Кровавый дракон

– Что же касается посещения нечистью церквей, я вижу лишь одно объяснение: Единый, слава ему во веки вечные, тем самым показывает, настолько силён и могущественен. И что не испепелив нежить, он даёт даже этим существам шанс на исправление. После их смерти, разумеется.

На лицах церковников начали появляться улыбки – вот теперь Бронкур снова стал самим собой.

– И, если вы, достойные избранники Единого, готовы услышать моё скромное мнение, то я бы хотел предложить Одборгу прилюдно отречься от нечестивых замыслов ситгарского короля и заклеймить его вечным проклятьем. Разумеется, после этого мы попросим Одборга быть нашим карающим мечом в борьбе с кровососами и с радостью предоставим силы наших лучших братьев для умерщвления вампиров – этих демонских исчадий, этих исконных врагов человеческих, этой нежити… – Бронкур даже задохнулся от избытка чувств. – И первым делом, светлейший Одборг, вам надлежит всенародно умертвить того вампира, которого пригрела ваша Академия магии. Эти академии и без того рассадник ереси, но ситгарская просто превзошла всех. Думаю, с этого момента мы начнём решительное наступление на магов всех мастей – как организованных в гильдии, так и прочих мелких, которые шастают по городам и весям, сея смуту в умах нашей паствы. Ибо магия есть противопоставление человека Богу, а за такое полагается, сами знаете, очищающий костёр.

Церковники разразились приветственными криками и рукоплесканиями. Бронкур выпрямился и поднял руку, призывая к тишине.

– Но мы ещё не услышали достойного Одборга.

Взгляды присутствующих обратились на единственного представителя Ситгара на Конклаве – Одборг не взял на этот Конклав патриарха, не верившего в благочестие вампиров, а потому сейчас чувствовал себя страшно одиноким. И хотя он понимал всю бессмысленность борьбы с этой упёртой компанией, сдаваться он не собирался.

– Мой ответ – нет. Я – верный слуга Единого, и доведись мне начать всё сначала, я поступил бы также. Единый лично дал понять, что вампиры – желанные его дети, как и все люди. Вампиры – не нежить, они отличаются от людей лишь торчащими клыками и глазами, как у кошки. Они хорошо видят в темноте, выносливы, сильны и долго живут. Но расплачиваются за это тем, что дети у них рождаются крайне редко. И все эти басни про то, что укушенный вампиром превращается в кровососа – полная ерунда.

– Хватит! – грохнул кулаком по столешнице Бронкур. – Ты переходишь всякие границы в своём заблуждении. Умолкни!

Сурово сдвинув брови, Бронкур посверлил взглядом ослушника. Сидящие рядом с Одборгом архиепископы Гридеха и Эштигера поднялись и демонстративно пересели. Даже секретарь, записывавший происходящее, и тот отодвинулся в сторону, словно стараясь показать, что он не имеет отношения к архиепископу.

– Я не умолкну, – Одборг поднялся. – Вы не хуже меня знаете, почему Юловар послал помощь вампирскому клану. Хиваши – вот кто наши исконные враги. Они овладели тайнами некромагии, и теперь поднятые ими мертвецы не бросаются на любое живое существо, а послушно исполняют волю хозяев. Вампиры противостоят попыткам хивашских шаманов проникнуть в Запретный предел, но их с каждой атакой становится всё меньше. Ваши государства находятся далеко от хивашских границ, а Ситгар – рядом. И если падёт Ситгар, следующими будете вы. Вспомните Величайшую битву – тогда некромагам противостояла могущественная империя. И сейчас наши государства – осколки этой империи, смогут уничтожить некромагическую заразу только в одном случае – объединившись. Вот где истинная угроза всему живому.

Одборг вгляделся в лица присутствующих и вздохнул. Всё бесполезно: ни архиепископы, ни, тем более, дряхлые умом патриархи не желают его услышать. С таким же успехом он мог бы распинаться перед обитателями коровника. Одборг снял с головы митру и аккуратно поставил её на стол.

– Вспомните мои слова, когда орды поднятых мертвецов затопят города цивилизованного мира. Вечером я возвращаюсь в Ситгар. Если пожелаете вручить через меня королю Юловару указ об интердикте, я буду в таверне "Крест и череп".

Не поклонившись, он вышел с высоко поднятой головой. Когда за Одборгом закрылась дверь, один из эштигерских патриархов нерешительно прошамкал:

– Может, он не так уж и неправ? Зомби опасны. Иной раз они даже к нам в Эштигер забредают.

