Океан Иллюзий

Он подошел к окну, где лунный свет серебрил края тяжелых бархатных штор.

– Если ты любишь по-настоящему, ты не требуешь, не держишь, не мучаешь вопросами «почему» и «когда». Ты просто… дышишь этим чувством. И даже если она выберет другого, твое сердце не превратится в пепел. Потому что любовь – это не собственность. Это дар.

Адриан стиснул зубы. В его груди бушевало что-то темное и колючее, но слова Виана, словно тонкие нити света, пробивались сквозь эту тьму.

– Думаешь, это так просто? – прошептал он.

– Нет, – Хранитель обернулся, и в его глазах отразилась вся глубина веков. – Это самое трудное. Но единственное, что стоит того. Потому что любовь – это лучшее из всего, что можно ощущать.

За окном завыл ветер, и тени на стенах зашевелились, будто прислушиваясь к их тишине.

Виан же стоял спокойно, почти невидимый среди сумрака, будто был частью этого пространства, где время текло медленнее, а каждое слово оставляло след в воздухе.

– Любовь и страсть… Эти два понятия слишком часто путают, особенно когда в сердце стоит плотина страхов. Если ты испытываешь боль от собственных переживаний, это точно не любовь. Мы пытаемся навешивать ярлыки на зачастую уродливые отношения, сотканные из наших самых опасных грехов.

Голос Хранителя звучал как колокол, словно память о давно забытом уроке. Адриан сжал кулаки. Он хотел возразить, но не находил слов, достойных противостоять таким основополагающим истинам.

– Боль мы чувствуем, когда пытаемся владеть человеком. Уловки, интриги, манипуляции – всё это исходит не из любви. Это желание обладать, контролировать, подчинить себе чужую волю. А ведь душа свободна по своей природе. Как свет, как ветер.

Юноша опустил взгляд. Сквозь занавески в комнату просачивался лунный луч, холодный и строгий, как осуждение совести.

– Самой главной ценностью для любого разумного существа является его свобода. Любовь никогда не займет ее место. Нельзя приносить себя в жертву, именно это и оборачивается разочарованием.

Виан сделал паузу. Тени вокруг него сгустились, стали плотнее, будто слушали его так же внимательно, как и Адриан.

– Любовь – это когда мы делимся собой без остатка, – его голос звучал мягко, но в каждом слове чувствовалась стальная уверенность. – Она не требует доказательств и не ставит условий. Но главное – она не терпит принуждения.

Тень скользнула по его лицу, когда он сделал шаг вперед:

– Она не имеет практичного внешнего проявления или результата, не просит ничего взамен. Ведь если ты ничего не ждёшь, то и не испытываешь боли. Взаимозависимость разрушает чувства. Даже мысль, что избранник свободен в собственном выборе, вызывает ревность и обиду. Поэтому, прежде чем требовать ответа от неё, спроси себя: насколько она тебе действительно нужна? На ночь? На неделю? Или на всю жизнь? И не пудри мозги ни себе, ни ей, – холодно продолжил маг, подходя еще ближе.

Повелитель Алькантара резко вскинул голову. В его глазах сверкнула молния, но она уже не была столь уверенной. Это был вопрос, который он не смел задать даже самому себе. Юноша стиснул кулаки.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Что если убрать меня с ее пути, все встанет на свои места? – Хранитель горько усмехнулся. – Ты ошибаешься. Проблема не во мне, Адриан. Проблема в том, что ты до сих пор не понял, почему она ушла.

Молния гнева сверкнула в глазах юноши, но Виан продолжал, не давая ему вставить ни слова:

– Ты воспринимал ее как данность. Как красивую безделушку, которая по умолчанию должна принадлежать тебе. Но Алиса – не трофей. Не приз за твои подвиги.

– Ты говоришь так, будто я несерьёзен. Но я…

– Нет. – Граф перебил его. – Ты просто никогда не встречал отказа. И когда столкнулся с тем, что кто-то может сказать тебе "нет"… ты не смог это принять.

Тени вокруг них замерли, будто затаив дыхание.

– Если считаешь, что она нужна тебе, тогда действуй. А не сопли на кулак наматывай, – голос мага больше не был грозным. Он звучал как предостережение старого друга, который уже прошёл этот путь и знает цену каждому шагу. – Она не игрушка, которую можно взять, а потом отбросить в угол.

