Кровавый дракон

– Как Леклера?

– Угу. Только гораздо быстрее. Ведь посох – это инструмент для концентрации силы мага.

– Осталось научиться управлять им, – Дилль сжал коричневое дерево, и посох отозвался слабым подрагиванием.

– Научишься, – пообещал мастер Оквальд. – А когда научишься, я тебе голову оторву, если без моего разрешения попробуешь его использовать в стенах Академии.

– Вот был бы у меня свой посох, – в никуда заявил Тео, – я бы использовал его только с вашего разрешения.

– Вот же настырный! – возмутился мастер Оквальд. – Хватит клянчить, как базарный попрошайка! Едет твой посох. Гроссмейстер два заказал, просто этот первым прибыл. И нечего показывать свою зубастую улыбку – когда будем инициировать твой посох, ты у меня получишь по полной программе.

*****

Гроссмейстер Адельядо расхаживал по своему огромному кабинету, в задумчивости теребя длинную бороду. Периодически он подходил к столу и в тысячный раз перечитывал текст. При этом гроссмейстер – опять же в тысячный раз, ругал покойного Генетта.

Пророчество, которое написал бывший мастер-маг, впоследствии ставший монахом и признанный церковью святым, было длинным и двусмысленным. Однозначно понять Адельядо не мог. Сплошные вилки и недомолвки.

Раньше Адельядо не интересовался ни пророчествами, ни техникой их расшифровки, потому что предсказания – штука далёкая от точного расчёта и разумному объяснению не поддающаяся. Однако вот уже два месяца он вынужден заниматься этой ерундой только потому, что умерший ещё до его рождения Генетт предсказал гибель Ситгара в случае исполнения неких условий.

Гроссмейстер поморщился, вспомнив, что он и сам оказался причастным к созданию этих условий – ведь именно он объяснил Диллю заклинание кровавого салюта. А адепт, едва занявшийся изучением магии, безукоризненно выполнил сложное заклинание, дав начало исполнению пророчества. Адельядо вновь склонился над бумагой, вглядываясь в буквы, словно видел их впервые.

"Когда произойдёт то, что недавно было невозможным, грядёт начало конца мира."

– Проклятье на прах этого Генетта! – сердито прошипел гроссмейстер. – Это же надо было так завернуть – начало конца мира. А что такого невозможного произошло? Да ведь под это можно подвести любое событие – даже рождение телёнка с двумя головами.

"Год, когда золотой свет изольётся на короля, а для королевы в небе воспылает кровавый дракон, будет годом великих смертей."

– Вот тут всё понятно. Золотой свет, которым Единый благословил королевскую чету, и заклинание кровавого салюта в исполнении Дилля.

"Кланы встанут против кланов, брат пойдёт на брата, церковь расколется, а Единый будет бессилен остановить всеобщую войну. Смерть пройдёт по землям цивилизованного мира, а пристанищем её будет Ситгар, который исчезнет, как государство. Магия будет бессильна остановить смерть, ибо смерть поселится в магии."

– Ну, допустим, здесь тоже всё понятно, хотя и весьма неприятно. Интердикт, который нам уже объявили. И вторжение, которое готовится под предводительством Тилиса и Мироттии. Но что, демоны его побери, Генетт подразумевал под смертью, поселившейся в магии?

"Остановить войну, в которой не будет победителей, можно лишь взрастив кровавого дракона, который, принеся смерти обильную жертву, остановит её шествие. Не изведав крови, дракон не сумеет взлететь, не пожертвовав собой – не сумеет отыскать путь к спасению, не пожертвовав другими – не сможет остановить войну. Запретный предел станет ключом к спасению мира, если кровавый дракон, добровольно пройдя все испытания, выживет. Иначе, конец всему."

– Где выживет? – заорал на бессловесную бумагу гроссмейстер. – Где этот клятый дракон должен выжить, я спрашиваю? В войне или в Запретном пределе? Как он выживет, если он должен пожертвовать собой? И как он должен спасать людей, жертвуя ими? "Принеся смерти обильную жертву, остановит её" – то есть, этот дракон должен убить всех, чтобы некому было больше умирать? Так, что ли? И что за ключ спрятан в Запретном пределе? Ух, не умер бы Генетт, я бы его собственными руками придушил! Неужели нельзя было написать просто и понятно? Так мол и так, иди туда, принеси то-то, на выходе получится вот это.

