Пальмера

– Здравствуй, Индус, – приветствовал его Родриго Кортес.

И привычный мир разлетелся на осколки.

Глава 2

4 года назад, сентябрь

Бен

Родриго Кортес сидел напротив и нагло ухмылялся, а Бену хотелось от всей души врезать ему по физиономии.

Их разделял тяжелый железный стол. Перед Беном стоял ноутбук и пластиковый стакан с кофе, Кортес же положил руки перед собой, на запястьях тускло поблескивали «браслеты». Бен не сомневался, что мысленно тот уже кропает жалобу своему адвокату.

Последний вот-вот должен был прийти – как только подонки, подобные Кортесу, оказываются в застенках, тут же требуют положенный им звонок – уж об этом-то праве осведомлены даже те, кто никогда не бывал в полицейском управлении! И, конечно же, звонят не мамочке. Сейчас у каждой подзаборной крысы имеется адвокат, а если нет, по закону им положен общественный. Чертова система, позволяющая отъявленным мерзавцам ускользать от правосудия!

Таким, как Родриго Кортес.

Бен рассматривал его уже с десяток минут. Самоуверенная улыбка, наглые зеленые глаза. Тщательно уложенные пышные волосы. Красив, даже очень, этакой порочной красотой падшего ангела. Вот только ангелом он ни на гран не был.

– Торговля оружием. – Бен бросил на стол желтую папку, и Кортесу пришлось убрать руки. – Проституция. Незаконные азартные игры. Контрабанда.

– Звучит как планы на вечер, – зевнул Кортес. – Что это на самом деле?

– Список твоих преступлений. С чем-нибудь не согласен?

– Разумеется. – Кортес закинул ногу на ногу. – Проституцией я не занимаюсь. Профессия жиголо меня не привлекает.

Бен стиснул зубы, чтобы не заорать прямо в лицо наглецу. Вместо этого сделал пару глубоких вдохов и сцепил пальцы перед собой.

– Ты знаешь, что я имел в виду. Остальное признаешь?

– Нет. – Кортес оставался невозмутимым, будто неспешно беседовал с пожилым старичком о погоде, а не сидел на допросе. – Ничего не могу сказать ни об одном из этих бесчестных занятий.

Бену очень хотелось перемахнуть через стол и ткнуть Кортеса носом в стену, но он сдержался. Только костяшки пальцев побелели, когда он сжал кулаки.

– Обвинение ты не признаешь, – повторил он. – Хорошо.

– Для вас не очень. – Кортес осклабился и почесал левую бровь, для чего пришлось поднять обе руки. Попугаи на малиновой рубашке встопорщились, будто собрались взлететь. – Послушайте, детектив. Вы арестовали меня из-за неоплаченного штрафа на парковку. Вот и предъявляйте соответствующее обвинение. Если же у вас больше ничего нет, то… – он посмотрел на дорогие наручные часы, – мне уже пора.

– Будет пора через десять минут! – рявкнул Бен. – До тех пор ты и шагу отсюда не сделаешь!

Кортес вздохнул и уселся поудобнее.

– Тогда, может, принесете мне кофе?

Бен и стакана воды ему не подал бы, но правила оставались правилами. Он кивнул зеркалу, за которым столпились члены его бригады, и самый младший, Мерфи, принес кофе.

Кортес взял стаканчик и недовольно поморщился, когда одна рука вновь потянулась за другой.

– Может, все же снимете «браслеты», детектив? Клянусь вам, не сбегу.

Бен едва не застонал от отчаяния, но просьбу исполнил.

Кортес

Спустя десять минут Родриго Кортес вышел на залитое солнцем крыльцо полицейского управления.

– Какова погодка! – Он довольно жмурился, глядя в небо. – И не скажешь, что сентябрь…

В допросной он вел себя совершенно спокойно, но на самом деле весь извелся. Сегодня он должен был договориться о новой поставке оружия, и задержка была совершенно ни к чему. Хорошо, что Пабло вовремя вытащил его.

