Эпоха женщины

Вот тебе прямая связь между потерей чести девушки и падением государства. Сегодня, когда любимой газетой для миллионов читателей является «СПИД», когда измена, прелюбодеяние, воспринимается людьми как нечто совершенно нормальное – нечему удивляться огромному количеству дебилов, наркоманов, извращенцев, алкоголиков, бандитов. Объявлена война терроризму, коррупции, мошенничеству, а это – лишь война со следствием. Бороться надо с причиной – с аморальным, безкультурным воспитанием наших детей. Видишь как получилось – уничтожили лучшую в мире систему образования, поменяли духовные ценности на золотого тельца и всё – нет великой державы, нет неделимой Руси. Как подрастающее поколение будет управлять Россией? Если оно собой-то управлять не может. Уже сегодня половину правительства можно смело гнать взашей метлой дворника. – Иван заметно выклался и пьяно-нравоучительно смотрел на Татьяну.

Она задумчиво сидела, опустив голову и закусив нижнюю губу.

– Мой муж был очень хорошим человеком, ты сам бывший летчик и знаешь, что в среде летчиков негодяи не приживаются. Летчики лучшие из племени человечества, и все-таки прожив с ним две недели я поняла, что он, такой хороший, такой внимательный, не сможет заменить мне тебя. А на другой день мне сообщили, что он погиб при отработке нового узла в самолете. Мистика? Случайность? А то, что мы с тобой встретились – тоже случайность? После 12 лет разлуки. Может так надо? Ведь случайностей не бывает, верно? – Таня воодушевлено-испытывающе сверлила Ивана немигающим взром.

– Не бывает, – согласно кивнул он.

– Тебя Ваня, только тебя мне всегда не хватало и только с тобой я могу быть счастлива. А измен можешь больше не бояться, я тебя Ванечка, вернейшей женой буду. Я тебя люблю!

– И я тебя люблю! Но… как сестру – Иван стал терять нить разговора, видимо выпитая доза алкоголя начала усыпляюще действовать на него. Он виновато взглянул на нее.

– Давай спать, а завтра на свежую голову разберемся с остальными непонятками. Лады? – Теперь он смотрел на нее просительно.

– Лады – Она согласно тряхнула головой. По его просьбе, Татьяна постелила ему на полу (давняя аскетическая привычка) и он уже не в силах бороться с наваливающимся на него сном, кое-как скинув с себя одежду, рухнул на свежие простыни….

Утром он проснулся от нехватки дыхания и горячих поцелуев, которыми его обильно покрывала лежащая на нем совершенно нагая Татьяна.

– Миленький… Ванечка… Родненький… Уже завтра… Ну же… – шептала она прерывисто. Ее затвердевшие груди елозили по его широкой волосатой груди, вызывая снизу сладостные томления. Крепко ругнувшись в уме и не в силах сдерживать нарастающее желание, рвущее наружу набухшим и затвердевшим стволом, Иван в мгновение ока освободился от последней детали своего скромного гардероба и с такой силой сжал женщину в своих объятиях, что она застонала от удовольствия. Ее дыхание стало прерывистее.

– Ва… неч… кааа.

Он накрыл ее губы своими, ослабил свои тиски и скользя руками ниже, широко раздвинул ее шелковистые бедра, а затем, следуя все большему неистовству женского зовущего тела, мощно и властно вошел в ее скользко-горячее естество…

глава четвёртая

Иван. Предначертание Пути.

Иван сидел на диване в позе лотоса и вспоминал все, что было в его жизни за последнее десятилетие. Двенадцать лет назад, приказом высшего командования его, капитана «ВВС», перевели в Дальневосточный военный округ, во Владивосток. Для российской армии то были не лучшие времена. Уже начались невыплаты в положенный срок офицерского жалования. В летной части, где служил Иван, как впрочем, нетрудно догадаться было во всех частях, резко сократились тренировочные полеты. Керосин как говорится здесь был на вес золота, и то, что Ивану, новичку в части, удалось таки слетать на боевое дежурство на мощном ТУ-160, правда в качестве штурмана, иначе как чудом назвать было нельзя.