Граф подошел ближе, и его следующих слова падали, как тяжелые капли перед грозой:

– Когда мужчина говорит женщине "ты мне нужна", он произносит не просто слова. Это – клятва, невидимая, но прочная, как сталь. Не просьба, не желание, не каприз. А признание ее частью твоего мира. Недостающим кусочком головоломки, без которого картина никогда не будет полной.

Повелитель Алькантара отвёл взгляд, но Виан не позволил ему уйти в себя.

– Пойми, Адриан… женщины чувствуют всё. Словно током пробегает по её душе каждое твое слово, каждое обещание.

Его пальцы сжались в кулаки, вспоминая свои собственные ошибки:

– Мы, мужчины, часто бросаемся значимыми словами как фальшивыми монетами. Раздаем обещания, которые не готовы выполнить. А когда уходим – оставляем после себя только боль и вопросы "почему?".

Тишина между ними стала почти осязаемой.

– Прости её, – наконец произнес Хранитель. – Прости за то, что не смогла быть той, кем ты хотел её видеть. За надежду, которую она тебе подарила и за боль, которую оставила.

Он сделал шаг назад, давая собеседнику больше пространства:

– Прощение – это не слабость. Это единственный способ разорвать цепи прошлого. И только тогда ты сможешь идти дальше – к ней или без нее. Но с достоинством настоящего мужчины, а не мальчика, обиженного на жизнь.

В его глазах вспыхнуло что-то, что Адриан не смог прочитать – то ли сожаление, то ли понимание, то ли… признание собственного поражения в той же битве. Юноша медленно перевёл дыхание. Он не ответил. В голове роились мысли, будто связанные нити, которые уже невозможно распутать.

– Алиса хочет быть счастливой. Ей нужно тепло, честность, опора. Не давай ей ложных обещаний. Ты ведь теперь понимаешь, что один из самых страшных грехов – подарить надежду, а потом легко отобрать её. Поэтому не мучай ни себя, ни ее. Оставайся мужчиной в её глазах. Не жди от неё решения, которое противоречит её природе. Любовь не строится на требованиях. Она цветёт только на свободе. Ты хочешь, чтобы она выбрала тебя? Тогда стань тем, к кому она потянется сама. Без угроз, без поединков, без власти. Просто потому, что рядом с тобой ей хорошо. Без боли. Без страха. Без необходимости выбирать.

Он подошел к окну, встав рядом с оппонентом.

– Наша вражда никак не повлияет на ее решение. Кроме того, – его губы растянулись в улыбке, лишенной радости. – на ее родной планете достаточно… свободные взгляды на узы брака. Там спокойно можно жить всем вместе, поэтому для нее необходимость делать выбор вообще может отсутствовать как таковая. На Земле люди могут жить не связывая себя формальностями.

Армандиус резко повернулся к нему, глаза вспыхнули алым светом.

– И ты примешь ее условия? Ты, Хранитель Времени и Пространства, согласишься на подобное унижение?

Виан пожал плечами, но в его движениях читалась скрытая напряженность. Он вновь театрально развалился в кресле, пытаясь выглядеть непринужденно и расслабленно.

– Я был готов потакать любым ее капризам, еще когда встречал вас в своем саду с накрытым столом. – В этом ответе мага прозвучала горькая ирония.

Адриан резко повернулся, его глаза вспыхнули холодным сиянием.

– Как тебя вообще угораздило в нее влюбиться? Ты же древний дух, познавший истину тысячелетия назад?

Хранитель медленно поднял голову, и в его взгляде вспыхнуло что-то первобытное, нечеловеческое.

– И что? Как сей факт препятствует возникновению этого теплого светлого чувства? – Его пальцы сжали подлокотники кресла, оставляя вмятины на дорогом дереве.

– Такого ли светлого? – Армандиус сделал шаг вперед, его тень поглотила пространство между ними. – Ты похитил маленькую девочку и насильно принудил ее к близости. Что, подходящей по возрасту ведьмы поблизости не нашлось? Или ты сознательно предпочитаешь партнерш помоложе?

Воздух в комнате сгустился, став тяжелым, как ртуть. Виан поднялся во весь рост, его фигура вдруг показалась выше и массивнее, выходя за пределы человеческих пропорций.

– Хоть ты и Хозяин Истины, но некоторые вещи видишь в корне неверно, – прошипел он, и каждое слово обжигало, как раскаленный металл. – Откуда у тебя такие извращенные представления обо мне?