– Замечательно иметь друга-юриста! – Родриго похлопал его по плечу и снова поднял голову к небу. – Жарит будь здоров. Может, отзвонимся Эмилио и махнем на пляж?

Пабло Эррера подал ему солнцезащитные очки, которые Кортес тут же нацепил.

– С радостью, но сначала тебе нужно поговорить с тетушкой Люсией. Она звонила уже двенадцать раз.

– Сколько?! – Родриго выхватил у Пабло телефон. – Очуметь… Что там случилось?

Пабло едва заметно покачал головой и сбежал по ступенькам следом за другом. Переговорив с тетушкой, Родриго отключил телефон и смачно выругался.

– Что, снова Мануэла что-то натворила? – как можно равнодушнее спросил Пабло, пикая брелоком и отключая сигнализацию синего «мазерати».

– Да не то слово, – процедил друг сквозь зубы. – Все это чертово захолустье настоятельно просит забрать поскорее «эту неблагочестивую женщину».

Пабло закатил глаза, мысленно рассмеявшись. Сделай это в открытую – чего доброго, схлопочешь по зубам. За Мануэлу Родриго всегда готов был глотки рвать.

Было бы за кого, подумал было он, но тут же оборвал эту мысль. Он старался смириться с существованием Мануэлы, но когда она обреталась за несколько десятков миль от Родриго, это удавалось куда легче.

– Может быть, мне съездить? – предложил он. – Мы и так потеряли много времени из-за этого ареста, Эмилио ждет, когда ты с ним свяжешься и дашь добро на поставку.

– Нет. – Кортес махнул рукой. – Съезжу сам. Подготовь пока деньги, а Эмилио я позвоню по пути.

– Понял. – Пабло подавил разочарованную гримасу и отдал Родриго ключи от машины.

Когда автомобиль нырнул в общий поток, Пабло коротко вздохнул и отправился ловить такси.

Бен

– О чем ты, что значит – оставить его в покое?! – Бен почти кричал.

Гарри Кормак вздохнул и погрозил Бену пальцем.

– Ты арестовал Родриго Кортеса без приказа и без ордера, а теперь возмущаешься, что его вполне законно освободили. Добавь немного логики в свои поступки, Майерс. Если уж решился, имей на руках хоть какие-то доказательства, которые позволят продержать здесь его дольше, чем пару суток!

– Я бы добыл их! – Бен хлопнул ладонями по столу начальника. – Мне просто не хватило времени…

– Вот именно, а теперь Кортес заляжет на дно, и ты даже штраф за неправильную парковку ему не предъявишь. И вообще, что за глупая причина? – Кормак фыркнул. – Любой, даже самый плохой адвокат сдует такую чепуху, как карточный домик, А Пабло Эррера хороший адвокат. Очень, очень хороший!

Бен зажмурился и выдохнул. Нужно успокоиться. Иначе следующей бумажкой, которую подпишет начальство, будет не ордер на арест Кортеса, а приказ о его увольнении.

– Мне нужен был предлог. Говорю же, я почти добыл доказательства, но…

– Майерс, – мягко перебил его Кормак. – Хороший детектив сначала добывает доказательства, а потом ловит преступника. Без них никого за решеткой не удержать, а проблем можно нажить вагон и маленькую тележку. В следующий раз старайся думать, прежде чем действовать.

– Хорошо, – уступил Бен. – Такого больше не повторится.

– Не сомневаюсь. – Кормак, поднявшись, подошел к стене, на которой висела заключенная в рамочку благодарность от мэра города. Поправил ее и вздохнул, собираясь сообщить неприятную новость. – Звонил заместитель министра Дугласа, Гарри Грейсон.

Сердце Бена упало. Дугласу подчинялась таможенная служба, которая уже давно была известна своими коррумпированными сотрудниками. Родриго Кортес не смог бы успешно ввозить контрабанду, если бы не имел нужных связей в соответствующих органах власти.

