Её звали Андромеда

– А как же завтрак? – с разочарованием воскликнула Кристина.

Мужчина опустился перед ней на колени и посмотрел в её такие чистые, по-детски наивные глаза. На его лице отразилась нежность и боль – он так хотел защитить девочку от всех бед, но понимал, что сейчас должен, нет, просто обязан, уйти.

– Сегодня без меня, Принцесса. Нам правда нужно ехать, – сказал он, стараясь скрыть своё беспокойство.

На глазах девочки заблестели слёзы. Она так надеялась, что всё плохое уже позади. Хоть он и был ей не родным отцом, и она называла его исключительно «дядя Слава», но отпускать его сейчас она совершенно не хотела. В её сердце зародилось чувство тревоги – а вдруг он не вернётся? Вдруг что-то случится?

– Я скоро вернусь, обещаю, – он поцеловал её в макушку, и в этом поцелуе было столько тепла и заботы, что на мгновение девочка почувствовала себя в безопасности. Но уже в следующий миг он поднялся и направился к выходу.

Кристина стояла, неподвижно глядя ему вслед, и слёзы всё-таки покатились по её щекам. Она сжала кулачки, пытаясь сдержать рыдания, но внутри всё сжималось от страха и неуверенности. Девочка чувствовала себя такой одинокой и беззащитной в этот момент, несмотря на то что мама была рядом.

Кира, заметив состояние дочери, подошла к ней, обняла и прижала к себе.

– Всё будет хорошо, моя девочка, – прошептала она, гладя её по волосам. – дядя Слава скоро вернётся. Он всегда сдерживает свои обещания.

Мужчины в это время уже выехали из двора.

– Крюгер, ты запомнил, где Крис встретил? – обратился к нему Слава уже в машине. Его голос был твёрдым, в нём не было ни тени сомнения, но в глубине души он волновался за девочку.

– Обижаешь. Только я думал, что мы сначала к Тимуру в больницу поедем, – с лёгкой ноткой надежды в голосе ответил Крюгер.

– Он в реанимации. Вряд ли нас туда сейчас пустят, – мрачно ответил Паша, отводя взгляд. – Я звонил с утра в больницу.Его голос звучал устало, в нём слышалась тяжесть бессонной ночи и груз ответственности. Паша едва держался на ногах, но не позволял себе показать слабость.

– Крепко ему досталось? – спросил Слава, сжимая кулаки.

– Черепно-мозговая. Крови много потерял, – коротко бросил Паша.

Какое-то время они ехали молча. Каждый думал о своём, и в салоне машины царила гнетущая атмосфера. Паша почти засыпал на ходу – ночь выдалась бессонной. Вчерашний рассказ Кристины не давал ему покоя. Слишком всё было продумано, каждая мелочь, каждый их шаг. Он чувствовал, как внутри нарастает тревога: слишком много совпадений, слишком много неизвестного. А самое странное, что это единственный подобный случай. Он уже созвонился с другими отделениями полиции – нигде ничего похожего не происходило.

– Я, конечно, понимаю, что повод совсем не радостный, но я всё же рад, что мы снова одна команда, – вдруг прервал его мысли голос Крюгера. В его словах звучала искренняя радость и облегчение от того, что они снова вместе. – Только Вано не хватает, – добавил он с лёгкой улыбкой.

– Не называй при мне это имя! – резко буркнул в ответ Слава, и в его голосе прозвучала сталь. Его лицо помрачнело, на лбу проступила морщинка.

– Ты что, всё ещё дуешься на него, Вяче? – вмешался Паша, пытаясь разрядить обстановку. В его голосе звучала нотка лёгкости, но глаза выдавали беспокойство.

– Не твоё собачье дело! И вообще, не называй меня так больше, – отрезал Слава, его лицо стало ещё более мрачным. Он отвернулся к окну, и в его взгляде читалась глубокая внутренняя борьба.

– А раньше тебе нравилось, – не унимался Паша, стараясь немного смягчить атмосферу.

– Раньше нравилось, а теперь разонравилось, – бросил Слава, глядя на мелькающие за окном деревья. Ему было крайне неприятно вспоминать о Вано.

– Ага, так я тебе и поверил! Ты ещё скажи, что больше в карты не играешь! – с усмешкой произнёс Паша, пытаясь хоть ннемного развеселить друга.

– Представь себе, не играю! – рявкнул Слава в ответ.

