Лисы днем охотятся

– Только если мы будем действовать в лобовую, – произнес Дерек, посмотрев на Ви, стараясь своим уверенным взглядом всех успокоить. – Наш соперник силен, это бесспорно. Один большой клубок, полный лжи. Будем дергать за ниточки, так он и распадется.

– Действовать дистанционно? – нахмурился Патрик. – Дергать будем слишком долго. Отрежем одну нить, и эта ткачиха создаст новую.

– Мы не будем их резать, они нам еще понадобятся, – вставил свое слово Хантер. В это время он заметил старую шахматную доску и сбросив с нее кучу листов и запыленных вещей Мэта, под его «Эй!» поставил ее прямо на стол, рядом с картой. Затем Фокс раскрыл доску и вытряхнул оттуда шахматные фигуры. – Мы будем играть. Главная цель – повергнуть королеву.

Колода передал доску Ронни, а сам потянул на себя карту города и, поставил фигуру королевы на дом Мисс Неукротимой, пешек, ее солдат, разместил на складе и на лаборатории, а всю армию черных фигур оставил вне карты.

Все Тени подошли к столу, чтобы лучше рассмотреть. Все, кроме Табаки.

– Я думал, ты только в карты умеешь играть, – хмыкнул Мэт.

– А почему это они белые? – спросил Патрик.

– Белые ходят первыми. Они уже сделали свой ход – показали свои силы, что было довольно рискованно. – Хантер покачал головой. – Хотя с другой стороны, они явно хотели напугать вас.

– Это только нас разозлило, – произнес Зак, хмурясь.

– Верно, – Хантер указал пальцем на Закари. – Именно поэтому они ждут от вас опрометчивых поступков. А мы зайдем издалека. Осталось только понять, через какое отверстие лезть к ним в дом.

Мэт засмеялся.

– Я знаю только два. Парадный и запасной.

– Ты старомоден, друг мой, – улыбнулся Хантер.

Дерек с благодарностью положил ладонь на плечо Фокса.

– Приятно видеть тебя в прежней форме.

– Она не становилась мне малой, – хмыкнул Хантер. – Но слишком на меня не надейся. Времена дикие, а я люблю азарт. Моя фигура на доске лишь до того момента, как начнется бойня.

– Сбежишь с поля сражения и оставишь нас одних? – Патрик скрестил руки. – Я уж думал, ты изменился за эти восемь лет.

Хантер спокойно пожал плечами.

– У всех есть выбор, и я сделал свой.

– Мы всеми силами постараемся избежать потерь, – сказал Дерек. – Нас и так чертовски мало.

После этих слов в кабинете на какое-то мгновение повисла тишина.

Да уж, – подумали Тени. – Нас и правда мало.

– Вопрос в том, что Мисс хочет сделать с этим оружием? – продолжил Дерек. – Столько возни и только из-за нас?

– Да, странное дело, – кивнул Патрик и скрестил руки. – По ее реакциям, она будто припугивает нас. Может, что охраняет?

– Не исключено. – хмыкнул Мэт. – У Света кроме Теней есть еще враги? Что вы вообще сделали, что она на вас так взъелась?

Дерек переглянулся с Патриком, но решил не говорить про сыворотку.

– Я тебе рассказывал. Долгая история. Но нам бы не помешало узнать ее планы.

– И в том числе, нужно узнать, есть ли противоядие у этой заразы, – произнес Хантер и старший Полрой тяжко вздохнул. – Вывод из всего этого таков, что нам придется подобраться к ней ближе. И я, возможно, знаю один из способов.

Дерек прищурился, а затем осознание идеи Хантера догнало его.

– Пень.

– Точно. По моим сведениям, он заключал с ЗИС контракты, да и к тому же, его тянет к тем, кто круче его, а Мисс как раз подходит, – сказал Хантер.