Однако Бен грешил на людей пониже должностью, но никак не на самого министра! Как Кортесу удалось забраться так высоко?

– И что? – спросил он, уже зная ответ.

– А то, что теперь никакой прослушки. Мне придется отозвать разрешение. Прости.

– Ничего, – процедил Бен сквозь зубы. – И так справлюсь.

Выйдя из кабинета, он в ярости ударил кулаком по стене и услышал, как в кабинете Кормака зазвенело стекло – должно быть, благодарность мэра брякнулась на пол.

– Майерс!! – заорал Кормак, но тот уже шел прочь, сунув кулак с разбитыми костяшками в карман.

25 декабря

Чарли

Бен побагровел и медленно поднялся со скамейки. Чарли повис на его руке, чтобы тот не ринулся на таран, как взбешенный бык.

Кортес почуял опасность и отъехал назад, и Чарли восхищенно присвистнул, отдавая должное его умению держаться на коньках.

– Все эти годы на олимпийского фигуриста готовился, что ли? – поинтересовался он.

– Вроде того. Нравится? – Кортес описал небольшой круг и остановился на все еще безопасном расстоянии.

– Очень…. – Чарли вцепился в рванувшего вперед Бена. – Черт, не мог бы ты свалить, мне не удержать этого бугая!

Бен взревел, как раненый зверь, напугав проезжающую мимо парочку. Чарли шлепнулся в снег, парочка – на лед, а Бен бросился вперед, будто спущенный с цепи пес.

Ноги разъехались, и он грохнулся на живот, не достав до ненавистной рожи совсем чуть-чуть. Кортес беззастенчиво рассмеялся, а Бен барахтался, пытаясь подняться, и изрыгал проклятия, которым позавидовал бы любой моряк. Пальцы сжались вокруг бумажного стакана, сминая его с громким хрустом.

– А ты очень рад меня видеть. – Кортес наклонился к нему, продолжая улыбаться. – Я польщен.

Бен швырнул то, что осталось от стакана, на лед и кое-как поднялся, готовый начистить обидчику лицо. Чарли, отплевываясь от снега, схватил его за локоть, чтобы тот снова не опозорился.

– Что же ты мусоришь? – укорил его Кортес. Затем наклонился, поднял стакан и бросил его не глядя плотному мужчине, который, тяжело отдуваясь, возник за его спиной. На коньках он держался отнюдь не так хорошо, как Кортес, ноги то и дело разъезжались, но все же он смог проковылять к урне, а потом с облегчением плюхнулся на скамейку.

– Некогда рассиживаться, Скотти! – осадил его Кортес, не сводя глаз с задыхающегося от ярости Бена. – Разве нам не нужно к Гарсии?

Скотти подскочил, будто пчелой ужаленный, и едва не загремел на задницу. В последний момент Чарли услужливо придержал его левой рукой. Правой он все еще цеплялся за Бена, оберегая то ли от падения, то ли от нового приступа безумия. Скотти признательно закивал и, неуклюже переставляя ноги и скребя лезвиями лед, подошел к Кортесу.

– Прошу извинить этого обалдуя. – Кортес лучезарно улыбался. – Если бы он не увернулся, снежок бы не попал в тебя, Индус.

– Да плевал я на твой снежок! – рявкнул Бен. Чарли успокаивающе похлопал его по плечу.

– Видишь, Скотти, – сокрушенно развел руками Кортес, – он тебя не прощает. И я тоже.

Чарли не ухватил момента, когда Родриго Кортес нанес удар. В следующее мгновение Скотти уже корчился на льду, а Кортес, подмигнув напоследок, умчался прочь.

Бен в ярости рвался вперед, и Чарли стоило огромных трудов удержать его на месте. В конце концов, он попросту сделал подсечку, и Бен рухнул на него, как мешок с картошкой. Прижатый щекой и носом ко льду, Чарли увидел: под Скотти, который уже перестал дергаться, собиралась, медленно застывая, кровь.