Мимо проплывали зелёные массивы, сквозь открытые окна в салон проникал тёплый весенний ветерок. Казалось, ещё месяц назад улицы были по колено в сугробах, а теперь уже чувствовалось приближение лета, но Славе было не до красот природы – его мысли были далеко.

Крюгер резко остановил машину.

– Кажется, приехали, – сказал он, вылезая из авто. Его голос звучал неуверенно, в нём проскальзывали нотки сомнения.

– Кажется? – переспросил его Слава, в его тоне сквозило раздражение, но оно было едва заметным – он слишком устал, чтобы давать волю эмоциям.

– А шут его знает. Трасса и в Африке трасса. Дорога, да лес вокруг, – развёл руками Крюгер.

– Ты же сказал, что запомнил! – возмутился Паша, теряя терпение. В его голосе прозвучала нотка отчаяния – он тоже был на пределе.

– Тихо! – прикрикнул на него Слава. В его словах звучала твёрдость человека, который не позволяет себе сдаваться. – Это было здесь.

Он вышел из машины и подошёл к краю дороги, вглядываясь в окружающую местность. Паша и Крюгер последовали за ним.

– С чего ты взял? – недоумённо спросил Паша, оглядываясь по сторонам. В его глазах читалось недоверие, смешанное с надеждой.

– А ты на траву посмотри, – Слава указал на траву возле дороги.

Она была вся помята, словно здесь недавно что-то происходило. На деревьях рядом были обломаны нижние ветки, и это только усиливало ощущение того, что они на правильном пути. Паша подошёл ближе и увидел в стволе одного из деревьев торчащую пулю. Его сердце забилось быстрее – это было доказательство того, что они не зря приехали сюда.

– Что и требовалось доказать, – посмотрел на него Слава с едва заметной улыбкой, в которой читалась смесь облегчения и тревоги.

Они достали пулю и пошли дальше вглубь леса. Следы девочки явно петляли здесь не один час – они вели вокруг деревьев, словно она долго блуждала в поисках выхода. Слава шёл первым, внимательно вглядываясь в каждый след, каждую деталь. Паша и Крюгер следовали за ним, каждый из них думал о своём, но в их взглядах читалась общая цель – помочь Славе.

Через несколько часов блужданий по лесу мужчины наконец вышли к маленькой деревушке. В основном здесь были старые, деревянные дома, которые выглядели заброшенными. Унылая картина запустения и тишины нависла над этим местом, и это только усиливало чувство тревоги.

– И куда дальше? – поинтересовался Игорь Владимирович, оглядываясь по сторонам. В его голосе звучала растерянность, смешанная с раздражением.

– Я-то откуда знаю? – огрызнулся на него Паша, в его голосе слышалась усталость и раздражение. Он уже был на грани.

А Слава тем временем подошёл к палисаднику одного из ближайших домов. Сквозь высоченную траву он пытался разглядеть, есть ли какие-то постройки за домом или нет.

– Нашёл что-то? – вдруг крикнул ему Крюгер, в душе надеясь на положительный ответ.

– Боюсь, что ничего, – покачал головой Слава, чувствуя, как разочарование сжимает сердце.

В этот момент мимо них прошла старушка с полным ведром воды. Она была невысокая, с морщинистым лицом и добрыми, но внимательными глазами.

– Потеряли чего? – спросила она, глядя на мужчин с любопытством и лёгким прищуром. В её голосе слышалась житейская мудрость и готовность помочь.

Паша быстро подскочил к ней и забрал ношу, стараясь быть вежливым. Его движения были резкими от волнения, но он старался не показывать своего беспокойства.

– Да, только не чего, а кого, – начал он, стараясь говорить спокойно.

– Друзей своих ищем, – перебил его Слава, понимая, что нужно как можно быстрее придумать правдоподобную историю. В его голосе звучала твёрдость, но внутри бушевала буря эмоций. – На шашлыки нас позвали, а адреса не оставили. Говорят, легко найдёте нас: заброшенный домик да сараюшка покосившаяся. А у вас тут почти все дома такие.

Старушка внимательно посмотрела на них, словно пытаясь понять, говорят ли они правду. Затем её лицо смягчилось, и она ответила:

– Так уехали друзья ваши.

– Как уехали? – удивился Паша, в его голосе прозвучало разочарование и недоверие.

– Как приехали, так и уехали. Орали знатно с самого утра, а потом сели в машину и уехали. Всю деревню на уши подняли! – ответила старушка, покачивая головой. В её глазах мелькнула усмешка, словно она видела многое в своей жизни и эти события её не особо удивили.