– Мудрейший, – Бронкур повернулся к старику, – вампиры и зомби – одного поля ягоды. И для нас хорошо, что они уничтожают друг друга.

– А если допустить, что Единый – слава ему вечная, не уничтожил вампиров именно потому, что они противостоят хиваши? – нерешительно предположил архиепископ Гергвальда – небольшого герцогства, находившегося на северной границе цивилизованного мира. – Тогда получается, что мы напрасно объявим интердикт…

– Не впадайте в ересь! – сурово оборвал его архиепископ Бронкурский. – Единый поддержит нас в наших благих устремлениях. Вопрос с интердиктом Ситгара – дело решёное. Но для этого необходимо избрать предстателя.

Вопрос об избрании главы Конклава, в общем-то, тоже был делом решёным. Бронкур не сомневался, что собравшиеся единогласно одобрят его кандидатуру. Взор архиепископа слегка затуманился, когда он представил, как возглавит великую войну святых воинов против немногочисленных, но таких дерзких магов.

*****

– Вашвелич, мне скучно.

Подобная фраза, прозвучавшая из уст десятилетнего пажа, могла вызвать нескончаемые нотации у главного церемониймейстера дворца господина Ригинда. Но поскольку изрёк её здоровенный, как бельевой шкаф, каршарец, Ригинд только покачал головой и безнадёжно махнул рукой.

– Что опять, Гунвальд? – король, которого ничуть не возмутило столь странное обращение, посмотрел на каршарца.

То, как король называет по имени неотёсанного северного варвара, а тот запросто обращается к государю "вашвелич", приводило в тихое бешенство и капитана дворцовой гвардии. Рибрин, уже пятнадцать лет верой и правдой служивший королю, не осмеливался даже в мыслях обратиться к Его Величеству "на ты", а каршарец, появившийся при дворце пару месяцев назад, разговаривает с королём, как с давним приятелем.

Хотя, признавался себе Рибрин, каршарец имел на то некоторое право. Во-первых, как всем известно, северные варвары и подгорные гномы обращаются ко всем "на ты" – хоть к бродяге, хоть к королю. А во-вторых, Гунвальд отчаянно сражался с заговорщиками и едва не погиб. И в-третьих, ко всему прочему, Гунвальд фехтовал лучше всех, кого Рибрин знал, а отличных фехтовальщиков капитан знал немало. Поэтому Рибрин, искренне преданный короне, хоть и скрежетал зубами при виде такой непочтительности, но за жизнь короля в присутствии каршарца был спокоен.

Гунвальд расправил плечищи, звякнув при этом заговорёнными бронзовыми нашлёпками на кожаной куртке.

– Дык это… чего мне делать-то? Я уже с утра без дела топчусь в приёмной. Эдак у меня ноги по колени в живот войдут. Можно, я пойду во двор?

Церемониймейстер вновь неодобрительно покачал головой, а капитан Рибрин только руками развёл – он уже отчаялся приучить каршарца к строгой дисциплине.

– И что ты там собираешься делать? – с любопытством спросил король.

– Ну, может, найду какого-нибудь придворного хлыща, который оскорбит меня, – с надеждой произнёс Гунвальд.

Юловар не выдержал и рассмеялся. Капитан Рибрин тоже не удержался от усмешки – как же, найдёт он. Уже через неделю пребывания Гунвальда в королевском дворце, от него, как от чумы, шарахались все – начиная от поваров и заканчивая завзятыми придворными забияками. Потому что у всех был свеж в памяти случай, когда граф Тэльмо решил высмеять неуклюжие манеры каршарца, за что немедленно поплатился дыркой в груди и сломанной челюстью. А ведь граф Тэльмо был одним из самых успешных дуэлянтов.

– Ну, хорошо, раз ты так хочешь подраться, я сам выйду с тобой в паре, – сказал, поднимаясь, Юловар. – Рибрин, приготовьте тренировочные доспехи и оружие.

– Да ну, что с тобой возиться, – непочтительно махнул рукой Гунвальд. – Бить короля по-настоящему нельзя. Эх, сюда бы парочку вампиров – вот кто умеет махать мечами.

Капитан Рибрин опять поморщился. Да уж, вампиры, действительно, мастерски фехтовали, в чём он и его гвардейцы убеждались во время каждого тренировочного поединка. Но после покушения на короля вампиров при дворе не осталось – Орхам, их мастер, предательски убит, те, кто продался покойному Фрадбургу, сбежали, а единственная оставшаяся в живых вампирша уехала к восточным границам Ситгара в роли личной посланницы короля.

