Антиутопия 2025

Петр Золто

Антиутопия 2025

Предисловие.

«Писатель должен быть неподкупен и честен, как служитель Бога. Либо он честен, либо нет. Так же, как женщина либо целомудренна, либо нет. И после того, как он однажды написал неправду, он никогда уже не будет прежним».

Э. Хемингуэй.

Не знаю, насколько точна и верна данная цитата, поскольку найти произведение, где Э. Хемингуэй ее писал, не получилось. Так же, как найти фразу «Писатель должен уметь говорить читателю правду, как бы горька она не была» из уст М. Шолохова. В мире новой правды найти истину бывает очень сложно. Так как в толще мусора докопаться до дна Марианской впадины без бумажного носителя, изданного до появления искусственного интеллекта, почти не возможно. Человек не может знать всего. И только бумага является надежным, железобетонным хранителем истины. Поскольку в отсутствии ее приходится опираться на комментарии к комментариям, содержащим чье-то мнение, зачастую не совпадающее с реальностью.

Автор глубоко убежден, что писатель всегда должен описывать мир без лжи. Выбор между правдой и «ложью во благо» подобен выбору между малым и большим злом. Так или иначе выбирается зло. Но при этом, выбирая правду, зло прерывается на первоначальном этапе разоблачения лжи. И не превращается в лавину, несущуюся с вершины горы, уничтожая все на своем пути.

Исходя из указанной логики, если мир вокруг – «чернуха», то и описывать приходится то, что есть. Стоя на краю пропасти, писать об «кисельных реках» и «облаках – белогривых лошадках» означает лгать. При том лгать намеренно. Притупляя восприятие действительности читателем. Вводя его в заблуждение и тем самым подталкивая к границе, за пределами которой – гибель. И даже в том случае, если читателю гораздо приятнее пребывать в «Прелести» долг писателя – показывать мир таким, каким он существует в реальности.

Перо писателя, подобно копью дона Кихота, должно бороться с ветряными мельницами. Иначе, оно превратится в длинный шест Харона. Приведенные в тексте цитаты – это не авторский вымысел. Это реальные слова реальных людей, записанные на видео, которое находится в свободном доступе. Пока что в свободном доступе. И в точности, без искажений, отображенное в тексте. На бумаге.

Антиутопия 2025.

"Будущее не предопределено раз и навсегда.

Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами"

Джеймс Кэмерон и Уильям Вишер.

«Терминатор 2» – фильм 1991г.

Снятый по оригинальному сценарию

Д.Кэмерона и У. Вишера.

Понедельник.

«Сегодня впервые в истории цивилизации появилась технологическая возможность выведения «служебного человека». И мы сегодня отстаем. Раньше люди были физиологически идентичны патрициям – рабовладельцам. Они, во-первых, не контролируемо размножались – раз. Второе – они хотели кушать – два. И в-третьих, у них вырастало самосознание и появлялся очередной Спартак, который сам хотел стать рабовладельцем. И менялся строй.

Поэтому мечта элит, управляющих миром, всегда была – вывести некий подвид людей. «Служебного человека». Которые бы обладали ограниченным самосознанием.

Сегодня впервые в истории цивилизации появилась технологическая возможность выведения «служебного человека». Потому что технологии геномного редактирования сегодня стали возможны и доступны.

А теперь я вам скажу, что мы проигрываем, потому что Американцы играют в долгую. Рокфеллер и братья Даллесы еще в сороковых годах прошлого века начали то, что мы сегодня хлебаем. Они создали Всемирную организацию здравоохранения, чтобы взять под контроль здоровье мира и влиять на него путем вакцинаций… Чего угодно.

Эта организация была создана на деньги Рокфеллера, и его ближайший приятель Г.Б.Чисхолм возглавил её в сорок восьмом году. Еще в сорок восьмом году. Пока мы тут… Вот его цитата:

«Чтобы прийти к мировому правительству, необходимо изгнать из сознания людей их индивидуальность, привязанность к семейным традициям, национальный патриотизм и религиозные догмы… Уничтожение понятий истины и лжи, которые являются основой воспитания ребенка, замена веры в опыт старших рациональным мышлением – вот запоздалые цели, потребные для этого». (Г.Б. Чисхолм, президент Всемирной организации здравоохранения, 1948 год).