Что такое нищета – цвет и гордость непобедимой армии – летчики ВВС России ощутили на себе в полной мере, мечтая о полетах в длинных очередях и живя впроголодь. Скудные сухие пайки несли в семьи, чтобы как-то оправдать перед женами громкое название задержки нищенского довольствия. Офицеров нередко можно было видеть на рынке, сбывающих только что полученное, новенькое обмундирование, а начальники складов в одночасье стали самыми авторитетными людьми в части. Ходили слухи, что торговля идет даже боеприпасами, но слухи есть слухи и кому надо было поднимать этот вопрос и тем более что-то кому-то доказывать? В это сложное время все пытались просто выжить. Некоторым, у кого в городе были родственники, было легче, но насколько?

– Нет Вано, ты скажи, как это называется? Я, потомственный военный, подполковник ВВС, вынужден сидеть на шее у любимой тещи! Что, наша армия теперь никому не нужна? – Удивленно спрашивал у Ивана офицер из соседней эскадрильи.

Холостому Ивану было проще, ему не надо было рыскать в поисках какой-нибудь еды, чтобы накормить детей и неработающую жену и потому он, привыкший к лишениям, всегда делился с однополчанами всем, что ему перепадало.

Свет счастливой звезды забрезжил через полгода службы, или точнее, мрачного прозябания Ивана в этой части. Название той звезды – Сокращение штатов. Многие уже были готовы к этому в том числе и Иван. Уволившись в запас майором он, вместе с двумя сотоварищами по несчастью организовал предприятие по перепродаже японских автомобилей, новых и бывших в употреблении, и только тогда он смог по-настоящему оценить что такое свобода, что такое – сам себе хозяин. Он оказался на редкость предприимчивым, дела его фирмы шли в гору.

Деньги он не зажимал и щедро спонсировал детские дома и такие же обнищавшие больницы. Через полтора года Иван женился на симпатичной бизнесвумен, познакомившись с ней в ресторане, где отмечал с коллегами особо удачную сделку. Теперь в придачу к своей роскошной квартире и высокодоходному бизнесу, Иван прибавил деловую, умную и красивую жену. А что еще для счастья человеку нужно? Власть? К власти Иван никогда не стремился, хотя многие высокопоставленные чиновники г.Владивостока, наблюдая его быстро растущий авторитет среди горожан, хотели бы видеть его в своих рядах. Они все-таки уговорили его баллотироваться на весенних выборах в городскую думу, обещая всяческую поддержку, но, удар в спину ему нанесла собственная жена Надежда, разрушив все его надежды на счастливую семейную жизнь, оказавшись либо не очень умной, либо чересчур сексуальной. Иван застукал ее в объятиях другого мужчины в своей собственной спальне. После этой траги-комичной сцены, где внезапно появляющийся муж становится третьим лишним, мир вокруг Ивана потерял все краски о окраски, и настроение его было… вернее, не было у него тогда никакого настроения. За рулем мчащегося неизвестно куда шикарного «Лексуса» сидел не Иван, а сгусток черного отчаяния и было большим везением, что автомобиль никого не зацепил, никуда не врезался и никого не сбил. Иван опомнился только тогда, когда ему в глаза ударили серебряные блики Амурского залива. Он остановил машину, вышел и обречено уселся на волнолом, глядя на плескавшие волны. Тела своего он не ощущал.

– За что, Боже, за что?

– А почему Вы считаете, что это Бог Вас наказал?

Иван повернулся и увидел рядом невесть откуда взявшегося старичка. Смутившись от того, что посторонний человек оказался свидетелем его душевного надлома, он внимательнее посмотрел на невозмутимого старика. Тот не производил своим видом пенсионера, собирающего бутылки, из его белесых глаз, Иван это отчетливо увидел, исходила мудрость.

– А кто, я что ли себя наказал? – он с вызовом, но без агрессии спросил у случайного собеседника.

– В том, что с Вами случилось, виноваты только Вы, если только слово «виноват» вполне соответствует истинному положению дел.

– А откуда Вы знаете, что со мной произошло? – Иван уже с интересом повернулся к старику.

– А мне необязательно знать, что с Вами произошло, – старик кашлянул, – мне хватает того знания, что каждый человек в ответе за то, что с ним происходит и это также верно, как и то, что горе, это в конечном итоге не наказание, а благо, ибо помогает человеку проснуться, понять что-то важное для него. И не надо торопиться с выводами, молодой человек примите для себя аксиому, что все, что дает Бог – к лучшему. – Старик располагал к себе все больше и больше. Иван протянул ему руку для знакомства.