– Экий ты привередливый, – хмыкнул Юловар. – Хорошо, я разрешаю тебе сражаться со мной в полную силу. А то, чувствую, начинаю потихоньку ржаветь от всех этих государственных дел.

– О, это другое дело! – оживился Гунвальд. – Только ты это… врачевателей сразу с собой возьми. Ну, чтоб потом долго их не ждать.

Такая забота со стороны варвара вызвала новую улыбку короля. Однако к вящему огорчению Гунвальда поединку не было суждено состояться. В дверях появился камердинер и хорошо поставленным голосом доложил:

– Ваше Величество, гроссмейстер Адельядо и прокуратор Венген испрашивают вашего соизволения на аудиенцию.

Король вздохнул и уселся обратно в кресло с высокой спинкой.

– Соизволяю, чего уж… – и посмотрел на командира дворцовой гвардии. – Рибрин, выдели людей для тренировочного поединка с господином Гунвальдом. Гунвальд, тренировочного поединка, ты понял? Нечего калечить моих гвардейцев.

Каршарец поморщился и согласился.

– Ладно. Рибрин, давай сразу пятерых. Хоть разомнусь немного.

Капитан не осмелился нарушить прямой приказ короля, велел Гунвальду следовать за ним, по пути решая вопрос, где раздобыть ещё каршарцев, которые могли бы служить неугомонному Гунвальду тренажёрами для избиения. Но северные варвары – товар редкий, и просто так их не найти – разве что отправить вербовщика прямиком в Каршар. Рибрин уже даже был согласен на присутствие вампиров во дворце – пусть бы каршарец и клыкастые дубасили друг друга… но раздобыть вампира было задачей ещё более сложной. За неимением других достойных соперников, Рибрину приходилось выделять собственных гвардейцев, которые после поединков с Гунвальдом неделями залечивали ушибы и переломы.

А Юловар, отпустив церемониймейстера, дождался пока в кабинет не войдут первый маг и прокуратор, после чего сказал:

– Ильминг, установи полог.

Деревянная панель, которую несведущий человек не отличил бы от других, отъехала в сторону, и в кабинете появился королевский магохранитель. Невысокий, сухонький Ильминг, коротко кивнув вошедшим, принялся сооружать полог тишины. Когда магохранитель закончил, гроссмейстер Адельядо сразу же приступил к делу:

– Ваше Величество, Конклав принял указ об интердикте Ситгара. Одборга лишили архиепископства, но, по счастью, не осмелились лишить жизни.

Зная о вечных размолвках гроссмейстера и архиепископа, король удивлённо выгнул бровь.

– По счастью? Я думал, гроссмейстер, вы с Одборгом терпеть друг друга не можете.

– Одборг – мой идейный противник, – с достоинством ответил маг, – но я его уважаю и ценю. И, по большому счёту, готов порвать весь Конклав за него. Поэтому этим церковникам, возглавляемым Бронкуром, можно сказать, повезло, что они не решились покуситься на жизнь Одборга.

Король удивлённо подумал, что, должно быть, небо скоро рухнет на землю – гроссмейстер не просто защищает архиепископа, но и готов вступить за него в драку. Чудеса да и только.

– Господин Венген, – Юловар посмотрел на прокуратора, – чувствую, вы тоже прибыли с недобрыми новостями.

Высокий, сутулый и молчаливый Венген – полная противоположность покойному Крюэлю, развернул свиток. Гроссмейстер Адельядо, перенёсший на Венгена свою нелюбовь к его предшественнику, не удержался от усмешки:

– У него целый список неприятностей.

– Именно так, – на лошадином лице Венгена не дрогнул ни один мускул. – Во-первых, среди кланов опять зреет заговор.

– Господин прокуратор, это не новость, – хмыкнул Адельядо. – Скажи вы, что кланы не устраивают никаких заговоров, вот это было бы удивительно.

– На сей раз заговор не касается прямого устранения Его Величества или захвата трона Ситгара, – не обращая внимания на едкий тон мага, сказал Венген. – Всё гораздо опаснее. К главам кланов Мантикоры и Жёлтой Ласки тайно приезжали эмиссары из Тилиса. В результате этих переговоров, как мне стало известно, эти два клана готовы отказать короне в военной помощи в случае войны Тилиса против нас. Повод всё тот же – отказ Вашего Величества в женитьбе на принцессе Лорне.