– Бен. – Чарли ткнул его в живот. – Бен! Слезай с меня и валим отсюда, скорее!

– Ни черта подобного, я его найду! – рычал тот, безуспешно пытаясь подняться на ноги.

Чарли охнул, когда локоть впился ему в ребра.

– Да слезь, сказал! Кабан!

С трудом спихнув его с себя, Чарли пополз к скамейке и, вцепившись в нее, наконец смог подняться.

– Посмотри, – просипел он, кивая на неподвижно лежащего Скотти. – Надо валить.

До Бена наконец дошло. Даже не отряхнувшись от налипшего снега, он поднял воротник куртки и почти бегом направился к выходу из парка. Чарли едва за ним поспевал.

За небольшую провинность Родриго Кортес убил человека у всех на глазах.

Гарсия

Хосе Гарсия заперся в кабинете, приказав никого не впускать, и теперь охрана в недоумении гадала, что же приключилось с их всегда невозмутимым и ничего не боящимся боссом.

Теперь перед дверью их стояло не двое, а шестеро. Окна, по настоянию Гарсии, плотно завесили жалюзи. На частые телефонные звонки он рявкал: «Перезвоню!», но полностью отключить телефон не мог. Вдруг понадобится срочно вызвать подмогу…

Сочельник начался как нельзя лучше: клуб «Гиацинт» был забит до отказа, алкоголь тек рекой, таблетки сыпались килограммами, а все, кто мог доставить неприятности, были подкуплены и сидели по домам, наслаждаясь праздничным ужином. Гарсия любовался вакханалией из своего вип-зала на втором этаже, пока в стеклянное ограждение, точнехонько напротив его лица, не угодила пущенная кем-то ракета.

– Что за идиот пускает фейерверки в клубе?! – взъярился Гарсия. – Хочет, чтобы тут все сгорело к чертям собачьим?! Я же приказал обыскивать всех на входе!

В прошлом году, во время новогодней вечеринки, в клубе партнера Гарсии возник пожар, и из зала, в котором яблоку негде было упасть, едва ли смогло спастись полста человек. Все остальные сгорели живьем либо задохнулись в дыму. Мужик влетел на огромные деньги, которые обязан был выплатить выжившим и семьям погибших, но куда чувствительней оказался удар по репутации. Вскоре ему пришлось свернуть оставшийся бизнес и уехать в другую страну.

Гарсия не желал погореть так же, поэтому строго-настрого запретил все пиротехнические шоу. И сейчас чертова ракета прилетает прямиком ему в лицо!

– Ты, – бросил он одному из свиты, – сходи проверь, кто там такой умный, и вышвырни к чертям из клуба. Если у него есть еще заряды, запихни ему в жопу.

Сам он хмуро уставился вниз. Хорошо хоть стекло додумался поставить особо прочное, иначе кто-нибудь из вип-гостей непременно вывалился бы отсюда. Например, Мендес, жирный боров, который вечно ломал мебель.

И тут Гарсия увидел его.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, кровь мгновенно застыла. Сердце зашлось в бешеном ритме, и Гарсии показалось, что он сейчас задохнется.

Нет. Не может быть.

Это не может быть он.

Прямо посреди толпы стоял мужчина в рубашке с безумным узором, от которого рябило в глазах. Черные волосы волнами ложились на плечи, лицо сияло добродушием. Губы изогнулись в мягкой улыбке, но в глазах горел безумный огонь, который Гарсия разглядел даже в беспорядочном мерцании неона и софитов.

Он нацелил в лоб Гарсии красную ракетницу и одними губами произнес:

– Бах!

Гарсия вскрикнул и распластался на полу, забыв о том, что подрывает авторитет в глазах окружавших его вип-гостей и подчиненных. Но в стекло ничего не врезалось.