– Меня бесит твоя безнаказанность! – Гром прогремел за окнами, хотя небо было ясным. Адриан вскинул руку, и магические свечи погасли разом, оставив их в темноте, освещенной лишь мерцающими кристаллами. Голос юноши изменился, наполнившись мощью веков. Звук эхом разнесся по залу, заставив дрогнуть даже каменные стены. – Думаешь, безграничное могущество позволяет тебе пренебрегать законами чести и совести?!

Внезапно напряжение спало. Маг рассмеялся – мягко, почти по-человечески.

– Ты все еще не понимаешь, что произошло на самом деле, – он щелкнул пальцами, и свечи вспыхнули вновь, но теперь их пламя было бирюзовым. – Я не похищал ребенка. Я спасал душу, которая уже тогда была древнее всех нас вместе взятых. Просто… прибывала на тот момент в детском теле.

Он подошел к окну, его силуэт слился с ночным пейзажем.

Когда Виан продолжил, его губы искривились в саркастической улыбке.

– Ты всерьёз думаешь, что маленький ребёнок смог бы спланировать переворот в Этерии и сокрушить Армандиуса, да ещё и тебя, искушённого соблазнителя, охмурить по щелчку пальцев, как неопытного юнца? – Его смех прозвучал горько, как звон разбитого стекла. – Знаменитый принц Адриан, обладатель тысячи любовных побед, пал жертвой её первых неловких чар и влюбился до безумия?

Повелитель Алькантара стиснул кулаки, его пальцы впились в ладони до крови.

– Я… – начал он, но голос предательски дрогнул.

– Ты что, забыл, как легко она играла с тобой каждый день? – Хранитель сделал шаг вперёд, его глаза вспыхнули холодным светом. – Как неловко уронила документы, как краснела, когда ты помогал ей их поднимать? Как её дрожащие пальчики впервые коснулись твоей ладони? О да, великий соблазнитель, ты был её первой жертвой, и как искусно она сыграла свою роль!

Адриан закрыл глаза, его лицо исказила гримаса боли.

– Довольно… – прошептал он.

Но Виан не остановился.

– А потом? Ты убил собственного отца ради неё! Неуязвимый Армандиус пал от руки родного сына, ослеплённого первой любовью. И всё это, по-твоему, план десятилетней девочки?! – Его смех стал ещё громче. – Так кто из нас настоящий растлитель, Адриан? Кто соблазнил ребенка?

Наступила тяжёлая пауза. Наконец юноша поднял голову, и в его глазах читалось горькое прозрение.

– Проклятье… ты прав, – признал он с ироничной усмешкой. – Она переиграла нас обоих. С самого начала.

Виан вздохнул, и в его обычно холодных глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

– А её невинная детская внешность поначалу и меня ввела в заблуждение. Представь, как ловко эта дерзкая малышка перехитрила древнего духа старше десятка тысячелетий… – Он провёл рукой по лицу, словно стирая следы усталости. – Думаешь, я бы позволил ей вытворять то, что она устроила в Этерии, если бы заранее разгадал ее замысел?

– Как ты, Хранитель Времени, мог не знать? – Адриан резко поднял голову, в его голосе звучало недоверие. – Ты же видишь будущее как на ладони.

– Эти варианты грядущих событий я отмел сразу как абсолютно абсурдные, – ответил Виан, и в его голосе впервые за весь разговор прозвучала искренняя досада. Он медленно вращал бокал в руках, наблюдая, как темно-зеленые искры играют на дне хрустального сосуда. – Представляешь, каково было моё удивление, когда её план сработал, и мне пришлось принять эту реальность?..

Адриан резко наклонился вперед, его пальцы впились в подлокотники кресла.

– Зачем ты вообще отправил её в Этерию? – в его голосе звенела язвительная нота. – Неужели силёнок не хватало справиться с моим отцом, или не ты самый могущественный маг мироздания?

Виан откинулся на спинку кресла, его густые ресницы прикрыли глаза на мгновение, словно он вспоминал что-то давно забытое.

– Не хотелось лишнего кровопролития, – ответил он наконец, и в его голосе не было обычной насмешки. – Армандиус распознавал меня в любом обличье и сразу переходил в атаку. Я перепробовал больше тысячи вариантов нашего противостояния – в открытой схватке мы уничтожали половину вселенной. Изредка удавалось сократить потери до трети.