Гроссмейстер посмотрел на приписку, которая гласила, что кровавый дракон не должен знать этого пророчества, иначе сам станет причиной гибели мира. Тут Адельядо в очередной раз выругался и забегал по кабинету.

Немного успокоившись, он вновь и вновь начал прокручивать в голове то, что обдумывал уже много раз. Он предположил, что адепт Диллитон и есть кровавый дракон из пророчества, и Одборг согласился с ним. У Дилля имеется драконья магия – уже только поэтому можно считать, что предположение справедливо. Драконьей магией когда-то обладал ещё один человек – Адогорд, но он исчез уже много столетий назад. Опять же, это именно Дилль состряпал салют, который был одним из условий воплощения пророчества. Поскольку других кандидатур всё равно не было, гроссмейстер решил считать, что кровавого дракона он определил верно.

И, если так, то первой задачей было "изведать крови". Но сколько именно Дилль должен пролить крови врагов, чтобы первое условие считалось исполненным? Или он должен пролить собственную кровь? Вообще-то, наставники Дилля в Академии – особенно старик Иггер, уже не раз заставили Дилля пролить эту драгоценную жидкость, так что вполне вероятно, первое условие выполнено. Если же Генетт подразумевал, что Дилль должен закалиться в боях, то за этим дело не станет – вот-вот несколько государств объявят Ситгару войну. И все маги, могущие принести пользу ситгарской армии, будут призваны на передовую.

В остальном гроссмейстер блуждал, как в тумане. Пожертвования собой и другими не вписывались в общую картину, да и, честно говоря, Адельядо не понимал смысла этих условий. Единственное, что было выполнено наверняка, так это условие, сказанное в приписке – о пророчестве не знал не то что предполагаемый кровавый дракон, но и вообще никто. Кроме самого Адельядо и архиепископа… уже бывшего архиепископа Одборгского.

– Скорее бы он приехал, – раздражённо сказал маг. – Ведь говорил я Одборгу, чтобы он отдал мне записи Генетта – вдруг в других пророчествах мы найдём что-нибудь полезное. Так нет – это святая ценность.

Раздался стук в дверь. Гроссмейстер закрыл лист с переписанным пророчеством тяжёлым фолиантом и крикнул "входите". В кабинет вошёл магистр Марзан и с лёгким поклоном доложил:

– Мастер, срочный сеанс связи с Мироттией. Сам гроссмейстер Вуднарт просит вас о разговоре.

Адельядо вышел вслед за Марзаном, по пути размышляя, с чего это вдруг старик Вуднарт решил использовать дорогостоящий и трудоёмкий канал связи. Маги дальней связи после каждого сеанса по несколько дней приходили в себя, и без крайней необходимости никто не пользовался этим способом. Возможно, что-то случилось с Эрстаном, которого Адельядо отослал в мироттийскую Академию для обучения и обмена опытом.

В комнате дальней связи сидел архимаг Ристр, державший руки на огромном кристалле голубого кварца. Адельядо приложил ладони к камню и почувствовал присутствие Вуднарта.

– Здорово, старина! – мысленно поприветствовал он коллегу. – Что у тебя случилось?

– Не у меня, а у тебя, – раздался в голове Адельядо ворчливый голос мироттийского гроссмейстера. – Ты ведь уже знаешь, что Ситгару объявили интердикт?

– Да.

– И что Бронкура Конклав выбрал предстателем?

– Я подозревал, что этим Конклав и закончится.

– Тогда ты должен понимать, что сейчас творит Бронкур. Он брызжет слюной, призывая народ к святому походу на Ситгар, который якшается с вампирами.

– Да пусть он захлебнётся своей желчью, мне-то что?

– А то, что вчера король Ниал встречался с герцогом Роони из Тилиса. Думаю, ты догадываешься, о чём они могли говорить. Согласно имперской Скрижали, Юловар преступил закон – это отличный повод для якобы справедливого нападения на Ситгар. Не пройдёт и месяца, как Мироттия, Тилис, Эштигер, Гридех, Беатия и Мессантия сообща двинут свои полки на вас. К ним примкнут разные мелкие герцогства. Добавь сюда ещё и вопли Бронкура о покровительстве вампирам, и ты получишь полную картину. Против Ситгара выступит объединённая армия нескольких государств, а также все церкви, подстрекаемые Бронкуром. Вам не выстоять.