– Я думал, этот вопрос уже закрыт, – нахмурился король. – Все кланы подписали изменения в Скрижаль.

– Я тоже так думал. Но у тилисцев нашлись крючкотворы, обнаружившие лазейку, которую мы проглядели. Дело в том, что в Скрижаль было внесено два изменения: об упразднении клана Сокола в Ситгаре и передаче его земель прочим кланам, и пункт об отказе сочетаться браком с представителем императорской династии.

– Я это знаю, – нетерпеливо сказал Юловар. – В чём загвоздка?

– Первым было внесено изменение об отказе в браке, – меланхолично пояснил прокуратор. – Его должны были подписать все тринадцать кланов, в том числе и клан Сокола. Клан Сокола изменение в Скрижаль не подписал, значит, оно недействительно. Если бы в Скрижали вначале шла запись о ликвидации клана Сокола, всё было бы законно. А так…

Гроссмейстер Адельядо, хмуро слушавший прокуратора, прошипел какое-то ругательство. Король вскочил на ноги и грохнул кулаком по столу.

– Демоны! Почему мы раньше этого не увидели?!!

– Потому что кое-кто поспешил услать Луавиля с важным заданием, – буркнул Адельядо. – Луавиль непременно обнаружил бы эту нестыковку. Да, что теперь говорить.

– Мантикора и Ласка. Это около шести тысяч мечей. Кто ещё?

– Клан Василиска, разумеется, – пожал плечами Венген. – Он граничит с Тилисом. И ещё клан Кровавой выдры – к герцогу Баморру едет тайный посланник из Миротии. Поскольку в Миротии на троне сидит Ниал из мироттийской Кровавой выдры, думаю, Баморр прислушается к нему.

– Ещё восемь тысяч долой, – мрачно сказал Юловар.

– Не долой, а в плюс к нашим врагам, – поправил короля гроссмейстер. – Ваше Величество, вашим генералам придётся пересмотреть планы защиты.

– Моим генералам вскоре некем будет командовать, – поморщился Юловар. – Венген, что ещё есть в твоём списке?

– За последний месяц в Тирогисе обнаружено и уничтожено более сорока одержимых. Они маскировались в основном под крестьян и ремесленников. Один притворялся курьером королевской службы и двое изображали дворян. Сколько ещё одержимых гуляет по столице – не знаю. Я устраняю последствия, но причины такой активности хивашских шпионов обнаружить не могу.

Против обыкновения Адельядо воздержался от едкого замечания в адрес прокуратора. Маг озабоченно почесал бороду и сказал:

– Надо бы усилить стражу у ворот – пусть досматривают и допрашивают каждого входящего в Тирогис. Я выделю магов в помощь городской страже.

– Караулы на воротах уже усилены, – мрачно проговорил Венген. – Но шестеро из пойманных одержимых проникли вплавь по реке. Лучше бы вы, ваша премудрость, выделили магов для патрулирования набережных – ваши подопечные скорее обнаружат бездушных, нежели простые солдаты.

Адельядо поморщился – он бы и рад отправить в патруль магов, да только где набрать тех, кто сумеет отличить бездушного от обычного человека? Таких в Академии было всего около двадцати.

– Я подумаю, что можно сделать, – кивнул он, – и свяжусь с вами. Если у вас всё, то я, с разрешения Его Величества, пожалуй, пойду.

– Да, я почти закончил. Последнее: ни сбежавших вампиров, ни мастера Гвинарда мои люди так и не нашли. Скорее всего предатели уже покинули Тирогис, но никаких следов их вне столицы обнаружить не удалось.

– Понятно, – поморщился король. – Спасибо, господа, вы свободны.

Когда гроссмейстер и прокуратор ушли, Юловар остановился перед картой. После недолгого раздумья, он зачеркнул четыре провинции, мрачно поглядел на получившуюся картину и велел камердинеру послать курьеров к маршалам Гернельму и Брунри.

*****

– Ты, что, пыль собрался выбивать? Левую руку дальше, ещё дальше… За хватом смотри! Бью. У тебя есть запасные большие пальцы? Тогда почему не убрал? После такого блока ты с культями останешься после первой же атаки.

Дилль поспешно перехватил посох и блокировал рубящий удар Оквальда. Да, мастер прав – скользни лезвие настоящего, а не тупого тренировочного меча вдоль шеста, и он остался бы без большого пальца. А большой палец – вещь крайне необходимая для любого разумного человека. Сейчас эта вещь ощутимо болела от удара железякой.