А дальше смотрим на Меморандум национальной безопасности США NSSM 200, 1974 г.:

«Политика в области народонаселения становится весьма важной для соблюдения экономических интересов США… Следует создать социальные и психологические предпосылки для якобы стихийного снижения рождаемости… Мы должны позаботиться о том, чтобы наша деятельность не воспринималась развивающимися странами как политика развитой страны, направленная против этих стран…».

Вот это будущее начинается сегодня, и мы его пока проигрываем. Свое будущее.

Вот, посмотрите, как устроена вещь сегодня. Самое главное! Надо «сломать систему базовых моральных принципов и насадить альтернативные общечеловеческие нормы морали». А затем вы делаете «абсолютизацию свободы личности». Очень просто. Дети важнее родителей, уничтожается авторитет. Абсолютизация свободы личности является кувалдой, которой под этим лозунгом уничтожается суверенитет государства. А государство – это единственный институт, который может обеспечить права этих личностей. А теперь у вас происходит в результате разрушения государства замена защищенных людей в совокупность легкоуправляемого стада. А дальше вы делаете что хотите. Параллельно идет сокращение рождаемости путем внедрения идеологий отрицающих естественное продолжение жизни. ЛГБТ, Childfree Family и т.д.

Все изменилось. Это так называемый запоздалый взгляд назад. А нам надо быть впереди. Задавать повестку дня, если мы хотим быть великой страной, какой мы были всегда».

М. В. Ковальчук. Член президиума

Совета при Президенте РФ по

науке и образованию.

Из выступления на Форуме «Армия – 2020».

Человек опустил телефон и протер глаза. Твою ж мать, эти либерасты… Правильно говорит наш президент. Надо этих гадов мочить в сортирах. Возьмешь книгу почитать, и тут они… Он достал сигарету. Затянулся.

Уже наступила ночь. На небе горели маленькие звезды, и большая красная луна тускло висела над силуэтами цехов. В дали, подобно машине из фильма Терминатор, замер в ожидании утра китайский экскаватор. Там расчищали площадку под строительство еще какой-то конторки. Совсем недавно на этом месте был лес. Еще мальчишкой он ходил сюда с отцом на реку. Там, за забором. Рыбу ловили. А теперь…

– Мужики, перекур уже закончился. Вы зачем сюда пришли? Деньги зарабатывать? Так кто мешает? – донесся голос мастера, вышедшего на улицу.

– Сейчас, начальник, чего кричишь? – кто-то сплюнул.

– Не, мужики, мне без разницы. Можете хоть всю ночь сидеть. Но за это не заплатят… – заюлил тот.

Человек вздохнул, втянул в себя дым и выбросил чуть пригубленный окурок. И эти тоже, – выругался про себя. Взглянул на безразличный диск луны, после чего сунул телефон в карман и зашагал на свое рабочее место.

«Даешь метал!». Большой красный плакат с выведенными на нем белыми когда-то буквами красовался на стене. А под ним еще один. Чуть поменьше: «Рабочий – это звучит гордо!».

Ну да, – молча скривился, словно от зубной боли, человек. – Гордо! Взял свою болгарку, нажал на кнопку. Она привычно вздрогнула и оглушительно завизжала. До двух ночи совсем не много. Еще один заход. Всего лишь два часа. Он мысленно улыбнулся и прислонил диск к ржавой железяке на столе. Полетели искры, и почти сразу его окутало облако рыжей пыли. Всего лишь двадцать штук – и домой. Всего лишь двадцать штук. А завтра…

Вторник.

В комнате мерзостно, как скрипучая боль в пояснице, орал телефон. Лежащий на диване человек с закрытыми глазами принялся шарить по журнальному столику. Черный визжащий прямоугольник, как на зло, сполз куда-то в угол, и рука безуспешно елозила по деревянной столешнице. Он выругался и осторожно сел. В еще мутные глаза ударил яркий дневной свет. Часы, стоящие на полке рядом с телевизором, показывали одиннадцать. Проспал, – мелькнула мысль. Хотел встать в десять. В памяти всплыла ночь. Как он целый час тащился домой с другого конца города. Наспех умылся, кое-как смыв цеховую грязь. Кажется, что-то перекусил. И лег спать. Это долбанное солнце уже тогда, в пять часов, выползло. Чтоб ему пусто было.