– Я это знаю, – хладнокровно ответил Адельядо. – Добавь сюда ещё несколько ситгарских кланов, которые в лучшем случае не пришлют помощь, а в худшем – поднимут свои войска против Юловара. Не пойму только, для чего ты мне это говоришь.

– Ади, – усталым голосом сказал мироттийский гроссмейстер, – уезжай, пока есть возможность. Забери с собой самых лучших и уезжай из Ситгара. Я приму тебя и обеспечу всем необходимым. Не забывай, только мы – последние осколки древней силы, можем спасти магию от полного исчезновения

– Спасибо, Вуд, – криво усмехнулся Адельядо. – Только ответь мне, уехал бы ты на моём месте?

Последовало долгое молчание, говорившее лучше всяких слов.

– Вот и я не могу бросить ни Академию, ни своих магов.

– Тогда вели хотя бы Эрстану остаться здесь. Он как с цепи сорвался, узнав об интердикте. Он же просто погибнет, когда…

– Вот что, Вуд, – после непродолжительного молчания ответил Адельядо. – Передай Эрстану, что он не обязан возвращаться. Пусть поступает так, как велит его совесть.

– Тьфу! Да я уверен, он тут же помчится в конюшню, чтобы уехать. Прикажи ему остаться. Он настолько овладел заклинаниями Руадо, что даже мои лучшие ученики не смогли повторить его опытов. Ади, Эрстан – не боевой маг и не должен бездарно умереть на каком-нибудь поле боя. Магия должна жить и развиваться.

– Пусть он поступает так, как сочтёт нужным, – повторил Адельядо. – А магия… ты не хуже меня понимаешь, что нам всем приходит конец. И даже если воспитанники Академий не перебьют друг друга в войне королей, то после за дело возьмётся Бронкур. А его мечта – искоренить даже память о магах. Так что, терять мне по большому счёту, нечего. Годом раньше, годом позже, но придётся умирать. Спасибо тебе, старый друг и… прощай!

Гроссмейстер Вуднарт ничего не ответил. Голубой кварц помутнел, архимаг Ристр опустил руки и бессильно уронил голову на стол. Адельядо вышел из комнаты связи, убедился, что Марзан уже позвал врачевателей для связиста, и отправился в покои старика Иггера.

*****

Согвин недовольно пробурчал что-то нелестное о высших магах, которым делать нечего, кроме как шляться по нижнему этажу Академии и отвлекать от работы занятых людей. Другому мастера-маги не преминули бы сделать замечание в виде пары-тройки шоковых заклинаний, но Согвин был вольнонаёмным, а к магии никакого отношения не имел. К тому же, они действительно отвлекали его от охоты на слиззов.

Дилль наблюдал собрание высших магов уже раз, наверное, в двадцатый. Мастер Стефан, мастер Ингвар и мастер Леонард повадились ходить в сборник и требовать от Дилля, чтобы он выполнял их приказы. А приказы у них были один чуднее другого – сначала мастера хотели получить для экспериментов живого муара. Когда он объяснил, что муар попросту умрёт, едва попав на запретную территорию, они начали приставать к Диллю, чтобы он проводил различные опыты над муарами и тщательно записывал происходящее. Поскольку любым магам, кроме Дилля, в канализации грозила мучительная смерть, а любопытство мастеров оказалось абсолютно неуёмным, то приходилось ему пару дней в неделю заниматься непонятной ерундой, мучая себя и муаров.

Вот и сегодня мастера заготовили целый список заданий. Полный и розовощёкий мастер Стефан настаивал, что ему необходимо изучить механизм самовосстановления муаров. Мастер Леонард – внешностью напоминавший гроссмейстера Адельядо, только помоложе, тыкал пальцем в список, требуя, чтобы Дилль выяснил подробности усвоения муарами пищи. А мастер Ингвар брюзгливо бурчал о первоочерёдности своей задачи – он желал знать всё о способности муаров видоизменяться. И каждый хотел, чтобы Дилль начал именно с его вопросов.

Дилль клятвенно пообещал каждому из высших магов заняться их проблемами, быстро облачился в водонепроницаемый костюм и с облегчением удалился из зала. Добравшись до края лабиринта, он спустился по новенькой лестнице в тоннель городской канализации и зажёг световой шар. На незаконную магию тут же примчались штук пять муаров, обнаружили, что шар создал признанный мастер и спокойно замерли, ожидая приказаний.