– А вы уверены, что это они были? – спросил Слава, стараясь скрыть своё беспокойство.

– Ещё бы! У нас все местные на наших советских «Волгах», да «Ладах» ездят, а у этих большая машина такая, иностранная. У нас таких машин ни у кого отродясь не было, – уверенно ответила старушка.

– Ну точно наши, – улыбнулся Слава, пытаясь скрыть облегчение. – Разминулись, значит, с ними в дороге, видимо. Не подскажите, где хоть дом их? Хоть знать будем на будущее.

– Подскажу, отчего ж не подсказать. Сейчас прямо идёте, потом поворот будет налево, только осторожно там – Степаныч калитку не всегда закрывает, на Грома его не нарвитесь ненароком. Сожрёт и глазом не моргнув. Злющий он, как чёрт! – предупредила старушка, и в её голосе прозвучала забота.

– Хорошо. А дальше куда? – спросил Паша, внимательно слушая.

– Так за домом Степаныча и живут друзья ваши, – ответила старушка.

– Спасибо, бабуль. Ведро куда поставить? – обратился к ней Паша, подходя к дому.

– Так в дом и неси. А я дальше сама, – махнула рукой старушка и пошла по своим делам.

Мужчина занёс в дом ведро, и они направились по маршруту, который им описала бабуля. Каждый из мужчин шёл с определённым напряжением, в душе у каждого теплилась надежда и в то же время не отпускало чувство неопределённости.

Идя по деревне, Слава, Паша и Крюгер внимательно осматривались по сторонам. Лес, дорога, теперь – деревенские дома. Всё казалось таким обыденным, но в то же время каждый из них понимал: где-то рядом может скрываться разгадка того, что произошло с Кристиной.

– И зачем тебе этот спектакль нужен был? – напал с расспросами на Славу Паша, когда они отошли на достаточное расстояние от дома старушки. В его голосе звучала нотка раздражения, смешанная с беспокойством.

– А ты хотел бедной бабульке сразу про похищение ребёнка ляпнуть? А если бы у неё инфаркт случился? Я реанимировать не умею, – ответил Слава, и в его тоне прозвучала твёрдость человека, который привык думать на несколько шагов вперёд.

– А ты прав, – после небольшой паузы сказал Паша, признавая справедливость слов друга. Он понимал, что Слава действовал правильно, хоть и не сразу это признал.

Вскоре они повернули налево. Сразу послышалось звяканье цепи и громкий лай. Сквозь щели в заборе они увидели собачью морду. Большая, чёрная собака скалилась на них с участка, и от её вида по спине пробежал холодок.

– А это, видимо, и есть Гром, – подметил Крюгер, и в его голосе прозвучала настороженность. – А вот и дом наших «друзей».

Всё было так, как описывала Кристина. Зелёного цвета деревянный домик, сарайчик рядом и покосившийся заборчик. Вид этого места только усиливал ощущение чего-то недоброго, скрытого за внешней обыденностью.

Паша достал пистолет, его движения были чёткими и уверенными. Он понимал, что ситуация может оказаться опасной.

– Я пойду первым, а вы за мной, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и твёрдо.

– Тебе же сказали, что они уехали, герой, – подшутил над ним Слава, но в его глазах читалась готовность к действию. Он без зазрения совести зашёл на участок, показывая, что не собирается отступать.

– А вдруг кто-то остался? – с сомнением в голосе спросил Паша.

– Ага, тебя ждут, сидят. Пошли уже, – с лёгкой усмешкой ответил Слава, но в его взгляде читалась решимость.

– Может, и ждут… – задумчиво произнёс он, следуя за другом.

Они зашли в дом и обнаружили, что он пуст. Паша обошёл все комнаты – их было всего три, включая кухню. На кухонном столе стояли грязные рюмки, несколько пустых бутылок из-под водки и остатки закуски. Атмосфера в доме была гнетущей, словно здесь недавно произошло что-то неприятное. Паша почувствовал, как по коже пробежал холодок – что-то здесь было не так.

– А это ещё что такое? – пробубнил он еле слышно, обратив внимание на обрывки журналов на одной табуретке. Обрывки были и на полу. Так он дошёл до мусорного ведра. В его душе нарастала тревога – казалось, что каждый предмет в этом доме таит в себе тайну.

– Слав, Крюгер, идите сюда, – позвал он друзей, и в его голосе звучала тревога. Он чувствовал, что нашёл что-то важное.