Он взял телефон и посмотрел на светящиеся цифры. Номер был не знаком. Да пошли вы! Сбросил. Опять козлы из банка. «Пополните кредитную карту». «Не забудьте внести обязательный платеж». «Вы просрочили обязательный платеж». Да идите вы… Я не виноват, что в стране кризис. Разве это я поднимаю ключевые ставки? Нет. Вот кто поднимает, у того и пусть требуют. Вообще поражаюсь, как так! Центральный банк страны принадлежит черт знает кому! Как это возможно? И мы берем кредит у этих уродов. Нет, правильно все Путин делает. Надо их, гадов, бомбить, да посильнее.

Черт возьми, полгода эту долбанную работу искал. Просто нету и все. Как деревянный болванчик ходишь, резюме раздаешь в никуда. Один тут коммерсант вообще выдал: «Тысяча триста за смену. Двенадцать часов. За тысячу триста»! Да елки палки, у меня в день на пропитание столько уходит. Булка хлеба шестьдесят стоит. Сигареты двести. И на бензин пятьсот. Шестьдесят рублей за литр! Да когда такое было? Я уже забыл, как мясо пахнет. Просто пахнет.

Где-то за стенкой громко закричал телевизор: «Украинские боевики бегут, бросив своих раненых! Наши войска захватили опорный пункт и теперь развивают наступление на проклятых врагов. Слава победе! Мы победим!». Голос диктора умолк и превратился в едва слышимый шепот. Видимо, убавили звук. Человек глубоко вздохнул и уперся взглядом в потолок. По глянцевому покрытию, в котором отражалось скромное убранство комнаты, полз маленький паучок.

Полгода. Всего полгода назад я на такую работу даже и не посмотрел бы, – мысль звенела, подобно надоедливой мухе. Как увидел зарплату пятьдесят, так и послал бы их, гадов. А теперь приходится болгаркой железки шоркать. И это мне! Человеку с высшим экономическим образованием. С опытом работы. Твари! Да чтоб этим укропам и всем остальным ракету отправили. В больницу куда ни будь. Если бы не Путин, вообще Россию в руины бы превратили. Это ж надо! Центральный банк не принадлежит государству!!!

Он нервно дернул плечом и, отбросив одеяло, поплелся к умывальнику. Где-то за окном слышался детский смех. Рядом с его высоткой находился детский сад, и, видимо, воспитатели вывели группы на прогулку. Наспех побрившись и почистив зубы, человек достал спагетти по семьдесят рублей за пачку. Поставил воду на огонь. Мысленно порадовавшись тому, что газ еще не отключили. Все-таки месяц уже не платил. И пока кастрюля грелась, залез в телефон.

Ученые в очередной раз нашли опровержение теории эволюции. Уже доказано, что Дарвин сочинил свою «Теорию видов» по просьбе семьи Саксен-Кобур. Напоминаем вам, уважаемые читатели: корни этого семейства уходят в глубокую древность. Еще на заре возникновения Римской империи клан иудеев, возглавляемый одиозной фигурой Магомета Саксен-Кобур, железной рукой правил в низовьях Евфрата. Эти поклонники Сатаны уже тогда сжигали своих врагов в больших печках. В том числе женщин и детей. Археологи из Палестины обнаружили возле руин города Акуманту древнее захоронение, датируемое временем правления этих нелюдей. Вы можете сами посмотреть на фотографии с раскопок и убедиться.

Напоминаем, что с появлением Рима династия еврейских извергов отчасти потеряла свое могущество и была вынуждена вести полу легальную жизнь, прячась, как крысы от Римских правителей. Однако, к несчастью, падение Рима в четыреста семьдесят шестом году вновь позволило клану Саксен-Кобур стать одной из богатейших семей в мире.

Уже к десятому веку им принадлежало… Далее шло описание замков и дворцов, имений и каких-то произведений искусства, названия которых человек не запомнил, да и не пытался. Он пролистнул несколько абзацев и остановился на том, что было действительно интересно.

По мнению ученых из Палестины, которых поддерживает Французская Академия наук, а также специалисты из Стенфорда, семейство Саксен-Кобур выплатило Дарвину почти десять тысяч английских фунтов стерлингов. По тем временам это было целое состояние.

Мы решили спросить мнение нашего российского ученого. Доктора Биологических наук. Члена Академии РАН. Товарища М.Н. Ху.