Ещё раз пробежавшись глазами по списку, Дилль понял, что если попытается выполнить хотя бы первую треть заданий, то застрянет в клоаке до самого утра. А утром ему уже нужно быть в покоях мастера Иггера. Да и поспать не мешало бы. Поколебавшись, Дилль спрятал список.

– Ну их к псам! – сообщил он муарам. – Ничего страшного не случится, если сегодня они не узнают ваших страшных тайн. Шестьсот лет не знали – потерпят ещё пару ночей.

Муары промолчали. Дилль выбрал уступ посуше и уселся на него.

– Ну, как у вас идут дела с ремонтом? Теперь материала хватает?

– Всё хорошо, мастер, – ответил самый крупный муар. – Мы восстановили уже шестнадцать стоков, тридцать маленьких галерей и два магистральных тоннеля. Рабочих, которые сгружают камни, мы по вашему распоряжению не трогаем.

Дилль удовлетворённо кивнул. Его Величество после вынужденного путешествия по клоаке верхнего Тирогиса озаботился её состоянием. Причём настолько, что даже распорядился закупать из королевской казны строительный материал и доставлять его туда, где требовался ремонт обветшавшей канализационной сети. При самом активном участии Дилля переговоры между королём и муарами прошли успешно, и теперь магическая нежить вовсю ремонтировала свой подземный дом.

– Много ещё осталось?

– Всё, кроме вышеперечисленного.

В голосе муара Диллю почудилась усмешка. Вообще-то муары – серые шары различной величины, раньше никогда не проявляли эмоций – всё-таки, они были, скорее, отлично сработанными големами, нежели живыми существами. Но мастерство Адогорда – давно ушедшего мага, обладавшего драконьим даром, было столь велико, что Дилль не удивился бы, увидев смеющегося или плачущего муара. Недаром же мастера Академии одолевают его расспросами и всевозможными опытами – им до колик в печёнке хочется узнать, как сумел Адогорд создать столь совершенных созданий.

Сегодня Дилль решительно не был настроен разузнавать секреты муаров. Наверное, сказалась накопленная усталость от непрекращающихся занятий. Он вытянул ноги и откинулся спиной на грязную и заплесневелую стену тоннеля.

– Какой у тебя номер? – спросил он у самого крупного муара.

– Тридцать четвёртый, мастер.

– Ты останься, а остальные пусть занимаются своими делами.

Четвёрка меньших муаров шустро укатилась во тьму, а тридцать четвёртый послушно замер около Дилля.

– Слушай, друг, ответь-ка мне на один вопрос.

Шар качнулся вперёд-назад. Дилль почесал кончик носа, раздумывая, как бы потактичнее сформулировать вопрос, но, так ничего и не придумав, спросил напрямик:

– Вы исправно отвечаете на все мои вопросы. Скажи, вы не боитесь, что в результате маги найдут ваше слабое место и уничтожат вас?

Муар молчал долго.

– Мастер, мы вынуждены отвечать на любые твои вопросы согласно завету первого мастера. Что же касается нашей гибели – да, мы уверены, что именно так когда-нибудь всё и случится.

Дилль отметил, как непроста речь муара. Его уже давно занимал этот вопрос.

– Слушай, тридцать четвёртый, а где вы научились выражаться так… ну, не изысканно, но достаточно сложно? Вы же убиваете любого, кто попадает сюда к вам, значит, научиться человеческой речи от своих жертв не могли.

– Поначалу мы вообще не умели разговаривать. А потом мы научились слушать людей, проходивших мимо стоков в канализацию. Вот так мы освоили вашу речь.

Дилль только головой покрутил. Он, конечно, не специалист и знает о големах только то, что создают их из разных неживых веществ. Но даже ему было известно, что големы если и разговаривают, то односложно, отвечая "да" или "нет". А муары, оказывается, самообучаются. Получается, Адогорд создал почти живых существ. А, может, они и есть живые? Во всяком случае, три высших мага уже охрипли, споря друг с другом по этому поводу.

– Значит, вы уверены, что люди убьют вас, и всё-таки рассказываете мне ваши секреты.

– Мы подчиняемся завету первого мастера, – повторил муар.

– А ты, случайно, не знаешь, почему Адогорд велел вам подчиняться мне? Вернее, любому человеку, который обладает драконьей магией и не применяет её против вас.