– Иван.

– Георгий Романович, – старик легонько пожал свой сухой ладошкой здоровенную ладонь Ивана и приняв на себя часть его настроения, добавил: – Да Иван. Ты действительно на грани. Вовремя я подвернулся тебе.

Ивану стало намного легче. Он словно взвалил на своего нового знакомого тяжелую часть своего груза, он был открыт для откровенного разговора.

– Мне изменила моя обожаемая супруга, причем в моей же постели, – сказал Иван, пристально глядя на своего спасителя. – Вы считаете грех прелюбодеяния благом?

– Все относительно, Иван. Грех остается грехом для совершивших его, для тебя же падение жены, стало благом. Ибо теперь ты знаешь истинную цену своей подруги. Или для тебя лучше не знать, что происходит у тебя за спиной? – Георгий Романович испытующе посмотрел на Ивана.

– Нет конечно. Лучше знать.

– Значит, благодари Бога за то, что Он помог тебе открыть глаза на истинную сущность твоей жены, которой ты доверял. Более того, я уверен, что твоя ситуация была тебе ниспослана для пересмотра смысла жизни, то есть для восхождения на следующую ступень эволюции.

Иван несколько минут сидел вперив взгляд на набегающие волны залива, обдумывая услышанное. Его старший собеседник ему не мешал. Наконец Иван обратился к нему:

– Значит, эта сцена была не случайна?

– Абсолютно верно. Ничего в жизни не бывает случайным. Все имеет свое значение. Ведь если бы у тебя была другая жена, верная и любящая, то твой Путь совершенствования был бы совсем другим, и не был бы таким болезненным. Но ты сам выбрал себе жену, следовательно, это твой выбор твоего настоящего пути.

Иван опять ушел в себя, осмысливая услышанное. Он вдруг ясно осознал, что в его жизни сейчас, в данную минуту, происходит качественный переворот, и случившееся менее часа назад предательство, потеряло свою остроту. Не было больше у Ивана в душе обиды, гнева, все это как будто растворились в морском соленоватом воздухе, освобождая место для неведомого доселе чувства осознания себя человеком другого племени, в котором не может быть таких порочных, постыдных качеств, как неверность, обман, корысть, жадность, зависть, лицемерие, клеветничество. Однако в тоже время, он пребывал в состоянии некой растерянности.

– Что же мне теперь делать? – спросил он.

– Ты сможешь продолжать прежнюю жизнь? – Помолчав, Иван ответив.

– Нет. Эта жизнь потеряла для меня всякий смысл. – Георгий Романович решительно придвинулся к Ивану:

– Тогда тебе не остается ничего, кроме как следовать предначертанному Пути. Если ты готов оставить этот мир, чтобы идти новым Путем, Путем познания и совершенствования – я помогу тебе…

Через неделю, уладив все свои дела, в том числе разведясь с женой, Иван покинул Владивосток. Путь его лежал теперь на горный Алтай, и следы его для всех затерялись на долгие семь лет, для Ивана же они пролетели как семь дней. Но то, что познал он за все это время, живя в горах затворником, невозможно познать, даже окончив с отличием пяток-другой университетов. Ибо не разумом постигал Иван смысл Бытия, но сердцем, а вместо преподавателей выступала его неуемная жажда Знания, несломимая устремленность к самосовершенствованию и дюжина книг духовного направления, которые он успел прочесть, не спеша, осмысливая каждую строчку, несколько раз. Иван до конца жизни запомнил то необычное утро, когда пред ним в ослепительном сиянии предстал его Учитель.

– Все что ты смог на этой ступени, ты достиг – Учитель в золотом ореоле не раскрывал рта, но Иван понимал все его мысли.

– Теперь пред тобою следующая ступень. Иди в мир, в тот мир, от которого ты был вынужден бежать. Не чуждайся его. Он ждет твоего участия в нем. Используй полученные знания во имя Добра и помни – высшая духовность – обходиться без сверхъестественных приемов, с точки зрения простого обывателя, в борьбе со злом…

И вот теперь он в миру. Монаха из него не получилось, но он не жалеет. Во-первых, он ничего не потерял, во-вторых, он только приобрел верную и любящую жену, в-третьих, монашество в миру – это была только его личная инициатива.