– Хорошо. Теперь проникающий удар. Куда?!! Куда ты отбиваешь, болван? От себя наружу и при этом вторым концом посоха наносишь встречный удар. Так. Теперь связка "голова-грудь-живот"…

Тео, с завистью наблюдавший за тренировкой, изнывал от безделья. Ему, в отличие от Дилля, не посчастливилось получить настоящий посох, а потому он был вынужден довольствоваться обычной деревяшкой, которой в принципе невозможно отвести магический удар. А мастер Оквальд то и дело перемежал физические удары магическими.

– Теперь малый воздушный сгусток. Внимание… Бью!

Дилль сосредоточенно повёл посохом, промахнулся мимо неспешно летящего сгустка магии и получил удар в живот.

– Буэ, – выдавил он из себя, падая на пол гимнастического зала.

– Да-а, – скептически скривившись, сказал Оквальд, – такими темпами ты освоишь защиту посохом не раньше, чем через сотню лет. Ты сейчас что делал?

– Пытался отвести сгусток в сторону, – с трудом восстановил дыхание Дилль. – Только он почему-то не захотел отводиться.

– Посох – часть тебя. Сила, которую ты формируешь, должна в случае защиты находиться на кончике посоха. Ты должен сделать, своего рода "подушку", при помощи которой и отводится в сторону вражеское заклятье. А ты, судя по всему, не сумел распределить энергию дальше середины. Прими посох, как часть себя, и всё должно получиться. Вставай, пробуем ещё раз.

После повторного удара Дилль отдыхал минут пять. После третьего он валялся вдвое больше. Мастер Оквальд, чтобы не терять понапрасну времени, оставил Дилля в покое и переключился на Тео.

– Давай, воин сумерек, покажи, что ты умеешь.

Тео, разумеется, постарался показать, хотя шест не то оружие, к которому он привык. Мастер Оквальд сначала атаковал неспешно, затем начал ускоряться. Через три минуты Тео, получив не менее десятка чувствительных ударов по плечам, рукам и груди, совершенно отчаявшись, поставил магическую защиту. Оквальд в запале нанёс ещё несколько не достигших цели ударов и остановился. Маг рукой потрогал невидимую поверхность щита вампира и покачал головой.

– Удобная штука. И долго ты можешь его держать?

– Пока энергии хватит, – ответил Тео и, поколебавшись, добавил: – Или если заклинание не сорвётся. Так со мной бывает.

– Угу, – задумчиво изрёк Оквальд, безрезультатно потыкав мечом в сторону вампира. – Занятно, занятно. А если так?

Маленький энергетический шар, созданный наставником, беспрепятственно прошёл защиту и взорвался, ударившись о руку Тео.

– Вау-у! – взвыл вампир, тряся ушибленными пальцами. – Можно было и предупредить.

– Всё ясно – твой щит задерживает только овеществлённые предметы. С магией он не справляется от слова "совсем".

– Если бы вы спросили, наставник, я бы и сам об этом сказал, – прорычал Тео, сжимая и разжимая пальцы.

– Настоящий экспериментатор не должен полагаться на слова, – нравоучительно заявил Оквальд и повернулся к Диллю. – Хватит валяться, поднимайся и сделай магический щит. Нет, посох пока оставь в покое. Сейчас я буду тебя проверять.

Проверка показала, что щит Дилля легко выдерживает малые и средние боевые заклинания. Высокоэнергетические заклятья мастер Оквальд пока решил не пробовать. И не успел Дилль облегчённо вздохнуть, услышав об этом, как последовала новая вводная команда:

– Так, ну-ка оба встали. Поближе друг к другу. Теперь каждый из вас создаёт свою защиту и держит её изо всех сил. Потому что сейчас я буду над вами зверствовать.

"Зверствование" выглядело впечатляюще. Мастер Оквальд отбросил в сторону тренировочный меч и словно ниоткуда достал посох. Тот самый, которым он недавно в медитативном зале устроил побоище. Крутанув посох, он для начала нанёс несколько ударов, которые были остановлены щитом Тео. Затем Оквальд начал применять вместе с обычными ударами магию.

Вспышки яркого света, гулкие хлопки, ледяные брызги – вот и всё, чего добился он своими магическими атаками. Тогда мастер Оквальд попытался атаковать из астрала, но Дилль был готов – уроки старика Иггера не прошли даром. Он лишь почувствовал небольшое давление, которое тут же пропало. А вот Тео оказался беззащитен перед ментальной атакой, и его щит немедленно пропал. Довольный, как кот, объевшийся украденной сметаны, мастер Оквальд коснулся кончиком посоха груди Дилля и сказал:

– Ну вот, теперь ты убит.