– Что-то нашёл? – спросил его бизнесмен, подходя ближе. В его глазах читалось беспокойство.

Паша показал им обрывки, а потом высыпал на пол содержимое мусорного ведра. Среди мусора и обрывков старых журналов они нашли использованный шприц. В этот момент все трое почувствовали, как их охватывает холод – они понимали, с чем могут иметь дело.

– А вот, кажется, и орудие преступления, – сделал вывод Паша, и в его глазах отразилось понимание того, с какой опасной и запутанной ситуацией они столкнулись. Его сердце забилось быстрее – теперь они знали, что дело гораздо серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. – Похоже, больше нам здесь делать нечего. Поехали к Туманову? – сказал он, пытаясь собраться с мыслями.

– Погнали, – отозвался Стародубцев, в его голосе звучала решимость. Он был готов идти до конца. – Только Киру и Крис домой отвезём.

– Договорились, – кивнул Паша.

По дороге в Москву каждый из мужчин погрузился в свои мысли. В машине царила гнетущая тишина, лишь изредка прерываемая тяжёлым вздохом одного из мужчин. Каждый из них понимал: впереди их ждёт ещё много трудностей, и неизвестно, чем всё закончится. Но они были готовы бороться, искать и не сдаваться, пока не раскроют все тайны.

Крюгер, как сумасшедший, вцепился в руль. Его руки слегка дрожали, но он старался сосредоточиться на дороге. В голове крутились мрачные мысли, которые он пытался отогнать, но они возвращались снова и снова. Он раз за разом прокручивал в голове встречу с Кристиной, вспоминая каждую деталь. То и дело он бросал на неё обеспокоенный взгляд, словно боясь, что она исчезнет, как мираж. В его душе бушевала смесь облегчения и тревоги: облегчение от того, что он вновь воссоединился со старыми друзьями, и тревога за то, что ждало их впереди. Он всё ещё не мог до конца поверить, что это не сон.

Рядом с ним на пассажирском сиденье сидел Паша, глядя в окно. Его лицо было напряжённым, в глазах читалась глубокая задумчивость. Он размышлял о том, что они нашли в доме: обрывки журналов, шприц. Всё это наводило на мрачные мысли, рисовало в воображении страшные картины. Паша понимал, что ситуация гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. В его голове прокручивались разные сценарии, и ни один из них не был оптимистичным. Он чувствовал, как внутри нарастает тяжесть, но старался не показывать своих эмоций, сохраняя внешнее спокойствие.

Слава сидел на заднем сиденье, крепко сжимая ладошку жены. Его взгляд был устремлён вперёд, но мысли кружились в голове, словно вихрь. На его коленках сидела Кристина, с интересом наблюдающая в окно. Мимо проплывали леса, поля, дома и коттеджи, но Слава едва замечал пейзаж. Он пытался выстроить цепочку из произошедших событий, найти логическую связь между фактами, но каждый раз натыкался на тупик. В его сердце клокотала тревога за девочку, и он изо всех сил старался не поддаваться панике. Время от времени он бросал взгляд на Киру, и в этих взглядах читалась немая поддержка и ободрение.

Кира сидела рядом со Славой, чувствуя, как его рука всё сильнее и сильнее сжимает её ладонь. В её душе бушевали противоречивые чувства: страх за дочь, тревога за мужа и надежда на то, что всё скоро закончится. Она старалась сохранять спокойствие, но внутри всё сжималось от беспокойства. Иногда она смотрела на Кристину, которая с любопытством разглядывала мелькающий за окном пейзаж, и в её сердце вспыхивала искра надежды – девочка была рядом, и это уже было чем-то. Но в то же время она понимала, что опасность ещё не миновала, и впереди их ждут новые испытания.

Глава 3

Через несколько часов Слава, Кира и Паша были в палате у Тимура Туманова. Крюгера оставили сидеть с Кристиной в Московской квартире Стародубцевых. Атмосфера в палате была напряжённой и тревожной. Свет лампы бросал резкие тени на стены, а в воздухе витало ощущение неопределённости и опасности.

Тимур был в палате не один. К нему пришёл брат. У Руслана была забинтована левая рука – парень стал донором крови для брата. Процедура переливания закончилась час назад, но врачи попросили Руслана остаться в больнице для наблюдения на пару часов. Крови пришлось забрать немного больше, и врачи опасались за состояние Туманова-старшего.

– Ну как ты? – обратился к Тимуру Паша. Его голос звучал обеспокоенно, и в глазах читалась искренняя забота.