Встав с дивана, Иван прошел в прихожую и надев кроссовки, спустился на улицу до ближайшего газетного киоска. Было еще только девять утра, а солнце уже жарило совсем как полуденное. Купив десяток свежих газет, Иван отправился обратно. Вот уже третью неделю он жил у Татьяны. Она так и не отпустила его от себя ни в тот памятный и решающий для них обоих вечер, ни в последующий, чему Иван был уже рад.

Все его надуманные сомнения были разрешены Татьяниной любовью и напористостью, когда она пошла ва-банк и выиграла, и Иван теперь был вполне счастлив. Он вдруг понял, что всегда любил эту длинноногую девчонку, носил ее образ в подсознании, неосознанно стремился к ней, и только несерьезное отношение к будущей пассии, или точнее, неготовность Ивана, помешала ему разглядеть в ней ту, единственную и неповторимую, желанную и верную спутницу жизни. Но теперь, когда на этом направлении был полный порядок, немного омрачало другое: Иван пока не нашел для себя устраивающую его сферу деятельности. Нахлебником себя он конечно не ощущал, на его счету лежали немалые деньги вырученные от продажи его предприятия во Владивостоке. Но согласитесь, не сидеть же сиднем здоровому мужику, когда его жена целый день на работе. Бездеятельность, при наличии капитала развращает, и Иван уже вторую неделю мучил телефон, обзванивая работодателей, выезжая на встречи, но все было не то: предлагали в основном охранником или диспетчером, но Ивану претило быть мелкой сошкой на подхвате. Он уже всерьез стал подумывать о том, чтобы опять податься в бизнес и анализируя информацию с газет, выбирал для себя выгодное направление.

глава пятая

Испорченный день рождения, ноябрь 2001г. Расплата по счетам.

Алексей поднялся на свой 2 этаж, подошел к двери своей квартиры и нажал кнопку звонка. Тишина. Собственно, открыть двери ему должна была Лена, жена, но раз не открыла, значит её еще нет. И гони прочь эгоистические мысли Леха, что раз у тебя сегодня день рождения, то жена обязательно должна встречать на пороге с тортом. Нету, значит не отпустили с работы, у всех свои проблемы. Ничего, придет, они вместе что-нибудь приготовят и устроят праздник на двоих. Прочь проблемы, пусть все летит в тартарары, сегодня вечером есть только двое: он и Лена, и больше никого. За их двухлетнюю супружескую жизнь, судьба нечасто баловала их подобными праздниками. Так думая, Алексей достал из кармана куртки ключи, отомкнул замок и вошел в квартиру. Пока снимал обувь, верхнюю одежду, в ноздри ворвался сладкий запах его любимого торта – на графских развалинах. «Ага, значит Ленке удалось вырваться с работы и покудесничать над тортом». Заглянув в зал, он с восторгом окинул взглядом уже накрытый праздничный стол. Главная достопримечательность стола – торт, источающий умопомрачительные вкусные волны, стоял посередине стола в окружении дюжины восковых свечей, уже зажженных и отбрасывающих, слегка колышащим пламенем причудливые тени на стол, и вместе с искрящим блеском хрустальной посуды, создающих неповторимую сказочную атмосферу.

Алексей зажмурился от предвкушения, их ждал восхитительный ужин при свечах, на тихом фоне их любимого оркестра Франческо Гарсиа. Приятные мысли внезапно были прерваны: – Где же сама Лена? Судя по тому, что свечи горели – она или выбежала на минутку к соседям, или же забыв какую-нибудь мелочь помчалась в магазин. Подумав так, Леха включил телевизор и сев поудобнее в кресло, стал смотреть новости. Он очень хотел есть, даже в обеденный перерыв не ел, а только выпил стакан минералки, специально готовя место в желудке для торта, но разумеется, он не сядет за стол без супруги. Но вот уже и новости кончились, а Лены все не было. Куда ж она ушла? Неприятное ощущение тревоги остро кольнуло Алексея. Что-то здесь не так. Очередь в магазине? В супермаркете, в квартале от их дома, куда они постоянно ходили за продуктами, очередей никогда не наблюдалось. Через десять минут беспокойного ожидания, Алексей обзвонил всех соседей, куда бы могла забежать Лена, и везде получив отрицательный ответ, побежал в магазин, на ходу одевая куртку. Через две минуты, еле сдерживая дыхание и бешено колотящееся сердце, он уже входил в супермаркет. Знакомый охранник подтвердил, что его жена была здесь минут 40 назад, купила свежего хлеба и сразу ушла.