– Его племянник снимался в кино с Мисс, – произнесла Эби. – Когда мы с Табаки ползли по вентиляции, то услышали часть его разговора. Он действительно с ней спутан.

– Табаки полз по вентиляции? Не представляю это действие. – Хантер обернулся и встретился взглядом с Табаки. Тот недовольно скреб ногтем грязь в стене между кирпичами. – А что ты думаешь про нашу проблему? Есть идеи?

Табаки замер и, отряхнув руки о брюки, спрыгнул с насеста, подойдя к Дереку, со стороны Патрика.

– Я могу съездить в больницу и пробраться в морг, куда свозили мертвяков из лаборатории. Полагаю, можно попробовать там что-то найти.

Дерек кивнул.

– Да, только тогда Док звонил и заказывал вам студенческие пропуска.

– Ты не поверишь, насколько сильно я могу заболтать человека, не думаю, что в этом будет проблема. – Табаки хлопнул Закари по спине. – Малого возьму с собой.

Зак, радующийся, что его наконец-то приняли в дело, улыбнулся краем губ.

– У нас как раз должно быть два халата с того раза.

– Один немного в грязи. – Патрик пожал плечами.

– Сойдет. Отстираем.

Дерек повернулся и посмотрел на Закари.

– Ты уверен?

Тот кивнул, сжав кулаки.

– В архиве могут быть записи. Если будет нужно, Табаки и в мертвяках покопается. Да и Мисс вряд ли будет искать нас в морге.

Дерек еще какое-то время смотрел на Зака, что-то думая про себя. Его желваки двигались туда-сюда, а ладони лежали на карте. Хантер прочистил горло.

– Я с Пнем дважды в месяц собираюсь в каком-нибудь подвале, и мы обсуждаем новости и играем в карты. Следующая встреча выпала на этот четверг, что нам на руку. Вряд ли он ответит напрямую, так что нужна прослушка. Это запрещенная штука, но достать я смогу. Останется как-то незаметно прикрепить ее на него.

– У нас еще два дня, придумаем, – махнул Дерек. – Жаль, у нас нет человека, разбирающегося в химических вещах. Сейчас очень понадобилось бы.

– У меня теперь на ученых особый пунктик, – хмыкнул Патрик. – Кстати, где Барбара?

– Ей стало плохо, и я отвел ее к бабушке. – ответил Табаки. – С Аннет все хорошо. Барб побудет пока там.

– Слежки не было? – забеспокоился Дерек.

Табаки дернул плечами.

– Мы добрались дворами. Эту бабку любит весь район, так что вряд ли кто переступит ей дорогу.

Дерек кивнул, думая, что, хотя бы один из них будет в безопасности какое-то время.

– Хорошо. Тогда вы с Заком завтра с утра едете в больницу. Возьмете нашу машину, мы поменяли номера, так что проблем быть не должно. И еще, не забудьте взять телефон, на всякий случай, плюс, поснимайте там все, что покажется подозрительным. А Хантер пойдет в четверг на встречу к Пню. Мы пока будем думать, как это организовать.

– Это и есть наш план? – вздохнула Ронни.

– Хочешь добавить? – Дерек поднял голову.

– Нужен ход конем. Она нанесла нам поражение, теперь мы должны ответить. – Ронни облизнула губы. – Если найдем файлы с камер наблюдения по фабрике, то можно будет попробовать показать их в прямом эфире.

Хантер улыбнулся.

– Мне нравятся твои мысли. Для начала посмотрим, что Пень об этом знает.

– Окей. – кивнула Ронни. – Заседание окончено?

– Да, можете идти. – Когда все стали покидать кабинет, Дерек подошел к Фоксу. – Что там с рейдовскими? Они с нами?

Хантер тяжко вздохнул.

– У них шок после случившегося. Я оставлю их в покое на пару дней. Введу их в курс дела, а там они сами решат. Спущусь к вам завтра.