Он снял с вампира оковы разума и удивлённо покачал головой.

– Знаете, из вас получилась отличная боевая связка. Вы сможете защищать друг друга от мечей, стрел, копий и ударов магии. Таких связок, между прочим, уже давно нет. А если поставить рядом пару-тройку арбалетчиков, к вам вообще никто подобраться не сумеет. Но я вижу несколько неприятных моментов.

– Каких? – живо спросил Дилль, которого очень воодушевила перспектива абсолютной защиты.

– Тео не может защитить себя от астральной атаки. Это раз. И ваша защита не позволит вам атаковать – это два. То есть, ни ударить мечом, ни атаковать огнём противника вы не сможете. А это означает, что вам придётся осваивать новую степень защиты.

– Надо – освоим, – бодро сказал Тео.

– С магическим щитом всё ясно – мастер Иггер подскажет Диллю, как создавать полупрозрачный полог. А вот как быть с тобой, ума не приложу. Твой щит – нечто особенное и, боюсь, никто из наших мастеров тебе не помощник. Разве что Гвинард мог бы что-то придумать. Или сам гроссмейстер, если найдёт на тебя время. Ладно, щитами займёмся в следующий раз, а пока вернёмся к посоху. Тео, отдыхай. Дилль – к бою!

Столь громкий призыв закончился прежним плачевным результатом – Дилль вновь не сумел отвести магическую атаку Оквальда и, получив очередной магический пинок в живот, свалился на пол.

– Да ну его к псам, этот посох! – в сердцах воскликнул он, отшвыривая коричневую деревяшку.

– Можно мне? – спросил Тео и, не дожидаясь разрешения, потянулся к посоху.

Едва он прикоснулся к дереву, как его шибануло. Тео вскрикнул и затряс рукой.

– Ты глупый? – невозмутимо спросил мастер Оквальд. – Разве можно лезть к чужому магическому посоху без разрешения хозяина?

– Но ведь гроссмейстер его брал, – возразил Тео.

– На то он и гроссмейстер, чтобы уметь то, что другим не под силу. И, если ты заметил, он прежде накладывал особый защитный слой, который, опять же, умеют создавать только друиды.

– А причём тут друиды? – полюбопытствовал Дилль.

– Как это причём? – удивился Оквальд. – А кто, по-твоему, сделал этот посох?

– Кто?

– Похоже, я отбил у тебя остатки разума, – проворчал Оквальд. – Друиды и сделали по просьбе гроссмейстера. Специально для тебя, между прочим. Уж не знаю, чего им наобещал Адельядо, но они согласились создать этот мощный артефакт.

– О-о, – поражённо протянул Дилль, глядя на невзрачный коричневый посох – тот совершенно не походил на мощный артефакт. И даже на обычный артефакт не походил – так, всего лишь гладкая коричневая деревяшка.

Тео громко и протяжно вздохнул.

– Я бы тоже не отказался от такого.

– Для начала тебе нужно выдернуть из пасти дракона обломок хивашского посоха, – усмехнулся Оквальд.

– Вы хотите сказать, что вот это утолщение в середине…

Дилль не договорил. Мастер Оквальд кивнул.

– Именно. Этот посох сделан из ветви священной лиственницы, а внутри у него тот самый обломок, который ты притащил из Неонина. Гроссмейстер отослал его в друидские леса два месяца назад. Не знаю, каким образом друиды сумели уменьшить обломок и совместить несовместимое. Друидская магия особенная, и нам практически неизвестна.

Дилль поднял посох и провёл рукой по гладкой коричневой древесине.

– Гвинард говорил, что обломок хивашского посоха был настроен именно на меня. У меня даже некромаговское заклинание получилось, хотя и не знаю, как именно.

– Гроссмейстер знает это. Недаром же во время инициации он заставил меня надеть медальон с биозащитой, – заметив недоумённый взгляд адептов, Оквальд пояснил: – Биомагия очень развита у хивашских шаманов. Именно она лежит в основе некромагии. В Академии земельщики и водники практикуют биомагию для восстановления жизнедеятельности человека. Да и друиды тоже, только по-своему. А хиваши предпочитают использовать её для уничтожения. Так что, теперь в этом посохе спаяны все виды магий. Лечить ты своим посохом вряд ли сможешь, а вот превратить в кусок гнили – запросто.