Эти сведения муары сообщили Диллю ещё во время первой встречи. Сам же Дилль – как-то так получилось, забыл рассказать об этом высшим магам, которые были уверены, что муары просто не решаются соперничать с носителем драконьей магии, признавая его старшинство.

– Сие нам неведомо, – церемонно сказал муар. – Возможно, первый мастер мог бы дать ответ на этот вопрос.

– Ну, конечно! – усмехнулся Дилль. – Человек, умерший шесть веков назад, разумеется, может ответить на вопрос, если применить некромагию. Вот только я некромагией совсем не владею, да и где тело Адогорда – неизвестно. Так что…

– Первый мастер ушёл, – качнулся взад-вперёд муар, – но, возможно, ты сумеешь найти ответ в том зале, что мы обязаны охранять.

– Зале? – нахмурился Дилль. – А разве вы охраняете не всю канализацию?

– Мы сторожим всю подземную сеть от любого вторжения, – подтвердил муар, – потому что никто не должен приближаться к залу мастера. Маг может проделать это при помощи магии, именно поэтому любая магия в канализации запрещена.

Дилль заинтересованно выпрямился.

– Так. А зачем тогда вы проникаете в лабиринт сборника? Он же не относится к городской клоаке.

– Там часто возникают магические процессы, которые потенциально могут создать угрозу проникновения к охраняемому объекту.

Дилль даже головой помотал – муар высказался так витиевато, что на секунду ему показалось, что перед ним находится не подземная нежить, а наставник Шетерн собственной персоной – преподаватель истории магии тоже любил выражаться заковыристо и непонятно.

– Кроме того, собственно сборник представляет собой постоянную опасность для нашей миссии, поэтому мы периодически проверяем лабиринт Академии, ведь оттуда иногда появляются странные существа. Мы их тоже уничтожаем, – сообщил муар.

Дилль возбуждённо вскочил на ноги.

– Тридцать четвёртый, а если я захочу посетить этот тайный зал?

– Ты волен поступать, как тебе угодно, мастер.

– Сколько туда добираться?

– Шесть тоннелей и два спуска.

Дилль поморщился – шесть тоннелей ещё куда ни шло, а вот два спуска означали, что придётся лезть туда, куда стекаются все отбросы Тирогиса. Но возможность разгадать тайну Адогорда оказалась сильнее.

– Один справишься с моей защитой или нужно позвать твоих братьев?

– По дороге они присоединятся.

– Тогда указывай путь.

Муар легко заскользил по поверхности грязного тоннеля, а Дилль зашлёпал за ним. Пару раз, не предупреждённый муаром, он наступал в невидимые под слоем мутной воды ямы и, конечно, падал. К счастью, на нём был надет отличный непромокаемый костюм, сработанный по приказу гроссмейстера Адельядо магами из водного факультета – с сапог и до самого горла он защищал Дилля от воды и грязи. А вот повязка, или как окрестил её язвительный Согвин, намордник, содержащая заклинание устранениях запахов, водонепроницаемой не была. И потому после второго "купания", когда Дилль макнулся с головой, заклинание перестало работать, а дышать через повязку стало совершенно невозможно. Дилль ругнулся, выбросил повязку, превратившуюся в обычную тряпку, полной грудью вдохнул "ароматы" клоаки и отчаянно закашлялся.

Его экипировку для подземных путешествий завершали очки ночного видения, но Дилль их пока не использовал – он оставил их на тот случай, если погаснет его световой шар. Световой шар исправно освещал мрачные тоннели. Дилль поддерживал своё творение в рабочем режиме и молча радовался тому, насколько выросли его магические способности. Сейчас он брёл вслед за муаром, выискивал глазами дорогу, падал и поднимался – то есть, был занят по уши. И при всём этом между делом поддерживал энергию шара. А ведь всего два месяца назад он не мог удержать сгусток света дольше нескольких минут.