– Желательно с ящиком пива, – произнес Мэт, как следует развалившись на диване, пока Ви исчезла в туннеле. – А то в связи с этим стрессом у меня могут появится конкуренты.

– Идет, старый хрен. – Фокс махнул рукой и повернулся к Дереку. – Проводишь меня до ближайшего выхода? Я бы не хотел идти тем же путем обратно.

Дерек кивнул, и они вышли из кабинета. Остался только Мэт, да его сын, который все это время молчал. Генри подошел к отцу, нахмуренный и полный презрения.

– Ты им доверяешь?

Старший Полрой погонял слюну во рту и ответил:

– Иногда приходится так делать.

– Зачем?

– На войне важно иметь союзников. Это увеличивает шансы на победу.

– Я тоже мог бы помочь. Я могу отправиться в больницу вместе с Табаки и Зак…

– Нет! – Мэт повысил голос и сел, смотря на Генри. – Ты нужен здесь.

Парень опустил взгляд и тихо спросил:

– Почему ты не сказал мне, что уйдешь на склад? Как только эти спустились к нам, ты стал доверять им, но перестал доверять мне.

Старший Полрой покачал головой и похлопал по дивану рядом. Генри осторожно сел на краешек. Мэт посмотрел сыну в глаза.

– Это потому, что я дорожу тобой больше, чем ими. Я бы хотел оградить тебя от всех этих проблем. На этот раз мы в самом эпицентре. Ты понимаешь? Это наш шанс ответить Свету за то, что они загнали нас в подвал. За то, что сделали… И эти вещи не для твоих ушей.

Генри сжал край своей кофты.

– Может быть ты забыл, но я уже не ребенок. Я тоже хочу быть в деле.

Мэт улыбнулся, потрепав сына по голове.

– Хочешь быть в деле? Тогда иди и почисть картошки, через пару часов обед.

Генри закатил глаза и поднялся. На какую-то секунду он захотел кое в чем признаться отцу. Но потом подумал, что тот не воспринимает его всерьез.

Мэт вздохнул, смотря как Генри уходит из кабинета. На какую-то секунду он захотел признаться кое в чем сыну. Но потом подумал, что тот воспримет это всерьез.

***

Я, наконец, согрелся и стал чувствовать себя лучше. Тот самый первый вечер в их компании я запомнил надолго, поскольку тогда мне впервые за очень долгое время было хорошо.

Я опустил руки под стол и ущипнул себя за запястье – чтобы проверить, что это все мне не снится. Хотя я был бы не против такого странного сна.

Тут девушка потянулась руками ко мне, и я слегка дернулся назад, по привычке уменьшая степень удара. Руки замедлились и с необычайной нежностью коснулись моих щек. Ее подушечки пальцев провели по моим шрамам и рубцам еще не затянувшихся порезов, по моим синякам и грязным далеким участкам кожи под волосами.

Ее лицо стало таким грустным, что я забеспокоился. Я обидел ее чем-то?

Я лихорадочно стал вспоминать все свои действия. Что я сделал не так?

– Побила же тебя судьба, милый, – произнесла она, убирая руки, такие нежные и мягкие, что я не хотел, чтобы эти ощущения исчезали, и немного потянулся ей вслед. Но она этого не заметила и отвела взор, посмотрев с каким-то отчаянием и надеждой на Дерека. – Он тебе ничего не успел сказать?

Дерек в ответ покачал головой.

– Он… глухонемой? – спросила она.

– Сейчас проверим, – произнес парень с жуком, стоявший позади, и, прежде чем кто-то успел среагировать, резко хлопнул ладонями рядом с моим ухом. Звук получился громкий и я заорал от страха.

– Табаки! – воскликнул Дерек и отвесил ему подзатыльник.

Табаки засмеялся, сев на подоконник.

– Ну, зато мы выяснили, что он не инвалид, а просто притворяется. – Табаки опустил голову и, встретившись со мной взглядом, подмигнул. – Я тоже умею притворяться, смотри, я рыба!