Когда Гарсия вновь осмелился взглянуть вниз, стрелка уже не было.

Он придумал какую-то глупую отговорку и спешно распрощался с гостями, которым, впрочем, уже было все равно, останется он или уйдет – настолько все накачались алкоголем и таблетками. Поручив одному из доверенных людей следить, чтобы никто не сдох от передоза, он свистнул охрану и скатился по лестнице на парковку под клубом.

От мысли поехать домой он отказался сразу – слишком много комнат, слишком много входов и выходов, чтобы чувствовать себя в безопасности. Двухметровый забор с битым стеклом наверху отнюдь не успокаивал, да и рассредоточивать охрану по всей территории значило ослабить защиту. Уже в который раз он решил, что поторопился с покупкой здоровенного особняка, но тогда его так впечатлил бассейн и огромный фруктовый сад, что он сразу выложил кругленькую сумму.

Благо у первого помощника Ла Араньи деньжата водились.

Добравшись до офиса без приключений, Гарсия поднялся на двадцатый этаж, заперся в кабинете, откуда был лишь один выход, и велел охране никого не впускать. Так им легче будет держать оборону, если вдруг…

Да не «если», а «когда»! Он был уверен, что Родриго Кортес так или иначе явится, чтобы забрать то, чем в его отсутствие завладел Гарсия!

Пока все было тихо. Охрана переговаривалась за дверью, но кроме этого не было слышно ничего.

Может, зря он навел панику? С чего он взял, что Кортес сразу же придет его убивать? За что? Криминальный мир суров – тебя вышвыривают из него раньше, чем ты успеешь сказать adios, а забывают еще быстрее. Кому сейчас знакомо имя Родриго Кортеса? Вот то-то же.

Теперь на его троне восседает, закинув одну ножку на другую, Ла Аранья. Ей удалось застать Кортеса врасплох и вскарабкаться на вершину. И она ни за что не уступит свое место какому-то вышедшему в тираж бандиту.

Гарсия немного расслабился и смешал виски с содовой. Слушая, как похрустывают кубики льда в жидкости, он невольно вспомнил треск стекла от попадания ракетницы и поежился.

– Ну и жути же нагнал, – пробормотал он и в два глотка осушил стакан.

Виски немного успокоил отчаянно колотившееся сердце. Все будет путем, он не позволит отнять у себя лакомый пирог. Нужно только донести до Кортеса, что времена изменились, и теперь он тут никто и звать его никак. Только более вежливыми словами. На всякий случай.

Ничего, он уже отправил к этому гангстеру недоделанному человека… Он сюда попросту не дойдет…

Суета за дверью отвлекла его от размышлений. Сердце вновь скакнуло к горлу, и Гарсия судорожно сглотнул. Что там происходит?

– Туда нельзя! – высоко, почти истерично кричал один из охранников. – Нельзя!

Что-то ударилось о дверь с той стороны, и крик захлебнулся. Воцарилась тишина. Вот тут-то Гарсия и пожалел, что выход отсюда всего один.

Ручка дернулась, но кабинет был заперт изнутри. Не успел Гарсия похвалить себя за предусмотрительность, как раздались выстрелы, и замок влетел внутрь и грохнулся на пол.

– Как невежливо, – раздался знакомый голос. – Я считал, мы с тобой друзья, Хосе, а ты даже на порог меня не пускаешь.

Кортес вошел в кабинет и, не снимая теплой куртки, которую натянул поверх давешней пестрой рубашки, изящно опустился в гостевое кресло. В дверях маячили головорезы в кожаных куртках, больше всего смахивающие на панков. У кого-то даже ирокез на голове, боже… Из какой эпохи он выкопал этих типов?

– Та-та-так и есть, – от страха Гарсия начал заикаться. – Мы с тобой были друзьями и ими же остаемся, просто…

– И из «Гиацинта» ты не из-за меня сбежал? – Родриго закинул ноги на журнальный столик. Подтаявший снег расползся лужицей по стеклянной поверхности.