– Товарищ Ху, как вы считаете, возможно ли такое, что теория эволюции была намеренно внедрена кланом Саксен-Кобур, которые, без сомнения, входят в мировое правительство. И тайно, это ни для кого не секрет, многие века управляет людьми.

– Признаться честно, я не знаю ничего о мировом правительстве. И тем более о клане Оливетти. Все-таки моя специализация – биология. И в истории я совсем не силен. Но все же, если говорить о состоятельности гипотезы Дарвина, то могу вас уверить, что она противоречит многим из сделанных в последние годы открытиям. Так, например, совсем не понятно, как из обезьяны могли появиться мы. Вы видели обезьяну? Разве она похожа на человека?

– Но некоторые утверждают, что наш геном очень похож.

– Да, конечно. Это сложно опровергнуть. Но что означает схожесть геномов? Разве она подтверждает, что мы произошли от обезьян? Совсем нет. Схожесть геномов означает, что мы просто родственные виды. Если хотите, человек оказался более жизнеспособным вариантом для заселения Земли.

– То есть кто-то нас сюда заселил?

– Ну да, конечно. Глупо предполагать, что человек появился сам из каких-то химикатов, как утверждает гипотеза возникновения жизни.

– Мы недавно брали интервью у Епископа Богобора. Так вот, он утверждает, что человек произошел по велению Божьему.

– Вы говорите про сказку об Адаме? Ха, ха. Большей глупости даже придумать сложно. Ну, разве что Дарвин постарался. Конечно, нет. Человек почти наверняка был создан с помощью технологий генной инженерии, которые применяли некие разумные существа.

– А где же они?

– Этого мы пока не выяснили. Возможно, их уже давно нет. А может быть, они тайно наблюдают за нами и ждут, когда мы достигнем достаточного уровня развития, чтобы можно было наладить с нами контакт.

– В таком случае, может быть, клан Саксен-Кобур каким-то образом посвящен в их тайны и поставлен контролировать нас?

– Да нет, не думаю. Они же евреи!

– Но где же тогда те, кто нас создал?

– Мы не видим другие разумные цивилизации, потому что просто не готовы к этому. Понимаете, человек не совершенен по своей природе. И наша цивилизация только сейчас, буквально в последние пару десятилетий, приоткрыла завесу знаний, которые изучает великая наука Биоинженерия. Подчеркиваю, именно Биоинженерия, а не Евгеника. Поскольку создавать «Сверх Человека» методами селекции – это совсем не то же самое, что создавать его с помощью генетических модификаций.

– То есть вы считаете, что с помощью Биоинженерии, мы можем стать совершеннее?

– Ну конечно! Вы разве так не думаете?

– Многие наши читатели не разделяют вашу точку зрения.

– Ученые в последние годы уже доказали, что мозг человека постепенно усыхает. И, видимо, у некоторых это проявляется больше, чем у меня. Конечно, Биоинженерия может помочь человечеству перейти на следующую стадию развития. Тут даже обсуждать нечего.

– Товарищ Ху, а как вы представляете себе будущее человечества?

– Лично я считаю, что все будет прекрасно. Китайские ученые уже изобрели препараты, с помощью которых можно переделывать ДНК взрослых людей. Не родившийся плод мы уже давно умеем изменять. В том же Китае производство клонов достигло промышленных масштабов. Сдохла у какой-нибудь китаянки псина. И за приемлемую плату через два месяца она получает точно такую же, только новую. А вот взрослого человека изменить сложно. Но ничего. Я думаю, мы с этой задачей справимся.

– Ну что ж, на этой обнадеживающей ноте мы закончим. Благодарим товарища Ху за уделенное время. Ну а нашим читателям пожелаем радоваться каждому дню и не отчаиваться. Ведь уже совсем скоро наступит новая эпоха. В которой перед новыми людьми откроются невиданные и не вообразимые до сих пор возможности.