Он поднял бокал к губам, но не сделал глотка, лишь задумчиво наблюдал за переливами магического напитка.

– Я до последнего не верил, что у малышки хоть что-нибудь получится, поэтому просто смотрел на ее подвиги, как фильм с самым нелогичным сюжетом. А когда замысел удался, я просто не знал, как дальше с этим жить…

– Что ж, не вернул время вспять? – бросил Адриан, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

Виан покачал головой, и в этот момент тень от пламени камина скользнула по его лицу, подчеркивая внезапно проявившиеся морщины у глаз – следы тысячелетий, проведённых в бесконечных войнах с реальностью.

– Не могу. Отменять решения Алисы мне позволено только с её согласия. – Его губы искривились в горькой усмешке. – Застрял тут с тобой именно по этой причине. Она отказалась переписывать твою историю, хочет исправить только свою жестокость по отношению к Яне и Мелиссе. У меня не было выбора, кроме как подчиниться.

Тишина повисла между ними, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.

– Откуда же она такая взялась? – прошептал Адриан, больше самому себе, чем собеседнику, его взгляд потерялся где-то в глубинах библиотеки, среди бесконечных рядов древних фолиантов.

Маг кивнул, его выражение стало серьёзным. Он отставил бокал и сложил пальцы в замок, будто собираясь произнести что-то чрезвычайно важное. В этот момент тени вокруг них сгустились, а свет от камина стал мерцать, как будто сама реальность затаила дыхание в ожидании его слов.

– В мире Алисы понятия о семье давно утратили первоначальный смысл. Там правят балом свобода и вседозволенность. – Он сделал паузу, его пальцы вновь сжали подлокотники кресла. – Можно вступать в близкие отношения с любым количеством партнёров, и общество не только не осудит, но даже поощряет подобное поведение. Дети растут, видя вокруг себя десятки 'родителей', меняющихся как перчатки. Брак стал формальностью, любовь – товаром, а верность – и вовсе пережитком прошлого.

– Какой срам! – не удержался Адриан, его лицо исказилось от отвращения.

– И посреди этого хаоса появилась она – малышка Алиса, впитавшая все эти 'ценности', но сумевшая сохранить в себе что-то… настоящее. Возможно, именно поэтому её чары действуют даже на таких искушенных, как мы.

Голос мага звучал всё тише, но каждое слово падало, как камень в воду, оставляя круги на поверхности тишины.

– Ирония судьбы, не правда ли? Вечный хранитель традиций пал жертвой дитя этого нового, развращённого мира. – В его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение, быстро сменившееся уже привычной горькой усмешкой. – На Земле количество разводов превышает число заключённых браков.

– Это же невозможно?!

– Дозволяется вступать в союзы с несколькими партнёрами одновременно, независимо от их пола, возраста или социального статуса. – Продолжил Виан, наслаждаясь реакцией собеседника. – Важны только чувства и желания. Только представь, из какого оплота разврата я её вызволил!

Адриан молчал, его лицо было каменным, но в глазах бушевал ураган эмоций.

– Ты говоришь красиво. Но твои рассказы – всего лишь слова. Где доказательства?

Маг склонил голову набок, затем взмахнул рукой. В воздухе развернулся живописный экран, где в калейдоскопе мелькали картины земной жизни – самые неприглядные и отталкивающие. Затем изображение сменилось: теперь это были светлые моменты из жизни Алисы после знакомства с Хранителем – как она становилась сильнее, мудрее, добрее.

– Вот они. Каждый её смех, каждая слеза, каждое мгновение, когда она выбирала быть лучше. – Граф приблизился к Адриану, их тени слились. – Я, древний дух, забывший, что значит любить. Она напомнила мне. И за это я готов принять любые её условия – будь то традиционный брак, свободный союз или вечное одиночество рядом с ней.

Тишина повисла между ними, наполненная невысказанными мыслями. Где-то за стенами замка завыл ветер, словно отзываясь на их противостояние. Два могущественных существа, связанные одной душой, но разделённые веками разного понимания любви. И где-то между ними – Алиса, юная Хранительница. И оба они знали: пока она свободна в своем выборе, их противостояние не имеет смысла.

Но сможет ли их гордость принять эту истину?

– У неё просто волшебный мир, – мечтательно прошептал Адриан, глядя в пустоту, где ещё мгновение назад витали образы их общей возлюбленной.