– Нет! – выкрикнул Гарсия, до глубины души задетый таким обращением с дорогой мебелью. – У меня были дела, я все же крупный управляющий и…

– М-м, – протянул Кортес. – Закурить найдется?

– Д-да.

Трясущимися руками Гарсия зашарил по карманам и извлек пачку дорогих сигарет. Протянув ее Кортесу, он всем корпусом наклонился вперед, опасаясь приближаться. Тот с усмешкой глянул на него и взял пачку.

– Зажигалку.

И это приказание Гарсия исполнил беспрекословно.

И тут его сбили с ног и принялись стаскивать одежду. Потрясенный Гарсия даже не подумал сопротивляться, когда его, голого и беспомощного, поставили на колени рядом с креслом.

Крупная дрожь била тело. Гарсия понятия не имел, что задумал Кортес, но что приятного будет мало – в этом он не сомневался.

– Пожалуйста, – робко начал он, оставив фамильярный тон. – Скажите, чего вы хотите, и я…

– Мой бизнес, разумеется. – Родриго Кортес затянулся, и по кабинету поплыл табачный запах. – Тот, что ты схватил, как голодная шавка, стоило мне на мгновение потерять бдительность.

– Да-да-да! – бурно закивал Гарсия, вцепившись в подлокотник. – Вы получите назад все! Заметьте, я очень хорошо заботился о нем, и… А-а-а-а-а!!

Один из панков крепко схватил Хосе за запястье, и сигарета с шипением впилась в тыльную сторону ладони.

– Пожалуйста, – только и смог прохныкать он. – Пожалуйста…

Родриго Кортес убрал невидимую пылинку с куртки и, сунув в рот новую сигарету, глубоко затянулся.

– Не понимаю, о чем ты меня просишь, – лениво протянул он. – Языку беспозвоночных не учат в университетах. А особенно тех, кто переметнулся, едва забрезжила перспектива. Ты ведь предал меня и даже не икнул.

Гарсия снова заныл, и Кортес поморщился. Губы искривились в гримасе отвращения, на лбу пролегла едва заметная складка.

– На что ты готов ради прощения? – Он наклонился к трясущемуся от ужаса лицу Гарсии и улыбнулся. – Сейчас тебя отпустят. Но если уберешь руку – ты покойник.

Сигарета зашипела, а Гарсия издал полный боли вопль – вместо пепельницы Кортес вновь воспользовался его рукой. Однако отдернуть ее он и не подумал.

– Видишь? – Лицо Кортеса осветила торжествующая улыбка. – Видишь? Чертовски больно! Но ты искренне желаешь, чтобы я тебя простил!

– Сеньор… Сеньор Кортес… Я никогда… никогда вас не предавал… Ваш бизнес я берег… Холил и леле…

– Пепельницу.

Гарсия уставился на Кортеса, не понимая, чего от него хотят. Метнулся было к столу за пепельницей, но его поймали и снова поставили на колени. Родриго же нетерпеливо махнул тлеющей сигаретой.

– Пепельницу!

– Я не понима… А-а-а-а-а!

Ему сжали челюсти, заставив открыть рот. Сунув туда окурок, Кортес как следует прижег язык и ободряюще кивнул.

– Жуй.

Несчастный Гарсия усердно заработал челюстями, сходя с ума от дикой боли. Слезы катились по толстым щекам.

– Вот хороший мальчик! – Родриго потрепал его по редким волосам, как заботливый папочка, и, поднявшись, шагнул к столу. – Твой соглядатай мертв. Тебе следовало отправить ко мне кого-то более опытного, этого олуха видно за километр. Он попытался втереться ко мне в доверие! – Кортес воздел руки к потолку и расхохотался. – Представляешь? Только не говори, что это ты его научил, ты раньше не был настолько тупым!