Человек мечтательно улыбнулся. Да уж. Наверное, когда ни будь мир изменится и все будет по-другому. Его взгляд упал на часы. Большая стрелка уже приблизилась к единице, а маленькая к шести. Черт возьми, я же забыл про воду. Он сунул телефон в карман и кинулся выключать газ. Маленькая кастрюля уже почти выкипела. Твою ж мать! – выругался он. Через полтора часа мне надо быть на работе. Конечно, можно было бы приехать чуть позже. К пяти. Но чем больше часов отработаешь, тем больше получишь. С минуту он постоял у плиты, борясь с желанием поесть. Потом поморщился и, наконец, поплелся одеваться. Ладно, – решил он, – зайду в магазин, возьму «бич-пакетов» на обед. Двенадцать часов с этой проклятой болгаркой… Черт бы ее побрал. Мне надо питаться. Иначе…

Распрекрасная работа, – думал он, стоя в грязном подъезде и разглядывая давно не знавшие побелки стены. В нос бил настойчивый запах канализации. Их дом уже десять лет исправно платил взносы за капитальный ремонт. А ремонта даже не намечалось. Единственное, что за все это время сделала управляющая компания – поставила камеры на каждом этаже и в домофоне. Хорошие, китайские, с интернетом. Теперь ни один человек не мог проскочить незамеченным. Даже не подозревавшие ни о чем прохожие, которые, казалось бы, совершенно никаким образом не относились к дому и его жильцам, обязательно попадались в видеонаблюдение.

Когда камеры монтировали, он радовался. Ведь это так удобно. Сидишь дома и по телефону наблюдаешь, как мимо проходят люди. Машина всегда под присмотром. Точно никто не вскроет. Хотя, когда их последний раз вскрывали? В девяностые? Четверть века назад? Впрочем, этот вопрос его не особо заботил. Тогда все было иначе. Предприятие, где он работал, крепко стояло на ногах. Они каждые праздники с женой и сыном ездили за границу. Покупали дорогую оргтехнику. И все было прекрасно. Ничто не предвещало беды. А теперь предприятия больше нет. Да и жена ушла. Остались камеры.

Иногда он наблюдал за тем, что делают люди на улице. Это было весьма занимательно. Мимо проходили какие-то мужики. Во дворе играли дети. Прямо за стоянкой для машин, где красовалась его красивая «Хонда». Летом, во время жары, важно вышагивали полуголые девицы. Все-таки хорошо, что кто-то додумался поставить камеры, – думал он когда-то. Дети под присмотром. И девицы. Но однажды ему в голову пришла мысль: а что, если сидит на диване в своей квартире вот такой же, как он. И мастурбирует? Ведь одежды на женщинах становится с каждым годом меньше, а фигурки красивые. Попки круглые, груди выпирают. Вот сидит урод какой-нибудь и дергает свой детородный отросток на проходящих через двор девчат. А может быть, и не в квартире, а каком-нибудь заведении, куда без красных корочек не пускают.

И теперь этот светящийся огонек, затаившийся под потолком подобно пауку, раздражал его. Иногда хотелось долбануть по нему какой-нибудь палкой, чтобы ни одна скотина не могла заниматься подобными вещами. Но за это придется платить. А камера, наверное, дорого стоит. Да еще и штраф. А то и вовсе дело заведут за хулиганство. Не дай Бог, посадят. Чертовы либерасты – инагенты. Это все из-за них. Засунули-таки свои ручонки в частную жизнь граждан, – думал он каждый раз, выбираясь в подъезд. – Ну ничего, ничего. Наше правительство борется с ними. Когда ни будь, мы обязательно победим.

Выйдя из подъезда и добравшись до своей зеленой «Хонды», человек с наслаждением погрузился в мягкое кресло и завел двигатель. Мерный и уверенный рокот словно успокаивал. Он дотронулся до большого экрана магнитолы, провел по ней пальцем, и салон наполнился красивой мелодией. Все-таки, технологии далеко шагнули. Разве раньше можно было такое представить? Отец всю жизнь на своей шестерке трясся. И ведь нравилось. До самой смерти не продавал. И что в ней хорошего? Никакого комфорта. А теперь все для людей. Маленечко потерпеть, а там и на самом деле наступит то время, о котором говорил этот Ху, или как его.

Человек посмотрел на часы, горевшие красивым бирюзовым цветом на экране. Уже без пятнадцати час. Вздохнул и пристегнувшись, тронулся.

Над городом горело яркое Солнце. Казалось, термоядерная звезда хотела испепелить возвышавшиеся над ямами тротуаров облезлые пятиэтажки. Пожелтевшие от засухи газоны угрюмо тянулись вдоль уплывшего по весне асфальта. Лишь высокие тополя разбрасывали похожий на снег пух. Который настырно лез в нос и глаза прохожим. Третье июня. В начале лета так было всегда. Сколько он себя помнил, никто эти тополя не трогал. И уж тем более не пытался посадить вместо них что-то другое. Если не брать во внимание рощу голубых елей возле городской администрации. Да какие-то экзотические деревья в поселке для «бедных». Впрочем, об этих деревьях человек знал только понаслышке, так как въезд туда простым смертным преграждал шлагбаум и накачанный охранник из Росгвардии.