– Еще какой, – пробормотал Хранитель, отворачиваясь к окну. За стеклом метались ночные тени, словно порождения далеких миров, которые он когда-то охранял.

Наступило молчание, затем Армандиус тихо произнес.

– Я бы очень хотел посетить родину Алисы.

– Возможно когда-нибудь ты сможешь получить от нее приглашение, – ответил Виан, не оборачиваясь.

– А ты уже посещал Землю? – Вопрос повис в воздухе, острый, как лезвие.

Виан усмехнулся.

– Можно сказать, я заявился без спроса. – Он провел рукой по холодному стеклу, оставляя запотевший след. – Но, по крайней мере, не выгнала. Это были счастливейшие восемь лет моей жизни. Мы бы и дальше там зависали, но пришлось тащиться в Этерию и тебя спасать.

В его голосе прозвучало легкое раздражение, прикрытое шутливым тоном.

– Какое благородство. – Усмехнулся Адриан, его голос звучал хрипло от крепкого напитка. – Надеюсь это выйдет тебе боком. Я бы не сделал для тебя того же самого.

Камин потрескивал, отбрасывая причудливые тени на стены, уставленные древними фолиантами. В воздухе витал аромат старинного пергамента, смешанный с терпким запахом магического напитка. Виан медленно вращал бокал в длинных пальцах, наблюдая, как искры в темно-зеленой жидкости образуют замысловатые узоры. Он резко опрокинул остатки жидкости в горло, и его глаза на мгновение вспыхнули изумрудным светом.

Юноша страстно продолжил изливать свои откровения.

– Я готов использовать любые средства, чтобы быть с ней рядом: против воли, обманом, иллюзиями. Она будет моей!

Маг откинулся в кресле, его черные волосы мягко переливались в свете огня.

– Я тоже сперва полагал, что с ней такое прокатит, – произнес он задумчиво. – Что может противопоставить могущественному магу маленькая беззащитная девочка?

Его губы искривились в горькой улыбке.

– Ошибки мне дорого обошлись. Но твоя уверенность меня впечатляет. Попробуй, рискни. Особенно мне нравится выражение 'против воли'. Малышка как раз недавно освоила Огонь Истинного Гнева.

Адриан замер, его бокал застыл на полпути ко рту.

– Тот самый?! – В его голосе прозвучало неподдельное изумление. – Который невозможно остановить, безвозвратно сжигающий душу дотла? Мощнейшее оружие, причем против магов любого уровня.

– Именно, – подтвердил граф Де Ла Монте, наслаждаясь эффектом своих слов. Его пальцы небрежно водили по краю бокала, заставляя жидкость внутри мерцать зловещим изумрудным сиянием.

– Выходит, даже тебе не поздоровится, если она разозлится? – спросил Адриан, пристально наблюдая за собеседником.

Маг закрыл глаза, его лицо на мгновение исказила гримаса боли.

– Мне особенно. Чем сильнее ее эмоции, тем ярче пламя. – Он открыл глаза, и в их глубине плескалось что-то странное – смесь восхищения и подобострастного трепета. – Алиса единственная, кто может меня ранить.

Юноша задумчиво постучал пальцами по ручке кресла.

– Мне она не причинит вреда. Этим я и планирую воспользоваться.

– Как подло, – прошептал Хранитель, его голос звучал почти с одобрением. – Совсем на тебя не похоже.

– Ты просто меня не знаешь, – парировал Адриан, его глаза сверкнули холодным стальным блеском.

Виан вздохнул, отпивая из бокала.

– Хочу верить, что ты не так безнадежен.

– Зря ты взываешь к моей совести, – Повелитель Алькантара вскочил с кресла, его тень гигантским пятном легла на стены библиотеки. – Ради Алисы я готов пойти на все. Скажи мне, где она? Или ты боишься? Надеешься спрятать ее от меня? Тогда я сам ее найду, обойдусь и без твоей помощи.

Граф спокойно допил свой напиток и поставил бокал на стол.

– Мы пьем ускоритель времени, – напомнил он мягко. – Алиса вернётся чуть позже, и я не хочу ждать ее здесь один.

Его губы тронула едва заметная улыбка.

– Когда действие напитка закончится, она как раз появится в этой иллюзии снова.

Адриан посмотрел на мага, его лицо выражало смесь недоверия и надежды. Камин потрескивал, наполняя библиотеку теплым мерцающим светом. Темно-зеленый напиток в бокалах искрился, словно содержал в себе кусочки звездного неба.