Гарсия сходил с ума от боли, но смысл до него дошел. Скотти… Вот идиот! Сказано было: привести Кортеса в условленное место, а об остальном позаботились бы головорезы «Карселерос»… Что за самодеятельность?!

Кортес провел ладонью по полированной столешнице.

– Где твой сейф?

Гарсия уставился на него слезящимися глазами, не понимая, о чем его спрашивают.

– Сейф, – нетерпеливо повторил Кортес.

Он указал дрожащей рукой на стену.

– Открывай.

Гарсия подчинился, втихую радуясь, что большую часть сбережений хранит не здесь. Если этому монстру нужны деньги, пусть забирает и проваливает!

Кортес взял пачку стянутых бумажной лентой банкнот и взвесил на руке.

– Отлично. Завтра ты явишься сюда и будешь вести дела как ни в чем не бывало. А если она узнает о том, что я вернулся, от тебя, – Кортес улыбнулся, и Гарсию пробрала такая дрожь, что зубы громко застучали друг о друга, – я использую вместо пепельницы твои гениталии.

Трясущегося Гарсию втолкнули в кресло и швырнули в лицо одежду. Кортес, опустошив сейф, молча ушел.

Дверь кабинета захлопнулась, и Гарсия, уже не сдерживая рыданий, сполз на пол, запутавшись в собственной одежде.

Бен

– Попили, блин, кофейку, – протянул Чарли, стягивая куртку.

– Угу. – Бен, не раздеваясь, уселся за стойку и хмуро уставился перед собой.

Внутри по-прежнему бурлило. Четыре года поисков. Четыре года шныряний по темным переулкам, якшаний с такими личностями, которых при исполнении он упрятал бы за решетку лет на сто! Бен искал. Искал беспрерывно, он исползал каждый переулок в этом чертовом городе!

Чтобы в итоге Кортес сам нашел его.

– Дьявол!

Он удара могучим кулаком отполированная стойка жалобно крякнула. Чарли осуждающе покосился на него.

– Еще раз так сделаешь – выставлю счет. Никому не позволено громить мой бар.

– Скажи это вчерашнему стрелку, – огрызнулся Бен. – И если на то пошло – не эта ли скотина решила таким образом поздороваться?!

Чарли фыркнул.

– Нет. Разве ты не заметил? Он один.

– В каком смысле? А Скотти…

– Это не его человек. Стал бы он с такой легкостью разбрасываться преданными людьми? Ты знаешь его лучше всех, так ответь.

Бен попытался изгнать ярко-красную ярость, все еще жгущую нутро. Как же сильно он ненавидел этого человека. Человека! Да разве может этот монстр называться человеком после всего…

Бам!

Ладонь Чарли пролетела мимо носа Бена, промахнувшись на какой-нибудь дюйм, и шлепнулась на стойку.

– Ты не о том думаешь, – мягко сказал он вопреки своей грубой выходке. – Забудь на минуту о жажде мести и подумай. Его ли это был человек?

– Откуда мне знать? Он пропадал где-то четыре года, вполне возможно, что сколотил новую банду! Разве я знаю, что в голове у этого ублюдка?

– Да в том-то и дело, что тебе, – Чарли наклонился вперед и упер палец в шрам на лбу Бена, – тебе должно быть это известно лучше кого бы то ни было. Ты изучил его вдоль и поперек, пока пытался засадить в каталажку, только ты и знаешь, о чем он думает и чего хочет!

– Ты меня слишком переоцениваешь. – Бен схватил Чарли за палец. – Еще раз так сделаешь – загну его в обратную сторону.

– Ладно-ладно, Индус, не кипятись. – Чарли попытался вырваться и не смог.

– Второе предупреждение. Назовешь меня Индусом еще раз – загну и остальные девять. И тогда выпивку будешь подавать ногами. Или тем, что между.

Чарли хихикнул.

– И как ты себе это представля… Ай!

Для проформы дернув палец на себя, Бен отпустил его.

– Налей пива. И закуски сготовь.