Придя домой, Алексей обзвонил все больницы, мало ли что, обзвонил ближайших подруг Лены. Спрашивал осторожно, стараясь быть беспечным, хотя всем, с кем он общался по телефону, было ясно, что его беспечность шита белыми нитками. Но что еще оставалось Алексею? Лена пропала. Он сидел на диване, крепко стиснув зубы и напрягал мысли в разных направлениях строил различные версии пропажи жены, не было у него сомнений только в одном – с Леной беда – и его поющее сердце подтверждало его логические догадки. Он невидящим взором уставился в пол и был уже в состоянии крайнего возбуждения, когда раздался звонок в дверь. Одним прыжком он очутился в прихожей и торопливо открыл дверь. На пороге стояла Лена. Но в каком виде она предстала перед ним? Взгляд, всегда такой приветливый, был потухший, с выражением униженного достоинства. Ее миловидное личико было обезображено – левый глаз почти заплыл, на подбородке виднелась запекшаяся кровь от кровоточащего разбитого носа. Пальто нараспашку, в разорванном платье, в том самом, в котором она хотела поздравить мужа с днем рождения.

Надрывно глядя на мужа, Лена вымученно улыбнулась ему разбитыми губами словно спрашивая его: «ну что муж мой, примешь меня, такую?» – и все вдруг поплыло в ее глазах от запоздалых слез. В его взгляде она увидела все переживание, что произошли с Алексеем за последний час, увидела его тревогу, его радость, мелькнувшую при ее виде и можно было не сомневаться по поводу этой радости: «– Жива!»

Силы, и духовные и физические, покинули ее и она уже не видела и не слышала, как Алексей быстро запер дверь, осторожно поднял истерзанную жену на руки и отнес на диван.

Неизвестность ушла, на ее место наплывало неведомое доселе чувство – ярость-гнев-месть. Он был готов разорвать на мелкие кусочки тех, кто поднял руку на его жену. Однако он взял себя в руки, он знал что нельзя поддаваться этому чувству. Перво-наперво что следовало сделать – это обрести равновесие, а затем трезво взглянуть на произошедшее. Он отошел к праздничному столу и налив стакан минералки, вновь подошел к дивану.

Лена уже очнулась и отрешенно смотрела в потолок. Алексей осторожно приподнял ей голову и поднес стакан с водой к ее губам. Не глядя на мужа, Лена медленно, мелкими глоточками осушила стакан, и ее глаза вновь заблестели от обильно выступивших слез, словно она только что заполнила пустую емкость для слез. Алексей осторожно приподнял жену, усадил на диван и сел рядом. Взял ее холодные, исцарапанные руки и стал нежно покрывать поцелуями. Потом начал гладить ее по спутавшим волосам и легонько прикоснулся губами к ее разбитому рту.

– Ленка, родненькая моя, кто это сделал? Может еще не поздно…

– Вишневый джип – перебила ее Лена, медленно выговаривая слова и шепелявя непослушным ртом – остановился рядом, выскочило двое и забросили, как куклу в салон. Был еще третий – водитель.

Лену мелко затрясло от воспоминания пережитого ужаса.

– Леша, ну где ты был, когда они меня?! – с надрывом вырвалось у нее.

А Лешка сидел с каменным лицом и по его лицу текли слезы бессилия. В данный момент он ничего не мог поделать.

Крепко прижавшись друг к другу, они долго еще сидели молча – к чему слова? – и плакали, отлично понимая, что их безмятежному счастью пришел конец. Алексей ясно осознавал, что Лене, его Лене, тонкой и чувственной натуре, долго еще придется приходить в себя после испытанного стресса. Лена краешком сознания констатировала, что впервые видит своего сильно, доброго, великодушного мужа – плачущим. Алексей сидел и размышлял, и глаза его потемнели от гнева. «Они заплатят за каждую слезинку его жены, за каждую клеточку ее поруганного тела, за унижение человеческого достоинства, за унижение его мужской чести,. За испорченный такой жданный, но так и не состоявшийся праздник. Они посмели стать против него, против его семьи – теперь они обречены на уничтожение, и умирать или вернее подыхать они должны долго и мучительно – чтобы успеть понять – при наличии конечно каких-то зачатков сознания – что таким животным как они, не место на Земле. Содеянное ими – ужасно, и требует отмщения, и оно состоится. Иначе он, Алексей, не вправе будет называть себя мужчиной. И вообще, отныне он вступает на тропу войны и объявляет ее всем мерзопакостным тварям, гадам, ублюдкам, подонкам, маньякам – ползающих по этой земле и отравляющих своим смердящим дыханием все вокруг».

