Забери меня отсюда

Итак, заветные ключи были всего у четырёх человек; Пирс накануне предупредил, что заедет в больницу и задержится, а уборщица приходила исключительно по средам. И тем не менее в понедельник утром, примерно за сорок минут до официального начала рабочего дня, Тина с удивлением обнаружила, что дверь приоткрыта.

Сердце пропустило удар.

Из тёмных глубин подсознания полезли версии, одна другой абсурдней: Доу, крысы, обнаглевший вконец Кёнвальд, грабители-библиофилы?..

– А, привет, Тин-Тин, – раздался высокий женский голос, стоило Тине осторожно переступить порог. – О, ты похудела за выходные!

– Аманда, – с облегчением выдохнула Тина. Никогда ещё сонное, но живое лицо напарницы не вызывало у неё таких тёплых чувств. – Да… тренировками увлеклась. А ты рано что-то, во всех смыслах.

– Ну, конечно, я имела полное право поправлять свою пострадавшую психику до вторника… Но целыми днями напролёт быть с маленьким – невыносимо, знаешь ли, – легко созналась она в уклонении от материнского долга, налегая грудью на стойку; синтетическое малиновое кружево блузки выразительно заскрипело. – И рассказывай, что тут произошло, пока меня не было. А то сплетни ходят одна краше другой: то ли ты умерла, то ли убила кого-то, то ли тебя оклеветали, то ли оклеветала ты – «Много шума из ничего» отдыхает, бедняга Шекспир от зависти грызёт край гроба.

– Скорее Лавкрафт или Клайв Баркер, – вырвалось у Тины.

Аманда вопросительно выгнула щипаные брови:

– Объяснишь? Я не завтракала, так что не откажусь от чашки кофе. Твои любимые шахматисты придут ещё нескоро, времени у нас предостаточно. Только вот чайник… – Она выразительно покосилась на подсобку.

По хребту пробежал холодок; пригрезился залитый водой пол – ярко, как наяву.

– Сделаю, – пообещала Тина – в кои-то веки без всякой задней мысли, без крохотной, но гадкой занозы в душе: «А почему именно я?»

Впрочем, пауза для размышлений пришлась весьма кстати. Отмеряя кофе, лаванду, ванильный сахар и соль, Тина мысленно выстраивала упрощённую, официальную версию событий. С серийным убийцей Джеком Доу – но без крыс и теней; с чудесным спасением в реке – но без Кёнвальда; без аромата фиалок и горечи ив, без откровенных прикосновений, без жути в пекарне Кирков… Без умопомрачительных снов, которые сперва выгнали её на выматывающую пробежку, затем подвигли на капитальную уборку, а когда сил уже не осталось никаких – усадили в кресло с «Историей безумия» Фуко.

Просто чтобы не вспоминать.

– Значит, твой поклонник оказался маньяком, попытался убить тебя – неудачно, умер сам, а потом его тело пропало из морга, – подытожила Аманда задумчиво. – Что-то я себя даже немного чувствую виноватой.

– Почему? – машинально переспросила Тина и улыбнулась, чтобы вопрос сошёл за шутку.

Лаванды в кофе оказалось многовато; язык холодило терпким привкусом.

– Потому что сватала тебя уроду, – ответила Аманда неожиданно прямо. – А ведь есть простая истина: нельзя ходить на свидание от скуки, назло или с тем, кому ты не доверяешь.

– Звучит как цитата из сборника афоризмов.

– Хоть раз послушай человека, который старше, умнее и опытнее тебя, – поджала Аманда губы. – И завтра я принесу шокер. И только попробуй без него высунуться из дома, хоть даже на свою дурацкую пробежку.

Тина растерялась.

– О… спасибо. А у тебя шокер откуда?

– Дон купил, – поморщилась она. – У нас вообще много чего дома лежит, потому что Дон обычно выигрывает дела и не всем это нравится. А тебе защита сейчас точно не помешает.

«Только от той дряни вряд ли спасёт электроток».

– Вряд ли Доу рискнёт вернуться, если он вообще жив. Думаю, что он правда умер, а труп выкрали хулиганы… У всех ведь разное представление о хороших шутках.

Лицо у Аманды стало страдальческим, как на средневековых гравюрах с инквизиторами и еретиками. Тина рефлекторно ощупала стул под собой, убеждаясь, что он не превратился в горку промасленных дров.

– Всегда считала, что, пока женщина не родит, мозгов у неё не прибавится. Вот ты – прямо эталонный пример, хоть сейчас вызывай свидетелей и заноси в анналы, – проворчала Аманда. Но прозвучало это не обидно, как обычно, а слегка наигранно, словно чушь она несла исключительно по привычке, пока её внимание было сконцентрировано на чём-то совершенно ином. – Трупы ради шутки не воруют, тем более вскрытые, на это не у каждого медика выдержки хватит. А уж пакостить под носом у Элизы Маккой…

Картина мира поколебалась – к счастью, пока с небольшой амплитудой.

– Погоди. Откуда ты знаешь про капитана Маккой?