И он сжал губы бантиком, показывая пантомиму плавающей рыбки.

Я немного успокоился и даже позволил себе хмыкнуть, завороженно глядя на представление.

– Смотри-ка, ты ему понравился, – произнес второй парень. Я и не заметил, как он тихо подошел. Горячий суп сделал мое восприятие замедленным и сонным. Я не заметил и то, что меня с Табаки оставили одного на кухне.

Он пересел в кресло девушки и стал играться с печеньем, показывая мне фокус, заставляя меня хоть как-то отреагировать и засмеяться.

Но я забыл, каково это, и просто молча смотрел как ловко двигаются его пальцы, и как печенье прыгает туда-сюда, словно акробат в цирке.

Через минуту я уже спал прямо за столом, положив руки под голову.

Мне снилась улыбающаяся мама, она сказала мне: «Ты все правильно сделал! Какой же ты умничка!»

Я побежал за ней, боясь упустить, и поймал ее за руку. Она смеялась и пела колыбельную и было так хорошо, как не было никогда.

Я продолжал держать ее за руку всю ночь.

Как оказалось потом, это была рука Дерека.

Он просидел у кровати до самого утра.

Hallucinogenics – Matt Maeson

Моя сигарета обожгла мой палец, потому что я забыл, что зажёг её

Hallucinogenics – Matt Maeson

Шурх-шурх. Скрип. Неловкое кряхтение. Ощущение ботинком отсутствия твердой опоры. Свисть.

– Черт возьми!

– Что такое?

Ширх.

Спичка осветила маленькую каморку и распластавшуюся Эби на полу. Зак зажег свечу на веревке, и, задув огонек свечки, отбросил ее в сторону труб, догнивать в темном углу.

– Я поскользнулась о расплавленный воск на полу.

– Давай руку. – Зак помог Эби подняться, и они вместе облокотились на холодные трубы.

– Почему мы не используем фонарь? Это же намного проще.

– Батареек мало. Это самое ценное, что есть в подвале. Они даже идут за денежную систему, как в старые времена.

– А меня, значит, не жалко?

– Ты не в дефиците.

– Большое спасибо. Тогда передай еще одной Эби, пусть теперь она помогает тебе с делами и отдает свою чесночную булочку на обеде.

– Эй, я же пошутил. Ты чего?

– Ничего.

Они постояли минуту в тишине, обтекаемые теневыми формами от поскрипывающей свечи. Огонь словно нехотя освещал эту сырую холодную комнату, то и дело чиркая и кидаясь в воздух крохотными брызгами черного дыма. Ви бы на это сказала так: «Это злые духи плюют в огонь, пытаясь его затушить».

Были ли злые духи в тот день, когда умерло трое молодых ребят?

Эби знала, во что ввязывается, но не ожидала, что столкнется с последствиями так скоро. Зак же боялся подвести Дерека. Он хотел участвовать, быть в центре всего месива, идти плечо к плечу с Дереком, если нужно – драться и смотреть на ужасы войны без тошноты в желудке. Однако неуверенность съедала их обоих, превращаясь в диких зверей, что были нарисованы на стенах древними людьми, на которых смерть смотрела как на равных ей.

Серые стены давили, утаскивали кислород, создавая иллюзию исчезновения выхода.

Так они и стояли, нервные, пытающиеся справиться со своими страхами в одиночку. Глупые, но храбрые. Так Тени и обретали друг друга, разделяя тишину на двоих.

Наконец Эби прервала щекотание огонька своим вздохом:

– Мне страшно.

Зак поднял взгляд, посмотрев на Эби. И в этом взгляде было так много понимания, словно их встретило осознание того, что все это время они стояли на одной и той же земле. В комнате стало чуть теплее.

– Мне тоже.

– И что будем делать?

Зак тяжко выдохнул и тени закачались туда-сюда, будто древние деревья под силой ветра перемен.