«А как же закон? Ведь есть же милиция, суд» – Эта мимолетная мысль вызвала у Лехи ироничную улыбку. Милиции, суду, кроме заявления, что кто-то,. На джипе, без свидетелей, совершил групповое изнасилование над женщиной, нужны точные данные, факты, улики…

Это будут очередные унижения в виде допросов и конечно все кончится ничем. Чего никак не мог позволить Алексей при нынешнем психическом состоянии жены. А закон… наверное каждый, особенно не задумываясь, живет в рамках установленного конституцией закона, до тех пор пока не задеты его права, честь и достоинство. Когда же государство не в состоянии защитить своего гражданина от подобного беспредела, гражданину ничего не остается делать, как самому строить свою защиту. Он берется за оружие, глубоко наплевав на закон, так как этот закон на поверку оказался туфтой, и выходит за рамки этого закона с чистой совестью. Закон, не защитивший его, развязывает ему руки, и отныне он будет действовать по своему закону. У простых людей он называется просто – Справедливость. И у каждого такого поборника справедливости – своя оценка этой справедливости, и за одно око, он может вынуть в десять-двадцать раз больше, и это будет его мерило и не надо напоминать ему потом о неадекватности. Потому что свое око, он ценит естественно, гораздо дороже сотен чужих глаз.

Лена была уже на полпути к дому, когда возле нее резко затормозил джип вишневого цвета. Из него выскочили два парня, и не успела она уже что-либо сообразить – подъезд вот он, в 50м, и мыслями она уже была дома, готовя торжественную встречу своему мужу-имениннику – как они силой затолкали ее в машину. Водитель дал газ и внедорожник, резво набрав скорость, помчался по улице. Женщине сразу залепили рот широким скотчем, чтоб не кричала и стали срывать одежду. Лена сопротивлялась как могла мотая головой и работая локтями, пока один из захватчиков, один из захватчиков, получив хороший удар локтем в глаз не врезал ей кулаком по голове. Этого хрупкой женщине вполне хватило и она обмякла. Она еще некоторое время, как во сне, чувствовала как суетливые похотливые руки шарят по ее телу, разрывая дорогое вечернее платье, белье, чувствовала грубое вторжение в нее чужой мужской плоти, а затем ее накрыла полная тьма. Она потеряла сознание. Здесь сказалось все – радостное настроение праздника, шок, от бесцеремонного наглого похищения прямо у дома, неверие в происходящее…

Она очнулась от холода и боли, в голове стоял пронзительно тонкий звон. С трудом поднявшись, она осмотрелась. Бандиты выбросили ее на краю лесопарка сразу за городом, на стылую, припорошенную снежком, вперемежку с опавшей листвой, землю. Подобрав замерзшими руками брошенное рядом пальто, Лена кое-как одела его и прихрамывая медленно побрела в сторону дороги. Поднявшийся ветерок насквозь продувал ее порванное платье, пальто не застегивалось за отсутствием пуговиц, кошелек с деньгами остался в сумке с хлебом, брошенной рядом с домом. Все равно она надеялась поймать такси и упорно шла к обочине шоссе, не обращая внимание на свой внешний вид, на колющее, избитое, испоганенное тело. сейчас на части разрывалось ее сердце, ее душа, от боли унижения, от ужаса произошедшего с ней, от бессилия что-либо исправить. И это в день рождения мужа» «Леша! Лёшенька!»

Мысли о муже придали ей больше уверенности в себе, и она уже не так робко поднимала руку, останавливая несущийся мимо нее поток машин. Сейчас она всей своей израненной душой стремилась к мужу, под его защиту, он все поймет, он успокоит ее, он найдет подонков. Чтобы сомневаться в том, что муж найдет подонков, надо было просто не знать того факта, что он возглавляет самое престижное в городе частное детективное агентство, а о том что будет дальше с найденными, она даже не думала. Тут и так все было ясно.