– Не думал, что ты такой любитель крепкой выпивки, – произнес юноша, наблюдая, как граф осушает очередной бокал. – Голова сильно будет болеть или так, будто по кружечке эля отхлебнули?

Хранитель закашлялся, его изящные пальцы сжали ручку бокала.

– Сильно, – признался он, вытирая губы. – Ускоритель времени та ещё отрава.

В его глазах появилась неожиданная искренность.

– Я вообще-то впервые напиваюсь. Спасибо тебе за компанию, мне было грустно тут одному.

Адриан приподнял бровь.

– А как же твой чудесный план? Или эту миссию ты не планировал, что крайне на тебя не похоже. Неужто сдаешь позиции?

Виан откинулся на спинку кресла, его густые ресницы опустились.

– План был замечательный. Но юной Хранительнице он пришелся не по душе. – Губы его дрогнули в хитрой улыбке. – Ты прав, сейчас с ней совсем не просто. Это наивного ребенка можно было отправлять куда угодно и не встретить ни малейшего сопротивления. Главное – напеть про великую миссию по спасению мира, и она уже готова на все.

Он открыл глаза, и в них плескалась странная смесь гордости и печали.

– Теперь Алиса сама выбирает, где и как она желает проводить время. И как видишь, сегодня ее выбор не со мной.

– Как же долго я ждал этого момента, – прошептал Адриан, его пальцы сжали бокал так, что хрусталь затрещал.

– Чуть меньше пятисот лет, – усмехнулся древний дух. – Я ждал ее тысячелетиями. Но больше не в силах медлить, хочу поскорее вновь заключить малышку в свои объятия.

Он резко поднял бокал, жидкость в нем забурлила.

– За Алису! До дна! – и залпом осушил кубок.

Адриан пропустил тост. Его внимание привлекла затейливая бутылка на столе. Под прикрытием невинного любопытства он взял ее в руки, будто изучая древние письмена на этикетке.

– А если с дозировкой промахнешься? – спросил он с притворным беспокойством.

– Тогда Алиса меня дождется. – уверенно парировал Хранитель, его голос звучал твердо, но в глубине глаз плескалась тень сомнения.

Повелитель Алькантара с лёгкой усмешкой наблюдал, как граф Виан вновь поднимает бокал. Его пальцы нервно сжимали бутыль, но лицо оставалось спокойным, почти безразличным. В душе его бушевали противоречивые чувства: страх, сомнение, но также и решимость.

Он знал, что делает.

Или, по крайней мере, думал, что знает.

Разливая содержимое по бокалам, юноша незаметно подсыпал Хранителю таинственный порошок в его напиток. Еще после первого глотка этой магической жидкости Владыка Этерии вспомнил все. Даже для чего у него в кармане был магический тайник – подарок сыну от Армандиуса, темное снадобье, чтобы одолеть могущественного мага, растворив его душу в океане Иллюзий. Его собственные пальцы незаметно разжали потайной карман плаща, где лежал магический яд. Внешне он оставался спокойным, но внутри эмоции зашкаливали. В момент, когда граф отвернулся, Адриан незаметно стряхнул порошок в его бокал. Кристаллы растворились без следа в искрящейся жидкости. Подмешав отраву, юноша с невозмутимым спокойствием протянул собутыльнику его кубок и взял свой.

– До дна! – провозгласил он громко, почти вызывающе и поднял кубок, встретившись взглядом с Вианом.

– До дна, – ответил Хранитель, его голос был спокоен, но в его глазах мелькнула тень чего-то, что Повелитель Алькантара не смог распознать. Может, это было предчувствие. Может, просто усталость.

Они одновременно выпили залпом. Граф Де Ла Монте поставил пустой бокал на стол, его лицо оставалось невозмутимым. Но Адриан заметил, как пальцы мага слегка дрогнули, а в глазах промелькнула тень. Он знал, что порошок уже начал действовать.

– Что-то не так? – спросил юноша, стараясь сохранить нейтральный тон. Его сердце билось так громко, что, казалось, эхо разносилось по всей библиотеке.

Виан медленно поднял глаза, его взгляд стал мутным, словно он смотрел сквозь Адриана, а не на него.

– Нет, просто выпил лишнего. – произнес он, но его голос звучал отдаленно, словно тот говорил уже из другого измерения.