Чертова жара! – матерился он, вытирая со лба пот. – Да еще кондиционер сдох, как на зло. Быстрей бы получить зарплату. Еще целая неделя. А может пораньше дадут? Хотя бы шестого? В пятницу. Тогда можно было бы на выходных сгонять, заправить. Да… зарплата. Получить бы быстрее. На кредитку кинуть. Надо как-то выбираться из этой ямы. Сколько можно. Ну ничего, еще месяц, другой и все наладится. Все будет хорошо. Так. Мне же надо в магазин заехать. Чуть не забыл. И он перестроился в право.

Возле «Пятерочки» как обычно толпилась молодежь. О чем-то галдя, словно цыгане, они стояли на лестнице перед дверьми и провожали глазами посетителей. И чем они только занимаются? – мрачно окинул их взглядом человек, заворачивая на стоянку перед входом. Вот мы в свое время… Да у нас и в мыслях не было торчать целыми днями на грязных заплеванных лестницах. Были секции. Кружки разные. Свободного времени почти не было. Либо в школе учишься, либо на занятиях, либо мяч во дворе гоняешь. А сейчас… Вот что они делают? Какие у них интересы? На пятку шишек собирают? Или соли? И куда только родители смотрят? Вот что из них вырастит? Он заглушил машину и выбрался на улицу. Да черт с ними. В конце концов, мне-то какое дело. На это есть школы и учителя. Вот и пусть.... Надо будет, кстати, на Марию Ивановну пожаловаться. Классную сына. А то обленилась совсем. Ей деньги платят, а она делать ни черта не хочет.

Ладно, хоть этого лоботряса в бокс пристроил. Там тренер молодец. Он их крепко держит. Дневники проверяет. Да твою же мать. Сегодня уже пятое. Мне вчера надо было заплатить за секцию. И денег нет, как на зло. Человек мрачно посмотрел на голые ляжки какой-то малолетки, которая внимательным и загадочным взглядом уперлась в него. Словно приценивалась, пытаясь определить состоятельность не знакомого мужика. Шалава! – мелькнула в голове мысль. Вырядилась, как проститутка на панели. Ладно, хоть задницу прикрыла… И то слава Богу.

Под самым потолком висели маленькие белые камеры. Их черные зрачки неустанно следили за людьми, снующими по магазину. Побродив между стеллажами с продукцией. И быстро пробежав мимо холодильника, где за стеклянными дверями красовались красноватые, с белыми кусочками жира колбасы. Он, отвернувшись, прошагал мимо ароматно пахнущей жидким дымом рыбой и остановился возле полки с лапшой быстрого приготовления. Н-да, двадцать пять рублей штука. А мне их надо штуки три. Поморщился, разглядывая красочные пакетики. Это семьдесят пять. А может быть «Роллтон» взять в контейнере? Черт! Он конечно вкусный! Но это уже сто. Как же я так умудрился? И чего сегодня за день такой. С самого утра не задался. Человек взял «Роллтон» и направился к кассе.

– Сто двадцать семь, – бросила нерусская тетка в зеленой жилетке продавца «Пятерочки».

– И сигареты. Пачку, – поморщился он.

Она порылась в ящике рядом с собой. Выудила белую с синей полоской упаковку.

– Триста тридцать восемь.

– Как это? Они же вчера двести стоили!

– Это было вчера. А сегодня двести одиннадцать.

– На одиннадцать рублей за ночь? И лапша на двадцать семь?

– Вы чего от меня хотите? Не я же цены устанавливаю.

– Да нет. Просто… – человек, унимая поднимающуюся в груди волну гнева, полез за карточкой. – Просто одиннадцать рублей – это пять с не большим процентов.

– Ну и что? Сейчас все в цене растет. Уже привыкнуть пора. Президент же предупреждал, что ожидается инфляция в пять процентов. Вы новости не смотрите, что ли?

– Да нет. Я понимаю, пять процентов. Но не каждую же неделю на пять процентов! В месяц это уже двадцать! А в год – почти двести пятьдесят!

– Мужчина, вы от меня чего хотите?