– Я стараюсь делать все, чтобы Дерек мной гордился.

Как просто и как сложно одновременно.

Эби кивнула и грустно улыбнулась.

– Все, чтобы засунуть эту суку Кассандру в самую глубокую клоаку.

Зак засмеялся, почти бесшумно, только дергая плечами.

– Подвал плохо на тебя влияет.

– Он на всех плохо влияет, если ты не заметил, – произнесла Эби и задумалась над чем-то, потихоньку откручивая очередную гайку от трубы.

– Не, – покачал головой Зак. – Это поражение нас так подкосило. Подвал, в целом, не так уж и плох. Есть еда, есть где побегать, чем заняться. Крысы…

– Только не говори, что решил их разводить вместо голубей.

– Ага, чтобы их выдрессировать и сделать крысиный цирк.

– Только крысиного цирка нам тут и не хватает.

Оба посмеялись. С легкостью и небольшой жадностью, словно соскучившиеся по шуткам и пытающиеся вытолкнуть наружу столько смеха, сколько можно, пока не станет неловко. Затем они замолчали, чувствуя пустое пространство, освободившееся после смеха. Оно сразу заполнилось смесью неуверенных чувств.

Эби стала играться с открутившейся гайкой, прокатывая ее между пальцами.

– Он мне снится.

Зак прищурился, затаившись.

– Что ты имеешь в виду?

Эби подняла голову и посмотрела Заку в глаза, в которых отражался огонь свечи, острый комок переживаний и океан, делающий вид, что он бесконечный, но на самом деле, постоянно сталкивающийся со скалами.

– Кай. Тот парень, которого я видела в нашей квартире. Я слышу, как он зовет меня почти каждую ночь.

Эби отвела взгляд, вспоминая тонущую кровать в темноте, одинокие тонкие лучи солнца, исписанные плохими словами стены от пола до потолка, волчий вой и Кая, стоящего в коридоре, сидящего на подоконнике в ее комнате, лежащего в ванне…

– Я хочу туда сходить.

Зак нахмурился.

– И не вздумай. Пень знает, где мы жили, а это значит, что все плохие парни знают, где мы жили. Стоит кому-то из наших там оказаться, как дверца захлопнется, и пойманного подадут Мисс на блюдечке. Это самая очевидная ловушка из всех возможных.

Эби надулась, скрестив руки.

– Я смогу обойти систему. К тому же, у меня будет помощник.

– Это как минимум глупо, не втягивай меня в это!

– А я не тебя имела в виду.

Закари напрягся, злясь на Эби, а осознание ее слов привело его в состояние крайней обиды.

– Значит, попрешься к своему сладкому мальчику?

Эби закатила глаза.

– Сколько раз тебе повторять: Дилан на нашей стороне.

– Его мать своими экспериментами убила троих юных парней, у которых впереди была целая жизнь! Если бы он был на нашей стороне, то он бы давно сбежал и примкнул к нам.

– Он не может.

– Ах, не может? Ему наверняка нравится смотреть на варварские убийства, а по вечерам сюсюкаться с тобой.

– Еще одно слово, и я затолкну эту гайку тебе в глотку!

– То биту в зад толкаешь, то гайку в рот, это у тебя фетиш такой?

Эби сжала губы и пнула Зака ногой, угодив куда-то под колено. Он в ответ поддел носом ботинка щиколотку Эби и потянул на себя, отчего ее нога заскользила по воску, и девушка больно стукнулась копчиком о трубу:

– Ауч!

Тогда Эби швырнула гайку Заку в лоб, но тот ловко поймал ее, взвесив в руке, хмыкнув, и резко дернул кистью так, что в гайке словно появился реактивный моторчик, и та стала прыгать по трубам, издавая глухие звуки при столкновении. Это продолжалось всего пару секунд, гайка набрала скорость и на последнем прыжке перелетела через свечу, исчезнув где-то на полу. Ветерок, следующий вдогонку, задул огонек и опустил комнатку в полную темноту.

