неси! А я буду идти налегке. – и с нажимом положив руку на плечо товарища, обогнул его, ступив на шаткую палубу.

***

Город отдалялся слишком медленно. В любой момент их могли заметить, и выслать патрульный катер. Выход за пределы города не был под запретом, но требовал пропуска от таможенного контроля. Слишком многие вышедшие погулять по мёртвому острову, возвращались раненными, а некоторые не возвращались вообще.

Серая стена, отлитая из невозможно огромного количества бетона, крыши домов, купала соборов, пики башен, угловатые громады шеснадцатиэтажек. А по сторонам, то тут, то там, из газа появлялись обломки стен, с ветвящимися в разные стороны, пучками арматуры. Успевая проскочить по верхам, до того как с отливом начнут вырисовываться улицы, гонимый газомётом, и парой гребцов, плот шёл вдоль берега.