Но главной гордостью Дилля было освоение дополнительных параметров светового заклинания, за что благодарить нужно было, конечно, мастера Иггера. Старичок, в очередной раз взбешённый неловкой манерой Дилля посылать огненные шары в цель, создал маленький колючий комок огня и "прицепил" его к ученику. Если бы, к примеру, Мейс, видел, как Дилль нарезал круги по покоям мастера в бессильных попытках убежать от злобного огненного шарика, он бы со смеху помер. Куда бы Дилль не двигался, комок магии преследовал его, всё время оставаясь на расстоянии вытянутой руки, и с периодичностью раз в полминуты атаковал. Спасся Дилль только тогда, когда сообразил поставить защитную сферу – шарик огня потыкался со всех сторон в невидимый экран, не смог добраться до жертвы и с негромким хлопком взорвался. Вот так Дилль узнал о переменных координатах цели. Сейчас, пользуясь этим знанием, он снабдил своё творение дополнительным параметром, и теперь световой шар постоянно висел над головой Дилля, избавляя его от необходимости беспрестанно корректировать траекторию движения.

Восхищаясь своим новоприобретённым умением, Дилль не заметил, как к нему присоединились ещё несколько муаров и обнаружил это только тогда, когда впереди вскипела вода. Муары устроили короткую схватку с какой-то подземной змеюкой, не пожелавшей уступать дорогу, и её извивающееся длинное бледное тело было разорвано на куски. Тридцать четвёртый, убедившись, что путь свободен, предложил мастеру идти дальше. Мастер милостиво согласился, опасливо косясь на ещё шевелившийся огрызок хвоста змеи.

Больше подобных приключений не было. Процессия перешла на один уровень вниз, где вонючие подземные воды уже не опускались ниже уровня колен Дилля. А затем ещё на один, и теперь Диллю приходилось брести по грудь в ледяной мутной воде. Единственное, что немного его утешало, это отсутствие сильного течения. Но даже так он добрался до цели путешествия уставшим и замёрзшим.

А что до цели он добрался, Дилль понял, когда тоннель неожиданно превратился в огромный и высокий зал. Свет от шара едва освещал потолок, а до дальней стены зала вообще не доставал. На поверхности воды плавало около сотни муаров – они неторопливо перемещались во всех направлениях, сталкивались и разбредались в стороны.

– Что тут за собрание? – удивился Дилль.

– Постоянная охрана, – пояснил тридцать четвёртый. – Остальные патрулируют другие тоннели в ожидании нарушителей.

– Я так понимаю, вы охраняете вход в тайный зал мастера Адогорда?

– Истинно так, – качнулся вперёд-назад сопровождающий.

– Проводи меня к нему, – величаво сказал Дилль.

Но не успел он сделать и пяти шагов, как муары, до этого мгновенья бестолково перемещавшиеся, начали собираться в одном месте. Дилль остановился, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то, от чего лучше держаться подальше. Тридцать четвёртый подкрепил догадку:

– Мастер, сейчас начнётся вторжение, останься здесь.

Кто сюда будет вторгаться? Дилль не мог представить себе безумца, который решится схватиться с сотней муаров. Однако спустя несколько секунд он увидел вторженца воочию.

Лучше бы не видел, честное слово! В воздухе замерцал светлый ореол, из которого в воду вывалилось нечто буро-чёрное, с множеством щупалец и суставчатых лап, покрытых острыми шипами. "Нечто" было несуразным, уродливым и вызывающим брезгливость, граничащую с отвращением. Дилль с первого взгляда понял, что эта тварь не имеет никакого права на существование – во всяком случае, существование рядом с ним. Муары, без сомнения, придерживались подобной точки зрения и немедленно атаковали монстра. Тот пронзительно завизжал, расшвырял кинувшихся к нему муаров в разные стороны и кинулся к ближайшему выходу из зала. Разумеется, именно к тому, где стоял Дилль.

Муары гроздьями повисли на неведомом существе и рвали его на запчасти. Монстр яростно молотил щупальцами, сбивая с себя муаров, но они бесстрашно прыгали на него, напоминая свору собак, атакующих медведя. Дилль отметил, что муары, которых существо ударило, оставались плавать на поверхности воды и не двигались, то ли мёртвые, то ли оглушённые. Возможно, щупальца ядовиты… Монстр замедлился, но всё же продолжал рваться к выходу, видимо, надеясь скрыться от настырных нападающих.

Дилль, чувствуя себя на удивление хладнокровно, призвал огонь и швырнул огненный шар в скопление щупалец. Раздался взрыв – особенной гулкий под сводами зала, монстр, лишившийся доброй половины конечностей, истошно завизжал и завертелся на месте. Дилль больше не наносил по нему ударов, опасаясь задеть муаров. Да в его вмешательстве уже и не было необходимости – муары окончательно окружили противника, после чего от монстра во все стороны полетели куски плоти и бурой слизи.