После исчезновения света Тени чуть притихли, слушая дыхание друг друга и представляя, что между ними целая вселенная, а не один метр.

– Я раньше метал ножи, – произнес Зак.

– Хорошо метал?

– Прилично.

– В меня ты не попал.

– Потому что я в тебя не целился.

– Но хотел?

В темноте снова повисла тишина. Море волнуется раз. Глубоко-глубоко в подводном царстве обитают монстры. Очевидно.

– Хочешь устроить реванш нашей драки? – спокойно спросила Эби. Разнеслись крики чаек.

– Нет. Раньше об этом думал, но теперь… – Принц океанских глубин и самых высоких гор на востоке вздохнул. Вулканы выпустили в воздух серый дым. – Если я когда-нибудь буду драться вместе с тобой, то только спиной к спине, уничтожая врагов.

Эби закусила губу, горько улыбнувшись, радуясь, что Зак не видит, блеснувшие в ее глазах слезы. Едва уловимые, соленые, как воды океана.

– Когда мы жили в квартире, мне казалось, что ты меня ненавидел.

Эби услышала, как Зак хмыкнул. В небо поднялась стая воронов. Свирепых, остроклювых, зорких, но совершенно безопасных для волн.

– Не скрою, ты меня дико бесила. Но времена меняются. Посредством выживания люди становятся терпимее. В любом случае, человеку нужен человек. Мы нужны друг другу. Мы нужны Дереку и всем остальным.

И шумел океан на фоне, прогоняя тупую усталость. Хотелось покоя, хотя бы самую малость. Но впереди еще слишком много штормов. Какая жалость.

Какая жалость.

– Это странно, что мне хочется тебя ударить? – прошептала Эби.

– Делай, что хочешь, только не целуй.

– Нет, я серьезно. Нам надо развеяться. – Эби размяла затекшую руку, она уже немного привыкла к темноте и стала различать силуэт Зака на фоне труб. Казалось, за этот месяц парень чуть вытянулся, словно цветок, тянущийся к свету, и стал заметно грустнее. – Мы так и не отпраздновали Рождество.

– Не до этого было. – Закари опустил голову, копаясь носом ботинка в воске на полу. – Да и не думаю, что это хорошая идея. Учитывая все, что происходит.

– Вот поэтому нам и надо сбросить стресс. Ты же так и не выходил за это время на поверхность, верно?

Зак затих, чуть сгорбившись, словно темнота неожиданно надавила своим весом ему на спину. Ему нравился его чердак, где солнечные лучи проникали сквозь щели между крышей и стенами, как мягко скользили они через круглые окошки. Там была совсем другая темнота. Холодная, пробирающая до дрожи, но спокойная и нежная. А здесь, в подвале, в окружении крыс, плесени и воды, тьма жила настоящая, дремлющая, дикая, изголодавшаяся, готовая полностью поглотить чужаков. Заку было не по себе в этих мрачных подвалах, он чувствовал себя птицей, потерявшей способность летать, которую сбросили в колодец. Так, с того момента, как они все перебрались в подвал, Зак не смог улучить момент и поговорить с Дереком наедине. В первую неделю Зак все ходил рядом с ним, тянувшись к нему изо всех сил, чтобы показать, что рана на ноге уже почти затянулась, что ему вовсе не страшно, что он может сражаться, но случай так и не подвернулся. И тогда Зак отступил. Он понял, что никому не интересно его слушать. Никому из взрослых. А Эби… Эби была рядом всегда, просто он ее не замечал.

– Я подумаю над твоим предложением, – кивнул Зак и Эби в какой-то степени облегченно вздохнула. Ей очень хотелось сделать что-то дурацкое, просто, чтобы хотя бы на минуту отвлечься от всех этих страданий.