Парень лежал с перебинтованной головой, но никаких других повреждений на нём не было. Он попытался улыбнуться, но вышло что-то похожее на гримасу боли.

– Жить буду, – попытался отшутиться Туманов, но в его голосе не было ни капли веселья.

– Помнишь, как всё было? – спросил Паша, наклоняясь ближе к Тимуру.

– Да там и помнить нечего! Огрели меня сзади по башке, да тачку угнали, – ответил Тимур, и в его голосе прозвучала нотка раздражения и бессильной злости.

– Значит, ты их не видел? – вмешался Слава, и в его взгляде читалось нетерпение.

– Только со спины. Я быстро вырубился. Двое их было. Среднего роста, оба в чёрном. У одного кепка была, а у второго капюшон чуть ли не до глаз натянут. Плохой из меня свидетель, в общем…

Тимур закусил нижнюю губу. Ему было стыдно признаться, но он чувствовал свою вину за произошедшее. Особенно перед Крис. Девочка столько всего пережила из-за его беспечности или, возможно, из-за чьего-то злого умысла.

Вдруг к Паше подошёл Руся. Он достал из кармана конверт и протянул следователю.

– Вот это мне подкинули сегодня в машину, – сказал он, и его голос звучал напряжённо.

Мужчина открыл конверт. Внутри была записка, но не от руки написанная, а из небрежно наклеенных букв и слов, вырезанных непонятно откуда.

«Твоя племянница у нас. С тебя 1 000 000 баксов или получишь девочку по частям», – гласила записка. Далее был клочок карты Москвы с обозначенным местом. Видимо, там нужно было оставить деньги.

Паша и Слава осмотрели записку, и их лица помрачнели.

– Погоди, это же вырезки из тех журналов, что мы нашли сегодня утром в доме, где держали Крис, – сказал Слава, и в его голосе прозвучала уверенность, смешанная с тревогой.

– Ты прав, – подтвердил Паша, и в его глазах отразилось понимание того, с какой опасной и запутанной ситуацией они столкнулись.

– С ней всё в порядке? – перепуганным голосом спросил Тимур, и в его взгляде читалась мольба.

– Уже да, – отозвалась Кира, стараясь говорить спокойно и уверенно, хотя внутри у неё всё сжималось от тревоги. – Она дома. Мы подумали, что ей лучше пока не видеть тебя в таком состоянии. Как только тебя выпишут, я привезу её.

– Кстати, Кир, – обратился к ней Руслан, и в его голосе прозвучала серьёзность, – можно с тебя на пару минут? Хотел кое-что сказать.

– Конечно, – ответила она, и в её сердце зашевелилось недоброе предчувствие.

Когда они вышли в коридор, Руся сразу же взял Киру за руку. Его прикосновение было тёплым, но в то же время в нём чувствовалась какая-то обречённость. Кира заметила, что он выглядит измотанным: под глазами залегли тёмные круги, а на лбу прорезались глубокие морщины.

– Мы тут с Тимуром недавно в Англию летали на съёмки клипа… Друзей давних встретили…

Девушка непонимающе смотрела на него. Она искренне не понимала, зачем ей эта информация. Было видно, что это совершенно не то, что хотел сказать Руся.

– Короче! – не выдержал он. – Мы на студии были, где раньше работали, ну до встречи с тобой. Они филиал в Америке открыли.

– А я здесь при чём? – не выдержала она, и в её голосе прозвучало раздражение.

– Кир, мы с братом уезжаем… Возможно, даже навсегда… – Руслан произнёс эти слова с тяжёлым вздохом, и Кира почувствовала, как её сердце сжалось от тревоги и неопределённости.

Сердце певицы забилось чаще. Хоть она и давно рассталась с Тимуром, но они остались друзьями. Хорошими друзьями. Их навсегда соединила Кристина. А Руслан… А Руслан был её крёстным отцом. Девочка его очень любила. Да и Кира тоже. С ним никогда не было скучно.

– Кир, – вновь начал Руслан, и его голос дрогнул, – ситуация серьёзнее, чем кажется. Мы с Тимуром не просто так решили уехать. Здесь стало слишком опасно.

Кира почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она посмотрела на Руслана, и в её глазах отразилась тревога.

– О чём ты? – спросила она, и в её голосе прозвучала настороженность. – Что происходит?