– Оттуда же, откуда знаю всех прокуроров, судей и мэра, хотя с последним предпочла бы не знакомиться, – фыркнула она и демонстративно подняла чашку с кофе, оттопырив мизинчик. – Дон очень ценит связи, а его мать – настоящая светская львица… ну, была, пока её не погребло под пелёнками и подгузниками. В общем, поверь мне на слово, полицейский участок под началом Маккой – не вертеп, куда любой бродяга в два счёта влезет, а укреплённая цитадель. Нет, Тин-Тин, кто-то очень постарался, чтобы выкрасть Доу, живого или мёртвого. И, кроме того… – Аманда задумчиво сощурилась. – Этот псих никогда не приезжал в одиночку, с ним всегда торчала женщина, седоватая такая, клокастая. И ещё я однажды видела его в городе с каким-то скользким хлыщом в дорогущем костюме-тройке.

В груди образовался холодный комок.

Если все прочие рассуждения, несмотря на их кажущуюся разумность, были сущей трескотнёй – никто не похищал мертвеца, он ушёл сам, вот невероятная истина, – то это стало неприятным откровением. Сообщники Доу, прежде умозрительные, обрели плоть и кровь. В случайные, ничего не значащие знакомства твари, ожившей после нескольких часов в морге, с удалённым сердцем и выскобленной брюшиной, верилось с трудом.

– Ты уверена?

– Насчёт костюма? Ну да, у Дона есть похожий, только в коричневых тонах, а у хлыща был тёмно-серый, мокрый асфальт или вроде того, – прищурилась Аманда. – Стоит он – как моя полугодовая зарплата, уж поверь, у меня глаз намётан. И насчёт приятелей Доу я уверена – рассудок вполне ясный, до маразма ещё лет сорок. Так что не вздумай отказываться от шокера… Кстати, а куда Пирс запропастился? Уже десятый час, а тишина – и даже никакого капустного амбре.

– Его укусила крыса, – чистосердечно призналась Тина, всё ещё погружённая в размышления.

Аманда подавилась кофе.

Следующие сорок минут ушли на пространные рассуждения о помойках, дератизации и о лживых политиках, которые-де не в состоянии обеспечить порядок в городе. Дискуссия предсказуемо скатилась к образу Пёстрого Флейтиста в мировой литературе и плавно завершилась с появлением Корнуолла и Фогга. Тина вздохнула с облегчением: она могла сказать пару слов о Крысолове, ссылаясь на фон Арнима, Брентано и Браунинга, но на этом её познания благополучно заканчивались. В то время как Аманда, потягивая через трубочку приторный остывший кофе, щебетала что-то о крестовых походах, о чуме, о хореомании – и на границе между гениальностью и паранойей заново разрабатывала версию появления легенды, убедительную, как ложь.

– Запиши потом всё это, – шепнула Тина, выбираясь из-за стойки; Фогг стоял у шкафа, протирая очки рукавом, и всем своим видом показывал, что ему есть что сказать. – А то рассуждений вполне хватит на докторскую по литературе. Или даже по культурологии.

Аманда только отмахнулась:

– Если б я защищала докторскую всякий раз, когда увлекалась чем-то новым, то мне уже некуда было бы складывать регалии. Но пускай столичные профессора спят спокойно – я не настолько тщеславна.

Фогг принёс обнадёживающие новости. Заговорщически оглядываясь то на Аманду, которая подкрашивала ноготь прямо за стойкой, то на своего партнёра по шахматам, он сообщил, что племянница нешуточно заинтересовалась объявлениями и собирается провести небольшое расследование.

– Пара мыслишек у неё есть, мисс Мэйнард, – поведал он громким шёпотом. – Вроде был один сотрудник, одинокий мужчина, он в том году помер. Так вот, объявлениями он и заведовал, эргхм. Ну, и как помер – камней больше не было.

Параллели с историей Доу напрашивались сами собой. Тина ощутила лёгкое головокружение; померещился на мгновение недобрый пристальный взгляд – оттуда, снаружи, с улицы, где солнечный свет льётся сквозь кленовую зелень и слышится дребезжание велосипедного звонка…

«Это просто совпадение».

– Думаете, объявления размещал он?

Вопрос прозвучал с такой страстью, что Фогг смутился.

– Эргхм… Может, я ваш телефон Долли передам? Она сама тогда позвонит и скажет, что через меня-то передавать.

– Вы очень добры, мистер Фогг, – улыбнулась Тина, устыдившись порыва. – Большое спасибо за участие.

– Я-то что, – смутился он.

Номер мобильного Фогг старательно переписал – и тут же отправил племяннице сообщение. Затем ещё раз отвесил старомодную любезность, прижав шляпу к груди, и отправился в угол у окна, где Корнуолл уже нетерпеливо постукивал ферзём по доске.

– Нашла нового поклонника, когда старый только-только остыл? – хихикнула Аманда, заглядывая через плечо в экран телефона. – Я слышала, что у него внук примерно твой ровесник… – В её голосе проскользнули знакомые ревнивые нотки.