– Отлично. Может, сбегаем, посмотрим, что на обед? Заодно обсудим твое рвение поехать в больницу к трупам вместе с Табаки.

– Я больше не хочу чистить картошку! – Зак отодвинул заслонку и первым прошмыгнул в туннель. Оказавшись на более свежем воздухе, он почувствовал, как сильно вспотел. Закари провел ладонью по волосам, почувствовав влагу на пальцах.

Вслед за ним из каморки показалась Эби, с раскрасневшимися щеками и грязными ботинками. Она поставила заслонку обратно и отряхнула руки.

– Боже мой, сколько мы пробыли там?

Зак пожал плечами.

– Как свеча погасла, так и время словно остановилось.

Эби вздохнула и, собрав растрепавшиеся волосы в хвостик, блаженно протерла рукавом мокрую шею:

– Сходим к себе переодеться. А потом я буду тебя отговаривать ехать в больницу, или ругаться и просить взять меня с собой.

– Еще чего, психованная.

– Долбанутый.

И они, посмеиваясь и толкая друг друга, скрылись в туннеле.

Из-за угла вышел Генри.

Он нахмурился и скосил глаза в сторону заслонки, а затем снова посмотрел на удаляющихся подростков. Младший Полрой сжал губы и кулаки. Чужаки нашли одно из тайных мест. В Генри вспыхнула ревность.

***

Двое теней, освещая путь фонарями, шли по туннелю, почти соприкасаясь плечами, но Тенью был только один. Он отличался и размером. Широкие плечи, старая футболка, облегающая выпирающие мышцы, грязные руки, не отлынивающие от тяжелой работы, уверенный устремленный взгляд вперед. Второй был ниже ростом и имел более складное и утонченное тело. Его одежда, подобранная по цветам и гармонично смотрящаяся, была местами покрыта пылью, а ботинки и брюки имели весьма печальный вид после принудительного окунания в здешние нечистые воды. На первом грязь и пыль сидела мужественно, подтверждая его силу и смирение, на втором же это выглядело неестественно и жалко. И тем не менее, они вместе прошли через серьезные испытания, выйдя победителями. Смогут ли они это повторить и на этот раз?

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, – произнес Хантер, запахивая свой плащ и передергивая плечами от сырости подвала. Дерек горько ухмыльнулся.

– Я просто надеюсь.

– Надежда – очень опасная вещь. – Эхо от их голосов отталкивалось от стен и возвращалось обратно. – Каким бы хорошим стратегом я не был, но игра, которую ты затеял, не стоит и капли веры. Что Патрик об этом думает?

Дерек пожал плечами, тяжко выдохнув.

– Годы изменили нас. В нем больше нет прежнего духа лидера.

– Я заметил, что он стал ворчливым дедом. – Хантер шмыгнул носом. Дерек остановил подступившее желание прыснуть. – Зато бремя лидерства пало на тебя. Как ты всегда и хотел, верно?

– Это не приносит мне должной радости.

– Спроси у любого командира войск или у великих правителей, тех, настоящих, до всех этих взяток и разгильдяйства, приносила ли им их должность счастье.

– Они давно лежат в могилах.

– Вот именно.

Дерек покачал головой, но вслух ничего не ответил. Его мысли перескочили на более важную тему:

– Думаешь прикрепить прослушку под стол?

– Что? Нет. – Колода дернулся от пробежавшей между его ногами крысы и недовольно скривился. – Пень ни за что не поделиться своими секретами со мной. Нужно будет как-то приделать прослушку к нему. И при этом сохранять невозмутимое лицо.

– С актерскими навыками у тебя всегда было хорошо. – Дерек задумался. Тема взлома интернет-пространств, шпионских штучек и новомодных приложений была далека от его понимания. Все, что Дерек умел – заходить в Сеть под своим паролем и медленно, каждый раз ища дурацкую букву на клавиатуре, которая постоянно от него ускользала, переписываться с Февралем, присылающим заказы.