– Мы столкнулись с людьми, которые не остановятся ни перед чем, – произнёс он, и в его взгляде мелькнуло отчаяние. – И я боюсь, что Крис ещё не раз может оказаться в опасности..

Кира почувствовала, как сердце сжалось от страха. Она представила, как её дочь может оказаться втянутой в этот кошмар ещё раз, и по её щекам потекли слёзы.

– Но как же она без вас? – прошептала Кира, и её голос дрожал. – Крис так любит вас обоих…

Руслан притянул её к себе и обнял. Кира почувствовала, как его тело дрожит, и поняла, что он тоже напуган, несмотря на все попытки казаться сильным и решительным.

– Я знаю, – сказал он, хрипло. – Но мы должны думать о её безопасности. Если мы уедем, возможно, это убережёт её от беды. К тому же, у вас с Шамилем скоро будет ребёнок.

Он всегда называл Славу исключительно по псевдониму. Слишком натянутые у них были отношения.

Кира попыталась прикрыть живот курткой, но на её сроке это было уже невозможно. Она виновато опустила глаза, чувствуя себя неловко из-за того, что бывший муж так и не нашёл себе пару, в отличие от неё. В душе Киры боролись противоречивые чувства: радость за свою новую жизнь и сожаление о том, что отношения с Тимуром и Русланом теперь будут ещё более запутанным.

Мысли вихрем кружились в её голове: «Что будет с Крис? Как она воспримет отъезд Тимура и Руслана? Сможет ли она сохранить с ними связь?».

Кира отстранилась и посмотрела ему в глаза. В них читалась такая боль и неуверенность, что у неё защемило сердце. Она понимала, что Руслан и Тимур идут на этот шаг не от хорошей жизни, но мысль о том, что Кристина может лишиться их общества, была невыносима.

– А как же я? – спросила она, и в её голосе прозвучала беспомощность. – Как я объясню ей всё это?

Руслан покачал головой, и в его глазах мелькнула безысходность.

– Я не знаю, Кир, – признался он. – Но ты должна понять: мы делаем это ради её блага. Ради всех вас.

Кира закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. В её голове крутились мысли о будущем, о том, как всё это повлияет на Крис, на её отношения с Тимуром и Русланом. Она чувствовала себя загнанной в угол, не зная, как поступить правильно.

– Обещай мне, – снова заговорил Руслан, и в его голосе прозвучала отчаянная мольба, – Пообещай мне, что ты никогда не позволишь Шамилю удочерить Кристину.

– Ты с ума сошёл? – воскликнула Кира, и в её голосе прозвучало возмущение.

Мысль о том, что кто-то может попытаться изменить статус Крис, была ей неприятна. Да и со Славой у них даже и разговоров таких не было.

Руся крепко сжал её ладошку, и Кира почувствовала, как его пальцы дрожат.

– Пойми, Кир, – сказал он, и в его голосе звучала отчаянная мольба, – я не могу тебе гарантировать, что мы хоть когда-нибудь вернёмся в Россию. Поэтому, пожалуйста, пообещай мне, что Крис навсегда останется Тумановой. Для Тимура это очень важно.

– Обещаю… – еле шевеля губами, прошептала она, и по её щекам потекли слёзы. Ей вдруг стало жутко страшно. Она совершенно не представляла, что скажет дочери. Кто будет сидеть с девочкой, пока она с мужем на гастролях? Ей же всего 8…

Вереницу её мыслей остановил Паша:

– Кир, ты едешь с нами в отделение? Я не могу дальше без заявления работать. Заодно фоторобот преступников составим.

Она заглянула Русе в глаза на прощанье. Они словно кричали ей: «Не уезжай, мне ещё так много нужно тебе рассказать», но она уехала. Молча. По-английски, не прощаясь.

Глава 4

Вечером Кира сидела в полном одиночестве в кабинете Паши в отделении полиции. Свет лампы мягко освещал её лицо, но в глазах читалась глубокая тревога. Она обняла саму себя, словно пытаясь согреться, хотя в кабинете было тепло. Заявление она уже написала, и Паша забрал Крис составлять фоторобот. Слава болтал с кем-то по телефону в коридоре.

Время тянулось бесконечно медленно. Кира уставилась на часы, и ей казалось, что предательская стрелка совсем остановилась. В голове снова и снова звучали слова Руслана: «Пообещай, что Крис навсегда останется Тумановой». Эти слова давили на неё, словно тяжёлый камень, и она не могла избавиться от чувства вины и неопределённости. А ведь Руслан даже не дал ей ни минуты на раздумья…